Текст книги "Посоветуй мне… (СИ)"

Автор книги: Владимир Атомный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Закат. Паучий плен

Глава 1. Паучий плен

Василий ожидал чего-то откровенного, но Ангелина вышла в школьной форме: красивые ножки объяты тёмными колготками, выше – короткая юбка с завышенной талией; черты лица подведены лёгким макияжем; глаза лучезарно впитывают реакцию мужчины, блестящие розовые губки подрагивают в улыбке, а руки скованы за спиной, ожидая реакции.

– Прекрасно! Словно с дочкой или сестрой погулять вышел.

– Пасибки! – Наконец, сошла она с места и передвинула сумочку перед собой. Круглая, с реалистичной мордашкой кота, как раз под смартфон, и пояском через плечо.

– Не думал, что тебе форма так нравится.

Они начали спускаться.

– А тебе?

– Мне? – приподнял он брови.

– Да. Тебе нравится моя форма?

Василий ощутил, как в груди что-то затрепыхалось.

– Угу, нравится.

Она счастливо заулыбалась той самой улыбкой, что особенно дорога мужчине. Недаром французы говорят: «Ищите женщину!» Нутро ликует и зовёт на безумства, теряют важность незыблемые вещи. Это далеко не бабочки в животе – это драконьи крылья за спиной. Мужчинам свойственно пренебрегать материальным в пользу высокого. Ради большой цели, оберегая честь и достоинство, они часто соблюдают аскезу от земных удовольствий. Когда разум погружается в дурман страстной любви, время становится дороже и значимей. Как сейчас у Василия. Ангелина как душистый спелый персик, что лежит на добротном столе, накрытом нарядной скатертью. Под ним тарелочка лучшего сервиза. Всё говорит только об одном – возьми и вкуси, но где-то сверху большими буквами надпись: «Нельзя!» Это самое «нельзя» Василий и хочет нарушить.

Взяв девушку под руку, он вышел из двери, что характерно запищала. Стемнело. Исключительно в их подъезде лампочки хронически перегорают, словно некий колдун ради баловства проклял именно этот патрон. И да не иссякнет его мана, ибо встретившиеся соседи не заметили мятежную парочку. А когда общий дворовой фонарь мощным светодиодным взглядом, вырвал из тьмы Василия и Ангелину, знакомых поблизости не оказалось. Порой, когда от своего дитя ждать благоразумия не приходится, Вселенной приходится проявлять экстренную заботу.

– А куда мы пойдём? – прощебетала девушка.

– Куда захочешь.

– Я много куда хочу, Basil, – пригрозила она. – When wolves and tigers howl for prey, they pitying stand and weep…

Василий помолчал, переводя, потом говорит:

– А дальше?

– Seeking to drive their thirst away, and keep them from the sheep… – продекларировала Анжела, стараясь выдерживать произношение правильно.

– А кто там спасает овечек от волков?

– Ангельский дозор, что спускается с небес после заката. Это так вдохновляет… – прикрыла она глаза.

– А кто из нас будет кого охранять? – усмехнулся Василий. – Angel, вроде ты, но и волки желаний твои.

– Хи-хи, – залилась она, – не знаю, Basil. Вверяю себя тебе.

Василий промолчал. Уж слишком много мыслей родилось после этой фразы, а он не привык вещать, как утренний радиоэфир. Строго говоря, уж если беречь, то нужно сейчас расправить те самые драконьи крылья, схватить Ангелину и взмыть в чёрное полотно московского неба с редкими огоньками звёзд. А потом полететь в дикие безлюдные края, где высится одинокая башня без дверей, и посадить бесценную красу туда. Окружив заботой и вниманием, не показывать никому тысячу лет. И если надо, то продать колдунам душу за её вечную юность.

Тяжело вздохнув, Василий только покрепче сжал влажную ладонь. Большой яркий город, такой привлекательный внешне и безумно опасный внутри. Как те хищные твари, что живут в глубине океанов и заманивают глупеньких рыбок мерцающими огоньками. Лучше просто не думать об этом. Смириться, как мирятся все остальные, ибо тех, кто этого не сделал, вокруг просто нет. Либо мертвы, либо бежали.

– Тебе сладкое можно?

– Мне – можно, – гордо заявила Ангелина. – А вот другим девочкам – нельзя.

– Это почему?

– У них прыщики появляются.

– А у тебя нет?

– М-м, – помотала она головой, – я особенная.

– Значит, я могу кормить тебя самыми вкусными пирожными, когда и сколько захочу? – усмехнулся Василий, отстраняясь вправо, чтобы пропустить прохожих. Где-то протяжно завыла сирена «Скорой помощи».

– Боюсь, что да.

Василий невольно рассмеялся. Взгляд сам собой перепрыгнул с дивного личика спутницы на кофейню через дорогу. Крафтовые таблички обещают чего-то вкусного и в большом разнообразии.

– Тогда пошли. Посмотрим, сколько ты сможешь съесть.

Раньше Василий жил, словно в некоем забеге. Как от первого лица и часто с экшеном. Если бы кто-то вдруг спросил, как же так получилось, что он живёт один в московской квартире, расположенной в относительно свежей новостройке, то ответа бы не получил. Он есть. Просто чтобы вспомнить всю логику подводящих событий, потребовалось бы много времени. А если не говорить об истинных причинах, то зачем тогда вообще говорить?

И вот сейчас вдруг обнаружил, что способен ненадолго словно выпадать из состояния первого лица, ну или вернее ловить особый философский ракурс: вдыхать ароматы кофе, выпечки и сиропов; любоваться красотой спутницы; наблюдать, как она кушает и смеётся, то процитируя что-нибудь на английском, то неожиданно вспомнив смешную историю. Сомнения всё ещё ютятся в его душе. Их почва – страх. Общество обусловило человеку жизнь, но оно же может и оборвать.

Вечер продолжился прогулкой. Ангелина успела в кофейне наболтаться и теперь выуживает из немногословного спутника рассказы о его жизни. Можно только удивиться терпению юной девушки, что неустанно пытается отколоть хоть кусочек от каменной глыбы васильевского самообладания.

На обратном пути завели речь о деле.

– Когда возвращаются родители?

– Вроде завтра.

– Скучаешь?

– In some ways. Одной мне тоже понравилось, – задорно сообщила Ангелина.

– Одной? – косо глянул он.

– Ну, Basil!

– Как поступим с алгеброй?

– Не знаю, – пожала она плечами. – Всё равно мне придётся идти к репетитору. У меня есть проблемы и с другими предметами. Хотя я очень стараюсь, Basil, я же обещала. Просто трудно даётся. Если бы как с английским, то у меня знаешь, сколько бы свободного времени было?

– Хорошо. Давай тогда ты походи к репетитору, но если что алгебру я помогу подтянуть. Вроде бы уже понял, как наиболее доходчивей тебе объяснять. Если он не сможет – подключусь я.

– Спасибочки! – заулыбалась Ангелина. – Ты для меня столько делаешь, что я теперь уже не знаю, как буду рассчитываться.

Коротенький лукавый взгляд. Василий поймал его, но разве можно сказать, чего он действительно хочет.

– Успокойся. Я делаю это не в долг.

– Такой хороший, – с обожанием посмотрела она. – Но я всё равно буду стараться тебя не обижать. Наоборот даже.

– Не знаю, не знаю…

– Эй! Чего не так?

– Покоя от тебя совсем нет. Работать мешаешь. Деньги теряешь.

Она с большими глазами в свете фонаря, под которым остановилась, посмотрела на мужчину. Он насладился выражением, выждал ещё немного и рассмеялся.

– Ладно, не переживай сильно. Я в шутку ругаю. Нет у меня на тебя зла.

– Уф-ф! Basil, я чуть не расплакалась, – со слезами на глазах, произнесла она. – Хотя нет, кажется уже…

Сдерживая рвущийся смех, Василий прижал Ангелину к себе. Она тут же стала лить слёзы сильнее, схватила его сзади и прижалась уже всем телом.

– Прости меня, пожалуйста… – послышался шёпот через икание.

– Давно уже простил, my Fairy, – проговорил Василий и с чувством втянул аромат её волос. Поцеловал в голову и стал поглаживать.

– Правда-правда?

– Да.

– Я тебе надоела, да?

– Нет.

– А если чуть-чуть?

– Нет.

– Даже самую милипусечку?

– Ладно, на милипусечку ты надоела. Но я ведь могу хотя бы иногда злиться на тебя?

Она кивнула.

– Вот и хорошо.

– Basil, я очень тебе благодарна, – обдала она теплом грудь.

– Бу-бу-бу.

– Ну ты-ы… – легонько стукнула девушка.

– Возьму теперь тебя в плен и всё прочее.

– А что там из прочего? – прорезался у неё голос.

– Всякое разное.

– Это больно, да?

– Иногда и не сильно, – осмелился сказать Василий.

– Тогда бери.

– Дурочка, – рассмеялся он, прижимая крепче.

* * *

Незаметно для обоих соседей опустилась бытовая суета, дни полетели быстрее обычного. Приехала чета Триптих. Был проведён совместный ужин, где Василий предстал героем, что следит за их непоседой и потому удостоился разных сувениров и отборной похвалы. Затем и на Ангелину, и на Василия навалились дела, где с одной стороны, учёба и подготовка к экзаменам, а с другой – плотный рабочий график. Мировая обстановка вдруг стала стремительно меняться, глава портала «Россия и Мир» призвал всех редакторов и авторов собраться с силами. Нужно было соответствовать повестке.

Впрочем, Ангелине советы по-прежнему требовались. Высылать фото получалось далеко не каждый день. После выматывающей работы, соскучившись по откровенным образам желанной девчонки, Василий испытывал невообразимое удовольствие от созерцания. Ангелина интуитивно ли, а может и с пониманием, высылала большие и яркие сеты, чтобы не прерываться на едва разыгравшемся аппетите. И это только сближало их.

Однажды спустя больше недели с последней прогулки в дверь Василия позвонили.

– Basil!!! – набросилась на него Ангелина, едва он открыл. – Съешь меня скорее, а то я умру от тоски!

– Привет, привет, – тепло отозвался Василий, обнимая соседку. – Дай я дверь закрою. Что случилось?

– Я безумно скучала и устала. Мне так плохо. Хнык!

– Бедняжка, – произнёс он, глядя в небесные глаза.

– Да-да, ещё какая.

– И молодец.

– Наверное.

– И умничка!

– Ой, спасибочки, – снова прижалась она.

– Есть уже не надо?

– Ещё не знаю, – капризно отозвалась Ангелина.

– А то я могу…

– Хи-хи, – больше ощутил грудью, чем услышал Василий. – Ты зомби, что ли?

– Я же не сразу съем.

– А как? – чуть отстранилась она и заглянула в лицо.

– Ну, тебе прям по пунктам?

– Мгу! – кивнула она.

– Это только для взрослых девочек.

– Я уже большая!

– Что-то незаметно.

– Ну ты, так нечестно, – стала вырываться она.

– Так! У тебя разве нет сегодня занятий с репетитором?

– Э-э… – замялась вдруг она. – Знаешь, я как раз хотела это обсудить.

– Не понимаешь, что говорит? – догадался Василий.

– Ой, нет, хе-хе, – нервно рассмеялась она, отводя взгляд, – с этим всё наоборот получается. Даже странно. Преподаватель он хороший, всё прям предельно ясно. Но в остальном…

– А что там ещё? – нахмурился Василий, потом спохватился и поманил на кухню. – Садись. Кофе, чай?

– Кофе.

Девушка собралась с мыслями, пока ароматный напиток разливался по чашкам, поэтому начала рассказ после первого глотка:

– Знаешь, Basil, с самого первого раза, ещё когда мама договариваться со мной ходила, Григорий Антонович смотрел на меня. Разглядывал, ну словно ощупывал, бр-р… – передёрнула она плечами. – Наверное, звучит по-дурацки, всё же мне нравится внимание, но тут немного иначе.

Василий нахмурился пуще прежнего. Пожилого репетитора можно понять – Ангелина настоящая красавица, взгляд так и притягивает. Возможно, он видит в ней внучку, ну или просто слаб на юных стрекозок. Будет не справедливо отказывать ему в эстетическом наслаждении, учитывая, что сам приник к цветку, как захмелевший шмель. Ревность, конечно, есть, да только что – завалиться вместе с Ангелиной и начать выяснять отношения? Он ей ни брат, ни родственник. Разве что сосед…

– И ладно бы это, – поджала она губки. – Я быстро привыкла и уже не замечала. Тем более он такой обходительный, просто капец. Ты даже не представляешь. В последние дни прям, ну… вился вокруг меня. Хе-хе, – опять нервный смех, – так смешно было. Но вчера он взял меня за руку, стал гладить… фе-а!

Ангелину снова передёрнуло.

– Я же не могу ему ничего сказать, Basil, – подняла она взгляд. – Григория Антоновича очень уважают. Мама тоже прониклась его подходом. Он нам скидку сделал. Да и по учёбе я намного успешней стала… Как мне быть, Basil?

Она бросилась к нему на грудь. Василий постарался мягче принять этот сумбурный порыв, усадил на колени, прижал.

– Всё будет хорошо, я решу эту проблему, – пообещал он. – Родителям не говори.

– Да, мне так не хочется выставлять его извращенцем, – пожаловалась она. – Я не знаю.

– Сколько ещё осталось до экзаменов?

– Почти две недели.

– Ясно. А сегодня ты просто не пошла на занятия?

– Да, – уткнулась она в рубашку.

– Тогда давай вместе. Я поговорю с ним.

– Basil? – встревожено вгляделась она. – Ты же просто поговоришь, да?

– Да, – улыбнулся он, умиляясь. В мыслях промелькнуло, что какой же всё-таки она хороший ангелок.

– Тогда пошли, – с воодушевлением воскликнула она. – Только можно я съем что-нибудь. I’m starving! – прорычала девушка.

– Конечно.

Пока Ангелина кушала, пока ехали на такси к репетитору, головой Василия овладели мысли. Всё говорит о том, что Григорий Антонович всё же любитель юной красоты. Обнаружив такую манию у себя, Василий стал подмечать и у других, поэтому догадки насчёт репетитора не вызвали какого-то откровения. В некотором смысле ситуация рядовая, но вот что он смел приставать к ученице – это не позволительно. Это нужно пресечь на корню. Не отказом от занятий, коль уж его педагогические навыки так нравятся Ангелине, а соблюдением дистанции. Василию показалось уместным сравнение, что его милая соседка похожа на уникальный драгоценный камень, за обладание которым постоянно вспыхивают конфликты. Впрочем – это не её вина. Наверняка многие из тех, кому досаждают вниманием из-за их красоты, отказались бы от неё в пользу спокойной жизни.

Живёт Григорий Антонович в свежей новостройке на пятом этаже. Входная дверь тоже намекнула о достатке владельца – широкая, массивная, с отличной отделкой деревом.

– Анжелочка, ну что же ты… кхм! А вы кто⁈ – встретил Василий требовательный чуть скрипучий голос.

– Григорий Антонович, это Василий, – смущаясь, представила девушка. – Вам с ним нужно поговорить.

– О чём же? – с подозрением посмотрел он.

– Давайте мы уже войдём, – вступил в разговор Василий, – и там уже обсудим?

– Что же, раз Анжелочка просит… Входите!

В просторной прихожей мужчины оглядели друг друга. Пожилой педагог оказался невысокого роста, лысеющий и практически седой. Голова большая, круглая, лицо гладко выбрито, несмотря на многочисленные складки кожи на шее и вокруг рта. Глаза на фоне размеров головы выглядят маленькими. Полноватый, он одет в брюки, майку и свитер.

– Может, вы пока дадите Ангелине задание, а мы в это время поговорим?

– Ладно, – противно согласился он. – Анжелочка, пойдём. Я покажу, что нужно будет сделать.

Вскоре Григорий вернулся и пригласил Василия на кухню. Квартира просторная, с отличной новой мебелью, но уже со шлейфом обжитости. Сели за длинный с расчётом на гостей стол. Пожилой мужчина принёс чайник, заварник и кружки.

– Чай травяной, успокаивающий. Давление, знаете ли.

– Понимаю, – кивнул Василий, наливая себе.

– Таки понимаете?

– Учитывая ваши вкусы и род деятельности, – твёрдо проговорил Василий, посмотрев Григорию в глаза.

– Хм… как интересно, – хозяин квартиры аккуратно сел, держась за стол и спинку стула. – Что вы имеете в виду?

– Георгий, – поиграл желваками Василий, – тема скользкая, а мне очень не хочется ходить вокруг да около. Хочу попросить вас прекратить знаки внимания в сторону Ангелины.

Пожилой педагог продолжительно посмотрел на молодого гостя.

– Без потери качества вашего преподавания, – добавил Василий.

Ещё одна молчаливая пауза. Затем Георгий Антонович показал на кружку и взялся за свою. Василий тоже сделал глоток.

– Нравится вкус?

– Неплохой, – оценил он. – Я бы даже хотел узнать состав.

– Любите чай?

– Да, намного больше, чем всё остальное.

– Я вот тоже, – с натужным выдохом проговорил репетитор и посмотрел в окно, что кутается в плотный и красивый тюль. – Что же, товарищ защитник чести моей юной ученицы, я вас понял. Обещаю поползновения, – тут он закашлялся, – тьфу! Всё никак от курева этого не отойду. Года два как бросил, а ещё выходит. Так вот, обещаю поползновения исключить из программы обучения.

– Благодарю. Буду признателен, – кивнул Василий и сделал глоток.

– А не утолите ли вы моё любопытство, Василий… Как бы выразиться корректней?..

– Я друг семьи Триптих и по совместительству приглядываю за Ангелиной. Довольно тесно приглядываю.

– А-а! – взметнулись его брови, а губы разошлись в улыбке. – Всё понятно. Это многое объясняет. Что ж, весьма похвально. Давайте поднимем эти чашечки за успешную сдачу экзаменов, не скажу нашей, драгоценной Ангелины.

– С радостью, – протянул Василий фарфоровую чашку навстречу. Раздался тонкий звон.

Георгий Антонович обернулся, открыл шкафчик и с натужным стоном выудил пакет.

– Вот, возьмите. Состав там написан, а пока будет вам подарок.

– Благодарю.

– Ну-с, а теперь извольте оставить нас наедине, Василий, – поднялся пожилой мужчина. – Доверяете?

– Да, теперь доверяю. Зайду только, попрощаюсь.

Ангелина пребывала в привычно-приподнятом настроении, умилительно грызя карандаш и считая что-то в уме. Довольный результатом, Василий покинул квартиру и решил пойти домой пешком.

Вольно или нет, но он полностью увяз в обстоятельствах жизни соседки. Ещё недавно она была просто докучающим фактором, фигурировали где-то на периферии. Извечный вопрос «А правильно ли я поступаю?» вновь взялся точить Василия. Вот только если раньше ему было больше почвы, то сейчас силы быстро угасли. Решение уже озвучено. И менять его Василий не собирается.

Закат. Уплывает в небо розовый кодама. Часть первая

Глава 2. Уплывает в небо розовый кодама

После таких событий Василий стал каждый день интересоваться, как прошли занятия. Сегодня писать не пришлось – Ангелина заявилась в гости, чуть не рухнув на руки.

– Чего случилось?

– Не могу больше, Basil! Ненавижу учёбу, школу и экзамены!

В больших глазах застыло зимнее холодное небо.

– Абсолютно нормальное отношение.

– Издевательство какое-то, – ненадолго оторвалась она от груди.

Эти объятия стали для мужчины очень ценны. Ангелина чудно пахнет, причём далеко не всегда именно парфюмерной составляющей в средствах ухода – к ним примешивается её естественный запах, столь дурманящий и ценный. Она тёплая и мягкая, несмотря на относительную худобу. У некоторых девушек тело бывает твёрдым, что безотносительно к полноте, а вот васильевская фея мягка и податлива. В то же время, уже выучив каждый изгиб её тела, Василий молится на чудные контуры ключиц, рёбер и таза. В дополнение ко всему мужчина любуется цветом её длинных блондинистых волос. Есть в этом цвете нечто особенное, идущее из глубин существа. Вроде бы самые обычные вещи, но обладают магической притягательностью.

– Ты сейчас трудишься не ради экзаменов, Angel.

– А ради чего тогда? – удивилась она. Зимняя синева чуть осветилась.

– Так трудно потому, что ты формируешь навыки на всю жизнь. Совсем необязательно, что тебе пригодятся изученные знания. Многие ведь на это и упирают, мол, научите меня крутить болты, да притом только в одну из сторон – остальное вряд ли пригодится. Пока учишься и преодолеваешь себя, ты формируешь дисциплину, усидчивость. В мозгу происходит сложный процесс формирования архитектуры связей между нейронами. Школа кончится, потом ты окончишь университет, а эти связи останутся. И будут пригождаться в очень разных ситуациях. Поэтому совершенно неудивительно, что сейчас тебе так трудно – ты закладываешь фундамент на многие десятилетия.

Её глаза достигли максимального размера, а губки призывно открылись, выпустив струйку ароматного дыхания.

– Так здорово звучит! Нам такого не говорили, Basil.

– Пусть тогда эти знания будут твоим тайным оружием, – заговорщицки подмигнул Василий. – Все опустят руки и упадут, а ты будешь идти, зная, что всё не зря. Во имя большой цели!

– Здорово! – озарилось её лицо. – Правда, я ещё пока не знаю какая у меня цель.

– Очень многие не знают, Angel. Но часть из них всё равно её имеет, просто до конца не осознаёт. Ты из их числа, я уверен.

– Правда? – удивилась она.

– Безусловно.

– Вау! Это так круто. – Она заулыбалась и расслабилась. – Мне стало намного легче теперь.

– Пошли на кухню? – тепло улыбнулся Василий.

– Мгу, – сверкая глазами, кивнула она.

Девушке Василий заварил кофе – ей делать уроки и готовиться к экзаменам. Сегодня она пришла к соседу потому, что у родителей событие: в квартире гости, а Ангелину на фоне усталости стало раздражать их беззаботное веселье. Себе мужчина сделал чай.

– Как Георгий Антонович?

– Да нормально, – пожала она плечами. – Говорит, что я очень смышлёная и зря на себя наговариваю. Вообще-то мы закончили подготовку, но так как остались оплаченные дни, сейчас проходим программу следующего года.

– Замечательно. Ты молодец.

– Thanks, Basil! Ты мне очень помог.

Василий задумчиво сделал глоток.

– А, кстати, созванивался с бабушкой – передаёт тебе большой привет.

– О, ей тоже передавай, – едва не подавившись, воскликнула соседка. – Прям преогромнеший.

– Хорошо, – рассмеялся мужчина. – Она сказала, чтобы мы приезжали, когда у тебя начнутся каникулы.

– А… м-м… Да, конечно, – вдруг замялась Ангелина. – Обязательно надо съездить.

– Что-то не так?

– Oh, no, Basil. I am okay, просто кое-что вспомнилось, – отвела она взгляд, а потом вернула, но уже по-прежнему весёлый. – Не обращай внимания, пожалуйста.

– Как скажешь, – чуть улыбнулся мужчина, – но ты знаешь, к кому обращаться, если что.

– Божечки, какой же ты классный! – воскликнула она и словно на крыльях вспорхнула с диванчика для лёгкого поцелуя в щёку.

Василий благодарно принял сей знак внимания.

Немногим позже, соорудив для девушки условия для учёбы, мужчина занял своё рабочее место, принявшись просматривать ряд ток-шоу и обзоров на «YouTube». Вал информации только нарастает. Чтобы быть на острие иглы, нужно безошибочно считывать повестку и настроения. Не так-то просто выбраться из лона нынешнего состояния, чтобы родиться обновлённым. Может случиться всё, что угодно.

Василий ощутил, как отступает противное чувство рутины. Своим дивным образом Ангелина скрашивает даже то, что скрасить, кажется, невозможно. Решив сделать сюрприз, открыл вкладку заказов еды на дом и оплатил пару суши-сетов с сёмгой и огурцом, а также один ассорти. На десерт выбрал творожные пирожные и амаи миру – сырно-ягодный десерт в стеклянном стакане. Доставку пообещали осуществить в течение двадцати минут, «только крылья протрут», а пока их Карлсон заводит свой мотор, Василий отправился на кухню сделать чай. Нужен отборный зелёный. Невзначай поинтересовался, много ли успела сделать Ангелина.

К счастью, почти всё. Это развязало руки, и в ход пошёл памятный подарочный чай. Не корысти ради, а момента для.

Сюрприз удался. Счастью усердной ученицы не нашлось предела. Найдя столь прекрасное применение деньгам, Василий блаженно поглощает роллы и любуется на светящееся сосредоточие милоты.

– У тебя что-то хорошее произошло? – поинтересовалась она.

– Можно и так сказать.

– Не, ну в честь чего мы так круто ужинаем?

– Да просто так, – выдохнул Василий. – Тоже устал. Деньги, конечно, идут и не малые. Начальник словно решил проверить меня золотом…

Устроитель банкета умолк, вспомнив крылатую фразу. Выходит, не устоял он, пал пред соблазном.

Василий прицокнул и с лёгкой досадой помотал головой, а затем с грустью посмотрел на Ангелину.

– А это разве плохо? – наивно спросила собеседница.

– Хорошо. Я рад финансовой свободе. Просто, когда отработаешь часов двенадцать в день, ничего и не хочется особо. Да и, если посмотреть, у меня есть всё необходимое.

– Хи-хи, мне бы твои проблемы. Я столько всего хочу, но родители запрещают покупать. Говорят, надо быть сдержанной.

– Хорошие они у тебя.

– Вообще ты прав, – охотно согласилась Ангелина, – только сейчас лучше домой не ходить.

– Почему? – рассмеялся Василий, видя её сморщившееся лицо.

– Ой, они когда выпьют, то начинается такое «сю-сю, му-сю», что хоть вешайся. И все их друзья такие же. Как слюнявые собаки оближут всю. Не могу это терпеть.

– Angel! Ты не должна сравнивать своих родителей и их друзей с собаками.

– Ну, прости, Basil. Я, чтобы ты понял, так выразилась. Когда они трезвые – другое дело, а стоит налакаться…

– Хорошо, хорошо. Пьяные действительно зачастую могут вызывать отвращение.

– И вообще, собачки же неплохие. Совсем даже милые.

Василий рассмеялся и кивнул.

Красивый заварник с драконами и китайскими письменами вскоре опустел. Ангелину стало клонить в сон.

– Тебя проводить к себе?

– Ой, Basil, а можно я у тебя посплю? – попыталась она состроить жалобное лицо на фоне сонного выражения.

– И что я скажу твоим родителям потом?

– Будто они спросят, – отмахнулась она, словно пьяная. – Ну позязя⁈

Василий закрыл глаза и глубоко вздохнул. Надо признать, что такого исхода он ожидал.

– Значит так – не смей засыпать сейчас! Я пойду приготовлю постель.

– Yes, my Lord! – махнула она ладошкой возле виска.

– По заднице дам, – с досадой отозвался Василий и скорее пошёл готовить комнату ко сну.

Времени заняло больше обычного, ведь он давно не менял постельное бельё. Пока заменил, пока приготовил себе на полу, прошло минут двадцать. С кресла донеслось:

– Не могу больше, Basil, пожалей меня.

– Да всё уже! Иди сюда.

– Нет, отнеси меня, а то я точно упаду, – заявила она заплетающимся языком.

– Несносная девчонка!

– Не злись, Basil. Ты единственный, кому я доверяю. Самый-самый, между прочим… знаешь?

– Молчи уже, дурочка, – выдохнул он, ощущая смущение. Легко поднял своего ангелочка. – Ваше ложе готово, извольте сомкнуть глаза и спать.

– А ты будешь рядом? – посмотрела она, наполовину раскрыв веки.

– Да, я на полу постелил.

– М-м, – подняла она руку и погрозила пальчиком. – Я хочу, чтобы ты лёг рядом, Basil.

– С ума сошла?

– Ну, пожалуйста.

– Так нельзя.

– Я никому не скажу.

– Сгубить меня хочешь?

– М-м, – сонно помотала она головой, – просто ты хороший.

Василий бережно положил ношу на постель. Выпрямился, но был пойман за руку.

– Я только свет выключу и приду.

– Хорошо, my Master, I’ll be waiting… – прошептала она засыпая.

Василий вернулся. Осторожно лёг, затем бережно просунул ей под голову руку, прижался, ощущая, как встрепенулось естество. Затем обнял, вдыхая аромат безумно желанной и обожаемой девушки, сделал пару медленных вдохов и выдохов, успокаивая демона похоти, а потом заснул. Как никогда прежде.