Текст книги "Страничные рассказы"
Автор книги: Владимир Черняк
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
Впечатление мягкости, круглости усиливалось от присутствия на одной из фотографий кошки, которую незнакомка крепко, но в то же время очень осторожно и ласково обнимала, как обнимают ребёночка. Кошка таращила свои круглые-круглые глаза на своей круглой же мордочке.
Но это было ещё не всё. Впечатление спокойствия, уюта, впечатление круглости создавала одежда – толстый мягкий свитер с широким кольцом ворота, к которому она нежно припадала головой, и обстановка комнаты – мягкий диван на одном снимке и обои под вид обогревателя русской печи с частично обнажёнными красными кирпичами, символом тепла и уюта, – на другом.
«Цель женщины – исполнить своё предназначение на Земле», – вспомнил наш герой слова своего кумира, сказанные в их спорах о возвышенной любви. Кажется, её предназначение скоро реализуется. Если так, он рад за неё.
Но может это мгновенное состояние или поза, игра?
Нет, он не знает её такой, как на фото. При нём она другая. Её облик и поведение определяет не спокойствие и счастье, а сдержанность и сострадание. Она живёт не своими интересами, или – не только своими интересами. Она как будто знает всё про других. И это не приводит её в восторг. Наш герой помнил её именно такой. Поэтому на фотографиях той, которую он не знал, нельзя было написать на память. «Наверное, она сама это чувствовала, поэтому и не подписала», – утешал себя наш герой.
Он поверит, что она может быть другой, пока своими глазами не увидит её круглую. В Толстовском смысле… или просто в смысле продолжения рода человеческого.
Я хотел бы подарить тебе песню
Однажды в конце лета ехал я на электричке в город, покинув дачу в разгоравшийся день ради друга, которого нужно было поздравить с днём рождения. Сначала я уселся так, чтобы следить глазами восходящее солнце, которое бросало своё золото вдогонку поезда. Я это делаю не только, чтобы полюбоваться красотой светила, но и с намерением потренировать хрусталик и очистить глазное дно от всяческого мусора, скапливающегося утомлением глаз экраном компьютера, на который мне приходиться смотреть большую часть дня.
Очистив глаза, я пересел так, чтобы наблюдать набегающую на поезд природу, вбиравшую в себя радость восхода, но очень быстро был отвлечён от этого полезного занятия видом двух симпатичных девушек, сидящих друг против друга в соседнем отсеке вагона. Девушки, как девушки, но и не совсем обычные. Они сидели очень красиво – с распрямлёнными спинами, а при этом талия, возвышаясь над бёдрами, напоминает стебель цветка, реющего над вазой. Впечатление цветка не уменьшалось от одной из них из-за того, что она держала спину не вертикально, как её подруга, а с наклоном назад, опираясь плечами о спинку сидения. Первая, блондинка, в короткой красной юбочке и чёрной вязаной кофточке, сидела, положив ногу на ногу, вторая, брюнетка, в шароварах и кофточке светло-серых тонов, держала ноги вольно. Обе читали книжки небольшого формата – блондинка не отрываясь, а брюнетка с перерывами, в которых она пыталась вовлечь подругу в беседу, но не добивалась успеха. Снова принимаясь читать, она часто окидывала рассеянным взглядом пространство вагона.
Вскоре я понял другую особенность облика своих спутниц, то, что безотчётно привлекло к ним моё внимание: их головы красовались на длинных шеях. И я окончательно утвердился в символическом изображении миловидных девушек в виде цветка в вазе: бёдра – ваза, талия – стебель, а шея – часть стебелька, поддерживающего собственно цветочек – голову.
Всё это осталось бы просто приятной картинкой в моей памяти, если бы не произошло вот что:
При въезде в город в вагон вошёл парень с гитарой, и тут же послышались чёткие, полнозвучные аккорды, извлекаемые из струн энергичной рукой. Затем он запел, и его голос, мужественный и нежный в одно и то же время, добавлял свою энергию гитарным аккордам, подчиняя и порабощая мою душу, которая стала со вниманием следить за представлением, наслаждаясь гармонией музыки, пения и видом певца – парня с мужественной красотой, которого крушила любовь. Форма стиха была чёткой и ясной и держалась на повторении в первых сроках куплетов желания влюблённого подарить любимой песню, танец, небо, сердце… Впечатление от заключительного куплета было сказочным: герой оказывается с любимой в тёмном лесу, но – где любимая? Ау! Её нет! Но если она отзовётся, он её разыщет и в тёмном лесу! Ау!
Внимая певцу, я наблюдал, как воспринимали его мои спутницы. Лучше сказать, как не воспринимали, потому что, занятые чтением (блондинка) или своими беспорядочными мыслями (брюнетка), они не изменили своего поведения, как и выражения лиц. Они вели себя так, как будто певца вовсе и не было, и только, когда он проходил мимо них, блондинка, обращённая к нему лицом, бросила на гитариста короткий взгляд, каким обычно взглядывают на случайного прохожего, и снова уткнулась в книгу.
Стараясь понять их отношение к происходящему, я подумал, что в отличие от меня, испытавшего и, можно сказать, постоянно испытывающего страдания любви, и потому с пониманием встретившего певца, души моих спутниц, по-видимому, были в этом отношении белым листом. Но, вспомнив, что я в их годы и намного ранее до боли в сердце наслаждался хорошей музыкой или проникновенным исполнением, заключил, что мои спутницы – дети XXI века, забывшие выражение любви в слове и музыке.
Немного погодя, когда поезд летел уже по городу, я решил, что это моё заявление довольно вульгарное, и, продолжая размышлять о поведения моих спутниц в этой златоутренней, поэтической по воле случайного певца поездке, придумал два других взгляда на происшедшее.
Рассудочный взгляд: блондинку так заинтересовала её книга, в которой она находила ответы на свои почти отроческие почему, а брюнетка так была занята разрешением какого-то чрезвычайно важного сердечного движения, что они не способны были воспринимать что бы то ни было из внешнего мира.
Мистический взгляд: Мухаммед (пророк) говорил, что из трёх человек только один от рождения наделён способностью понимать и воспринимать любовь. Второй потенциально обладает этим качеством, он может быть разбужен для любви, а может и не познать это чувство никогда. Третий обречён жить, не зная, что такое любовь, живёт не по любви. Мне не хотелось утверждаться в мысли, что мои спутницы схожи с последним. Мне казалось, что их не отнесёшь и к наделённым любовью от рождения. Но если они относятся к людям с глубоко спрятанными запасами любви, то востребовать эти запасы может воспоминание о Боге (который и есть любовь). Разбудить нашу любовь к цветку, к музыке и словам, прославляющим любовь, может мысль о том, что цветок знает о Боге и цветёт в его славу, что музыка и слова любви звучат не случайно и возникли не по воле человека, а по воле Бога, чтобы мы восприняли их, как божественное послание нам, как весть о том, что и в нас присутствует Бог, присутствует любовь.
Но кто сейчас помышляет о Боге?
Тёмный лес. Любимая! Ау!
Я хотел бы подарить тебе песню!
Гармония
Недавно я испытал чудесное переживание, которое унесло меня от забот и тяжести повседневности в мир прекрасного, в тот мир, в миг перехода в который хочется сказать: Мгновение, остановись! Я слушал музыку, и вдруг одна пьеса показалась мне совершенной, гармоничной, искусной до такой степени, которой, казалось, не достигало ничто из созданий человеческого гения, как будто это было созданием небес. Мне казалось, что я не только присутствую при каком-то таинстве, не только наблюдаю его, но и проникаю в самую тайну, так что становится понятен и смысл происходящего, и все его причины и следствия. Вдруг я почувствовал огромное душевное облегчение от того, что мне посчастливилось соприкоснуться с высочайшей гармонией, облегчение, которое возникает в редкие минуты потрясений бесконечно прекрасным, когда суета жизни кажется ничтожной, недостойной человека, а от счастья непознанных ещё переживаний, которых, кажется, только и не доставало для полного познания жизни, и умереть не страшно. Возникает состояние душевного полёта, всепроникновения и в то же время – чувство высокого спокойствия, каким обладают только мудрецы.
То, что я пережил – трудно описать. Может, этот мой опус останется не понятым. Но с чем его можно сравнить? Мне кажется, подобные переживания иногда испытываешь после счастливых любовных свиданий.
Когда я бываю переполнен делами и заботами дня и становится дико от бессмысленности суеты, я слушаю эту музыку, чтобы прийти в себя (или уйти от себя?), успокоиться и немного «полетать». Иногда я слушаю её, оценивая с технической точки зрения, стараясь уловить каждый звук, чтобы оценить его уместность и поразиться и насладиться его безошибочностью. И, раздумывая о ритмах своей будущей художественной прозы, стараюсь запомнить чудодейственные музыкальные ритмы и повороты, вызывающие глубокие переживания и уносящие душу в небеса, чтобы попытаться подобное вызвать словом.
Сквозь радугу слёз
В пору, когда солнце стремительно идёт на убыль, приехал я в Кузбасс поздравить старшую сестру с днём рождения. Собрались немногочисленные родственники, и пришла соседка, пожилая женщина, подруга сестры.
Сначала были тосты и весёлые воспоминания, связанные большей частью с проделками наших детей и внуков. Затем пели песни. Запевала соседка. Её голос и пение оказались замечательными. Вскоре стала петь только она, а мы все превратились в слушателей. Особенно проникновенно была исполнена песня про горести девушки, выдаваемой замуж за нелюбимого. Слова и мелодия, простые и непритязательные, украшались отзвуками душевных переживаний певицы. Я насладился одной фразой, украшенной небесным символом – знаком божьего завета – «Смотрела сквозь радугу слёз».
Песни навели исполнительницу на воспоминания молодости. Я сразу почувствовал, что её манера говорить и даже сам голос напоминает о ком-то. Я понял, о ком, когда отвёл от неё глаза – Солженицын! Когда она разговаривала, это сказать было нельзя, но – когда рассказывала. Неторопливо и чётко выговаривая слова, она для убедительности, или подчёркивая эмоциональность момента, иногда повторяла только что сказанное. Говорила короткими фразами. Всё это производило впечатление важности и органичности рассказа, проникало в душу, и вместе с простотой и точностью слова – завораживало.
Начала она со своего замужества. Девчонку из семьи, живущей в нищете, влюблённую в молодого и бедного учителя, выдали за состоятельного руководителя их села.
– Я попрощалась со своим любимым и больше его не видела. Никогда не видела! Мужу я сказала: Не люблю тебя и не смогу полюбить никогда. А он меня сильно любил. Мне жалко было его, он сильно страдал. Да, он сильно страдал по мне. Я много раз просила его оставить меня. Говорила, уйди, пожалуйста, со мной тебе не будет счастья. Оставь, найди себе другую. Она тебя будет утешать, вытирать слёзы на твоих глазах. Но он любил только меня. Да, только меня. А я его терпеть не могла. Мы промучились всю жизнь. Теперь он больной, всё время сидит дома.
Углубляясь в воспоминания, она остановилась на 1937 годе – времени, когда особенно быстро сиротело население России.
– Отца взяли за частушку:
Жизнь красна на трудодне,
Всем со всеми наравне.
Хлеба нам теперь не нужно,
Ведь живот присох к спине!
Ему выходило десять лет. Но судьи пожалели детей. Кто будет растить такую ораву? Нас было десятеро. Ему уменьшили срок до пяти лет.
Женщина продолжала говорить короткими фразами, делая паузы, подчёркивающие значительность смысла и дающие время пережить услышанное:
– На пятом году отец не выдержал разлуку с семьёй. Он явился домой. Не выдержал – и пришёл! Но, когда только готовили стол для встречи, милиционер был же у крыльца. Теперь отцу определили полный срок.
Она прервала свой рассказ, призывая компанию помянуть родителей именинницы, которые тоже осиротели насильственным путём.
Мы сидели ещё долго, огорчая себя воспоминаниями и приходя в себя с помощью песен, слушая или подпевая.
В пору осени, к тому же у людей с крестьянской душой, естественен разговор об урожае. У сестры и соседки были участки земли при домах. Меня поразила соседка: она накопала несколько сот ведер картофеля и заготовила солений около трёхсот банок!
– У нас бывает много гостей, – оправдывалась она после моего удивлённого возгласа. – Кто помогает? Сын вспахал землю. А копать помогала твоя сестра.
Уже поздно вечером, когда гости разошлись, соседка пришла вновь. Она принесла ведро картофеля и просила меня взять его с собой.
– У меня картошка необыкновенная, сортовая, очень вкусная, – она называла сорта и с воодушевлением перечисляла их достоинства. – Вот эта белая круглая особенно хороша: она вся одинакового размера, одинаковой формы и – очень много в кусту. Вытащишь куст, отряхнёшь – она так красиво смотрится на земле! Одно удовольствие копать такую картошку!
Я уезжал ночью, удлинённой приближением к зиме. Я взял с собой необыкновенный картофель.
Часть клубней я оставил до весны, чтобы посадить на даче. На ней тенисто, и картофель пойдёт в куст. Куст покроется звёздочками кротких цветков. Их соцветия, как символ плодородия, хорошо бы дарить женщинам, как принято было когда-то, я слышал, в Испании. Любуясь ими, я буду вспоминать замечательную русскую крестьянку, руки которой пропитаны чудесным ароматом картофельного поля.
Кактусы
Никогда в жизни я не занимался цветами, но с некоторых пор по пути с работы я стал замедлять свой шаг в проходе метро, где выставлены для продажи молодые кактусы. Я часто посматривал на них, а затем стал останавливаться у витрины, чтобы полюбоваться этими произведениями абстрактного искусства самой природы.
Каждый раз эти создания представлялись мне всё более загадочными. Простые, как символы, они, по-видимому, и были таковыми. Мне казалось, что через них сам Бог передаёт нам какую-то весть.
Один из цветков особенно привлекал моё внимание. Он был овальной формы и удивлял смешением в одном двух противоположностей – плавные, изящные линии бороздок, закручивающиеся спиралями наподобие пружины, и россыпь прямых жёстких игл. Непроизвольно возникающая мысль, что пружина, вдруг разжавшись, может запустить в тебя облачко остреньких стрел, тут же гасла от осознания завершённости этого чуда природы наряду с видом беспомощности трогательных зародышей жизни.
Через несколько дней я почувствовал, что предмет моего внимания отзывается на мои взгляды. Мне показалось, что он тоскует и хочет, чтобы я взял его с собой.
Я поместил его в своей не очень просторной комнате на табуретке вблизи окна, у книжных полок. Мне удобно было, отрывая взгляд от компьютера, отдыхать на нём глазами, а ему больше доставалось солнечного света там, чем перед монитором, куда советуют ставить эти необычные цветы, якобы оберегающие нас от излучения. Его спиральки уводили мой взгляд вверх, в сторону неба, о котором напоминали крестики игл, похожие на символическое изображение звёзд.
Проходит день, второй. На третий, доставая с полок книгу, я свалил свой цветок на пол…
Он разбился. От него отвалилась часть колючей кожи. На темени. Он плакал прозрачным соком…
Я был крайне огорчён и взволнован. Меня одолевала его боль и чувство моей вины. Я стал жить в предчувствии беды.
На следующий день на работе с утра было всё как обычно. Но в полдень случилась нечто удивительное.
В комнату вошла моя сотрудница из соседней комнаты. В руках у неё был картонный стаканчик, из которого выглядывал кактус!
– Это вам подарок, – произнесла она. – Подарок от… – и назвала имя нашей общей знакомой. – Она прислала два кактуса, вам и мне. Послала посылкой! Они были в пути семь дней!
Я был ошеломлён. Выходит, когда я намеревался приобрести кактус в проходе метро, когда только принимал это уникальное для себя решение! – одна добрая женщина уже знала о моих будущих переживаниях за цветок, напрасно доверившийся мне, и решила утешить меня, доверив свой, чтобы своей верой восстановить в моей душе спокойствие, нарушенное осознанием ущербности чувства ответственности и моего невнимания к окружающему!
В записке, сопровождавшей подарок, моя доброжелательница писала, что её кактус только раз в год на один день выбрасывает очень красивый цветок – жемчужный граммофончик, и что это чудо природы любит, когда с ним общаются, он настоятельно требует к себе внимания. Эгоистичен, но для здоровья незаменим.
Он был похож на мой первый. Только иголки не вились по спирали, а венчали вертикальные рёбрышки, которые имели вид стрелок, указывающих на небо.
Чудеса пространства и времени
Под новый год поехали мы с женой пережить удовольствия и напасти празднества в семье двоюродного её брата, жившего в небольшом сибирском городке недалече от нас – через ночь пути на поезде. Надо сказать, что с этим городом, назовём его К, нас связывают не только родственники жены, но и воспоминания нашей с ней молодости: здесь мы в течение двух лет жили и работали, съехавшись после окончания учёбы в институтах. Наши вузы, надо сказать, были удалены друг от друга на несколько тысяч километров. И достойно удивления то, что моя жена и брат её, родившиеся и выросшие на Кавказе, нашли спутников жизни в одном и том же городке далёкой для них Сибири, оказавшись в городе К в разное время и совершенно по непохожим делам.
На празднование приехала мать хозяина дома, тётя моей жены, которая в своё время проводила любимую племянницу в Сибирь, снабдив валенками. Ей восемьдесят лет, но она не устаёт путешествовать, к чему вынуждает обширная география проживания детей и внуков – от Еревана до Москвы в высоту глобуса и от Сибири через Европу до Канады в ширину.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
