Текст книги "Бандитская рулетка"

Автор книги: Владимир Колычев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 5

Жаркое солнце, теплая волна с легким шелестом набегает на мягкий песок. Тело уже нагрелось, кожа горячая, но лень подниматься и идти в море. Разморило Кирилла на солнце, и Роза лежит в шезлонге, как амеба.

Красота требует жертв. Именно поэтому кожа на ее лице облазит. Дорвалась она до солнца, думала, что загар украсит ее, но вышло все с точностью до наоборот. Сначала нос облезать стал, но это ее не остановило, потом ожоги на щеках и на подбородке появились. Сейчас она под зонтиком лежит, смотреть на нее страшно. Но Кирилл смотрит. Он уже почти привык к ее «красоте». И с фантазией у него все в порядке. Тело у нее темное от загара и фигура не хуже, чем у Анжелины Джоли. Сейчас приведет Розу в номер, поставит ее в правильную позу и представит себя на месте Бреда Питта. И это будет не бред, а разгул воображения. Или разврат?..

Но сначала море. Искупаться, освежиться, потом сполоснуться в пресной воде – и день, можно сказать, удался. А вечер спасут фантазии на заданную тему.

Кирилл взял Розу за руку, потянул за собой в море. Она послушно пошла за ним.

А навстречу им из воды выходила троица – два накачанных парня с короткими стрижками, а между ними симпатичная, с великолепной фигуркой блондинка. Она с интересом глянула на Кирилла, скользнув глазами по его плавкам. Взгляд у нее шаловливый, улыбка распутная.

Но этот ее взгляд не понравился мускулистому парню с татуировкой дракона на плече. И свою досаду он почему-то перенес на спутницу Кирилла. Глянув на Розу, он дико захохотал, схватившись за живот, ткнул в нее пальцем.

Роза смутилась, закрыла лицо руками. Кириллу вдруг стало жаль ее. Он обнял жену за плечи, поцеловал в щеку. А за спиной слышалась немецкая речь. Качок с татуировкой смеялся, а его дружок что-то весело говорил ему. И блондинка «шпрехала» низким, гнусоватым голосом.

– Не обращай внимания, – сказал Кирилл. – Немчура обкурилась.

Они заплыли далеко в воду, повернули обратно, а немецкие качки со своей подружкой продолжали стоять на берегу, о чем-то разговаривая и импульсивно помогая себе руками. Весело им, смешно. На Розу они просто посматривали, а когда она стала выходить из воды, нагло перегородили ей дорогу, что-то стали выкрикивать на своем немецком и махать на нее руками, всем своим видом выражая отвращение. Дескать, нельзя выпускать на берег морское чудовище.

Роза расплакалась, закрыв лицо руками, и спряталась у Кирилла за спиной.

Жена у него страшненькая, не вопрос, но никто не смеет оскорблять ее, причем так жестоко.

К немцам он подходил с опущенной головой. Дескать, признает превосходство их расы и право смеяться над неполноценными славянами. Страшно ему, и не надо его бояться…

Но все изменилось, когда он подошел к татуированному качку на расстояние удара. Набегающая волна ноги облизывает, ступня в песок все норовит зарыться. Не в самой удачной он позиции для нападения, но все уже решено и ничего не изменить.

Немчик и понять ничего не успел, как тяжелый кулак врезался ему в подбородок. И тут же в ход пошла нога, которой Кирилл ударил его хохочущего дружка. Ударил в паховую часть живота, снизу вверх под острым углом.

Противник в состоянии шока. Удар, еще удар… Крепкими оказались ребята, один выдержал два, а другой целых три удара. Но в ответ ударить толком никто не смог. А добивающие удары уложили их на песок.

Только тогда подоспела подмога. Два мускулистых здоровяка в плавках подбежали к немцам, стали приводить их в чувство.

– Не торопись, а то успеешь, – усмехнулся Кирилл.

Яков Алексеевич не рискнул отпускать их на заграничный курорт без сопровождения, поэтому и отправил вслед за ними этих ребят. Только парни чересчур уж увлеклись нежданным-негаданным отдыхом, поэтому потеряли нюх.

– Лучше поздно, чем никогда, – прильнув к Кириллу, сказала Роза.

Она рада была тому, что ни кто-то там, а именно муж заступился за нее. И так заступился, что обидчики с трудом приходили в себя.

Смазливая немка обескураженно и с открытым ртом смотрела на Кирилла. Казалось, она готова была отдаться ему прямо здесь и сейчас. Но он лишь скользнул по ней взглядом.

Он повел Розу в номер, оставив охрану на берегу. Наверняка сейчас появится полиция, начнется разбор полетов, но ребята должны все уладить. Если что, возьмут вину на себя, а то и откупятся. Коррупции в Италии как бы и нет, но взятки берут за милую душу.

Сразу за пляжем находился бассейн, а за ним возвышался пятизвездочный отель. Дорого здесь отдыхать, но Воротынцев денег на их с Розой медовый месяц не пожалел. Поэтому и номер у них один из самых дорогих, и швейцар на входе с любезной улыбкой делает движение, будто собирается открыть им дверь. Он бы обязательно сделал это в реальности, если бы дверь не распахивалась автоматически.

Роза молчала всю дорогу, но в номере дала волю своим чувствам.

– Выродки фашистские!

– Это ты про итальянцев? – усмехнулся Кирилл. – Они ведь тоже фашистами были. Родоначальники, мать их.

Он открыл бар, сыпнул в бокал немного льда, взял бутылку виски. Он особо не увлекался этим делом, но сейчас вдруг захотелось. Что, если его все-таки привлекут за драку? Отправят в участок, будет суд, хорошо, к штрафу приговорят, а если срок выпишут?

Впрочем, его это не пугало. Может, и неплохо было бы провести годик без «красавицы» жены…

– Про немцев.

– Ну да, не вписываешься ты в чистоту их арийской расы.

– Я ни в какую чистоту не вписываюсь… – Роза забрала у него наполненный бокал, сама сделала глоток и с горечью, смешанной с восхищением, добавила: – Зато ты вписываешься по всем статьям. Я же вижу, как бабы на тебя смотрят…

Кирилл деликатно промолчал. Он мог бы сказать, что бабы ему завидуют, потому что у него есть она, но ведь Роза не поверит. И правильно сделает. Он будет выглядеть смешно.

– А ты правда из-за этой дрался? – дрогнувшим от ревности голосом спросила она.

– Из-за кого, из-за этой?

– Ну, из-за той, которая тебе изменила.

– Из-за Насти?

– Тебе совсем не обязательно называть ее имя.

– Тогда зачем заводить разговор?

– Но ты же из-за нее дрался. И из-за меня ты дрался, – Роза смотрела на него с благодарной улыбкой спасенной дамы. Да уж, шляпка с вуалью ей бы сейчас не помешала.

– Ну, мне за тебя обидно стало.

– Скажи, я правда уродина? – Ее голос прозвучал решительно, как у человека, готового узнать горькую правду. Но глаза требовали сладкой лжи.

– Это неправда. – Кирилл сделал глоток из своего бокала и подошел окну, откуда открывался прекрасный вид на море.

– Я – ошибка природы, – пронзительно вдохнула она.

Он промолчал, но Роза без труда угадала его мысли.

– Но эту ошибку можно исправить… Я уже нашла клинику в Швейцарии. Там хороший наркоз…

– Наркоз?

– Ты, наверное, думаешь, почему я не делаю себе пластическую операцию?

– Я думаю?

– Думаешь-думаешь, просто не решаешься мне сказать… Я знаю, ты меня терпеть не можешь, но спасибо за то, что не унижаешь. И за то, что терпишь…

– Что ты там про наркоз говорила?

– У меня аллергия на наркоз. Мне в детстве делали операцию, так я чуть не умерла. Вернее, умерла. Клиническая смерть была. Меня еле откачали…

– Ну, если так, то под нож лучше не ложиться, – покачал головой Кирилл.

– Нет, я все-таки рискну… Сейчас не буду, но после родов обязательно займусь.

– После родов?.. А ты разве беременна?

– Ну, все может быть, – замялась Роза. – Мне кажется…

– Что тебе кажется?

– Ну, тошнота по утрам. И еще того, что у женщин бывает, нет… – неуверенно проговорила она, глядя куда-то в сторону.

– Ты у врача была?

– Нет…

– Знаешь, анекдот такой есть. Девушка в троллейбусе впереди едет, а ей: «Нельзя здесь, это места для беременных и инвалидов». Она: «А я беременная!» Ей: «А где живот?» Она: «За полчаса живот не вырастет!..» А твой папаша, считай, через полчаса твою беременность установил. Ребенок не должен расти без отца, да?

– Кирилл, ты чего разошелся? – настороженно спросила Роза.

– Да все как-то интересно получается. Не успели мы с тобой переспать, и сразу же ребенок нарисовался… Какой у тебя срок?

– Какой срок?! – растерялась она.

– Да, какой у тебя срок беременности? – наседал он.

– Ну, я к врачу не ходила…

– Сходишь. Вместе пойдем. Если там третий месяц… Если вы меня кинуть хотите, я от тебя уйду. И плевать, что мне за это будет! – распалился Кирилл.

Не любил он свою жену, и ему все равно, с кем она жила до него, но ему не хотелось быть лохом. Он и так уже хлебнул унижения, когда женился на ней, а тут еще история с чужим ребенком наметилась…

– Как мы тебя кинуть хотим? – жалостливо, со слезами на глазах посмотрела на него Роза.

– Вот я и спрашиваю – как?.. Что там за ребенок, о котором твой отец говорил? Почему тебе так срочно жениться понадобилось?.. Ну, чего молчишь?.. Если правду скажешь, я тебя, может, и прощу. Если нет, будем выяснять правду. К врачу вместе пойдем…

– Ну, хорошо… На третьем месяце я, – глядя в окно, повинно вздохнула она и провела рукой по животу, который пока что имел обычные формы.

– От кого? – с досадой спросил Кирилл.

Все-таки неспроста Воротынцев торопил его со свадьбой.

– А это имеет значение?

– Сейчас все имеет значение.

– Ну, мы случайно познакомились. Так же как и с тобой…. Поехали ко мне…

– Я все понял. Можешь не рассказывать.

Видно, кто-то по пьяной лавочке на Розу позарился, а она только тому и рада. Добрая душа. И не только душа…

– А почему ты за него замуж не вышла? – косо посмотрел на нее Кирилл. – Мне вот сделали предложение, от которого я не смог отказаться, – криво усмехнулся он. – А ему почему не сделали?

– Он отцу не понравился.

– А я, выходит, понравился?

– Нет. Ты мне понравился. Он когда узнал, хотел тебя в бочку посадить и бетоном залить.

– Что сделать?! – Кириллу стало не по себе.

– Забетонировать…

– Твой отец – чудовище!

– А разве я это отрицаю? – вроде как удивленно посмотрела на него Роза. – Я его сама боюсь…

– Ну, тебя он… кх, не забетонирует.

– Меня – нет.

– А меня – да.

– Уже нет… Он действительно очень жестокий.

– И что мне теперь делать?

– Ты все уже сделал.

– Ну да, сделал… – с горечью усмехнулся Кирилл.

Действительно, он уже вляпался по самое некуда. В недавнем прошлом женился на Розе, в недалеком будущем займется воспитанием чужого ребенка. А если его тестю что-то не понравится, есть железная бочка и цементно-песчаный раствор. А нового мужа для дочери всегда можно найти.

– И назад уже ничего не вернешь… – снова попала в точку Роза. – Попробовать, конечно, можно, но я тебе не советую.

– А ты посоветуй, – хмыкнул он. – Может, мне легче станет?

– Мне легче станет. Если я тебя отпущу. Но я тебя не отпущу. Потому что я тебя люблю и потому что ты теперь только мой.

Кирилл не хотел этого слушать, но и уши затыкать не стал. В конце концов, он мужчина, а не истеричная баба. К тому же решение давно уже принято. Не палец он сунул в обручальное кольцо, а голову. И теперь ничего не остается, как расслабиться и получать удовольствие. Только надолго ли его хватит?

Глава 6

Мощный мотор с ревом набирает обороты, машина стремительно разгоняется, вызывая чувство полета. Завораживающее чувство и страшное. Если машина потеряет управление, она может вылететь на встречку, врезаться в придорожный столб. Но Кириллу совсем не страшно. Не так уж и хороша она, эта его нынешняя жизнь. Есть, конечно, приятные в ней моменты, но в целом – тоска.

А приятные моменты – это джип, на котором он сейчас ехал, роскошная квартира в Гордынске, дачный дом у реки в двадцати километрах от города, сытое существование, перспективы карьерного роста. Кирилл уже вернулся из Италии, но медовый месяц пока еще не закончился. Тесть собирается взять его к себе на работу, но дальше разговоров дело не заходит. Но ведь когда-нибудь отпуск закончится и ему все-таки предложат работу. И вряд ли это будет место в службе безопасности какого-нибудь ночного клуба… А если вдруг, то Кириллу, в принципе, все равно, где работать, лишь бы получить повод не сидеть дома.

Сегодня у него появился такой повод. В салон бытовой техники надо было заехать, «плазму» на кухню присмотреть. Как же он обрадовался, когда Роза отказалась ехать с ним… Но ведь это маленькое счастье одиночества скоро закончится и ему придется вернуться на дачу. Там, конечно, хорошо – комфортные апартаменты, река, природа. А рыбалка там какая! Но лучше на родительских шести сотках с их куриным домиком пропадать, чем с Розой куковать. Привык он уже к ней, не тошнит его от ее «красоты», но скучно с ней до неприличия…

Кирилл сбавил скорость. Побаловался, пора и честь знать, а то ведь и гаишники могут остановить. В машину к себе посадят, штраф начнут выписывать, а ему это нужно?..

Кирилл грустно посмотрел на знак ограничения скорости. Крутая у него машина, а денег практически нет. Не балует его в этом плане Роза, потому что сама на содержании у своего отца. Яков Алексеевич и квартиру ей роскошную купил, и дачу подарил, и отдых в Италии организовал. Любой каприз за свои деньги. Только вот карманных денег давал в обрез. Может, не хотел, чтобы Роза баловала Кирилла? Очень даже может быть.

Но гаишник его все-таки остановил. Кирилл был уже в городе, когда это случилось. Немолодой уже старлей с кислым видом проверил документы, велел открыть капот и даже расстроился, когда Кирилл подчинился его требованию. Он-то думал, что ему на лапу дадут, машина-то у Кирилла крутая. Только вот бумажник у него тонкий, да и желания нет разбрасываться деньгами.

Кирилл получил документы, вернулся в машину. Набирая скорость, поравнялся с автобусной остановкой. Нога сама нажала педаль тормоза, а рука – ввернула руль вправо. И все потому, что на остановке он увидел Настю. Короткая футболка на ней, низкие белые джинсы в облипку, босоножки на высоком каблуке. Волосы распущены, большие красивые глаза накрашены, ресницы удлинены, на пухлых чувственных губах – розовая, с мокрым блеском помада. Впрочем, она и без косметики хорошо смотрелась. Это не Роза, которая что не накрашенная страшная, что накрашенная…

Не должен он был останавливаться перед Настей, но как быть, если машина уже подъехала к ней. И она увидела его через ветровое стекло. Стекло это прозрачное, но салон затемнен, и все-таки она заметила его. И, главное, узнала. Со смущенной улыбкой подошла к машине, открыла дверь:

– Привет! Подвезешь?

– Садись. Тебе куда, на работу?

– Сегодня же воскресенье, – удивленно посмотрела на него Настя.

– Ну да, воскресенье…

– А ты не знал?

– Да нет, просто забыл… Я же в отпуске…

– Медовый месяц? – Настя провела нарощенным ногтем по его пальцу с обручальным кольцом.

– Что-то в этом роде…

– Поехали! Там автобус за нами!

Кирилл разволновался так, что потерял контроль над ситуацией. Зато гаишник не зевал. Заметил, что машина стоит в неположенном месте, и уже направлялся к ней. А еще автобус сзади поджимает…

– Да, поехали!

Кирилл тронул машину с места. Гаишник сначала ускорил шаг, махая жезлом, затем рванул к своему «Форду». Подъехавший автобус закрыл его, но вдруг старлей действительно собрался в погоню? Если так, то лучше поторопиться.

Кирилл разогнал машину, затем свернул на ближайшем повороте.

– Ты куда? – спросила Настя.

– Да куда-нибудь.

– Это как?

– Да как бы «гайцы» не прицепились. Ехал, никого не трогал, останавливают. Если машина дорогая, то и деньги на штраф есть. Капот открой, аптечку покажи, что там в багажнике… Еще бы про своих детей рассказал, какие они у него голодные…

– Тогда и про детей всех начальников надо рассказать, – засмеялась Настя. – Всех, с которыми делиться надо… А машина у тебя действительно дорогая.

– Свадебный подарок.

Кирилл глянул в зеркало заднего вида. Никто за ним не гнался. Что ж, тем лучше.

– Неплохо, – как-то невесело заметила Настя.

– Ничего хорошего.

– Почему?

– А не хотел я жениться!

– Тогда почему женился?

– Ну, злой был, потому и согласился…

– На кого злой?

– На тебя!

– Да, я слышала… – Она повернула голову к окну, чтобы он не видел ее лица.

– Слышала?

– Ты – идиот, – вдруг и дрожащим от обиды голосом произнесла Настя.

– Я идиот?

– Тебе сказали, ты поверил. Еще и концерт устроил… Не была я с Копытиным. Не было у нас ничего.

– А с кем у него было? – возмущенно протянул Кирилл.

– Я что, оправдываться должна?

– Не надо оправдываться. Я все видел.

– Что ты видел?

– Ну, ты у него на столе была, с раздвинутыми ногами…

– У него на столе? С раздвинутыми ногами?.. Пить надо меньше.

– Да нет, не пьяный я тогда был… Твои там волосы были…

– Волосы? А лицо мое ты видел?

– Нет. Как я мог видеть твое лицо, если ты спиной ко мне была?

– Значит, лицо мое ты не видел, но это была я?

– Ну, волосы твои… В банке ни у кого таких нет…

– А у Марины из отдела кредитования?

– У Марины? – Да, действительно, была у них девушка с такими же роскошными волосами, как у Насти, только далеко не такая красивая. – Хочешь сказать, что это Марина была, – оторопело проговорил Кирилл.

– Я хочу это сказать? – возмутилась Настя. – Я должна оправдываться перед тобой? Ты ушел, бросил меня, на ком-то женился, а я должна оправдываться?

– Бросил тебя?

– А разве нет?

– Ну, я же думал, что это ты была…

– Я не знаю, чем ты думал, знаю только, что ты наломал дров. Копытину лоб разбил, Кирьянову в морду кулаком. Меня чуть с работы не поперли…

– Тебя? Ты-то здесь при чем?

– Разбор полетов был, кто-то сказал, что ты меня приревновал… Вот и я спрашиваю, при чем здесь я?.. Ты вот на ком-то там женился, на новеньком «БМВ» ездишь, а я из-за тебя чуть без работы не осталась…

– Значит, не ты с Копытиным была?

– Нет, конечно!

– Тогда почему Зинка сказала?..

– Что она тебе сказала?

– Ну, что ты с Копытиным ушла.

– Дура она, твоя Зинка. Я не с ним ушла. Я просто ушла. Сначала он ушел, а потом я…

– И куда ты пошла?

– Пошла. Но совсем не туда, куда ты думаешь… И, вообще, давай оставим этот разговор. Своей жене допросы устраивай, – невесело усмехнулась она.

– Уже, – сорвалось у него.

– Что – уже?

– Да так. Вляпался я, Настя. Ты даже не представляешь, как я вляпался… В Копытина солонкой запустил… Кирьянову, говоришь, кулаком…

– Я говорю?

– Ну, я-то не помню. Тебя у Копытина на столе помню, а как Кирьянова ударил, не помню.

– Меня на столе?!

– Ну, не тебя… Извини, заговорился… И заговорился, и запутался… Представляешь, выхожу из банка, смотрю, баба какая-то, раз, и я с этой бабой уже в постели. Что было, не помню. Но что-то было. А утром ее отец… Или женишься на ней, или в бочку с цементом…

– Крутой у нее отец.

– Кто такой Воротын, знаешь?

– Воротын? Да нет, я же неместная…

Настя была родом из Астрахани. Кирилла совсем не интересовало, каким ветром ее занесло в Гордынск.

– Это самый крутой в городе мафиози. И если бы я отказался, мы бы с тобой сейчас не разговаривали.

– Значит, тебя заставили жениться?

– Да выхода не было.

– Бочки с цементом испугался? – засмеялась она.

– Кирьянов на меня наехал, штраф выставил, сто тысяч долларов. А Воротын все разрулил… Но я бы не согласился, с тобой сбежал бы. Но я-то думал, что ты с Копытиным…

– Индюк тоже думал.

– Вот и я в суп попал… Значит, не была ты с Копытиным?

– Нет.

– Значит, я идиот.

– Да.

– Коротко и ясно.

– Может, ты скажешь, куда мы едем? – спросила Настя.

– А куда мы едем? – спохватился он.

– Вот и я не знаю.

– А тебе куда надо?

– Домой. Адрес хоть помнишь?

– Спрашиваешь!

И путь к ее дому Кирилл знал. Она снимала комнату в доме на Котовского.

– А номер моего телефона?

– Помню.

– А почему не позвонил?

– Потому что баран.

– Еще какой.

– И что же теперь делать?

– А что ты сейчас делаешь? Куда ты ехал?

– Ну, в магазин…

– Жена попросила?

– Ну, в общем, да…

– Вот и езжай в магазин. У тебя своя жизнь, у меня своя.

– Конечно, такое не прощается, – вздохнул Кирилл.

– Что не прощается?

– Ну, я теперь с другой…

– Не прощается другое. Не прощается то, что ты поверил Зинке.

– А что прощается?

– Пока ничего.

– Но я могу надеяться?

– На что?

– Ну, на прощение…

– А еще на что?

– Мы могли бы встретиться…

– Это ты о чем? – удивленно вскинула брови Настя.

Кирилл прикусил язык. Действительно, о чем это он? Как он может встречаться с Настей, когда в ногах такая обуза. Это сегодня Роза не захотела ехать с ним в город, потому что голова у нее вдруг разболелась, а обычно она всегда где-то рядом. Да и Яков Алексеевич неизвестно как себя поведет, если узнает о его романе на стороне, – то ли застрелит, то ли за яйца подвесит. Ну, а скорее всего, в бочку закатает…

– Ну, чего ты замолчал? – подзадорила его Настя.

– Я не замолчал. Я думаю… По-дурацки все вышло. Люблю тебя, а живу с другой.

– Любишь меня?

– Люблю, – как о чем-то само собой разумеющемся сказал Кирилл.

Он почти три недели встречался с Настей, и секс у них был, но до признания в любви дело как-то не доходило. Да и не задумывался Кирилл, любил он ее или нет. И сейчас не стал раздумывать над этим – просто взял и признался в своих чувствах. И ведь не соврал, потому что действительно любил Настю… Может, и не тянуло его взяться за перо и в стихах выразить свои чувства, но не было человека дороже, чем она. Потому и не смог он проехать мимо нее. Потому и скачет сердце в груди…

– Зачем же тогда на другой женился? – дрогнувшим голосом спросила она.

– Говорю же, дурака свалял. Крыша слетела…

– Крышу на место можно поставить. А то, что записано пером, топором не вырубишь…

– Это ты о чем?

– О печати в паспорте… Ты теперь женатый человек. И я для тебя чужая.

– Не чужая… А насчет топора, это ты правильно сказала. – Кирилл с такой силой сжимал руль, что побелели костяшки пальцев.

Можно печать в паспорте вырубить. Именно вырубить, именно топором… За топор надо браться, и за вилы. Только так можно вырваться из тисков, в которых он оказался. Тиски вырубить, а тех, кто закручивает их, – посадить на вилы…

В конце концов, он мужик или тряпка? Не пора ли пробудить в себе гордыню? Почему он должен жить в стойле, куда его так нагло затолкали какие-то моральные уроды?..

Кирилл свернул вдруг вправо, загнал машину под пышную липу с торца пятиэтажного дома. Место здесь относительно безлюдное, да и в машине затемнены все окна, не считая ветрового.

– Что ты делаешь? – в смятении спросила Настя. И возмущение в ее голосе, и удивление, и восторг.

– Не знаю. Ты свела меня с ума, и я ничего уже не знаю…

Он решительно потянулся к ней. Настя интуитивно подалась от него, но тут же прильнула к его груди. Их губы соприкоснулись, слились в горячем единении чувств…