Текст книги "Корысть на пьедестале"
Автор книги: Владимир Колычев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
– Там не яд, там приворот. На двоих.
– Это лишнее, – пробормотал он, пьянея от прилива сильных чувств.
Его привораживать не нужно, он и без того с легкостью забрался на самый пик любовной горы, там дымит, все клокочет и горит, еще чуть-чуть, и хлынет лава. Василиса с жадностью прильнула к нему. Страстная она штучка, он всегда это подозревал, наконец-то настал момент, когда его догадки подтвердились…
Бескрайнее море во все стороны горизонта, только где-то на юге, в зыбке тумана, сползающего с пучины облаков, можно заметить землю, волны шумят, чайки над яхтой кружат, галдят, дерутся. Красиво, романтично, в душе пугающее чувство полной растворенности в пространстве и времени. Если выйти на палубу, дух захватит от этого чувства, но в каюте такой эйфории нет, зато там есть Валентин. И с ним так хорошо, уютно. Он взрослый, сильный, могущественный, за ним как за каменной стеной. И еще Василиса очень-очень любит его…
Еще вчера с ней этого не было. Да, от невероятного восторга кружилась голова, Валентин казался самым лучшим мужчиной на свете. Еще бы – роспись в Москве, свадьба на тропическом острове, брачная ночь на борту суперъяхты. Пусть и не состоялся свадебный бал, на котором она могла бы кружить в свадебном платье, гости не кричали шальное «Горько!», но тем не менее все было по-настоящему, даже более чем. В самом радужном сне такое не приснится… И все-таки даже вчера Валентин казался хоть и близким, но чужим, не было того томления, которое она испытывала при мысли о близости с Сергеем. А тут вдруг нахлынуло…
Они лежали на необычной кровати, с матрасом-аквариумом, на прозрачной простыне, под ними плавали экзотические рыбы – полосатые, клетчатые, в крапинку и в пупырышек, колючие и нет, красивые и страшные, шустрые и ленивые, но ей это уже совсем не интересно. И на море смотреть не хотелось. Лежать бы и лежать в объятиях любимого мужчины. Если в мире существует полная идиллия, то Василиса в ней как раз и оказалась.
– Ты у меня самый лучший… – с нежной улыбкой проговорила она.
– Как-то не очень уверенно звучит, – заметил Валентин. – И много у тебя было таких лучших?
– Ну, только Сергей… И ты, конечно! Ты очень хороший, я не сразу это поняла, но почувствовала. Из-за Сергея не поняла… Но теперь его нет, теперь есть только ты.
– Странное дело, ты со мной переспала и влюбилась. – Валентин вдруг сжал пальцами ее шею. Несильно, не больно и тем не менее. – А если с кем-то другим переспишь?
– Что? – Василиса возмущенно вскочила, села, опираясь на правую руку, а левой инстинктивно прикрыла обнаженную грудь.
– А разве так не бывает? – Он смотрел на нее спокойно, без всякого смущения.
– Со мной не будет! – уверенно мотнула она головой.
– Ты меня любишь, поэтому не сможешь изменить? – Он говорил серьезно, но в его словах она все же уловила маленькую занозистую колючку.
– Да, я тебя люблю! – кивнула она и замерла, вслушиваясь в эхо своего признания, нет ли в нем фальши? – А раз я тебя люблю… я тебе никогда не изменю…
– А если пистолет к голове приставят? – усмехнулся он.
– Интересные у тебя фантазии! – с легким сарказмом ответила Василиса. – Да, я в тебя влюбилась. Но вовсе не потому, что переспала с тобой. Я выпила приворотное зелье. Вместе с тобой.
– А если вдруг все-таки с кем-то переспишь? – не унимался Валентин.
– Тогда можешь меня застрелить.
Василиса резко поднялась, заставив его вздрогнуть, села за стол, взяла бумагу, ручку и быстро накорябала расписку: «Я, Климова Василиса Евгеньевна, разрешаю своему мужу, Кузьмину Валентину Юрьевичу, в случае, если изменю ему…»
Он неторопливо взял расписку одной рукой, другой опустил со лба на нос несуществующие очки, прочитал и, небрежно сбросив бумагу на пол, произнес:
– Во-первых, ты не Климова. А во-вторых, ты должна застрелиться сама.
– Это уже будет предсмертная записка, – парировала Василиса.
– А ты во мне не уверена? – скорее в шутку, чем всерьез спросил Кузьмин.
Она молча поднялась, взяла второй лист бумаги, на этот раз она не торопилась и четким, каллиграфическим почерком поклялась застрелиться, если вдруг изменит своему мужу.
– Ты сумасшедшая? – прочитав обещание, спросил Валентин.
– Нет, просто я уверена в себе.
– А во мне? Я спрашивал про себя. Вдруг я пришлю сейчас в каюту матросов, а потом тебя застрелят?
– Если ты способен на такую подлость, то мне и жить незачем.
– Ты это серьезно?
– Если я влюбилась, то насмерть.
Валентин поднялся, наспех обмотав бедра полотенцем, вышел на мостик перед каютой, взял там со столика сигареты, закурил. Вернулся, сел в кресло и с благодушной улыбкой удовлетворенного человека посмотрел на нее:
– А ведь я тебе верю… Я говорил с Праховым, он сказал, что ты ни с кем в клубе и никогда. А ему незачем врать, скорее наоборот… И еще я клуб у него купил… Все почему-то думают, что я не могу сделать тебе дорогой подарок, а я могу. И клуб купил. Да, твой клуб. Теперь он по-настоящему твой!
– Мой?!
После всех чудесных метаморфоз в своей жизни она могла поверить в любое чудо, и все равно в ее голосе прорезались восхищенные нотки.
– Ну, если хочешь, – пожал Кузьмин плечами. И посмотрел на Василису в ожидании взрыва восторга, но она всего лишь пожала плечами. – Что не так? – удивленно спросил он.
– Я хотела бы сидеть дома, рожать и воспитывать детей…
– Поверь, семейная жизнь очень быстро приедается, – вальяжно-менторским тоном начал Валентин, но запнулся и замолчал, заметив, какими глазами смотрит на него Василиса.
Семейная жизнь быстро приедается? Это он про нее или про себя?! Если про себя, то нужно держать нос по ветру и чутко следить за обстановкой. Если он такой изменчивый, она будет крутиться флюгером, лишь бы жить под одним с ним ветром…
Глава 6
Диджей на месте, девочки в работе, охрана в действии, на кухне шипит, шкварчит, печется, жарится. Ближе к полуночи в дело вступят жрицы шеста и стрингов, ну, и мальчики подключатся. Мужской стриптиз нынче в моде, хотя он более ограничен в пространстве и времени, чем женский. В клубе «ЗаМКАД» мужчины выступают исключительно в «привате» – для дамочек, испорченных излишней озабоченностью. Вернее, один мужчина, и то, если его можно назвать таковым. Настоящие мужчины зарабатывают на хлеб умом, умением и физической силой, но никак не красотой своего тела. В штате клуба один только такой мальчик, но должен подъехать из Москвы второй, для полного комплекта. Впрочем, Василису совсем не волновало, будет этот второй или нет, этим пусть администратор занимается. Альберт, он и в девочках разбирается, и в мальчиках знает толк, ориентация здесь ни при чем, работа у него такая.
Клуб уже открылся, клиенты подтягиваются, но Василисе пора домой. Она женщина замужняя, семья у нее на первом месте, тем более что Альберт, а сегодня его смена, дело свое знает. Он, конечно, не ангел, но у нее и мысли не возникло уволить его, когда она принимала на себя управление.
Василиса закрыла ноутбук, поднялась из-за стола, подошла к зеркалу. Два года она замужем, но ни разу не позволила себе опустить руки. Диета, фитнес, косметология, а главное, деловая активность, которая стимулирует жизненный тонус лучше всяких тренингов и лечебных голоданий. Василиса следила за собой, старалась быть красивой для всех. Только в случае всеобщего успеха она могла претендовать на особое внимание мужа. Во всяком случае, такую установку она провела перед собой красной линией и постоянно помнила о ней. Не зря же Валентин выкупил под нее клуб, правда, этим он отнюдь не давал понять, в каком амплуа хочет видеть свою жену. Его предыдущая супруга сидела дома, и чем все закончилось? А Олеся – настоящая красавица, более того, идеал, к которому нужно стремиться. Хотела бы Василиса ей соответствовать, и, в принципе, не все так плохо. Она и красивая, и стильная, и ухоженная, к тому же у нее высшее образование. Возраст, правда, подкачал, двадцать пять лет для жены олигарха – это уже старость, во всяком случае, примеров тому не счесть, хотя это скорее исключение, нежели правило. Но Валентин три раза был женат, с Василисой у него четвертый брак, а ему всего сорок два года, для успешного мужчины – это не возраст…
Она поправила челку, припудрила щеки, подвела губы. Все хорошо у нее, но все равно грустно. И страшно. Вдруг у Валентина снова бес под ребром взыграет? Пока особых оснований для беспокойства нет, но время летит как ветер, который не только быстро дует, но сушит и охлаждает чувства…
Есть еще и другой камень преткновения в их отношениях. Чересчур бурная жизнь с Сергеем дала о себе знать, Василиса пыталась, но никак не могла забеременеть. Валентин, в принципе, не настаивал на ребенке, у него от первых двух браков трое детей, более чем достаточно, как он говорил. Но она-то хотела, да и он думал о ней как об ущербной…
Дверь вдруг открылась, и от неожиданности Василиса чуть не выронила помаду из рук.
– Можно?
В кабинет вломился высокий, хорошо сложенный парень в джинсовом костюме, который смотрелся на нем так же ладно, как на манекене. Одна половина клетчатой рубахи была заправлена в джинсы, другая нижним своим срезом вылезла наружу, но выглядело это так, как будто по-другому и быть не должно… Черные, в гламурном беспорядке волосы, синие, полные жизнерадостной иронии глаза, раскрепощенная улыбка беспечно шагающего по жизни бедокура. На какое-то мгновение Василиса загляделась на него – настолько живо он напомнил ей Сергея. Такой же рубаха-парень и шалтай-болтай. Черты лица немного другие, но типаж тот же…
– Ты кто такой? – одернув себя, возмущенно спросила она.
– Так это, приехал я…
– Куда ты приехал? Дурдом на другой улице, – пробормотала она, пытаясь взять себя в руки.
– А мы что, в дурдоме выступать будем? – с наивным удивлением вскинул он брови.
– Вы, может, и будете.
– А-а! – Парень весело улыбнулся и протянул к ней руку, хватая пальцами воздух. Казалось, он радовался розыгрышу, жертвой которого был кто угодно, но только не он. – Вы не так меня поняли! Я из Москвы! Тимофей меня зовут, можно просто Тимоха, я выступать у вас должен.
– В стриптизе? – догадалась Василиса.
– Ну, почему в стриптизе? – скривился он. – Альтернативно-эротический танец!
– Какой-какой танец? – прыснула, не удержавшись, Василиса.
– Альтернативный.
– Альтернативный танец от альтернативно одаренной личности?
Она должна была выгнать нахала – или охрану вызвать, или Альберту его на руки передать, но почему-то не хотелось этого делать.
– Слушай, а с тобой не соскучишься!
– Мы с тобой на брудершафт не пили, и не надо мне «тыкать», – нахмурилась Василиса. – Стриптизом у нас занимается Альберт Иванович…
Она замолчала, двумя движениями поправила прическу и непривычно легким шагом вышла из кабинета, увлекая за собой Тимоху. Найдя Альберта, переадресовала ему парня, глянула на него с насмешкой и через служебный вход покинула клуб.
Выехав на дорогу, Василиса почти сразу же увидела Тимоху. Он стоял у обочины с кислым видом, одна рука в кармане, в другой – дымилась сигарета. Видно, чем-то не угодил он Альберту, и тот отшил его, немудрено, если коса нашла на камень.
Она и сама не поняла, как руки повернули руль вправо, а нога нажала на педаль тормоза. Останавливаясь напротив парня, она разблокировала двери – все так же неосознанно, как будто не разум руководил ею, а инстинкты, причем не самого высокого пошиба.
Он открыл дверь, сунул голову в салон и только тогда увидел ее:
– А-а, это ты!
Василиса и глазом не успела моргнуть, как он оказался рядом. Ну да, она хотела его подвезти, только для того и остановилась, иначе и быть не могло. По его скудному, но нахальному разумению не могло.
– Ты почему не в клубе?
– Да из-за тебя все… – укоризненно махнул он рукой.
– Из-за меня?!
– Ну, ты с таким отвращением сказала про стриптиз… Как будто я не человек какой-то, а ничтожество… Короче, проняло меня! – Он снова махнул рукой, но больше с одобрением, чем с упреком.
– Прямо-таки проняло? Стыдно стало?
– Ну да… Если бы ты меня к себе в охрану взяла, я бы согласился. Лучше в охране в «семейниках», чем перед бабами в стрингах…
– Ты же из Москвы, да?
– Да, как бы из Москвы… А так я из Челябинска, где устроюсь, там и живу. Если возьмешь к себе в охрану, здесь буду жить, тут у вас и квартиры подешевле.
Василиса кивнула, снимать квартиру в Задорске не так дорого, как с внутренней стороны кольца. А еще есть деревня Демидка, там у нее домик, в котором она не так давно закончила капитальный ремонт, и Тимофей мог бы поселиться в нем. Бесплатно. Она бы иногда заезжала туда… Да, она любила своего мужа, и он совсем не стар, еще полно пороха в пороховницах. Но ведь и не молод, а Тимофей – настоящий жеребец…
– Ну, так что? – Парень не просто смотрел на нее, он видел, чувствовал, как в ней бурлит и колобродит.
– Извини, но у нас полный штат, свободных вакансий нет, – взяв себя в руки, но пока еще не совсем уверенно сказала она.
– Но ведь можно что-то придумать…
– Нет! – отрезала Василиса. – Извини!
– А если…
– Мне пора! – Она кивком головы показала ему на дверцу.
– Я думал, ты меня подвезешь. – Он пытался улыбаться, но злость уже взяла его за душу.
Он злился, как баловень судьбы, которому обычно все давалось легко, но вдруг не заладилось, отсюда раздражение, досада, а там до бесконтрольной ярости недалеко.
– Индюк думал… Да в суп попал, – немного подумав, добавила Василиса.
Стоит ей сейчас набрать номер, и через минуту здесь будут ребята из охраны, до супа, может, не дойдет, а отбивная вполне реальна.
– Мне что, выходить? – Он, казалось, не мог поверить в такой исход.
– Да, и больше не появляться.
– Почему?
– Я все сказала! Будь мужчиной!..
Тимофей раздраженно вздохнул, открыл дверь, но, поставив ногу на землю, зацепился взглядом за Василису. Зацепился, как будто пытался удержаться за слабые струнки в ее душе. Но не судьба. Она избавлялась от него решительно и бесповоротно. Она не животное, и, если Тимофей появится у нее на пути еще раз, она точно вызовет охрану…
Волосы ровные, густые, на ощупь – шелковые нити, но пахли они почему-то хлопчатобумажной тканью. Женя вымыла голову, высушила волосы, но духами не взбрызнулась. Да, сегодня ее волосы пахли новенькой, только-только с фабрики, армейской хлопчатобумагой. В годы его армейской юности этот запах впитался в кровь, как в детстве – молоко матери. Но тогда запах военной формы имел вкус неволи, тягот и лишений. Да, тяжело ему тогда было, отцы-командиры драли в гриву, «деды» – в хвост, наряды, караулы, тяжелые марш-броски – все это выматывало и высушивало, институт после такой службы казался детской прогулкой, и за фарцу на пару с Мишей он взялся без всякого страха. Но тогда, в армии, он был молодым, сильным, выносливым, мысли о женщинах фонтаном били в голову, секс казался чем-то невероятным, граничащим с фантастикой. Может, потому этот чертовски приятный запах насыщал кровь не столько воспоминаниями, сколько самой молодостью. Женя казалась той девушкой, которой он грезил в голодную армейскую бытность. Такая же красивая, такая же сексуальная…
А она действительно красивая, и фигура у нее, как у той самой девушки из армейских грез. Валентин без ума от нее. Он заметил эту юную стажерку в своем офисе, не удержался, пригласил в ресторан, она согласилась, и в тот же вечер легла с ним. Второй месяц они уже вместе, и она не корчит беззаветную влюбленность, как это было с Василисой после свадьбы. Есть Валентин, и хорошо, нет, найдет себе другого, если вдруг очень захочет. И о замужестве даже не заикается… Второй месяц с ней, а его чувства за это время стали только ярче, чего не скажешь про Василису. Нет, первое время ему с ней было более чем, но уже на исходе медового месяца он стал охладевать. К тому же немолодая у него жена, вторую четверть века разменяла, а Жене всего девятнадцать, и разница очень хорошо ощущается…
Женя лежала в постели, думая о чем-то своем. Возможно, о парне, которого любила. Вроде бы и не было у нее никого, но вдруг? Валентин сейчас уйдет, а сюда кто-то другой придет. За ней, в принципе, наблюдают, но парень может проникнуть под видом подружки. Переоденется и пройдет, а в квартире камер нет, прослушки тоже.
А почему она должна хранить верность Валентину? За квартиру спасибо, но не вечно же за нее расплачиваться. И за машину она не раз его уже отблагодарила. Она ведь не жена, ее будущее с ним неопределенно, значит, нужно думать о других вариантах. Сейчас он уедет домой, она примет парня, и они оба тряхнут своей молодостью, насмехаясь над старпером-любовником. Валентин еще молод, но как убедить в этом девятнадцатилетнюю юность?..
– О чем думаешь? – спросил он.
Возможно, Женя уже насмехается над ним, в мыслях отсылая его не только домой, но и куда подальше, скорее всего, насмехается с досады – хочет быть его женой, а не может, потому и злится…
– Думаю, – кивнула она.
– О чем?
– Да ты не переживай, нормально все будет. Сделаю аборт, всего-то делов.
– Как аборт?! Ты что, беременна?
– Да промазали, по ходу. Ничего, уладим.
– Ты хоть думай, что говоришь! – возмущенно воскликнул Валентин.
– А чего ты переживаешь? Вдруг это не твой ребенок?
– А чей?
– Твой, твой… – Женя всхлипнула и разрыдалась во весь голос.
– Ну что такое!
Его вдруг охватила удивительная нежность к ней. Он укрыл ее простыней, лег рядом и гладил по голове, пока она не успокоилась.
К Василисе Валентин такой нежности никогда не испытывал. Близко, может, и было, но не до такой степени. Когда-то он все готов был отдать ради счастья быть с ней, но все это давно уже в прошлом… И он не может ей этого простить. Как ни крути, а она манипулировала им, вертела, как хотела. Какая-то девчонка вертела самим Валентином Кузьминым!.. Впрочем, он все же простит, если она даст ему развод.
Валентин давно уже подумывал об этом, и даже прощупывал почву. Василиса прошла проверку, но это лишь отсрочило финал. Все, пора ставить точку в их отношениях и целиком переключаться на новую страницу своей жизни. Ничто не вечно под луной, и, кажется, Василиса это понимает. Что ж, тем легче она перенесет развод…
Забеспокоилась красавица ель, замахала пышными лапами на слабом, казалось бы, ветру, скребнула колючками по забору, будто хотела зацепиться за него. Ненастье приближается, все живое чувствует это, стрижи низко пронеслись над землей, будто спасаясь бегством. Свинцовая, с рваными боками туча надвигается медленно, клубящиеся облака плывут быстрей, но все-таки они не успевают уйти от нее, темнота поглощает их, растворяет в себе.
А елочка волновалась не зря. Налетел ураган, забилась она в истерике, содрогаясь под сильными порывами, заскрипела, затрещала. Крупные капли дождя хлестко ударили по стеклу, прилепив к окну сорванный с ветки клена красный, с мертвеющими прожилками, лист. Сама осень с шумом промчалась над землей, и в окно постучалась, предупреждая Василису – все, закончилось лето, готовьтесь к зиме…
Дверь тихонько открылась, и в комнату вошел Валентин. Какой-то странный он сегодня с утра. Да и вчера приехал поздно, до полуночи непонятно чем занимался в своем кабинете, там и заснул. Ходит с утра как чумной, в глаза не смотрит. Может, проблемы с бизнесом, но это вряд ли. Дела у него идут как нельзя лучше. В отличие от многих олигархов, он не проедал советское наследие, а вкладывал серьезные средства в модернизацию стареющих заводов, открывал современные производства – клепал металлоизделия из своего же проката. Даже умудрился приобщиться к высоким информационным технологиям. Тяжело было, в кредит пришлось влезть, по инвесторам побегать, зато сейчас пришло время снимать богатый урожай. Но это и не нравилось Василисе. Чем человек богаче, тем выше у него потребности, в том числе и в женском теле. Возможно, у него была любовница, она не исключала этого, поэтому в последнее время жила как на иголках – в дурном предчувствии. Вдруг этот осенний ураган случился не зря…
– Скучаешь? – спросил Валентин, останавливаясь у кровати, которая занимала лишь пятую или даже шестую часть спальной комнаты.
– Да нет, просто смотрю. Ураган поднялся, – задвигая занавеску, ответила Василиса.
– Ничего, крыша у дома крепкая, не сорвет… Хороший дом.
– Хороший, – кивнула она, всматриваясь в него в поисках подвоха.
Дом в Демидке у них превосходный – портик с колоннами, террасы, эркеры. То ли большой дом, то ли маленькой дворец, но к чему Валентин завел о нем речь? И в глаза почему не смотрит? И руки его не знают покоя, пальцы переплетаются, как вьющиеся в клубке змеи.
– И у тебя домик ничего… Ты ремонт сделала, крышу новую поставила, да?
– О чем это ты? – не на шутку встревожилась она.
– Ну, если вдруг Кириков подъедет, можешь поселить его там. Может, он за голову взялся, все-таки тридцать лет почти… – Он говорил, а смотрел в сторону.
– Я тебя не понимаю! – От волнения у Василисы захолодело под коленками.
Плевать она хотела на Сергея, и слышать о нем не желала, но не зря же о нем зашел разговор. То ни слова никогда, то вдруг – можешь в своем доме поселить.
– Он из тюрьмы должен выйти. А разве я тебе не говорил?
– При чем здесь Сергей? Ты что, бросаешь меня? – Колени подкосились, и ей пришлось искать опору, хорошо, под рукой стояло кресло.
– Я бросаю?! – Валентин не возмутился, а просто задумался, как будто решал, правильно ли она подобрала слова. – Нет, не бросаю… Не то чтобы бросаю… Я же знаю, тебя тянет на волю, может быть, стоит пойти тебе навстречу?
– Ты меня бросаешь! – Василиса со стоном опустилась в кресло.
– Я же знаю, ты все время думаешь о своем Сергее. – Он подошел к окну, резким движением развел в стороны занавески.
– Сергей тут ни при чем! Просто тебе нужен повод, и ты его нашел.
– У меня есть свой человек в твоем клубе, он мне рассказал про парня, который приходил к вам устраиваться на работу. Этот парень был чем-то похож на Сергея. Он же тебе понравился?
Василиса встрепенулась, резко глянула на Валентина, но тот не смотрел на нее, и она снова опустила голову. Как она сразу не поняла, откуда взялся Тимофей? Это же Валентин устроил ей проверку, нашел парня, чем-то похожего на Сергея. Ну, не сволочь! А если бы она вдруг повелась, изменила? Он вроде бы порвал ее клятвенное обещание, которое могло стать предсмертной запиской, а если нет? Если сохранил? Он очень богатый человек, у него есть люди, которые могли бы ее банально застрелить за измену и выдать это за самоубийство. Нет предела человеческому скотству… Но без толку об этом говорить, все равно Валентин не услышит ее. Не изменила ему Василиса, удержалась, но все равно он завел разговор о разводе. Выждал три месяца и завел… Видно, давно уже принял решение…
– Кириков должен выйти в начале следующего года, – сказал он. – Вот я и думаю, зачем мешать вашему счастью? Ты меня слышишь?
– Слышу. Как ты перекладываешь с больной головы на здоровую, слышу… Плевать я хотела на Кирикова. Я тебя люблю!
Сергей ее совершенно не интересовал. Да, его действительно задержали, вроде бы в Задорск привозили, суд, говорят, был, но сколько лет ему дали, она даже не интересовалась. Умерла так умерла…
– Ты себе это внушила, – покачал головой Кузьмин. – Хотела жить в ладах со своей совестью, поэтому внушила. И даже приворот выпила.
– Не было никакого приворота!
– И этого не было? – Он достал из кармана злополучную расписку двухгодичной давности, показал Василисе и у нее на глазах порвал.
– А если бы я тебе изменила с Тимофеем? – язвительно усмехнулась она.
– Осталась бы с голой задницей. Поверь, убивать бы я тебя не стал.
– А как тебе можно верить?
– Не веришь, не надо… – невесело, но и без трагизма пожал он плечами.
– Значит, все?
Сергей, Тимофей, возможная измена, расписка – все это отходило на задний план. Все это в прошлом, а впереди – пустота. Она действительно любила Валентина, и жизнь без него не имела смысла. Она поняла это еще два года назад, в первую свою брачную ночь. Да и он все знал, но решение уже принято, разговор – это всего лишь точка в конце законченного предложения.
– Жизнь течет, все меняется, – вздохнул Валентин.
– Не у всех. Далеко не у всех… – Из ее глаз потекли слезы.
– Моя жизнь течет слишком бурно. Чем быстрей течет река, тем слабее у нее берега.
– Твой берег обрушился, – всхлипнула Василиса.
– Совершенно верно.
– В очередной раз.
– Это тебя не касается.
– Да, уже не касается… Ты уже чужой человек…
– Да, наверное, – кивнул он. – Был бы ребенок…
Василиса еще ниже опустила голову. Валентин провел запрещенный прием, и ей нечем было ему ответить. В таких случаях лучше молчать.
– Ты подписывала брачный контракт, – напомнил он.
Василиса отстраненно махнула рукой. Она выходила за него замуж не из-за денег и, с легкостью подписав кабальное для нее соглашение, подтвердила это. А подписала действительно с легкостью, потом, правда, спохватилась, почувствовала себя дурой.
– Я обещал тебе вечную любовь, но жизнь взяла свое… Дом этот остается за тобой, клуб тоже… Все, больше ничего.
Василиса пожала плечами. Один только дом тянул на два миллиона, и клуб сам по себе – целое состояние, но дело не в отступном. Семейную жизнь с Валентином она ценила выше всех денег мира, и лучше бы он обанкротился, продав за долги как дом, так и клуб, чем бросил ее, оставив шубу с барского плеча. Лучше жить в нищете с ним, чем в достатке, но без него. Но так думала она до последней минуты, а сейчас ей оставалось только проклясть его. Валентин предал ее, и на место жертвенной любви пришла ненависть, которая будет только крепчать с каждой прожитой без него минуты.
– Значит, договорились, – с облегчением выдохнул воздух Валентин.
Решил проблему, развел мосты, и теперь можно было умыть руки. Сволочь!
– Да, и еще!.. – Он остановился у самой двери, но не обернулся к ней. – Если Кириков действительно появится… Делай с ним что хочешь, но в этом доме его быть не должно. Узнаю – выселю обоих!
Валентин ушел, а Василиса, приложив ко рту крепко сжатый кулак, сдавленно застонала. Сергей волновал ее сейчас меньше всего, она оплакивала свою разрушенную жизнь…
