Текст книги "Город, в котором остался я (СИ)"

Автор книги: Владимир Босин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Непонятные мне галереи убегали вдаль, упираясь в корпуса из серого железобетона. Доминировал огромный корпус с широкими ленточными окнами и гигантскими красными буквами на фасаде «Сибэлектротяжмаш».

– Да, но у вас народу не меньше трудится. Мы выпускаем турбогенераторы для теплоэлектростанций по заказам Минэнерго и других организаций. Могу провести тебя по главной алее на экскурсию.

– Да, конечно, мне интересно, чем у вас отличается от машзавода.

Мне выдали куртку и белую каску, и спустившись на первый этаж мы миновали проходную. Мой экскурсовод только уверенно произнёс, – Это со мной, – и нам открыли турникет.

– У нас работает около 10 000 человек, – мы перешагнули железнодорожные пути внутризаводской дороги и продолжили идти между высоченными зданиями, – это механосборочные цеха, первый и второй. Там литейный и термический. А сразу за ним вот то высокое здание, это главный машиносборочный корпус.

Каждый корпус имел несколько пролётов, длиною не менее 200 и высотой до 25 метров. Между ними сети кабельных коллекторов, теплотрасс и подземных тоннелей. Сверху шли трубные эстакады и вентиляционные шахты.

– Ну, за полчаса всё не покажешь, – мы возвращаемся к АБК. Пятиэтажное здание с облицовкой из светло-серой плитки имело большие оконные проёмы. В коридоре пахнет краской и сигаретным дымом. Ну и, разумеется, все стены украшены наглядной агитацией. Всем посетителям быстро становится ясно, что пятилетку закончить надо обязательно досрочно, а энергия труда заключена в мощных генераторах страны.

А когда мы опять зашли в прокуренный кабинет, Алексей Алексеевич продолжил, – Максим, если ты обратил внимание, в промзоне много коммуникаций самого различного назначения. Наш отдел капитального строительства занимается не только возведением новых сооружений, но и ремонтом существующих. Это гигантский объём работ.

Я опять посмотрел в окно и многозначительно хмыкнул.

– Скажу прямо, у меня не хватает людей. Двоих монтажников и инженера-сметчика потеряли, переманили на «Гидроагрегат». А работа идёт. Капремонт цеха № 2, реконструкция насосной, кабельные тоннели, голова кругом идёт.

– Так это стройка, я же по механической части, – недоумённо вставил я.

– Ну да, а ты что думаешь, мы сами работы производим? Мы заказчик. Всё, что чинится и ремонтируется на заводе, идёт через нас. Новый корпус, реконструкция старого, ремонт кровли, подземные коммуникации, вентиляция, кабельные коллекторы, теплосети – всё это наше хозяйство. Если хочешь знать, через мои руки проходит всё, что под землёй и над нею – от бетона до проводов.

– И ремонт тоже вы?

– Конечно, текучка у ОГМ и энергетиков, а вот капитальный ремонт делают подрядные организации. Мы составляем сметы и контролируем выполнение. Есть годовые планы работ, даты ввода в эксплуатацию. Вентиляцию чиним, тоннели вскрываем, теплосети перекладываем. Работа живая, не бойся, сметчики у нас почти в комплекте. Но мне нужен хороший человек не в кабинете, а в сапогах на площадке.

– А что по условиям, зарплата и нормальное общежитие?

– Всё есть, а зарплата – я скажу так, зависит от работы. Оклад по штатному расписанию. Но у нас большие премии по объёму освоения. Сделал объект, получи квартальную премию. Подписал акт приёмки без замечаний – ещё надбавка. Толковые сметчики и технадзор получают у меня в среднем по 230–250 рублей в месяц. Бывает и выше. Неужели ты Максим думаешь, что я для будущего родственника стану предлагать ерунду? Да и с жильём у нас всё прекрасно. ОКС – это государство в государстве. Строим, значит имеет право на жильё из фонда. Так что для вас с Аллочкой вполне светит двухкомнатная ведомственная квартира.

Вот этого я и боялся, мужик говорит с оглядкой. Чувствуется, что он о чём-то недоговаривает. Но то, что он хочет мне в самом деле помочь – это заметно. Вот только его Аллочка мне никто, а он привязывает всё к нашей паре. Поэтому я отделался обещанием всё взвесить и дать ответ.

Глава 10

А добравшись домой стал вспоминать наш разговор. Вернее то, о чём говорил Иноземцев. Я просто вспоминал, о чём мне говорили в прошлой жизни люди, имеющие отношение к строительству. Не раз я слышал о том, что скрытые работы – это настоящее золотое дно для предприимчивых коммунальщиков. Вскрыл траншею, вытащил гнилые трубы, уложил новые и закопал. Никто не знает, насколько качественно это сделано и какие точные объёмы зарыты в землю. На то они и скрытые. Земляные работы всегда были очень дорогие. В середине девяностых я подряжался на возведение коттеджных посёлков и понимаю, что такое коммуникации. Вода, канализация, тепло, вентиляция – вечные вещи и на них подымают нехилые бабки. Так было и будет. Получается, что Иноземцев не зря пару раз намекнул мне на желание пригреть будущего родича. Здесь обоюдовыгодная история. Если я не придумал себе лишнего, дяденька крутит дела и ему нужен свой человек в системе. Я могу и обманываться, но в любом случае мне не светит стать этим самым человеком.

– Максим Юрьевич, – меня отловила невысокая девушка из отдела по технике безопасности.

– Я провела практикантам предварительный инструктаж, но Вам надлежит провести инструктаж на месте под роспись, – девушка с большим журналом требовательно смотрит на меня, а я невольно скосил глаза на стайку молодняка. Это ПТУшники-первокурсники, в основном парни, хотя девчата тоже есть. Им выдали новенькие куртки и теперь они испуганно сбились в кучу, таращась на оборудование в цеху. Опять мне две-три недели с ними крутиться. Первые дни придётся как курице над цыплятами трястись. Вплоть до того, что водить их в сортир и раздевалку. А ещё надо на обеде проталкивать их в очередь. Придётся подключить наших девчонок-автоматчиц. Те всегда успевают занять очередь в столовую одни из первых. Но сначала экскурсия по цеху, дополнительный инструктаж и распределение по наставникам. Тем хоть за наставничество доплачивают копеечку. А мне как мастеру шиш с маслом.

А после работы я вместе тренировки направился на новое место учёбы.

Самое реальное для меня – это поменять место работы и перейти, скажем на большегруз в автоколонну. Там спокойно можно поднять рублей 250. Но всё упирается в отсутствие водительских прав категории «С». И тут мне оказал мощную поддержку Вовик. Не знаю, как он это сделал, но я попал в уже действующую группу будущих водителей. Это настолько удобно для меня, что я даже не знаю, как буду расплачиваться с моим соседом по общаге.

УКК – это учебные курсовые комбинаты при крупных предприятиях, готовивших в том числе водителей самых востребованных категорий. Меня заставили пройти медкомиссию и зарегистрировали моё поступление в ГАИ. Группа около 25 человек, точно не скажу. Дело в том, что пятимесячное обучение проходит без отрыва от производства. То есть я спокойно работаю на заводе в первую смену, после работы плетусь в учебный пункт. А на следующую неделю сижу и изучаю ППД, а также устройство автомобиля, но уже с утра. Таким образом рабочая молодёжь получает новую специальность совмещая с работой. В неделю у нас 8–10 часов ППД, техника безопасности и устройство в теории. Плюс 6–8 часов практики. То есть нас запускали в ангар с раздолбанным ЗИЛ-130. За руль не пускали, но инструктор объяснял тонкости нелёгкого шофёрского дела, заставляя помогать обслуживать машину. Такая форма обучения не позволяет видеть одни и те же лица. Кто-то работает только с утра, некоторые бросают – непросто почти каждый день отсиживать по два-три часа в классе. Особенно семейным. Но я пока держусь, знаю за что страдаю.

Отсюда становится ясным, что тренировки в студии бального танца прекратились. И когда я встретил знакомого пацанчика с нашей группы, то с удивлением узнал, что Алла вроде как серьёзно заболела. Типа воспаления лёгких. С удивлением, потому что я сегодня с нею виделся, на встречных курсах разминулись в конце дня по пути в цех. Поэтому я не поленился и на обеде попёрся в профком. Тамошние деятели обедали в директорском зале, но конкретно Алла не обедала, блюла фигуру и ограничивалась парой фруктиков. Застав её одну в кабинете, я плотно прикрыл дверь:

– Ну, Алла Владимировна, колись, почему все наши уверенны, что ты доживаешь последние минуты в больнице? Или меня подводит зрение и ты совершенно здорова?

Алла застыла с надкушенным яблоком в руке. Она явно не ожидала меня увидеть здесь и сейчас.

Вообще Аллочка интересная девчонка. Симпатичная и взрывная, в последнее время она похудела и выглядит вполне пристойно. Но вот не дал ей бог умения выкручиваться в особых ситуациях и правдоподобно врать. Вот и сейчас она вдохновлённо вздохнула, положила фрукт на газету и вдруг её лицо поплыло, как будто мороженное под горячими лучами солнца. Девушка всхлипнула и закрыла лицо руками.

Дальше мне пришлось обнимать её за трясущиеся от рыданий плечи и пытаться хоть что-то понять. Но это удалось только тогда, когда девушка хоть немного успокоилась.

– Анвар? С Маринкой? Мать, ты крышей поехала? Кто тебе такую чушь сказал? Да твой Анвар ходит за тобой как тот телок за мамкой. Даже смешно порой, он же других девчонок не замечает, – типичная история, когда молодые люди наделяют своих партнёров выдуманными качествами. А потом страдают, сталкиваясь с реальностью. Вот и моя подруга застукала своего Анварчика, горячо тискающего новенькую девчонку, пришедшую к нам осенью. Проблема в том, что это случилось, когда Алла с двумя другими девчонками случайно застали парочку в самый пиковый момент. Подвёл юный темперамент наполовину дагестанца, или азербайджанца, я так и не понял точно его национальность. Ну не смог горячий хлопец пропустить новую юбку. Вот и запустил руку под эту самую деталь одежды. Действо происходило в подъезде дома, где жила подружка Аллы. Оказывается, там же жила эта самая Маринка. Анварчик, выгуляв девчонку, пока Аллочка была занята, и решил, что в теплом подъезде изучать её прелести будет сподручнее. А тут хлопнула наружная дверь и вдруг раздался знакомый голосок, – Анвар, а что это вы тут делаете?

Ну, объяснить это парень внятно не сумел и был бескомпромиссным судьёй удалён с поля.

А теперь на Аллу напал новый приступ рыданий и мне пришлось пододвинуть к ней стул и опять утешать, бормоча всякую банальщину. Ну типа, что нашей красавице мы и лучше найдём. А этому козлу туда и дорога. Вместе с его беспринципной и доступной давалкой Мариночкой.

А когда в кабинет зашли две коллеги Аллы и сурово просмотрели на меня, я вывел девушку в коридор.

– Так ты поэтому решила притвориться больной?

– Ну а что было делать? Видеть его рожу не могу. Да и ребята смеяться будут. Мы же всем растрезвонили о свадьбе.

– Алла, я бросил танцы, приходится учиться вечерами. Но ребята говорят, что Анвар тоже перестал ходить на занятия. Да и твоя конкурентка тоже. Может сыграли по-быстрому свадебку и уехали в его родной кишлак в горах?

– Дурак, он с Баку, – Алла наконец-то улыбнулась и шмыгнула носом.

– Максик, – тон, которым она это сказала мне сразу не понравился. Сейчас меня будут пытаться обмануть, обвести вокруг пальца, объегорить. Одним словом, поиметь в своих интересах.

– Что, опять возникла необходимость играть твоего возлюбленного?

– Макс, ну что тебе стоит. Просто не отрицай это, когда придёшь к нам домой.

Я знал, что Алла не может выдержать, когда я изображаю зверское лицо, играя бровями. Я этим напоминаю ей какого-то французского актёра, и она всегда начинает ржать как лошадь. Вот и сейчас девушка попыталась удержаться и не смогла. А на её смех выглянула начальница, убедилась, что это смех, а не судорожные слёзы и закрыла за собой дверь в кабинет.

– Нет, Алла, я серьёзно. У меня тоже есть своя личная жизнь и изображать для всех твоего сердечного друга довольно утомительно.

– Что, так не нравлюсь, что даже предположить не можешь?

Тьфу ты, я не это имел в виду. Но с женщинами любого возраста говорить нужно как с пузырьком гремучей ртути. Или голодной очковой коброй. Никогда не знаешь, когда набросится.

– Алла, ну причём тут это? Ты еще пару дней назад была счастлива со своим парнем, и я был для тебя удобной подставкой. И меня устраивало наше сотрудничество. При чём тут лично ты?

– Нет, Макс, просто я хочу понять. Вот ты парень. Ну в смысле мужчина. Скажи мне честно, что во мне не то, что меня все бросают.

Так, сейчас начнётся третья серия, надо что-то с этим делать. Просто отделаться сейчас шуточками не выйдет, закончится плохо. Поэтому я постарался расслабиться. Нужно показать серьёзный разбор полётов.

Девушка почувствовала изменения в моём лице, потому что выпрямилась и подняла правую руку, будто защищаясь от меня.

Хм, если представить, что между нами нет приятельских отношений и определённых стереотипов. Алла роста чуть выше среднего. Лицо сердечком, глаза – её сила. Когда смеётся – лучатся искорками веселья. Когда задумчива – хочется взять кисть и рисовать её портрет.

Дальше, я опустил взгляд, заставив девушку покраснеть. Здесь тоже всё прекрасно, высокая грудь, самую малость пышноватая средняя часть. Но я-то знаю, как гибка и хороша девушка во время движения. Походка у всех бальниц со стажем – от бедра, хоть сейчас на подиум. Во время занятий волосы девушка забирает в хвостик. Но может соорудить и красивую причёску. Одевается она со вкусом. Благо материальные возможности родителей это позволяют. В принципе, если вычеркнуть наши уже сложившиеся нейтральные отношения, я могу представить её рядом со мною.

Взяв её тонкую кисть, я успокаивающе помассировал большим пальцем ладошку, – ладно. Пожалуй, я могу побыть ещё некоторое время твоим молодым человеком. Но тебе это дорого встанет. Путёвкой здесь не отделаешься. Хочу почётную грамоту от профкома, а лучше красивый вымпел за высокие показатели в социалистическом соревновании.

Алла сразу расцвела и забрала свою руку, – договорились, – и вернулась в кабинет, плотно прикрыв дверь.

Второй час ночи. Смена закончилась, гул цеха остался где-то позади, вместе с металлическим воздухом и запахом машинного масла. На улице как раз дышать приятно, воздух чистый и прохладный. Это тот особый ночной воздух, когда автомобили и автобусы исчезли с улиц и перестали уродовать вонючим дымом центр города.

Проводив взглядом последний запоздавший троллейбус, торопящийся в депо, я распрямил плечи и уверенно потопал по направлении в общагу.

Сегодня денёк выдался нелёгкий. После учёбы забежал к Лене. В последнее время мы стали видеться редко из-за моей загруженности. Вот и я, зная, что она взяла больничный, решил забежать к ней.

Сразу, как она открыла дверь, стало ясно, что случилось нечто, что сделало из неё чужого человека. Лена светлый человечек и её эмоции легко считывать. Видя меня, она всегда улыбалась так, как может это делать женщина, выделяя своего мужчину. Откуда сейчас это напускное спокойствие и нейтральный взгляд. Не нужно быть провидцем, чтобы понять, что, между нами что-то изменилась. Женщина обычно обнимала меня, тесно прижимаясь на несколько секунд. И так стояла, уткнувшись носом мне в шею. А сейчас она на мою попытку чмокнуть её в щёчку отстранилась, упёршись ладошкой мне в грудь.

– Ты не одна? Что-то случилось?

Слава богу я не застал её с другим. Не хотелось бы попасть в такую ситуацию. Вроде у меня нет на Лену законных прав, но ведь мы вместе почти полгода.

Ну, в принципе всё логично и мне надо было бы внимательнее считывать невербальные сигналы. Девушка действительно изменилась и между нами пропала непринуждённость. А сегодня меня поставили перед фактом, что придётся расстаться. Лена подобрала мне замену. Некий дядечка с кандидатской степенью, трудящийся в одном из проектных институтов. Он старше Лены лет на десять, разведён и тоже имеет довесок в виде десятилетнего сына.

Лена и в самом деле вроде успокоилась. Вначале она видимо опасалась моей не вполне адекватной реакции, а сейчас сидящая передо мной женщина перечисляет все достоинства своего шага с математической дотошностью:

– Владислав Анатольевич имеет комнату в коммуналке, в самом центре. Осталась после развода. Мы решили съехаться и обменять мою квартиру и его комнату на двухкомнатную. Владик говорит, что у него есть подходящий вариант.

Видя мой скепсис, Лена торопливо бросает на весы новый довод, – и с Маришкой он хорошо ладит, копит на дачу и вообще.

Мне добило это «вообще». Но чего я ожидал? Женщине в её положении, когда есть маленький ребёнок, нужна уверенность в завтрашнем дне. Важен статус замужней дамы и материальная поддержка. Этого я пока дать не могу, вон даже встречаемся в лучшем случае раз в неделю. Забыл, когда выводил даму в свет. Жене я бы объяснил, что нужно потерпеть. Что сейчас я создаю своё будущее и что мне нужно доверять. Но Лена не хочет ждать, часы тикают, молодая и симпатичная женщина сделала свой выбор. Переубедить не получится, я немного её узнал за это время. Поэтому я тяжело вздохнул, встал и впервые за эти полчаса заговорил:

– Лена, я очень хочу, чтобы ты была счастлива. Наверное, ты права и я тебе не подхожу. Я сам пока в поиске, ни кола, ни двора, так что… – решив не развивать мысль я сделал шаг к выходу. В прихожей женщина всё-таки меня не отпустила вот так. Она властно притянула мена за шею и чуть поднявшись на носочках чмокнула в губы, – иди.

На работе я гнал от себя гнетущие мысли, а вот сейчас, вышагивая по тихому проспекту, смог наконец позволить себе пожалеть себя.

Мне действительно жаль, хотя нас с девушкой связывал только секс. И он был хорош. Мы подходили друг другу. Но в принципе я знал, что это временное пристанище и создавать семью с Еленой точно не собирался. Здесь одного секса маловато.

Осознав свершившийся факт, я вздохнул широкой грудью и резко выдохнул прохладный воздух, напоенный прошедшим дождиком. Этим я будто поставил некую точку и мне резко похорошело.

А что, я молод, здоров, и не сижу ровно на попе в ожидании чуда. Я пытаюсь чего-то добиться в этой жизни. Мне в помощь опыт второй жизни и знание, куда стремиться и куда лезть точно не нужно.

Мне вон недавно предлагали временно стать неосвобождённым заместителем секретаря заводского комитета ВЛКСМ с дальнейшим переводом в райком комсомола. Так же продолжать работать по спортивной линии. Помощник и боевой резерв партии нуждается в активных и успешных молодых людях. А там и партийная карьера не за горами. Но это точно не моё. Сидеть на нескончаемых собраниях и говорить по бумажке написанные кем-то речи. Обманывать людей, обещая им золотые горы и светлое будущее. Лично мне трудно это делать, зная точно, чем закончится социалистический выбор страны, начавшийся с октябрьской революцией. Я и отказался, мотивируя тем, что косноязычен и трудно схожусь с новыми людьми. Мне бы что-нибудь попроще, типа пролетарского молотка.

Другое дело, предложение Алкиного дяди. Есть в этом что-то, мне пока неясное. В прошлой жизни я только от старших товарищей слышал о том, какие дела крутили хозяйственники. Это было сращение партийных, властных и хозяйственных структур. Это была система. На вахтах мы частенько говорили о прошлом. Со мной работали товарищи, которые работали когда-то на руководящих постах. Директора и главные инженера различных предприятий. Не все, с развалом Союза, ухитрялись встроиться в новые рыночные отношения. Сдобрив наши беседы рюмочкой другой водки, они делились воспоминаниями.

Разумеется, в то время о работе системы знали только посвящённые и болтунов там не было. Но с развалом страны рухнула и система. А те, кого новые реалии выкинули на обочину жизни, сидели напротив меня и рассказывали, как это реально было.

Нет, речь не о азиатский республиках, в которых советской власти и в самом деле не было. Там пышным цветом цвело кумовство и родовые связи. Плановое хозяйство Советского Союза имело многочисленные плюсы и не менее значимые минусы. Из последних – невозможность создать гибкую и оперативную систему планирования.

Вот взять среднестатистический город. Есть предприятия, связанные с производством дефицитных товаров. Кондитерская фабрика и ликёро-водочный завод, швейная, мебельная и обувная фабрики, мясокомбинат и птицефабрика, торговые организации, облкниготорг и прочее, и прочее…

Руководители этих заведений сидели на дефиците, уважаемые люди. И они обменивались им. Деньги были не так важны, главное – на чём ты сидишь. Одна проблема, у них не было фондов для самообслуживания. Машины ломались, линии останавливались, здания ветшали и появлялись серьёзные проблемы с техническими коммуникациями.

С другой стороны, были ещё хозяйственные объекты типа строительных управлений и крупных заводов, у которых были возможности помочь страдающим. Имелись фонды, специалисты, и нужное оборудование с материалами и главное – желание поиметь в свой карман. Так работала система. Самым важным в ней была вертикаль – допустим начальник участка строительного управления толкнул налево несколько пачек труб или срубил бабло на левых работах. Он не менее половины заносил шефу, то есть начальнику управления. Тот в свою очередь регулярно посылал гонца в главк. Разумеется, не с пустыми руками, а с пухлым конвертом. В свою очередь главк снисходительно смотрел на шалости на местах и не глядя подмахивал ведомости на отгрузку самых востребованных материалов, включая импортную сантехнику и автомобили. В области хозяйственники тоже подмазывали силовиков. ОБХСС и ГАИ жили как короли. Сидели на таких дотациях и закрывали глаза на нарушения соцзаконности. Эти тоже делились с начальством и предупреждали клиентов о внеплановых проверках из Министерства.