Текст книги "Сбрось подругу с пьедестала"
Автор книги: Владимир Колычев
Жанр:
Криминальные детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)
Глава 9
1Это только в книжках муж и жена после развода могут остаться друзьями. В жизни, увы, все по-другому. Хоть и не была Люба замужем за Рэмом, но ведь они почти год жили вместе в гражданском браке. Фактически они были мужем и женой. Но вот дело дошло до разрыва. Она бросала Рэма и он в пылу эмоций проклинал ее, как последнюю тварь...
Возможно, в какой-то степени он был прав. Он так старался сделать ее счастливой, а она предала его, как та самка, прельстившаяся на более сильного самца. А ведь Фим именно таким самцом и был. Но Люба старалась не замечать этого. И верила, что он любит ее. Хотя в любви он ей еще не признавался. И не известно, признается ли вообще...
Два дня она провела у Фима в доме. Сегодня вместе с парнем вернулась в Москву. Подвезла его к дому, где он жил, а сама отправилась к Рэму. Может, она и самка, но обманывать дорогого ей человека не могла. Она должна была честно признаться во всем. Призналась, объяснилась. И теперь она свободна... Но свобода эта совершенно не радовала. Она хотела быть с Фимом, жаждала его большой и горячей любви. Но сейчас она была подобна бабочке, летящей на свечу. Она предчувствовала, что может сгореть в этом огне. Ей было страшно, но она продолжала свой полет с одержимостью сумасшедшей...
Фим жил в Медведкове, в высотном доме с видом на лесопарк. Он должен был ждать ее здесь. Люба была уверена, что он очень ей обрадуется.
Но дверь ей открыл другой парень. Она узнала его. Гоша из группы «Бургомистр»... Все правильно, он же снимал квартиру вместе со своими друзьями.
– Чего надо? – не очень дружелюбно спросил он.
– Я Люба. Мне к Фиму.
– А-а, Люба! К Фиму?! – с каким-то непонятным пренебрежением усмехнулся Гоша. И крикнул в глубь квартиры. – Фим! К тебе!
– А пройти можно? – Любе не очень нравилось, что ее держат на пороге.
– Ну проходи, раз пришла, – нехотя подвинулся парень.
Оставил ее в прихожей, а сам двинулся на кухню. Едва он скрылся в ней, появился Фим.
Он вышел к Любе из комнаты. Удивленно посмотрел на нее, закрыл за собой дверь. Какой-то взмыленный он. Рубаха застегнута неправильно, в джинсы заправлена лишь наполовину. Спал он, что ли?
– А ты чего здесь? – все так же удивленно и с каким-то непонятным недовольством спросил он.
– Как это чего? – возмутилась она. – К тебе пришла.
– Понятно, что ко мне... Ты же к Рэму своему поехала. Я думал, что ты у него останешься.
– Как я могу остаться с ним, когда я люблю тебя?
– Ну люби себе на здоровье. Одно другому не помеха.
– Фим, я тебя не понимаю!.. Остаться у Рэма – это значит, изменить тебе! Неужели это непонятно?
– Так ты что, кинула его?
– Кинуть – это значит обмануть. А я его не обманывала. Я честно ему все рассказала!
– Ну ты, мать, даешь! – хмыкнул Фим. – Нельзя же так!..
– А как можно?
– Ну, жила бы с ним. А со мной так, время от времени...
– Я не хочу время от времени. Я хочу всегда!
– Так ты что, хочешь у меня жить?
– А что, нельзя? – холодея от дурного предчувствия, спросила она.
– М-да, ситуация... – озадаченно почесал он затылок. – Знаешь, мне кажется, что я к такому повороту не готов... Понимаешь, я же не один живу. Квартира трехкомнатная, а нас четверо... И еще Анжела пришла...
Это был удар ниже пояса.
– Анжела?!
– Ну да... Мы сейчас как раз репетируем с ней ...
Только он это сказал, как из комнаты, откуда он только что появился, вышла рыжая дива в наспех запахнутом халатике.
– Фим, ну где ты? – капризно спросила она. И как на пустое место глянула на Любу.
– Вот, знакомься, это Анжела...
– Анжела?! – удивленно повела бровью дива.
– Ты Анжела, ты, – ухмыльнулся Фим. – А это Люба...
– А-а, я Анжела... Ну, да, я Анжела... Думала, что еще одна Анжела появилась... А это Люба... Ну Люба так Люба... Фим, а ты скоро?
– Скоро, скоро. Иди!
Он взял ее за плечи, повернул лицом к двери и чуть ли не силой втолкнул обратно в комнату. И дверь за ней закрыл.
– И как часто ты с ней репетируешь? – в состоянии, близком к панике, спросила Люба.
– Да бывает...
– А как же я?
– Так это, конкурс устроим. Кто лучше, тот и будет со мной... Ты только не обижайся, я сейчас ее прослушаю. А потом тобой займусь...
Он взял Любу за плечи точно так же, как только что Анжелу, но повел не в комнату, а на кухню. А там два парня, а с ними размалеванная девица в предельно короткой юбчонке. Сидит, курит, нога заброшена за ногу. В одной руке сигарета, в другой – граненый стакан с прозрачной жидкостью на донышке.
Девицу Люба не знала. Зато парни ей известны. Гоша и Владик из одной с Фимом группы.
– Пацаны, это Люба! – представил ее Фим. – Прошу любить и жаловать! И не обижать!
– А кто здесь кого обижает? – пьяно фыркнула девица. – Здесь все по любви!
– Да, любовь – это сильная штука! – Фим подмигнул Любе и скрылся за дверью.
– Ну чего ты стоишь? – Владик ногой пододвинул к ней табуретку.
В зубах сигарета, глаза сощурены так, чтобы в них не попадал дым. Он взял со стола бутылку водки, плеснул в стакан.
– Выпьем за знакомство, да?.. Да ты не бойся, мы не кусаемся! – с недоброй насмешкой сказал он.
– А если кусаемся, то небольно! – в том же тоне добавил Гоша.
– Ну, это смотря куда укусить! – хихикнула девица. – Бывает, что и больно!
Люба не поняла, о чем разговор. И даже не пыталась понять. Из головы не выходил Фим со своей Анжелой. Нетрудно было догадаться, в чем заключался процесс прослушивания... Козел он, этот Фим! Любимый козел...
– Ну чего ты не пьешь? – легонько толкнул ее в плечо Гоша.
– А, да! – встрепенулась Люба.
И залпом выпила граммов пятьдесят... Вроде бы водка. Но какая-то слабенькая... А может, она просто не так воспринимает крепость спиртного. Немудрено, такая смута в душе, что хоть в омут головой.
– О! Наш человек! – похвалил ее Владик. И снова наполнил стакан.
– Давай, за знакомство! – разнузданно подмигнул он ей.
– Да не гони ты коней! – насмешливо глянула на него девица. – Пусть сначала выпьет, а потом дает!
Люба выпила. Но давать никому не собиралась. Даже Фиму... Бежать отсюда нужно. Но куда? Домой, к родителям? Да они ее убьют, когда узнают, что с Рэмом все кончено...
Владик водки не жалел. Этого добра у него хоть залейся, сказал он, подавая Любе третью стопку.
Она должна была отказаться. Сто граммов без закуски – это много. Но ее брала ее водка. Так почему не опрокинуть третью дозу.
Выпила, бросила в рот ломтик сыра. Закрыла глаза, пытаясь нащупать хмельную волну. Но никаких признаков опьянения. А ей уже хотелось напиться...
– А ты что, Фима любишь? – спросила девица.
Вот она была хорошо под газом. Язык заплетался.
– Люблю. А что?
– Да его все любят... Мы с ним знаешь, как зажигали! О-о! Полный улет!..
– Ну и зачем ты мне это говоришь?
– Зачем?!.. А сама не знаю, зачем!.. Давай еще вмажем, а! – Она сама потянулась за бутылкой. Но в отличие от Владика наполнила стакан до половины. – Или слабо?
– Мне слабо? – надменно посмотрела на нее Люба.
И осушила стакан до дна. Правда, на этот раз ей понадобилось больше закуски. Зато как прежде, ни в одном глазу...
Открылась дверь, и в кухню зашла Анжела. Распаренная, измочаленная, но довольная. Беспечно глянула на Любу и равнодушно сказала:
– Иди, Фим зовет. Твоя очередь...
Люба молча поднялась с места и побрела в комнату, где ждал ее Фим. Ей вовсе не хотелось быть очередной после Анжелы. И шла она к нему не на прослушивание, а для того, чтобы сказать, какая он свинья.
Пол качнулся под ногами, стены коридора стали вдруг сходиться друг с другом... Но Люба не боялась, что стены сомкнутся и раздавят ее. Не будет этого, потому что с ними все в порядке. Это у нее с головой не лады. Все-таки накрыла ее хмельная волна. Может, это и к лучшему.
Фим сидел на кровати. Джинсы с расстегнутым ремнем, рубаха нараспашку. Увидел Любу, зевнул, почесывая волосатую грудь.
– Дверь за собой закрой, – скорее потребовал, чем попросил он.
– Зачем? – пьяно усмехнулась она. – Я же петь сейчас буду. Пусть все слышат...
– Петь мы завтра будем. У нас тут целая студия в гараже... Да, кстати, ты машину свою куда поставила?
– Куда, куда, Рэму отдала. Мне от него ничего не нужно...
– Ну ты и дура! – вытаращился на нее Фим. – Она ж на тебя оформлена!
– Ну и что?.. А за дуру спасибо! Всю жизнь мечтала от тебя это услышать!
– Знаю, о чем ты мечтала... – криво усмехнулся он. – Не, ну ты точно дура. Ну получила свое, но зачем было Рэма кидать, не понимаю...
– Что тут не понятного? Люблю я тебя...
– Ну тогда чего стоишь? Песни о любви петь будем... Он сам подошел к ней. Неторопливо расстегнул пуговицы на блузке. – Дальше сама!
Люба молча кивнула и сняла с себя блузку, избавилась от лифчика, стянула через голову юбку... Она ненавидела себя в этот момент. Но ничего не могла с собой поделать. Фим имел над ней магическую власть. Она могла ему перечить, но не могла ослушаться его... Она продолжала лететь на смертельно опасный огонь. И никакая сила не могла ее остановить...
2– Еще, еще!.. Быстрей, быстрей!..
Фим был уникальным экземпляром в ее коллекции. Леся нисколько не ревновала его к другим бабам. Но всегда хотела его. И пользовалась им при любом удобном случае.
И сегодня она не смогла отказать себе в маленьком удовольствии. Хотя встретилась с ним не только для того, чтобы ощутить в себе гигантскую мощь этого самца. Но ведь одно другому не мешает...
– У-у! Ну ты ваще... – в изнеможении пробормотала Леся и обессиленно ткнулась головой в подушку.
Наконец пульсирующие волны улеглись, плоть успокоилась. И силы вернулись.
Но Фим еще раньше пришел в себя. Уже оделся. Сидит в кресле и безмятежно курит. Леся повела носом. Запах табачного дыма. Нет, этого ей сейчас мало.
Она потянулась за сумочкой, вытащила из нее тюбик, где вместо помады находилась «заряженная» папироса... Нет, и от этого толку не будет.
– Хочешь?
Она отдала косячок Фиму. Отказываться он не стал. Травку он любит. Сама же вскрыла днище того самого тюбика, сыпнула на полированную поверхность столешницы чуток порошка, вытянула его в дорожку. И через свернутую купюру вдула кокаин в ноздри. Глубоко-глубоко втянула... Это уже что-то.
– Шампанское с утра? – насмешливо посмотрел на нее Фим.
– Мальчик, не дерзи тетеньке! – погрозила ему пальчиком Леся.
Раньше кокаин кайф давал сильный, сейчас меньше. Но все равно, после каждой дозы на душе становилось легче... Правда, дозы месяц от месяца становились все больше. И закидываться приходилось чаще... Но так а что тут такого? Это ж высококачественный кокаин, а не какой-то разбадяженый героин. Вся элита московская в «снежки играет». А разве Леся к элите не принадлежит? Бизнес у нее такой, что мама не горюй!
– Такой тетеньке и дерзить? – усмехнулся Фим.
Со стороны могло показаться, что с Лесей он на равной ноге. Но это всего лишь видимость. Он всего лишь один из винтиков в сложном механизме, начало которому положил Василий Павлович. Леся же доработала этот механизм, усовершенствовала его, вывела на новый уровень. И как бы ни хорохорился сейчас Фим, он прекрасно понимает, что принадлежит Лесе со всеми своими причиндалами и потрохами. Ведь она не просто хороший организатор, но с недавних пор еще и жена Василия Павловича. Должна же она была узаконить свои с ним отношения...
– Ну, с таким-то мальчиком, как у тебя, можно пошалить немного, – снисходительно улыбнулась Леся.
Только-только отошла после общения с чудным мальчиком. И уже снова хочется... И что за сила в этом Фиме?
Но ведь она к нему не только побаловаться пришла. Пора и о деле поговорить.
– Ну рассказывай, как там у тебя с этой сучкой?
Зиму и весну Леся работала, как ошпаренная кошка. Не до Любки... Да и не знала она, чем навредить ей. А в один прекрасный момент ее осенило. Ведь она же Фима любила... Не зря говорят, что все гениальное просто.
Леся озадачила Фима, пустила его по следу Любки. Он не должен был облажаться.
– На раз-два снял, – самодовольно усмехнулся Фим. – Два дня из постели не вылезали...
– А не слишком много? – нахмурилась Леся. – Тебе что, понравилось с ней?
– Да ничего девка. Шпарится не хило...
– На видео снял?
– Ну, как договаривались, – кивнул Фим. – Во всех ракурсах. И качество ничего... Только это, ты в прокат эту пленку не пускай, не надо...
Фим не знал, что Леся открыла студию, где снимались порнографические фильмы. Сама нашла ответственного человека, сама наладила процесс. Уже несколько фильмов сняли. Пока все путем... Не знал этого Фим, но догадывался. Поэтому и опасался, что порнофильм с ним в главной роли может стать достоянием любителей клубнички.
– А самой посмотреть можно? – коварно улыбнулась Леся.
Это ее личное дело, что делать с пленкой. Что захочет с ней, то сделает. Фим ей не указ.
– Ну, смотри... – нехотя позволил он. – А может, пусть эта пленка у меня останется?
– А компромат?
– Так а кого компрометировать?.. Я тебе самое главное не сказал. Любка от Рэма ушла... Дура полная. Сказала ему, что любит меня и ноги сделала. Типа прошла любовь, завяли помидоры. Даже ключи от машины ему оставила. Короче, в чем была, в том и ушла...
– Да ну!
Никак не думала Леся, что Любка окажется такой идиоткой. Ну и жила бы в свое удовольствие с богатеньким Буратино. Рэм типа муж, а Фим любовник. Все так живут, и ничего... А она сама же мосты и порушила...
– Вот тебе и ну! Вчера домой ее отправил, а она ко мне заявилась. Со мной жить хочет...
– Так она сейчас где, у тебя?
– Ну да...
– А Рэма, значит, побоку...
– В том-то и дело. Компру можно не сливать. Он и без того знает, что я с Любкой...
– Обратной дороги к нему нет... Так это же хорошо!
Ну хоть убей, не хотела Леся, чтобы Любка жила у Рэма, как у Христа за пазухой. Для того и подсунула ей Фима, чтобы они разбежались. И ведь добилась своего...
– Не знаю, что мне теперь с ней делать? – развел руками Фим.
– Пинком под зад – и все дела!
Без Рэма Любка никто. Снова официанткой будет вкалывать. Так ей и надо! А то зазналась, коза драная!
– Так зад у нее хороший. И все остальное...
– Это ты о чем? – вскинулась Леся.
– Да о том, что ее к делу можно пристроить. На сто баксов за час потянет...
А ведь это вариант!.. Рэм ее со дна поднял, так без него пусть она на это дно и возвращается. Ей там самое место...
– Сто баксов для нее слишком жирно, – злорадно скривилась Леся. – Пусть хачиков за копейки обслуживает...
– Ну можно и так... Только ее сломать сначала нужно.
– Так это твоя работа, ты и ломай. А потом мне скажешь, я знаю, куда ее сплавить...
Есть у нее в обойме злачные притоны, где этой сучке самое место.
3Акустика в гараже была ужасная. И аппаратура настроена так же гадко. А качеством игры «Бургомистр» никогда похвастаться не мог. Все тот же квартет из басни Крылова. Ни на шаг не продвинулись ребята в своем творчестве. Скорее, опустились...
У Любы даже сложилось впечатление, что этот гараж был не студией, а складом для музыкальной аппаратуры. Ребята играли так плохо и неслаженно, как будто уже давно не брали в руки инструменты. Да и слой пыли на допотопном синтезаторе подтверждал эту догадку... Чем же они тогда занимались в Москве, как не продвижением своих проектов.
Фим говорил, что у них в репертуаре появились две новые убойные вещи. Но ничего подобного. Или он скрывал от Любы свое ноу-хау, или его вообще не было, но так или иначе петь ей пришлось старую, как мир, шнягу «Не хочу жениться...»
Она пела эту дурацкую песню и чувствовала себя полной идиоткой. Не захотела она учиться, за Фима замуж захотела. И нет у нее теперь ничего – ни Рэма, ни учебы в институте. Есть только Фим, но, увы, для него она – одна из многих. Вчера они провели ночь под одним одеялом только потому, что у него не было уже сил заняться другой бабой. А так бы он отправил ее на кухню и занялся бы той безмозглой курицей, которая уже однажды с ним зажигала...
– Хватит! – скомандовал Фим и отложил гитару в сторону.
В ожидании приговора Люба набрала в рот побольше воздуха и зажмурилась... Ей нужен был положительный отзыв. И дураку ясно, что карьеры с «Бургомистром» не сделать, но ей нужна была не группа, а сам Фим. Если он поймет, что Люба – бесценный камень, который украсит его группу, то никогда не бросит ее. И относиться к ней будет соответствующе.
– Люба, ты супер!
И чудо свершилось. Фим на радостях обнял ее, расцеловал.
– Я даже не думал, что ты так сможешь! – восторженно отозвался Владик. – Это бомба!
– Зажигательная бомба! – с тем же восторгом уточнил Гоша.
Люба была вне себя от счастья. Теперь Фим и его друзья будут воспринимать ее как равную. И уже не будут относиться к ней, как к тем дешевым подстилкам, которых они пользуют от нечего делать...
– Такое дело надо бы отметить! – расплылся в улыбке ударник Артем.
– Не вопрос! – кивнул Фим. – В ночник сегодня пойдем.
– Это да, на такое дело грех не раскошелиться! – поддержал его Владик.
И зачем-то подмигнул Гоше. Люба это заметила, но значения не придала.
В ночной клуб они отправились впятером. В полном составе обновленной группы.
Люба много раз была в «ночниках». Но Рэм возил ее по элитным клубам. А здесь была какая-то забегаловка, устроенная в подвале мебельного салона. Но тем не менее здесь был свой фейс-контроль – два амбала в майках-размахайках. Оказалось, что вход сюда только для избранных. Фим со своей компанией принадлежал к этому числу, поэтому их пропустили без разговоров.
Кислотная музыка давила на барабанные перепонки, но по сравнению с той гаражной какофонии, она казалась симфонией Чайковского. А так все, как положено, – на сцене крутуют ди-джеи, на танцполе колбасится пипл, от цветомузыки рябит в глазах.
Все столики были заняты. За исключением одного, который, как оказалось, держали специально для Фима. Оказывается, он и его друзья были здесь своими в доску. Их все здесь знали: и диджеи, и дрыгуны-завсегдатаи, в особенности женского пола. То одна кошелка к Фиму подскочит, чтобы облобызать, то другая... Надо сказать, что и его дружки пользовались определенным спросом, но им даже всем вместе было далеко до одного Фима. Этот парень был уникумом в плане воздействия на женские умы. И просто в плане... Косяк забивать никто не собирался. Но заряженный колесами коктейль подействовал так, что у Любы начали плавиться «предохранители».
Под действием колес она и доехала до дому. Смутно помнила, как выходила на свежий воздух, как добралась до квартиры. Но вот она уже на месте. С Фимом в одной комнате. Нервы натянуты, как струны, дрожат от возбуждения, внизу жарко как в печке. А Фим не торопится... Он что, издевается над ней?
– Я тебя сейчас съем!
Любе показалось, что у нее из груди вырвался звериный рык. Наверное, так самка льва рычит перед случкой... И Фим представлялся ей львом. Он не хотел, чтобы она его сожрала. Он сам набросился на нее... Это было что-то невероятное. В какой-то момент Любе показалось, что она умирает от взрывного кайфа...
Такое ощущение, будто по минному полю прошла. Взрыв за взрывом... И удивительно, что после этого она осталась жива. Но снова хочется умирать от наслаждения... Но Фим, похоже, выдохся. Лежит на постели, как загнанная лошадь. Как же так, так все хорошо начиналось!.. Люба набросилась на него в отчаянной попытке вернуть его к жизни.
– Да погоди ты! Фим оттолкнул ее. Но злости в нем не было. – Колеса стерлись, – сказал он. – Надо по новой...
Он выпил еще несколько пилюль. И Любе предложил. Ее и без того хватало, но грех отказываться, если Фим угощает... Они должны быть вместе всегда и во всем...
Фим снова ожил. Снова завел свой мотор. Любы взвыла от восторга, когда он подмял ее под себя... Новая серия гораздо более мощных взрывов разорвала сознания на мелкие куски. Люба потеряла ориентацию во времени и пространстве. Она не понимала, где Фим, не отдавала себе отчета в своих и его действиях. Но чувствовала, что он где-то рядом. Чувствовала, что он прибавил в своей и без того ураганной мощи. Чувствовала, что ей до безумия хорошо. Как чувствовала, что ей этого мало...
В себя она пришла только утром. Ее разбудил толчок в плечо, а привел в чувство свирепый взгляд, которым буравил ее Фим. Он стоял в одних трусах посреди комнаты и смотрел на нее, как на какую-то сволочь... Он стоял посреди комнаты... Тогда кто же обнимает ее с левого бока? Да и с правой стороны к ней кто-то жмется... Слева лежал и спал Владик, справа – Гоша. Как в клещи ее зажали.
Никак не думала Люба, что может оказаться в такой засаде. Но факт оставался фактом... Она попыталась вскочить, но Владик вдруг проснулся и крепко обжал рукой ее шею.
– Лежать! – не открывая глаз, потребовал он.
– Быстро же тебя к рукам прибрали! – обращаясь к ней, в праведном негодовании прошипел Фим.
– Пусти!
В том же негодовании Люба укусила Владика за руку, вырвалась из его гнусных объятий и соскочила с кровати. И только сейчас поняла, что находилась в чужой комнате и в чужой постели... Как же она сюда попала?
– А я думаю, куда эта сучка делась! – Фим уничтожающе сверкнул взглядом. – А ей меня мало да?.. Что, любишь, когда сразу с трех сторон?
– Фим, я не знаю, как здесь оказалась! – схватилась за голову Люба.
Она понимала, что ее оправдания не выдерживают никакой критики. Фим застал ее голой в чужой в постели сразу с двумя мужиками... Да, она вчера перебрала с колесами. Да, он сам накачал ее. Но ведь он не тащил ее к Владику с Гошей. Она сама перебежала к ним... Как все было, она не помнила. Но это ни чуть не снимало с нее вины.
– Зато я знаю... Бешенство матки у тебя, тварь ты гребаная!
– Фим, но я же не хотела!..
Она готова была умереть, лишь бы только он ее простил. Умереть она могла, но ведь прощения ей не заслужить.
– Как это не хотела? – возмущенно протянул Владик. – Фим, мы уже спать ложились, а тут эта! Трахаться, кричит, хочу! Типа вся в огне, да... Ну а мы что? Мы всегда поможем...
– Фим, а ты чего бочку на нее катишь? – влез в разговор Гоша. – Ну переспали мы с ней, ну и что?.. Помнишь Ленку. Я ее снял, а ты ей вдул. Я же не в обиде, да...
– А Тоньку мою кто отпахал? – предъявил свои претензии Владик.
– Все, пацаны, пас! – сразу же подобрел Фим. – Раз такое дело, то пусть Любка на всех будет...
– Как это на всех! – возмутилась она.
– Да так, общаковой будешь, – без всякой злости пояснил Фим.
– Но я же с тобой...
– Так, погоди, кто тебя под пацанов бросал? Сама легла! Так какие могут быть претензии, а?
– Но я не хочу для всех!.. – в ужасе смотрела на него Люба.
– Что, и со мной не хочешь?
– Хочу...
– Ну так будешь... Но по очереди... С Владиком ты была. С Гошей тоже... Так, Артем тебя еще не брал... После Артема можешь со мной. Ну, чтобы пацаны в обиде не были...
– Да, а то мы обидимся... – гнусно ухмыльнулся Владик.
– Я не хочу! – в истерике мотнула головой Люба.
– Не хочешь, не надо. Но ко мне только через Артема!
Фим ставил ей условие, которое она никак не могла выполнить. Не хотела она спать с Артемом. Но и без Фима жизнь теряла всякий смысл. Тем более, что у нее не было другой гавани, где она могла бы прибиться к берегу. Рэм для нее потерян навсегда. Обратного пути уже нет. Сама же, дура, и сожгла за собой мосты...
