Текст книги "Сбрось подругу с пьедестала"

Автор книги: Владимир Колычев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

Глава 10

1

– Может, накатишь?

Фим высыпал в руку несколько таблеток, протянул Любе.

– Не хочу, – отрицательно мотнула она головой.

Хватит с нее одного сумасшедшего захода. Не хочет она больше лезть в чужую постель. Тем более, что с Фимом ей хорошо без всяких стимуляторов.

Это вчера, прежде чем лечь в постель к Артему, она хорошо загрузилась колесами. И легла под него. Но только для того, чтобы сегодня быть с Фимом. Любила она эту сволочь. До безумия любила. На все готова была ради него...

– Ну как знаешь...

Фим также не стал глотать таблетки. Он и без экстази легко вошел в экстаз. Потому что тоже любил Любу... Да, это была ненормальная, можно сказать, извращенная любовь. Но в постели он был так нежен с ней, что она готова была пройти очередной круг ада, чтобы снова оказаться с ним...

– И зачем ты тогда к пацанам ушла, не знаю...

Как всегда после затяжного прыжка и взрывного приземления, Фим взял сигарету, закурил.

– На колесах была, крышу сорвало... – тяжко вздохнула Люба.

– Так бы только со мной, а теперь со всеми...

– Может, ну их всех к черту? – с надеждой спросила она.

– Да нет, родная, договор дороже денег...

– Но ты же главный, твое слово закон...

До слез было обидно, что Фим оставляет ее на потребу толпе.

– В чем-то главный, – кивнул он. – Но есть вопросы, где без демократии никак... Ты же здесь не просто так. Ты же не какая-то проходная шлюха. Ты член нашей группы. И должна подчиняться нашим правилам...

– Дурацкие правила в вашей группе.

– Дурацкие или нет, а соблюдать их нужно... Знаешь, мне с тобой очень хорошо. С другими совсем не так...

– И после этого ты хочешь, чтобы я с Владиком была...

– Владик, следующий на очереди, да?.. Знаешь, я с ним поговорю. Может, он откажется?.. И с Гошей могу перетереть. И с Артемом. Мы же друзья, должны же мы уважать чувства друг друга...

– Поговори! Пожалуйста, поговори!

– Завтра. Завтра поговорю... А сегодня давай спать...

Фим нежно обнял ее, так трогательно прижался носом к ее плечу... Он любит ее. Он обязательно решит проблему, которая возникла по ее вине...

Утром Фим отправился в комнату к Владику. Вернулся с подносом в руках. Люба чуть не взвыла от восторга. Горячий кофе, яичница с ветчиной, бутерброд с сыром... Фим носит ей кофе в постель. Разве ж это не свидетельство его любви!.. Значит, все улажено? Но почему же он так мрачен?

– Ребята отказываются, – сообщил он.

– Ну и прекрасно, – обрадовалась она. – Чем же ты недоволен?

– Видишь ли, – замялся Фим. – Мы сейчас на мели, а деньги позарез нужны. Даже за квартиру платить нечем. Ребята от тебя отказываются, но хотят, чтобы ты за это заработала для нас немного денег.

– Как это? – не поняла Люба.

Владик знает одно место, где можно хорошо заработать... Ну, своим телом... Я буду только с тобой и никогда ничем попрекать не буду. И каждую ночь мы будем засыпать в одной постели. Что еще может быть лучше, как ты думаешь?

– Ничего... Ну и что я должна сделать?

– Говорю же, есть одно место. И ты должна поработать там три дня.

– Публичный дом?

– Да, что-то вроде того...

– Твои друзья – натуральные сволочи!

– Хуже... Но ничего, они еще об этом пожалеют. Мы вместе заставим их об этом пожалеть... А я буду жить, как монах, пока ты не вернешься. И когда вернешься, никаких баб. Никогда. Только ты и я...

– Фим, я так тебя люблю!

Люба нежно обняла его, ласково потерлась носиком о его небритую щеку... Ради него она готова была на все... Бордель так бордель. Тем более, что ей не привыкать. Лишь бы только по пяткам прутом не били. Но ведь она будет послушной. Три дня как-нибудь продержится. Зато потом никаких больше мужиков. Только Фим, только он один... Если не бороться за свое счастье, то никогда не осознаешь всю его полноту. А она будет бороться за него. И будет по-настоящему счастлива, когда после каторги вернется к любимому...

– И я тебя люблю, – нежно улыбнулся Фим. – И знаю, что скоро мы снова будем вместе... Мужайся, моя девочка.

– Да, я все сделаю, как надо...

– Это не просто... Вот, выпей. Тебе станет легче...

Люба послушно слизнула с его руки пару розовых таблеток. И ей действительно стало легче. Страх перед грядущим испытанием притупился, на душе вдруг стало легко и безмятежно...

За ней приехали какие-то незнакомые парни. Она позволила им усадить себя в машину с темными окнами. И всю дорогу ехала молча. Сейчас ее абсолютно ничего не беспокоило. А чего бояться? Она будет отдаваться клиентам и представлять на их месте Фима. Будет отдаваться и получать удовольствие. А через три дня вернется и будет спать с любимым в реальной действительности...

«Колеса» стали «спускать», когда она оказалась в мрачной комнате, очень похожей на ту, в которую она когда-то попала по злой воле махинаторов из «Work&Travel». Окно зарешечено, дверь железная. Кровать, тумбочка, двустворчатый шкаф, ковровая дорожка на полу – вот и вся обстановка. Но только когда за ней закрылась дверь, Люба до конца осознала, в какое дерьмо она вляпалась...

А вечером к ней пожаловал первый клиент. И это был лихой джигит с ястребиным носом. И как ни пыталась Люба представить на его месте Фима, ни грамма положительных эмоций из себя выжать не смогла.

– Ну чего сидишь? – на русском, почти без всякого акцента спросил кавказец.

Спокойно, не смущаясь, стянул с себя штаны. И жестом показал, что нужно делать...

– Не могу! – честно призналась Люба.

– Не понял! – удивленно протянул кавказец. – Я деньги дал, а она не могу...

– Ну я же не кукла. Я человек...

– А мне кукла не нужна. Мне баба живая нужна... Ты резину не тяни, время идет, да...

Время шло и для нее. Три дня трудовой повинности, и она снова будет с Фимом... Но так думала она, когда расставалась с ним. А сейчас вдруг поняла, что никакого Фима не будет... Фим где-то далеко. А вокруг такая атмосфера безнадежности, что хоть вешайся... И вообще, не должен был Фим отдавать ее свом дружкам на растерзание. Не любил он Любу. Только делал вид, что любит. А она, как глупая овца, шла у него на поводу. И сегодня пошла на заклание...

Врут они все. Есть у них деньги и на квартиру, и на водку, и на колеса? И не концертами они их зарабатывают. И проститутки все время крутятся вокруг них... А откуда они знают про этот бордель, где деньги можно заработать?

Раньше Люба не задавалась этими вопросами. Но только потому что рядом с ней был Фим, этот злой гений, перед чарами которого невозможно было устоять. Рядом с ним она и в самом деле была безвольной овцой. Но ведь сейчас он далеко. А страх перед происходящим развеял его чары... Теперь она знала, что представляет собой группа Фима. Сутенеры они. А Люба просто-напросто стала их жертвой. Сначала они хитростью сломали ее, а затем отправили в это злачное место. И никто не заберет ее отсюда через три дня. Будет обслуживать вонючих мужиков, пока не сдохнет. И нет никакой надежды вырваться отсюда...

Но ведь вырвалась же она из лап Леськиного любовника. Смогла же убежать от этих извращенцев. И все потому, что вовремя включила мозги.

– Как тебя зовут? – обращаясь к абреку, спросила она.

– Аслан. А тебе не все равно?

– Чеченец?

– Зачем чеченец? Кабардинец...

– Кабардинец?! – Люба обрадовалась так, как будто увидела в нем бога. – А я думаю, почему ты так хорошо по-русски говоришь... И на русского ты больше похож, чем на кавказца...

– Зачем ты мне этого говоришь? – поморщился он. – Тебе дело нужно делать.

– Аслан! Ты же кабардинец! А кабардинцы – очень порядочные люди. У меня жених – кабардинец!..

– Откуда?

– Из Нальчика!

– И я из Нальчика...

Аслан в раздумье натянул штаны. Люба поняла, что находится на верном пути.

– На улице Ленина живет. Может, знаешь? Масхад его зовут, Дауров фамилия. У него здесь в Москве большой бизнес...

Эх, врать так врать!

– Не знаю... Но что-то слышал... А почему ты здесь?

– Ты сколько заплатил, чтобы ко мне попасть?

– Двадцать баксов...

– По-твоему, это много?

– Нет, за такую девушку как ты, мало...

– Вот и подумай, будет ли такая девушка, как я, за такие жалкие деньги работать?.. Похитили меня, понимаешь! «Мерседес» мой забрали, а меня сюда отправили... Ничего, Масхад своих друзей поднимет, не сегодня завтра меня отсюда вытащат...

– А кто у него друзья? – еще больше озадачился Аслан.

– Он только с земляками дружит...

– А-а! – уважительно протянул он.

– Вот ты сейчас изнасилуешь меня, а завтра Масхад спросит меня, кто у тебя был. А я скажу, земляк твой был, Аслан...

– Э-э, ты что, кто тебя насилует?!.

– Ну а для чего ты сюда пришел?

– Так это, ты бы сразу сказала, что ты невеста Масхада... Давай мы сейчас к нему поедем, ты ему скажешь, что у нас ничего не было. А то потом будут думать...

– Как мы к нему поедем? Меня же отсюда не выпустят...

– Зачем не выпустят? Там, в коридоре никого. Ну, один урод на входе... Так Аслан мастер спорта по вольной борьбе. У нас в роду все борцы! – гордо хлопнул себя по груди одураченный кавказец.

Он повернулся к Любе спиной, дернул на себя ручку двери. Но та не поддавалась. Закрыта снаружи. Тогда Аслан забарабанил в дверь.

– Эй, ты чего? – донеслось из коридора.

– Ты зачем эту бабу мне подсунул? Не хочет она, да!

Дверь тут же открылась. И на пороге возник детина в униформе охранника. Морда кирпичом, в руке резиновая дубинка.

– Ты что ломаешься, тварь? – зарычал он на Любу.

– Сам ты тварь! – взвизгнула она.

Замахиваясь на ходу, детина шагнул к ней. Но Аслан не зевал. Он был на полголовы ниже охранника, но это не помешало ему с такой силой приложить его башкой к полу, что тот отключился.

– Пошли!

Он взял Любу за руку, вывел из комнаты и по узкому мрачному коридору потащил к выходу.

– Эй, ты куда? – перегородил ему путь еще один громила.

– Куда-куда! Домой везу! Штуку баксов за нее отдал! Через неделю обратно привезу!

Уверенность и нахрапистость, с которой говорил Аслан, подействовала на мужика должным образом. Но все же он спохватился. И погнался за беглецами. Да только к этому моменту Аслан уже завел свою старенькую «шестерку». Охранник успел шарахнуть свой дубинкой по багажнику. На этом все и закончилось. Аслан разогнал машину и выскочил на оживленную дорогу.

– Где Масхад твой живет? – спросил он с гордым видом.

Люба терпеть не могла кавказцев, но к этому парню испытывала благодарность. Все бы неруси такими были бы...

– На Цветном бульваре, – первое, что взбрело в голову, сказала она. – Там дом рядом с цирком...

– Здесь цирк, там цирк. Везде цирк... Как ехать?

– А это на Садовое кольцо выехать надо...

До Садового кольца он ее довез. На этом все.

– Здесь останови, – попросила она.

– Что, уже приехали?

Люба уже не боялась, что Аслан отвезет ее обратно. Пора было прекращать ломать комедию.

Он остановился. Люба быстро открыла дверь, выставила на дорогу одну ногу. Если что, сразу же выпорхнет. А по тротуару народ толпами ходит. Если Аслан попытается затащить ее обратно в машину, она кричать будет...

– Мне так неудобно, но я должна извиниться. Не знаю я никакого Масхада. Я его придумала...

– Как придумала?

– Должна же я была тебя задеть за живое... Пойми, меня в самом деле похитили. Спасибо тебе за то, что спас меня...

– Так что, нет никакого Масхада? – наконец дошло до него.

– Может, и есть, но я его не знаю...

– Ну нет так нет...

Аслан даже и не думал хватать ее за руку.

– Еще раз спасибо тебе за все!

– Да, пожалуйста... А ты чего боишься? Думаешь, я тебя обратно отвезу? Я что, сволочь, по-твоему... Я же деньги заплатил, думал, что ты сама хочешь. А если не хочешь, то не надо... Думаешь, если не русский, то скотина. Нет, мы женщин уважаем... Нельзя с женщиной силой, плохо это... А ты сейчас куда идешь?

– Не знаю, – пожала плечами Люба.

Домой ехать было опасно. Если Фим в сговоре с содержателями притона, то он скажет им, где можно ее найти. Он же знает, где живут ее родители... А Фим, наверняка, в сговоре...

Обратиться в милицию? Но так ее и слушать не станут. Кто она такая, чтобы поднимать волну из-за нее?.. Вот если бы Рэм снова подключил отца своего друга... Но ведь не захочет он ей помогать. И к себе не пустит. Хоть на колени перед ним падай, он не простит... А без его поддержки лучше не соваться. У сутенеров деньги, а менты взятки любят. И глаза на их проделки закроют, и еще Любу им вернут. Уж тогда ей точно не поздоровится...

– А поехали ко мне, а? – предложил Аслан.

– Куда, в Нальчик?

– Зачем в Нальчик? Я здесь, в Москве, живу. У дяди. У него дом большой...

– Спасибо, не надо!

Не хватало еще того, чтобы ее потом целым домом пользовали.

– Да ты не бойся, там тебя никто не обидит. Дом большой. И много семей там. Три брата мои. Все с женами... У одного жена русская. У нас в роду многие на русских женятся. У моего дяди жена русская. И сам на русской женился... Дядя сейчас в Германии, бизнес там у него. В Москве часто бывает. У него квартира здесь, два дома. Нам один дом отдал. Живите, говорит. Только деньги самим зарабатывать надо. У него работаем. Автосервис у него, магазины. Целая сеть. Поехали со мной. Дом большой. Обижать тебя никто не будет... Приставать к тебе не буду. Мамой клянусь!

– Ну, если мамой...

Выбора у Любы не было. Либо на вокзал ночевать, либо с Асланом. Он хоть и не русский, но видно, что человек неплохой... Да и чем нерусские хуже русских? Благодаря кому она попала в бордель в первый раз? Спасибо Игорю Алексеевичу. Кто с друзьями борделем голову ей заморочил? Фим постарался. Оба русские...

3

Люба почему-то думала увидеть какую-нибудь дачную постройку, где худо-бедно ютились три-четыре кабардинские семьи. Но Аслан остановил машину возле большого дома. Коттеджная застройка в пятнадцати километрах от Москвы, дом в два этажа с мансардой – французский кирпич, черепичная крыша, спутниковая телеантенна. Ничего себе домик для бедных родственников.

– Ты подожди, я сейчас...

Аслан вышел из машины, своим ключом открыл калитку дома, скрылся за ней. Вернулся минут через десять. Рот до ушей.

– Все нормально. Пошли!

Люба уже жалела, что позволила увезти себя в опасную неизвестность. Корила себя за очередную глупость... Ладно, Фим смог мозги ей закомпостировать. У него сила и власть над ней. А кто такой Аслан?.. Но как бы то ни было, она приехала в гости к кавказцам, которых не любила.

– Пошли, – кивнула она.

Но деваться некуда. Обратно уже не повернешь. Поздно уже. Темно. Ночь теплая, но не в поле же ночевать...

Дом большой – комнат много. Люба надеялась, что Аслан сдержит свое обещание. Сам не будет приставать и земляков своих к ней не подпустит. Надеялась, что ей выделят комнату и закроют в ней до утра. Она и на голом полу готова спать, лишь бы только ее никто не трогал.

Но надеждам не суждено было сбыться. Едва она переступила через порог, как к ней бросились все три его брата. Люба сразу поняла, что покоя не будет...

– Брат, какая у тебя девушка! – польстил Аслану один.

– Гость в дом – Аллах в дом! – засуетился второй.

– Сейчас кушать будем!.. Татьяна! – позвал свою жену третий.

Люба уже знала, что одна жена из трех – русская. И ждала негативного отношения с их стороны. Но ничуть не бывало. Все три женщины встретили ее как родную.

Барашка в ее честь резать не стали. Баранину достали из холодильника. Несмотря на позднее время, братья Аслана взялись готовить шашлык. От души, без всякой задней мысли.

Жены братьев накрыли богатый стол... В общем, приветили Любу, как самого дорогого гостя. И спать ей постелили в отдельной комнате на верхнем этаже. Аслана к ней и близко не подпустили. Да он вроде бы и не рвался. Хотя и не возражал против того, чтобы к Любе относились как к его невесте...

Люба уже легла в постель, когда к ней постучались. Аслан?.. Нет, это была Таня. Среднего роста, очень симпатичная пышечка.

– Ничего, если я твою одежду постираю? – улыбнулась она.

Люба пыталась возразить, но Таня была неумолима. Забрала ее модный, кое-где испачканный летний костюм, пожелала ей спокойной ночи и ушла.

А утром появилась снова. Костюм как новый. Идеально выглажен, отпарен.

– Спасибо!.. Даже не знаю, как вас благодарить, – смущенно посмотрела на нее Люба.

– Не надо благодарить. У нас в доме все помогают друг другу. Мне здесь очень нравится. И вам понравится... А почему мы с тобой на «вы»? Давай на «ты»!

Татьяне было ну, может, чуть больше двадцати. Пухленькая крашеная блондинка. Чистая, свежая, ухоженная. Приятно посмотреть.

– Аслан говорил, что из притона тебя выкрал...

Татьяна сказала об этом без всякого злого умысла. Вовсе не для того, чтобы обидеть Любу. Просто констатировала факт.

– Нет, меня другие украли. А он меня спас...

– Аслан – хороший парень. Ответственный... Но только не думай, что я его тебе навязываю. У нас тут не принято принуждать... А то, что Аслан тебя из притона вытащил, так ты не думай, никто тебя за то, что там побывала, не осудит. Жизнь есть жизнь. Я сама три года назад из Казахстана в Москву приехала. Я парикмахер по образованию, думала, по специальности буду работать. А устроилась в массажный салон. Руки у меня сильные, думала, быстро научусь. А оказалось, что там не только руками надо работать... В общем, насилу вырвалась. Потом Амирана встретила... Сейчас все хорошо. Только работать он мне не разрешает. Только по дому. Вика тоже по дому. А она фельдшер по образованию. Так что у нас есть свой домашний доктор... Хорошо у нас здесь, поверь... Знаешь, прическа у тебя модная. Но запущенная... Если позволишь...

Люба позволила. И за пару часов Татьяна привела ее голову в порядок. Но на этом не остановилась. Оказывается, она самостоятельно осваивала профессию визажиста. И не прочь была потренироваться на Любе. И надо сказать, эксперимент прошел успешно.

– Тебя бы сейчас сфотографировать – и на обложку журнала! – мило улыбнулась Татьяна.

Люба облегченно вздохнула, когда выяснилось, что профессия фотографа ее не прельщает и фотографировать ее не будет.

Зато Татьяна умела делать маникюр. И даже принесла инструмент, чтобы взяться за Любу. Но не успела она приступить, как в комнату зашла Вика.

– Девчонки! Дядя Булат приехал! – восторженно сообщила она.

– Так он же послезавтра должен!.. – удивилась и вместе с тем обрадовалась Татьяна.

– А приехал сегодня!

Вика выскочила из комнаты, приглашая всех за собой.

– А кто такой дядя Булат? – спросила Люба.

– О! Для Амирана родной дядя. Для Аслана – двоюродный... В общем, благодетель наш. Он в Германии живет...

– Да, Аслан что-то говорил...

– Пошли, посмотришь на него!

Но Люба осталась в своей комнате. Никакой Булат ей не дядя. Они друг другу чужие люди. Незачем им видеться...

Но Булат сам пожаловал к ней.

Это был стройный статный мужчина лет сорока. Седые волосы, высокий лоб без единой морщинки. Характерные для кавказца черты лица угадывались, но в глаза не бросались, – если не знать, какой он национальности, то его вполне можно было принять за русского. Да, Аслан вроде упоминал, что мать у дяди русская...

Не сказать, что Любе он понравился. Но выгодное о себе впечатление произвел. Породистый, лощеный, знающий себе цену мужик. И одет дорого. Его костюм стоил не одну тысячу долларов. Но костюм он носил с таким изяществом, что, будь тот из дешевого бутика, все равно бы смотрелся на нем, как из дорогого салона.

– А мне сказали, что Аслан свою невесту в дом привел, – радушно улыбнулся Булат. – Вот, пришел на тебя посмотреть... Не прогонишь?

– Ну и шутки у вас, – засмущалась Люба. – Как я могу прогнать вас из вашего дома?

– А не надо меня прогонять.

– Я тоже думаю, что не надо...

– Татьяна сказала, что у Аслана красивая невеста. Правду сказала...

Любе показалось, что в глазах у Булата мелькнула тень зависти. Уж не Аслану ли завидует?..

– Неправда это, – покачала она головой.

– Ну как не правда, если правда. Ты же красивая. И сама знаешь это... Какая-то необычная у тебя красота...

– Спасибо за комплимент. Но Аслану я не невеста. Мы даже не говорили об этом...

– А чем Аслан плох для тебя? Хороший парень...

– Сама знаю, что хороший. Но мы с ним вчера только познакомились... У меня проблемы, он мне помог. Но это же не значит, что я должна идти за него замуж...

– А что за проблемы?

– Конфликт у меня с одним человеком. Он меня в бордель продал. А тут Аслан как на заказ. Спас меня, не дал пропасть...

– С каким человеком у тебя конфликт?

– Да так, долгая история...

– Не хочешь говорить, не надо... Но, если ты его боишься, оставайся в моем доме, живи, сколько хочешь... А меня бояться не надо. Я не кусаюсь. Скоро обедать будем, выходи к столу...

За столом Булат глаз не сводил с Любы. И дура бы поняла, что понравилась она ему... Но у него жена, дети. Не станет он жертвовать им ради Любы. Да она этого и не хотела. Булат ей тоже нравился, но не более того...