Текст книги "Эпоха становления русской живописи"
Автор книги: Владимир Бутромеев
Соавторы: В. Бутромеев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
В. Л. Боровиковский. Портрет Анны Луизы Жермен де Сталь, дочери женевского банкира Ж. Неккера, сыгравшего важную роль в подготовке революции во Франции. Сталь – известная писательница. Не добившись любви Наполеона, она прославилась борьбой против него
В. Л. Боровиковский. Портрет Неболсина
В. Л. Боровиковский. Портрет Е. А. Баратынского
В. Л. Боровиковский. Портрет сестер Гагариных
Феодосий Иванович Яненко
1762–1809
Яненко воспитывался в Петербургской Императорской академии художеств. Он обучался под руководством Г. И. Козлова, профессора и академика исторической и портретной живописи. В 1797 году за картину «Путешественники, застигнутые бурей» Яненко был возведен в звание академика. Он писал иконы для Казанского собора в Петербурге, создал один из портретов цесаревича Павла Петровича – будущего Павла I. Сын Яненко тоже стал известным художником.
Ф. И. Яненко. Путешественники, застигнутые бурей
Ф. И. Яненко. Автопортрет в шлеме
Александр Молинари
1772–1831
Молинари жил и работал в России в 1806–1816 годах, в Москве и в Петербурге. Он окончил Берлинскую академию художеств, жил в Вене, Веймаре, в Берлине и в Россию приехал уже сложившимся художником.
А. Молинари. Портрет неизвестной
А. Молинари. Портрет графа В. А. Зубова
А. Молинари. Портрет графа А. Г. Бланк
А. Молинари. Портрет графа О. С. Нарышкиной
А. Молинари. Портрет графа Я. Булгакова
А. Молинари. Портрет графа княгини Е. И. Голицыной
А. Молинари. Портрет княгини Н. Ю. Салтыковой-Головкиной
Жан-Лоран Монье
1744–1801
Французский художник Монье учился в Академии Святого Луки в Париже. Он был живописцем королевы Франции Марии Антуанетты, членом Парижской академии художеств. Когда во Франции началась революция, он бежал сначала в Англию, а потом в Россию, где стал профессором Петербургской Императорской академии художеств и несколько лет, до самой смерти, руководил портретным классом.
Ж.-Л. Монье. Портрет мальчика в черной шапочке и красном пальто
Ж.-Л. Монье. Портрет императрицы Елизаветы Алексеевны, жены императора Александра I
Ж.-Л. Монье. Портрет Екатерины Федоровны Муравьевой с сыном Никитой Михайловичем
Ж.-Л. Монье. Портрет графа Александра Строганова
Ж.-Л. Монье. Портрет графа П. А. Строганова
Ж.-Л. Монье. Портрет императрицы Елизаветы Алексеевны
Ж.-Л. Монье. Портрет графини С. В. Строгановой
Жан (Иван Михайлович) Жерен
Вторая половина XVIII в. –1827
Родители Жерена – выходцы из Франции. Сам он родился в Москве. В 1809 году получил звание академика живописи. По заказу Военного общества при Главном гвардейском штабе создал серию рисунков, изображающих события Отечественной войны 1812 года. Был учителем рисования в Москве. Умер в Петербурге.
И. М. Жерен. Портрет графини А. И. Апраксиной
И. М. Жерен. Портрет графа А. И. Апраксина
И. М. Жерен. Портрет графини В. Н. Завадской
И. М. Жерен. Портрет неизвестной
И. М. Жерен. Портрет грузинской царевны
И. М. Жерен. Портрет неизвестного полковника
И. М. Жерен. Портрет Д. П. Трощинского
И. М. Жерен. Портрет Петра I
Иван Акимович Акимов
1764–1814
Акимов родился в Петербурге, учился в Академии художеств у знаменитого тогда А. П. Лосенко. После окончания на четыре года был послан в Италию, где некоторое время обучался в Болонье в Пиоклементинской художественной академии, а потом жил в Риме.
Возвратившись в Петербург, Акимов получил звание профессора и стал преподавателем класса исторической живописи Академии художеств. Современники ценили Акимова как художника ниже его сверстника Г. И. Угрюмова. Но как преподаватель он пользовался большим уважением учеников академии. В 1794 году по представлению президента академии А. А. Мусина-Пушкина Акимов был назначен директором Академии художеств.
Умирая, художник завещал академии пятнадцать тысяч рублей на содержание двух пенсионеров. «Акимовское» пенсионерство поддержало многих начинающих живописцев.
И. Б. Лампи Младший. Пртрет И. А. Акимова
И. А. Акимов. Крещение княгини Ольги в Константинополе
И. А. Акимов. Крещение княгини Ольги в Константинополе
Ольга отправилась в Царьград, чтобы креститься и принять христианскую веру. Император Константин не сразу принял Ольгу, и ее ладьям пришлось долго стоять в Суде – так назывался залив Золотой Рог у Царьграда – Константинополя. Послов из разных стран прибывало сюда много, допускали их во дворец по очереди, и русской княгине исключения не сделали. Когда Константин встретился с Ольгой, он, по словам летописца, был восхищен ее красотой и умом, угощал княгиню за золотым столом, из тарелок, усыпанных драгоценными камнями, и даже захотел сделать ее своей женой и императрицей. Ольга не пожелала оставаться в Царьграде. Боясь, что отказ обидит императора и он помешает крещению, она, по легенде, снова прибегла к хитрости. Ведь язычница не может выйти замуж за императора-христианина, пока он не крестит ее. Константин приказал патриарху крестить русскую княгиню и сам согласился стать ее крестным отцом. Новое имя Елена дали ей в честь матери Константина Великого, первого римского императора-христианина. Когда обряд совершился и снова возник вопрос о женитьбе, Ольга ответила:
– Как ты хочешь взять меня женою, когда сам крестил и назвал дочерью?
И императору пришлось признать:
– Перехитрила ты меня, Ольга.
Он отпустил ее из Царьграда с большими дарами, но Ольга все равно уехала с обидой. Когда позже от Константина в Киев прибыли послы с просьбой дать в помощь императору войско, гордая и обидчивая княгиня ответила императору через послов:
– Если постоишь у меня в Почайне, как я у тебя в Суде, тогда помогу.
И. А. Акимов. Ниспровержение Перуна новгородцами
И. А. Акимов. Великий князь Святослав, целующий мать и детей своих по возвращении с Дуная в Киев
И. А. Акимов. Прометей делает статую по приказанию Минервы
И. А. Акимов. Прометей делает статую по приказанию Минервы
Согласно греческой мифологии, первым поколением богов были титаны – дети Урана-Неба и Геи-Земли (ее первоначальное имя было Тита, поэтому и всех рожденных ею назвали титанами). Второе поколение богов – олимпийцы, во главе с Зевсом – происходили уже от титанов, они победили их и захватили власть над миром. Один из титанов – Прометей – был сыном Иапета, двоюродного брата Зевса и богини Фемиды (второй супруги Зевса, богини права и законного порядка). Прометей более всего известен как покровитель людей, похитивший для них с Олимпа огонь и обучивший их земледелию, ремеслам и искусствам. За что и был наказан Зевсом. Прометея приковали к скале, а орел каждый день клевал его печень, пока – по разрешению Зевса – Геракл не освободил Прометея.
Но по одному из мифов Прометей был и творцом людей. Он вылепил их из земли и воды по подобию бессмертных богов. Люди, созданные Прометеем, могут поднимать голову вверх и смотреть на небо и на звезды, в отличие от животных, голова которых всегда опущена к земле в поисках пищи.
По другому варианту мифа Прометей создал из земли и воды только тело человека, его материальную оболочку, а душу в него вложила Афина – богиня мудрости и справедливой войны, единорожденная дочь Зевса.
И. А. Акимов. Самосожжение Геркулеса на костре в присутствии его друга Филоктета
И. А. Акимов. Самосожжение Геркулеса на костре в присутствии его друга Филоктета
Самый знаменитый древнегреческий герой Геракл женился на прекрасной Деянире, дочери Ойнея, царя Калидона, сестре героя Мелеагра. После свадьбы молодожены остались жить во дворце царя Ойнея. Но однажды Геракл нечаянно убил сына своего друга. И хотя друг простил его, Геракл покинул дворец своего тестя. Вместе с Деянирой он отправился в город Тиринф. По дороге они пришли к реке Эвене, через которую всех путников перевозил на себе кентавр Несс. Геракл преодолел реку вплавь, а Деяниру должен был переправить на другой берег Несс. Но переплыв реку, Геракл услышал крик своей жены о помощи. Кентавр, пленившись красотой Деяниры, хотел похитить ее. Геракл схватил свой лук и меткой стрелой ранил Несса. Стрелы Геракла были смазаны ядом Лернейской гидры, поэтому рана оказалась смертельной.
Перед смертью Несс сказал Деянире: «Собери кровь из моей раны в сосуд и храни ее. Если Геракл когда-нибудь полюбит другую женщину, натри моей кровью его одеяние и любовь твоего мужа снова вернется к тебе». Деянира последовала совету кентавра.
Деянира и Геракл счастливо жили в Тиринфе. Спустя некоторое время Геракл отправился воевать против царя Эврита, правившего в Эхалии. Когда-то он сватался к дочери Эврита – прекрасной Иоле. Эврит обещал, что отдаст дочь замуж за того, кто победит его, лучшего в Греции, лучника в состязаниях в стрельбе из лука. Геракл выиграл соревнование с Эвритом, но царь не выполнил своего обещания и выгнал Геракла из дворца. Теперь пришло время отомстить Эвриту.
Геракл напал на Эхалию, убил царя Эврита, а дочь его Иолу взял в плен. Он хотел выдать ее замуж за одного из своих сыновей. Деянира испугалась, что теперь Геракл забудет ее и полюбит Иолу. Она вспомнила предсмертные слова кентавра Несса, натерла его кровью хитон и отослала его Гераклу. Кровь, вытекшая из раны Несса, смешалась с ядом Лернейской гидры, которым была смазана стрела, ранившая Несса. Поэтому, когда Геракл надел на себя хитон, присланный Деянирой, отравленная одежда прилипла к его телу и он почувствовал страшную боль.
Снять хитон оказалось невозможно, Геракл изнемогал от ужасных мук. Узнав о том, что произошло, Деянира пронзила себя мечом. А Геракл приказал сложить погребальный костер и решил умереть, чтобы избавиться от невыносимой боли. Но никто не соглашался поджечь костер. Тогда Геракл пообещал одному из своих молодых друзей – Филоктету, царю Мелибеи, подарить ему свой лук с не знающими промаха стрелами, если он выполнит его просьбу. Филоктет согласился. Как только костер вспыхнул, с неба на золотой колеснице спустились богиня Афина и Гермес и, по воле Зевса, забрали Геракла на Олимп, где он был принят в число бессмертных богов и получил в жены богиню юности Гебу.
И. А. Акимов. Сатурн с косой, сидящий на камне и обрезающий крылья Амуру
И. А. Акимов. Сатурн с косой, сидящий на камне и обрезающий крылья Амуру
Сатурн – римское имя греческого бога Кроноса (Хроноса), сына Урана-Неба и Геи-Земли. Кронос пожирал своих детей и избежавший этой участи Зевс сверг его и отнял у него власть. В одной из своих ипостасей КроносХронос является богом времени, поглощающим все сущее в этом мире.
Амур – римское имя Эрота. Эрот-Эрос не только божество любви, но и одна из основных сил мироздания, которая выделяется из хаоса и определяет творческое развитие. По одним представлениям, он сын самого Зевса, по другим – сын богини любви Афродиты и бога войны Ареса, по третьим – сын Бедности и Богатства, явившийся в мир в день рождения Афродиты как ее вечный спутник. Его основные качества – жажда обладания, смелость, непобедимость и стремление к творческому созиданию мира из ничего, их темных сил хаоса.
«Сатурн, обрезающий крылья Амуру» – широко использовавшийся художниками всех времен сюжет на тему аллегории борьбы всепоглощающего времени и неистребимого процесса созидания.
И. А. Акимов. Геркулес на распутье
Григорий Иванович Угрюмов
1764–1823
Угрюмов родился в Москве. С детских лет его определили воспитанником в Петербургскую Императорскую академию художеств. Его отец, Иван Михайлович Угрюмов, был купцом-жестянщиком, выходцем из Норской слободы Ярославской губернии. Купцы избрали его своим представителем в Комиссию по составлению Нового уложения, задуманного императрицей Екатериной II. Учился будущий художник у Д. Г. Левицкого и И. А. Акимова. Пятнадцать лет он провел в Академии художеств как ученик. За программную картину «Изгнанная Агарь с малолетним сыном Измаилом в пустыне» получил золотую медаль и четыре года прожил в Италии как пенсионер академии. С 1791 года преподавал в Академии художеств в классе исторической живописи. У него учились ставшие известными художниками В. К. Шебуев, А. Е. Егоров, А. И. Иванов и О. А. Кипренский. Под его руководством хотел заниматься Карл Брюллов. А когда это не получилось, молодой гений устроил настоящий бунт и чуть не порвал с академией. Большую помощь оказал Угрюмов А. В. Ступину, который при его содействии создал первую русскую провинциальную художественную школу в Арзамасе, из которой вышли впоследствии многие выдающиеся художники, в том числе и великий В. Г. Перов.
В 1794 году Угрюмов написал картину «Испытание силы Яна Усмаря» и был признан за нее академиком. А после создания картины «Призвание Михаила Федоровича Романова на царство» современники единодушно признали его достойным наследником великого Лосенко и первейшим среди русских исторических художников живописцем. В 1820 году Угрюмов стал ректором класса исторической живописи. Но пробыл в этой должности он недолго и вскоре умер. Похоронен Угрюмов на Смоленском кладбище. Его престарелый отец пережил сына на полтора года. В некрологе на смерть художника конференц-секретарь Академии художеств В. И. Григорович написал: «Угрюмов был тихого нрава, доброй души, чувствительного сердца; был добрым сыном, примерным супругом, благодетельным родственником, помогал бедным, был полезен многим. Не обидел в жизнь свою никого, и оставил супруге своей в наследство состояние ограниченное с неоцененным именем человека, служившего отечеству и человечеству с равным усердием, с равным рвением».
Угрюмов пользовался известностью как один из первых русских художников, писавших картины на темы из русской истории. Его поощряли монархи – Екатерина II, Павел I и Александр I. Самые знаменитые его картины: «Призвание Михаила Федоровича Романова на царство» и «Взятие Казани войсками Ивана Грозного», написанные для Михайловского замка по заказу императора Павла I, и картина «Торжественный въезд Святого Александра Невского во Псков» – это полотно ему заказала императрица Екатерина II – находящаяся в Александро-Невской лавре. Он писал иконы для Казанского собора и для собора в Одессе.
Г. И. Угрюмов. Портрет купца А. И. Серебрякова
Г. И. Угрюмов. Портрет купца А. И. Серебрякова
Серебряков – богатый олонецкий купец, близкий знакомый отца художника, вместе с которым они были депутатами в Комиссии по составлению Нового уложения в годы правления императрицы Екатерины II Алексеевны.
Г. И. Угрюмов. Портрет купчихи А. М. Серебряковой, жены купца А. И. Серебрякова
Г. И. Угрюмов. Художник А. К. Головачевский
Г. И. Угрюмов. Торжественный въезд Александра Невского в город Псков после одержанной им победы над немцами
Г. И. Угрюмов. Призвание Михаила Федоровича Романова на царство 14 марта 1613 года
Г. И. Угрюмов. Призвание Михаила Федоровича на царство 14 марта 1613 года
Эту картину иногда ошибочно называют «Избранием» или «Венчанием» на царство. Избирали Михаила Романова на царство на Земском соборе, имя его провозгласили на Красной площади, а венчали, то есть короновали, в московском Успенском соборе.
На самом деле на картине изображено «Призвание» на царство, событие, произошедшее в Костроме в Ипатьевском монастыре, в Троицком соборе монастыря.
В центре изображен уже провозглашенный в Москве царем шестнадцатилетний Михаил Федорович Романов. Справа – митрополит рязанский Феодорит, указывающий на небо в знак того, что избрание Михаила происходит не по воле людей, а по воле Бога. Слева – мать будущего царя, инокиня Марфа, она указывает рукой на людей, которые просят Михаила не отказываться от просьбы народа. Справа на коленях боярин Ф. И. Шереметев подносит шапку Мономаха, скипетр и золотой крест, а князь В. И. Бахтеяров-Ростовцев – державу. Рядом с ними чудовский архимандрит Авраам с иконой Владимирской Божией Матери, а около него стоит знаменитый Авраамий Палицын, сподвижник князя Дмитрия Пожарского, организатор защиты от поляков Троице-Сергиевой лавры.
Картина очень понравилась императору Павлу I и пользовалась огромным успехом.
С. М. Соловьев. «…Отступление Сигизмунда дало досуг заняться избранием царя всею землею. Разосланы были грамоты по городам с приглашением прислать властей и выборных в Москву для великого дела; писали, что Москва от польских и литовских людей очищена, церкви божии в прежнюю лепоту облеклись и божие имя славится в них по-прежнему; но без государя Московскому государству стоять нельзя, печься об нем и людьми божиими промышлять некому, без государя вдосталь Московское государство разорят все: без государя государство ничем не строится и воровскими заводами на многие части разделяется и воровство многое множится, и потому бояре и воеводы приглашали, чтоб все духовные власти были к ним в Москву, и из дворян, детей боярских, гостей, торговых, посадских и уездных людей, выбрав лучших, крепких и разумных людей, по скольку человек пригоже для Земского совета и государского избрания, все города прислали бы в Москву ж, и чтоб эти власти и выборные лучшие люди договорились в своих городах накрепко и взяли у всяких людей о государском избранье полные договоры.
Когда съехалось довольно много властей и выборных, назначен был трехдневный пост, после которого начались соборы. Прежде всего стали рассуждать о том, выбирать ли из иностранных королевских домов, или своего природного русского, и порешили „литовского и шведского короля и их детей и иных немецких вер и некоторых государств иноязычных не христианской веры греческого закона на Владимирское и Московское государство не избирать, и Маринки и сына ее на государство не хотеть, потому что польского и немецкого короля видели на себе неправду и крестное преступленье и мирное нарушенье: литовский король Московское государство разорил, а шведский король Великий Новгород взял обманом“.
Стали выбирать своих: тут начались козни, смуты и волнения; всякий хотел по своей мысли делать, всякий хотел своего, некоторые хотели и сами престола, подкупали и засылали; образовались стороны, но ни одна из них не брала верх. Однажды, говорит хронограф, какой-то дворянин из Галича принес на собор письменное мнение, в котором говорилось, что ближе всех по родству с прежними царями был Михаил Федорович Романов, его и надобно избрать в цари. Раздались голоса недовольных: „Кто принес такую грамоту, кто, откуда?“ В то время выходит донской атаман и также подает письменное мнение: „Что это ты подал, атаман?“ – спросил его князь Дмитрий Михайлович Пожарский. „О природном царе Михаиле Федоровиче“, – отвечал атаман. Одинакое мнение, поданное дворянством и донским атаманом, решило дело: Михаил Федорович был провозглашен царем.
21 февраля, в неделю православия, т. е. в первое воскресенье Великого поста, был последний собор: каждый чин подал письменное мнение, и все эти мнения найдены сходными, все чины указывали на одного человека – Михаила Федоровича Романова. Тогда рязанский архиепископ Феодорит, троицкий келарь Аврамий Палицын, новоспасский архимандрит Иосиф и боярин Василий Петрович Морозов взошли на Лобное место и спросили у народа, наполнявшую Красную площадь, кого они хотят в цари? „Михаила Федоровича Романова“, – был ответ.
…Провозгласивши царем шестнадцатилетнего Михаила Федоровича Романова, собор назначил ехать к нему в челобитчиках: Феодориту, архиепископу рязанскому, троим архимандритам – чудовскому, новоспасскому и симоновскому, троицкому келарю Аврамию Палицыну, троим протопопам, боярам – Федору Ивановичу Шереметеву, родственнику молодого царя и князю Владимиру Ивановичу Бехтеярову-Ростовскому, окольничему Федору Головину с стольниками, стряпчими, приказными людьми, жильцами и выборными людьми из городов. Собор не знал подлинно, где находился в это время Михаил, и потому в наказе, данном послам, говорилось: „Ехать к государю царю и великому князю Михаилу Федоровичу всея Руси в Ярославль или где он государь будет“. Посланные, бив челом новоизбранному царю и его матери и уведомив их об избрании, должны были говорить Михаилу: „Всяких чинов всякие люди бьют челом, чтоб тебе, великому государю, умилиться над остатком рода христианского, многорасхищенное православное христианство Российского царства от растления сыроядцев, от польских и литовских людей, собрать воединство, принять под свою государеву паству, под крепкую высокую свою десницу, всенародного слезного рыдания не презрить, по изволению божию и по избранию всех чинов людей, на Владимирском и на Московском государстве и на всех великих государствах Российского царствования государем царем и великим князем всея Руси быть и пожаловать бы тебе, великому государю, ехать на свой царский престол в Москву и подать нам благородием своим избаву от всех находящих на нас бед и скорбей; а как ты, государь, на своем царском престоле будешь на Москве, то, послыша про твой царский приход, литовские люди и все твои государевы недруги будут в страхе, а Московского государства всякие люди обрадуются. А как твой, государев, подвиг в царствующий град будет, то из Москвы митрополит и архиепископы со всем освященным собором, бояре и всякие люди встретят тебя с чудотворными иконами и животворящими крестами, по вашему царскому достоинству, и служить тебе, государю, и прямить, и головы свои за тебя класть все люди от мала до велика рады“.
Послы… приехали в Кострому в вечерни, дали знать Михаилу о своем приезде и он велел им быть у себя на другой день. Послы повестили об этом костромскому воеводе и всем горожанам, и 14 числа, поднявши иконы, пошли все с крестным ходом в Ипатьевский монастырь. Михаил с матерью встретили образа за монастырем, но когда послы объявили им, зачем присланы, то Михаил отвечал „с великим гневом и плачем“, что он государем быть не хочет, а мать его Марфа прибавила, что она не благословляет сына на царство, и оба долго не хотели войти за крестами в соборную церковь; насилу послы могли упросить их. В церкви послы подали Михаилу и матери его грамоты от собора и говорили речи по наказу, на что получили прежний ответ. Марфа говорила, что „у сына ее и в мыслях нет на таких великих преславных государствах быть государем, он не в совершенных летах, а Московского государства всяких чинов люди по грехам измалодушествовались, дав свои души прежним государям, не прямо служили“. Марфа упомянула об измене Годунову, об убийстве Лжедмитрия, сведении с престола и выдаче полякам Шуйского, потом продолжила: „Видя такие прежним государям крестопреступления, позор, убийства и поругания, как быть на Московском государстве и прирожденному государю государей? Да и потому еще нельзя: Московское государство от польских и литовских людей и непостоянством русских людей разорилось до конца, прежние сокровища царские, из давних лет собранные, литовские люди вывезли; дворцовые села, черные волости, пригородки и посады розданы дворянам и детям боярским и всяким служилым людям и запустошены, а служилые люди бедны, и кому повелит бог быть царем, то чем ему служилых людей жаловать, свои государевы обиходы полнить и против своих недругов стоять?“ Потом Михаил и Марфа говорили, что быть ему на государстве, а ей благословить его на государство только на гибель; кроме того, отец его, митрополит Филарет, теперь у короля в Литве в большом утесненье, и как сведает король, что на Московском государстве учинился сын его, то сейчас же велит сделать над ним какое-нибудь зло, а ему, Михаилу, без благословенья отца своего на Московском государстве никак быть нельзя. Послы со слезами молили и били челом Михаилу, чтоб соборного моленья и челобитья не презрил; выбрали его по изволению божию, не по его желанью, положил бог единомышленно в сердцах всех православных христиан от мала и до велика на Москве и во всех городах. А прежние государи: царь Борис сел на государство своим хотеньем, изведши государский корень царевича Димитрия, начал делать многие неправды, и бог ему мстил кровь царевича Димитрия богоотступником Гришкою Отрепьевым; вор Гришка-расстрига по своим делам от бога месть принял, злою смертью умер; а царя Василья выбрали на государство немногие люди, и, по вражью действу, многие города ему служить не захотели и от Московского государства отложились; все это делалось волею божиею да всех православных христиан грехом, во всех людях Московского государства была рознь и междоусобие. А теперь Московского государства люди наказались все и пришли в соединение во всех городах. Послы молили и били челом Михаилу и матери его с третьего числа дня до девятого, говорили, чтоб он воли божией не снимал, был на Московском государстве государем. Михаил все не соглашался; послы стали грозить ему, что бог взыщет на нем конечное разоренье государства; тогда Михаил и Марфа сказали, что они во всем положились на праведные и непостижимые судьбы божии; Марфа благословила сына, Михаил принял посох от архиепископа, допустил всех к руке и сказал, что поедет в Москву скоро».
Г. И. Угрюмов. Агарь с Самуилом
Г. И. Угрюмов. Портрет лейб-медика И. К. Каменецкого
Г. И. Угрюмов. Портрет М. И. Кутузова
Г. И. Угрюмов. Великий князь Дмитрий Иванович на Куликовом поле
Г. И. Угрюмов. «Испытание силы Яна Усмаря»
Г. И. Угрюмов. Испытание силы Яна Усмаря. Фрагмент
Ян Усмарь, или по-другому Никита Кожемяка – герой одной из летописных легенд. Однажды во времена княжения великого князя киевского Владимира Святославича Красное Солнышко князь печенегов предложил заменить сражение между русскими и печенегами поединком двух сильнейших воинов. Печенежский воин был так велик и страшен, что Владимир не мог найти среди своей дружины никого, кто бы сразился с ним. Тогда к князю пришел горожанин из ополчения и предложил взять его младшего сына, по прозвищу Кожемяка.
Отец рассказал, что как-то раз Кожемяка мял воловью кожу, рассердился и в сердцах разорвал ее. Владимир приказал испытать юношу. На него выпустили разъяренного быка. Юноша схватил его за бок и вырвал кусок кожи с мясом. Когда назавтра единоборцы сошлись перед обоими войсками, печенеги смеялись над русскими, потому что их воин был невысокого роста, а печенег выглядел настоящим великаном. Но русский схватил печенега, удушил его могучими руками и мертвого бросил «о землю». Владимир и его дружина победили в этом бою. Кожемяку и его отца Владимир сделал знатными людьми.
Г. И. Угрюмов. Взятие Казани
