Текст книги "Князь (СИ)"

Автор книги: Владимир Поселягин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Второе селение, даже скорее три крохотных, находились на довольно большом участке земли на Гаити. Видимо переселенцы подумали, что это и есть континент и начали устраиваться тут, пока не догадались что это хоть и большой, но остров. У нас там никаких поселений не было, мой недочёт. Нужны было их застолбить.

Один из Новгородских бояр, что расположился на Кубе, отправился в двухнедельное турне на своей яхте с жёнами и наложницами вот и обнаружил их, о чём тут же сообщил первому же встречному патрульному судну. Тот передал дальше, ну а тактика была отработана.

Те мужчины что сопротивлялись, были перебиты, остальные отправлены добывать уголь, женщины и дети расселены по поселениям. Да, забыл добавить, в этот раз это были французы с некоторым количеством португальцев.

Тут мои земли. Все вокруг. Не хрен тут делать всяким бродягам, ворам и каторжникам из це Европы.

Вот по этой причине и начали заключаться союзы между некоторыми странами. Даже вроде как начали собирать объединенную армаду, чтобы перехватить очередной наш конвой. С учётом разницы в скорости, у нас даже транспортники были достаточно скоростными, их потуги были смешны, но как ни странно мне это было на руку. Агрессия от этих государств даёт мне мотивацию на ответ, тем более нападения уже свершались. Хоть и безуспешно.

– Разрешите? – под вечер заглянул ко мне Семён.

Оторвавшись от просмотра корреспонденции, я вопросительно посмотрел на него.

– Есть новости? – спросил я, погладив по макушке дочурку, что сидела у меня на коленях. Трёхлетняя кроха была моей любимицей и очень сильно была похожа на свою маму красавицу Алёну.

– Да, пришло сообщение от химиков.

– Давай сюда, – протянул я руку.

Разорвав пакет, я осторожно вырвал его из цепки пальчиков дочери, и углубился в чтение, пока она разглядывала пустой конверт. Неопределённо хмыкнув, я весело посмотрел на ожидающего секретаря и сказал:

– Такой подарок перед отплытием действительно приятен.

– Что-то случилось – приподнял брови Семен.

– Да, можно и так сказать. Эти охломоны сделали-таки тротил и испытали его.

– Хорошая новость, – протянул Семён. – Мне сообщить администрации города, чтобы они не штрафовали изобретателей за подрыв в городе, согласно нарушениям законодательства Княжества?

– А вот этого не надо. Накосячили, пусть платят, но и премии у них будут приличными. Их шестеро, выдели каждому по двенадцать золотых. Оформи документ, я подпишу перед отплытием. Но награждать будешь завтра сам, меня уже не будет. Не забудь отправить запрос на Завод, когда они смогут её промышленно выпускать, а так же когда пойдут нормальные боеприпасы начинённые взрывчаткой, а не порохом. Кстати, а сколько эти изобретатели её выделали в лаборатории? Мне нужно узнать какое количество есть в наличии…

***

– Князь, наблюдаю берега Испании, – не отрываясь от бинокля сообщил Немцов. Он, не смотря на то, что находился на пенсии, практически на отдыхе, решил поучаствовать в нашем первом рейде. Он прибыл в Князьград фактически перед самым нашим отплытием, оставив все дела в Перу на своих замах. Ничего, парни хоть и молодые, но способные, справиться. Тем более двое закончили вуз, выпускающий будущих чиновников и управленцев.

Подняв свой морской бинокль, что выпускался ограниченной партией на моём Заводе в цехе точечных приборов, я тоже стал рассматривать берега Испании. Ограниченные партии были по причине пока неосвоенной технологии производства оптических стёкол. Мой стекольный завод работал активно, но находился он в Архангельске. Там был тот песок, что нужен для производства. Этот заводик обеспечивал стеклом практически всё Княжество и даже производил на экспорт. Однако оптическое стекло, мы закупали на Рынке Новгорода, куда его доставляли по нашим заказам венецианские купцы. Все бинокли, произведённые на Заводе, шли во Флот и в Армию и пользовались довольно неплохой славой. На сторону их пока не продавали. Именно поэтому у Немцова была его старая, полученная ещё с момента первого переселения подзорная труба, тщательно лелеемая, а у меня новенький морской двенадцатикратный бинокль.

Кстати, по Новгороду и Рынку. Московский царь, получавший огромные доходы, в виде пошлинных отчислений зная о том, что мои корабли не могут подходить к самому Новгороду и товары приходится доставлять в город на шлюпках, распорядился заложить на Неве новый град, куда в будущем и будет перенесён Рынок, и этого город будет считаться торговым градом. Как сообщили мне капитаны кораблей и разведчики, стройка идёт интенсивно. Правда не в устье Невы, где был построен в моё время Питер, а местные строители поступили умнее, начав возводить город и огромную торговую площадь на незаливаемых возвышенностях.

– Да, это возвышенность у порта Картахены, вот в стороне мыс виднеется… Маяка ещё нет, не построили. Ха, дошли всё-таки.

– Точно и в срок, – кивнул Немцов.

– Это да, – согласился я, опуская бинокль и разглядывая тонкую ниточку земли впереди простым взглядом. – Интересно, как там работает наш командующий флотом?

– Думаю, Лиссабон уже взят.

– Да это понятно. Я про королевскую семью. Он её должен взять целой и невредимой.

– Породниться хочешь? – с интересом спросил Немцов. – У них вроде пара девок есть в самом соку.

– Я себя не на помойке нашёл. Нет, мне нужно подписать бумаги по репарациям. Пусть дань платят. Соберём у них самое ценное и вернёмся к себе, а потом в Лондон, Картахену, Гавр и Лиссабон будут заходить только наши торговцы, приписанные к Военно-Морскому флоту и забирать дань.

– Так вот что ты решил сделать? – протянул адмирал в отставке.

– Это на будущее, а в этот рейд у нас полной разграбление Европейских цивилизованных государств, как они себя называют. Ха, а у меня большая часть фермеров живёт лучше, чем некоторые их дворяне. А дворяне, живут лучше, чем некоторые их монархи. Цивилизованные люди, тьфу, да и только. Нищета и вши вокруг. Не удивительно, что у них проказы и чума свирепствуют с той антисанитарией.

– Так кого тогда грабить?

– Монархов и дворян конечно, кого же ещё? – удивился я и, повернувшись к капитану 'ПоБеды' нашего флагмана, скомандовал. – Ложимся в дрейф. Подойдём к порту, согласно разработанному штабом плану, под утро.

– Есть, – козырнул тот.

На мостике находилось два десятка старших офицеров флота и армии, которые тоже наблюдали за берегами Испании, у большинства были такие же бинокли, как и у меня, у остальных обычные подзорные трубы.

– Господа офицеры, попрошу вас пройти в кают-компанию для совещания, – попросил мой адъютант, указав на сдвоенные створки дверей, что вели во внутренние отсеки корабля.

Когда офицеры скрылись, я убрал бинокль в чехол и двинулся следом, раздумывая о той ситуации, в которой мы находились, даже немного вспомнил о плаванье, которое пришлось выдержать, чтобы достигнуть Европейского континента.

Плаванье прошло трудно. Мы попали под внезапный шторм, потеряв два судна. Нет, они не затонули, просто флотилию раскидало по акватории Атлантики. Но чего, они вполне благополучно достигали острова Русского, где у нас было назначено место встречи как раз на такой случай. Шкиперы у транспортов были опытные, навигационными приборами пользовались уверенно, так что дошли и соединились с нами нормально.

Там штаб флота, который уже имел план действий с учётом наличных сил для ведения боевых действий в Европе, начал формирование двух флотилий. Одно было под командованием действующего командующего флота адмирала Игоря Мельникова, вторая под командованием командора Емели Шутова. Если эти рейд удастся и мы благополучно вернемся в Княжество с богатыми трофеями что поднимет нашу экономику, то Шутову и ряду офицеров грозит повышение в звании. А то на всё Княжество у меня всего два адмирала, Мельников и Немцов, да и то последний находится в отставке и получает довольно приличную пенсию.

Так вот наша флотилия была разделена на две боевые группы. Адмиралу Мельникову предписывалось заняться Лиссабоном, а нам Картахеной и Мадридом, то есть Испанией. На подходе к континенту от острова Русский наша флотилия разделилась на две, и мы двинулись на разграбление Европы.

Пройдя в штаб, я сел на своё место и вопросительно посмотрел на капитана второго ранга оперативного штаба флота. Между прочим, звания я ввёл те же, что были приняты на Советском, а позже и Российском флоте. Даже погоны на мундирах соответствовали. От мичмана до полного адмирала. Кстати, Игорь Мельников и Немцов были контр-адмиралами, для уточнения.

– План атаки довольно прост, – указал на карту Испании офицер штаба. – В полночь мы на шлюпках высаживаем усиленные группы стрелков и добровольцев на эти двух участок и путём постов перекрываем дороги для побега жителей города. Утром мы высаживаемся в порту, перед этим пользуясь преимуществом в артиллерии, уничтожаем крепость. Берём город и арсенал. После захвата города формируется колонна, пушки будут буксироваться трофейными лошадями. По плану основная часть боевых пехотных подразделений под командованием полковника Басаева выдвинуться к столице Испании, Мадриду. Наши лазутчики и конники из татар обеспечивают благополучное движение по дороге, а так же по прибытии охват столицы и закрытие дорог. Столицу будет брать полковник Басаев, поэтому дадим ему слово.

С одного из стульев встал моложавый полковник, но уже с боевыми наградами Княжества на груди и подошёл к переборке, где висела карта. Прочистив горло, он взял поданную указку и, ткнув ею в столицу Испании сказал:

– Я предлагаю вот что…

Двадцать шесть лет спустя

Княжество Российское. Столица княжества Князьград, резиденция экс-правителя Великого князя Артура Александрова.

В большом и светлом благодаря огромным панорамным окнам кабинете, находилось трое. Один, что был хмур и ходил по кабинету являлся правителем Княжества на данный момент, второй являлся экс-правителем, а третий был личным слугой бывшего правителя.

Сидя в кресле и закинув ноги на низенький журнальный столик, бывший правитель, насмешливо наблюдал за метанием по кабинету своего сына, наследника и вот уже как два года, правителя княжества Великого князя Александра Александрова.

Тридцатилетний громила, с пудовыми кулаками, приятными чертами лица, и умными проницательными глазами, ходил из угла в угол кабинета и о чём-то судорожно размышлял, изредка поглядывая на отца. Его недавнее сообщение явно выбило князя из колеи.

Сам экс-правитель, моложавый мужчина с правильными чертами лица и коротко стриженной шкиперской бородке, что недавно вошла в моду, в отличие от сына был в приподнятом настроении. В порту три корабля подразделений дальнего поиска флота подготавливались к отплытию.

– Не понимаю твоих сомнений Алекс, – сказал тот и сделал глоток вина из поданного его личным слугой бокала. Кивнув ему, что вино нравиться, он дождался, когда слуга наполнит бокал, и взял его из руки слуги. Сделав на этот раз большой глоток.

– Отец, я понимаю колонизация Северной и Южных Америк у нас на первом месте, но ведь нужно знать границы. Индия тебе зачем?

– Это древняя и старая страна, вроде Китая, в которой есть много культурных, а так же ценных вещей. Если не мы, то её колонизирует та же Англия или Франция и поднимутся на их богатствах. А как они относятся к аборигенам, ты знаешь.

– Ой не смеши меня, этим станам бы из нищеты подняться. Вспомни, что с ними стало после двух последних войн. Мы огнём и мечом прошлись по ним. Я командовал некоторыми сражениями в последней войне, – последнее правитель Княжества сказал с ностальгией.

– Это да, европейцы против нас не тянут. Но и ты пойми сынок, у нас поселения на берегах обоих океанов, Тихого и Атлантического, мы уже начали торговать с Японией и высылаем разведывательные партии в Австралию. У нас всего полторы миллиона граждан Княжества, считая столько же индейцев, что перешли под нашу руку и обрусели за это время. Которые, правда, плодятся что кролики…

– Кто бы говорил, сорок два наследника, – буркнул Алекс, присаживаясь рядом с отцом. – Игорь и Николай явно присматриваются к моему трону, как бы войны не было из-за этого.

– И не нужно, – покачал экс-правитель головой. – Николай конечно очень властолюбивый человек, так нужно поддерживать его устремления. Дай ему полторы тысячи переселенцев и вели организовать часть Княжества на Новой Зеландии или Австралии. Это погасит его стремление к власти на несколько десятков лет, пока он будет развивать наши земли в тех краях. Заметь, именно так я поступил с Сергеем и Алексеем. Теперь они наместники на наших землях на берегах Тихого океана. Владимир правит в Южной Америке, а Артур на Кубе. Все при деле – все заняты. Конечно, подросли новые наследники со своими амбициями, так поступи так же как я, найди им применение, чтобы они о троне даже не вспоминали. Должности наместников для этого подходят в самый раз. Только одно, не ставь их главнокомандующими армий или флотом, чревато, а вот наместниками самое то, благо земель для этого предостаточно.

– Спасибо, отец, я подумаю над этим предложением.

– Подумай-подумай, только решай быстрее, пока не стало поздно, – ехидно ответил тот, приподнимая бокал и делая ещё один глоток.

Почувствовал жжение в груди, экс-правитель вдруг выбил бокал из рук Алекса, который только что взял его с подноса слуги и, свалившись на пол, забился в судорогах.

– Врача сюда! – заорал Великий князь, склоняясь над отцом.

Чувствуя, как уходят силы, тот прошептал:

– Властвуй и правь справедливо.

Выгнувшись дугой он захрипел и через несколько мгновений, ещё до того как в кабинет забежал врач и охрана, из его глаз ушла жизнь.

– Николай ублюдок! Порву! – заорал в ярости Великий князь.

Неизвестно где, пустота снаружи и внутри

Когда я появился неизвестно и непонятно где, то кашель, рвущийся наружу, наконец, прорвался, что я и сделал некоторым наслаждением.

– Тебе не кажется, что бесплотный дух не может кашлять? – услышал я несколько удивленный голос.

Покрутившись, я обнаружил говорившего. В мягком на вид кресле сидел самый настоящий жираф.

– А почему жираф? – настала моя очередь удивляться. Кашель, как ни странно прошёл.

– Почему жираф? – настала очередь удивляться жирафу. Он достал прямо из воздуха какой-то прибор и, бормоча что-то про сбитые настройки, повозился с ними и превратился в старого… крокодила?

– А сейчас ты кто? – озадаченно спросил я.

– Я последний из Творцов. Мой род начинали те рептилии, которых вы называете динозаврами.

– А? – протянул я, продолжая с интересом разглядывать собеседника. – Чего надо?

– Грубо, молодой человек. Очень грубо. Однако краткость сестра таланта, не так ли? Я слежу за вашей цивилизацией, надо сказать, она очень интересна.

– Короче Склифосовский.

– Этот фильм я смотрел, но ты прав. Я поясню, почему решил взглянуть на тебя так сказать в естественной среде. Ты знаешь, что ты уникум?

– Чего?

– Ты Посредник. Вернее я предполагаю, что ты им являешься, однако нить Судьбы, которая переплелась с твоей жизнью, даёт неожиданные результаты. Я не буду всё тебе разжёвывать, потому что на это требуется даже не месяцы, я поясню кратко. Среди людей раз в тысячу лет рождаются Посредники. Они живут и умирают, переносясь согласно заложенным в них алгоритмах в следующий из множества отражённых миров и так до бесконечности. Они помнят обо всех своих прошлых жизнях и пользуются этим. То есть они занимаются подъемом государств, разработками технологий и ведут за собой народ. В лучшем случае конечно, бывает и наоборот.

– Хотите сказать, что колесо придумали не мы? – ехидно спросил я.

– Почему? Вы. Только это была женщина-посредник, американка из тысяча девятьсот тридцать седьмого года. Ей в момент первой смерти семь лет, но что такое колесо она знала. Цезарь, Гитлер, Наполеон, Суворов, всё это Посредники.

– Не очень приятное сравнение.

– Посредники бывают разные, для них нет разницы между добром и злом.

– Ну я об этом уже догадался. Со мной что не так?

– С тобой всё не так, этим я и заинтересовался. Во-первых, твоё первое воскрешение произошло не по заложенному заранее алгоритму в Древнем Риме в четырнадцатилетнем возрасте, а почему-то в собственном же теле, да ещё шести лет. Потом второе преображение. В этот раз сработало нормально, четырнадцать лет, но опять не там где надо, Крымский полуостров Древней Руси. Произошло третье перерождение, вернее оно в процессе. Однако я тебе перехватил, чтобы пообщаться. В этот раз ты должен попасть в Индию во времена династии Раштракуты и помочь и отбить нападение властителей, однако я честно скажу, даже не знаю, куда ты можешь попасть.

– И это правильно, какие-то там рум… ремуш… Короче индийцы мне на хрен не сдались, пусть их режут они мне никто, – отмахнулся я, продолжая размышлять. – По перерождению, это получается умереть я не смогу, и постоянно буду возрождаться?

– Не спеши ты так. Нет, у Посредников тоже есть ограничения, от восьми до двенадцати возрождений. Сколько у тебя, покажет только время и практика.

– Ясно, а Рай, в котором я как мне кажется, дважды побывал? Там как?

– В раю ты действительно был. После первого твоего визита его долго отстраивали. Это кстати архангелы напустили на тебя заклятие стирания памяти. Поэтому ты об этом эпизоде ничего и не помнишь. Во второй раз ты ушёл от них с подарком, который как я понял, тебе пригодился.

– Это да, а?..

– Всё, тестирование закончено. Я понял, в чём дело. Ты бракованный Посредник и смысла держать тебя в штате нет, поэтому я тебя вычёркиваю…

Не успел рептилоид произнести последние слова, как меня потащило наверх, и я снова оказался в очереди у ворот Рая. Быстро осмотревшись, я спрятался за широкой спиной мужика-утопленника в боку которого торчала рогатина, и осмотрел себя. Снова я был в собственном теле четырнадцатилетнего парнишки и снова нагим. Определившись где я оказался, то сразу решился действовать.

– В сторону! – рявкнул я крестьянину-утопленнику. – У меня пожизненный абонемент.

Обойдя очередь, я спокойно дошёл до конторки, за которой стоял опешивший апостол Пётр и отодвинув большую красную кнопку в сторону, сказав завлекающим голосом:

– Может, как постоянного клиента пропустите без очереди? А?

– Тревога! Проникновение за периметр! – заорал тот громче, чем корабельная сирена на моей яхте.

Тут же появившиеся херувимы и ангелы, снова начали сталкивать меня с облака, только в это раз дрался я от всей души, поэтому они разлетались во все стороны.

– Мне-то за что?! – возмущённо взвыл Пётр, прячась за конторкой и прикрывая лицо на котором начал расплываться синяк. Пару раз ему от меня прилетело.

Наконец, меня дотолкали до края облака, внизу кроме густого туман ничего не было видно.

– Это наше, – со злорадством сказал Пётр, и проделал рукам какие-то манипуляции после которых из меня вылетело небольшое облачко и впиталось в то, что было под ногами.

– Это ещё не всё! – заорал я, и броском через плечо отправив очередного херувима вниз, вырвал их рук архангела огненный меч, сломав ему заодно руку и пару пальцев и под его тонкий визг боли, срубив от облака приличный кусок схватив его в охапку, прыгнул вниз.

– Держите эту сволочь, не отпускайте! – успел крикнуть Пётр, но я уже падал вниз.

Чувствуя, как в меня втянулись меч и облако, я успел подумать:

'Куда в этот раз?'

Очнулся я сам, без посторонней помощи. Где-то рядом звучали голоса, но я не обращал на них внимания, так как меня буквально выворачивало речной водой. Между паузами очередных спазмов, я сквозь слёзы умудрился осмотреться. Я полулежал на песчаной косе с ногами в воде, а за спиной довольно быстрая река несла свои воды вниз по течению. В общем, я только и успел понять, что сейчас лето, я нахожусь где-то на средней полосе Руси, на берегах реки растёт вековой лес, отражаясь в воде, и что рядом есть люди.

В это время раздался радостный вопль, и кто-то воскликнул грубым басом:

– Вон он лежит на косе, барин!

'Умник, меня за двести метров видно', – отхаркиваясь, подумал я.

Сил не было вообще, слыша как ко мне приближаются, хрустя песком несколько человек, я только и смог перевернуться на спину, как тут же последовал мощный удар ногой под ребра, от которого я, наверное, отлетел метра на полтора и снова закашлялся.

– Это тебе пёс шелудивый за то, что на барина напали, – рыкнул тот же знакомый бас. Видимо пнул меня именно он.

– А почему он обнажённый? – прозвучал другой голос, молодой тенорок с некоторыми интеллигентными нотками. – Тот, который в реку прыгнул, одет был, да и посветлее вроде был.

– Это у него просто волосы намокли и потемнели. Он это, с вашей Касимовки, барин. Решили побить вас на лесной дороге.

– Не больно он похож на крестьянина, – продолжал пребывать в неуверенности помещик. – Авдей, посмотри на его руки? Да и бледный он.

– Это со страху. А то что руки не натружены, так вы не видите, вот у него на пальцах мозоли. От кнута это, пастух он. Али может в банду молодым взяли вот и не знает крестьянского труда.

– Хотя да, кто ещё тут может быть на моих землях? Значит так, двадцать плетей и не снимать его с перекладины. Есть не давать, только поить. Там посмотрим.

– Сделаем, барин.

Приоткрыв глаза, я успел заметить как здоровый косматый мужик с длинной и кустистой нечёсаной бородой опускает мне на голову приклад древнего ружья, кажется даже ещё кремневого. У меня только и мелькнула мысль, что время скорее всего на данный момент колеблется от времён Суворова, до Николая Второго. То есть большевики-отморозки ещё к власти не пришли.

Очнулся я, похоже, довольно быстро, ещё бы, голова у меня крепкая. Вот только болит зараза, да ещё этот урод похоже, когда бил порвал кожу над бровью и та склеила глаз. Лес вокруг покачивался в такт движению телеги, на которой меня везли. Приподняв голову, я быстро осмотрелся и снова сделал вид, что нахожусь без сознания.

Судя по состоянию тела меня явно ещё и отпинали пока я был без сознания. Хорошо так наставив синяков. Но, похоже, серьёзно я не пострадал, били со злости, но не калеча. Далее, в телеге я находился не один, трое нас было. Рядом валялся спутанный, как и я по рукам и ногам, мужичок затрапезного вида с такой же косматой бородой, как и у Авдея и возница что правил смирной коняшкой по лесной дороге. Колеса телеги постоянно попадали то в ямы, то наезжали на корни деревьев, от чего качало как при сильной волне.

Руки были связаны за спиной, быстро самому развязаться не получиться, однако рядом валялся мужичок, который за мной наблюдал с интересом. Враг моего врага мой друг. Покосившись на возничего, который на нас особо и не смотрел, я повернулся к мужичку спиной и, дотянувшись пальцами до его рта, вырвал кляп, после чего сунул под нос связанные руки, чтобы он смог зубами попробовать развязать мне верёвки.

Тот возился на удивление долго, слюнявя мне руки и веревку. Один раз возничий обернулся, мельком посмотрев на нас, мы замерли, успев отодвинуться друг от друга, поэтому он вернулся к управлению лошадью. Мы же продолжили благое дело.

Почувствовав, что верёвки начали ослабевать, я зашевелил руками и освободил одну руку. Но тут внезапно обернулся возница, и зло оскалившись схватив лежавшую рядом узловатую дубинку, успел ударить меня по голове, прежде чем я откатился в сторону. В очередной раз я потерял сознание. В этот раз похоже надолго, первый удар тоже не прошёл бесследно.

Мерзко и зло свистел кнут, и раздвоенный кончик с хлюпаньем врезался в мою спину, где уже не было живого места. Я не орал, трудно это делать с вставленной в рот деревяшкой, только с ненавистью мычал, шумно дыша. А ещё то-то удивляется, что Посредники становятся злодеями. Я после этого стану Сверхзлодеем.

Мой счёт к местному владетелю вырос многократно. Пока не вырежу всех кто живёт в его поместье, всех кто наблюдал за экзекуцией невиновного, все они умрут. Умрут без сомнения, но тут главное выжить. Я сделаю все, чтобы выжить, при возможности бежать и вернуться.

Наконец кнут опустился на мою многострадальную спину в последний, двадцатый раз, и Авдей сматывающий кнут, удивлённо смотрел на меня. Я до сих пор был в сознании, это его и удивляло.

Дальше меня оставили под испепеляющим солнцем, только одна дорожная женщина с брезгливо поджатыми губами, поила меня. Эта тварь, прежде чем вливать мне воду в рот демонстративно в него плевала.

Ночь принесла некоторую радость, прохлада остудила раскалённую спину, которая буквально горела. Никто не лечил мою спину, даже не прикрыл от солнца, я так и висел привязанный веревками к столбу.

Когда меня стегали кнутом, я дергался туда-сюда, пытаясь вырваться и веревки до боли врезались в кожу повреждая её. Теперь у меня на кистях были кровоточащие ссадины. Я не скажу, что верёвки сильно ослабли, но вот та, что была на левой руке, позволяла. Посмотрев на постройки и сам каменный дом уснувшего поместья, я продолжил шевелить руками, стараясь не издавать ни звука. Наконец на левой руки, верёвки стали скользкими от крови, вытянув пальцы, отчего кисть стала чуть тоньше я потянул руку. Та застряла, но я продолжал попытки, мне казалось, это длилось целую вечность, но наконец, я смог вырвать руку из капкана верёвки и тихо проскулил от боли. Болело всё, сознание плавало, но я крепился. Левая рука плохо меня слушалась, однако я без промедления стал развязывать узлы на правой руке непослушными пальцами, пятная землю под ногами каплями крови из ран.

Неожиданно громко зазвенел цепью дворовый пёс, заставив меня замереть, но прислушавшись к оглушающей тишине, я продолжил свою работу. Наконец и правая была освобождена, я застонал от боли, когда кровь хлынула по венам, разрабатывая обе руки. После этого я занялся верёвками на ногах. Освободившись, я прислушался, пёс забурчал у себя в будке, но быстро стих.

О мести в данный момент я даже не думал, мне бы сил хватило отползти подальше от поместья, а не совершать на данный момент вендетту.

Пошатываясь, я отошёл от своих столбов, мельком посмотрев на такие же, вкопанные рядом. Мужичок, которого били до меня, конец экзекуции не пережил, помер, так что от него остались только обрезанные верёвки. Я смотрел, как его бьют, пока меня привязывали к соседним столбам, но ничего сделать не мог. Всё время у меня был вставлен кляп. Я даже не мог сказать что не того поймали, это было самое обидное. Да и когда кляп меняли не дощечку, тоже не успел ничего сказать, но зато с удовольствием помочился на Авдея, обрызгав его под смех толпы. Тот с бранью тогда отскочил от меня и пнул между ног. Так что у меня ещё гематома внизу и яйца опухли. Так что ноги я переставлял с трудом.

Как уйти от помещика, для которого охота развлечение и охота на людей в удовольствие, тем более у него были и собаки и следопыты? Правильно, может помочь только река. Конечно, с ранами лезть в неё не очень умная затея. Но рана весь день была не прикрыта, ветер и пыль загрязнили её, так что река поможет уйти от людишек помещика, заодно я промою раны. Мне ещё заражения не хватало.

Пошатываясь, я направился к деревянному дощатому забору, что окружал территорию поместья. К воротам я решил не идти. Там собака спит, да ещё и сторож в своей будке. Лучше так перелезу… как-нибудь.

Чтобы перелезть через забор мне пришлось приложить немало усилий. Упав с другой стороны, как мешок с картошкой я тяжело дыша, лёг на бок и протёр левой рукой мокрый от пота лоб. За забором забрехала собака услышавшая шум и видимо почуявшая свежую кровь, поэтому собрав остаток сил, я побрёл от поместья дальше. Метрах в двухстах от него, буквально в пятидесяти метрах от опушки леса, я расслышал крики и, обернувшись, заметил, как там забегали с факелами. Похоже, была обнаружена моя пропажа. Поэтому я заторопился.

Честно говоря, я не знаю где находиться река и шёл на удачу, вблизи её не было видно. Пруд мелькнул серебристой гладью сбоку, но и только. Мне он ничем помочь не мог. Мелькнула мысль залезть в него и помыться, смывая хотя бы запах, но сил почти не было, и так шёл на одной злости, чувствуя, как озноб сотрясает моё тело.

Войдя в лес я продолжил машинально переставлять ноги, плохо их чувствуя, как и всё тело. Всё время пока шёл от поместья, я пытался вызвать свечение в руках. То, что заполучил меч от архангела и большой кусок облака, я помнил, но пока это всё никак не проявлялось. Особо я не паниковал, в прошлый раз у меня это тоже не сразу проявились, но вот ждать год как в прошлый раз не особо хотелось. Нужно пытаться и дальше, теперь то я знаю, что можно вызвать свечение и залечивать раны. Смущало только то, что отрезал тогда большой кусок облака. А что? Халява она и есть халява. В общем, размер был большой и я не знал, что за этим последует. Да и меч себя никак не проявлял. Попытки вызвать его, тоже оказались обречены на провал.

Крики от поместья стали громче, был слышен лай нескольких собак. Обернувшись, я разглядел в просвете между стволами деревьев как из ворот поместья выходит факельное шествие. Причём сволочи, они шли по моим следам.

– Уроды, – выдохнул я и заковылял дальше. Пытаясь увеличить скорость.

Адреналин вспрыснулся в кровь, и скорость действительно удалось немого увеличить. Заметив, как впереди в просвете между деревьев серебристо мелькнула вода, я прибавил скорость движения, тяжело дыша. Левая нога потеряла чувствительность, она горела огнём. Но я всё равно шёл, старательно передвигая ноги и отмахиваясь руками от веток.

– Вон он! – заорал кто-то позади. Однако было уже поздно, с шумом я обрушился в воду, которая заметно принесла мне облегчение, и старательно работая руками и ногами, поплыл подальше от берега. Когда на берегу появились преследователи, освещая берег и часть реки, огнём факелов, набрав воздуха в легкие, я ушёл под воду.

Преследователи искали меня внизу по течению, знаю о моём состоянии, однако я уходил под противоположным берегом вверх по течению. Вода смыла грязь из ран, однако они намокли и стали кровить. Поэтому поднявшись вверх по течению примерно на триста метров, я нашёл густой кустарник, и с трудом выбравшись на берег, забравшись в него, почти сразу свалился в забытье.

Очнулся я утром, от того что припекало солнышко, прорываясь сквозь листья кустарника. Судя по тому что меня не нашли, поиски скорее всего продолжаются. Чувствовал я себя всё ещё хреново, но гораздо лучше, чем вчера. Хотелось есть и пить, а это уже показатель. Всё также горела огнём спина и тянула при движениях, да ещё раны на руках давали о себе знать, но я стойко не обращал на них внимание.

То, что я всё так же голый, я совершенно не обращал внимания, как-то не до того. Я только и сделал, что отряхнулся от налипших веточек и принял сидячее положение. Осторожно высунувшись из кустарника, я внимательно осмотрел реку в обе стороны и противоположный берег. На реке было людно, две лодки и пятеро рыбаков, что ставили сети.