Текст книги "Ю"
Автор книги: Владимир Сорокин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
Сорокин Владимир
Ю
Владимир Сорокин
Ю
бомж Валера Соплеух вошел в подъезд и поднялся по лестнице на чердак. Помочившись в угол, он достал из сумки большой бумажный сверток, положил на ящик из-под минеральной воды, развернул. На окровавленной бумаге лежала свиная голова. Соплеух вынул из карманов два кипятильника, подсоединил к оголенной электропроводке. Вырезав ножом оба глаза из свиной головы, он воткнул кипятильники в глазницы. Мясо зашипело. Соплеух вытянул из-за распределительного щита ополовиненную бутылку водки, сделал два больших глотка и посмотрел на окровавленную бумагу. Это был цельный типографский лист с шестнадцатью отпечатанными страницами. Соплеух вынул его из-под головы и стал читать.
Ю БЫЛ ЗАЧАТ В ПОЛДЕНЬ.
Идея зачатия: Евсей ААбер + F-совет Масаи Оиши.
Необходимость: 76,6
Своевременность: PRODOMO.
Предсказуемость: NNY
Чистота RUO-полей: normal + +.
Зависимость: 00000781
Предел: TON TIEN HONG
Целокупность: 512
Эстехази: violet-civil.
БУХАРЕСТ. 9.43. ЯПОНСКИЕ БАНИ КОЗИМЫ ЛЕОПАРД. ЗАЛ УЕДИНЕННОЙ ТРАПЕЗЫ.
Двое белоголовых прислужников в черных юката бесшумно растворили палисандровые двери.
ВОШЛИ:
Евсей ААбер – ex-шеф-повар Наместника Западной Евразии. Возраст: 164. Облачение: кимоно цвета овечьих сливок, расшитое золотыми журавлями.
DANNO– ex-шеф-повар Наместника Восточной Евразии. Возраст: 118. Облачение: платье из живородящего бархата небесного цвета с каракулевой оторочкой.
Еань Вэй – ex-шеф-повар наместника Океании. Возраст: 151. Облачение: темно-серая тройка из армированного шелка.
В просторном зале из идеально обработанной сосны все было готово к трапезе: посередине на татами лежала невинная шестнадцатилетняя японка. Прекрасное тело е" было покрыто японской холодной закуской – суши, сашими, зеленым и розовым имбирем, сырым мясом, соевым сыром тофу, рисовыми лепешками и тушеными плодами. Соски девушки скрывались под двумя моллюсками, на лоне покоился красный краб.
Трое вошедших опустились на черные плоские подушки.
Послышалась негромкая японская музыка XV столетия.
ААбер хлопнул в ладоши. Раздался приятный перезвон невидимых колокольчиков. В воздухе перед сидящими появились три скатанных валиком влажных махровых полотенца.
ААбер, DANNO и Еань не торопясь вытерли лица и руки, бросили полотенца в воздух. Полотенца исчезли с тем же приятным перезвоном.
– Охлажденное сакэ! – приказал ААбер.
Возникли три фарфоровых сосуда. ААбер, как инициатор встречи, наполнил фарфоровые стаканчики гостей.
– Благородные господа, простите меня за неуместность, – неожиданно заговорил DANNO. – Вот уже четвертые сутки запах гниющих буйволиных потрохов преследует меня.
– Обонятельные галлюцинации обычны для нашей профессии, благородный DANNO, – заметил ААбер.– Что побуждает тебя говорить о столь за-урядном?
– Во-первых, этот запах никогда не тревожил меня раньше. Во-вторых, он приходит не один. Его сопровождает странное видение.
– Что же это за видение? – спросил Еань, всматриваясь в лицо девушки.
– Я вижу себя трехлетним на краю заросшей травой воронки от некогда взорвавшейся бомбы. На дне воронки по пояс в траве стоит нагая старуха с обожженным лицом и показывает мне белого голубя. Затем она вспарывает ему брюхо ножом. Потроха голубя вываливаются, он летит ко мне, разлагаясь на лету. Волна нежности проистекает от него. Но ее перекрывает более сильная волна – запаха гниющих потрохов. Но не голубиных, а буйволиных. Голубь разлагается столь стремительно, что до меня долетает только его скелет, машущий костлявыми крыльями, из перьев которых жирным градом сыплются черви.
– Какое красивое видение, – качнул бугристой головой Еань.– Вы записали его?
– Я пока не стал это делать.
– Боитесь эффекта Желтого Мамонта?
– Благородный DANNO опасается другого, – вмешался ААбер.– Разница между запахом гниющих потрохов птиц и млекопитающих столь очевидна, что не позволяет ему сбросить это видение. Вы дорожите им, DANNO, не правда ли?
– Да. Я дорожу, – тихо ответил DANNO. – Но не как первичной сферой.
– А как Тремя?
DANNO смущенно кивнул.
– Это не помешает нам совершить намеченное, – ААбер поднял свой стаканчик. – Сегодняшний день войдет в Историю. Благородные господа! Пить за будущее – преступно, пить за прошлое – бессмысленно, пить за настоящее кощунственно. Я предлагаю выпить за Вечное-Творящее-В-Себе-Самом. Только Оно является подлинной реальностью. Только на Его благорасположение оста"тся уповать нам, жалким червям, сосущим гнилые крылья разлагающейся Вселенной.
– И выпадающим из этих крыльев, – тихо добавил DANNO.
Они выпили, поставили стаканчики, взяли палочки и приступили к трапезе.
Девушка лежала неподвижно, глядя в потолок раскосыми глазами.
– Последний раз мы предавались ниотаимори в День Благодарения Стариков, не правда ли? – спросил Еань, макая кусочек сырого тунца в соевый соус, смешанный с хреном васаби.
– Но тогда наш ужин был омрачен бестактной просьбой Сержа Боровски, заметил DANNO.
– Попробовать к-раков?1
DANNO кивнул.
– Боровски, к сожалению, следует порочному пути большинства поваров, прожевал ААбер креветку с имбирем. – Вся Поднебесная продолжает со спокойной TR-совестью жрать к– тварей. А безнравственные повара продолжают их готовить.
– Это убийственная тенденция, о которой я не в силах говорить спокойно, – вздохнул Еань.
– Слава Вечности, после моего увольнения из департамента там осталась дюжина поваров, имеющих на плечах головы, а не фаршированные кочаны по-сычуаньски. – DANNO налил всем сакэ. – Будучи в статусе, я до последнего выжигал к-крамолу каленым железом.
– С этим трудно бороться, досточтимый DAN-NO, – Еань подцепил палочками моллюск на левом соске девушки, обмакнул в соус, отправил в рот и сразу же запил добрым глотком сакэ. – На банкетах наместники требуют только к-тварей. В сторону естественных существ никто не смотрит. Не надо быть КТТ, чтобы понять, откуда дуют гнилые ветры.
– Рыба тухнет с головы, – отломил клешню у краба DANNO.
– А гусь с клоаки, – проглотил трех крошечных кальмаров ААбер.
– Если рыбья голова – Управитель, а гусиная клоака – народ и их гниения нарастают, то где наше место, досточтимый ААбер? – спросил Еань.
– Повара – это сердце мира. Честные повара. А сердце не гниет. Оно просто останавливается. – ААбер отложил палочки и хлопнул в ладоши.
Девушка с остатками закуски на теле исчезла. На ее месте тут же возникла другая, внешне – точная копия прежней. На животе девушки стояли три деревянные чаши с супом из омара, на бедрах лежали три дощечки с тончайшей гречневой лапшой собэ вперемешку со льдом; пупок прикрывала терка с корнем хрена, вокруг нежнейших сосков свились в кольца креветки, а на лобке темнела плошка с соевым соусом.
– Что может быть вкуснее, здоровее и R-полезней традиционной кухни? ААбер взял терку и стал неторопливо тереть хрен. – Какие к-твари могут сравниться с настоящим рябчиком или омаром?
DANNO усмехнулся:
– Время играет с нами в шарики фу! Досточтимый ААбер, шестьдесят два года назад на банкете в честь помолвки Анитры Волкофф вы говорили совсем другое.
– Волкофф? Не помню, – качнул своей вытянутой головой ААбер.
– В таком случае позвольте мне напомнить.
– Сделайте одолжение, любезный сердцу DANNO.
DANNO совершил несколько стремительных движений пальцами, и в зале возникла часть банкета в парижском "LOMMON": за кусом прозрачного стола восседал ААбер, рядом с ним в переливающихся зелеными и голубыми искрами нарядах сидели обворожительные Тьян Хуа и Тристан Мессер, звучала сенсор-увертюра из блокбастера "Стрибог возвращается", журчали slow-струи, мелькали невероятные тела трехметровых holo-girls, двенадцать крошечных эльфов с серебряным блюдом спикировали с потолка, водрузили на стол перед ААбером, сняли крышку-полусферу, – на блюде в россыпи позолоченных личи, мандаринов и ананасов лежала громадная клешня к-краба, нашпигованная сладкими бриллиантами от "SAHA– PRO". Тьян Хуа громко свистнула палладиевым носом, Тристан рявкнул и закатил бело-желтые глаза, ААбер властно открыл рот, розовый эльф подлетел и тут же влил в него глоток ледяного "Chateau Cluzan"; длинными сильными пальцами профессионала ААбер вырвал из белоснежной клешни кусок слоистого мяса с бриллиантом, сдавил, – из бриллианта на мясо брызнул голубой сок; ААбер сунул кусок в рот, зачерпнул горсть позолоченных фруктов и отправил вслед за мясом. Порхающие над столом эльфы зааплодировали и заверещали тонюсенькими голосками. Жующий ААбер сделал пальцами сложное движение: над столом развернулись оранжевые китайские иероглифы:
ЧТО МОЖЕТ БЫТЬ
ПРЕКРАСНЕЙ НОВОЙ ПИЩИ?
ТОЛЬКО ЛЕГКАЯ СМЕРТЬ!
Вой, рев и аплодисменты затопили зал, эльфы попадали на стол, holo-girls сделали шесть кульбитов и вывернули перламутровые гениталии. Из гениталий посыпались скарабеи и молнии.
DANNO и Еань засмеялись.
ААбер хмуро посмотрел на стодвухлетнего себя, понюхал торец корня хрена, повел громадным носом, собираясь чихнуть, но вдруг оглушительно захохотал, раскачиваясь на подушке.
Банкет исчез.
– Вы всегда умели веселить, благородный DANNO! – вытер лицо вынутой из воздуха салфеткой ААбер.
– Из нас троих DANNO самый свободомыслящий! – сдавил себе горло, борясь с хохотом, Еань. – Эйха! Поднесите мне к глазам к-луковицу от Пьерро Минелли!
– Шестьдесят два года назад я, как и девяносто девять процентов поваров, видел в к-пище панацею от RION-усталости. Тогда мы молились на к-питомники, учились ездить на к-лошадях. Восемнадцать лет подряд я голосовал за Джэйми Гэмбрелл и ее паладинов. Восемнадцать лет!
– Как любая TR-идея, к-пища имеет не только WoW, но и gloss. – Еань подцепил длинной лапши, опустил в чашу с соевым соусом. – Главное, что наша совесть чиста, как вагина этой девушки.
ААбер снял крышку с чашки, отхлебнул супа, помешал в нем палочками, схватил кусок белого мяса и вдруг выплюнул суп.
Еань и DANNO замерли.
ААбер гневно разглядывал мясо омара. Укрупненные волокна не оставляли сомнений – омар был клонированный.
– Ню би!2 Нас накормили к-дерьмом! – прорычал ААбер и выплеснул суп на лоно девушки.
Девушка дернулась, вскрикнув от боли, схватилась руками за обожженное место. Еда попадала с ее груди на пол.
– Ах ты, лживая столешня! – воскликнул он и воткнул палочку в глаз девушки.
Полированная эбеновая палочка прошла сквозь череп, пригвоздив девушку к полу. Дикий крик вы– рвался из ее уст, перешел в хрип, и вскоре прелестное нагое тело предсмертно трепетало в луже разлитого супа.
– Ватанабэ тоже стал к-свиньей! – вскочил на ноги ААбер. – Он испортил нам зачатие!
Еань и DANNO приподнялись с подушек.
– Божественный мир еды погружается в к-дерьмо. – Еань отер с лица две капли супа.
– Вот мы потеряли и Ватанабэ, – вздохнул DANNO, с грустью глядя на подрагивающие ноги девушки. – Значит, и Козима Леопард снюхалась с Шон Мо. Друзья опадают, как лепестки сакуры после ночного мороза.
– Свинья! Гнусная двуличная свинья! И я еще вытащил его с Хоккайдо! Ввел в Европейскую Гильдию Поваров! – рычал ААбер. – Ватанабэ!!!
Возник Хисаши Ватанабэ – коренастый, невысокий, в бело-розовом костюме из живородящего льна от "INOKOSHI".
– Ты грязный вонючий негодяй! – угрожающе двинулся к нему ААбер. – Ты кормишь к-дерьмом твоего бывшего патрона! Я вырву тебе печень, рыба фугу!
Вокруг Ватанабэ возникли четверо телохранителей в бордовом.
– Мо" заведение приносит Вам искренние извинения, досточтимый господин ААбер, – заговорил Ватанабэ, – но меню утверждено Малым Советом Поваров...
– В котором засели к-говноеды! – проревел ААбер. – Мерзавцы! Вы губите великую традицию Естества! Рубите заветный клен!
– Я всего лишь следую Уставу, господин ААбер. Тенденция на использование CKL...
– Мне плевать на тенденцию! Ты хорошо знаешь, слизняк, что мы не переносим к-гадов!
– Если вас не устраивает наша кухня – обратитесь к Председателю Малого Совета господину Ракоши...
– Да я плюну в переносицу этой вше на собачьем к-дерьме!
– Не стоит плевать мне в переносицу, господин шеф-повар в отставке, возник черноголовый Тибор Ракоши. – Не мы рубим заветный клен, а вы с вашими немногочисленными друзьями сеете смуту и раздор в среде поваров.
– Во цао ни да йе!3 – прорычал ААбер свое любимое ругательство.
Возникли двенадцать членов Малого Евроазиатского Совета Поваров.
– В свое время вы и оба ваших друга были уволены Высшим Советом Поваров за косность и интриги, – продолжал Ракоши. – Властелин Мира одобрил решение Совета. Ваша подпольная деятельность, господа, не только LM-разрушительна для Мировой Кухни. Она и dis– активна. Остерегайтесь.
– Когда мир подавится к-жратвой и LM достигнет восьми, ваши заплывшие CKL-жиром дети испражнятся на ваши надгробия! – ААбер шумно развернулся к выходу, прощально щелкнул педипальпами. – Моей ноги больше не будет в этом месте! Пойдемте, друзья!
DANNO и Еань последовали за ним.
– Господин ААбер, это тело стоит две тысячи юаней. – Ватанабэ метнул цянь-искру в труп убитой девушки.
Труп просиял голубым и сжался в небольшой брикет с облаком разноцветных данных.
– Потрать лучше на к-крыс для сашими, мешок с бумажными яйцами! метнул ему иньхан-искру уходящий ААбер.
ТРОЕ ДРУЗЕЙ ВОЗНИКЛИ В ЛОНДОНСКОМ ДОМЕ ААБЕРА.
В интерьере преобладали западноевропейские мотивы стиля CREEP.
Две натуральные девушки подали напитки и замерли в ожидании гастроном-заказа.
– Аппетит испорчен, – отхлебнул розовой водки ААбер.
– Я сыт, дорогой ААбер. – Еань положил свою маленькую узкую руку на огромную кисть ААбера. – Не расстраивайтесь перед большим делом.
– Эти твари не стоят ваших POIYU, – помешал сиреневый лед в стакане DANNO. – Мы ошиблись с Козимой Леопард, но верны заветам Петрония. Слава Вечности, что нам дано с такой легкостью отделять врагов от друзей!
– Это я во всем виноват, – проворчал ААбер. – Выбор места зачатия – не самая сильная моя сторона.
– Вы не должны корить себя. – Еань пригубил дубового аквавита, запил карпатской дождевой водой. – У нас нет повода для раздирания собственной кожи.
– Значит, по-вашему – есть повод для плетения весенних гирлянд из цветов хуан-хуа?! – воскликнул ААбер. – Мы три раза пытались и получили вот что!
В ГОСТИНОЙ ВОЗНИКЛИ ТРИ ОТРУБЛЕННЫЕ ГОЛОВЫ:
DEEV– суженный череп с параллельным костным воротом, зооморфное лицо (овца), большие желто-зеленые глаза, естественная кожа, живородящие волосы, золотая борода.
ROSTOVICH– антропоморфное лицо, темно-синие глаза, мармолоновые височные кости с жидкостно-реактивным наполнением, платиновые волосы.
EVA – зооморфный череп (сова), черно-зеленые гиперглаза с ореолом, естественные перья, мармолоновый клюв.
– Вот что получили мы! Вот чем вознаградил Властелин Мира наши усилия по спасению Древа Мировой Кухни! – ААбер вскочил из-за стола, прошелся вдоль парящих голов. – Трех сыновей послали мы ему, дабы помочь обрести утраченный вкус к Естеству, и вот что получили – три прерванные жизни!
– У нас нет выбора, дорогой ААбер, – приблизился к нему Еань. – Нам оcтается одно – честно биться головой о стену непонимания Властелина Мира!
– Доколе? Доколе же нам биться?!
– Пока эта стена не рухнет! – подошел к нему сзади DANNO.– Или хотя бы не даст t-трещину.
– Уберите их. – Еань обнял ААбера за талию. – Нам пора подумать о четвертом сыне.
ААбер обмяк, его педипальпы разжались. Он сделал знак пальцами – головы исчезли.
DANNO стал сзади разматывать пояс оби на бело-золотом кимоно ААбера. Еань раздвинул кимоно спереди, жадно припал губами к единственному соску на упругой груди ААбера.
– Кто не боится Железной Цапли Забвения? – простонал ААбер. – Только безумные к-лягушки...
Еань и DANNO раздели его. Девушки помогли раздеться им самим.
– Мягкое RW... – всхлипнул ААбер, всплеснув руками.
ТРОЕ ПОВАРОВ И ДВЕ ДЕВУШКИ-СЛУЖАНКИ ВОЗНИКЛИ В НЕБОЛЬШОЙ БЕЛОЙ КОМНАТЕ.
Стены покрывали живородящие обои, посередине стояло водяное кресло сложной формы.
Служанки помогли ААберу усесться в кресло, развели его длинные ноги. Водяные струи омыли два влагалища на внутренних сторонах бедер ААбера. Влагалище на левом бедре было покрыто золотистыми волосами и носило имя Жи4, влагалище на правом бедре именовалось Beau и блестело гладкой лиловой кожей.
– Во имя Самопорождающейся Вечности... – всхлипнул ААбер, закрывая лицо вспотевшими педипальпами.
– Во имя Самопорождающейся Вечности, – произнесли Еань и DANNO.
Толстый, усеянный мармолоновыми шарами член Еаня вошел в Жи, спиралевидный член DANNO вонзился в Beau.
Совокупляющиеся запели.
Служанки молча помогали им.
Вода журчала в такт движению.
ВОЗНИКЛИ 88 КРАСНЫХ ШАРИКОВ С LM-ЭМУЛЬСИЕЙ.
Совокупляющиеся вскрикнули.
Шарики лопнули и обдали поваров нежно-алой эмульсией.
Повара повалились на пол и впали в WERROW.
РОЖДЕНИЕ Ю
ПРОШЛО БЛАГОПОЛУЧНО.
После зачатия он был инкубирован в ТТ-центре при VIAS.
Через 6 месяцев и 13 дней Ю покинул ТТ-центр и был помещен в знаменитый Вэйкоу-интернат на Сахалине, готовящий придворных поваров 0-категории.
К 6 ГОДАМ Ю ПРИ РОСТЕ
117 СМ ВЕСИЛ 22 КГ.
Он был строен, гибок и RW-подвижен. Лицо его , по воле зачинателей, было антропоморфным, зрачки глаз – золотыми, волосы палладиевыми. На месте половых органов у Ю сияло мармолоновое полушарие. Мочеточник был совмещен с анусом. Крылья были обыкновенные, с естественным перьевым покровом серо-голубых оттенков.
В 8 ЛЕТ Ю ЗНАЛ РЕЦЕПТЫ
33 КЛАССИЧЕСКИХ СОУСОВ.
Из ART-соусов он любил готовить "TARTAR BLUT":
Стакан живых красных к-муравьев среднего размера (3-3,5 см) быстро обжарить в растительном масле, добавить маисового крахмала, рубленого имбиря, красного перца. Снять с огня. Осторожно помешивая, влить пару стаканов парной бычьей крови.
В 10 ЛЕТ Ю ЗАСЛУЖИЛ ПЕРВОЕ A-TATOO.
На интернатовской неделе румынской кухни он занял четвертое место, приготовив сармале. Воспаряя над кольцом кухни на еще не окрепших крыльях, он изрубил в фарш 300 г к-свинины и 200 г к-телятины, добавил размоченный в молоке хлеб, жареный лук, перец, соль, сельдерей и два яйца. Своими LMпо-движными пальцами вылепил из фарша 12 шариков, обернул ошпаренными капустными листьями, обжарил в к-свином жире, потушил в заклеенном тестом глиняном горшке, охладил, добавил белого вина и томатной мякоти, снова потушил, охладил, переложил в медную кастрюлю, сверху покрыл слоем помидоров, рубленой капусты и к-сала, задвинул в каменную печь и через 30 минут подавал жюри на глиняных тарелках с кувшином холодной сливовицы.
– Что такое мититеи? – спросил его учитель Salman, пережевывая сармале.
– Блюдо из к-мясного фарша, жаренное на углях, – ответил Ю.
– А папанаши? – разломил педипальпами горячий шарик учитель Егорофф.
– Творожники со сметаной и цедрой лимона.
– Фриптура? – прищурил белые глаза учитель Мо.
– Быстро обжаренная к-свинина, поданная с мамалыгой, брынзой, сметаной и давленым чесноком.
– Хаочи...5 – удовлетворенно жевали учителя.
A-tatoo ему сделали на левой ягодице – осьминог обвивает стеклянный шар.
Как а-татуй он был переведен в III семью.
ПЕРВОЕ D-НАКАЗАНИЕ
Ю ЗАРАБОТАЛ В 12 ЛЕТ.
Живя в III семье, Ю ML-стерся с Bohomoletz, который был на шесть месяцев старше Ю. Креатура австралийских поваров, Bohomoletz имел приземистую фигуру с естественным горбом, зооморфным (зебра) лицом и сильными перепончатыми крыльями.
Испытав взаимное L, Bohomoletz и Ю стали спать в одной кровати.
Bohomoletz имел женский половой орган, инкрустированный мармолоновыми пластинами.
Для удовлетворения друзья использовали живой S-поршень. Ложась спинами друг к другу они вставляли его в свои анусы и предавались L.
Вскоре у друзей возникло совместное tio-развлечение: перед позывом к испражнению, они взлетали над океаном метров на 300, испражнялись и пикировали вниз, чтобы успеть пролететь под своим калом, пока тот не упал в океан.
Это называлось "between brown and blue", или bbb.
Однажды, во время недели монгольской кухни, IV и V семьи приготовили много горохового супа по-монгольски, и друзья съели по три чаши. Испытав на рассвете позыв к испражнению, они поднялись в воздух.
Но Bohomoletz после айрана и водки из зерен дыни впал в OP и предложил Ю сделать bbb над Белой площадью интерната, но с новым условием: спикировав, поймать кал в котел из-под горохового супа, тем самым подтверждая поговорку "все возвращается на круги своя".
– Мы можем допустить промах, – усомнился Ю. – Тогда нас накажут.
– Если ты хочешь готовить Властелину Мира сянгу жоу, не стоит бояться промахов и наказаний, – возразил Bohomoletz. – Надо быть смелым и мудрым. Тем более – интернат спит.
Они взмыли над полупрозрачной крышей главного корпуса с медными котлами в руках, поднялись метров на 600, зависли по центру Белой площади. Bohomoletz испражнился первым. Ю ждал, паря с чаном в предрассветном воздухе..
Bohomoletz, имея более сильные крылья, спикировал вниз и поймал кал чаном. Чан издал звук бронзового монгольского гонга. Bohomoletz свистнул в ML-восторге.
Настала очередь Ю. Он бурно испражнился, метнулся вниз, но не успел, и кал его забрызгал белый мрамор площади.
Совет учителей приговорил Ю к Большому Засолу.
После несложной Т-процедуры он оказался внутри соляной глыбы, которую переместили в питомник с к-коровами и бросили в кормушку. Трехтонные к-коровы лизали глыбу 12 дней, пока не добрались до Ю. Все это время он не мог пошевелиться и дышал через оставленную узкую трещину. Он многое понял за эти соленые дни.
– Теперь ты осознал свою вину? – спросил Ю директор интерната, вынимая куски соли из его палладиевых волос.
– Да, учитель, – опустил голубые ресницы Ю. – Тогда, над площадью, я летел слишком медленно.
С Bohomoletz он больше не спал.
НА ВЕСЕННЕЙ ИНИЦИАЦИИ
Ю ПОЛУЧИЛ ВЫСШУЮ ОЦЕНКУ.
По Уставу воспитанники III семьи должны были приготовить свое первое Свободное Блюдо.
Ю нашпиговал язык к-коровы бараньими яйцами, сварил в белом вине и подал под брусникой с хреном.
В 16 ЛЕТ Ю НЕ БЫЛО РАВНЫХ
В ИНТЕРНАТЕ ПО ГОРЯЧИМ МЯСНЫМ БЛЮДАМ.
По холодным первенствовал золотоухий Шуйцайхуа, супы лучше всех готовил худой белый гигант SREDA, застенчивый плосколицый MUO MUO стал специалистом по овощам, с морской фауной виртуозно обращался Petroff – подвижный весельчак, обладатель двух фаллосов, один из которых частенько заглядывал в нежый анус Ю. Что же касается десерта, – здесь никто не мог сравниться с угрюмым молчуном AVILLEO, грузная, богато татуированная фигура которого MLприятно и dis-активно контрастировала с его сладкими изобретениями.
НАСТАЛ ДЕНЬ ВЫПУСКНОГО БАНКЕТА.
Ю, MUO MUO и Petroff накануне не спали.
Уединившись в северной комнате MUO MUO, они медитировали на шары ци, потом поглощали Т– информацию, пили талую воду и молча трогали друг друга.
Под утро MUO MUO нарушил тишину, громко выпустив газы.
– Суп панадель, к-барашек со шпинатом по-пенджабски, яблоки печеные с диким медом... – Petroff втянул воздух широкими роговыми ноздрями.
– Меня одолевают сомнения, – провел короткопалой рукой по слоистому виску MUO MUO.
– Не сомневается только вареная фасоль, – со стоном выдохнул Ю, х-избавляясь от шарика ци.– Мне это чувство только помогает.
– Вероятно, я путаю сомнение с беспокойством, – задвинул вылезшее подкрылье MUO MUO. – Я чувствую в себе F-силу, как никогда. Мир овощей представляется мне колышущимся океаном. И у меня есть жабры и плавники, чтобы свободно плавать в нем. И не только плавать, но и быть F-хозяином в этом океане.
– Для этого нужны еще и зубы! – хрюкнул Petroff, быстро трогая грудь Ю.
– Зубы – это Т-покой, – заметил Ю, закрывая глаза. – Милый сердцу MUO MUO беспокоится, потому что + + хочет. А нужно – – хотеть. Тогда все будет gold.
– Я всегда + + хочу, – хрустнул педипальпами Petroff. – И у меня почти всегда – gold.
– У тебя другая POROLAMA, мой нежный друг. – Ю взял в руку малый фаллос Petroff. – MUO MUO + + хочет надеть желтый колпак придворного шеф-повара, а ты + + желаешь примерить фиолетовую шапку в кухне у наместника.
Возникла mis-активная пауза.
– А какова твоя POROLAMA, золотоглазый Ю? – спросил, желтея, Petroff.
– Моя? – – хотеть того, чего не хочется. Например – колпака придворного повара.
– Ты не – – хочешь им стать?
– Наоборот. Я + + не хочу им стать, а значит – Я ИМ СТАНУ!
ВЫПУСКНОЙ БАНКЕТ
ПРИНИМАЛ ВЕЛИКИЙ "".
Ю отвечал за Главное Блюдо, MUO MUO за гарнир к нему.
Собственноручно забив северного оленя, Ю вспорол ему брюхо и быстро выпотрошил, не сдирая шкуры и не спуская крови. Затем подвесил за ноги разрезом кверху. По приказу Ю раскалили 29 привезенных из тундры булыжников. Когда кровь собралась в центре подвешенной туши, Ю положил в нее раскаленные камни. После того как кровь выкипела, под тушу было подведено огромное деревянное блюдо, выдолбленное из двуобхватной лиственницы. С двумя ножами в руках Ю воспарил над тушей, сделал четыре стремительных надреза – остывшие булыжники громко попадали на пол кухни, а седло туши мягко шлепнулось на блюдо.
MUO MUO положил рядом с седлом изумительную имитацию куска тундрового дерна, приготовленную из северных хвощей, ягод, корней и трав.
Petroff осторожно поставил на блюдо ледяную чашу, наполненную соком болотной морошки.
Шесть воспитанников, облаченные в белые одежды, подняли блюдо в воздух и влетели в банкетный зал.
Там, за уставленным закусками столом восседал длиннобородый "" в окружении учителей интерната, трех придворных поваров и двух tao-любовников. Собравшиеся заканчивали обсуждение съеденного супа из головы к-барана с угрями, склонившийся трехметровый SREDA выслушивал замечания, "" произнес долгожданное "хаочи" и показал шесть пальцев – "удовлетворен". Брызнув слезами, SREDA благодарно согнулся, оттолкнулся руками от стеклянного пола и выпрыгнул в дверь, едва не задев костистыми бледно– белыми ногами поднос с жарким.
– Ахий! Главное! – "" поднял выпученные лягушачьи глаза к потолку.
Воспитанники, деликатно трепеща крыльями, водрузили блюдо в центр стола.
Ю с двузубой лионской вилкой и дамасским ножом спланировал, завис над столом и стал резать. Оленина была сочной и мягкой, запах крови и жженых булыжников окружал ее.
– Ты поимел рискнуть приготовить natural жоу?6 – старомодно произнес "", сканируя жаркое. – Pourquoi?
– Потому что, Ваше Совершенство, я верю в силу естества, – ответил парящий Ю.
– А ты понимаешь естество? – "" протянул свою костлявую руку и сжал перепончатыми пальцами мармолоновый шарик на лобке Ю.
– Я Т-информирован об этом, – ответил Ю.
"" квакнул и рассмеялся. Участники банкета позволили себе тоже рассмеяться.
– Покажи свой ART, рискованный boy. – "" вы-прямился в кресле, слуги заправили ему белую льняную салфетку за роговой ворот, вложили в руки нож и вилку.
– For your pleasure, Ваше Совершенство! – Ю положил на подогретую фарфоровую тарелку кусок оленьего седла, полил соусом, добавил клин дерна-гарнира.
"" пробовал, как всегда, с закрытыми глазами.
Закончив, он отложил приборы, медленно снял салфетку, глянул на Ю, перевел М-тяжелый взгляд на директора интерната. Тот поголубел.
– I have только десять чжи7 на руки и восемь на ноги. Это мало для оценки. Я беру его к себе. Упаковать.
Через пару часов, лежа в живородящей коробке алого лаолина, Ю летел на Крит.
ТАК Ю ОКАЗАЛСЯ
ВО ДВОРЦЕ ВЛАСТЕЛИНА МИРА.
Заложенный еще евро-китайцами сразу после завершения Великого Бескровного Передела Мира, Дворец строился на протяжении двух столетий и занимал весь остров. В нем насчитывалось 2312 строений, расположенных в форме иероглифа шунь (благополучие). Зданий для приготовления пищи было всего 680. Кухню Властелина Мира обслуживали 3 Придворных Повара, 69 шеф-поваров, 7290 поваров, 56255 помощников поваров, 125008 поваренков и 1 миллион слуг.
Ю попал в Северный флигель Кухни, в Мясной Отдел. Его возглавляли: Придворный Повар Лю Rex и 12 шеф-поваров, одним из которых был легендарный "", приготовивший на двухсотпятидесятилетие Властелина Мира к-кенгуру с детенышем морской коровы в сумке.
Мясной Отдел подразделялся на 12 Секторов. "" руководил Сектором Сумчатых Комбинаций. Ю был назначен Седьмым помощником "". Ему доверили процесс шпигования детеныша. За два года и восемь месяцев он участвовал в приготовлении 210 блюд с сумчатыми, нашпиговав 68 внутрисумчатых животных к-латуком и ежиным салом, личинками гвиан– ского хруща и каспийскими устрицами, бенгальскими червями и к-муравьиными яйцами, засахаренными орхидеями и имбирными сухарями, орлиной печенью и безволосыми тушканчиками, лунным льдом и полярной к-морковью, вялеными соловьями и японскими каштанами, почками лотоса и кокаиновым сахаром, американскими пальцами и оленьими глазами, марсианским воздухом и золотыми рыбками.
В 28 ЛЕТ Ю СТАЛ ПОВАРОМ.
В День Благодарения Стариков "" разрешил ему приготовить первое свободное блюдо.
Ю вырастил двух детенышей сумчатых к-медведей, запустил в их тела 156 беременных креветками землероек, насадил на золотой шест и зажарил на открытом огне. Отлив из золотого льда подставку в виде ворот, он повесил на нее шест и окружил икебаной из австралийских фруктов. Золотой лед таял, заставляя шест с медведями медленно покачиваться. Ю назвал свое блюдо "Медвежье равновесие".
На праздничном банкете Властелин Мира был увлечен птицами, поэтому не удостоил Ю чести попробовать его произведение. Зато один из семнадцати мужей Властелина – мохнатый золотолицый BIBI, отведав кусок качающейся медвежатины, заинтересовался автором.
– Вкусно, но громоздко. Однако я чувствую сочную t-силу в тебе, заключил он, когда Ю распластался перед ним на сандаловом полу.
– Я ограничен темой, Ваше Соответствие.
– Тебя сковывают сумчатые?
– Да, Ваше Соответствие.
– К чему ты тяготеешь?
– К мясным картинам, Ваше Соответствие.
BIBI ненадолго задумался, поглаживая мармолоновые ключицы.
– Ко Дню Осеннего Загустения Спермы ты приготовишь одно из тридцати трех горячих блюд.
– Я не смею, Ваше Соответствие, – затрясся Ю. – Телесные Дни прерогатива шеф-поваров.
– А риск – прерогатива подлинных художников мяса, – скрипнул суставами BIBI. – У тебя есть два-дцать шесть суток. Я надеюсь, что ты сможешь приказать слюне журчать и не станешь красть колокол, заткнув уши.
НАСТАЛ ДЕНЬ
ОСЕННЕГО ЗАГУСТЕНИЯ СПЕРМЫ.
Ю приготовил свою первую в жизни мясную картину под названием "Обманутая девушка". На стальной круг диаметром в полтора человеческих роста он уложил газон из ростков молодого бамбука под сладким соусом, поставил скамейку, собранную из обжаренных ребер к-антилопы, а на скамейку посадил девушку, читающую прощальное письмо покинувшего ее любовника. Тело девушки Ю сложил из комбинаций разнообразно приготовленного к-мяса: от печенной на эвкалиптовых углях к-буйволиной грудинки до тушенной в айране к-черепашьей печени. Вырезав голову девушки из сваренного в белом вине мозга к-гориллы, Ю раскрасил ей лицо кокосовым молоком, жженым медом и толчеными пряностями, заплел тройную косу из нарезанной в лапшу к-бараньей вырезки, покрыл прическу слоем нежного к-перепелиного желе. Он одел девушку в платье из четырнадцати сортов пармской к-ветчины и вложил в ее к-соловьиные руки тончайший листок письма, вырезанный из белоснежной груди голландской двухсоткилограммовой к-индейки. На листке Ю вырезал тончайшим ножом по евро-китайски:
