Текст книги "Первый фронт"

Автор книги: Владимир Поселягин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

– Товарищи генералы, мы закончим с вами сегодня вечером, – сказал предсовнаркома вставшим гостям из будущего.

Надев фуражки и откозыряв, те вышли из кабинета.

– Да, товарищи немало поработали! – сказал задумчиво Иосиф Виссарионович. Берия продолжал сидеть, положив принесенную с собой папку на колени и дожидаясь, когда Сталин обратит на него внимание.

Анализировать прошедший разговор Иосиф Виссарионович оставил на потом. Вместо этого он, повернувшись к Берии, приказал:

– Докладывайте.

– Есть! Начнем с Манхеттенского проекта?

– Можно и с него, – кивнул Сталин, вставая из-за стола. Дымя трубкой, он принялся ходить взад-вперед по кабинету, изредка бросая взгляды на докладывающего наркома.

– Специалисты в Америку отправлены. Наша разведывательная сеть в Нью-Йорке уже провела необходимые мероприятия для будущих операций. Так что о проекте можно будет забыть, американцы не скоро найдут других ученых для возобновления проекта.

– Что в Германии?

– Готовимся, но пока людей не отправляли. Ждем начала войны, в последующих неразберихах нашим специалистам будет проще добраться до фон Брауна.

– Хорошо. Оставим это пока. Докладывайте о поставках из Белоруссии, – приказал Иосиф Виссарионович, возвращаясь к столу и садясь в кресло.

Берия открыл папку и стал докладывать:

– За девятнадцать часов, пока был открыт портал, нами было получено…

Далее последовал длинный перечень имущества и боевой техники.

– …На большее не хватило времени, – закончил доклад нарком.

На несколько секунд в кабинете повисло молчание.

– Хорошо, все данные оставьте, я изучу их позже. Как прошла передача золота союзникам?

– Все прошло штатно, товарищ Сталин. Первая партия в сорок тонн передана представителям Белоруссии согласно договору.

– На какое-то время это золото поможет нашим союзникам. Мы уже обсудили с ними возможность нефтедобычи и других нужных им ресурсов.

– Этим вопросом занимается товарищ Георгидзе, – кивнул нарком.

– Как с постройкой железнодорожной ветки к порталу?

– Работы уже начались, но, по словам топографов, нужно пройти девяносто два километра, десяток маленьких речушек, оврагов и построить большой мост через Каму. Длина моста будет девятьсот семнадцать метров. По прикидкам наших инженеров, время на постройку ветки займет не менее двух месяцев. Я приказал выделить им в помощь два инженерных батальона железнодорожных войск. В Белоруссии они как раз освободились и уже эшелонами идут в Казань.

– Перейдем к нашим делам у немецкой границы.

Нарком снова открыл папку и, сверяясь со сводкой, доложил:

– Согласно последним данным, над территорией СССР сбиты шестнадцать немецких самолетов.

– Я в курсе. Немецкий посол уже вручал нам ноту протеста за немотивированную агрессию, – кивнул Сталин.

– С нашей стороны потерь нет, – продолжил нарком.

– Как продвигаются дела с минированием дорог и мостов?

– Практически исчерпаны запасы взрывчатки, сейчас подвозятся новые, но на восемьдесят процентов мы закончили.

– Население?

– Эвакуация продолжается. Хорошо помогают комсомольские организации, под их прикрытием мы уже вывезли всех детей в пионерские лагеря страны. Но тридцать процентов населения Белорусской ССР все еще не эвакуировано.

– Продолжайте. Что у нас с подготовкой «краха» Красной Армии?

– Наши специалисты уже готовят речи для Левитана и будущие публикации как плана «Барбаросса», так и плана «Ост». Правда, с нашими дополнениями в виде геноцида неработающих на важных производствах. Это поднимет волну протеста в Европе, так считают как наши, так и специалисты из параллельного мира. Ведется подготовительная работа по созданию мнения у иностранных государств, что Красная Армия, неся страшные потери, под ударом немецких войск отступает к старой границе. Так что по всему миру разнесется, что мы отступаем, и это создаст нужное нам мнение.

– Главное, чтобы они не узнали правды! – кивнул Сталин.

– Да, нам бы продержаться три месяца для выявления нужной нам ситуации, и можно будет прекращать вести активные оборонительные бои на истощение и перейти к активным действиям. Будем надеяться, что наши войска получат к этому времени хоть немного боевого опыта.

– Хорошо. Что у нас по диверсантам?

– Нашим или немецким?

– Начни с немецких.

– Известный в мире Александра полк «Бранденбург-800» должен будет начать активные действия за два дня до начала войны. Сотрудники НКВД и особых отделов предупреждены и уже начинают активную охоту на засланцев. У мостов выставлены засады. За последние три дня выявлены двадцать две такие группы. По предложению Александра, во все документы командиров теперь будет вклеиваться специальная метка, так называемая голограмма. Вот экземпляр. – Берия достал из маленького конвертика образец.

С интересом изучив метку, Сталин велел продолжать.

– Наши диверсанты готовят базы для действия в тылу противника и осматривают места своих будущих боев. В общем, готовятся.

– Как с войсками?

– Выведены к старой границе. Линии УРов достраиваются и модернизируются. В полосе между ними и границей находится всего двести тысяч войск, основная масса приходится на инженерные войска, группы подрывов и диверсантов. Выведенные части оставили на местах дислокации по взводу бойцов для демонстрации, что подразделения на месте.

– Я вас понял. Продолжим…

– Просыпайся, – услышал я голос Али у самого уха.

Открыв глаза, потянулся, пытаясь разогнать кровь по застывшему телу.

– Что, уже сели? – спросил, осматриваясь.

– Да. Уже минут двадцать назад, – подтвердил Жора, который, оказалось, стоял у самолета.

Выползя из салона и спустившись на землю, я посмотрел на стоящее в зените солнце и сказал Але:

– Ну что? Пора работать!

Открыв портал, я привычно пропустил проверочную группу и терпеливо дожидался, пока они не дадут разрешение на работу. Бойцов долго не было, что заставляло нервничать остальных.

Заметив, что к охране прибыло подкрепление, из-за задержки выхода группы проверки, я было удивленно пожал плечами, как в портале появилась голова одного из бойцов.

– Норма, можно работать! – сказал он под взглядами нескольких десятков глаз.

– Авдюнин, почему так долго? – спросил бойца подбежавший Меркулов.

– Ангар просто забит техникой, пришлось потратить время на осмотр, – ответил боец, полностью переходя на нашу сторону.

– А бойцы охраны?

– На месте, но согласно инструкции…

– Я знаю, что написано в инструкции. Представители той стороны там?

– Так точно, товарищ майор, – кивнул Авдюнин.

– Хорошо. Начали!!! – крикнул майор, и немедленно через портал двинулись портальщики и приемщики грузов.

Просунув голову в овал, я с интересом осмотрелся. В двух метрах от портала стоял танк, близость к овалу сказалась. У заостренного переда танка стояли и потирали бока двое портальщиков, которые двигались слишком быстро и не успели затормозить.

Послушав их ругань, я продолжил осмотр. Везде виднелись борта танков или их гусеницы.

«Однако тут их гораздо больше, чем шесть», – прикинул я количество, причем машин с ЗИПами не было видно.

В это время из-за корпуса одного из танков вышел подполковник Лизюков и направился ко мне.

– Вовремя вы успели, через полчаса должны подъехать колонна трейлеров с «Шилками», так что освобождайте ангар, – сказал он Але, которая вышла из портала.

Усевшись в удобное кресло, которое поднес мне один из портальщиков, я с любопытством наблюдал, как танкисты под руководством уже знакомого старшего лейтенанта заводят танки и по одному перегоняют их через портал, который не особо уменьшился с моего последнего открытия.

Я не ошибся, танков было больше. Их было четырнадцать.

– Это Т-55? – спросил я у Лизюкова, когда последний грузовик прошел мимо меня вслед за танками.

– Да, а что, не похожи?

– Да, я уже видел пятьдесят пятые, а эти какие-то другие.

– Так вы, наверное, видели «голых», а эти с динамической защитой.

– Да, наверное. Я как-то не приглядывался, – согласился я.

Через полчаса действительно подошли трейлеры с «Шилками» и инженерными машинами.

В течение суток я практически не выходил из портала, кроме как по причине естественных надобностей, обеспечивая бесперебойный поток различных грузов, которые немедленно уходили на железнодорожную станцию, где формировались эшелоны и нескончаемым потоком направлялись в сторону Москвы.

– Александр Геннадьевич, – пытался кто-то разбудить меня. Спал я довольно крепко, даже постоянно проезжающие машины и бронетехника не мешали. А вот этот смутно знакомый тихий голос…

Открыв глаза, узрел перед собой доброе лицо Карла Фридриховича. Внезапное пробуждение и вид этого чуда вызвал естественную реакцию.

– А-а-а! – заорал я и, дрыгнув ногами, упал на спину, из-за чего переход закрылся.

Встав, пытался унять громко бухающее сердце, оперевшись рукой о щит Д-30, который как раз тащили на прицепе МТЛБ через портал.

– Что случилось? – тревожно спросила подбежавшая Аля.

– Диавол прилетел, – ответил я хмуро, рассматривая аккуратно отрезанную корму МЛТБ.

– Что такое? – тоже подбегая, спросил подполковник. Вокруг нас собралась целая толпа из парней Лизюкова, портальщиков и бойцов охраны.

Снова активировав портал, посмотрел на открывшего было рот ученого и сказал с хмурым видом:

– Изыди, сатана!

Своими словами, похоже, сбил весь настрой профессора, из-за чего он застыл с открытым ртом, забыв, что хотел сказать.

– Смотри, Аль. Я теперь не хуже Церетели, смотри, какая статуя получилась, – обратился я к девушке, головой кивая на застывшего профессора.

– Можешь, когда захочешь. Ты своими шуточками любого доведешь, – ответила она, тоже с интересом глядя на ученого и на изувеченную технику.

– Никто не пострадал? – спросил я у старшего лейтенанта-танкиста, о чем-то разговаривавшего с водителем.

– Все нормально, – ответил он.

– Карл Фридрихович, вы что-то хотели?

Профессор наконец закрыл рот и опасливо покосился на перегонщиков, которые недобро смотрели на него.

– А?

– Вы что-то хотели? – повторил я.

– Ах да. Понимаете, у Сереженьки появилась одна идея, и нам хотелось бы проверить ее.

Сереженька был тем самым хмырем, который без спросу отрезал часть меня для попытки открытия портала.

– Да ну?! Давайте послушаем, – согласился я, поглядывая на того самого «Сереженьку», который, стоя позади своего научного руководителя, старательно прятал глаза.

Поставив кресло так, чтобы оно помогло мне контролировать переход даже в спящем виде, я сел в него и вопросительно посмотрел на профессора, скрестив на груди руки.

Портальщики в это время прицепили к другой «мотолыги» изувеченную и утащили ее в сторону.

– Сережа предложил попробовать сделать полный контакт, – начал объяснять ученый, морщась от шума двигателя.

– Вот вы сейчас это кому сказали? – поинтересовался я.

– Я хотел сказать, что нам не приходила в голову идея попробовать сделать так, чтобы проверить, будет ли открыт портал, если вы на своем месте оставите другого человека, – попытался объяснить профессор простыми словами.

– То есть вы хотите сказать, что если мне выйти из открытого портала и в портале останется человек, то он не закроется?

– Как-то так, – согласился со мной Карл Фридрихович.

– Я согласен! – кивнул я и добавил: – Если только ваш Сереженька и будет тем человеком, что останется в портале.

– Но я… – начало было отказываться молодое дарование, однако мои воспоминания о его прошлом эксперименте были еще слишком свежи, да и рана на руке не зажила.

К моему искреннему удивлению, все получилось.

Предупредив ту сторону, что у нас началось очередное изучение портала, и объявив пятиминутный перекур, я с интересом посмотрел на бледного Сереженьку, который, встав рядом с колышущимся овалом портала, осторожно коснулся его мизинцем левой руки. Похоже было, что лишиться именно этого пальца ему не так страшно. Осторожно выходя из портала, я не сводил глаз с руки ученого.

– Ах! – Все синхронно ахнули, когда я отошел в сторону, а портал продолжил работать в активном режиме.

Сереженьку била крупная дрожь, но все равно он, обернувшись, посмотрел на нас с гордостью.

Даже я понял, что его ждут за это открытие немаленькие блага и награды.

Встав в стороне, смотрел, как парни бегают туда-сюда, проверяя переход.

– Давайте следующего! – приказал Карл Фридрихович.

К овалу подошел один из портальщиков и встал так, что одна половина тела у него была с нашей стороны, другая – с той, противоположной.

Осторожно выйдя из портала, Сереженька утер пот со лба и с любопытством посмотрел на стоящего портальщика.

– Надо было тоже пальцем экспериментировать, – сказал я и добавил: – А что если бы его разрезало пополам?

– Ну все же прошло хорошо, – отозвался Карл Фридрихович. Ох уж эти ученые.

– А сейчас снова попробуем менять «Ключи» и тоже без помощи Александра, – сказал профессор.

И после получасовых проб под контролем ученых мы наконец поняли, что ВСЕ, идея полностью удалась.

Я теперь могу не сидеть в портале, держа его. Для меня главное – открыть, а затем там работают уже другие люди.

«Блин, это что же получается, я снова увижу Москву, прощай постоянные скачки от одного портала к другому, и сидения в овале – тоже прощай?»

– А теперь проверим, могут ли простые «Ключи» расширять портал, – пришла в голову Карла Фридриховича очередная мысль.

– Ну как? – постоянно спрашивал профессор у своих сотрудников, замерявших ширину перехода. Один из портальщиков в это время активно гонял волны по овалу.

– Есть! – наконец воскликнул один из ученых, вставая с колен с довольным видом и скручивая рулетку.

– Что?! – воскликнули хором все присутствующие, только я промолчал – сложно говорить с бутербродом в зубах.

– Увеличивается. Конечно, не так быстро, как это делает Александр, но все равно портал стал больше.

Стоявший рядом майор Маркелов щурился, как довольный кот – похоже, была решена проблема, как держать порталы постоянно открытыми.

– И можно смены организовать, часа по три, – похоже, вслух подумал он, так как ни к кому не обращался.

– Ну да! – кивнул я, дожевав бутерброд.

– Что «ну да»? – не понял майор.

– Я в том смысле, что теперь находиться мне здесь не обязательно. Лучше даже будет скорым маршем отправляться к базе «Алексеевское-41» и открыть портал еще там.

– Да я уже думаю, как составлять рапорт. Если что, я у радиостанции, – быстро сказал Меркулов и скорым шагом зашагал к одной из землянок.

– Дорогу ремонтировать нужно, – заметил я, глядя, как майор, выйдя из ворот склада, запрыгал по глубоким колеям, оставленным на мягкой почве прошедшей техникой.

И еще в течение часа наблюдал за работой ученых, пока их не отогнали и через портал снова не погнали скопившуюся на той стороне технику.

– Трейлеры пройдут? – бегая по складу в сопровождении пары своих людей, спрашивал подполковник.

– Что случились? – спросил его здешний приемщик.

– Боевые вертолеты везут. Их через портал только на трейлерах провести можно, вот я и смотрю, пройдут или нет.

– Высота какая?

– Восемь метров, – ответил Лизюков.

– А что за вертолеты, – вклинившись в разговор, спросил я.

– МИ-24, двадцать две штуки. С глубокой консервации. Их на одном из складов на третьем уровне нашли, – пояснил подполковник.

– Это не тот случайно, откуда вы форму возите?

– Тот самый, – подтвердил мою догадку Лизюков. Хотя догадываться там было не о чем – последние грузы шли именно с этого склада. По крайней мере, больше пятидесяти тысячи автоматов Калашникова и до восьмидесяти тысяч комплектов военной формы образца восьмидесятых вывозились именно оттуда.

– Я вот удивляюсь, как вас до сих пор за руку не поймали? – спросил я задумчивым видом.

– У нас люди стоят на ключевых постах, вся информация идет через них… Если конечно, кто обратится напрямую, то да будет волна, а пока мы вывозим все, что успеваем, – ответил подполковник, с помощью парней Меркулова замеряя высоту створок ворот склада: – М-да, низковато. Нужно или высоту увеличивать, или подкопать, чтобы машины прошли.

Хмыкнув, я направился к своей землянке – спать хотелось до невозможного, а теперь можно было устраивать себе полноценный отдых, пока начальство думает. Пройдя мимо землянки, где находилась радиостанция, я услышал голоса Али и Меркулова, а прислушавшись, понял, что они составляют рапорта.

«Хорошо, что меня минула сия участь. Спасибо тебе, Аля, что ты делаешь за меня такую работу!» – подумал я, подходя к месту своего обитания.

– Опять спит! – краем сознания услышал я чей-то голос.

– Удивительный человек. Вы видели, и когда протискивались установки «Град», и когда земля тряслась от проходящих самоходок, он даже ухом не вел, спал себе спокойно в своем кресле? – добавил кто-то.

– Тогда никто не бубнил над ухом, – проворчал я. Взяв с тумбочки часы, посмотрел на циферблат и возмущенно заявил: – Блин, всего два часа спал!

Стоявшие у входа Лизюков и Меркулов только усмехнулись.

– Вставай, есть работа, – сказал майор.

– Что? С порталом что-то не так?

– Нет, с порталом все в порядке. «Ключи» меняются по сменам, так что пока накладок никаких не было.

– Так в чем дело? – Я снова упал в постель и натянул на плечи одеяло.

– Вас ждут на базе «Алексеевское-41». Если портал открывается и держится тут, то и там должно быть то же самое, – сказал Меркулов. Лизюкова позвали на улицу, так что в землянке нас было только двое.

– А-а-а! Тогда ладно. Это правильно, тот портал тоже открыть надо, – согласился я.

– Это еще не все. После того как вы откроете портал на базе «Алексеевское-41», вас ждут в Москве. Личный приказ товарища Сталина.

– Н-да? Чего он хочет-то? – поинтересовался я сам у себя вслух, однако ответил Меркулов:

– Наверное, вас награждать будут.

– За что?!

– Ну за порталы, за помощь, – с легким недоумением объяснил майор.

– А оно мне надо? Мне и так неплохо, без всяких этих наград, – сказал я, заканчивая одеваться.

– Но ведь так положено! – озадаченно почесал затылок Меркулов. Похоже, мне удалось изрядно его удивить.

– Ладно, там видно будет. Когда вылет?

– Через полчаса. Самолет готовят, машина стоит у штаба наготове.

– Я один или еще кто будет?

– И охрана, и Аля, все летят, – сказал майор, вслед за мной выходя из землянки.

– Смотри-ка, действительно работает! – удивился капитан Юдиневич, глядя на одного из портальщиков, в настоящий момент державшего портал открытым.

– Да, работает. Странно, что подобная идея не пришла нам в голову раньше. – Я подошел к капитану и встал рядом.

Овал все еще оставался большим, поэтому увеличивать его пока не требовалось.

– Можно начинать? – спросил бригадир портальщиков.

– Начинайте, – разрешил Юдиневич.

Бригадир ненадолго скрылся в овале и почти сразу же нескончаемым потоком пошли броне– и автоколонны с особо ценным грузом, со станками.

Закричали контролеры и приемщики, указывая, куда ехать и где разгружать.

Проводив взглядом громко урчащий мотором «ГМЗ», проползший мимо вслед за другой инженерной техникой, я спросил у капитана:

– Насчет меня никаких приказов нет?

– Мне не поступало. Должно быть, Аля что-то получила, она не выходит из радиорубки… Да вон она идет! – добавил Юдиневич после небольшой паузы.

– Александр, собирайся, нас вызывают в Кремль.

Подтянув ремень на штанах, я ответил:

– Все, собрался, полетели?

Кабинет Сталина, четырнадцатое июня

– Начинайте вы, товарищ Белов, – указал Иосиф Виссарионович мундштуком трубки на генерала авиации Белова, представителя ВС Белоруссии, отвечавшего за всю современную авиацию и службу РЛС Западного Особого военного округа. Десяток допущенных на это секретное совещание людей, облеченных высокими должностями, с интересом посмотрели на генерала.

Придерживая листы сводок пальцами левой руки, Белов встал и, иногда сверяясь с записями, стал докладывать, так как был временно переподчинен союзникам.

– С помощью полученных РЛС мы уже контролируем границу практически на всех направлениях ожидаемых ударов. Конечно, остались пока не перекрытые участки, но ожидается с консервации восемь установок «Терек», так что этих черных дыр не будет. Также в скором времени должны прибыть из России четыре станции «Купол», одну из них планируется поставить в окрестностях Москвы, еще две у Минска. Все станции скоординированы в общую сеть воздушной обороны. Штаб, которой пока находится в окрестностях Могилева. Радиостанции, установленные на новейших советских истребителях Як-1, ЛаГГ-3 и МиГ-1, дают неоспоримое преимущество в перехвате воздушных целей над территорией Советского Союза. Честно могу сказать, что взаимодействие между родами войск оставляет желать лучшего, зачастую приказы сверху игнорируются, что сильно влияет на боевое слаживание. Хотя это не помешало НЕКОТОРЫМ командирам исполнить приказы на перехват, в результате чего были сбиты семь немецких разведчиков. Один, к сожалению, ушел.

– Можно поподробнее о невыполнении приказов? – попросил Сталин. Судя по его виду, он знал подробности, но хотел услышать версию генерала.

– Командир эскадрильи Сименюк, в паре проводивший патрулирование в районе города Кобрин, сделал вид, что не слышал приказ с одной из станций, из-за чего разведчик, выполнив полученную задачу, ушел на свою территорию.

– Мы выясним, что это – преступная халатность или преднамеренное невыполнение приказа. Продолжайте, – задумчиво сказал предсовнаркома, мельком глянув на Берию, который докладывал об этот случае всего пару часов назад.

– За эти несколько дней через портал мы получили три эскадрильи штурмовиков «Грач», эскадрилью МиГ-29 и одно звено истребителей Су-27. Пока они находятся на аэродроме в Казани, передислокация к границе будет проведена только после того, как подразделения БАО подготовят полосы для перелета. К сожалению, на места они прибыли только сегодня утром, и подготовка аэродромов с бетонной ВПП только началась, включая и защиту их от нападения как с воздуха, так и с поверхности. Четыре батареи «Шилок», что мы получили из России, должны быть повзводно рассредоточены на крупнейших бетонных аэродромах. В течение трех дней ожидается прибытие еще двух эскадрилий Су-24, пяти звеньев СУ-25 и двух Ту-22М, сейчас как раз идет их подготовка к переходу. Также начата расконсервация МиГ-21Р, их пятьдесят штук, будут готовы в течение двух недель. Два полка боевых вертолетов МИ-24 будут готовы к переходу в течение двух дней, пока начата перевозка боеприпасов к ним.

– Как подготовка пилотов?

– Шестнадцать летчиков после проверки нашими медиками были допущены к полетам, остальные четверо отсеяны. Тренировки на МиГ-21, как более подходящем для летчиков вашего времени, потребуют не менее двух месяцев.

– Хорошо, мы пришлем к вам еще пять десятков летчиков и сто двадцать техников, займитесь и их подготовкой тоже.

Белов кивнул, принимая информацию к сведению, и сказал, что доклад закончил, сел на место после разрешающего жеста Сталина.

– Что у нас со связью, а, товарищ Дзержинский? – спросил предсовнаркома у сухопарого полковника войск связи, который был также из ВС Белоруссии.

– Поставка радиостанций в войска идет полным ходом, однако не хватает специалистов для обучения персонала. По предложению Лаврентия Павловича в Казани создана школа по переучиванию радистов, но пока она даст результаты… Так что инструкторы остро необходимы. Тех, что присылает сюда наше ведомство, не хватает, тем более основное число из них готовится к радиоборьбе, и уже на сорок процентов мы ее подготовили, но работы еще непочатый край.

– Что у нас с призывом гражданских радистов? И радиолюбителей? – спросил у Берии Сталин.

– Идет полным ходом, товарищ Сталин. Войска получили радистов и радиостанции почти до полного штата.

– Однако не все из них могут пользоваться нашими радиостанциями, – негромко добавил полковник с такой памятной фамилией.

– Подготовьте радиошколы при штабах армий и корпусов, в которых они будут обучаться под присмотром инструкторов, – подумав, приказал предсовнаркома.

Нарком кивнул, записав приказ в блокнот.

– Продолжайте.

– Постоянный контроль радиостанций немцев и дешифровка их сообщений дает понять, что у них началось усиление активности, в основном из-за пропажи авиаразведчиков. В частности – в авиационных частях из-за того, что ни один из экипажей не смог докричаться до своих штабов из-за постановщиков помех. Постоянные переговоры, которые слушают наши радисты, дают нам много информации, которую мы отправляем в недавно созданный аналитический отдел в контрразведке. Также ожидается прибытие двух батальонов РЭБ. У меня все, – закончил Дзержинский.

– Хорошо. Товарищ Ватутин, как подготовка к встрече немцев? – повернув голову к генерал-лейтенанту, спросил Сталин.

Встав, генерал обвел всех взглядом и, прочистив горло, начал:

– Подготовка идет полным ходом, товарищ Сталин. Места для завалов намечены; в некоторых местах, где мало кто ездит, уже подготовлены засады и засеки, также проводятся постоянные тренировки засадных групп разных родов войск, усиленных танками, начиная с артиллерии и заканчивая стрелками. Все мосты заминированы и находятся под охраной. Противодействие полку «Бранденбург» идет полным ходом, включая и то, что теперь в каждом патруле есть сотрудник НКВД с правом останавливать не только генералов, но и старший комсостав госбезопасности. Полученное из-за портала оружие, в частности автоматы ППС и ППД, а также винтовки СКС, осваивается разведчиками, диверсантами и засадными подразделениями. Мины также пущены в дело, и основные танкоопасные направления заминированы теперь не только фугасами, но и противотанковыми минами. Погранвойска получили тяжелое вооружение, включающее в себя крупнокалиберные зенитные пулеметы и противотанковые ружья. Также проводится политинформация среди населения…

Предсовнаркома внимательно слушал доклад молодого генерала.

– Хорошо. Мы все слышали ваш доклад, будут ли какие замечания? – спросил Иосиф Виссарионович у присутствующих, когда Ватутин закончил. Вопросов не было, поэтому Сталин сказал:

– Товарищ Воронков, нас интересует, как обстоят дела по медицинской части.

Вскочивший командир в форме военного медика четко доложил:

– Товарищ Сталин, все препараты и лекарства, полученные от союзников, идут на склады, но небольшое количество в госпиталя, для того чтобы врачи привыкли к ним и могли пользоваться. Полученная также аппаратура и специалисты с ней очень помогают выявлять те болезни, которые в некоторых случаях могут быть не так диагностированы нашими врачами. Две лаборатории по производству лекарств нами уже получены, и сейчас начинается установка их на производство в Казани, ожидаются еще четыре такие лаборатории.

– Как с госпиталями?

– Все школы начинают потихоньку готовить и намечать под будущие госпиталя. Весь поток раненых планируется, как и был отдан приказ, отправлять именно в Москву.

Сталин задумался. План по обману посольских величиной потерь, какие мы несем, большим потоком раненых готовился в большой тайне. И провал этого плана грозил большими проблемами, из-за чего он и был на контроле у наркома Лаврентия Павловича Берии.

После совещания, когда все удалились, оставшийся по знаку вождя Берия вопросительно посмотрел на Хозяина.

– Как вы думаете, товарищ нарком, Белорусский мотострелковый корпус и две сводные бригады сильно повлияют на ход войны? – задумчиво спросил Иосиф Виссарионович.

– Думаю, помощь будет не лишней, – осторожно ответил Берия.

– Вот и я так думаю. По предложению товарища Лукашенко он нам передает части со всеми средствами усиления. У них там учения начинаются, так что потерю не сразу обнаружат тамошние шпионы.

– Зачем им это нужно?

– Товарищ Лукашенко считает, что его ТАМ могут, как он выразился, прихватить за яйца. Вот ему и нужны обстрелянные части. И я так думаю, они будут не последние.

– Тогда нужно ждать не только пехоту, но и танковые части и авиацию, – тоже задумался нарком.

– Поручаю вам выяснить, что там происходит, – приказал Сталин, после чего перешел на другую интересующую его тему. К будущей информационной войне.

Виктор Захаров, личный водитель генерал-майора Катукова,

командира второго танкового корпуса, первой Отдельной особой армии.

То же время, полдень

Ласково протерев приборную панель мягкой тряпочкой, Виктор через открытое окно поправил зеркало бокового обзора.

Что ни говори, а машина ему очень нравилась. Конечно, это не та тентованная, на которой его учили, но кроме корпуса, по мнению Виктора, большой разницы не было.

УАЗ, что ему достался, был семиместный. Грузопассажирский. Спереди два сиденья – водителя и командира – разделенные капотом двигателя, и сзади через небольшую перегородку пять сидений и небольшой столик. Очень удобно.

Когда Витя увидел, какую машину дали генералу, он сперва не понял, почему не командирскую, но оказалось, по приказу маршала Шапошникова весь старший комсостав должен передвигаться в сопровождении охраны. Поэтому генерал-майор Катуков, которому недавно присвоили следующее звание, и выбрал именно эту из десятка, что подогнали к штабу корпуса.

Открыв дверцу, Виктор спрыгнул на землю и подошел к старшине, курившему у своего двухместного бортового «УАЗа», которые получали в основном хозчасти.

– Товарищ старшина, вы канистры обещали, мне по штату положено, – напомнил ему Виктор.

Затянувшись, старшина Шматко посмотрел на наглого водилу. Отдавать только что полученные АЛЮМИНИЕВЫЕ канистры он не хотел, но отказывать личному водителю комкора не посмел. Поэтому, достав из планшета бланк, быстро оформил передачу двух двадцатилитровых канистр.

Расписавшись, Виктор, помахивая новенькими серебристыми емкостями, подошел к машине, открыл дверь в багажное отделение и поставил их в углу, решив залить горючее, когда будет заправляться.

– Готовься. Сейчас поедем, – сказал ему сержант Цветков, командир отделения в комендантской роте и один из обладателей вожделенными всеми АК, которых в роте было всего два десятка.

– Всегда готов, – ответил Виктор, захлопывая дверь.

Через пару минут из-за здания школы, где размещался штаб корпуса, вышел генерал Катуков и направился к машине, разговаривая на ходу с одним из советников – седовласым мужчиной лет пятидесяти пяти, тоже танкистом, насколько знал Виктор.

– Заводи! – махнув рукой, приказал генерал.

– В машину! – вслед за генералом приказал Цветков своим бойцам.

Вместе с сержантом в охране были три бойца, один с таким же, как у Виктора ППС, а третий с СКС.

Поправив брезентовую разгрузку с рожками – их недавно стали шить швейные фабрики Казани, – Виктор сел на свое место и нажал на кнопку стартера.

– К вокзалу, – приказал генерал.

Виктор не переспрашивал, он часто ездил к железнодорожному вокзалу, где его часть получала новую технику.

На путях пыхтел паром паровоз и стоял эшелон, набитый под завязку техникой. На этот раз привезли бронемашины в мотострелковые части. Виктор уже знал их названия, поэтому быстро пересчитал – шесть БМП-2, три БТР-80, две «Шилки» на последних платформах и три товарных вагона с неизвестным содержимым.