Текст книги "Зита. Десять шагов до войны (СИ)"

Автор книги: Владимир Журавлев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Секунда заминки, потом упавших подхватили на руки и отступили. Видимо, не настолько влиятелен оказался куратор, чтоб приказать спецназу не вмешиваться. Конец боевого контакта.

Капитан Ратников проводил настороженным взглядом уходящих, забросил пистолет в кобуру. Молча шагнул с крыльца, так же молча проводил до дома.

– Сережа, что тебе будет за убийство? – решилась спросить она.

Капитан досадливо дернул плечом. Понятно. Проблемного офицера уберут стрелять по белым медведям. Или еще дальше.

– Войны на всех хватит, – сказал капитан в подтверждение ее мыслям, четко козырнул и ушел не оглядываясь.

Она зашла в квартиру в слезах. Выглянула обеспокоенная мама, посмотрела вопросительно.

– Они уходят, – отрешенно сказала она. – Они все уходят, мама. Козыряют, разворачиваются и уходят. Лучшие из мужчин. Они погибнут все, и я снова останусь одна…

Не выдержала и разрыдалась в голос. И впервые в жизни мама прижала ее к себе и успокаивала, как могла.

-=-=-

И снова весна лилась в подкупольный город потоками солнечного света. Пошла своим чередом ежегодная дезактивационная обработка поверхностей – процедура вонючая, крайне неприятная и создающая кучу неудобств. Горожане плевались и кашляли от едких аэрозолей шлепали по грязным лужам от смывочных машин, матерились, когда натыкались на барьеры и грубых бойцов войск химзащиты. Зита относилась к обработке с пониманием: да, неудобно, зато потом до конца лета можно наслаждаться чистыми куполами и видом голубого неба над головой.

Под лучами солнца город стремительно прогрелся. На Лене еще не сошел лед, а школьники и особенно школьницы без всяких приказов по строевой части разом перешли на летнюю форму одежды – яркую, легкую и укороченную. У любимого кафе Зиты, там, где пересекались студенческие потоки медицинского колледжа и горно-химической академии, после обеда разворачивались настоящие дефиле-показы последних писков подкупольной моды. Зита специально приходила оценить как любитель-дизайнер одежды. Компанию ей частенько составляла Ариадна Иосифовна, тоже ценительница юности и красоты. Ей никаких прадедов в сознании не требовалось и уж тем более дизайнерских интересов, у талантливой художницы и поэтессы своих тараканов в голове хватало. Больших таких, устойчивых к химобработкам.

Между делом Зита успешно сдала экзамены за обязательный курс обучения. Просто урезала самомнение и заучила наизусть, что от нее требовалось государству. Достаточно легкое дело оказалось, потому что государству от выпускников общих школ почти ничего и не требовалось. Пожалуй, она могла б обойтись знаниями исключительно начальной школы. Вот такой парадокс технологий будущего: чем дальше по пути автоматизации, тем меньше нужно знаний рабочим. Ну а сырье для инженерных кадров готовили и поставляли, естественно, категорийные школы.

Зиту, впрочем, эти проблемы коснулись лишь скользом. Как-то незаметно для себя она выбрала будущей сферой деятельности медицину, а там поверхностные знания не приветствовались. Так что она училась в основном самостоятельно, не оглядываясь на школьные программы. Учебники для категорийных школ и вузовские материалы брала, конечно же, с консоли поста ЗАС, оттуда много куда можно было залезть. Давид настойчиво рекомендовал не светить умом, но она же потихоньку, осторожненько.

Летом Зита поступила на годичные курсы военных медработников. Их открыли по всей стране, и в Копейке тоже – на базе госпиталя Особого Заполярного военного округа. Она боялась, что не возьмут по возрасту, но там только глянули на ее капитанские погоны и подписали заявление. Хоть какая-то польза от званий.

На первом же практическом занятии выявилось ее абсолютное самообладание при виде крови, открытых ран, воспалений и нагноений и даже трупов. Преподаватели поглядывали на нее с удивлением, она же просто не понимала, чего там бояться.

И еще она руководила службой собственной безопасности штурмовых отрядов. Работа, далеко не всеми принимаемая за честную. Уголовные понятия въелись в мозги людей очень крепко, и мало кто согласился стать помощником в тайных делах. Но тем, кто все же поддержал ее, она сумела донести, что они призваны не много не мало, а беречь «Спартак» от смерти. Рыба гниет с головы, и служба собственной безопасности существует как раз для того, чтоб эту голову вовремя отсечь. И кумовством они занимались, и группировки пресекали – тайно, но безжалостно. «Спартак» – ведомство майора Каллистратова, ничье больше! И – выявляли предателей. Но чаще всего боролись с перерожденцами. Штурмовые отряды – власть, и она многим кружила головы и манила возможностями. Зита работала, укрепляла по мере сил и талантов службу, а сама внутренне все ждала ситуации, которая покажет ей предел. Когда добрый дяденька Каллистратов скажет – вот этого трогать нельзя. Он сволочь, но наша сволочь. Ждала и понимала, что после этого она из «Спартака уйдет». Ждала, но ситуация все равно проявилась неожиданно для нее, на обыкновенном ежевечернем совете командиров боевых пятерок.

Совет уже давно проводился удаленно – пост ЗАС позволял, помимо много прочего, объединять телефоны спартаковцев в защищенную сеть. Время для советов командиров – вечер. Очень поздний вечер. Несмотря на обязанности, которые не каждому взрослому по силам, бойцы службы собственной безопасности оставались учениками школ, студентами, и учебу им никто не отменял. И секретность играла свою роль: ну мало ли о чем переговариваются подростки, лежа перед сном под одеялами? Кому придет в голову, что шепотки и хихиканья – это доклады и обсуждения очень серьезных дел? Вот во время одного из обсуждений, не закрытых грифом секретности, неприятная информация чуть не проскочила мимо нее. Хорошо, вовремя успела заметить парочку благоразумных молчунов. А тема-то была щекотливая – обсуждали работу командиров штурмовых отрядов. Отмалчиваться на таких обсуждениях прямо не рекомендовалось, они и организованы были в основном для обучения и – тайно – воспитания сотрудников, ради этого пришлось частично поступиться безопасностью и секретностью работы. И вдруг – молчанка.

Она дождалась удобного момента и задала молчунам прямой вопрос. Мол, ребята, а вы что по существу темы можете сказать? Молчуны задержались с ответом. В сети моментально установилась сочувственная тишина, потому что в подобной ситуации хотя бы по разу, но побывали все. Установку не раскрывать рот на начальство оказалось непросто изжить даже сознательными усилиями.

Один из молчунов решил ограничиться заявлением, что возражений по работе командиров нет. Это было ожидаемо. Но неприемлемо. Спартаковцам до всего есть дело – так звучало одно из правил майора Каллистратова. Говоря канцелярским языком – активная жизненная позиция.

– Не заметил плохого – выдели хорошее, – посоветовала она.

Молчун снова задержался, потом выдал набор общих фраз. И среди них – информацию, важности которой не осознал. Только ради этого стоило теребить молчуна.

– В каком смысле – энергично требует материально-технические ресурсы? – аккуратно уточнила она.

– Благодаря командиру отряд вовремя получает сезонные комплекты формы и стрельбищное время, – простодушно ляпнул молчун.

Зита помрачнела. Паренек был уверен, что поддержал друга. Она же за его словами услышала то, что произнесено не было. Что подразумевалось как норма. Значит, кто-то сезонные комплекты формы получал не вовремя. Или вообще – не получал… Вообще-то спартаковцы, как любая разветвленная организация, постоянно нуждались во множестве вещей. Вот только у майора Каллистратова стояли мощные штабные программы, и накладок в снабжении не могло быть по определению. А если были – то наверняка намеренно созданные…

Она довела открытую часть совета до конца. Потом в личном режиме отправила несколько приказов нужным бойцам. Схема представлялась мерзкая, но вполне понятная. Нет дефицита? Значит, создать искусственно. Потом обеспечить в первую очередь друзей-единомышленников, покупая их преданность и подчеркивая избранность. Потом, пользуясь преимуществами группы поддержки, пробиться к власти, занять ключевые посты и создать еще больший дефицит… А в самом начале выглядит ну очень безобидно. Подумаешь, ну не успел командир отряда вовремя распределить форму, ну много дел у него, на всяких там штурмовиков не хватает времени. А потом забыл. А потом она потерялась…

Плохо было то, что на этот раз засветился преемник Алексея, новый командир штурмовых отрядов. Выше него – только майор Каллистратов и отчасти Зита. Да и как выше… это еще неизвестно.

Она получила доклады по розданным поручениям. Плохо-то как. Решительно собралась и вышла в ночь. Майор Каллистратов должен это узнать немедленно. А она должна увидеть его реакцию – глаза в глаза, когда не соврешь, не спрячешься за помехами связи.

Ночной проспект встретил ее резкими сквозняками, и она торопливо застегнула форменную курточку – снова где-то меняли купольные сегменты. Пластик, выпускаемый в «Четверке», на удивление быстро терял прочностные характеристики, а купола германского производства стояли только над Торговым центром да категорийной школой. Патруль спецназа не спеша приблизился, она машинально подняла ладонь к берету. Парни усмехнулись, но ответили на приветствие и пошли дальше. «Спартак» заставил и спецназовцев уважать себя.

Служебный вход среагировал на электронный ключ – коды пока что не сменили. Охранник дремал, и она постаралась не шуметь. Может, ему хорошее снится, зачем мешать?

Майор, как обычно, работал. На несвежей рубашке темнели пятна пота – в штабе было довольно тепло. Зита с жалостью подумала, что он, скорее всего, и ночует здесь же.

– Я запретил тебе сюда приходить, – сказал майор, не глядя на нее.

Она решительно подошла и устроилась на его коленях.

– Мое место здесь! – сердито сказала она и пристукнула кулаком по его груди, примерно в районе сердца. – Или вы против?

– Против, – пробормотал майор, не открывая глаз.

Ну, против так против, желание мужчины священно. Она слезла с колен, принесла стул, устроилась напротив, сложила руки на коленках, как примерная ученица, и приготовилась слушать.

– Издеваешься? – пробормотал майор. – Издеваешься. Ладно. Ты поняла, что я тебе говорил в прошлый раз? Вижу, что нет. Тогда повторяю прямым текстом: у нас в стране монархия. Социализм, но монархия. Власть одного. Оказывается, так бывает. Оказывается, иногда роль личности в истории – бесценна. И мы, руководители новой страны, не собираемся повторять ошибку прошлого, когда лидер ушел, и оказалось некому встать к рулю. Мы ищем и готовим себе преемников. В этом смысле ты, Зита – бесценна. Именно ты – моя преемница, не Сергей! Мне некем тебя заменить. Я это понимаю, это понимал Алексей и понимал капитан Ратников. Мы будем беречь тебя даже ценой собственной жизни. Прими как данное и не мешай нам работать. Брысь отсюда. В штабе штурмовых отрядов тебе отныне места нет. Ты – под прикрытием. Здесь и Давид справится.

– Но на коленях у вас мне место оставлено? – слабо попыталась пошутить она.

– Нет.

Видимо, майору непросто далось это короткое слово, потому что он снова закрыл глаза.

– Я много думал, чем же ты привлекаешь мужчин, – пробормотал он отрешенно. – Ты симпатична, но не сказать, что так уж красива. Тяжелые ноги, хрупкие плечи, и нос такой внушительный, на загляденье орлам, и спокойная, как танк. Твоя подружка Лена, например, просто очаровашка рядом с тобой, коктейль улыбок и смеха. Трепет юности? Да, но юных девушек в городе полно, а тянутся к тебе. Сергей сказал – потому что ты девочка всех, и он прав. Кто бы к тебе ни подошел, ни обнял приятельски, каждого одаришь нежностью, прикоснешься ласково, прижмешься без всякого стеснения… тебя ведь старшеклассники тискают в школе на переменах, как мягкую игрушку, верно?

Она печально кивнула. Тискают. И обожаемый ею мужчина смертельно обиделся. И так забавно выглядит, когда обижен, что неудержимо тянет его самого потискать и расцеловать. Но не дай бог ему это сказать – обидится по-настоящему, а не как сейчас. Он же целый майор, пример для подчиненных, ему нельзя выглядеть смешным даже перед любимой девушкой.

– Я не готов быть одним из многих, – тихо, но твердо заключил майор. – Поняла?

– Поняла, – послушно согласилась она. – Владимир Данилович, идите домой, хотя бы поспите в нормальной кровати. На вас смотреть страшно. У вас вообще есть своя квартира? Идемте, я вас провожу.

– Лучше я тебя, – решил майор и перевел пост в автономный режим.

Он поднялся настолько легко и свободно, что она тотчас поняла – офицер сидел в штабе допоздна только из-за того, что ждал ее. Ждал каждый вечер.

– Не сияй, – сердито сказал майор. – Не сияй, говорю! Выгоню к чертовой матери!

– Выгоните, и кто из офицеров с вами останется? – вздохнула она и коротко изложила результаты расследования по командиру штурмовых отрядов.

– Перепроверь! – озабоченно распорядился майор. – И я перепроверю, своими методами. Как он некстати скурвился… Как ни перебирай, а Алексею равноценной замены не найти – как и тебе. По спецпризыву забрали в военные училища старшие возраста, всех стоящих командиров вымели, суки, а молодняк когда еще подрастет! Так. Алексей говорил, чтоб готовила себе замену? Говорил или нет?

– Заместители готовы и уже работают, товарищ майор. Они справятся, если что. Только я не уйду.

– Уйдешь. Если твой доклад подтвердится – примешь «Спартак». Так вот получилось, что больше некому. Поганая жизнь, девчонок в бой посылаем…

– Пока что не война, – утешающе сказала она.

– Будет! – буркнул майор. – Все к ней идет, нашей элите экономические вопросы иначе никак не решить, сама должна понимать. И тогда штурмовые отряды отправятся прямиком на фронт, первой очередью, как самые подготовленные структуры дивизий народного ополчения. Со своими командирами во главе. С тобой во главе! Потому что меня не будет, я по всеобщей мобилизации обязан вернуться в расположение части. Чтоб на зачетных стрельбах промазала, снайперша хренова, поняла? Снайперов ненавидят и свои, и чужие, и выбивают в первую очередь, а на тебе «Спартак»!

– Брат был командиром бригады и снайпером! – твердо возразила она – и остановилась.

… Мягко качалась броня, и в такт качалось длинное дуло «реактивки». Снайпер черным намордником ночного прицела внимательно обшаривал склоны по сторонам от горной дороги. Тихо рычал двигатель разведмашины на подъеме. Темная фигура развернулась, и капитан Ратников в упор поглядел на нее сквозь темноту далеких южных рубежей.

– Вот так мы и погибаем, Танька, – внятно сказал он.

Резко крикнул снайпер, черные фигуры бойцов стремительно покатились на землю, «реактивка» выплюнула снаряд куда-то на дальний склон, полыхнув оранжевым хвостом компенсатора, в ответ со всех сторон полетела огненная смерть, разведмашина словно наткнулась на бетонную стену, подпрыгнула и грудой искореженного металла покатилась вниз, а ночь взорвалась стрельбой и багровыми огнями разрывов.

– Сергей! – всхлипнула она и опустилась на асфальт. – Сергей…

Черные фигуры настороженно выходили из темноты, поводили стволами в поисках выживших. Навстречу им ударили злые выстрелы, и каждая пуля нашла свою цель – снайпер-инструктор, мастер скоротечного огневого контакта не позволил себе промахов и смертельно раненым.

– Вот так мы и умираем, Танька, – прошептал офицер.

И раскрыл ладонь с гранатой…

– Госпожа капитан, требуется помощь? – пробился к сознанию чей-то настойчивый голос.

Над ней стояли патрульные-спецназовцы и внимательно заглядывали в лицо, один из бойцов вежливо, но твердо оттеснял майора автоматом к стене.

– Зита Лебедь? – полуутвердительно спросил боец. – Вам требуется помощь?

Она поднялась на дрожащих ногах, шагнула и заколотила кулачками по груди майора.

– Только попробуй погибнуть! – исступленно крикнула она. – Только попробуй, слышишь?!

– Понятно, что ничего не понятно, – озадаченно сказал старший группы. – Продолжаем движение, здесь сами разберутся. Господин майор, наши извинения.

Один из ее ударов скользом задел скулу офицера. Майор поморщился, деловито перехватил ее руки, закрутил и прижал ее к себе.

– Что? – негромко спросил он.

– Сергей, – всхипнула она. – Сергей погиб…

– Откуда бы тебе знать…

– Я сердцем чувствую! – выкрикнула она. – Сердцем! Вы все уходите от меня и погибаете! Я не выдержу!

– Тихо, тихо, – прошептал майор. – Ну что ты? Вдруг ошиблась?

– Вы воины, – тоскливо сказала она. – Судьба ваша – смерть…

– Ну, я-то штабной! – усмехнулся майор и ослабил хватку. – Что мне грозит?

– Кого обманываешь? – горько спросила она. – Ты – разведчик!

Майор посмотрел на нее очень странно. Не верит, поняла она. Не верит, что она маленькая девочка, все равно считает ее засланной оперативницей и – союзником.

– Я постараюсь выжить, – серьезно сказал майор. – Слово офицера.

Развернул ее, крепкой рукой обхватил за плечи и повел домой.

Шаг десятый

Над сопками дрожало душное марево. Зита поискала сухое место, чтоб пройти в кроссовках, не нашла и осторожно зашагала через моховую проплешину, под ногами тут же выступила грязная вода. Сантиметра два-три, нормально, столько туристическая обувь держит. В сырой обуви тоже можно идти, но неприятно, преет кожа, так что лучше поберечься, пока возможно. Правда, засевший где-то впереди сапер-инструктор тоже наверняка это учитывает при расстановке ловушек. Но ловушки – учебные, все равно обнаруживать и снимать, значит – вперед по сухому и глядеть в оба.

Год пролетел скорым поездом Туруханск – Анадырь, гремя на опасных поворотах – а их много было. Зита приняла командование «Спартаком». Предыдущий командир ушел мирно и безболезненно вместе со своими дружками. Чего стоил их безболезненный уход, знали только Зита и майор Каллистратов. Сам майор поначалу был настроен крайне агрессивно – разведчик, чтоб его, правило не оставлять врагов за спиной живыми вдолблено в подкорку. Что ж, Зите пришлось вдолбить туда же немного гуманизма. Чего это стоило Зите, без матов не передать, а майору эта история стоила седых волос, если верить его ворчанию.

– Добрая ты, Танька, – вздохнул он после всех криков. – В нашем мире так нельзя, съедят! Но у тебя как-то получается.

Пришел новый офицер-инструктор вместо Сергея Ратникова, и вот с ним у Зиты отношения не сложились. Ни одного хамского слова, жеста или взгляда, и тем не менее. Организм «Спартака» заглотил чужеродный элемент, честно попытался переварить – и выплюнул. Инструктор остался просто инструктором военного дела и не более того, Зита вздохнула и взвалила на свои плечи дополнительные обязанности. Школа сразу отодвинулась куда-то на окраину внимания и присутствовала в жизни разве что дальним фоном. Если б не Ариадна Иосифовна, Зита про школу вообще б забыла, просто спала бы на уроках. Но жутко некрасивая женщина и никакой педагог оказалась очень интересной собеседницей по темам общего, так сказать, мироустройства и, да, просто подругой. Ариадна Иосифовна своими эмоциональными выплесками о школе забывать не давала. О чем они последний раз спорили? О многонациональности государства, вот о чем. Поводом послужила очередная драка южной диаспоры с еще более южной… да, кстати, одним из событий последнего года оказалось прибытие в Копейку очередной обширной диаспоры. Событие не из приятных, у «Спартака» резко прибавилось проблем, как будто старых не хватало для полного счастья. Что они забыли в номерном городе, незваные южане, ее братья по крови? Конечно, денег. А тут от Копейки параллельно железной дороге начали тянуть автотрассу Усть-Илимск – Якутск – Черский, и в подкупольный город мгновенно заявились те, кто давно монополизировал дорожные работы. И началось. Сразу потребовалось выяснить, кто выше на стенку писает. А этот спор, если кто не знает, из вечных, кончается с последним из спорщиков. Зиту это категорически не устраивало, потому что спартаковцы естественно являлись одной из сторон спора. А оно ей надо, вечное противостояние? Как будто им делать больше нечего.

– Многонациональность и смешение культур – основа нашей цивилизации! – как всегда агрессивно и, что называется, безапелляционно заявила Ариадна Игоревна. – Ты тому яркий пример, кстати!

– Диах, но это ничего не доказывает, – вздохнула Зита. – Южные диаспоры привносят в общественную жизнь агрессивность, феодальные понятия о групповом доминировании и клановую структуру взаимоотношений, меня это решительно не устраивает. «Спартак» это не устраивает тем более.

– Правильнее будет – следовательно, это не устраивает и «Спартак», – проницательно усмехнулась тогда учительница. – Но чем плохи национальные традиции, скажи, чем? Уважение к старшим – всем не мешало бы поучиться! А музыкальная культура какая!

– Музыка – это, конечно, здорово, но чтоб отстоять свое место в жизни, русским в ситуации столкновения культур придется перенять клановые взаимоотношения, то есть опуститься вниз в общественном развитии, вот чем это плохо. И уважение к старшим – всего лишь уважение к своим старшим, а это совсем, совсем не то, что хотелось бы! Поэтому единственный путь России в национальном вопросе – полная ассимиляция! Те, кто хотят быть россиянами, должны стать россиянами и никем более! Остальным – добро пожаловать за южные рубежи, там места для войнушек всем хватит!

Они громко тогда поспорили и, как всегда, остались при своих мнениях. А потом под ручку пошли гулять по городу – тоже как всегда. Ибо спор – он по большому счету для развлечения, а дружба для души, она священна.

Зита остановилась, пропуская вереницу бойцов. Еще одно событие года – майор Каллистратов вынужденно дал ей как командиру «Спартака» разрешение на участие в летних тренировочных лагерях штурмовых отрядов в составе отрядов, а не как обычно, с инструкторами. И, морщась и ругаясь сквозь зубы – аналогичное разрешение для женского взвода службы собственной безопасности. У войны не женское лицо, это майор верно говорил, но у войны вообще не человеческое лицо, и, если случится катастрофа, а она вот-вот случится, лучше быть готовыми и женщинам тоже. Поэтому в одном строю с плечистыми штурмовиками шагали и девчонки. В той же полевой форме, с теми же станковыми рюкзаками за спиной. И немножко добавляли своим присутствием в мужском коллективе проблем, как водится у женщин. Что ж, для того Зита и требовала допустить их в летние лагеря, чтоб учиться проблемы решать до того, как грохнет. Учиться, пока это не стоит крови.

Головной дозор подал один из многочисленных знаков. Зита проследила его распространение волной по колонне бойцов, удовлетворенно качнула головой – научились наконец знаковой системе, раздолбаи. И раздолбайки, если быть беспристрастной. Подростки оставались подростками, несмотря на военную форму и штурмовые винтовки на груди, обучались тяжело и неохотно, дисциплине подчинялись с трудом и не всегда. Ничего, это исправимо со временем, только вот его-то и оставалось мало.

Знак обозначал обнаружение мин и, следовательно, засады. Колонна пришла в броуновское беспорядочное движение, резко закричали командиры групп, подгоняя замешкавшихся. Зита участия в общем празднике не принимала, ее дело контроль. Работа командира «Спартака» в данном случае – оценить правильность действий боевых пятерок и выдать кому надо люлей на вечернем совете командиров. Что ж, на этот раз заняли оборону в целом правильно… за исключением, мать их, санинструкторов! Куда они всей толпой, вот куда?!

– Витя! – сердито сказала она по рации. – Ты научишь когда-нибудь своих куриц передвигаться вместе с подразделениями или нет?! Что они бегают и кудахчут?!

– Да учил я! – виновато откликнулся далекий Витя. – Они старших групп из-за накомарников потеряли! А в походной колонне идут отдельной группой по твоему приказу, вот и запутались! Им бы разобраться по подразделениям, а?

– Щазз! – ядовито отрезала Зита и отключилась.

Накомарники действительно мешали, но и без них никак. Летний воздух над заболоченной тайгой наполовину состоит из мошкары, с открытым лицом много не походишь, взвоешь. А под накомарником душно, обзор затруднен, и лица немножко смазаны. Зита, конечно, каждого и со спины узнает, но девчонкам скорее всего действительно сложно. Вернуть командирские сигнатуры? Ага, то-то снайпера засады обрадуются! Отправить санинструкторов по подразделениям, как и положено? Ну, на войне да, а на учебе нет! На учебе у них через минуту ни винтовок не останется, ни рюкзаков, и получится не тренировка в походных условиях, а легкая прогулочка с групповым флиртом!

Зита поправила накомарник и в очередной раз призналась себе, что подкупольные города – настоящее чудо. Но чтоб осознать это, требуется провести сотни штурмовиков беспрерывным двухнедельным походом по окрестным сопкам. Только в болотах понимаешь цену городскому асфальту. Только под накомарником, в душном влажном мареве короткого северного лета начинаешь ценить прохладную свежесть подкупольных объемов. Только сидя на скользком от лишайников буреломе или сырой траве, с нежностью вспоминаешь уютные скамеечки Торгового центра. А Ариадне Иосифовне, проведшей не один год в каторжных шахтах, блеск и чистота подкупольного города наверняка кажутся волшебным сном. Если честно, так оно и есть. Подкупольные города – чудо, созданное человеком для жизни людей.

Далеко впереди полыхнул разноцветный взрыв – разминеры не справились с хитрой системой и подорвали ловушку дистанционно. Печально. В боевых условиях это означает обнаружение группы, срыв задания и потери. Офицер-инструктор, словно в насмешку, ставил в ловушках неизвлекайки. Кто так учит? Ни один вменяемый минер не поставит неизвлекайку на таежной тропе! Ее же потом не снять, а стоят они ого сколько! Как ребятам учиться снятию мин, если их невозможно снять?! Саботаж, вот что это такое. И серьезная тема для ежевечернего совета командиров. Задача – как нам незаметно грохнуть офицера-инструктора или заменить на вменяемого … шутка, хм, в которой доля шутки. После вот таких пакостей так и тянет применить бойцов службы собственной безопасности «Спартака»!

Затрещала перестрелка – в дело вступили снайпера засады. Успели их обнаружить или нет? Зита присмотрелась – кажется, обнаружили и уже ликвидировали. По склону покатился боец, схватившись за живот – спортивная штурмовая винтовка предполагала в игре легкие доспехи, но кто ж их потащит по жаре? Вот парень и получил, и хорошо, если обойдется без последствий. Но редко какой лагерь обходился без последствий – подростки, мать их за ногу, ни осторожности, ни аккуратности, ни обычной предусмотрительности. Для них эти качества еще впереди.

По склону к ней не спеша направлялся офицер-инструктор. За ним, словно конвоируя, шагал новый командир службы собственной безопасности «Спартака» – правда, об этом мало кто знал. Офицер-инструктор не знал точно, он вообще не знал, что в «Спартаке» существует подобная служба.

– Мины кончились, – безмятежно сообщил офицер. – Играйтесь тут без меня, я в город.

– А в городе есть? – спокойно спросила Зита.

– И в городе нет, – легко соврал офицер, мило улыбнулся и ушел.

– Вот сволочь! – высказался парень.

– Он не сволочь, он просто не хочет работать, как и большинство взрослых, – вздохнула Зита и взялась за телефон. – Я за свою жизнь насмотрелась таких. Поэтому заранее договорилась с московским спецназом, сотню пугалок сейчас подвезут.

– Зита, я тебя очень уважаю, – серьезно сказал парень. – Но у меня вопрос: а где ты могла на таких насмотреться? Мы же с одного двора, и я старше тебя на два года. Ты все детство у меня на глазах провела. Но ты на таких где-то насмотрелась, а я нет.

Зита замерла. М-да, свою сущность перед близкими все труднее скрывать. Взрослеют, умнеют. Ловят оговорки и систематизируют наблюдения. И начинают делать выводы. И кто ее знает лучше всех, как не Витя, бывший ее «телохранитель», а теперь командир службы собственной безопасности?

– Это не фигура речи, ты действительно где-то насмотрелась, – сказал парень. – Потому что заранее договорилась со спецназом. Зита, ты гораздо старше, чем записано в документах, это стало сильно заметно, и это никак не объяснить. Я-то никому не скажу, но наблюдать умею не только я. И не только я наблюдаю.

– Предполагаешь подмену? – прямо спросила она.

– Для меня ты – Зита, – так же прямо ответил парень. – Девочка из моего двора. Готов подтвердить под присягой, на детекторе лжи под химией. И оторву голову любому, кто усомнится.

– Спасибо, Витька. Ты вообще как, дотянешь до финала?

Парень небрежно пожал плечами:

– А куда я денусь? Я в норме, Зита. Идти могу, а рюкзак ребята из группы обеспечения тащат.

Она внимательно на него посмотрела. Не был он в норме, вон какие синяки под глазами. После жестокого ранения в детстве списан на инвалидность, какая тут норма? Но настоял на участии в летних сборах, чтоб не отставать от остальных. И не отстает. Идет на одной воле, боком, но идет. Как он вообще выжил, после удара заточенной арматуриной в живот? Но выжил и стал одним из лучших в «Спартаке», его совестью, честностью и неподкупностью.

– Так, Дзержинский! – сердито распорядилась она. – Завтра с утра переходишь в группу обеспечения минером, понял? Мне мертвые на марше не нужны!

– Есть минером. А какая разница, Зита? Так и так весь маршрут идти. И не ругайся, все равно, как товарищ майор, не сумеешь. Ты же добрая.

– Не идти, а ехать! – буркнула она. – Москвичи на время сборов дают нам разведмашину покататься. Вот и будешь осваивать. Вон они, кстати, едут.

Зита незаметно поморщилась. Московский отряд спецназа, прибывший в подкупольник по ротации. Являлся для нее постоянной головной болью. Никак не получалось установить с ними нормальных взаимоотношений.

После учебного боя с засадой штурмовики, отряхиваясь и подбирая брошенные в спешке рюкзаки, неторопливо строились в колонну. Снизу по склону к ним ползла разведмашина, созданная на базе огневой платформы абсолютной проходимости. Абсолютная проходимость злосчастному детищу военпрома давалась пока что с трудом, машина подревывала и проскальзывала на мокрой траве, но пока что ползла.

Штурмовики с любопытством посматривали, перевернется на этот раз или нет. Спецназовцы, сидевшие на броне, явно опасались того же, потому что были готовы спрыгнуть в любой момент. Но обошлось, машина лихо прошлепала мимо колонны и замерла возле Зиты.

– Явились, «альфы»! – процедил спартаковец и нехорошо прищурился. – Втроем. По-одному ерзают! Что-то мне их рожи не нравятся.

– По-одному им инструкция не велит, – отозвалась Зита и привычно переместила талисман-лезвие под рукав. – Мне они тоже не нравятся. Особенно маленький. Ты бы отошел? У тебя винтовка с боевым стволом, заметят и среагируют. И им ничего за это не будет.