Текст книги "Легенды Соединенного королевства. Мир света"

Автор книги: Владимир Ашихмин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Колдунья весело подмигнула и указала пальчиком на мои перепачканные руки.

– Думаю, поросята, никто из вас не откажется немного искупаться и смыть с себя грязь безумного дня.

– Тебе не кажется, что в это время года вода чуть более тёплая, чем лёд зимой?

– Отнюдь.

– У меня и мыла-то с собой нет, – ворчливо отозвался я.

Под взглядом колдуньи я понял, что принять ванну в реке мне всё-таки придётся! Это непрактично, ведь я могу простыть! Неужели нельзя немножко потерпеть запах пота? Какие мы нежные! Кто меня воскресит, если я умру от воспаления лёгких? Она? Старина Джокс? Вряд ли! Иногда некоторые дамы думают лишь о своих чувствительных носиках!

По настоянию Эмилии Грешем свернул с вымощенной камнем дороги и стал искать, где бы остановиться для всеобщего омовения. Бойкая Шалунья недаром носит своё имя. Она имеет сильное течение и беспрерывно петляет от одного маленького обрыва к другому. Поток несётся поразительно быстро, и человеку, плохо умеющему плавать, входить в него опасно. Утонуть здесь проще простого.

Найдя подходящую полянку, вампир натянул поводья. Перчик затормозила, и Грешем похлопал её по морде, на что лошадь отозвалась тихим ржанием. Мой ученик удивительно хорошо чувствует животных, наверное, это потому, что сам отчасти имеет звериные корни. Некоторые древние вампиры умеют превращаться в летучих мышей, но Грешем – вампир молодой и пока не овладел всеми особенностями своего вида. К тому же, чувствую, что без моей поддержки ему этим навыком и не овладеть. Придёт время, я попробую обучить его природной трансформации.

Кряхтя, я вылез из телеги. Меня всегда немного укачивает в таких поездках. Разминая затёкшие ноги и руки, я смотрел, как Эмилия скидывает с себя одежду. На миг мне показалось, что она разденется совсем, однако на ней остались лёгкие белые панталоны и длинная сорочка. Разбежавшись, колдунья рыбкой плюхнулась в речку. Брызги полетели во все стороны. Я отёр мокрое лицо и покачал головой. Грешем не сводил глаз с моей подруги; так наблюдать за женщиной неприлично! Где твой такт, парень?

– Давайте, грязнули, залазайте ко мне! Что может быть лучше, чем искупаться в осенней речке? Калеб, старый гриб, ты что трусишь? Живо снимай сапоги, и бегом чистить грязные перья!

Звонкий голос Эмилии приобрёл повелительные нотки.

Мы обменялись с Грешемом понимающими взглядами. Спорить с колдуньей выйдет себе дороже. Я вздохнул и принялся расстёгивать пуговицы. Защищённые от холода только исподним бельём, мы по одному стали заходить в Бойкую Шалунью. Эмилия смеялась и посылала на нас руками россыпь жгучих капелек. От этого баловства предстоящее закаливание для меня становилось только противнее.

Стоя по пояс в воде, я мялся и всё никак не решался окунуться с головой. Неожиданно мою ногу схватили и резко потянули вниз. Не удержав равновесия, я свалился в ледяной омут. По внутреннему ощущению я моментально превратился в сосульку. Отчаянно барахтаясь, я кое-как всплыл на поверхность, где меня встретил задорный смех Эмилии. Конечно, кто же ещё меня мог уволочь на дно, как не она? Ради того, чтобы колдунья от меня отстала, я вновь окунулся в Бойкую Шалунью и бегом бросился обратно на берег. Схватив мешок из-под зерна, который нашёл на дне телеги, я стал бешено вытираться, мои мысли были только о тепле. Пока я этим занимался, Эмилия заставляла Грешема натирать себя илом.

Чуть поодаль от нас Снурф и Мурчик времени тоже даром не теряли. Они, кажется, вспомнили, что некогда прекрасно ладили и теперь сообща ловили рыбу. Таракан залез в Бойкую Шалунью по самые усы. Он гнал рыбин на кота, а тот их ловко ловил когтями. Молодцы мальчики! Возле Мурчика уже лежало десять большущих карпов. Снурф вылез из течения и засеменил ко мне. В его лапах бултыхался серебристый хвост.

– Вотьф, – прошипел он, скидывая возле меня свой улов.

Я благодарно погладил таракана по панцирю и его длинные усики довольно задёргались. Демонстративно повернувшись спиной, кот сделал вид, что не замечает наших нежностей. Однако, когда из воды показалась Эмилия, он схватил зубами самую крупную рыбину и положил возле её ног. Колдунья улыбнулась и почесала своего добытчика за ушком, в ответ послышалось грудное мурчание. Грешем вылез из реки последним. Совсем красный он присел возле наскоро разведённого огня.

Наконец, как следует просушившись и одевшись, мы занялись приготовлением обеда. По правде сказать, кулинар из меня средненький, как, впрочем, и из вампира. Мы ели всегда то, что подавал в Шато мой жабий повар Тина, однако сейчас с нами находилась женщина и мы стали её помощниками. Колдунья строго распределила, кому и что выполнять. Я чистил мечом чешую (что крайне неудобно) и вспарывал брюшки, Грешем вынимал внутренности и насаживал тушки на палочки, а сама Эмилия, как главная кухарка, зорко следила за нашей работай. Каждого карпа она посыпала травками, которые достала из своей сумки. Постепенно от костра потянулся великолепный аромат печеной рыбки. Обжигая пальцы, мы накинулись на еду, даже Грешем решил попробовать кусочек и очень хвалил, но думаю, делал он это исключительно для того, чтобы показать какая Эмилия хорошая хозяйка. Мне угощение тоже показалась вкусным, но костлявым, а это портило всю картину. В детстве мама выбирала мне из рыбы кости, и я всегда осуждающе смотрел на неё, если мне всё-таки попадалась мелкая, нечаянно пропущенная косточка. Где те беззаботные времена?

Наши любимцы тоже трапезничали. После рыбалки их дружба вновь растаяла. Таракан хрустел плавником и настороженно поглядывал на своего полосатого соседа, который отвечал ему не менее подозрительным взглядом. Съев свою долю, Мурчик нагло протянул лапу за остатками Снурфа. Завязалась драка, которая окончилась ничьей. Я оттащил таракана, а Эмилия кота, при этом каждый из нас получил свою порцию синяков и ссадин.

Разнимая шипяще-мяукающий клубок, я краем уха уловил какой-то мерный звук, который теперь становился слышан все более отчётливо.

– Это стук копыт, – сообщил Грешем, который обладал более острым слухом, чем мы. Его два клинка уже лежали в руках, и я с любопытством подумал, так ли хорошо он будет управляться ими в новом теле или его незамедлительно изрежут на кусочки?

– Их скачет не менее двенадцати, – продолжал мой ученик. – Несутся во весь опор.

– Кто бы это мог так торопиться со стороны Подлунных Пеньков? – протянул я, нащупывая Ночь Всех Усопших.

– Калеб, ты тоже видишь это? – испуганно воскликнула Эмилия, прикладывая к глазам ладонь.

На горизонте уже вовсю искрились золотистые точки. Когда я разглядел, кто скачет по дороге, то сердце моё упало. В полной боевой броне, поднимая за собой клубы пыли, к нам неотвратимо приближались монахи. Меня моментально обуяла злость – готов поклясться, что это Джокс предал нас! Братья Света не совершали никакого паломничество в Шальх, по каким-то причинам их просто не было в тот момент, когда в храме находились мы. Теперь, натравив на меня весь светоносный приход, Джокс легко ускользнёт в лес со своей ненаглядной Изабель. Я улыбнулся его находчивости и удачному стечению обстоятельств! Ох, старикашка, когда я буду возвращаться в Весёлые Поганки, то на обратном пути обязательно заверну в Лунные Врата, а там я разыщу тебя и заставлю горько пожалеть о том, что ты обманул моё доверие.

Вдали затрубил рожок, который очистил разум от посторонних мыслей и вернул меня к надвигающейся угрозе. Пора позаботиться об обороне!

– Быстрее, давайте на вон тот уступ! – гаркнул я. – Да пошевеливайтесь, а то к вечеру непременно окажемся на костре в честь Бога Света!

Сломя голову мы бросились к каменистому руслу Бойкой Шалуньи. На ходу я подбирал наиболее удобное место для сражения. Я собирался дать бой там, где нас не смогли бы окружить все монахи разом. Доспехи Братства Света, несомненно, прочные, но тяжёлые. Я собирался подпустить преследователей поближе, а потом по одному скинуть в реку, где они непременно бы захлебнулись. Когда наш маленький отряд занял боевую позицию, я уже хорошо различал сверкающие шлемы-маски. Мы разместились над небольшим обрывом, где Бойкая Шалунья круто петляла в другую сторону. Такое положение давало нам массу стратегических преимуществ, однако кое-что я не учёл, а именно того факта, что у братьев Света имелись арбалеты. Они не собирались рисковать жизнями и подходить к нам близко, расстрел с безопасного расстояния – вот что нас ожидало. Отличный план, если бы его придумал я!

Что делать в такой ситуации? Единственное, что мне пришло в голову, это выставить защитный барьер. Эта магия требует исключительной концентрации. Колдун, создающий подобное заклинание, становиться чем-то вроде сосуда с энергией, которая оберегает его от воздействия физического урона. Самое интересное в этом то, что сила воли вступает в прямое единоборство с грубыми мускулами. Если маг окажется выносливее война, то меч нападающего ударится об экран как об стену. Но стоит только ролям поменяться и вот уже клинок пробивает выставленную защиту и сносит у хилого волшебника с плеч его перезрелый арбуз. Пару раз за жизнь я наблюдал и тот, и тот вариант развития событий.

– Все прижмитесь ко мне как можно плотнее! – закричал я.

Долго упрашивать моих спутников не пришлось. Эмилия прильнула ко мне с левого бока, а Грешем со спины обнял нас обоих. Между ног вампира жались наши фамильяры.

– Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь, дорогой? – прошептала Эмилия мне в самое ухо.

– Разве я тебя когда-нибудь подводил? – тихо отозвался я, пытаясь сосредоточиться должным образом. В итоге мне это удалось, и я принялся сплетать чары, под действием которых вокруг нас стал формироваться небольшой голубой шар. Он как колпак накрыл голову и опустился до самых пят. Когда его колышущееся линия коснулась земли, в нас угодила первая стрела. Она с глухим стуком отскочила от магического щита и полетала в реку. После этого на нас обрушился целый град из смертоносной стали. Сам процесс противостояния очень похож на игру с мячом. Вы держите в руках мяч, а кто-то изо всех сил пытается его выбить, так и здесь: я удерживал барьер, а стрелы одна за одной пытались его прорвать. Я редко применяю такой вид колдовства и скажу честно – сейчас мне приходилось худо. От напряжения мой лоб покрылся холодным потом, колени задрожали, а глаза полезли из орбит.

Энергия уходила из меня с пугающей скоростью, казалось, что ещё чуть-чуть и в мой нос врежется смертельный болт. Я был близок к тому, чтобы погибнуть самому и погубить друзей, но именно в этот последний момент монахи решили изменить тактику нападения. Еле держась на ногах, я заметил, как они сложили громоздкие арбалеты у лошадей, а потом грузно затопали по направлению к нам. Значит, наконец-то будем биться по старинке? Сойдёмся в кровавой сече и узнаем, кто кого? С этого и надо было начинать, ребята! О, Вселенная, как же я устал! Мне бы теперь полежать, да поспать часок-другой, а не вот это вот всё! братья Света подходили всё ближе. Они держали в латных перчатках внушительные палицы, увенчанные рядами треугольных зубчиков.

– Мне нужно немного отдохнуть, чтобы восстановить силы, – проговорил я, едва дыша от напряжения. – Подержите их хотя бы минут пять.

Я немощно схватился за плечо вампира и сполз по нему на каменное плато. Земля подо мной кружилась, я находился в полной прострации, но каким-то чудом сохранял зрение и слух. Настало время друзьям заслонить меня от надвигающегося врага. Яркое зелёное пламя с треском разгоралось над верхушкой Людвирбинга. Эмилия перекинула посох из одной руки в другую и многозначительно посмотрела на Грешема.

– Ну что, толстячок, зададим жару этим самодовольным дурням? Да?! Они даже не подозревают, с кем им придётся сейчас столкнуться! Мы и без Калеба прекрасно справимся! Ату, болванов!

Эмилия развернулась, резко взмахнула Людвирбингом и ударом в челюсть, отправила первого добежавшего до нас монаха тонуть в Бойкой Шалунье. Крик отчаяния сменился громким бульканьем. Сражаться на крошечном пятачке могли сразу не более пяти человек. Места было так мало, что только три монаха могли одновременно атаковать стоящих бок о бок вампира и колдунью. Остальные послушники Братства Света толпились внизу и ждали, когда наступит их очередь вступить в танец смерти.

К моему удовлетворению преобразованное тело Грешема не позабыло, как правильно владеть клинками. Его новые руки финтили так же быстро, как и раньше. Два меча сошлись на горле служителя света – отрубленная голова со скрежетом покатилась вниз. Шлемы нападавших на нас воинов блестели в лучах садящегося за горизонт солнца.

Эмилия в последний миг увернулась от палицы и послала в противника напалм изумрудного огня. Держась рукой за камень, я медленно встал. Я чувствовал себя выжитым лимоном, который должен ещё раз выдавить в кружку свой сок. Концентрируясь на Ночи Всех Усопших, я вкладывал в него последние крупицы ещё находившейся во мне энергии. Из моего посоха слетел белый зигзаг. Бззац! Из-под доспеха монаха стали выбираться молнии. Истошный вопль разорвал воздух… Ночь Всех Усопших стрельнул вновь, но… я допустил ошибку. Серьёзные заклинания требуют серьёзного подхода – их нельзя применять плохо сосредоточившись…

Импульсом магии меня откинуло в противоположную сторону. Я полетел с обрыва и упал на острые камни.

На меня снизошла страшная, пронзающая боль… Как будто издалека я услышал вскрик Эмилии. Подо мной стала набираться тёплая лужица крови, значит ли это, что я повредил позвоночник или пробил себе печень Альдбригом? Повернув голову вправо, я смутно различил пять золотых фигур. Они быстро спускались ко мне и возбуждённо переговаривались – слов я не разбирал. Постепенно меня окутывал серый туман. Кто-то громоздкий приземлился рядом со мной. Он тряс меня, я узнал лицо – это Грешем! Потом до меня донеслись жалобные звуки скрещивающегося металла. Стон и проклятия слились в единый унисон. Моё сознание уходило, я провалился во тьму и отдался на милость её липким щупальцам.

Глава 5. Скорпионы

Вначале я решил, что умер, потому что темнота вокруг меня была непроглядной. Затем пришла боль и осознание жизни. Каждая частица моего тела беззвучно вопила о том, как ей плохо. Я попытался открыть глаза, и это получилось сделать. На секунду я увидел хмурое ночное небо. В жутком танце оно закружилось по часовой стрелке и упало, придавив меня своим невообразимым весом. Я почувствовал, как на мой лоб легла мокрая повязка. Меня тошнило, и я не мог пошевелить даже пальцем. Казалось, что время замедлило свой темп, неужели я навсегда буду скован железными тисками страдания и беспомощности? Не знаю, сколько часов, дней и лет прошло прежде, чем я вновь осмелился открыть глаза. В этот раз все сложилось более удачно, мир не вертелся, и я приподнял голову.

Серые надутые тучи низко летели над землёй. Они недвусмысленно обещали, что скоро польётся дождь. Я опёрся руками о нечто твёрдое и постарался сесть. От этих трепыханий облака неестественно близко приблизились к моему лицу, однако я совладал с собой и осмотрелся. К глубочайшему сожалению, я не понимал, где нахожусь. Это не было то место, где мы приняли бой. Я отодвинул бережно накинутый на меня плащ и встретился взглядом с Эмилией.

– Эй, дорогуша-хрюша, что это ещё за подскакивания с кровати? Ну-ка ложись обратно! Тебе пока противопоказано много шевелиться! – не терпящим возражений тоном отругала меня подруга. Она сидела под раскидистым деревом, держа в руках мою ступку и пестик. Шустро постукивая пестиком по дну чашки, колдунья что-то методично превращала в порошок.

– Кстати это лекарство для тебя, осталось совсем немного, и оно будет готово.

– Если оно горькое, то я принимать его не буду.

– Это мазь.

– Будет щипаться?

Моя подруга устало улыбнулась.

– Ты нас сильно напугал, Калеб. Когда я отделалась от надоедливых мальчиков и спустилась к тебе вниз, то первое, что я подумала – о, Вселенная, он сломал себе шею! Лужа крови, неестественная поза, ну ты понимаешь, как обычно выглядит погибший на скалах человек?

– Представляю, – отозвался я, опускаясь на спину. Под затылком у меня, как оказалось, лежал набитый листьями мешок. Я аккуратно повернул голову влево, чтобы видеть подругу.

– Грешем жив?

– Конечно, жив! Ему досталось, но не сильно. По правде сказать, я удивлена тем, что неповоротливые братья Света так хорошо дрались.

– Что вообще произошло после того, как я отключился?

Помешав содержимое ступки, Эмилия добавила туда три оранжевые капельки из маленького флакона. Понюхав то, что получилось, она продолжила своё монотонное занятие.

– Когда ты упал, Грешем спрыгнул следом за тобой. Он, как и я, решил, что ты мёртв, и это наполнило его звериной яростью. Вампир ринулся в бой, совершенно не заботясь о собственной безопасности. Им двигало только желание отомстить. Я видела, что оно плескалось в его глазах как расплавленный огонь. Грешем набросился на монахов и безжалостно перекромсал всех, кто был в его досягаемости. Руки и ноги он отделял так, как повар на кухне режет связку сосисок. В общем зрелище ещё то.

Моя подруга добавила в вязкую смесь шепотку белой пыльцы.

– У меня же выдался поединок посерьёзнее. После того как ты отвлёк на себя большую часть братьев Света, а Грешем кинулся тебя защищать, я осталась сражаться против боевого жреца и двух клириков. На мою голову обрушилась ледяная волна энергии. Из ушей у меня тут же полилась кровь и всего за секунду я практически ослепла. Если бы в этот момент меня не прикрыли Мурчик и Снурф, то всё бы могло закончиться плачевно. Кое-как оклемавшись от оглушающего заряда, я вступила в колдовской поединок – воля жреца против моей. Как ты, наверное, догадался, победитель сидит перед тобой, а останки того парня кормят рыб в Бойкой Шалунье. Как только я покончила с ним, позади оставшихся монахов появился Грешем, и мы зажали их как между молотом и наковальней. Разделавшись с последним сверкающим болваном, мы поспешили к тебе, чтобы оказать первую помощь… если таковая ещё требовалась. Ты был без сознания, но определённо жив! Я ощупала тебя и поняла, что ты родился в рубашке, причём застёгнутой на все пуговицы – твой позвоночник был цел, а внутренние органы не повреждены. Только парочка костей треснуло и на этом всё, если не считать неглубоких порезов об острые края камней.

Эмилия удовлетворённо кивнула тому, что находилось в ступке.

– Теперь все твои травмы мы обмажем мазью, которую я для тебя сделала. Поворачивайся на живот, сейчас будем лечиться.

Скрепя как ржавый замок, я перевернулся спиной кверху. Моих рёбер коснулась холодная густая паста, спустя мгновение, кожу стало нестерпимо жечь.

– Я, конечно, благодарен за твоё внимание к моей скромной персоне, однако всё же хочу спросить: ты уверена, что эта дрянь не проделает во мне дырку? – простонал я плаксиво.

– Терпи, не все лекарства снимают боль, некоторые из них наоборот её усиливают. Это связанно с активными компонентами, из которых состоит та или иная целебная настойка. Твоя, например, сделана из надбровных желёз панцирной змеи. Яды не всегда убивают, иногда они помогают нам прийти в прежнюю форму. Прошу тебя не дёргайся, дай я закончу начатое.

Завершив неприятную процедуру, Эмилия снова укутала меня в меховой плащ.

– Теперь отдыхай, тебе нужен покой. Баю-баюшки-баю, спи, мой Калеб, мой дружок, ты – мой сладкий пирожок.

Я попытался поблагодарить колдунью, но она, продолжая монотонно напевать, приложила палец к моим губам. Под её незатейливый мотив я вскоре провалился в сон. Проснулся я уже только на следующее утро. Я чувствовал себя намного лучше и хотел есть. Рядом со мной, привалившись к телеге, лежал Грешем. На холодном воздухе его кожа вновь приобрела сероватый оттенок, свойственный больше вампирам, нежели людям. Из-под рыжей бороды доносились трели витиеватого храпа. Снурф и Мурчик, выпрашивая чего-нибудь вкусненького, тёрлись возле Эмилии, которая стояла чуть поодаль от вампира и кипятила воду в небольшом котелке. Интересно, откуда она взяла его? Колдунья, заметив, что я очнулся и смотрю на костёр, моментально прочла мои мысли.

– У монахов было много нужных в путешествии вещей, тех, которые ты не взял по глупости, а я, потому что срочно пришлось покинуть дом.

Колдунья укоризненно цокнула язычком.

– Я даже помады не захватила с собой! Не говоря уже о других женских штучках, которыми привыкла пользоваться каждый день!

Моя подруга страдальчески сжала губы, потом глубоко вздохнула и переменила тему разговора:

– Мазь действовала всю ночь, думаю твоё здоровье определённо пошло на поправку. Можешь подниматься, но только медленно, а то голова снова закружится.

– Твоя красная помада всегда привлекает слишком много мужского внимания, которое нередко оканчиваться дуэлью, а так как список твоих поклонников пополнился вот этим вампиром, то, наверное, даже хорошо, что ты её забыла в Лунных Вратах, иначе в Шальхе могла бы случиться беда, – улыбнулся я, осторожно вставая с лежанки. Наши голоса пробудили Грешема. Он пошевелился, а затем открыл глаза.

– Как же хорошо увидеть своего учителя стоящим на ногах, а не лежащим в луже крови!

Кровопивец радостно заключил меня в объятия.

– Эмилия выходила вас. Каждый час она протирала вам раны и делала компрессы, а Мурчик и Снурф так вообще не отходили ни секунду. Мы все страшно переживали!

Чувство жгучей благодарности поднялось у меня в душе. Вот что значит иметь настоящих друзей.

– Спасибо, я никогда этого не забуду!

Я хотел сказать больше, чем простое «спасибо», но как-то растерялся и поэтому по-дурацки растянул рот в улыбке.

– Слово «никогда» слишком длинное даже для бессмертных, – лукаво подметила Эмилия. – Мы с тобой путешествуем вместе уже… давненько, и уж поверь моему опыту, случай отплатить мне той же монетой у тебя ещё представится. Так что либо спасёшь мне жизнь, либо купишь коробку шоколадных конфет, но только тех, которые продаются в Гельхе, ты ведь помнишь, какие я люблю?

– Хорошо, с меня конфеты, – рассмеялся я.

По взгляду Грешема я понял, что он непременно хочет знать, что это за конфеты и где именно их продают в Гельхе.

Сели завтракать. Эмилия сунула мне в руки дымящуюся кружку с настоем из каких-то трав, которую я должен был выпить перед едой. По запаху пойло напоминало еловые шишки, по вкусу кстати тоже. После сражения с Братством Света наш рацион пополнился чаем, грибами, отварной курятиной и бурым хлебом. Огромные запасы этих продуктов Грешем снял с рюкзаков, которые везли лошади монахов. Теперь мы легко сможем доехать до Шальха, не испытывая голода. Помимо провизии у нас так же появился и новый спутник. Молочно-белый конь с удовольствием присоединился к нашей компании. Не имея не малейшего представления о его старом имени, Грешем окрестил животное Чесночком. Перчик, которая до этого скучала, восприняла хвостатого товарища заливистым ржанием. Вдвоём им будет не только веселее, но и проще волочить нашу повозку.

Я разместился у костра и с удовольствием уплетал запечённые грибки. Запивая их чаем, я с интересом наблюдал, как Грешем никак не мог решить из какой бутылки ему откушать. Беря в руки то одну, то другую он доставал пробки и нюхал содержимое. Все его тары были наполнены до краёв, я не сомневался, что вампир их долил буквально накануне. Видимо кто-то из жрецов услужливо подставил под горлышко свою перерезанную артерию. Дождавшись, когда тары должным образом нагреются, Грешем понемножку отлил из каждой себе в кружку. Он помешал содержимое ложкой и сделал большой глоток, а потом ещё один, на лице моего ученика показалась блаженная улыбка.

– Великолепный букет! В общей сложности его выдержке лет восемьдесят!

– Ты возвестил это как заправский сомелье!

– Сыр, кстати, тоже ничего, – согласилась Эмилия, протягивая Мурчику кусочек лакомства.

Неспешно позавтракав, мы решили обсудить, как дальше поедем к Шальху. Имелось две дороги, первая более длинная и идущая в обход населённых пунктов, вторая тянулась через городок с симпатичным названием Силь. Эмилия голосовала за то, чтобы отправиться более долгим, но безопасным путём, обосновывая это тем, что мало ли кто мог нас видеть сражающимися с братьями Света. Сейчас, по её мнению, нам надо было залечь на дно. Я приводил доводы в пользу короткого путешествия. Королева с нетерпением ждала меня, а большой крюк, только отдалит нашу, несомненно, важную встречу. Грешем, слушая наши рассуждения, утвердительно кивал, но чему он мог кивать? Разве его морда знала эту местность? Наконец он с самым умным видом изрёк примерно следующее: «Эмилия права и нам нечего лишний раз светиться перед горожанами». Ну что за клещ! Уверен, что он так сказал только для того, чтобы лишний раз угодить колдунье! Впрочем, я не сильно расстроился.

– Один голос против двух, – отметила Эмилия.

Я пожал плечами.

– Хорошо, трогаемся по вашему направлению!

Грешем уселся на козлах телеги, остальные забрались вовнутрь. Натягивая поводья и похлопывая лошадей по бокам, вампир уводил их с нашей стоянки. Мы выбрались на мощёную дорогу и покатили в сторону Шальха. Чесночок и Перчик отлично слушались своего управляющего. Они ладно отзывались на его команды и скакали практически в одну ногу. Я отметил, что из моего ученика мог бы получиться недурной конюх! Вполне вероятно, что в нём пропадает талант! По возвращению в Шато, я обязательно прикуплю парочку лошадей и карету. Хочу, чтобы Грешем вёз меня по улицам столицы, и знатные дамы видели, как я машу им из окна рукою в белой перчатке. Я надеюсь, что королева Элизабет не поскупится и выделит мне на этот каприз небольшую сумму денег. А пока мне приходится обходиться без роскоши и трястись в обычной повозке, которую продувают все ветра мира. Я поплотнее закутался в тёплую шубу. Осень должна скоро закончиться. Я отчётливо ощущал это своими продрогшими пальцами ног. Наступает время Большого холода. Как отражение моих мыслей с серого неба повалил густой снег. Падая, белые хлопья скатывались по брезенту телеги и тут же таяли под нажимом колёс. Тяжёлые и мокрые, они частично попадали к нам через дырки хилой крыши. Один из таких комков упал Мурчику на голову. Недовольно фыркнув, кот потёрся ободранными усами о мой сапог. Его взгляд устремился на пустой мешок из-под зерна. Недолго думая, Мурчик прыгнул в скомканное отверстие. Одна половина полосатого разбойника скрылась под мешком, а вторая стала подметать пол коротким хвостом. Какого бы размера не был кот, он всегда остаётся котом. Если поблизости есть пакет или коробка, он непременно туда заберётся. Я легонько прихватил кончик виляющего хвоста, и из мешка послышалось недовольное мяуканье. Задние лапы заскребли по деревянному настилу, Мурчик пытался выбраться, а я поднимал кулёк всё выше, чтобы он целиком оказался в западне.

Эмилия, наблюдавшая за нашей игрой с видом умудрённой летами женщины, промолвила:

– Сколько мужчина живёт – ровно столько длится его детство. Вот скажи, Калеб, зачем ты это делаешь? Я же велела тебе не перенапрягаться.

– Мне показалось, он заскучал, и маленькое жизненное препятствие ему не повредит! – пыхтя, отозвался я.

Под весом кота мешок медленно, но верно рвался по швам. Вдруг телега налетела на камень, и нас сильно качнуло. Я вместе с ношей шмякнулся на пол. Не успел я толком сообразить, что произошло, как ощутил на груди мягкие лапки Мурчика. Его глаза азартно горели. Он хотел продолжения. Сжимая и разжимая когти, кот невольно оставлял порезы на моей шубе. Эмилия стянула его с меня, подтащив за мохнатые штаны к своим коленкам. Все это время Снурф сидел под лавкой и обиженно шипел – как так его хозяин нянчится с чужим питомцем? Я потянулся погладить его панцирь, но он демонстративно отполз за пустую бочку. Животные совсем как люди: могут ревновать, обижаться или радоваться, и нам надо всегда проявлять к ним заботу, ведь они всё чувствуют и подчас страдают не меньше нашего.

За день, проведённый в пути, мы несколько раз останавливались, чтобы поесть и передохнуть. Дважды Эмилия подменяла Грешема на козлах. Мне было велено находиться в «горизонтальном» положении как можно дольше. Колдунья продолжала мазать мне спину жгучей мазью, от которой на коже появилось раздражение. Сыпь чесалась и зудела, но к вечеру стала спадать. Боль же и вовсе прошла. Я смог ходить практически как раньше.

– Очень хорошо.

Эмилия смотрела как я, подбрасывая сапогами листья, ковыляю вокруг костра.

– Ещё денёк помажем, и будешь как новенький.

– Из тебя вышел прекрасный целитель, – подметил я.

– Несомненно. Алхимикус Деторум прекрасно меня выучил.

– Когда ты вспоминаешь про свою академию, мне сразу приходит на ум день нашего знакомства. Неестественно жаркое лето в Эльпоте. Пыль и топот. Мозаичная площадь. Лавочка. Ты сидела на ней среди кучи книг и ела мороженое.

– Ты обратил на меня внимание только потому, что подумал, будто я денно и нощно корплю над фолиантами! Ха! Как ты ошибался!

– Это всего лишь твоё предположение. Я не устану повторять, что меня просто что-то толкнуло к тебе.

– Судьба?

– Наверное.

Я улыбнулся.

– Как бы там ни было, проходя мимо, я специально наступил тебе на подол платья. Я собирался рассыпаться в извинениях и узнать твоё имя, но тут…

– Заколдованное мороженное шмякнулось тебе в нос! – рассмеявшись, перебила меня Эмилия. – Видел бы ты свою моську! Вся в шоколаде!

– Шоколадом забрызгало и мою белоснежную мантию!

Колдунья откинулась на ствол дерева.

– Я так хохотала, что не заметила, как ты заложил мне за ухо красную розу. Почему-то вслед за этим милым фокусом я как-то сразу прониклась к тебе симпатией и предложила пропустить по стаканчику.

– Да, после того вечера мы с тобой и подружились, – усмехнулся я. – Правда я ещё тогда не знал, что очень скоро из-за тебя моя жизнь превратится в бурлящий вулкан. Характер никогда не позволял тебе копить обиды и… Сколько же проблем из-за этого у нас было! Вот скажи, ты никогда не задумывалась, почему у тебя нет мужа и детей? А я отвечу! Круговорот неприятностей, следующий за тобой по пятам, совершенно не оставлял места для чего-то другого!

– Ну почему ты так категоричен?

– Бертрана в счёт не берём.

Эмилия спрятала лицо в тень.

– Пусть так, но я всё равно с тобой не соглашусь. У меня был на примете мужчина, который мне нравился, и к которому я испытывала чувства, но он этого не видел, и я даже иногда подумывала его отравить, чтобы не мучить себя пустыми надеждами. Несчастная любовь, а вовсе не странствия – вот что стало преградой для всех моих ухажёров. Я никого к себе не подпускала и как дура ждала, когда он разглядит во мне не только друга.