Текст книги "Проксима. Круг первый (СИ)"

Автор книги: Владимир Бойков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Владимир Бойков
Проксима. Круг первый

Машина дрогнула и ожила. Где-то в самой глубине ее загудел невидимый мотор. С легким стуком закрылся фонарь, отрезая от всего, что было за бортом. Мир замкнулся в пространстве тесной кабины и заиграл яркими огоньками приборов.

– Я борт две сотни одиннадцать, к вылету готов. Прошу разрешить взлет, – прозвучал в эфире слегка взволнованный голос.

* * *

– Внимание, я борт один семь, я борт один семь. Прошу разрешить посадку.

– Я «Стремительный». Борт один семь, передайте свой код. Частота 34-567.

– О.К. Код передаю…

– Я «Стремительный», код подтверждаю. Посадка разрешена. Добро пожаловать на борт. Ваши док 6.

– Спасибо, Дик, захожу.

– Что везешь?

– Свежие котлеты, только что слепленные!

– Нормально… Это не к добру.

– Внимание, прекратить болтовню в эфире! Это вам что, чат?!

– Ладно, семь один, иди по лучу.

– Понял.

Транспортный катер, прозванный остряками гроб за свою несколько угловатую форму, осторожно вошел в переходник. Захваты незамедлительно вцепились ему в бока. Когда давление в переходнике сравнялось с внутренним, катер бережно установили на платформу подъемника и не спеша опустили в транспортный док. Потребовалось минут десять, чтобы маршалы доставили его на парковку. Только тогда в боку катера открылся люк…

Яркий свет прожектора ударил Владимиру в глаза. Он невольно зажмурился, а затем нацепил на нос темные очки в черной оправе. Так стало значительно лучше. Владимир расправил было плечи, но толчок в спину помешал ему принять героическую позу.

– Чего встал? – раздался раздраженный голос за спиной. – Давай на выход.

Владимир не стал лезть в бутылку, а просто шагнул из открытого люка на ступеньки трапа.

Возле катера их уже ждали. Парень лет двадцати пяти в форме с погонами капитана, прищурившись посмотрел на вновь прибывших и, зевнув, совершенно не по уставу осведомился:

– Пополнение?

Владимир и его попутчики переглянулись. Резник, которого в их команде назначили старшим, а, следовательно, ответственным за все их грехи во время перелета, бодро шагнул навстречу капитану.

– Здравие желаю, товарищ капитан! – почти картинно отдал честь новобранец, – группа выпускников Академии имени Михаила Санина прибыла для прохождения службы!

Капитан нехотя козырнул в ответ.

– Здравие желаю, – устало произнес он, – ну-ка, построй их.

Резник словно ждал этой команды. Моментально он выстроил своих сокурсников и попытался, было, снова отрапортовать о прибытии, но капитан остановил его и шагнул к новичкам.

Не спеша он прошел вдоль строя, внимательно вглядываясь в лица молодых лейтенантов. Владимир наблюдал за ним с легким пренебрежением. Ему казалось странным, что человек, на пару лет старше его, уже капитан. «Это за какие же такие заслуги?» – с мысленной усмешкой думал он, глядя на немного потертые погоны капитана. Внезапно он заметил на груди у него орден мужества и медаль Чонген. Теперь все стало на свои места. Такие медали давали за участие в знаменитой битве в системе Чонген, когда потери среди личного состава 9-ого флота Красного Флага, сражавшегося со 2-ым флотом Синих, перевалили за половину. Если капитан побывал там, значит свои звездочки он носит не зря…

Звездочки. У Владимира их было только четыре – по две на каждый погон. Он и привыкнуть-то к ним не успел. Еще неделю назад на его плечах красовались нашивки с буквой К. Тогда он, Владимир Огнев, был курсантом Военной академии имени Михаила Санина – главной кузницы кадров для космических сил Красного Флага. Окончив академию по ВУС 4-122, что означало Пилот космического истребителя, он тут же получил распределение на ударный крейсер «Стремительный», действующий в составе 21-го флота. Погоны он прилепил уже на транспорте, что вез на место службы его и еще девятерых выпускников…

Капитан обошел строй, затем достал из кармана персоналку и стал зачитывать список:

– Дилан!

– Я!

– Вееров!

– Я!

– Ежов!

– Я!

– Ли!

– Я!

– Огнев!

Владимир сделал шаг вперед и гаркнул:

– Я!

– Петров!

– Я!

– Черновец!..

Десять молодых самоуверенных бойцов, десять зеленых лейтенантов. Каждый будущий ас, каждый ждет славы. Владимир видел свое будущее в серебристых тонах. Скоро он получит свою первую боевую машину. На ней добудет первую победу. Звездочки на борту превратятся в звездочки на погонах. Враги будут бояться его, свои – уважать. Он станет асом и тогда…

– Смирно!

Голос капитана вырвал Огнева из его мечтаний. Строй новобранцев вытянулся и замер. К ним неторопливой походкой приближался человек в форме полковника КС.

Незнакомец подошел к строю. Капитан бодро отдал ему честь:

– Товарищ полковник! Докладываю вам, что пополнение в составе десяти человек прибыло на борт.

– Вольно, – скомандовал полковник.

– Вольно! – гаркнул капитан.

Владимир смотрел на полковника. Коренастый, крепко сбитый с суровым, но не злым лицом, абсолютно седой, но не старый. Всем своим видом он выражал какую-то уверенность, надежность, силу. В глазах его читалось невероятное спокойствие и еще что-то. Что – Владимир не мог сказать.

– Здравие желаю, товарищи офицеры, – спокойно произнес полковник и, когда ответное приветствие стихло, продолжил: – Меня зовут Вершин Алексей Иванович. Я капитан УКК «Стремительный», на котором вам предстоит служить. Отныне этот корабль ваш второй дом, а, следовательно, все члены экипажа – ваша семья. Помните об этом, особенно когда окажитесь один на один с врагом. Для вас теперь есть только ваша машина, ваши товарищи и ваш «Стремительный». Ничего другого здесь нет.

Он выдержал паузу. Затем, продолжил:

– Сейчас капитан Хансен распределит вас по вашим будущим эскадрильям. Надеюсь, вы легко найдете общий язык со своими новыми сослуживцами. Желаю вам всем удачи.

Сказав это, он повернулся к строю спиной и зашагал проч.

Огнев посмотрел ему в след. Что-то подсказывало ему, что с этого момента для них начинается новая жизнь.

* * *

Ударный крейсер «Стремительный» проекта УКК-7М входил в состав 6-го флота Красного Флага. Будучи одним из первых кораблей этого проекта, он уже несколько устарел, однако все еще составлял довольно сильную конкуренцию своим более современным собратьям. Конструкция крейсера была более чем удачной. Во всяком случае, корабли проекта УКК-7М считались лучшими в своем классе. Для своего времени он имел прекрасную скорость и маневренность, но время шло, и прежние лидеры потихоньку становились середнячками. Может и стоило перевести «Стремительный» в тыл, но Красные не могли себе это позволить. Война слишком сильно измотала обе враждующие стороны, и каждый корабль был на счету. К тому же «Стремительный» был еще хоть куда! На борту его размещались три стандартные эскадрильи истребителей, две эскадрильи штурмовиков и одна эскадрилья ракетоносцев. В дополнение к ним крейсер имел на вооружении противокорабельные торпеды, мощные энергетические орудия и тяжелую броню, которая прекрасно защищала его от оружия современных кораблей.

На «Стремительном» было шесть доков. Первые три были отданы истребителям, в четвертом ждали своего часа две эскадрильи штурмовиков, в пятом размещались ракетоносцы, а шестой использовался для приема катеров, служивших единственным средством транспортировки пассажиров с транспортов на корабль и обратно. Каждый док был надежно спрятан в чреве крейсера. Для того чтобы вывести боевые машины в космос, необходимо было поднять их на лифте в стартовый переходник. Процедура эта довольно долгая, но такая конструкция дока позволяла надежнее защитить его от удара извне. Революционная для своего времени, она была впервые опробована именно в проекте УКК-7М. До этого боевые машины выводились в общий док, после чего, через обычный люк без шлюза, по очереди выходили в космос. Такая система была очень опасна, так как во время боя док оставался открытым. Пустить ракету в эту брешь было самым милым делом для зарвавшегося штурмовика. Последствия от этого могли быть самые плачевные.

Основную ударную силу «Стремительного» составляли штурмовики и ракетоносцы. Две эскадрильи штурмовиков по десять машин в каждой и эскадрилья из пяти ракетоносцев, могли разнести в щепки тяжелый крейсер, а если понадобилось бы, то хорошенько тряхнуть и линкор. Для защиты корабля и штурмовиков с ракетоносцами, на борту имелись три эскадрильи истребителей, общей численностью шестьдесят машин.

Конечно же, все это не шло ни в какое сравнение с мощностью космического линкора. Эти гигантские махины несли на своем борту несколько сотен боевых машин, а об их ракетном и пушечном вооружении и говорить не хотелось. Для пилота нет ничего хуже, чем атаковать линкор – шансы уцелеть в такой операции фактически равны нулю. Линкор добыча тяжелых крейсеров с их установками противокорабельных ракет. У истребителей и штурмовиков другие задачи…

Обо всем этом Огнев знал из учебников и справочников. Он штудировал их несколько лет. Теперь, когда его учеба закончилась, он попал в тот мир, о котором знал лишь из лекций. Однако не об этом думал Владимир. Сейчас молодого лейтенанта больше занимали две вещи: первое – как его встретят новые сослуживцы, и второе – когда ему дадут его машину. Он немного волновался, сидя в пустом кубрике Второй эскадрильи, в компании одного из своих сокурсников. Довольно тесное помещение с двухъярусными койками было теперь его новым домом. Сколько здесь еще предстоит пробыть ему? Хорошо бы подольше. Не надо быть очень сообразительным, чтобы понять, как освобождаются места в этом кубрике – на одной из стен висели фотографии людей в военной форме, с черными звездочками в углу. Владимир насчитал их шестнадцать.

«Как много, – подумал он, – за три с лишним года эскадрилья почти полностью обновилась. Вот теперь и мы здесь. Интересно, чью койку мне отдадут? Кто из них, или даже сколько из них спали на ней до меня?»

От мрачных мыслей его отвлек Черновец. Он толкнул Огнева в бок и спросил в свойственной ему веселой манере:

– Ну, чего загрустил? Гляди как здорово! Тепло и уютно. Жаль, что баб нет! В этой тесноте их сразу отодрать можно! Я тут успел перекинуться с одним механиком парой слов, так он говорит, что здесь на корабле штук десять девок есть! И завалить их как не фиг делать! Я тут уже…

Владимир еле сдержался, чтобы не послать своего сокурсника в дальние дали. Треп Витьки Черновца раздражал страшно. Особенно его бесконечные рассказы о прекрасной половине человечества. Витька то и дело болтал о своих амурных победах, чем достал Огнева окончательно и бесповоротно. Особенно раздражало его то, что, скорее всего, Витька бессовестно врал. Внешность Черновца была более чем заурядная. К тому же Владимир не терпел сальности и пошлости…

С легким гудением открылась дверь. В кубрик ввалилась толпа пилотов. Владимир невольно вздрогнул. Он встал и, оправив форменный комбинезон, замер в нерешительности. Кому рапортовать? Где командир?

– Так, так, так!

Отделившись от основной массы пилотов, к новобранцам подошел высокий, статный парень с растрепанными светлыми волосами. Хитрое выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

– Так, так, так! Долгожданное пополнение! А ну-ка, доложите о своем прибытии по всей форме.

– Лейтенант Виктор Черновец! Прибыл для прохождения службы!

– Где?

– Что? – не понял Витька.

– Где собираетесь проходить службу, лейтенант? – с напускной суровостью спросил белобрысый.

– Во Второй эскадрилье.

– Вот как, – пилот надулся как индюк, – в нашей славной Второй эскадрилье? А знаешь ли ты, что в нашей эскадрилье служат только лучшие пилоты? Ты лучший пилот?

– Так точно! Я лучший! – не моргнув глазом, выпалил Черновец.

– Ладно, посмотрим, – ответил на это белобрысый и повернулся к Огневу. – Твой рапорт, лейтенант!

Владимир смерил пилота взглядом, полным сарказма. Он уже успел разглядеть погоны на плечах незнакомца. Лейтенантские звездочки и стиль Черновца, с которым разговаривал белобрысый, позволили Огневу сделать вывод, что перед ним еще одна балаболка. «Двое трепачей на одну эскадрилью – не много ли?» – устало подумал он.

– Я жду твоего рапорта, новобранец!

Пилоты, стоявшие у белобрысого за спиной и с интересом наблюдавшие за шоу, усмехались. Владимира это слегка покоробило, и он, глядя прямо в глаза незнакомцу, произнес:

– Остынь, лейтенант, рапорты я буду отдавать только командиру.

Белобрысый прищурился:

– А почему ты считаешь, что не я командир эскадрильи, а?

– Интуиция, – с сарказмом ответил Огнев.

Группа пилотов на заднем плане дружно загоготала:

– Этой новенькому палец в рот не клади!

– Раскусил он тебя, Джереми!

– Да, даже салаги сразу видят, кто ты есть!

Джереми покраснел и открыл, было, рот, чтобы дать гневную отповедь, но тут по рядам пилотов пробежало какое-то движение, они расступились, и к троим лейтенантам приблизился невысокий майор.

– Что такое, Джокер? Опять умничаешь?

– Хаябуса, у нас тут новенькие, – быстро затараторил Джереми, – я тут рассказываю им про нашу славную эскадрилью…

– Ладно, Джокер, помолчи пока. – Майор подошел к новобранцам вплотную. Он пробуравил взглядом Черновца, а затем повернулся к Огневу.

Владимир почувствовал, что взгляд майора словно проникает ему в душу. Лейтенант смотрел на это спокойное японское лицо, на котором застыла легкая усмешка. Вполне дружелюбная усмешка. Кубрик притих. Все внимательно следили за ними.

– Фамилия? – поинтересовался майор через минуту.

– Огнев, – стараясь сохранять спокойствие, ответил Владимир.

– Опыт есть?

Владимир слегка замялся.

– Только учебный и немного практики, – ответил он не так уверенно.

– Угу, – кивнул майор, – значит нету. Ладно, это вопрос времени. Твой позывной.

– У меня нет, – ответил Огнев, чувствуя, что краснеет.

Майор снова кивнул.

– Ну а как тебя называли в академии?

Владимир взглянул в восточные глаза майора и вдруг, неожиданно даже для себя самого, решительно ответил:

– Гнев.

Японец внимательно посмотрел на него. Очень внимательно, словно оценивая, а затем широко улыбнулся и сказал:

– Ну что ж, Гнев, добро пожаловать в нашу эскадрилью. Мы теперь все братья, пока смерть или дембель не разлучат нас.

– Аминь! – весело гаркнули пилоты.

* * *

На четвертом этаже, в самом центре корабля, располагался капитанский мостик. Его огромный, многоярусный зал, наполненный пультами операторов и голографическими экранами карт, был погружен в легкий полумрак. Здесь, надежно защищенный внутренними помещениями и внешней обшивкой «Стремительного», находился мозг корабля. Если бы противник попытался уничтожить мостик, ему пришлось бы полностью разнести центральный отсек или высадить десант. Сделать же это было практически невозможно.

Через всю стену зала протянулся огромный экран, на который выводилось изображение с внешних камер «Стремительного». Изображение было настолько реалистичным, что казалось, будто вместо экрана установлено обычное стекло. При желании на этом экране можно было создать отдельные области, с изображениями, поступавшими с других внешних камер или вывести изображение карты, систем корабля и т. п.

В зале шла обычная рутинная работа. Офицеры сидели по своим местам, уткнувшись в голографические экраны мониторов. Большинство операций не требовало их вмешательства, но, согласно штатному расписанию, за каждой операцией осуществлялся человеческий контроль. Пока «Стремительный» спокойно дрейфовал в расположении восьмого флота Красного Флага, офицеры откровенно отдыхали. Горячая пора начнется для них позже, когда прозвучит команда к бою.

За капитанским пультом сидел полковник Вершин. Место полковника располагалось выше всех в зале, и он мог наблюдать за тем, как работают его подчиненные.

Алексей Иванович Вершин был первым и единственным капитаном «Стремительного». Три года назад он принял командование над этим кораблем и за это время почти сроднился с ним. Коренастый, крепко сбитый генерал вызывал уважение у всего экипажа. Пилоты за глаза называли его Дедом, хотя Вершину было не больше пятидесяти. Возможно, это было связано с тем, что у капитана были совершенно седые волосы. Правда, побелел он в двадцать с небольшим, когда, будучи еще молодым пилотом, врезался на тренировочном истребителе в борт транспорта с топливом. Тогда еще применялись древние истребители МиГ-КИ-220 с обычным фонарем. Бронестекло вылетело, и окислитель потек в кабину. Там он и вспыхнул. Что при этом пришлось пережить Вершину легко представить. Его успели достать из искореженной машины, но с тех самых пор его волосы были абсолютно седые.

Дед был хорошим командиром. Внешне строгий, он всегда мог найти подход к любому члену экипажа. Всегда считавший, что сила корабля в его команде, Вершин всячески заботился о своих людях и никогда не пытался сделать карьеру ценой их жизней. Вот и сейчас он просматривал дела новобранцев, или, как называли их пилоты, салаг.

«Зелень, необученная зелень, – думал полковник, глядя на послужные списки новичков, – мальчишки, и это все пополнение, которое нам обещали. Похоже, у корпорации дела совсем плохи…»

Это была уже вторая партия за последние четыре месяца. Как всегда сначала прислали боевые машины, а неделю спустя и их будущих пилотов.

Пилоты! Одно название. Зеленые курсанты без боевого опыта. Свежее мясо для мясорубки войны. С кем идти в бой? Вершин пожал плечами. Он чувствовал беспокойство. Конечно это всего лишь слухи, но… Но уж больно их много. Последний месяц все, от последнего механика до старших офицера, ждали большой битвы. В кубриках шепотом обсуждали последние новости и котировки на Московской Галактической фондовой бирже – главном барометре политики. Вот и сейчас, капитан «Стремительного» вывел сообщение Галактического бизнес журнала на свой монитор. Прогнозы были неутешительными: вчера произошло беспрецедентное падение акций конгломерата «Интерстар». Белые фишки резко пошли вниз после просочившихся в прессу сообщений о получении компанией «Хансен-S» дополнительного заказа на поставку большой партии чипов DWS-XI от «Юниверсал Ко». По мнению экспертов, данные чипы могут использоваться в системах самонаведения противокорабельных ракет. То, что «Юниверсал Ко» срочно понадобились данные чипы, говорит о возможности широкомасштабных боевых действий между Красным и Синим Флагами. Падение же акций Белого флага («Интерстар») вызвано недавними политическими событиями. Напомним, что полтора месяца назад «Интерстар» объявила о прекращении беспошлинного пролета через систему Проксима. Именно система Проксима является одним из основных транспортных узлов на пути к Земле, и именно через Проксиму осуществляются поставки энергония Синим Флагом («Гэлакси Групп»). Поговаривают, что «Интерстар» пошел на столь рискованный шаг после того, как заручился негласной поддержкой своих действий со стороны Земли. Однако маловероятно, что «Гэлакси Групп» смириться с тем, что доставка энергония возрастет в полтора раза. Заложить расходы по доставке в конечную цену энергония Синий Флаг не сможет согласно договору о поставках, срок действия которого заканчивается только через три года. Аналитики прогнозируют, что в решении этого конфликта Синие не постесняются использовать свои вооруженные силы.

Таким образом, нет ничего удивительного в падении акций Белого Флага. «Интерстар» располагает слишком малой военной мощью, чтобы противостоять «Гэлакси Групп». После того, как Земля заявила о своем невмешательстве два дня назад, акции «Интерстар» упали на 12 пунктов. А после объявления о закупках чипов Красным Флагом («Юниверсал Ко»), стало ясно, что перспективы «Интерстар» отнюдь не радужные. То, что Красный Флаг попытается заполучить Проксиму, для контроля над всеми транспортными потоками в этом районе, ни у кого не вызывает сомнения. Против двух китов галактического бизнеса у «Интерстар» нет никаких шансов.

Каков будет исход предстоящих сражений за Проксиму, предугадать трудно. Невмешательство Земли фактически развязывает руки Красному и Синему Флагам. Пока их акции замерли. Игроки выжидают первых сообщений с Проксимы. Акции «Юниверсал Ко» котируются несколько выше, чем «Гэлакси Групп». Причиной этому может служить тот факт, что Русская бригада Синих была переброшена в систему Риото. Судя по всему, она не будет участвовать в возможном столкновении Красного и Синего Флагов за Проксиму. Это, в свою очередь, увеличивает шансы на победу «Юниверсал Ко…»

Вершин откинулся в кресле. «Вот и подтверждение, – мрачно подумал он, – Подтверждение худшим опасениям… Да, мясорубка будет грандиозная. Три Флага, и возможно Земля… Хотя насчет Земли это я погорячился – в драку они не полезут. Их эта битва вполне устраивает, похоже, они вообще сами спровоцировали ее. Зачем? Белый флаг был вполне лоялен к прародине человечества… Ладно, по крайней мере, я вовремя скинул акции компаний, входящих в «Интерстар». Еще недельку, и в перспективе у меня была бы только пенсия…»

Пенсия! Вершин усмехнулся собственным мыслям. До пенсии еще надо дожить. Проксима будет пострашнее Чонгена. Там можно было отступать – здесь этого никто не даст…

Одна из картинок на фронтальном экране мостика вдруг исчезла. Сменивший ее снег заставил капитана «Стремительного» прервать свои размышления.

– В чем дело? – спросил он в микрофон, приколотый к его воротнику.

– Какой-то истребитель сшиб внешнюю камеру! – раздался в наушнике рассерженный голос одного из офицеров.

– Что еще за истребитель?

– Две сотни одиннадцать!

– Угу… Кабаяси, – мрачно пробормотал полковник, отключив микрофон, – где эта самурайская задница?

– Внимание, борт две сотни одиннадцать, борт две сотни одиннадцать, вас вызывает мостик. Переходите на частоту 01-01П, раздалось в эфире.

Владимир, предвкушая неприятности, переключился и, стараясь сохранять спокойствие, произнес:

– Я борт две сотни одиннадцать, перехожу на прием.

– Огнев, если не ошибаюсь? – осведомился у Владимира спокойный голос.

– Так точно, товарищ полковник, – холодея, ответил Владимир. Он уже научился узнавать этот голос.

– Прекрасно, объясните, почему вы занимаетесь пилотажем в недопустимой близи от корабля? Надеюсь, у вас были на то веские причины?

– Так точно, товарищ полковник. Пилотаж на бреющем полете выполняю согласно приказу командира эскадрильи майора Кабаяси.

– Отправляйтесь в док, на сегодня ваши полеты закончены.

– Так точно, товарищ полковник!

– Конец связи.

Владимир почти с облегчением вернулся на прежнюю частоту. Теперь его путь лежал в приемник второго дока.

– Внимание! Я борт две сотни одиннадцатый. Прошу разрешения на посадку, – четко произнес он.

– Я «Стремительный». Борт две сотни одиннадцатый, посадку разрешаю. Направляйтесь по лучу в док 2.

– Понял, конец связи.

Огнев развернул свой истребитель и помчался вдоль корабля. Он специально выбрал самый длинный путь, чтобы еще раз пройти на бреющем полете над «Стремительным». Машина неслась в десятке метров от поверхности крейсера. Гнев тщательно следил за приборами. При виде уносящейся прочь обшивки захватывало дух! Когда летишь в космосе, тебе кажется, что на самом деле ты неподвижно висишь на одном месте, и лишь другие корабли, что, как и ты, блуждают в бесконечной пустоте, убеждают тебя в обратном. Но стоит приблизиться к большому кораблю, как ты начинаешь ощущать скорость. Настоящую скорость.

Издалека корпус «Стремительного» казался гладким, словно бок ракеты, но вблизи он покрылся разнообразными выступами, среди которых плоскими блинами выделялись орудийные башни. Гнев видел, как одна из них навела на него свой излучатель и, проводив его до конца своего сектора обстрела, вернулась в исходное положение, а на истребитель уже смотрело другое орудие. Так они и сопровождали машину Огнева, не стреляя, но следя за ним.

Скорость, маневр, и выдержка – вот залог успешного захода на вражеский корабль. Чуть зазеваешься, и ты труп. Скорость так велика, что истребитель превратится в лепешку, если врежется в корабль. Владимир сотни раз отрабатывал бреющий полет на тренажере, но когда Хаябуса приказал ему повторить это на «Стремительном», ему стало немного не по себе. Одно дело виртуальный полет, когда знаешь, что если и врежешься, то отделаешься всего лишь плохой оценкой, и совсем другое, когда понимаешь, что первая же ошибка станет последней.

Хаябуса гонял новичков, не жалея ни их самих, ни топлива. Именно из-за топлива он окончательно поссорился с интендантом, спалив за пару дней декадную норму. Точнее, сожгли топливо Огнев с Черновцом. Хаябуса заставлял их отрабатывать все те приемы, которым их три года учили в академии. На робкие протесты новичков Кабаяси ответил довольно грубо: «Я не знаю, чему вас там учили в академии, но пока вы не освоите ваши машины – о вылетах забудьте. И не ждите легкой жизни».

Майор сдержал слово. Новобранцы падали от усталости. Пару раз Владимир спал прямо возле своего истребителя на тележке для ракет…

Истребитель. МиГ КИ-340 М. Новенький, только что с завода, он уже ждал своего будущего хозяина. Говорят, что истребители похожи на своих хозяев. Владимир мог бы поклясться, что это так. На фоне латаных машин второй эскадрильи, гладкий черный истребитель с номером 211 был похож на него самого – новобранца, только вступившего в строй. Лоснящийся бок фюзеляжа блестел девственной чистотой, в то время как на других машинах, подобно орденам, разместились пятиконечные звездочки, каждая из которых означала сбитого врага.

Когда Огнев первый раз подошел к своему истребителю, его охватило непривычное волнение. Так волновался он только дважды: первый раз, когда еще в школе пригласил на свидание свою первую любовь, и второй раз, когда совершил свой первый вылет на похожем, но тренировочном истребителе.

За несколько дней Владимир успел освоить свой МиГ. Некогда гладкая поверхность успела покрыться едва заметными царапинами – космос не такой пустой, как принято считать среди обывателей. Сперва Огнев огорчался (для него этот истребитель был подобен любимой игрушке), но потом уже не обращал на эту мелочь внимания. Все его мысли и силы отнимала отладка новой машины. Доводка ее, что называется, под себя. Вылет, отладка, подгонка и снова вылет. Так продолжалось целыми сутками. На исходе первой недели, Владимир почувствовал, что уже не может думать ни о чем другом. Где-то на периферию сознания вытеснились мысли о доме, друзьях, женщинах, наконец. Был только МиГ. Уже объезженный, но все еще капризный…

Во всех этих отладках Гневу помогал его механик – Герри.

Пожилой техник сам когда-то был пилотом. Еще до войны он водил военный транспорт, и когда между Красным и Синим Флагами вспыхнул конфликт, сам явился в военкомат и потребовал отправить его на фронт. Но, поскольку на тот момент Герри уже находился в отставке, ему смогли предложить только должность механика на ударном крейсере. Ветерана это не расстроило – он был отличным техником. За эту войну он успел поменять четверых пилотов. Трое из них погибли в бою, одного комиссовали после ранения. Последнего из них, Герри так и не дождался из боя в Чонгене. Теперь у него на попечении был молодой пилот и новый истребитель. Так как пожилой механик на МиГах собаку съел, ему не составляло большого труда доводить машину до ума.

Когда молодые пилоты более-менее освоили свои истребители, Хаябуса распределил их по звеньям. Черновец, взявший себе прозвище Палаш, оказался ведомым Джокера. Гнев же попал в звено Кабаяси.

– Значит так, – майор хитро улыбнулся, – ты мой ведомый. Ты всегда следуешь за мной. Что бы ни случилось – не отрываться, пока я не скомандую: «Разошлись». Тогда ты воюешь сам за себя, но как только в эфире мой голос произнесет: «Сошлись» – ты должен бросить все и вся и вернуться в строй.

Владимир тогда только кивнул. Хаябуса сощурил и без того узкие глаза и тоже кивнул. Через час они уже мотались в космосе. Ас не давал новичку ни малейшей поблажки. Казалось, что два истребителя были не звеном, а противниками, причем один удирал, а второй догонял. Хаябуса словно пытался стряхнуть Владимира с хвоста, и тому приходилось прилагать все свои усилия, чтобы остаться в строю. Иногда японец сбрасывал скорость почти до нуля, и Огнев едва не пролетал мимо. Чуть поодаль тренировались Джереми и Витек. Треп Джокера заполнял эфир, к нему примешивалось жалкое поддакивание новоиспеченного Палаша.

Нельзя сказать, чтобы Хаябуса был дедом, гонявшим салаг из вредности. В других обстоятельствах он не стал бы задавать новичкам такой темп. Но, как и все пилоты, он смотрел новости. Не политические – биржевые. Именно фондовый рынок был зеркалом войны. Котировки Синих и Красных, основные индексы, рост акций независимых оружейных и технологических компаний, все это красноречиво говорило о приближавшейся битве. Большой битве. Времени катастрофически не хватало, а пополнение, на которое так рассчитывали на «Стремительном», составляли двадцатидвухлетние лейтенанты, которые и врага-то не видели.

Дни пролетали быстро. Очень быстро, и вот настал момент, когда Вершину приказали вскрыть архаичный пластиковый конверт с печатями, две недели хранившийся у него в сейфе. В тот же день фондовый рынок замер.

* * *

Кабаяси сидел на койке и не спеша смазывал свой меч. Сначала он мягким платком протер древнее лезвие. Затем медленно, размеренно посыпал его тальком. Подождав, майор все также осторожно стер порошок другим куском ткани. Теперь настал черед гвоздичного масла, которое ас хранил в небольшой фляжке…

Рюи Кабаяси не был самураем. Среди его предков были лишь скромные служащие да армейские офицеры. Сам Кабаяси, взявший себе прозвище Хаябуса, что означало сокол, пошел в пилоты из-за своей детской мечты. Когда-то, будучи школьником, он посмотрел фильм «Псы Альтаира». Обычное наивное кино про пилотов, сражающихся где-то с кем-то. Примитивный сюжет, куча спецэффектов и пропагандисткой чуши. Но для мальчишек этого было вполне достаточно. Когда началась война, Хаябуса уже был старшим лейтенантом. Имевший определенный опыт, он был ошеломлен первыми битвами, но вскоре пришел в себя и теперь дрался профессионально, жестко, без компромиссов…

Рюи закончил чистку меча. Полюбовавшись делом рук своих, он перевел взгляд на Огнева, что сидел на койке напротив и наблюдал за ним.

– Нравятся мечи? – поинтересовался Хаябуса.

Владимир кивнул.

– Хочешь посмотреть? – Кабаяси протянул ему свой меч.

– Да, – Владимир быстро встал и, приблизившись к майору, осторожно взял у него из рук блестящую катану.

– Хороший меч, – произнес он через пару минут, повертев древнее оружие в руках.

– Спасибо, – хмыкнул Хаябуса. От его взора не скрылось то, что в глазах Владимира промелькнуло удивление.

– Меч так себе, – заметил японец, принимая свою катану назад. – Это сигунто – сержантский меч. Качество ниже среднего.