Текст книги "Джунгли, или Все мы грешные"

Автор книги: Владимир Колычев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Не хотелось ни в ресторан, ни в казино. Сегодня он пропустит места, где расслабляется обычно. Так хочется почему-то побыть одному, почувствовать себя мальчишкой, без разрешения мамы впервые выбравшимся в город... Забавное чувство, не правда ли? Даже смешно, как об этом подумаешь...

Так вроде бы он собирается найти для себя подружку. Лучше всего не целованную. Но где теперь такую найдешь?..

Найти девку умеренной степени блядистости – это он мог. Все очень просто: останавливаешь машину, заглядываешь в какое-нибудь кафе. Обязательно за одним из столиков будет сидеть одинокая скучающая особа. Приятеля жду, скажет она. Она и в самом деле ожидает друга, пока ей, правда, неизвестного, но с тугой мошной и щедрого. Своди ее в ресторан, подари какую-нибудь безделицу, и она твоя, гоняй ее в постели хоть до самого утра. И если она из начинающих «хвостопадок», то вполне может оказаться девочкой со всеми тремя «пломбами». Хотя такое, конечно же, большая редкость.

Антон остановил машину и направился к летнему кафе неподалеку. Но не дошел.

Его внимание привлекла шедшая по улице девушка в длинной, скрывающей колени юбке и легкой кофточке с застегнутым воротничком. Густые русые волосы собраны в тугой жгут косы.

Божественно красивое лицо, идеальное лицо, походка королевы. Словно сквозь толпу придворных она шествует в тронный зал. А глаза! Большие, широко распахнутые, они смотрят неискушенным, даже наивным взглядом. Глаза монахини, не знающей греха. Это сравнение пришло ему на ум, едва он только уловил ее скользнувший по нему взгляд.

Она шла одна, без спутника. Но ее сопровождали взгляды мужчин. Они все оборачивались ей вслед. И было заметно, что эти взгляды – страждущие, не без похотливого умысла – мучительны для этого ангельского на вид создания.

Она ослепила Антона своей красотой. Он пошел за ней. Опомнился, когда уже был далеко от машины.

Он нагнал ее и, ничего не говоря, продолжил свой путь вровень с нею. Молчала и она. Но было видно – она взволнована его присутствием подле себя.

С главной улицы девушка свернула на боковую, застроенную многоэтажками.

Антон продолжал идти рядом. Он уже начинал чувствовать себя идиотом, увязавшимся за первой встречной юбкой. Ужасное чувство для серьезного человека, не привыкшего терять контроль над своими эмоциями. Но отвязаться от прекрасной незнакомки он не мог. Это оказалось выше его сил.

Но вот она остановилась. Остановился и он.

Она повернулась к нему лицом и гневно – правда, гнев вышел каким-то забавным, ненастоящим, – спросила:

– И долго вы так будете за мной идти?

Чистый бархатистый ее голос очаровывал, околдовывал.

– Долго! – широко улыбнулся Антон. Он уже давно так от души не улыбался.

– А если мне это не нравится?

Ее изумительно красивые глаза смотрели на него по-детски наивно. А ведь она уже давно не ребенок. На вид ей лет семнадцать, ну, восемнадцать. Хотя, бывает, и в пятьдесят лет люди продолжают оставаться детьми.

– Неправда... Я вижу, вам не очень-то хочется прогонять меня.

– Вы всегда такой самоуверенный или только со мной? – Незнакомка наконец-то тоже улыбнулась.

Ее гнев улетучился.

– Всегда... Давайте знакомиться. Меня зовут Антон.

– А меня Алена... Только не надо меня провожать... Я уже пришла.

– А если мы куда-нибудь сходим?.. Не могу же я так просто вас отпустить...

– Нет, извините, Антон, не могу, – ее сожаление казалось искренним. – Сегодня не могу... Но... мы можем встретиться завтра. В это же время.

– Где?

– В кафе «Ласточка», знаете такое?

– Найду.

– Тогда пока...

Она окинула его прощальным взглядом и упорхнула во двор своего дома.

Антон посмотрел на часы. Стрелки «Ролекса» показывали семь вечера... Интересно, какие дела могут держать красивую девушку дома в такую рань?

* * *

Леня Мороз не верил ни в президента, ни в правительство, ни в черта, ни в дьявола. Они никогда не дадут ему жить красиво. Он верил только в самого себя. Свое будущее он строил сам.

Учиться после школы дальше не стал. Нет ни желания, ни способностей. Пахать где-нибудь на производстве за сущие гроши? Нет уж, увольте... И в ларьке торговать всякой дребеденью желания не было. А жить как-то надо. Да не как-нибудь, а красиво!

Остается только одно – воровать, грабить. И он не делал из этого проблемы. И воровал, и грабил.

Под рукой у него всегда верные кореша: Кирпич, Овсянка, Кныш и Барабан. Крепкая дворовая команда, а по-нынешнему – банда. И резиденция у них надежная – просторный, теплый и сухой подвал их дома. А у Овсянки есть еще и своя тачка – старая, потрепанная «Волга» двадцать четвертой модели. Рухлядь, конечно, но бегает резво.

Вот на этой-то машине он и его сообщники в двенадцатом часу ночи подъехали к ресторану «Айсберг». Не самому престижному, но и не самому завалящему.

– Этот кабак под «крышей» Гусара, – еще раз напомнил всем Барабан.

– Да не барабань ты! – одернул его Мороз. – Плевать на твоего Гусара. Пусть попробует найдет... Ну, все, двинулись!

Он вышел из машины первым. За ним следом остальные. Кроме Овсянки – тот остался за рулем.

В «предбаннике» все четверо натянули на себя черные вязаные шапочки, полностью скрыли лица. Остались только глаза, смело смотрящие в узкие прорези.

В руках у Мороза появился «ПМ», у Кирпича – «наган». Два дня назад это древнее оружие отобрали у вохровца, заснувшего на смене. С «пээмом» чуть сложнее. Ради него пришлось пристукнуть в подворотне мента.

– Только быстро! – крикнул своим сообщникам Мороз и первым ворвался в зал.

– Всем руки на стол! – заорал он и стал наводить ствол на одного посетителя, затем на другого, третьего...

Кирпич прошмыгнул за стойку, к кассе.

– Бумажники! Кошельки! Драгоценности! Все на стол!

Мороз самодовольно наблюдал, как перепуганные людишки, все далеко не бедные, покорно выполняют его требования.

Что, обосрались?.. Он торжествовал.

Кныш и Барабан мигом прошвырнулись по залу, собрали вываленное перед ними добро. Может, кто-то кое-что и утаил, но некогда с этим разбираться... Кирпич тем временем очистил кассу.

Все, пора уносить ноги.

Мороз подал знак, и вся его команда вслед за ним выскочила из ресторана, ринулась к машине с заведенным мотором. Хлопнули двери, и удачливые грабители скрылись в темноте ночи.

– Я же говорил, охраны не будет! – торжествовал Мороз, весело похлопывая по мешку с добычей.

– И навар весь нам достался, – улыбнулся Кирпич. Он прибрал к рукам выручку ресторана за вечер.

– И пусть теперь Гусар запрягает своих лошадей. Хрена с два он нас найдет! – И Мороз в это верил.

5

Но Гусар, крупный мафиозный авторитет, даже не собирался искать грабителей.

– Не гони волну, Хмурый! – с барственным видом сказал он, чуть свысока поглядывая на сидящего напротив Антона. – Эти козлы, хрен им в грызло, не оставили никаких следов. Как я их найду?

Чувствовалось его явное нежелание заниматься поисками.

«Закабанел, мудило, закабанел!» – подумал Антон, глядя на его сытое рыхлое лицо.

Ограбленный ресторан принадлежал Хмурому. А раз он платил Гусару дань – а он ее платил, – то имеет право требовать от него возмездия. А он явно не хотел что-либо предпринимать.

Но Хмурый не огорчался. Напротив, это его даже радовало. Он получал таким образом важный козырь против Гусара.

– Но ты обязан их найти, – тяжелым с хрипотцой голосом настаивал Антон.

– Хмурый, ты же сам в авторитете. Твои головорезы кому хочешь башку отвернут, – лениво отреагировал Гусар. – Ты и сам можешь найти этих пидеров. Какого хрена прибедняешься?

– Хорошо, я найду их, – не стал возражать Антон. – Но тогда «Айсберг» уйдет под мою «крышу».

Хмурый давно уже плюнул бы на этого ублюдка, поставил ресторан под свою собственную защиту, и никаких тому денег. Но не хотел ссориться с Гусаром преждевременно. Теперь поссорится. Скоро, когда совсем будет готов к большой войне.

– Пусть уходит... – усмехнулся Гусар. – Но только дань ты мне по-прежнему плати.

Ну и наглый же тип!.. Но придется потерпеть.

Антон избрал тактику змеи. Свернувшись в клубок, она так и ждет, когда на нее наступят. И только после этого жалит, смертельно.

Сейчас, казалось бы, самое время выпустить жало. Но нет, он еще раз позволит наступить на себя. Тогда все будут знать, как сильно обидел его Гусар. И никто не вякнет, когда он перережет ему глотку и прижмет к ногтю всю его кодлу. Центр Катайска перейдет к нему, и все воспримут это как должное, как сведение счетов.

– Хорошо, дань останется прежней, – спокойно согласился он.

Сразу же после встречи с Гусаром Антон встретился с Липановым, так сказать, начальником своей службы безопасности.

– Ну, что говорят твои стукачи?..

– Пока ничего. Но поиск этих интересных товарищей в масках продолжается, – ответил Старик. – Никуда они от нас не денутся.

Антон тоже был в этом уверен.

* * *

Кафе «Ласточка» он нашел быстро – то самое, возле которого впервые увидел Алену.

Он ожидал ее с букетом роз. Истинный джентльмен!.. На какой-то миг ему даже стало смешно.

Алена чуть опоздала, минут на десять.

«И Настя когда-то тоже опаздывала...» Ну почему он так часто вспоминает ее?..

– Между прочим, дамам позволительно немного задержаться, – с ходу сказала она в свое оправдание.

Антон и не собирался ее упрекать.

Ему нравилась ее трогательная старомодность. Он не мог смотреть на девушку без восхищения. Неужели он снова готов влюбиться?

Сегодня на ней юбка короче, чуть повыше колен. Блузка открывает красивые плечи. Волосы распущены. На лице легкий налет косметики. Чудо, а не девушка... Да, это удача встретить такую!

Самому себе он казался сейчас глупым влюбленным юнцом, готовым исполнить любую прихоть своей дамы. И он исполнил бы любой ее каприз с превеликим удовольствием. Но у Алены не было никаких прихотей.

Он собирался посидеть с ней в дорогом ресторане. Но она не захотела. Пришлось довольствоваться кафешкой. Хотел отвезти ее домой на машине, но она отказалась. До дома, мол, совсем недалеко.

А может, эта скромность и есть ее одна-единственная прихоть?

Антон не прочь был бы провести с ней ночь, но она даже не позволила поцеловать себя на прощание. Они расстались у прохода между домами, там же, где и вчера. А еще и десяти не было.

Следующим вечером все повторилось. Но не совсем. Алена позволила проводить себя до своего подъезда. Какое-никакое, а продвижение. И Антон обрадовался и этому крохотному успеху.

Но путь до подъезда не обошелся без приключения.

Едва они оказались во дворе, к ним откуда-то из темноты подошли трое. В спортивных штанах и кожаных куртках. Все рослые, крепкие ребята.

– Эй! – остановил их один. – Не торопитесь.

Голос прозвучал спокойно, но угрожающе.

Антон остановился, медленно повернулся к ним лицом, закрывая грудью Алену.

– Ты вот что, дядя, больше сюда не ходи, – сказал один из «кожаных». – Мы тебя предупредили. Так что не взыщи...

Антон потянулся рукой за спину, под пиджак. Там под ремнем у него притаился пистолет, итальянская «беретта». Но в ход пускать «дуру» он не торопился.

– И ты, Аленка, не ходи с ним. Подумай о себе.

Крепыши смерили их грозными взглядами и молча скрылись в темноте. Только их и видели.

– Может, нам лучше не встречаться? – дрогнувшим голосом спросила она, когда они подошли к ее подъезду.

В ее глазах он увидел страх. Она боялась потерять Антона. Неужели он так дорог ей?

– Еще чего! – возмутился он.

– Это страшные ребята. Бандиты, – испуганно проговорила она.

– Ну и что?

– Их главарь хотел, чтобы я стала его девушкой. Но я не согласилась. Противный он. А теперь он отбивает от меня всех. Не будешь, говорит, ни с кем знакомство водить.

Отбивает? Так это же очень хорошо. Для него, Антона, ее бережет. Знает он этих дружильщиков. Дружат, дружат, а потом дети появляются.

– Да не боюсь я их, не боюсь, – стал он ее успокаивать. – Ни тебя, ни себя в обиду не дам. Я ведь уже не мальчик. Знаю, как разговаривать с такими. Пусть только рыпнутся...

* * *

– Знаем грабителей, – сказал Антону на следующий день Старик. – Пятеро их, сопляки еще...

– Козлы! – прошипел Понт. – Где их найти?

– Я укажу...

– Сегодня же и возьмем. Бычье поганое!.. Пусть Клык присылает бригаду.

– Брать этих ребят лучше всего ночью. Когда они собираются вместе, в подвале одного дома, – посоветовал Старик.

– Тогда в одиннадцать на разборку.

– Ты впрягаешься? – спросил Понт.

– Да, хотелось бы глянуть на этих отморозков...

* * *

Разборки разборками, а в семь вечера Антон снова явился на свидание. Снова просидел с Аленой в кафе.

Было около десяти, когда они вошли в ее двор. Он думал проводить ее и двинуть к «Айсбергу». Оттуда должны выехать три машины с «пехотой». Он успевал.

Антон не заметил, как к нему подобрались сзади, из темноты. А когда услышал подозрительный шорох за спиной, было уже поздно. Голова содрогнулась от страшного удара, он потерял сознание.

Очнулся в каком-то замкнутом пространстве. Осмотрелся. Бетонные стены, трубы теплоизоляции. Подвал, скорее всего. Прямо перед глазами, на свету, какая-то древняя тахта, несколько пустующих кресел.

Руки связаны сзади. Голова раскалывается от боли. Наверняка приложились к ней какой-нибудь железякой. Пистолет за спиной, конечно, тю-тю...

А на него-то он и надеялся, когда без телохранителей шел провожать Алену. Но просчитался. Недооценил сопляков. Ошибки дорого стоят... Ну, ничего, они, эти ублюдки, еще пожалеют. Не знают, козлы, с кем связались.

Ага, вот и они!

Они вышли из соседнего отсека. Их пятеро, не трое, как вчера. И за собой тащат Алену. Суки, ее бы хоть не трогали!

Самый главный из них, коренастый крепыш с наглым рылом, подошел к нему.

Девушку бросили на тахту.

– Ты, яйцеголовый, очнулся уже? – осклабился он.

Антон промолчал. Негоже ему опускаться до разговора с каким-то полудурком из подвала.

– Тебя ведь предупреждали... Какой же ты непонятливый, пижон?

Все ясно, его принимают за какого-то делягу-коммерсанта. Кровью скоро будут харкать, шелупонь галимая... Вот тогда и узнают, кто он такой.

Антон молчал. Только усмехался. Его взгляд выражал глубокое презрение к крепышу и полнейшее безразличие к тому, что с ним происходит.

– Я что, не с тобой разговариваю?

В ответ Антон только пренебрежительно хмыкнул.

– А ведь говорили тебе, быдло, не тронь девчонку. Не послушался... Тебя мы, наверное, кончим... И ее, Аленку, наказать придется. Будет знать, сука, как ходить с кем попало!

А ведь не шутит. Может запросто грохнуть. Сила-то, как ни крути, на его стороне. А Алена? Неужели эта падаль изнасилует ее?

– Смотри, как я ее сейчас уделаю!.. Ты ее не трахал, так посмотри, как это делают другие... Жаль, не могу развязать тебе руки. А то бы разрешил и тебе подрочить...

И хохот.

Крепыш сунул руки в карманы и повернулся к девушке.

– Не подходи! – закричала она.

Но ей тут же заткнули рот.

Двое ухватили ее за руки, двое – за ноги, развели их в стороны. Слышалось гадкое хихиканье.

Главный подошел к Алене и молча просунул ей под юбку руку. Послышался треск разрываемой ткани.

Он вытащил руку и выставил на обозрение располовиненные трусики. Отбросил их в сторону, деловито стянул с себя до колен штаны.

– Ну, сучонка, гляди, какой у меня богатырь! – захохотал он и стал наваливаться на нее.

Но испохабить ее не успел.

В подвал ворвались несколько человек с короткоствольными автоматами.

– Стоять, падлы! – послышался знакомый голос.

Крепыш оторвался от Алены и повернулся к незваным гостям. И тут же получил сокрушительный удар ногой в пах, как раз по своему «богатырю», не прикрытому доспехами.

Второй удар прикладом в челюсть опрокинул его на пыльный цементный пол.

Его помощники отпустили девушку и подняли руки.

– Труба, братва, менты нагрянули!

Но они ошиблись. Это заявился Понт со своими громилами.

Подвальные крепыши и были теми грабителями, взявшими кассу «Айсберга». Это Мороз добивался взаимности от Алены. Это его уязвленное самолюбие загнало Антона в подвал.

– А ну к стенке, падлы! – орал Понт. – Я покажу вам, как грабить честных воров!

Он с силой ткнул одного крепыша в ребро пистолетом. И тут его взгляд упал на Алену.

– О, да вы, гляжу, деваху распластали, гады! Клевую, блин, деваху!.. Насилуете, падлы?

– Мочи их, Понт! – крикнул ему из своего темного угла Антон. – Только Алену не тронь!

Понт подскочил к другу.

– Да они че, совсем охренели? – взорвался он. – На самого Хмурого руку подняли!

Краем глаза Антон заметил, как дернулось лицо одного крепыша. Наверное, знал, кто такой Хмурый. Слышал, может, где... Не с луны же, в конце концов, свалился этот отморозок...

Понт помог ему освободиться от пут, подняться с полу.

– А мы ждали тебя, да не дождались. Вот ты, значит, где время проводишь.

– За фраера меня приняли. Наказать хотели, что я за ней увязался. – Антон кивком указал на Алену.

Она уже оправила юбку и сидела на тахте с низко опущенной головой.

– Так как же они тебя взяли? У тебя же пушка.

– А вот так, неожиданно железякой из-за угла.

– А киска у тебя блеск! За такую бы и я башку подставил.

Понт понимающе улыбнулся и тут же снова взорвался, обращая свой гнев на доморощенных грабителей:

– На кого лапу подняли, падлы!

Он подскочил к Морозу – тот уже оправился от удара и поднимался с полу. Приставил к его голове ствол.

– Молись, урод стеганый!

Его палец шевельнулся на спусковой скобе. Глаза крепыша наполнились диким страхом.

– Постой-ка, Понт, – остановил друга Антон.

Понт послушно убрал «дуру».

– Пусть пока поживет.

Антон подошел к Морозу, ухватил его сильными пальцами за подбородок, задрал лицо кверху.

– Не на того нарвался, гаденыш!

– Я не хотел... – заскулил бедняга.

– Так это ты, сучара, взял «Айсберг»?

– Прости...

– Простить?.. Да ты меня почти на пол-«лимона» нагрел...

– Я отдам!

– Отдашь. И жизнь отдашь... Где бабки?

Антон заметил, какими удивленными глазами смотрит на него Алена. Она ведь тоже принимала его за обычного коммерсанта.

Но сейчас не до нее. Он снова влез в шкуру волка, а так быстро ее не снимешь.

– Там! – засуетился Мороз, указывая на соседний отсек. – Там много, забирайте все!

Антон сделал знак, и двое громил Понта удалились в темный проем.

Через несколько минут перед ним на стол рядом с тахтой высыпали содержимое пластикового мешка.

Деньги – «деревянные» и валюта, два пакета с белым порошком – кокаин, наверное, или героин. Золото, камушки.

– Здесь «лимонов» на семь. Забирай все, братан!

Во взгляде Мороза появилась надежда. Но от Хмурого так просто, падла, не откупишься! У него возникло острое желание съездить этому сосунку по хлебалу. Но он пересилил себя.

Повернулся к Алене, подошел, нежно взял за руку:

– Все хорошо, дорогая. А этот, – кивнул он на Мороза, – получит свое.

– Кто ты? – спросила она.

В ее глазах и страх, и интерес.

– Иногда мне приходится быть строгим... – уклончиво ответил он.

– Не юли... Ты мафиози? Отвечай!

Ее не проведешь.

– Да, что-то в этом роде... Так уж получилось...

– Пути господни неисповедимы... Ты не убьешь его?

Она не хотела, чтобы он убивал своего и ее обидчика. Добрая душа...

– Не знаю...

– Не убивай, прошу... – В ее глазах мольба. – Ты же не такой, как он...

– Не такой, – кивнул Антон.

– Не бери грех на душу.

– Если бы только этот грех... Не бойся, убивать его не стану.

– Но можешь его немного поколотить. Только немного... – уточнила она.

– Как скажешь... Мы завтра встретимся?

Он боялся ее потерять.

– Встретимся...

– Тебе пора домой, к маме. Ступай, тебя проводят... А я пока побуду здесь... До встречи!

Алена понимающе кивнула и в сопровождении одного громилы направилась к выходу из подвала.

Антон проводил ее потеплевшим взглядом.

– Ну что, падла, – повернулся он к Морозу. Его взгляд снова стал беспощадным. – Пора платить по счетам...

– Прости меня, Хмурый! – Крепыш упал ему в ноги.

– Хмурый... А давно ли ты называл меня пижоном?.. Ты обидел меня, сильно. Не жди прощения... Ты хотел изнасиловать Алену. И изнасиловал бы, если б не помешали... А знаешь, что бывает с насильниками?

Он увидел, как хмыкнул Понт. Уж тот хорошо это знал.

– Знаю... – взвизгнул Мороз и попятился.

И этот не дурак.

– Но я о твое поганое «очко» мараться не стану.

Даже на зоне он никогда не осквернял себя мужеложством, отметал от себя «петухов». А сейчас мысль об этом заставила его скривиться. Но ритуал есть ритуал. На зоне ли они, на воле, неважно, но порядок должен быть соблюден.

– Может, не надо...

– Надо, Маша, надо... Ты... – Антон ткнул пальцем в Барабана. – Ты будешь драть его первым!

Мороза пустили по кругу. По очереди им попользовались все, кем он верховодил. Отныне, как опущенный, он уже не мог быть главарем банды.

Через несколько дней он повесился в своей квартире. Не смог снести пережитое унижение.

Об этом Антон узнал от Алены. Но жалость в нем даже не шевельнулась.