Текст книги "Не лезьте в душу к пацану"

Автор книги: Владимир Колычев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Будут поступления, все будет, – кивнул Семен.

Усыгин сейчас находился на излечении в наркологической клинике. А вместо него банком рулит человек, которого Семен плотно взял в оборот. Через неделю он снимет со счетов крупную сумму, половину от которой придется отдать солнцевским. Таков был уговор, по которому Алекс вернулся под крышу Семена. Денег, конечно, жаль, но слово пацана для Семена не пустой звук…

«Позитив-Банк» – это лишь вершина айсберга, которым владел Усыгин. Его хозрасчетные центры успешно перепрофилировались в торгово-посреднические фирмы. И со всего этого Алекс имел очень солидные деньги. Похоже, Нахрап не знал об этих подводных течениях, потому отдал банк почти без боя.

– Главное, чтобы Алекс не сорвался с крючка.

– Думаешь, это возможно? – нахмурился Кит.

– Мы, брат, в бардаке живем. А в бардаке возможно все, – хмыкнул Семен.

– Нельзя его упускать, – покачал головой Кузов. – Если такой жирный карась уйдет, нам кушать мало-мало будет…

– Вот ты им и займешься, – строго посмотрел на него Семен. – Найдешь, где он лечится, и возьмешь под контроль. С кем говорит, с кем встречается. Все это я должен знать…

– Понял.

– Да, и близко к нему не подходи, – пытаясь сдержать смех, серьезным тоном сказал Харитон. – А то вдруг он теперь на мужиков переключился…

Братва засмеялась. Даже неулыбчивый Кит оценил шутку. Правда, он тут же нахмурился, глянув на сумку с деньгами.

– Надо бы все это промыть, – сказал он.

Как отмывать деньги, его научил Усыгин. Все очень просто. Реально в кооперативе работает двадцать человек, а по бумагам – сорок. И продукции они выпускают, опять же по бумагам, в два раза больше, чем в действительности. Правда, и сумма выплат в госказну тоже возрастает. Зато в налоговую базу включались те деньги, которые Семен зарабатывал на водке. Такие махинации позволяли кооперативу покупать автомобили, оборудование, а его боссам – жилье для себя. Джема, например, квартиру себе справила, а Кит дом построил – говорит, что собственными руками. Да и сам Сэм, что уж говорить, внакладе не остался. Еще до того как сесть, он успел накопить на двухкомнатную квартиру, а Джема ее купила – для его родителей.

– Не надо, – покачал головой Семен.

Джема когда-то была основным пацаном в их команде. Вернее, пацанкой. И на разборки вместе со всеми ходила, и в кровь дралась. Она же предложила организовать кооператив, девчонок привела, дело наладила. И женщиной вдруг себя почувствовала. В Семена влюбилась. И даже смогла уложить его в постель. Но потом он стал жить с Наташей, и это ее взбесило. Это Джема подсказала ментам, где найти Семена, с ее подачи его закрыли в СИЗО. Зачем она это сделала?.. Семен никогда бы не поверил ее объяснению, если бы не знал, что она за человек…

Она приходила к нему в КПЗ, навещала его в следственном изоляторе, нанимала адвокатов, подкупала судей, чтобы ему дали срок по минимуму. А когда он оказался в тюремной больнице с тяжелым ранением, устроилась туда санитаркой, выходила его, выхолила. И сделала все, чтобы он почувствовал себя умеренно счастливым. Правда, в зону к нему она приехала не сразу. Сначала родила от него ребенка, зачатого в той самой тюремной больнице…

Она безумно любила Семена. И это безумие вывело на него ментов. Рано или поздно его бы все равно повязали, но, как ни крути, Джема сдала его. Для того, чтобы тюрьма разлучила Сэма с Наташей. Для того, чтобы дождаться, когда он выйдет на свободу, и стать его единственной женщиной…

А он вернулся домой и первым делом спросил за Наташу. Пуп вытащил ее из наркотической ямы, поселил у себя в квартире, а Джема пришла к ней, избила, связала, чтобы вколоть ей чрезмерную дозу героина. Она хотела ее убить. Хотела, но не смогла: совести не хватило…

И все-таки Семен не должен был прощать Джему. За свое предательство она должна была ответить головой. Но как он мог убить женщину? Да еще мать собственного сына…

Он простил Джему, но вывел ее за орбиту волынской команды. И швейной фирмой она больше не заведует. Джема живет сама по себе, и ему бы надо наведаться к ней, узнать, как там поживает его сын. Но все некогда. Да и нет желания видеться с ней.

А Наташа живет с ним. Он вернул ее, простил и поселил у себя. Может, это неправильно, но сам Харитон просил его, чтобы он к ней вернулся. Потому что он тоже когда-то любил Наташу и переживал за нее… Такие вот дела, в такие вот переплеты втянула Семена жизнь…

– Не надо ничего отмывать. На эти деньги мы возьмем стволы. И на эти, и на те, что еще соберем…

– Стволы? – начал было Кит, но осекся, напоровшись на пристальный взгляд Сэма.

Кит не любил рисковать, поэтому волынская братва отстала от жизни. Но сейчас все решает Семен. Он вывел своих бойцов на тропу войны, он же их должен и вооружить. Постреливают нынче на улицах – из автоматов работают, из снайперских винтовок. То одного авторитета убьют, то другого. Чеченцы, те вообще без стволов на улицу не выходят. И на разборках у них из автомата полоснуть или гранату кинуть – как с добрым утром… Да что там говорить, у Семена еще в восемьдесят восьмом году пулемет появился, он его на крыше водочного цеха поставил; из него и разогнал воровских бойцов, что пришли по его душу. Из-за него и сел…

– Оружие нам нужно, – сказал Сэм. – Без этого никуда. Так что будем со стволами решать.

– Чего там решать? Есть люди, которые этим занимаются, – кивнул Харитон. – Из люберецких. Они оружие из Приднестровья везут, с армейских складов. Наши отечественные стволы, забугорных нет. Да и не надо забугорных. «ТТ», говорят, отличная вещь. Ну и «АКМ» – супер…

– Займешься этим, – кивнул Семен.

Стволы ему нужны не только для дела, но еще и для престижа. Как может его бригада называться волынской, если в ней нет волын?..

– Но этого мало, – добавил он. – Автоматы нам нужны, пистолеты тоже, но это если кого-то конкретно завалить надо. А на разбор я бы автоматы брать не стал. Если менты хором навалятся, большие проблемы будут…

– Вот и я том же, – подал голос Кит.

Но Семен на него даже не глянул.

– Ты, Харитон, с люберецкими насчет стволов договариваешься. Это раз. И через ментов решаешь, чтобы все пацаны охотничьи билеты получили. Это два. А потом через охотничий магазин их надо будет прогнать, дробовики там возьмем. Это три…

Охотничье ружье – это, конечно, не автомат, но хоть легально приобретенное. А Семен битый волк, он знает, что бывает за незаконный ствол…

Глава 3

Ревень держался важно, хотя его распирало от ребяческого восторга. Еще бы, такую проблему решил, часть заводского здания в аренду взял. Договор пока только предварительный, но директор обратку не включит. Потому что сам Ревень с ним поговорил, и очень убедительно. Поэтому и цена за помещения не кусается. А их несколько, и все они находятся на первом этаже.

– Я думаю, здесь целый ресторан открыть можно, – с важным видом изрек Ревень, кивком показав на главный вход здания, через вестибюль которого можно было попасть в арендуемую зону. – Людей здесь много. Кафе вот, ларьки…

Семен автоматически глянул на ларек, что стоял у самой дороги, и увидел новенький серебристый «Ауди». Такую машину невозможно было обойти вниманием. Поэтому Семен дождался, когда покажется ее владелец.

А из машины вышел шустрый чернявый паренек в модных джинсах и кожаной куртке с фарсовым глянцем. И его лицо показалось знакомым. Доставая на ходу деньги, паренек подошел к ларьку, наклонился к окошку. Он купил пачку сигарет, на ходу раскупорил ее, но в машину сесть не успел.

– Ганс! – без надрыва в голосовых связках позвал его Семен.

Парень дернулся, будто его ударили током, резко развернулся к нему.

– Сэм?!

Глаза его округлились, сигарета вывалилась изо рта.

К немцам Ганс не имел никакого отношения. Ганихин его фамилия, может, потому и дали ему такую кличку. Может, его так еще на воле назвали, может, уже в СИЗО окрестили, но, так или иначе, в колонию, где мотал срок Семен, он прибыл с погонялом Ганс.

А Семен тогда рулил бригадой спортсменов, куда этот парень очень хотел попасть. Он действительно шустрый малый, юркий, пронырливый, и слабостью характера не страдал, и о карате знал не понаслышке. В общем, почти год он пытался влиться в команду и все-таки добился своего.

А потом у Семена случился конфликт с ворами. Из-за него. Оказывается, Ганса еще в следственном изоляторе объявили гадом. Из-за камерного общака, который он взял, чтобы вернуть с прибылью. Душа у него барыжья, фарцовочная, на том он и прогорел. Деньги он вернул, но без навара, и этого хватило, чтобы воровская масть его прокляла.

Но лагерного пахана Ганс интересовал мало. Ему нужно было опустить Семена, для этого он и потребовал, чтобы ему сдали пацана. Общак – дело святое, поэтому Семен мог пойти на уступки. Но сначала он должен был сам во всем разобраться. Однако Поливан требовал Ганса немедленно, и Семен догадался, зачем это ему нужно. Вор хотел, чтобы он сдал своего пацана из своей бригады, чтобы нанес удар по собственному авторитету. Семен на это не повелся, Ганса не слил, и разговор закончился грандиозной бойней, в которой спортивная братва задавила воровскую. На место лагерного смотрящего Семен не метил, но так вышло, что какое-то время ему пришлось исполнять эту роль…

– Сэм, какая встреча!

Ганс выглядел как настоящий хозяин жизни. Одет как манекенщик, ухожен, супермашина под задницей. И по манере своего поведения он явно принадлежал к тем ребятам, что двери в бары-рестораны открывают ногой. Но, похоже, Семен для него по-прежнему оставался иконой, на которую нужно молиться. Поэтому и радость его казалась искренней. Он-то всерьез думает, что Семен спас ему жизнь. А ведь его бы, возможно, даже не тронули, если бы он не попал к нему в команду… Хотя, скорее всего, Семен уберег этого парня от расправы. Ведь гад в зоне – это приговор. И опустить Ганса могли, и убить…

– Ну, здорово, пацан!

Обниматься с ним Семен не стал, но руку пожал крепко.

– Сэм… Ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть! – Ганс завороженно смотрел на него.

– Ну, я тоже… Ревень, знакомься, это Ганс. Он у меня на зоне в бригаде был…

– На зоне? А я у Сэма на воле в бригаде, – широко улыбнулся Ревень, пожав Гансу руку.

– И здесь бригада… кто бы сомневался… А я тоже теперь в Москве.

– Все фарцуешь?

– Типа того. Но все чисто по закону!

– Торопишься?

– Да… То есть нет, – мотнул головой Ганс. – Там и без меня обойдутся… Может, в кабак заглянем? Обед как раз. Посидим, поговорим… Блин, Сэм, такая встреча!

Семен глянул на часы. Действительно, время обедать.

– Что ж, можно…

Ганс показал на свой «Ауди».

– Тут недалеко.

– Да нет, брат, у меня своя лошадь…

Красивая тачка «Ауди», не вопрос. Но «Мерседес» Семена смотрелся круче. И Ганс с приоткрытым ртом следил за тем, как пахан подошел к своей машине, возле которой торчали два здоровенных «быка» в кожанках. Было бы еще эффектней, если бы кто-то из них открыл перед боссом дверцу, но этого не случилось, потому что Семен барством не страдал и таких услуг от подчиненных не требовал. Более того, мог и навалять, если бы кто-то прогнулся бы под ним по-холопски. Делом нужно свою преданность и полезность доказывать, а не лизоблюдством.

Ресторан находился в двух-трех кварталах от здания завода, на первом этаже жилого дома. Видно, что частное заведение: и дизайн соответствующий, и уровень сервиса. Комфортный зал, уютный, приятная тишина.

– У меня тут склад и офис недалеко, – сказал Ганс, когда они сели за столик. – Иногда сюда заезжаю. Кормят вкусно. Цены, правда… Ну так деньги – дело наживное…

К ним направился щуплый официант в белой рубашечке и с липкой улыбкой, Ганс поторопил его щелчком пальцев.

– Солянка у них здесь супер и жаркое в горшочках.

Семен кивнул, дескать, это пусть и подадут.

– По-любому вкусней, чем баланда, – усмехнулся он.

– И не говори. Как вспомню, чем нас в зоне кормили…

Семен заметил, какими глазами посмотрел на них официант, услышав про зону. И с робостью, и одновременно с пренебрежением, как будто они не люди, а изгои общества. И ему стало вдруг обидно за себя. Это повезло, что после зоны он остался на коне, а ведь мог обивать сейчас пороги отделов кадров в поисках работы. И отовсюду бы его гнали поганой метлой, как прокаженного.

– Чего таращишься, придурок? – разозлился он на официанта. – Хозяина сюда своего тащи! Пять минут у тебя, а потом башку откручу. Ну!

Официант побледнел и поспешил исчезнуть. Сейчас он узнает, кто хозяин в этой жизни, а кто здесь только воздух портит.

– Я смотрю, Сэм, команда у тебя крутая, – уважительно заметил Ганс. – И тачки козырные…

– Ты же не думал, что я по этой жизни бутылки собирать буду?

– Нет, конечно.

– Ты лучше расскажи, как ты на воле оказался. Тебя же на химию, кажется, перевели?

– Да, перевели. Месяц там перекантовался, а потом по условно-досрочному вышел… Хотел от звонка до звонка, как ты. А пахан сказал, не надо. Ну, и за уши вытащил…

– Какой пахан?

– Да мой родной пахан, – улыбнулся Ганс. – Чисто батя. Он у меня раньше в институте работал, экономика там, финансы… Книжный червь, короче. А сейчас он в администрации Президента, консультирует Самого…

– Нехило он у тебя поднялся! – цокнул языком Семен.

– Да я сам в шоке до сих пор… Домой вернулся; ну, думаю, фирму открою. И открыл. Батя в два счета все оформил. И с офисом помог, и со складом. И с кредитом вопрос решил. За чисто символический процент. Инфляция галопом скачет, она уже и процент сожрала, и кредит. И дальше скакать будет. Сейчас выгодно кредиты брать…

– И не выгодно давать, – кивнул Семен.

– Но ты же не банкир.

– Кто тебе такое сказал? Банк у меня свой, я там наполовину владелец…

– А что за банк?.. Я же не просто так спрашиваю. Могу пахану сказать, он твой банк возьмет на обслуживание бюджетных счетов. А это знаешь какие бабки?

– Догадываюсь… Есть такой «Позитив-Банк».

– Позитивное название… Я скажу бате, он все сделает… Я ему про тебя рассказывал. Ну, как ты меня от блатных отмазал. Был, говорю, человек такой. Человечище! За своих пацанов, говорю, горой стоял. Если бы не он, говорю, не дождался бы ты, папа, сына домой… Так что он перед тобой в долгу. Ну, и я, само собой, тоже…

– Удивил ты меня, Ганс. Конкретно удивил…

В это время к столику подошел моложавый холеный толстячок с лысеющей головой.

– Кто-то из вас хотел меня видеть? – любезно осведомился он.

– Крыша у тебя кто? – не отрываясь от тарелки, спросил Семен.

– Что, извините?

– Платишь кому?

– Государству.

– Ты своего дурака перед женой валять будешь. А передо мною тут махать не надо. Чья братва с тебя за охрану снимает?

– Мы сами себя охраняем.

– Ты в этом уверен? А если сюда сейчас зайдут крепкие парни с битами, кого ты на помощь звать будешь?

– В милицию позвоню.

– Ты с Луны упал? Или с дуба рухнул?.. Какая милиция? Здесь все разрушат и тебе по голове больно настучат. Тебе что, милиция здоровье вернет? Или здесь все восстановит?..

– Нет, но…

– Короче, мужик, тебе очень повезло, что я сюда зашел. Бригада у меня серьезная, а люди спокойные и вежливые. И бить они тебя не будут, и мебель ломать – тоже, а если кто наедет, то защитят… Ты меня понимаешь?

Толстяк с подавленным видом кивнул.

– Это хорошо, что ты все понимаешь. А то я подумал, что ты непуганый идиот. Думал, что тебя напугать сначала надо. А ты все понимаешь… Короче, если вдруг спросят, кто у тебя крыша, скажешь, что волынская братва. Я тебе номер телефона оставлю; если вдруг что, позвонишь, скажешь, что на тебя наехали. Пацаны подъедут и все решат…

– И за это я должен вам платить?

– Смотри, брат, как умные люди на лету все схватывают, – глянув на Ганса, усмехнулся Семен. – А еще говорят, что народ у нас глупый.

– И сколько я вам должен платить? – сокрушенно вздохнул ресторатор.

– Пятнадцать процентов. От дохода.

– Но это много…

– Я вообще удивляюсь, как тебя любера не прихватили, – хмыкнул Семен. – Они тридцать процентов берут…

Он умолчал, что многие братки берут тридцать процентов от прибыли, от чистого остатка, который должен достаться хозяину. В некоторых случаях это даже меньше, чем пятнадцать процентов от общего дохода. Но зачем этому несчастному толстяку вникать сейчас в эти подробности, он и без того расстроен…

– Ну, я не знаю…

– Сейчас толпа сюда с битами завалится, и ты все узнаешь… Могу прямо сейчас это устроить.

– Не надо.

– Короче, завтра к тебе подъедут люди, поговорят с тобой, заглянут в твою бухгалтерию и назовут цифру, которую ты будешь выставлять за охрану. А сейчас иди, бумагами займись, чтобы завтра все обосновать… Давай, давай.

Толстяк ушел, а Ганс в раздумье посмотрел на Семена.

– Круто ты с ним. На деньги поставил и даже фамилии не спросил…

– Ревень с ним работать будет, он пусть и спрашивает. А я чисто точку пробил.

– И много у тебя таких точек?

– Хватает.

По большому счету Семен только начинал работать, и похвастать ему особо нечем. Но так он и не собирался хвастаться. Да и прибедняться тоже.

– И у меня точка есть. Своя, – все так же в раздумье сказал Ганс.

– Я это уже понял.

– А почему не спрашиваешь, кто у меня крыша?

– Зачем это мне?

– Ну, может, захочешь взять меня под свою защиту?

– Гонишь?.. Ты мой пацан, Ганс, – пристально посмотрел на парня Семен. – Был моим пацаном в зоне, остаешься им и здесь. Если вдруг какие проблемы, обращайся, чем сможем, тем поможем…

– Вот именно, чем сможем…

– А у тебя, что, крыши нет?

– Да как-то все мимо прошло.

– Не Москва, а прямо поле какое-то непаханое, – усмехнулся Семен.

Он понимал, что обольщаться не стоит. Частные предприятия в Москве растут сейчас как грибы после дождя, и братва просто не успевает накрывать их крышами. И если Семен успел подсуетиться с этим рестораном, то это не значит, что на него не наедут те же люберецкие. Да и чечены могут права качнуть. И бауманские могут нажать, и гольяновские, да кто угодно… Да и с заводским рынком такая же беда…

– Да, но и желающих поработать хватает, – улыбнулся Ганс.

– Да, волков здесь и без нас много… Значит, говоришь, крыши нет?

– Да я бы не сказал. Если вдруг наедут, я бате скажу, он ОМОН организует.

– Хорошо, когда такой батя есть…

– Но я бы хотел, чтобы мы вместе работали. Когда свои пацаны есть, на душе спокойней…

– И что ты предлагаешь? – с интересом посмотрел на Ганса Семен.

– Так я уже предложил. Причем бескорыстно. Батю подключу, он тебе с банком поможет… Ну, и не только это. Мало ли, вдруг с ментами какие заморочки, всегда можешь к нему обратиться. Мне звонишь, я решаю…

– А если на тебя наедут, ты звонишь мне?

– Точно… Я про твою здешнюю бригаду ничего не слышал. Но мне хватит, что ты у руля. Я знаю, как ты проблемы решаешь. Значит, все путем будет…

– Договорились, брат. Ты мне, я тебе, так и работаем…

Семен был бы дураком, если бы отказался от сотрудничества с сыном вельможного отца. Человек Президента – это сильно. А может, со временем Ганихин-старший президентскую администрацию возглавит… К тому же Ганс и сам по себе кое-что для него значит. Во-первых, пацан боевой. А во-вторых, надежный…

Глава 4

Рука у Ларисы легкая, и Алекс даже не почувствовал, как иголка вошла в вену. Сейчас бы расслабиться и получить удовольствие от прихода… Но в шприце не наркотик и даже не заменитель. Это простое лекарство для очищения крови. Чтобы меньше на героин тянуло.

Уже три недели он в этой клинике, но тяга к наркотикам все-таки есть. Легкая, едва уловимая, загнанная лекарствами куда-то глубоко-глубоко, но все же время от времени она дает о себе знать. Особенно если Усыгин волновался… А волноваться он начинал, когда накатывали воспоминания.

Зря он продал Наташу Нахрапу. Зря он пошел против Сэма. Это же не человек, это монстр какой-то… Никогда не забыть Алексу, как он сидел у него в подвале, как унижался за дозу, как отдал ему часть своей доли в банке. А как опускал его вонючий патлатый бомж, которого подсадил к нему Сэм… Это же ужас!.. Фу, какой кошмар…

Но куда страшней то, что Сэм стал совладельцем его бизнеса. В офисе он пока не появляется – видимо, у него и без этого много дел, – но ведь у него может возникнуть идея сделать банк своей штаб-квартирой. Тот же Нахрап управляет бригадой из кабинета своей фирмы, и Сэм запросто может последовать его примеру…

– Спасибо, Лариса.

Он механически провел рукой пониже ее спины. Девушка кокетливо повела бровью, но ничего не сказала.

Лариса простая медсестра, причем незамужняя, а он банкир – выгодная для нее партия. Она хороша собой, и он мог бы приударить за ней. Но дело в том, что после того случая в подвале женщины вдруг перестали волновать его. Алекс, конечно, понимал, что это результат сильнейшего стресса, поэтому не очень переживал. Он уже почти избавился от наркотической зависимости, ужасы однополой любви еще не забылись, но уже не действуют на психику, как прежде. Скоро все уляжется, уладится, тогда и отношения с женщинами обретут яркую окраску. А пока Лариса не представляет для него особого интереса.

– Я еще вечером зайду, – уходя, многообещающе сказала медсестра.

– Да, конечно. Буду рад…

Скучно здесь, и ему действительно будет приятно, если Лариса скрасит его одиночество. Расскажет что-нибудь интересное… Хотя, честно говоря, ему приятней общаться с врачом Димой. Совсем еще молодой человек, только-только из института, но говорить с ним интересней, чем с каким-нибудь профессором…

В дверь постучали, и в палату вошел Вячеслав Павлович, в прошлом подполковник КГБ, а в настоящем – заместитель Усыгина по вопросам безопасности. Он говорил, что бывших чекистов не бывает; может, это и так, но Алекс имел повод ему не верить. Потому что Жаров не так давно посмеивался над его страхами. Дескать, бандиты – они не страшные, и с ними можно справиться одной левой. Теперь он так не говорит. И обычную для своей профессии спесь утратил. Потому что переиграл его Сэм, этот обычный русский бандит.

– Разрешите, Алексей Григорьевич? – зычным командирским голосом спросил Жаров.

– Да заходи, чего уж там, – небрежно махнул рукой Алекс.

Он мог бы уволить Жарова за его промашку, но не стал этого делать. Во-первых, за одного битого двух небитых дают. А во-вторых, у Вячеслава Павловича связи в Министерстве безопасности. Ну, и работу он свою знает…

– Что-то ты невесел, Вячеслав Павлович, – заметил Алекс.

– Да нет, нормально все. Настроение хорошее, – натянуто улыбнулся зам по вопросам безопасности. – Боевое, скажем так, настроение…

– Воевать собираешься?

– Да. И враг тебе очень хорошо известен… Он сегодня к Лапкину приходил.

– И? – затаил дыхание Алекс.

– Деньги просил подготовить. Сто пятьдесят тысяч долларов…

– Ненавижу! Как же я ненавижу этого гада! – сжав кулаки, сквозь зубы простонал Алекс.

– А разве Лапкин тебе не звонил?

– Нет.

– Ну да, я же сам к тебе поехал…

– Что делать будем?

– Одно из двух: или отдавать эти деньги, или нет.

– Нет!

– Тогда Сэм заберет их силой.

– А ты на что?

– А что я могу сделать? Он по документам проходит как совладелец. Ни один суд не признает его виновным в вымогательстве.

– Документы, документы… – Алекс нервно забарабанил пальцами по своей коленке. – Документы – это ерунда. Фонды из банка выведем, подведем его под банкротство, и пусть Сэм владеет им на свое здоровье. На «Позитив-Торг» переключимся, под него все подгоним… Но это уже детали…

– В том то и дело, что это детали, в которые Сэм вникать не станет. Я наводил о нем справки; он парень крутой, молодой, но ранний. Целую зону под себя смог поставить. Ты хоть представляешь, что это такое?

– А мне это нужно? Я зону держать не собираюсь. И тебя это не должно волновать.

– А вот волнует. Потому что я за тебя, Алексей Григорьевич, в ответе. Я сам раньше думал, что Сэм – это несерьезно. А я в колонии был, где он срок мотал, с начальником разговаривал. Он парень, в общем-то, спокойный, но убивает при этом без всякого зазрения совести. Перешел ему дорогу – получи перо в бок…

– Если он так просто людей убивает, почему его выпустили?

– Ты как маленький, Алексей Григорьевич. Это же зона, там свидетелей нет. Никто ничего не видел, никто ничего не знает… А Сэм убивал. Это я точно знаю, что убивал. И тебя убьет.

– Ну, прямо-таки убьет, – поежился Алекс.

– Как будто ты не знаешь, на что он способен.

– Знаю! Я этого гада очень хорошо знаю. И требую, чтобы ты оградил меня от него!

– Спокойно, спокойно. Все под контролем.

– Что «спокойно»?! Этот гад сто пятьдесят тысяч собирается у меня забрать, а у тебя все под контролем?

– Ну, не забрал же.

– Заберет! Если будешь сопли жевать!

– А я не жую. Я с генералом сегодня утром разговаривал.

– Та-ак! – с замиранием духа протянул Алекс.

– Генерал дал «добро». Пора, говорит, заканчивать с оргпреступностью. Команду дал, оперативников к делу подключил. В общем, закрутилась работа…

– С этого и надо было начинать!

– Да нет, тут все в круг замкнулось. Все один к одному. Завтра кабинет Лапкина поставят на прослушку…

– Завтра же этого козла за рога и в стойло!

– А на каких основаниях? У нас же демократия, – презрительно усмехнулся Жаров. – У нас же правовое государство… Тут повод нужен.

– Какой, к черту, повод? – стал кипятиться Алекс.

– Убедительный. И аргументированный… Хорошо, если ты завтра в банке будешь. Хорошо, если ты с Сэмом будешь говорить. Спровоцировать его надо. Чтобы он глупостей всяких наговорил, чтобы… Лучше всего, если он тебя ударит.

– А ты знаешь, как он бьет? – как от зубной боли скривился Усыгин. – Он же челюсть с одного удара ломает.

– Отлично. Это уже увечье, это уже уголовная статья. Нам сейчас главное – закрыть его, а там что-нибудь придумаем, чтобы срок ему намотать…

– Может, пусть он лучше Лапкина ударит?

– А что Лапкин? Он в данном случае никто, и Сэм это понимает…

– А если Сэм просто ударит? Без перелома…

– Лучше всего с переломом. Но может и без. Хулиганство пришьем. Опера на подхвате будут, спецназ подключим. В общем, все как надо сделаем. Но встречу лучше на послезавтра перенести, чтобы как следует подготовиться.

– Лапкин позвонит, перенесет.

– Позвонит, перенесет… – эхом отозвался Жаров. – А мы пока в оперативном плане подготовимся. Но хорошо бы и по юридической части подготовиться. Куда ты фонды хотел вывести?

– С этим я разберусь. Думаю, двух дней нам хватит… Только тут полумерами не обойтись. Одного Сэма закрыть мало. Надо и с этой его свистобратией кончать…

– Мы уже прорабатывали этот вопрос, – кивнул Жаров. – Слежку за ключевыми фигурами установим. Они попытаются выйти на следователя, будут давить на тебя, угрожать. На взятках их брать будем, на угрозах…

– А если они меня убить захотят?

– Это еще лучше. Тогда мы их разом всех закроем.

– А если они меня убьют?

– Нет. Тебя охранять будут. Бронежилет наденешь. Поверь, тобой опытные люди занимаются. Такие специалисты в нашей системе в дефиците, а на тебя целую группу выделяют. И спецназ. В общем, за свою безопасность, Алексей Григорьевич, можешь не переживать.

– А вот переживаю!

– Ну, тогда ложись под Сэма и плати ему дань.

– А это уже хрена с два! – заорал Алекс.

Когда Жаров ушел, Усыгин позвал Ларису.

– Заработать хочешь? – Он нервно и нетерпеливо теребил краешек простыни.

– Если вы принимаете меня за проститутку… – не очень возмущенно начала девушка.

– Да нет, я не этого хочу. Мне уколоться надо… Лучше кокаин. Тысяча долларов за дозу!

– Но я так не могу, – мотнула головой девушка.

– Две тысячи!

– Нет.

– Три!

– Ну, хорошо…

Лариса ушла, а через полчаса в палату вошли два крепко скроенных санитара и надели на него смирительную рубаху… Может, это и к лучшему.

* * *

Алекс водил глазами, как будто над головой Семена кружила муха. И губы он себе покусывал, и палец все норовил ко рту поднести, чтобы ноготь отгрызть. Видно, что волнуется мужик. Но его можно понять. Кому же хочется с деньжищами расставаться?

– Ну чего сидишь, зенками шлепаешь? – с едкой насмешкой спросил Семен. – Чай предложи, кофе… Или сигару… Или косячок… Или кокаинчику нюхнуть… Или героином ширнуться… Что там у тебя по плану? План – это такая кайфовая штука, да?

– Издеваешься? – озлобленно скривился Алекс.

– Деньги где?

– Деньги?.. За что деньги?.. Я эти деньги горбом своим зарабатывал, – постучал себя по загривку Алекс.

– Горбом грузчики зарабатывают. А ты языком грузишь, а не горбом.

– Не получишь ты денег, – спрятав глаза, буркнул Усыгин.

– Почему?

– А на каком основании?

– Мы с тобой на равных владеем «Позитив-Банком», и я хочу свою часть от прибыли. Никакого вымогательства, как ты понимаешь.

– Какая прибыль? «Позитив-Банк» – банкрот!

Алекс тряхнул папкой с бумагами и швырнул ее на стол. Но Семен на нее даже не глянул. Он имел примерное представление о том, что за документы там лежат.

– И что с того?

– Нет никакой прибыли. Одни только убытки.

– А «Позитив-Торг»?

– «Позитив-Торг» – это совершенно независимая фирма и никакого отношения к «Позитив-Банку» не имеет! – злорадно проговорил Алекс.

– Но в уставе банка сказано другое…

– Устав банка изменен, и форма собственности этих независимых предприятий – тоже. Если тебе что-то непонятно, можешь получить консультацию у юристов…

– А если в двух словах?

– Если в двух словах, то вы, Семен Петрович, владеете половиной долгов банка-банкрота.

– Еще вчера «Позитив-Банк» не был банкротом, – покачал головой Семен.

– А мы живем в удивительное время, Семен Петрович, вам не кажется? Если у нас целые банки отбираются легким движением руки, то и лопаются они с такой же легкостью…

– Как говорится, ловкость рук и никакого мошенничества?

– Как хотите, так и называйте…

– А я скажу, как есть. Ты хочешь кинуть меня, Алекс, как лоха…

Семен привстал со своего места, и Усыгин зажмурился в ожидании удара.

– Что, страшно?.. А ведь ответить придется, Алекс. Очень жестоко ответить.

– Вы мне угрожаете? – жалко проблеял Усыгин, через прижмуренные веки глянув на дверь.

– Нет, я тебя предупреждаю. Всякое ведь в жизни бывает. Идешь по улице, а тут вдруг сосулька с крыши…

– Это угроза?

– Да пошел ты, – презрительно хмыкнул Семен.

– Я попрошу без этого!

– Заткнись. И отвечай на вопросы. Значит, банк – банкрот?

– Да.

– И ты можешь это доказать?

– Вот бумаги, по ним все видно…

– Глаза не хочу напрягать. Давай так: ты сейчас отпишешь на меня свою половину банка. Если он банкрот, то чего тебе терять?

– А если не отпишу?

– Тогда ты врешь насчет банкротства. Тогда ты кинуть меня хочешь. А за кидалово спрашивают очень жестоко…

– А если отпишу?

– Тогда тебе можно верить.

– И дальше что?

– Дальше? Дальше живи спокойно.

– То есть ты забираешь банк и больше никаких ко мне претензий?

– Я не забираю банк. Ты сам его мне отдаешь. Потому что тебе эта головная боль не нужна.

– Да, да, конечно…

Похоже, Алекс действительно подвел свой собственный банк под монастырь. Именно поэтому процесс переоформления прошел быстро, в течение каких-то нескольких часов. Юрист, которого вызвал Семен, проверил бумаги, нотариус заверил сделку.