Текст книги "Явка с повинной. Байки от Вовчика"

Автор книги: Владимир Быстряков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Короче, под руку ему попалась сковорода (знаете, в Одессе есть такие – на всю многодетную семью), и он с этой сковородой, да – за тётей Ирой… Да по всей хате, наматывая круги что твой Шумахер!

Позже он сокрушался, мол, это ж надо, сколько времени впустую прошло, сколько было за это время ВЫПИТО! И всё – БЕЗ НЕГО!

– Да, да! Всё так и было, – подтвердил мне дядя Петя. – Сейчас навёрстываю упущенное.

А тётя Ира, улучив момент, шёпотом сказала мне, что готовит новую «фишку», ещё круче, чем та, с бинтом.

Как Владик Шамо в Академгородке выступал

Мой друг, известный киевский пианист и коллекционер разного рода казусов, Владик Шамо, поведал мне однажды историю, произошедшую с ним на концерте в Академгородке в Новосибирске.

Прихожу, говорит, на концерт: полный зал солидных дядь и тёть. Понимаю, академики и члены их семей… Начинаю привычно волноваться. Замечаю, рядом волнуется ещё больше юное существо, мальчик лет двадцати под названием Конферансье. Чувствую, опыта у него не много, если не ноль, судя по волнению.

– Что будете исполнять? – спрашивает.

– Две пьесы из «Картинок с выставки» Модеста Петровича Мусоргского. Первая – «Быдло». Это старинное название крестьянской телеги. А вторая пьеса – «Танец невылупившихся цыплят». Главное, не перепутайте имя композитора – Модест.

– Да, – сказал он, – редкое имя, – и задумался…

Выходит на сцену, представляет меня. Всё правильно…

И затем, через паузу: «Модест Петрович Мусоргский! „ПАДЛО… ИЗ НЕВЫЛУПИВШИХСЯ ЦЫПЛЯТ!“»

Зал грохнул. Мне уже можно было не выходить и не играть.

Как одна народная артистка правду-матку резала

Вторая половина восьмидесятых, горбачевские новации. В очередной раз слегка пахнуло свободой, уже кое-где трудовые коллективы стали сами выбирать себе руководство, уже народ, поначалу робко, но мало-помалу смелея, стал выходить на всевозможные протестные митинги, уже вовсю застучали в ритме модной макарены шахтерские каски по асфальту на Печерске…

А в одном из ведущих киевских театров появился новый директор. Собственно, новым его назвать можно было лишь условно: новоиспеченный директор лет так. надцать проработал в этом же театре певцом и, естественно, знал всех в коллективе как облупленных. Но поскольку время, как я уже сказал, было перестроечное, то и нашего директора так и подмывало свершить что-нибудь эдакое в духе перестройки.

И он ПРИДУМАЛ! Не секрет, что любой мало-мальски профессиональный творческий коллектив состоит на 10 % из репертуара, на 20 % из амбиций главного режиссёра и на остальные 70 % из амбиций артистов, служителей гражданки Мельпомены (кто не в курсе – подрабатывала эта барышня у древних греков богиней Театра). А там, где амбиции, – там и козни, и интриги, и прочая малоприглядная околотеатральная возня.

Наш герой решил, так сказать одним махом очистить авгиевы конюшни от векового навоза. И собрав весь коллектив гадюшника, предложил всем, дабы не держать впредь друг на друга камней за пазухой, поделиться сей ношей с коллегами. Прямо здесь же, «не отходя от кассы».

Подобная процедура существует в религии не одну тысячу лет, называется исповедью и, как показывает практика, приносит людям определённое облегчение души. И именно на это и рассчитывал наш хлопчик-утопист, облачённый в новенький директорский костюм.

Услышав это новаторское предложение, закаленный в многолетних боях за место под солнцем коллектив поднапрягся и выжидательно затих…

– Ну, смелее, товарищи! – подталкивал «товарищей» директор. – Пусть каждый из вас выйдет и выложит ВСЁ, что накипело у него на душе на коллег. Поверьте, это послужит началу новым взаимоотношениям в театре. Мы станем жить по-новому. Без интриг, без сплетен, во имя святого Искусства, которому служим!

…Исходя из жизненных наблюдений, ответственно заявляю, что в каждом коллективе есть своя святая и наивная душа, для которой подобный призыв есть повод для немедленного реагирования с последующим практическим действием. Или, как говорят циники, с шагом на амбразуру.

В нашем случае это была замечательная певица, со множеством различных званий и наград, обладательница беспокойного (ещё с комсомольских времён) сердца, которому замечательные слова директора правдиво обрисовали будущую идиллическую картину жизни в театре. С пастушками, пастушками, с овечками, и конечно же – без никаких волков!

И вот она встала во весь свой статный рост, как в атаку, – и ПОНЕСЛА!!! На ВСЕХ!!! Всё, чего накопилось в её беспокойном, но справедливом сердце, в её истерзанной многолетними склоками душе, все бессонные проплаканные ночи, испорченные интригами гастроли – всё превратилось в речь тов. Руденко на Нюрнбергском процессе. Досталось как всем, так и каждому!

…Она закончила, села… Коллектив молчал, и было угрожающе тихо. Больше выступающих не нашлось… И тут вдруг разом, как по команде, вместо того, чтобы последовать её примеру и очистить душу… ВСЕ в едином порыве мгновенно сплотились – и так ПОГНАЛИ на нашу наивную правдолюбицу, что буквально за три минуты она узнала о себе СТОЛЬКО, что и врагу не пожелать. Примечательно, что в этот чудесный миг самым трогательным образом слились как многолетние враги, издавна не общавшиеся друг с другом, так и «закадычные» подруги, ещё накануне «певшие» ей в уши лестное и приятное.

Объявили перерыв, она выскочила из зала, подбежала к окну и, достав сигарету, стала взахлёб курить, вся трясясь от услышанного… И не сразу заметила подошедшего к ней старенького скрипача.

– Дочечка! – сказал он. – Послушай немножечко сюда. Когда человек хочет писять – то хочет писять ВЕСЬ организм. Хочут писять глаза, уши, руки, ногти на ногах. Хочут писять волосы, плечи, поясница и даже брови… А в результате, как ни странно, вываливается только лишь один маленький писюн! Извини, доця, но ТЫ как раз мне сегодня ЕГО и напомнила!!!

В рабочем запале

А ещё однажды был случай с Эльдаром Рязановым на съемках одного из его замечательных фильмов (рассказывал мне Коля Караченцов.)

Съемка происходила на одном из столичных… кладбищ. Надо заметить, что большинство режиссёров по натуре – люди увлекающиеся, страстные. И в своём рабочем запале зачастую не замечают, ЧТО происходит вокруг их творческого процесса.

…Пошла команда «Мотор!», оператор прильнул к камере, актёры стали произносить отрепетированный текст, на заднем плане медленно прошла похоронная процессия…

– Отлично! – сказал Рязанов. – Снято! Сейчас снимем второй дублик. Ассистент! Процессию похоронную – на исходную точку!

Тут вдруг наступила тишина, и ассистент – вполголоса:

– Эльдар Саныч! А процессию нельзя – на исходную точку! Процессия – НАСТОЯЩАЯ! И вдова – не из статистов, а самая что ни есть – ВДОВА!

Но я уже говорил, режиссёры в работе – ВНЕ происходящего вокруг.

– Ничего! – сказал Рязанов, внутри которого уже вовсю бушевал творческий вулкан. – Со вдовой – ДОГОВОРИМСЯ! Ассистент! Что там у нас в смете – на незапланированные расходы?!

История умалчивает о финале сего. Как говорится, и смех и грех.

Каких только смешных фамилий не бывает!

Каких только смешных и нелепых фамилий не «подбрасывает» нам жизнь, сложно даже и вообразить. А сколько приходится терпеть и маяться обладателям всевозможных Чмухало и Густопердь, вы себе и представить не можете. Я помню рассказ моего педагога Татьяны Петровны Кравченко о том, что в военные годы её фронтовую бригаду возглавлял администратор с запоминающейся фамилией Гобно…

Сколько она помнила, того терзало единственное желание – сменить своё «Гобно» на что-нибудь более съедобное типа Булкин или в крайнем случае Плюшкин. Но!

Во всех инстанциях, куда бы он ни обращался, ответ был один: нет оснований для смены законной «гобновой» фамилии. «Вот ежели б у вас стояло „В“ или в крайнем случае „М“, тогда, как говорится, налицо – 100 % для смены, а так носите своё Гобно на здоровье и не отвлекайте госорганы по пустякам».

Мне рассказывали, что где-то в 80-х годах, когда в идеологической жизни страны уже прилично «попустило», в районе между Мариуполем и той же Одессой проводили конкурс на самую забавную еврейскую фамилию. Победил не то Казакер, не то Крестовоздвиженсберг. Уже позднее, когда образовался телеклуб «Золотой гусь», наш товарищ Дима Чекалкин провёл на «Взрослом радио» конкурс на самую колоритную фамилию. В качестве обязательного условия ставилось предъявление ксерокопии паспорта с пропиской (а то ведь навыдумывать можно «любэ»!). В результате жесткой и бескомпромиссной борьбы второго места удостоились супруги Лохи, а первое место с большим отрывом занял гражданин с трогательной фамилией… Пидорашку. Судя по всему, выходец из солнечной Молдовы.

А совсем недавно на одной из вечеринок, где я присутствовал в качестве ведущего, ко мне подошёл мужчина средних лет. Он представился сотрудником строительного холдинга, что занимается строительством и продажей квартир «от нулевого уровня – под ключ», и поведал совершенно дивную историю, слегка растянутую во времени по причине нашего традиционного долгостроя. Пришла к ним покупательница и, предъявив паспорт на свою девичью фамилию Незаймана, внесла задаток в счёт будущего жилья. Ну пока заложили фундамент, пока начали строить – жизнь внесла свои коррективы в одинокую девичью судьбу. Наша Незаймана вышла замуж и взяла фамилию мужа. И явилась обновить свои данные в стройхолдинг… Вот с этого места в холдинге на неё обратили внимание и стали «пырскать в кулачок». Ибо по мужу дама теперь именовалась… Трахана!

Но это ещё не всё. Вы же знаете наши «ударные» темпы стройки. Это ж вам не как раньше, когда строили под ласковым присмотром Иосифа Виссарионыча. Сейчас пока получили от клиентов бабки, пока их прокрутили по банкам, пока искали всем миром проворовавшегося прораба и еще десяток всяких разных «пока»… В общем, дождались очередного появления нашей заказчицы, которая успела благополучно развестись со своим ненаглядным Траханым и снова бракосочетаться. И потребовала в очередной раз исправить фамилию в документах, поскольку снова взяла мужнину фамилию.

И вот когда бывшая Незаймана, бывшая Трахана предъявила паспорт… только ленивый в конторе не катался по полу. Теперь заказчица носила гордую фамилию… ОНАНЧЕНКО.

Хотите верьте, хотите проверьте. Через паспортный стол в Киевской области…

…Конец 50-х, начало 60-х. На эстраде – пик популярности Утёсова, Клавдии Шульженко, Николая Александровича, Владимира Трошина… уже делают первые шаги по сцене молоденькие Эдита Пьеха и Эдуард Хиль…

А в сёлах в это же время происходит настоящий БУМ! На лилипутов и на дрессировщиков с обезьянками. Смело могу утверждать, что по популярности с любым заезжим ансамблем ЛИЛИПУТОВ могли сравниться разве что «Битлз» в их лучшие годы да разве что Сердючка в её же лучшие годы.

Ансамбли лилипутов, стремительно размножившиеся и существовавшие при любой уважающей себя филармонии, «вытягивали» финансово любые провальные мероприятия, особенно концерты классической музыки, на которую простой зритель клевал как-то не очень. А если к тому же лилипутов «усиливали» дрессировщиком с обезьянкой, то переаншлаг в ЛЮБОМ селе был не то чтобы гарантирован… Пустели сёла, поля и животноводческие фермы, люди бросали сапки и вилы, по-быстрому переодевались в самое лучшее и – в клуб!

Тот, кто работал в те годы администратором концертов, знает, как тяжело было тогда «продать» классического исполнителя, как засовывали скрипача или пианиста в качестве «гарнира» в сборную группу к артистам-эстрадникам, к «народникам» или к тем же лилипутам. И в концерте стремились поскорее отделаться от «академиста», выпуская на сцену в самом начале, пока публика ещё не очень пришла в себя и громыхала стульями, рассаживаясь.

В нашем случае это была бригада, состоящая из ансамбля лилипутов, дрессировщицы возраста «поздний Бальзак» с двумя обезьянками, её ровесницами, да ещё молодого скрипача-лауреата международного конкурса (в качестве принудительного довеска). Возглавлял всё это артистическое безобразие администратор (назовём его условно Марк Львович), дядечка глубоко пенсионного возраста, но тем не менее сохранивший стальную хватку в деле «пробивания» концертов хоть на крыле самолёта, хоть в тамбуре скорого поезда.

…Отзвенел третий звонок, набивший «под завязку» в себя публику колхозный клуб вовсю трещал «семочками», а за сценой артисты готовились нести искусство в массы. Обезьянки, как всегда, требовали конфет в качестве аванса, лилипуты ругались, что в очередной раз их разместили в местной гостинице по четверо на одну кровать, молодой скрипач жутко волновался, КАК примет сельский бомонд его трактовку Шуберта, и только один Марк Львович был спокоен и холоден, как Наполеон перед Бородино.

Открыли занавес (в нашем случае его заменяло пошарпанное рядно, давно потерявшее первоначальный окрас), публика нетерпеливо зааплодировала, предвкушая грядущее соитие с Прекрасным… На сцену вышел Марк Львович и после вступительных слов представил публике молодого лауреата-скрипача (см. выше).

Тишина продолжалась ровно столько, сколько молодое дарование шагало из-за кулис к авансцене, но как только смычок прикоснулся к струне, зал отреагировал на это мгновенно проснувшимся интересом к «семочкам». И затрещал с силой, местами превосходящей исполнение Шуберта своей страстностью и массовостью. Параллельно у каждого возникло безудержное желание поделиться с соседом последними сельскими «News»: типа где, в какой соседский огород забрела его корова, и в том же духе…

Наш бедолага-скрипач добросовестно перепиливал скрипочку до того момента, пока ещё слышал себя, но вскоре и это стало затруднительно. Он резко прервал выступление и, выскочив со сцены, подбежал к администратору:

– Марк Львович! Я всё понимаю, им там мой Шуберт – до лампочки! Они ждут обещанных в афише обезьянок и лилипутов, а не мою интерпретацию классики. Я не в состоянии работать в этом кошмаре!!!

– Тихо, сынок! – сказал Марк Львович. – Не надо паники, ты ж не в бане, и у тебя не украли твоё мыло. Ша! Сейчас Марк Львович создаст тебе такую тишину, шо позавидует сам Ойстрах!!! (Был тогда такой великий скрипач.)

И Марк Львович вышел на сцену во второй раз… Нужно сказать, публика никак не отреагировала на появлении старого администратора, продолжая перетирать местные сплетни и гремя «семочками». А зря!

Потому что уже в следующее мгновение громовой (как оказалось) голос его покрыл собою ВСЁ звуковое пространство:

– Значит так! Вам тут привезли ВЫДАЮЩЕГОСЯ скрипача, гордость нашей музыкальной культуры, а вы его ТАК встретили?! Так слухайте сюда, предупреждаю, если ещё раз сорвёте ему выступление – ВОТ вам будут обезьянки! – с этими словами он выбросил вперёд ПРАВУЮ руку со старческим КУКИШЕМ на конце). – И ВОТ вам будут лилипуты! – Тут он выставил вперёд ЛЕВУЮ руку с аналогичным кукишем…

…Зал мгновенно подавился всеми «семочками», которыми трещал до этого момента, и ошеломлённо затих…

– Иди, сынок, порадуй народ своим Шульбертом! – И старый администратор легонько подтолкнул скрипача в сторону сцены.

Сказать, что сельские меломаны внимательно слушали лауреата – значит, ничего не сказать. Наверно, так внимали Сталину на очередном партсборище, не дыша, словно боясь пропустить нотку.

А что ж вы хотите, под такой угрозой!

Лошадь на сцене Большого театра

Эта история произошла несколько лет назад в Большом театре на премьере то ли «Ивана Сусанина», то ли «Дон Кихота». Как говаривают заядлые московские театралы, «Большой театр и нынче по-прежнему Большой, но … что-то уже – и не очень. И оклады не те, что раньше, у музыкантов, да и качество исполнения зачастую оставляет желать… сами понимаете…». А это – немаловажная деталь в сегодняшней истории.

Итак, Москва, Большой, премьера то ли «Сусанина», то ли «Дон Кихота», постановку осуществлял молодой, но уже модный режиссёр. И в числе разных «продвинутых» экспериментальных фишек данного маэстро было присутствие на сцене… ЖИВОЙ ЛОШАДИ. На оной кобыле (а сцена Большого своими размерами позволяла!) должен был выезжать то ли царь-батюшка, то ли означенный Дон. Не берусь смело утверждать КТО! Но случай сей уникальный имел место быть!

Кульминация спектакля, гремят фанфары, идёт «нагнетуха», и – появляется герой на лошади. В зале – аплодисменты! Молодой режиссёр – в кайфе…

А нужно сказать, что оркестр в этот день играл на удивление плохо. Может дирижёра мучил застаревший радикулит, может, первую скрипку дома запрессовала тёща, и тому музыка была – не в радость… Короче, оркестр фальшивил, но публику отвлекали красочные декорации, костюмы актёров и смазливые фейсы молоденьких артисток. И до поры до времени никто не обращал внимания на тот факт, что живая лошадь как-то странно поднапряглась, готовясь к чему-то характерно лошадиному…

И этот момент настал! Известно, что чувство стыда у лошадей несколько притуплено. В обществе, не в обществе – но ежли коню ПРИСПИЧИЛО, так будьте добры, получите! В общем, лошадь начала… шумно МОЧИТЬСЯ, а (учитывая лошадиный напор) местами даже перекрывала исполнение оркестра в тихих эпизодах.

Те, кто бывал на спектаклях в Большом, очевидно, помнят, что сцена там не ровная, а под наклоном в сторону зрителей, и всё ЭТО, естественно, потекло – на оркестр. А там, как я уже говорил, – люди с небольшими зарплатами, но – с большим чувством достоинства (у всех – консерваторское образование!). Понятно, им это очень не понравилось, что какая-то лошадь, да на головы с. ыт. Поднялся жуткий гвалт в оркестровой яме, крики, что, мол – за такую зарплату да ещё какая-то кляча – да на их «Страдивари»! Кошмар!

Ну публику всё это, естественно жутко развеселило. Пение на сцене уже никто не слушал – все радостно обсуждали происходящее.

Внезапно лошадь иссякла – и воцарилась странная тишина. И в этой тишине кто-то негромко, но отчётливо сказал: «А может, лошадь БЫЛА ПРАВА?»

Молись и кайся!

А ещё было в одной семье (мне рассказывала молодая мамаша, с которой это и случилось).

Как-то приехала к ней мама погостить, чтобы с дитём помочь, ну и там, заодно – и по хозяйству … А надо сказать, двухлетнеё дитё – чисто городской «продукт», а вот мамка, т. е. бабуля, – из отдалённого села плюс возраст – «глубокий Бальзак».

В общем, оставила моя знакомая своё чадо на бабку, и сама – на работу. Дитё поигралось с машинками, посмотрело телик, а потом вдруг и говорит бабушке:

– Бабуля, МОЛИСЬ И КАЙСЯ!

Бабуля – в полной непонятке, но делать нечего – ребенок просит… Пошла, где иконы в доме имелись, помолилась – покаялась…

А ребёнок не унимается, плачет, просит:

– Бабуля, МОЛИСЬ И КАЙСЯ!

Та – к соседке, мол, так и так, ребёнок надрывается, просит покаяться, и всё такое…

А соседка ей:

– Что тебе скажу – у ребёнка ТРЕТИЙ глаз открылся, ясновидящая она у тебя! А на тебе, видать, много по жизни грязи налипло, так что дуй к попу, а за ребёночком пока я присмотрю!

Бабка помчалась к попу, тот выслушал и повторил примерно, что и соседка, мол, кайся, да и отпущено тебе будет… Два часа бабка добросовестно била поклоны – каялась, вспоминая все грехи, начиная с фронтовой комсомольской юности и заканчивая эпохой экономического дефолта…

Когда она пришла домой, там находились вернувшаяся с работы мама и уже успокоившееся дитё.

– Ну, мама, вы и село неасфальтированное! Ребёнок целый день плачет, просит поставить ему на видике… «МАЛЫШ И КАРЛСОН», а тебя где-то носит! Вот такая ты бабушка замечательная!

Вывод: Тов. взрослые! Учите детский язык! Дабы избежать незапланированных покаяний!

О лошадях

Удивительные вещи зачастую случаются, когда в самых что ни есть «людских» ситуациях, в силу тех или иных причин, принимают участие братья наши меньшие, а конкретнее – лошади. А всё из-за одной ихней слабости – справлять свои естественные потребности, не спросясь у своих же хозяев. И напротив, лишь тогда, КОГДА им взбредёт это в их лошадиную голову, и ГДЕ повелит их самый Главный Босс – Инстинкт.

На моей памяти таких случаев было несколько. Про лошадь, писающую на сцене Большого театра, уже упоминал ранее в одной из баек, а нынче – получите ещё парочку конфузов, связанных с лошадьми на общественных мероприятиях.

Итак, Париж. Только что избрали президентом Саркози, ещё дворники не стёрли антипрезидентские матюки с колонны на площади Бастилии, а уже весь Париж подтянулся на Елисейские Поля и с нетерпением ждёт начала торжественного парада по случаю Дня Победы. Сотни гостей типа нас с женой заполонили тротуары… ждём… томимся…

По старой доброй местной традиции начинает парад ПЕХОТА. Но почему-то перед пехотой вдруг запустили КАВАЛЕРИЮ… Может, это была недоработка местного режиссёра, а может, я просто был не в курсе традиций, но открывшая парад добрая сотня коней вместо того, чтобы промчаться вихрем по оным Ел. Полям, вдруг стала вальяжно, с грацией пожилого педофила, неспешно трусить вдоль толпы, плотно заполнившей тротуар.

И понятно, что добрая четверть першеронов решила продемонстрировать зрителям, что, мол, и жизнь у них клёвая, и с кормёжкой задержек не бывает. Одним словом, отгарцевали неспешно, но зато наложили ЭТОГО прямо на вышеупомянутых Полях – ого-го!

Смотрю, следом стройными плотными колоннами уже показались пехотные полки… Тут я (и думаю, что многие в толпе) стали искать глазами дворника, что приберёт оное «безобразие», но то ли у них там была очередная дворницкая забастовка, то ли бюджетец урезали по случаю коронации нового президента… В общем, дворник не вышел, а может, просто запил, и всех делов!

…Приближается пехота, а «мины» лошадиные отнюдь не в шахматном порядке выложены, а напротив – и помногу, и в самых разных местах. Гляжу, а вокруг народ веселится, все только на лошадиные «автографы» глядят, и уже (как я понял) спорят: а вступит ли пехота в ЭТО самое?!

В общем, пехота приближается, жена рыдает от смеха у меня на плече, типа где ещё такой казус увидишь, только в Париже…

Но только случилось форменное чудо: пехота, чеканя шаг и не размыкая рядов, прошла прямиком по навозу, а он… остался девственно НЕТРОНУТЫМ. Как лежал, так и лежит. В таком же количестве и в тех же местах…

Обалдевшая публика стала аплодировать с такой силой, что я сразу определил причину всеобщего восторга: ежли армия обладает подобной ловкостью, то никакие минные поля им не страшны. И как это тов. Кутузов не просёк это в своё время?! Ах да, у них тогда ещё не минировали…

Ну пехота пехотой, но следом шла техника… И тут уж публика стала веселиться с новой силой: колёса – они ж не ноги, тут не сдвинешь пятку незаметно. Хошь не хошь, а размажешь!

И снова доблестная французская армия блеснула воинской сноровкой. Прошли бронетранспортёры, следом грузовики и прочая техника… а ОНО как лежало, так в первозданной нетронутости и осталось. И когда вслед воякам одиноко проехал Ширак (сдающий полномочия), уже никто и не спорил. И так всё стало ясно, КАК они там во Франции готовятся к парадам: запускают плотно пообедавших лошадей, а потом следом – пехоту… и стройными рядами. И (я так думаю) КТО только ВСТУПИТ – сразу увольнительной в город к девицам лишается и – пять нарядов вне очереди.

А что ж вы хотите, мир капитала, где человек человеку – друг, товарищ и … волк. Как говаривал наш прапорщик Пуцько – «вот он, звериный оскал империализьма!»

* * *

Ну и в продолжение «лошадиной» темы. Дело было у нас, то ли в Чернигове, то ли в Черкассах, но только праздновали 500-летие казачества. По этому случаю и трибунку соорудили типа «как в добрые старосоветские времена», тем более что многие нынешние «ряженые», позвякивающие самопальными казачьими медалями-орденами сами родом из той ещё совковой номенклатурки. Тут же и ВИПы столичные подтянулись, дабы повысить рейтинг праздника, а заодно и засветиться перед «элехторатом»…

Одним словом – всё, как в Европе! И пипл подсобрался, и трибунка заполнилась элитой, и уже с гиком-криком прошла конница. Ну и как полагается, прошла и оставила после себя СЛЕД нерукотворный. И уточню – в неприличнобольшом количестве…

Понятно, что «эстеты» из местного начальства повелели ЭТО вот немедля убрать. Тем более что следом ожидалась демонстрация массового народного восторга в виде торжественного шествия с казацкими песнями, речёвками и прочими атрибутами праздничного психоза.

Один мой товарищ, будучи свидетелем сего, рассказывал мне позднее, что он самолично наблюдал, как самый главный «перец», то бишь начальник, отдал приказ своему заму, тот – своему помельче, тот, в свою очередь, – своему, и так далее… Ну вы ж знаете, как у нас «багацько керуючих»!

Короче, спустилась директивка по многоступенчатой руководящей лесенке и наконец добралась до непосредственного ИСПОЛНИТЕЛЯ. А им оказался пожилой дядечка с совком для уборки лошадиных какашек, в праздничном костюме и … с одной рукой. В которой и был этот самый СОВОК.

Ловко он зачерпнул ближайшую порцию навоза и приступил к следующей. (Специально для тех, кто слабо себе представляет конфигурацию оных «изделий», хочу напомнить, что ОНИ – КРУГЛЫЕ!) И пока товарищ старался зачерпнуть совком ВТОРУЮ порцию «продукта», предыдущая… выкатилась. Из совка на землю. Будь бы у него ДВЕ руки – никаких проблем, но, как говаривал один наш «керовник»: «Маемо те, що маемо!» И наш бедный дядя стал балансировать совком, стараясь набрать побольше и не проронить набранное ранее. Пока он проявлял чудеса самоотверженности и героизма, шло время… Пафос лихого открытия праздника как-то незаметно улетучился, публика мало-помалу стала проникаться комизмом происходящего и реагировать неподобающим данному празднику смехом, активно комментируя незапланированное развлечение.

…А на «правительственной» трибуне стал набирать обороты нехилый начальственный скандал. Главный «перец» взъелся на своего зама, тот – на своего, что помельче и т. д. и т. п. Короче, по всем правилам субординации весь этот «хамишуцер» покатился вниз, не минуя НИКОГО из «керовников».

…В общем – ужас!! На трибуне гвалт, публика ржёт, что твой конь, а бедный дядя «жонглирует» конскими шарами и всё с тем же нулевым результатом. И что примечательно: пока начальственная «вказiвка» катилась от начальника к начальнику НИ ОДНА мудрая голова не догадалась прекратить весь этот цирк. А как вы думали?! Нарушишь субординацию, а тебя потом и хлопнут по попе за самодеятельность. Да ещё – и «по собственному» на заслуженный отдых отправят.

…Наржалась публика, дядя так и не осилил поручение, как ни старался, а тут и указаньице, спущенное по всем правилам ранжира, подоспело…

«ЗАМЕНИТЬ исполнителя на более ловкого!»

И заменили, и вышел ДВУРУКИЙ дворник, и героически справился с задачей, и пошла торжественно колонна, песнями прославляя наше казачество, и восстановился былой пафос, и приветливо стало помахивать с трибуны начальство, одобряя трогательное слияние власти с народом…

… И только наш незадачливый герой, стараясь не попадаться на глаза Начальству, пробирался к себе домой, мучительно пытаясь просчитать все грядущие последствия происшедшего.

Одесса. Баба с собачкой

Одесская зарисовка. Старенькая подвыщипанная одесситка с аналогичной собачкой (если такая собачка живёт долгое время с одной и той же хозяйкой – она становится похожа на хозяйку как две капли воды) где-то в районе кинотеатра «Одесса»… К ней подходит приезжий с чемоданом:

– Мадам! Как попасть на Привоз?

– Значит так, молодой человек! Вы сейчас идёте направо, доходите до угла дома, потом опьять направо, ещё раз направо и ещё разик направо. После этого вы уже поворачиваете налево. И потом всё время – прямо.

– Мадам, а почему нельзя было сразу повернуть налево, а не крутить вокруг дома?

Ответ гениален:

– А я так с собачкой каждое утро гуляю!

Пудинг для друга

Начало 90-х. Развалили «великий и нерушимый», и «нарешт довгоочжувана свобода» ламанулась нежданно-негаданно в наши дома, квартиры и мозги, суля нам невиданные преференции и захватывающее продолжение нашего до того вполне скромного (чтобы не сказать, скудного) существования. Появились новые люди в политикуме, во власти, а поскольку к этому времени старая, ещё советская номенклатура уже была прилично подвинута горбачёвскими телодвижениями, то, как говорится, свято место в природе пусто не бывает. И на смену многоопытным сталинско-хрущёвско-андроповским кадрам пришла «интеллигенция» попроще. Зачастую крепко себя проявившая в борьбе за урожаи на полях милой сердцу Родины. В основном в форматах колхозов и совхозов. И понятно, что с культуркой тут было зачастую напряжённо.

Но что было характерно для этих «новопришедших» – это то, что сами они никогда не комплексовали по поводу своего дремучего незнания каких-либо морально-этических азов дипломатии, правил поведения и, конечно же, такой сущей ерунды, как ЭТИКЕТ. А своему бескультурью приписывали качества как бы нового «современного» типа. И неважно, что это порой вызывало у окружающих тихий ужас, важно было то, что САМИ они считали свой убого хуторской провинциализм приметой новой, ещё невиданной «клятыми буржуинами» незалежной культуры.

Уже отгремел скандал с «посадовцем», отвечавшим за соблюдением этикета, когда во время визита в Украину принца Чарльза хлопцу вдруг померещилось, что принц движется во дворе Мариинского недостаточно быстро, и он (чисто из благих намерений помочь!) лишь чуточку подторопил Чарльза, слегка похлопав того по ляжке. Мол, давай, принц, шевелись, а то гарнир стынет! Ну он, церемонимейстер штопанный, хотел ведь только как лучше, и непонятно, отчего гордый этот брит так возмутился! Хлопца хоть догадались тогда с позором выгнать, типа того, мол, сами понимаем – накладочка вышла. Хотя в кулуарах и повозмущались по поводу англичанина. Мол, что там – под коленку подхлопал… Вот ежли б за жопу ущипнул, вот это шкандаль! А тут всего лишь такая ерунда.

Поговорили-потёрли и забыли благополучно. А тут как раз и визитец случился самый что ни есть правительственный. И как раз в эту что ни есть Великую Британию. И поехал очередной наш «шутник», но на сей раз не в ранге мелкой сошки, а возглавляя официальную делегацию. Я понимаю, что англичане, ничего не подозреваючи, отнеслись к данному визиту ответственно (а может, Чарльз их не проинформировал, какие в Украине клоуны произрастают), но только и визит наш обставили с соответственными приличиями, и поляну закатили подобающую, где продукты – только с базара, никаких тебе супермаркетов. И народ созвали достойный на заключительный банкет. Без всякой там антиглобалистской и прочей шпаны, за столом сплошь графья да герцоги, от Кентского до Марльборского. И обратно. Во как!

И неважно, что почти ничего об Украине, кроме как про Чернобыль да братьев Кличко, не слыхали, зато настроились принять как надо, как равноправную ЕВРОПЕЙСКУЮ сестру. Откуда ж им было знать, что хотя СССР и развалился, но фразу «У советских собственная гордость – на буржуев смотрим свысока» наши «новые политики» по-хозяйски прихватили в «незалежність», успешно компенсируя пробелы в воспитании.