Текст книги "Первый фронт"

Автор книги: Владимир Поселягин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

Али не было, она уже полчаса как пропадала в радиорубке – держала связь с Центром.

Из портала выбегали бойцы и портальщики, каждый что-то нес в руках.

– Товарищ капитан, – окликнул один из лейтенантов капитана Крапивина, минуту назад вынырнувшего из портала и бегающего по территории базы, отдавая команды.

– Что?

– Что с техникой и людьми делать? – указал лейтенант на стоящие в сторонке две БМП-2, три БРДМ-1 и две «Шилки». В стороне находились еще несколько машин с последними переселенцами, ожидающими своей очереди к отбытию.

– Эшелон будет через три часа. Формируйте колонну, пусть она отправляется на станцию, там дождутся. Возьмите второй взвод в сопровождение, сами командуйте колонной до прибытия на станцию, – быстро распорядился Крапивин.

Проводив их грустным взглядом, я снова стал ждать известий.

Спустя минуту через портал на достаточно большой скорости вылетела бээмпэшка, чуть не задавив одного из портальщиков.

С надеждой вскинув голову, я посмотрел на бронированную машину и широко улыбнулся, увидев, что из десантного отсека после бойцов вылезают мои родители. Мою радость не остановило даже то, что у матери все лицо было в крови. Главное – живы!

– Давайте на машины, сейчас колонна уходит, уезжайте отсюда! – скомандовал майор Меркулов, выныривая из портала.

– Так нам на аэродром надо, – удивленно сказал я.

– Повернете, вам по пути, – отмахнулся майор, исчезая в домике.

– Мам, па, сейчас Аля подойдет, и поедем, мы сюда на машинах под охраной приехали, так же и уедем, – сказал я родителям, около которых крутился медик, осматривая маму.

Через полчаса мы выехали на аэродром в сопровождении колоны переселенцев и бронетехники.

База «Алексеевское-2011»

Через двадцать минут

Под ботинками генерала похрустывало стекло, выбитое из окон конторки при штурме.

Осмотрев пустое помещение ангара с единственным предметом в центре, генерал повернулся к полковнику Астахову и спросил:

– Что, вообще никого?

– Никого, товарищ генерал, только ЭТО! – указал в рукой на БА-10, ответил Астахов.

– Машину осмотрели?

– Так точно. Саперы осмотрели, все чисто.

– Ничего не нашли? – спросил генерал, зная привычку террористов минировать все и вся.

– В машине на сиденье водителя обнаружили запечатанный пакет, предназначенный вам.

– Так и написано – мне?! – удивился генерал.

– Там написано – старшему проводимой операции. Мои спецы пакет осмотрели, все чисто.

– Давайте его сюда, – решил генерал, подходя к бронеавтомобилю и с интересом осматривая его.

– Есть!

– Как новый, – сказал генерал, закончив рассматривать машину.

– На ней год выпуска тысяча девятьсот сороковой указан, товарищ генерал, – пояснил полковник, которого тоже заинтересовала эта необычная в наше время бронемашина.

– Странно, что она так хорошо сохранилась.

В это время им принесли запечатанный пакет, который только что закончили осматривать саперы полковника.

Разорвав плотную бумагу, генерал достал диск. Осмотрев его, велел принести из его машины ноутбук.

Удивленно приподняв брови, генерал всмотрелся в это странное послание, начинающееся с необычного появления человека в форме командира НКГБ и со смутно знакомым лицом.

«ЗДРАВСТВУЙТЕ, ПОТОМКИ», – сказал этот человек, пристально глядя как будто в души стоящих перед экраном офицеров.

– Так это же Судоплатов! – узнал его полковник, слушая знаменитого для всей контрразведки человека, и по мере того, как запись подходила к концу, оба офицера приходили во все более удивленное состояние. Позади них собрались все офицеры «Альфы» и тоже внимательно слушали это видеопослание.

База «Брест-41». Девять часов вечера

– А почему передача склада идет ночью? – поинтересовался молодой лейтенант из стоящей неподалеку части.

– У нас приказ, товарищ лейтенант. Как только получили приказ, так и приступили, – ответил пожилой старшина с роскошной щеточкой усов.

Сдача-приемка прошла достаточно быстро, как ни был придирчив молодой лейтенант. И под завывание старой полуторки с бывшими хозяевами, выезжающей с территории склада, новые бойцы стали занимать посты и осваивать небольшую казарму на тридцать человек, бывшую единственной.

– Сержант, расставили часовых?

– Так точно, товарищ лейтенант! – молодцевато ответил тот.

– Хорошо, тогда отбой. Дежурным назначаю сержанта Горелик.

Москва. Кабинет Сталина.

Девятнадцатое июня.

Час ночи

– Можете проходить, – кивнул Поскребышев вошедшему в приемную Берии.

Не сбавляя шага, нарком прошел в кабинет, где у большой карты Советского Союза стоял Сталин и, набивая папиросным табаком трубку, изучающе смотрел на обозначенную многочисленными синими и красными стрелками западную границу.

– Проходите, товарищ Берия. Сейчас начнем, – не оборачиваясь, сказал предсовнаркома, продолжая стоять у карты.

Пройдя к столу, нарком положил на него папку с докладом и, отодвинув один из стульев, сел. Развязав тесемки папки, разложил многочисленные листы доклада и принялся терпеливо ждать разрешения начать.

Наконец воткнув еще один красный флажок к многочисленным друзьям на карте, Сталин повернулся и, выпустив облачко дыма, неторопливо направился к столу, что-то обдумывая на ходу.

Наблюдая, как тот ходит из угла в угол, Берия скосил один глаз на первый листок, но тут Сталин сказал, нарушив планы наркома по докладу:

– Товарищ Берия… что там у нас с техникой, которую мы получили из России? Точное количество и качество поставленной техники и вооружения?

Найдя нужную стопку листов, Берия подал их Сталину.

– Хм, – озадаченно хмыкнул Хозяин, увидев цифры.

– Все сотрудники отдела очень старались, – пояснил нарком.

Бросив на Берию взгляд, отчего тот немедленно вытянулся, Сталин продолжил изучение списка.

– …сто семнадцать ЭСУ-23–4 «Шилка»… Хм. Сто тридцать танков… разных типов… бронетранспортеры… артиллерийские системы… реактивные системы… противотанковые… САУ… форма… оружие… это, товарищ Берия, за девять дней? – подняв голову, спросил предсовнаркома.

– Так точно, товарищ Сталин, большая продуктивность работы была обеспечена бывшими военнослужащими России.

– Представьте их к награде. Я надеюсь, список всех, кто отличился в этой операции, у вас уже готов?

– Почти, товарищ Сталин, сейчас его дополняют.

– Как закончат – немедленно ко мне.

– Есть.

– Я надеюсь, что образцы всей этой техники находятся уже в наших КБ?

– Так точно, вместе со схемами и специалистами по производству и проектированию. Большинство этих мастеров в возрасте и переехали к нам со своими семьями.

– Да, я читал в докладе. Семнадцать тысяч переселенцев.

– Так точно, товарищ Сталин.

– Как разобрались с новой техникой?

– Кроме нескольких «Шилок», вся техника отправлена в Особые Армии. С «Шилками» сложнее. У нас нет стольких специалистов на них, чтобы скомплектовать экипажи. Пришлось их назначать инструкторами, благо на каждую батарею хватило по одному. Сейчас идут интенсивные тренировки в освоении техники. Могу сказать, что результаты пока не такие, какие хотелось бы. Очень мало времени.

– Хорошо. Доложите о ситуации на территории будущих боев. Как операция «Наследник»?

– По последним данным, полученным два часа назад, арестовано более десяти тысяч человек. Все те, кто по спискам из-за Аномалии числились немецкими агентами и реально нам вредили, в основном уже арестованы. В руки бойцов осназа, созданных как группы захвата, в прямом подчинении следственного отдела НКВД, было задержано несколько боевых немецких групп, которые, оказалось, принадлежали полку «Бранденбург» и батальону «Нахтигаль». Сейчас идет вторая волна арестов по второстепенным целям. Ожидается более двадцати тысяч арестов.

– Продолжим. Что по новым заводам и с перепрофилированием старых?.. Станки по микросхемам привезли?

– Никак нет, товарищ Сталин, – по-военному ответил нарком.

– В чем дело?

– Помещения в Куйбышеве уже готовы, но аппаратура вместе с лабораторией по производству лекарств пока стоят на полустанке в Казани. Ожидают прибытия оборудования для производства технических алмазов. Еще, я вам докладывал три дня назад, мы пока не смогли найти специалистов для производства алмазов. Но Батька обещал решить этот вопрос до двадцать пятого июня.

– Слово он держит, подождем, – согласился внимательно слушавший наркома Сталин и задал следующий вопрос: – Что у нас по танковым мастерским в Челябинске?

– Мастерские готовы и уже начали переоснащение Т-34 и КВ на новые КПП, масляные фильтры из-за Аномалии, приборы наблюдения и прицелы. Также решаются проблемы с КПП на наших заводах, после решения проблем будет изменено производство танков по новым нормативам. Два часа назад получил сообщение от главного инженера мастерских о том, что первые шесть переоснащенных КВ уже вышли из мастерских и направлены в Особую Армию в танковые корпуса. Четыре завода по производству танков уже получили станки для резки погон, так что через пару месяцев, после утряски всех производственных мощностей из ворот выйдут Т-34–85 и ИСы. Т-55 пока на исследовании.

– Хорошо. Что с секретностью в связи с переселенцами?

Вздохнув, нарком стал докладывать самую больную для него тему.

– Значит, ты даешь максимум полгода, пока про «машину времени» не узнают наши «друзья»-союзнички?

– Возможность такая есть… – начал было Берия, как его остановил взмах руки Сталина.

– Нам достаточно трех месяцев, а дальше, что они думают и хотят, для нас уже не будет иметь никакого значения, – сказал он с легкой улыбкой.

Окраины Бреста.

Сержант госбезопасности Иволгин.

Время то же

«Наконец зашевелились!» – подумал сержант, заметив темные силуэты, проявившиеся на светлом фоне песчаного обрыва, когда они вышли на узкую тропинку, вившуюся между придорожных кустов.

Группу немецких диверсантов ждали уже сутки. По словам капитана Лукина, командира группы, немцы шли «тяжелые». То есть со взрывчаткой, а это значило, что стрелять было запрещено. Но Иволгина это не особо пугало. Недавно созданные группы захвата осназа натаскивали как раз на подобные случаи. Одна из таких уже шесть дней была приписана к их группе, что очень радовало. Сержант не знал, в чью светлую голову пришла мысль создать их и подчинить контрразведке, но был ему очень благодарен.

Вот со стороны послышались шум и звуки ударов. Затем крик:

– Норма!

Сержант вышел из укрытия и направился к пятерым диверсантам, одетым в форму командиров Красной Армии. Над ними стояли осназовцы и контролировали каждое движение пленников.

Посмотрев на хорошо освещаемого луной старшего из бойцов – лейтенанта Муть, Иволгин спросил:

– Чисто?

– Нет. У каждого ампула была, – слегка качнул головой лейтенант.

– Матерые… Ладно, давайте грузите их и едем на базу, – приказал сержант, бегло осматривая плотные мешки с грузом. В этой операции старшим назначили его, так как группа была вынужденно разделена на три части из-за большого количества арестов. Что и поспособствовало продвижению Иволгина по службе. Теперь он командир спецгруппы номер двадцать семь, чем очень гордился.

Дежурный, встретивший сержанта у входа в здание Управления, безразлично наблюдая, как бойцы вытаскивают из машин задержанных, сообщил:

– Мих, тебя капитан Лукин искал. Он в восемнадцатой с Жариковым.

– Ага, спасибо. Этих прими.

– Сам знаю. Что я – в первый раз?.. Кто на этот раз?

– Браденбуговцы, – ответил Иволгин и стал подниматься по лестнице на второй этаж.

– Опять они. Четвертая группа за сегодня, – покачал головой дежурный.

Сокальская комендатура.

Командир дежурного отделения сержант Михаил Майоров.

Двадцать первое июня.

Двадцать три часа двенадцать минут по московскому времени

– Сержант? – услышал Майоров, прикорнув у столика дежурного на стуле с кривоватыми ножками.

– Я! – вскочил он, пытаясь понять, что происходит.

– Сказал бы я тебе, кто ты, – мрачно сыронизировал лейтенант Жданов, дежуривший вместе с сержантом в эту ночь.

Рядом с лейтенантом стоял незнакомый капитан-пехотинец, который с любопытством оглядывался. Сержант сразу же насторожился – не из советников ли он? Опознать их было несложно. Своими улыбками не к месту, постоянными шутками не всегда понятного смысла и какой-то беспричинной радостью в глазах они легко опознавались понимающими людьми. Но капитан был обычным, и сержант расслабился.

– Поступаешь со своим отделением в распоряжение капитана Волкова. Поедете к Медвежонкову на заставу.

– Есть! – молодцевато кинув руку к фуражке, ответил сержант и, спросив разрешения выводить людей, побежал в кубрик, где находились его бойцы.

Через пять минут две полуторки отъехали от здания комендатуры под взглядом курившего на крыльце лейтенанта Жданова.

Через полчаса они прибыли на заставу, где их уже ждал предупрежденный командир заставы лейтенант Медвежонков. Посмотрев на него, в который уже раз Михаил не сдержал улыбки, правда, стараясь, чтобы ее не заметил сам лейтенант.

В случае с этим командиром заставы фамилия почти полностью соответствовала внешнему облику. Казалось, невысокий коренастый лейтенант сейчас заревет по-медвежьи, но ревел он обычно только команды.

Наблюдая из кабины за переговорами обоих командиров, Майоров заметил, как капитан махнул ему рукой.

– Выводи своих, идем к границе.

Через десять минут наряд пограничников во главе с командиром заставы вместе с бойцами сержанта направились к тому месту, куда их вел капитан Волков.

– Все, товарищ капитан. Дальше Буг, – тихо сказал лейтенант.

– Хорошо, встаем тут, ждем, – ответил капитан и присев облокотился на ствол ближайшего дерева. Тихо рассадив своих, сержант обернулся к капитану и увидел при лунном свете, что тот уже опустил фуражку на глаза и гонял во рту из угла в угол сорванную травинку.

Опустившись на землю в тени куста, Михаил с интересом осмотрелся. Они находились в небольшой ложбинке, которую заняли почти полностью. Бойцы сидели молча, понимали, что такое тишина на посту, лишь изредка меняя позу, чтобы не отекали конечности.

Вдруг Михаил заметил, что капитан стал как-то с беспокойством смотреть на наручные часы, которые своим белым циферблатом хорошо были различимы на расстоянии трех метров. Наконец Волков негромко цыкнул зубом, привлекая к себе внимание. Показав пальцем на часы, он двумя ткнул себе в глаза и, указав на ухо, показал в сторону границы.

И действительно – через восемь секунд стал отчетливо слышен плеск воды у берега.

– Ждем? – одними губами спросил Медвежонков.

Получив согласный кивок капитана, лейтенант напружинился, его бойцы распределились по кустам, и ложбинка казалась теперь совершенно пустой.

Придерживая рукой ветку куста, Михаил внимательно смотрел, как по склону ругаясь скатился немецкий солдат.

– Стой! Хенде хох! – негромко приказал лейтенант.

– Нихт шиссен! – судорожно выкрикнул солдат.

Неплохо знавший язык вероятного противника, сержант удивленно услышал, как капитан на прекрасном немецком обратился к солдату:

– Добрый день, камрад Альфред Лисков.

Москва. Кабинет Сталина.

Двадцать второе июня. Два часа ночи

– Значит, уже и Лисков перебежал. А остальные? – спросил Иосиф Виссарионович с задумчивым видом.

– Еще трое. Все говорят одно и то же время. То, которое мы прекрасно знаем, – ответил Берия.

– Ну что ж. Вы знаете, что делать, товарищ маршал, – обратился Сталин к маршалу Шапошникову, успевшему вернуться из-за Аномалии, где он проходил полное медицинское обследование. Шапошникова Сталин терять не хотел и потому попросил президента Лукашенко помочь в этом вопросе своими специалистами, на что Александр Григорьевич с радостью согласился, дав команду на дополнительное финансирование и на закупку медицинского оборудования за границей.

– Так точно, товарищ Сталин. Красные пакеты были вскрыты командирами ровно в двенадцать часов ночи, и сейчас уже начались приготовления к приграничным боям.

– Ну что ж, столь долгое ожидание наконец подходит к концу, подождем еще немного, – покивал Сталин и спросил у наркома: – Что там Александр? Как у него успехи?

Вопрос не был праздным: с потерей одного из двух имевшихся переходов поиски новых точек становились задачей очень важной. И потому предсовнаркома требовал новостей от поисковиков других порталов очень часто.

– Сейчас они находятся на аэродроме под Ленинградом, товарищ Сталин. Отдыхают. У Александра проблемы с горлом.

– Что? Опять жука ртом поймал? – с легкой усмешкой спросил Иосиф Виссарионович.

– На этот раз нет. Просто продуло, – ответил нарком.

Небольшой аэродром в сорока километрах от Ленинграда.

Аэродромная столовая.

Двадцать второе июня. Три часа ночи

Понятное дело, никто из нас не спал. Да и кто будет ложиться в такой день? Все мы сидели в небольшой столовой у репродуктора и молча, без интереса, играли в карты, убивая время в тревожном ожидании.

– Звух приба-аф-фь, – прохрипел я Жоре.

«Долбаная простуда! Долбаный жук! Если бы я знал, то не только бы очки надел, но и намордник! Никогда бы не подумал, что жуки забираются на двести метров! – думал я, злобно вспоминая погрызенного жука. Мало того, что я его погрызть успел, так еще и проглотить умудрился, что бесило меня еще больше. – Все, на хрен этот „кукурузник“. Опять на Компаэре летать будем!» – воспринимать всерьез нытье профессора, который постоянно нудил над ухом, что, мол, на этом открытом самолете будет больше шансов найти Аномалию, уже не было сил.

– Время, – посмотрев на часы, сказал Виктор.

Мы немедленно прислушались, но кроме фоновых помех, ничего не было, что заставило нас недоуменно переглянуться.

Тут я вспомнил и хлопнул себя по лбу.

– Блин, ну я и тормоз! Ну кто будет передавать новость о нападении в ту же минуту, как началась война? Наверняка сообщение будет часов в шесть!

– Еще два часа ждать, – вздохнул Виктор и протяжно громко зевнул, виновато посмотрев на прикорнувшую в уголке Алевтину.

Посмотрев на нее, я тепло улыбнулся. Аля за последние дни развила бурную деятельность, устроив моих родителей на новой квартире и приведя в порядок мою. Причем на мои слова, что когда евреи побегут из Москвы, можно будет купить мебель по дешевке, она зашипела как кошка и объяснила, что евреи бежали, когда немцы подходили к Москве, а у нас, мол, такого не будет, вот и надо обустраиваться сейчас. В общем, я как всегда неудачно пошутил и меня как всегда не поняли. Дело привычное.

Мы все-таки дождались. И как и другие, кто ЗНАЛ, стояли у репродуктора и слушали пробирающий до печенок голос Левитана.

«Граждане и гражданки Советского Союза! Сегодня в четыре часа утра… без объявления войны германские войска напали на нашу страну…».

Текст повторялся каждый час.

Москва. Генштаб.

Двадцать второе июня. Двенадцать часов дня

Стоящий у телефона спецсвязи маршал Шапошников кричал в трубку:

– Какого твой майор полез за Буг?! У тебя какой приказ? ВОТ И ДЕРЖИ ИХ ТАМ! А за Буг не лезь, туда пойдут другие… Да, отзывай.

– Товарищ Сталин, разрешите доложить? – подойдя к Иосифу Виссарионовичу, спросил нарком, краем глаза проследив, как маршал положил трубку телефона.

– Докладывайте, – обернулся к нему Сталин, на миг блеснув своими тигриными желтыми глазами.

Слегка бледный Берия доложил:

– Пропал самолет Александра. По словам наблюдателей – они на «Дугласе» охраняли его выше, – его самолет развалился в воздухе. Причем со слов сержанта Соколова, на миг открылась гигантская Аномалия и поглотила часть пассажиров и корпуса самолета. Спаслись только двое, у обоих сильные переломы, парашюты открылись на малой высоте, почти у самой земли.

– Доложите подробнее, – не теряя самообладания, приказал предсовнаркома.

Берия вздохнул:

– Пока ничего не известно, идет расследование. Но один из ученых предположил, что самолет влетел в неактивную Аномалию, и когда наполовину пролетел ее, то Александр прикосновением активировал ее, из-за чего и произошло разделение самолета на несколько частей.

– Кто еще кроме него пропал?

– Алевтина Орловская, профессор Трауперг и один из бойцов охраны, лейтенант Вяземский.

– Докладывать мне о поисках каждые полчаса, – приказал наркому Сталин.

Эпилог

Брестская крепость. Кобринское укрепление.

22 июня. 14:00 дня

– Пора уже, – посмотрев на часы, сказал майор Гаврилов.

Стоящий у стереотрубы полковник Потапов повернулся к нему:

– Как бы немцы не прочухали. Все-таки такое быстрое продвижение и захват стольких укреплений не такой большой кровью, как хотелось бы, могут навести их на определенные мысли.

– Могут, товарищ полковник, но сделать они ничего не успеют. Поздно, слишком много их вошло в крепость.

– Ну будем надеяться… О! Наши отходят! Как красиво изображают паническое бегство. Молодцы!

Повернувшись к телефонисту, Потапов приказал:

– Пулеметчики, прикрывающий огонь!

Связист тут же забубнил в трубку, передавая приказ.

Через пару минут стрелковый батальон – единственный, кто находился в Брестской крепости – смог прорваться в Цитадель.

– Все, можно! – торжественно сказал полковник.

Майор Гаврилов кивнул лейтенанту-саперу. Тут же загудела динамо-машина, и лейтенант нажал кнопку подрыва, активировав сеть фугасов, заложенных в зданиях.

Еще через секунду вся Брестская крепость скрылась в облаках разрывов.

В результате этой операции два полка 45-й пехотной дивизии Вермахта практически перестали существовать.

Солдаты третьего полка, занявшие приготовленные Советами к обороне окопы, даже не успели понять, что случилось, как цепь взрывов просто уничтожила позиции со всем содержимым, пробив широкую брешь в блокировании крепости.

Почти сразу саперы вместе со стрелковым батальоном капитана Вольных смогли прорваться через эту брешь из укрепления и уйти в леса. Свою задачу они выполнили.

Территория Польши. Брод через Буг.

Части 2-й танковой группы генерала Гудериана.

22 июня. 14:00 дня

Генерал-лейтенант Ханс-Юрген фон Арним стоял у бронетранспортера охраны и наблюдал, как через брод переправляется 39-й танковый полк.

Взломать оборону, которую держали пограничники, оказалось не так легко, как представлялось генералу. Однако к обеду панцергренадеры все-таки смогли захватить плацдарм на территории русских и дать возможность частям дивизии переправиться.

Глядя на четыре танка, которые продолжали чадить в том месте, куда их оттащили тягачи, фон Арним вспомнил, как русские изуверски расстреляли из противотанковых орудий бронемашины на своем берегу, закупорив брод. Генерал от воспоминаний только злобно сжимал челюсти. Именно из-за этого они не смогли быстро прорваться через Буг, понеся немалые потери от огня крупнокалиберных пулеметов.

Но сейчас их ничего не сдерживало, что радовало генерала.

– Что со связью? – спросил он у радиста, колдовавшего с радиостанцией.

– Сигнала нет, герр генерал. По всем волнам помехи, – ответил тот.

Над головой был слышен шум авиационных двигателей, приближалась очередная волна бомбардировщиков, идущих бомбить русскую территорию.

– Нам немного оставьте, – с улыбкой посмотрев на небо, сказал стоящий неподалеку адъютант генерала, лейтенант Ехансен.

Однако не успели «Штуки» скрыться с глаз, как в прямой видимости появились русские истребители, и почти сразу же вниз посыпались горящие обломки.

– Воздух!!! – заорали рядом.

От этого крика генерал оторвался от завораживающего вида воздушного боя и посмотрел туда, куда указывали солдаты. Со стороны солнца на брод заходили медлительные ТБ-3, выстроившись в длинную лесенку по одному звену.

Фон Арним не обеспокоился. Две батареи двадцатимиллиметровых зенитных пушек, защищающих брод, уже готовы были встретить русские тихоходные машины. Однако у Советов было свое мнение на этот счет.

Внезапно с тыла вылетели две пары советских истребителей и открыли огонь по батареям. После второго захода встретить бомбардировщики было уже нечем.

Прыгая в овражек вслед за солдатами охраны, генерал в который раз проклял то, что рация до сих пор не работает и нет возможности вызвать помощь.

Последним, что он успел заметить, прежде чем нырнуть в овраг, это как погибают его солдаты от смерти с воздуха.

Через две секунды в овражек, набитый немецкими солдатами, попала стокилограммовая бомба.

Москва. Кабинет Сталина.

22 июня. 17:00 часов

Пройдя в кабинет, Берия быстро прошел к столу и доложил:

– Товарищ Сталин, мы смогли опросить Виктора Логинова и составить примерное представление, что там произошло.

– Я внимательно слушаю, – сказал Сталин.

– По словам Логинова, Александр смотрел только вниз в поисках других порталов, и последнее, что он помнил, это крик Александра: «Куда!!!» Наши аналитики смогли предположить, как все произошло. Судя по тому, что, по сообщению очевидцев, размер Аномалии был не менее двухсот метров в диаметре, самолет влетел в нее в нижней кромке портала на высоте двести метров. По-видимому, Александр активировал ее своим прикосновением, что и послужило причиной разваливания самолета в воздухе.

– А остальные как оказались с ним?

– «Эффект Ключа». Александр активировал портал, а остальные удерживали его, пока летели. Просто чудо, что из двоих человек, что сидели впереди, никто не пострадал от открытия. Видимо, Александр успел поджать ноги.

– Они могли выжить? – спросил Иосиф Виссарионович.

– В самолете никто не был пристегнут, что и спасло их. Насчет Александра и других ничего конкретного сказать нельзя, но на то, что они могли выжить, шансы есть.

– Я понял вас. Сообщите нашему союзнику о случившемся, сможет ли он нам помочь чем-то. Насколько я знаю, его ученые при изучении Аномалии что-то обнаружили.

На лице Берии сразу же появилось скептическое выражение. Что они обнаружили, он знал прекрасно и понимал, что это не поможет в открытии портала.

Белоруссия. Кабинет президента Белоруссии.

Двадцать второе июня по миру СССР.

Девять часов вечера.

– Бросить все силы на изучение портала! Мы должны вернуть Александра! – стуча кулаком по столу, говорил Лукашенко собравшимся в кабинете.

– Мы уже усилили группу ученых новыми специалистами, так называемый свежий взгляд сразу же помог. Появились кое-какие идеи. Однако какие-нибудь определенные эксперименты с Аномалией мы не можем проводить. В случае закрытия портала… открыть нам ее будет нечем, – сказал сын Лукашенко, Виктор.

– Держи это на личном контроле! – приказал Александр Григорьевич.

– Хорошо, – кивнул тот.

– Юрий Викторович, доложите, что там у нас нового по союзникам? – спросил президент у министра обороны.

– По последним данным, что мы получаем, немцы уже продвинулись на двадцать километров от границы. Потери у них очень большие, но эту информацию в верха они пока придерживают, как и то, что продвижение вперед практически невозможно без саперов. Авиация тоже показала себя. Однако и у нее потери очень большие – слишком много оказалось летчиков без реального опыта воздушных боев. Приходится вести воздушные бои звеньями на пару, что сразу оказалось хорошей идеей. Диверсантами капитана Белуги взят в плен и отправлен в Москву генерал Паулюс. Штаб его практически полностью уничтожен. Диверсанты действовали почти при полном взаимодействии с авиацией, что и дало столь высокие результаты. В общем, опять не повезло генералу.

– Что с радиосвязью?

– У немцев ее НЕТ! Пользуются они в основном посыльными связи, которые быстро отстреливаются нашими снайперами. Однако, несмотря на это, войска Вермахта продолжают показывать высокую выучку и с немалыми потерями продвигаются вперед. Нашу авиацию союзники пока не используют, берегут для наступления.

– Продолжайте, – велел президент, заметив, что министр запнулся.

– Ловля диверсантов тоже принесла свои плоды…

Казань. Временное здание ФСБ, кабинет начальника управления.

То же время

– Никак не пойму, как они смогли провести все эти операции у нас под носом так, что никто ничего не заметил? – зарывшись в стопки бумаг, спросил майор Бестужев у капитана Ильина. – Тут столько техники! Вынесли ведь все подчистую! Как?!

Ильин вдруг хмыкнул, читая одну из сводок.

– Что там? – спросил майор, поглядев красными от недосыпания глазами на капитана.

– Сообщение из Алексеевска. Там в пятидесяти метрах от отдела полиции находится обелиск героям Отечественной войны, Вечный огонь и две дивизионные пушки ЗиС-З, которые сняли с вооружения и установили в качестве памятников у Вечного огня.

– Ну и?

– Только что выяснилось, что там стоят искусно вырезанные деревянные макеты. Подмену можно обнаружить, только подойдя совсем близко. Со слов гуляющих там с детьми родителей, макеты стоят уже три дня, они думали орудия, увезли на реставрацию.

– Молодцы, до всего дотянулись, – невесело улыбнулся майор. Он, как и капитан, уже знал, кто и зачем действовал в Татарстане в последнее время. И честно говоря, не очень этому верил.

Неизвестный мир.

Неизвестные день и время.

По часам выживших 16:00

Встав и отряхнув форму, Андрей вышел на лесную дорогу и осмотрел колеи на ней.

Сомнений не было, здесь ездили только телеги, ни одного следа от машины не было. Поколебавшись секунду и обернувшись в сторону оставленного в лесу лагеря, где метался в горячке Александр, Андрей направился быстрым шагом по дороге на восток.

Когда открылась Аномалия и самолет развалился в воздухе, всех спасло то, что никто не был пристегнут. Поэтому только профессор среагировал поздно, но и он на практически полностью раскрывшемся парашюте без особого вреда плюхнулся в полноводную реку, над которой, к счастью для потерпевших, открылась Аномалия в этом мире.

Купание в достаточно холодной воде не прошло для Александра бесследно, не помогло даже то, что почти сразу, как только они выбрались на берег, развели костер. Через час Александру стало плохо, и сейчас около него сидела и ставила примочки Аля под охраной профессора, которому Андрей, несмотря на то что у всех были пистолеты, отдал свой автомат, оставив при себе только ТТ.

Дорога сделала поворот и, пробежав через небольшую полянку, используемую местными жителями для покоса, исчезала среди деревьев.

Осмотрев стога и саму поляну, Андрей решил не рисковать и опушкой обойти открытое место, продолжив путь уже по лесу параллельно дороге.

Наконец лес закончился, и Андрей, выйдя на опушку, направился к далекому перезвону колоколов, которые все больше и больше вводили его в недоумение.

То, что они могли попасть в другой мир и другое время, уже было озвучено как Александром, так и профессором, но Андрей решил, что без разведки говорить об этом рано.

И сейчас он понимал, что они оба были правы – это не его время. Особенно когда миновал поля с молодыми всходами и, поднявшись на холм, куда вела извилистая дорога, увидел небольшой – домов на сто – поселок. Но не это привлекло его внимание, а большая ухоженная усадьба немного в стороне, у входа в которую стояли господские кареты и вились кучи слуг и лакеев.

Быстро прикинув свои действия, Андрей взбодрился и почти бегом направился к усадьбе. Именно там он мог найти квалифицированную медицинскую помощь, которую решил получить несмотря ни на что.