Текст книги "Город, в котором остался я (СИ)"

Автор книги: Владимир Босин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Глава 11

Условный майор Потапов, начальник районного Отдела по борьбе с хищениями социалистической собственности (ОБХСС) начинал рабочее утро с обхода знакомых. По чистому совпадению эти самые знакомые являлись руководителями служб различных контор и предприятий, находившихся в его районе ответственности. После весьма приятельской беседы товарищ Потапов удалялся, захватив конвертик с наличными. К концу месяца к нему стекалась неплохая сумма. Это откупные от внимания государства к конкретным организациям и лицам их представляющих. Но, лично майору перепадало не так много. Большая часть уходила его начальнику и что-то оставалось на кружева и конфеты подчинённым. В итоге все повязаны и довольны, проигравших нет. Я не хочу сейчас говорить о самых бедных слоях населения. В Советском Союзе нищих нет, есть народ и система.

Таким образом внутри системы царила тишь и гладь. Изредка всплывали расстрельные дела неких цеховиков, которые ухитрились найти лазейку и заработать совсем неприличные деньги. Их, как-раз, никто не прикрывал, действовали те по принципу банды. К примеру, на меховой фабрике некий шустрый технолог научился так искусно кроить мех, что хватало не только для выполнения плана, но и для личного обогащения.

Несколько человек из верхушки и непосредственные исполнители обогащались год, два, три. А потом их сдавали завистники или попадались на женском вопросе. А всё потому, что они действовали на свой страх и риск. Нахапав десятки и сотни тысяч рублей остановиться и затаиться уже не могли.

В организациях за связь с различными контролирующими органами были назначены ответственные люди. Например, директор имел выход на облисполком и горком партии. Тамошние небожители презренное бабло, как правило, не брали. Их не контролировали органы и КГБ, но цена ошибки велика. Никто не отменял завистников из числа коллег и комитет партийного контроля. Эти господа брали услугами. Ремонт квартиры или возведение дачи, устроить их дальнего родственника на тёплое место – вот цена их объективности.

Директор, в свою очередь, назначал своих подчинённых – главный инженер мог обеспечивать досуг и нейтральность ОБХСС, главный механик парился в сауне вместе с работниками ГАИ, а начальник участка лично доставлял компактунитаз начальнику Санэпидемстанции, главный технолог играл в баскетбол в зале вместе с работниками Госгортехнадзора.

Любое уважающее себя предприятие имело свой спорткомплекс. Он теоретически строился для отдыха работников предприятия. Каждый час был расписан. С утра приходила молодёжь и ветераны, а вот после обеда наступали особые времена. В обязательном порядке был спортзал для мини-футбола. Можно было постучать мячом у баскетбольного кольца. Но центром притяжения была сауна и небольшой бассейн. И разумеется, как без уютной комнаты для отдыха. Там были все условия для культурного отдыха, в простонародье – пьянки. Работники предприятия имели для посещения один день в неделю, иначе неудобно получается. Остальные распределены между полезными организациями. Сидеть в сауне, пить водку и развозить уставших гостей предприятия надлежало лицам, отвечающим за этих самых гостей. Не нужно быть гением, чтобы понять, что гости – это те же самые контролирующие органы.

Когда Алла отыскала меня на перерыве, я понял, что опять предстоят семейные посиделки.

– Ну, любимая, кого сегодня поздравлять будем? Или у дяди Лёши юбилей работы на заводе?

– Сам дурак, и не лечишься, – девушке не нравится, когда я так к ней обращаюсь. Может для неё слово «любимая» очень много значит. Поэтому я и обожаю подёргать её за уязвимые места.

– Нет, просто моему папе исполняется 50 лет и нас пригласили на шашлыки.

– Как интересно, и где состоится это мероприятие?

Я не ошибся, дядя Лёша – центральная фигура в семье и даже юбилеи проходят на его даче.

Чтобы добраться в субботу до Заельцовских дач, надо сесть на 17 автобус на Красном проспекте, дальше на Дачной улице пересесть на дачный же автобус и доехать до этих самых дач.

Здесь проживают как простые труженики города, так и партийно-хозяйственный актив. Отсюда и вполне приличная асфальтированная дорога, идущая вдоль соснового бора и реки Обь. Красиво тут, я бы не отказался от дачи в этом месте. С эго-запада через Дачное шоссе лежат дачные участки для простонародья. А вот с Мочищенского северного направления к элитным дачным массивам путь лежит через будку охраны.

Офигеть, мне пришлось назваться и указать, что меня ждут в гости. Сердитый охранник поверил мне на слово, но долго смотрел мне вслед.

Ну, в принципе я не разочарован, капитальное кирпичное здание возвышается над фруктовыми деревьями. Двухэтажные хоромы в окружении большого участка. Вокруг дома проложены дорожки из красного камня, имеется клумба с цветами под окнами дома. Со значительного расстояния я почуял запах дымка. Так пахнут дровишки, пережигаемые в мангале на угли.

У входа стоит тёмно-синяя машина ВАЗ -2103 с двойными фарами. Мечта многих автолюбителей. Её стоимость сейчас составляет в нашем регионе около 7800 рублей. Но иди ещё найди такую, есть заслуженные шахтёры, сталевары и хлеборобы, получающие приличные деньги. Но купить они могут разве что «Запорожец» или «Москвич». ГАЗ-24 вообще особая машина, на ней любят рассекать чиновники разных рангов и в личное пользование приобрести малореально. Другое дело «Жигули». Но их распределяют исключительно по предприятиям и простому дехканину купить их было сложно. Можно было записаться в очередь на предприятии и, может быть, к пенсии счастье и привалило бы. В реальности ордерами на машины ведали специальные комиссии при профкоме. Первоочередным правом пользовались герои соцтруда, ветераны войны, ударники труда, новаторы и орденоносцы. Эти шли по отдельным спискам. Ну и туда можно добавить просто правильных людей. Получить вожделенный ордерок на четырёхколёсного друга можно было, используя полезные связи. Видимо товарищ Иноземцев такими обладал.

Второй автомобиль, стоящий у входа, не мог похвастаться такой родословной. Обычный серенький ЗАЗ-968, явно кто-то из родни на нём пожаловал.

Алкиного отца я видел всего один раз. Высокий интеллигентного вида мужчина мог похвастаться обширной залысиной, плохим зрением и покладистым характером. Мужчина преподавал в одном из институтов города и был полностью поглощён своей работой. Алла рассказывала, что её папа абсолютно не приспособлен к жизни. Приносил зарплату в 190 рублей и стоически сносил постоянные упрёки супруги. Лично у меня этот человек вызывал чувство уважения хотя бы за то, что Алла его очень любила. Значить не совсем пропащий.

Из десятка присутствующих я знал только дядю Лёшу с супругой, Алкиных родителей и её братца лет пятнадцати. Все одеты для отдыха на природе и настроены весьма празднично.

– Это тётя Элеонора, мамина сестра с мужем и дочкой. А это папин брат, он приехал с Владивостока. Женщина с ним, это не жена, а так. Ну и её ребёнок до кучи.

В этом «а так» целый спектр эмоций. Наверное, это гражданская жена Алкиного дяди и «так» означает её статус в семье.

На деревяном столе выстроилась батарея бутылок. От водки и коньяка до вина и пива.

– А, молодой человек, присоединяйся к нам. Знакомьтесь, Аллочкин жених Максим, – Иноземцев сделал широкий жест рукой, будто демонстрировал меня мировой общественности. Я же многозначительно посмотрел на стоящую рядом подругу. Мы не договаривались, что я так быстро стану женихом.

Родственники уставились на меня и вскоре мне поднесли запотевшую рюмку водки с крохотным бутербродом.

Знаете, обычай пить штрафную не взялся из воздуха. Опоздавший гость должен был быстро догнать присутствующих в градусе. Самое худшее в застолье, это непьющий человек рядом. Речь, конечно, идёт о представителе сильного пола. Бывает, что здоровье не позволяет. Но, в любом случаи, люди на отдыхе хотят расслабиться и мало ли чего ляпнуть под воздействием алкоголя и ситуации. А тут трезвенник, отмазывающийся смешными доводами о слабом здоровье и необходимостью остаться трезвым. Такой человек смотрит ясными глазами и всё запоминает. Поэтому ему не место за столом. Вот и я не стал отказываться и вошёл в коллектив. Мне даже доверили как самому молодому начать возложение шампуров на угли. Сразу пошёл сильнейший мясной дух. Он был настолько одуряющий, что даже птицы на деревьях замолкли и воздух перестал дрожать. А уж соседи по участку судорожно кинулись к своим заготовленным дома бутербродам, чтобы не подавиться слюной.

В целом всё шло по накатанной, трое подростков носились по поляне, гоняя мяч. Взрослое поколение успешно накачивалось алкоголем и когда с шашлыками было покончено, а от салатов остались жалкие воспоминания, все собрались прогуляться к реке. Сделать это оказалось непросто, шаткие мостки грозились обрушиться под грузными телами и после того, как дядя с Владика загремел в грязюку по самые щиколотки, остальные решили вернуться за стол.

Вечер закончился достойно. Никто не перебрал и когда женщины убрали стол к чаю, дядя Лёша вынес магнитолу.

– А сейчас танцы, в честь юбиляра зарубежная эстрада. Абба и Смоки, прошу на сцену.

Смешно наблюдать за поддатыми людьми хорошо за сорок. Возможности уже не те, но женщины вдруг вспоминают про студенческие годы и лихо отплясывает, прижав руки к бокам и крутя ими перед животом. Их мужчины тоже энергично трясут солидными животами, изображая горных козлов. А вот младшее поколение всё это смешит, им танцующие родители кажутся ужасно забавными.

Мы же с Аллой попытались изобразить пару близких людей. Она закинула руки мне на плечи и прижалась, так мы и фланировали в сторону веранды. Ага, сейчас, так нам и дали спокойно закончить мероприятие.

– Молодёжь, а давайте– ка вальс. Я сейчас подыщу мелодию, – это дядя Лёша вдруг вспомнил, что мы занимались в студии бального танца и все дружно захотели наших мучений. Оправдания были дружно проигнорированы, пришлось выходить на чистый участок и изобразить венский вальс. Было ужасно неудобно прыгать по траве, но неискушённая зрелищами публика всё успешно съела. Даже раздались жидкие хлопки с соседнего участка.

– Слушай, Алла, тут твой дядя захотел меня осчастливить и предлагает мне перейти к нему в отдел на новое место работы, – мы чуть отдышались и решили пройтись вдоль дороги.

Алла остановилась и заинтересованно посмотрела на меня, – смотри, дядя Лёша очень серьёзный товарищ. У него связи как у первого секретаря обкома. Если он предлагает, тебе стоит прислушаться.

– Понимаешь, это же как принять в семью. Аванс в надежде, что его драгоценная племянница не будет остро нуждаться в помощи. Чистый прагматизм, но мне то, что делать? Ты что на самом деле на меня запала?

Девушка сморщила носик и отрицательно замотала головой, – нет, ты немного не в моём вкусе. А знаешь что? Мы пока будем неторопливо развивать наши отношения. А когда я найду свою половинку, то просто скажу своим, что разлюбила тебя. Бывает, заморочил девчонке голову, оказался хорошим, но очень занудливым. В этом случае все наоборот будут тебя жалеть и возможно всё у тебя будет хорошо.

Хрень, конечно, но когда Иноземцев меня отловил мечтательно глядевшим в сторону леса, то приобнял за плечи, – ну, Максим, что ты решил по поводу моего предложения? Мне надо закрыть эту ставку, так что решайся. И пойми, я плохого не предложу. А твои вопросы с переводом и общежитием мы порешаем без проблем. Ты только определись, – от мужчины пахнет коньяком и хорошим табаком, но выпившим он не кажется. Явно у Алексея Алексеевича хорошая спортивная форма. Наверняка приходится частенько квасить с нужными людьми, и он научился пить и держать себя в форме. Тем более скоро народ расходится и Иноземцев собирается сесть за руль.

И в самом деле в этот вечер я сообщил ему о том, что буду счастлив постигать науку строительства под его чутким руководства. Сам не ожидал, как оказался с обходным листом (форма Т-8). Теперь мне надо обойти кучу народу и подписать обходной. Единственным человеком, чьё мнение было для меня действительно важным, являлся мой начальник Валерий Оттович Рупп. Тот укоризненно повздыхал и расписался в листке, – смотри Максим, ты хороший парень, но если так и будешь бегать с места на место, то успехов не добьёшься. Давай, удачи тебе.

Табельщица, инструменталка, отдел материально-технического снабжения, бухгалтерия, профком, ОТК, Комитет комсомола, где с меня мстительно незаконно взяли за несколько месяцев взносов вперёд и под конец бюро пропусков. Разумеется, в общаге я уже выписался и временно переехал к брату. У него, вернее у его супружницы Галины Васильевны буквально случился приступ паники, – спокойно родственники, это на день, максимум два. Так что не надо сразу бросаться за валерьянкой.

Стыдно признаться, я ни разу не пришёл проведать брата с племянником. Всё работа и учёба. Да и меня никто особо и не приглашал, Галя уж точно. Поэтому я просто закрылся на кухне и улегся на свою старую добрую раскладушку. Она жалобно поскрипела, но не сдалась.

М-да, условия, конечно, более чем спартанские. Целый день я бегал, оформляясь на новой работе. Медкомиссию проходил в ведомственной поликлинике три часа. Затем отдел кадров промурыжил меня минут сорок, пока я не заполнил анкеты и заявление. При этом молоденькая кадровичка заполнила на меня карточку, забрала паспорт, диплом об образовании, трудовую книжку, военный билет, характеристику с прежней работы и автобиографию. И с ними исчезла минут на десять, наверное, для регистрации. Наконец мне завели личное дело и послали куда подальше в забег по кабинетам.

Зам главного инженера по технике безопасности долго и упорно мучал меня на предмет знаний правил ТБ. В медпункте на меня опять завели карточку и предупредили о необходимости проходить ежегодный осмотр. Комитет комсомола зато принял меня как родного. Ещё бы, мне такую характеристику выдал наш комсомольский вожак, что хоть сейчас в первые секретари. Попытались поставить меня на культмассовый сектор, еле отговорился. Но спортивный сектор на меня таки повесили. А я как бы не против, всё равно молодого специалиста на какую-нибудь общественную работу подтянут. Это у нас любят, так уж лучше я сам определю точку приложения своих усилий.

Жаль, что в этом профкоме не сидит кто-то с такими же добрыми глазами, как у моей Аллочки. Наоборот, тётки все в возрасте с жесткими и неуступчивыми глазами. М-да…

В бухгалтерии мне завели расчётную книжку, где указали мой действующий оклад. Хм, 187 рублей. Чуть больше, чем у меня было на старом месте. И должность моя звучит весьма грозно – инженер ПТО ОКС. Попросил в аванс начислять 50 рублей, так все делают.

В отделе пропусков мне выдали постоянный пропуск и наконец отправили по месту прохождения службы, то есть в отдел капитального строительства.

Уже знакомая мне дверь, находящаяся в конце коридора на втором этаже заводоуправления.

«Начальник ОКС – тов. Иноземцев А.А.», эта безликая табличка извещала о владельце кабинета.

Сегодня тут не так накурено, может, потому что Алексей Алексеевич не один, а с дамой. Женщина лет сорока по-хозяйски устроилась на стуле напротив.

– Ну всё, Лидия Сергеевна, иди и не забудь занести Козлову документы на подпись.

– Ну, как Максим? Готов потрудится на благо родины? – это он уже мне.

Я неопределённо пожал головой, но на всякий случай изобразил умеренный энтузиазм на лице.

– Ну тогда пойдём, познакомлю тебя с коллективом. Лидия Сергеевна Бабушкина числится у меня техником, а на самом деле занимается секретарской работой. По штату нам не положен секретарь, некому готовить планы работы, составлять отчёты главному инженеру и для парткома. Вот видишь, – и хозяин кабинета ткнул рукой в стену, где висел стенд «План капитального строительства на 1977 год». Тут же карта завода с отмеченными стройками. Для меня пока это лес дремучий.

Следующий кабинет имел табличку «Производственно-технический сектор ОКС».

Типовая комната на четыре стола с кульманами, папками чертежей, даже подоконники заставлены рулонами ватмана.

В кабинете три человека, уже знакомая товарищ Бабушкина, греющая руки на кнопках печатной машинке «Янтарь» и ещё два типуса. Один постарше невысокий и коренастый со щёточкой усов. Лет под пятьдесят, лицо загорелое, в углах глаз густая сетка морщинок, смотрит с ехидцей и неким интересом.

– Это Михаил Александрович Карпов, наш ветеран, инженер I категории. И Саша Краснопольский, молодой, но подающий надежды инженер отдела, – второй чуть старше меня, высокий и худой с жёлтыми прокуренными зубами и голодным взглядом. Надо полагать первый тут старший, а Саша на подхвате, – ещё один наш товарищ сейчас в отпуске, потом познакомитесь.

– А это Максим, наш новый инженер по техническому надзору. Прошу любить и жаловать.

Шеф не стал дожидаться реакции коллектива на моё представление и закрыл дверь в кабинет.

Эта комната побольше, здесь царство сметчиков. На двери табличка – «Сметно-финансовая группа». Пять столов, все заняты, работники опустили головы и делают вид, что усердно трудятся. Но как только Иноземцев заговорил, на меня дружно уставились пять пар глаз:

– Киселёв Владимир Алексеевич, наш старший специалист, главный сметчик. Гребенюк Николай Игнатьевич, инженер-строитель I категории. Орлова Надежда Викторовна, экономист отдела. Делопроизводитель Кудрявцева Лена, наша умница и красавица. И наконец Хохлов Сергей Михайлович, мастер нашего отдела.

Я постарался улыбнуться каждому, но без подобострастия. Леночку рассматривал особо тщательно. В самом деле симпатичная сероглазка с шикарной длинной косой, толщиной с мою руку.

Последний кабинет, куда мы зашли, собственно, и являлся моим новым местом работы.

«Служба капитального ремонта», ниже ещё одна табличка «Ремонтно-строительный участок». В помещении размером 4×6 метра резко пахнет краской и резиновыми сапогами. Два окна с облупившейся белой краской подслеповато смотрят на котельную завода. Тёмно-коричневый невзрачный линолеум на полу с полосками грязи. Здесь явно не помешала бы уборка.

Некое разнообразие вносит стенд «График ППР на 1977г» и умное изречение над окном – «Капитальный ремонт – залог стабильной работы предприятия».

В углу железный шкаф, сверху на нём пристроились три белые каски с надписью ОКС. На одном из столов рулетка, рулоны кальки и газета «Труд» с прилипшей к ней намертво грязной чашкой из-под чая. В другом углу стоят две пары грязных резиновых сапог.

На двери сиротливо висит хлопчатобумажная серая роба с резиновыми вставками. Видимо это наряд для выхода на объект. На спине нашивка ОКС-РСУ.

Иноземцев начал представлять мне сидящих в кабинете.

– Павел Иннокентьевич Савельев, мастер участка, – мужчина лет сорока в выцветшей куртке с надписью ССО– 65. Трёхдневная небритость придавала ему брутальный вид. Чем-то напоминает Антонио Бандераса, брюнет и так же изучающе смотрит сквозь прищуренные веки. Когда зазвонил телефон, он схватил трубку и выслушав, требовательно спросил, – Ты мне скажи, цемент завезли или опять ждать?

– Скворешникова Наталья Владимировна, инженер ПТО, – даме лет тридцать пять. Очки в роговой оправе придают её вид учёной дамы, вот только одежда подкачала. Вместо платья и сигареты с мундштуком простые штаны и майка, выгодно обрисовывающая грудь. Заметно, что здесь не просто штаны протирают.

Глава 12

А затем наступило обеденное время и мы с шефом дружно пошли в столовую. В общем зале сели за свободный столик. Я ещё удивился, почему мы не встали в очередь. Но вскоре к нам подошла женщина средних лет в белом халате, – Алексей Алексеевич, Вам как обычно?

– Да, Светочка. И моему товарищу то же, что и мне.

На мой молчаливый вопрос шеф пояснил, – я редко обедаю на заводе. А если приходится, то не могу же я стоять в общей очереди.

– И никто не возникает? Типа за что боролись и революцию делали?

– Нет, зачем, – улыбнулся Иноземцев, – я же беру с общего котла, просто стоять в очереди время нет.

Нам принесли по порции тушёного мяса и салатик, – молодой человек, что будете пить?

Шефу принесли крепкий чай, я же попросил простой компот. За нас расплатился Алексей Алексеевич, когда я полез в карман за деньгами, он раздражённо буркнул, – оставь.

А после приёма пищи мы прогулялись в неком подобии сквера, где устроились девчата в комбинезонах.

– Смотри, Максим. Первое время тебе придётся пахать за двоих, никаких скидок на родственные связи не будет. Тебе элементарно нужно понять как и зачем всё работает. Если нужно будет, то влезешь внутрь и изучишь каждый винтик. Ты меня понимаешь?

Сейчас Иноземцев совсем не похож на добряка дядя Лёшу, это требовательный и жёсткий начальник.

– Ясно, с работой у меня нет проблем.

Видимо, чтобы сгладить эффект он сменил тему, – смотри, Савельев мужик неплохой, тебе с ним лучше дружить. Он половину дня находится на объектах нашего отдела. Контролирует ежедневное выполнение работ и их соответствие утверждённым проектам и графикам. Теоретически он должен подчиняться тебе, как инженеру по техническому надзору.

– Скворешникова ведёт учёт объёмов выполнения ремонтно-строительных работ, составляет месячные отчёты по утверждённой форме, готовит акты выполнения работ, следит за графиками, ведёт журналы технического надзора и прочее. Работы у неё хватает.

– Теперь конкретно о твоей должности. Инженер по техническому надзору фактически является прорабом. То есть в перспективе, когда освоишься, то именно ты будешь вести объекты нашего отдела. Я говорю о ремонтных работах, а не о новостройках.

– Ясно, – мне ни черта не ясно, но не смотреть же тупо на боса, показывая свою слабость.

– Хорошо, что ясно. Со своим должностным окладом ознакомился?

– Да, 187 рублей, – я постарался, чтобы не прорезалась досада. Ведь шеф обещал золотые горы.

– Не боись, это же голый оклад. У нас месячные/квартальные премии по 25–30% от оклада. А если успешно сдали объект, то и поболее выйдет. Потом у нас действует надбавка за особые условия, ещё процентов 15 накинь. По кругу меньше 250 не будет.

Я заметно повеселел, это уже другие деньги.

– Ладно, на сегодня свободен, тебе ещё в общежитие устраиваться надо. Поживёшь пока там, а потом что-нибудь придумаем. Я дам тебе свою машину перевезти вещи. А завтра чтобы как штык.

А когда я вышел с проходной, меня уже ждал грузовичок ГАЗ-53А с кузовом-будкой. Водила – парень лет тридцати, несмотря на тёплый день одет в чистую фуфайку и комбинезон.

Пока ехали к моему брату за вещами, познакомились. Серёга после армии устроился в заводскую литейку. Потом умные люди подсказали, что лучше сесть за баранку, благо нужные права имеются. В ОКСе он уже три года. Вернее, числится парень за автотранспортной службой, но находится в постоянном оперативном распоряжении нашего отдела.

– А я чо, – Серёга пыхает беломориной в окошко и чуть покровительственно поглядывает на меня, – вожу шефа или народ. Звонят в гараж, и я тут как тут. Бывает надо перебросить материалы или инструмент. Но чаще мотаемся по другим предприятиям. А я доволен, зарплата правда не богатая, но после обеда редко дёргают. Так что всегда можно подкалымить. Да тот же бензинчик всем нужен, трёшка канистра и на пузырь всегда есть.

Парень излишне откровенен, всё-таки в первый раз видимся. Но я с интересом слушаю и поддакиваю, иметь в приятелях водилу всегда полезно.

Пашки нет дома, зато его горгона даже сама помогла мне снести вниз вещи, которых накопилось немало на последнее время, – Ну, Галочка, обниматься-целоваться не будем, брат не поймёт. До встречи дорогая.

Грузовичок обдал вонючим дымом обалдевшую невестку и выехал со двора. От мелкой мести мне стало удивительно приятно, нагловатая жена брата откровенно теряется, когда я говорю с ней в таком тоне. Она выпучивает глаза и пытается сообразить, что отвечать. А пока она зависает, я благополучно исчезаю. И вообще, у нас с нею обоюдная любовь, можно и так сказать.

Соседки у подъезда тоже жадными глазами проводили машину. Сейчас примутся строить предположения, а что это младший Аверин средь бела дня на грузовой машине разъезжает?

Пока туда-сюда, пока оформился в общаге, получил белье с одеялом и подушкой рабочий день подошёл к концу.

Обычная пятиэтажная рабочая общага. Длиннющий коридор заканчивался санузлом с душевыми кабинками, по другую сторону коридора несколько комнат общего назначения. Две из них кухни с электроплитами, в третьей стоят несколько гладильных досок. Лучше бы стиралки поставили, погладить и на кровати можно, главное утюг иметь.

М-да, далеко не хоромы, особенно после весьма комфортного проживания в общежитии секционного вида. В комнате три койки, две заняты, значить моё место ближе к двери. Около кровати простая тумбочка. В ногах кровати платяной шкаф. Ни стола, ни стульев, видимо предполагается, что народ столоваться будет исключительно в заведениях общепита.

Резон в этом есть, внизу городская столовая. Поесть можно и на заводе, по окончанию трудового дня к услугам заводчан имеется неплохой буфет. Да мест перекусить хватает, я даже не говорю про кафе или рестораны. Туда ходим только по праздникам или по какому-то серьёзному поводу. С деньгами не то что плохо, дали расчётные и пока грех жаловаться. Авось до аванса и доживу.

– Здоров, я Сергей, а он Толик, – это вернулись со смены мои новые соседи. Познакомились, ребята только что посетили столовку внизу и даже посоветовали, что взять, а чего категорически избегать.

– Печёнку не вздумай брать, как подошва. Рыба сухая, катастрофа. Лучше возьми котлеты с пюре.

Оба парня трудятся на нашем предприятии мастерами. Только Серёга в термичке, а Толик в механическом. Невысокий крепыш Сергей – сельский товарищ, с какого-то райцентра. Говорит громко, но обстоятельно. Будто делает доклад. А Толик вроде, как и я, местный, но не совсем.

Когда я вернулся после ужина, прихватив в гастрономе бутылку беленькой, соседи радостно вытащили печенье и банку бычков в томате. Пошёл классический процесс сближения. Я просто понял по их глазам, что эта прописка будет в тему.

Толик – высокий парень с серыми водянистыми глазами и сломанным носом:

– А у меня КМС по боксу, – поведал он, когда мы мякнули по первой. Потихоньку пошёл процесс притирки.

– Я же в Танюху влюбился без памяти. Как с армии пришёл, познакомился на танцах и понял, что всё – пропал. Красивая, похожа на актрису Доронину. Только она меня не замечала вовсе, я же с Мошково, райцентр есть такой. Родились с братом там, потом он подался в город, а меня призвали в армию после училища. У нас дом большой, хозяйство, корова, куры…

– Так, ну за знакомство выпили. Теперь давайте, чтобы все были здоровы, – я толкнул тост и лихо опрокинул тёплую водку. Запустив три пальца в консервную банку, выудил за хвостик рыбку и стал тщательно пережёвывать закуску, – ты продолжай Толя.

– Да, а что продолжать, – тот напоминает сейчас печального ослика Иа. Махнул водяру не морщась и посмотрел на пустой стакан, будто не веря, что это он его опустошил.

– А чё, в городе подкатил к ней пару раз, куда там, от ворот-поворот. Ну я и говорю Андрюхе, это брат мой. Кто я ей такой, она вон какая важная. Говорит, что от меня навозом пахнет. Какой навоз, я тогда на тракторе работал.

Нет, тут без третьей не обойтись, – ну, за мир во всём мире. И дальше что, неужели уломал?

– Уломал, я так думал. Объявилась её сеструха старшая и нас с Андрюхой пригласила в гости. Напоила чаем и говорит, – ребята, с Татьяной что-то делать надо. По рукам девка пойдёт, учиться не хочет, устроилась продавщицей в гастроном. Каждый день от неё вином пахнет.

– Ну, слово за слово, тут ещё батя её подгрёб. Короче так мы Таньку и просватали. Свадьбу сыграли в городе, в крутом кафе. Потом, с гостями поехали к нам, догуливать. А утром, когда матушка пришла будить молодую невестку учить корову доить, моя жена дверью хлопнула и уехала назад в город. Даже слова мне не сказала. Вот так и живём. Дочка у нас родилась, Татьяна с нею у родителей, а я тут в общаге. Получается, живу бобылём при живой жене.

Да, горестная история. Конфликт города и деревни. Нет, я его Татьяну понимаю. Толик весь какой-то…ну точно, деревня. В обрезанных кирзачах и кепке, измазанной мазутом, роба с вытянутыми коленями – за рулём трактора, таким вижу его легко и свободно. А вот в городе с красивой девчонкой, прогуливающимся под ручку в нашем парке– не очень. Всё-таки надо выбирать по себе, женился бы на соседской девушке. Нарожали бы себе деток на радость родителям. А сейчас что? Ни то, ни сё.

– Макс, давай по-простому. Зови меня Павлом, не обижусь, – комната встретила меня лёгким запахом сырости, но видимо в ней убирались, потому что пол чистый. Один из столов, тот, что у окна очистили от бумаг, видимо это теперь мой. Угловой стол украсился цветком, высаженным в банку из-под зелёного горошка. Тут сидит наша единственная дама, Наталья Владимировна. Если я правильно понял Иноземцева, то с нею я особо пересекаться не должен. У нас разные фронты работ. А вот с Павлом мы должны работать в паре. Сейчас широкоплечий Савельев несмотря на разницу в возрасте не выглядит человеком старшего поколения. Скорее старшим братом. Его предложения общаться накоротке можно рассматривать двояко. Был бы я молодым парнем, то постарался возможно держать дистанция. Типа раз я старше него по должности и всё такое.

Но мне далеко не двадцать лет. Мне кровь из носу нужен наставник, я же в этих бетонах и конструкциях толком ни бум-бум. Институтские знания давно за ненадобностью рассеялись-ка дым. К Иноземцеву за помощью не набегаешься, он будет внимательно наблюдать за мною с расстояния. Вытяну, значить станет говорить иначе. Поэтому я кивнул в знак согласия и крепкое рукопожатие скрепило наши отношения.

– Работа у нас, Макс, не кабинетная. Придётся ходить по грязи и выезжать на объекты. Подрядных организаций хватает, у них тоже рабочих нормальных мало и план горит. Вон вчера бетон завезли, по документам свежий, а на деле комьями, уже схватывается.

– Пойдём, покажу, как живём. Объект рядом – склад третьего цеха. Подрядчики из СМУ-12, прораб там вроде опытный, но у него свой интерес. Они тянут новую вентиляцию и отопление, нужно приглядывать.

К концу рабочего дня у меня в голове всё смешалось. Трубы, венткороба, оборудование, люди, техника. В три часа мы с Пашей завалились в комнату и застали нашу коллегу, уютно устроившуюся с Леночкой в углу. Главный герой застолья – старенький электрический чайник, рядом пачка печенья «Юбилейное» и разворошённый кулёк конфет «Красный Восток». А в банке плавают чаинки, рядом початая пачка грузинского чая № 45.