Текст книги "Легенды Соединенного королевства. Мир света"

Автор книги: Владимир Ашихмин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

– Я говорила королеве Элизабет, а теперь скажу Вам – я – великий инквизитор и меня не провести жалкой магией! Он не тот, за кого себя выдаёт! Перед Вами самый настоящий вампир, облачённый в фальшивую личину, и это не шутка. Его клыки опасны, а голод неукротим. Представляете, каких бед это может нам стоить? Сколько людей он способен в одночасье обратить во тьму? А кто его привёл к нам под крышу? Некромант! Осквернитель! Еретик, бессовестно попирающий ногами блаженный лик Всеотца! Ради Ураха, прошу Вас, пока не случилось непоправимого, снимите королевский запрет и вверьте этих тварей моим заботам!

В воздухе повисла тишина, Грешем сжался, как ребёнок, над которым навис подросток вдвое старше него. Эмилия подалась немного вперёд, отгораживая моего ученика от сверлящего взгляда Серэнити. Я заметил, как колдунья готовиться создать заклинание. О, да! Она – лиса с острыми зубками! Мне показалось, что обстановка накалилась и столкновение неизбежно, однако невозмутимое лицо королевы развеяло мои страхи.

– Серэнити, Вы, верно забываете, как должно вести себя с гостями, особенно с теми гостями, которых пригласила корона. Шальх всегда славился своим радушием, поэтому давайте не будем сейчас нарушать добрых традиций. Эти люди оказалась здесь сегодня небеспричинно. Я уважаю Братство Света, а особенно Вас, но за моим столом собираются только друзья; оставьте свои подозрения. Калеб, Эмилия и Грешем хотят помочь нам, и мы должны сдерживать негативные эмоции, если таковые у кого-то из нас имеются.

Констанция Демей нахмурилась, но её тон остался приветливым.

– И вот что. Если после этой или любой другой ночи мне принесут известия о несчастном случае, произошедшим со спящим худым человеком, с прекрасной девушкой или с огненно-рыжим мужчиной, то я незамедлительно приму меры. От меня к верховному понтифику Братства Света в Ильварет отправится птица с призывом немедленно вернуться в столицу для того, чтобы проинспектировать Орден Инквизиции, а в особенности – Великого инквизитора, дабы вынести вердикт о её компетенции к занимаемой должности. Надеюсь, я доходчиво выразила свою мысль?

Серэнити, бесстрастно слушавшая королеву, чуть заметно дёрнула углом рта. Я мило улыбнулся ей и предложил выпить вина, но Великий инквизитор сделала вид, что не услышала. Она самостоятельно наполнила бокал соком и демонстративно отвернулась.

– В моем доме никто не должен чувствовать себя ущемлённым и тем более голодать. Я не знала, что вы – вампир. Иначе бы уже давно отдала кухне соответствующие указания. Кровь какого животного вы предпочитаете? – вежливо обратилась Констанция Демей к крайне смущённому Грешему.

– Мне подойдёт любая, – запинаясь, пробормотал мой ученик. – Можно свиную или телячью, да какая найдётся – мне все равно. Только, Ваше Величество, когда будете делать распоряжение, уточните, что это – для человека с язвой, повар поймёт.

Констанция Демей печально вздохнула.

– В самом деле? Вы страдаете этим недугом?

– Моя королева, Грешем только хочет сказать, что его вымышленная желудочная болезнь послужит ему щитом от ненужных пересудов и толков. Так всем будет спокойнее, – внёс ясность я. – Да и Вам слухи о связях с вампирами совсем ни к чему. Нам лучше не привлекать излишнее внимание. Что же касается «обращения людей во тьму», как сказала Серэнити, то могу клятвенно заверить Вас, что ничего такого не произойдёт. На язык Грешема не упадёт ни одной капли человеческой крови. Он – мой ученик, и я ручаюсь за него своей честью и своей жизнью.

– Я прослежу, чтобы твоя клятва непременно сдержалась, некромант, – сквозь плотно сжатые зубы прошипела Великий инквизитор.

Я покосился на неё, и вдруг мне стало ясно как день, что при малейшем поводе она незамедлительно исполнит свою угрозу и вырвет мой грешный язык прямо с корнем. Остаётся лишь надеяться, что судьба такой оказии ей никогда не предоставит.

– Ваши доводы и предосторожности, мастер Калеб, так же как и Ваши благочестивые порывы, Серэнити, достойны похвалы. Пусть будет так, как ныне обговорено.

Королева Констанция встряхнула бронзовый колокольчик, и через секунду возле неё оказался мальчик-паж. Выслушав приказ королевы принести самой лучшей крови, которая сыщется в столовых закромах, он обескуражено поклонился, а затем вышел выполнять поручение.

– Вам удалось понять, что Вильгельм искал в библиотеке? – спросила королева.

– Пока в точности сказать нельзя, но книги, которые он изучал, повествуют о событиях прошлого и возможном развитии туманного будущего. Предсказания, теории о мироздании, сочинения безумцев и прочее – всё в том же духе. У меня есть догадка, что Вильгельм видел некие предзнаменования, предвещающие наступление Апокалипсиса. Нам удалось перевести пять символов, начертанных возле его кровати. Другую половину ещё только предстоит расшифровать. Вероятно, узнав их все, мы составим подобие предложения, от которого будем дальше отталкиваться и строить гипотезы.

– Зачем кому-то оставлять знаки, которые можно прочесть? Ингри Звёздный Плащ не перестаёт уверять королеву Элизабет, что они лишены смысла, и в них нет магической составляющей, присущей пентаграммам Хрипохора, что встречаются в Великом Лесу и в Лесу Скорби. Вы считаете, что они не поддельные? Их оставили живорезы?

– Да, они настоящие, и, наверное, являются частью ритуального убийства. Я пока не могу доказать, что руны изобразили именно живорезы, но отрицать это тоже глупо. Мне нужно время, чтобы ответить Вам более подробно.

– Продолжайте свои поиски, мастер Калеб. Восставшие провинции, смерть мужа, порталы, как много свалилось на меня…

Констанция Демей горестно всхлипнула.

– Но это всё второстепенно! Мне нужно знать, где мой сын! Найдите его живым или мёртвым! Я не могу думать ни о чем другом, кроме моего любимого мальчика! О, Фабиан, дай мне знать, что с тобой все хорошо… Оказывается, змее так легко попасть в замок и ужалить в самое сердце.

Королева осеклась и поднесла салфеточку к краешку глаза.

– Она проползла под самым носом у охраны и братьев Света, Ваше Величество, и если мне удастся выяснить, что за лиходейством стояли именно фанатики Хрипохора, то назреет законный вопрос – почему Великий инквизитор допустила проникновение живорезов в самое святое место Соединённого Королевства?

Я сказал так специально, намереваясь задеть Серэнити в отместку за её неоправданную ненависть к нашей компании. К моей досаде Великий инквизитор не выглядела уязвлённой, напротив; после моих слов она, встав со стула в глубокой задумчивости, подошла к окну.

– Как такое возможно? И возможно ли? Урах благословил меня прозревать Тьму, когда она рядом. В тот день я не видела её. Именно поэтому я уверена, что убийца или убийцы не были приспешниками потустороннего зла, людского – да, но не потустороннего. Если живорезы появятся в Шальхе, я узнаю об этом первой.

В дверь тихонечко постучали, и на пороге показался паж, держащий в руках прозрачный кувшин, наполненный на две трети густой алой жидкостью. Поставив его возле Грешема, он ловко подхватил кубок и налил вампиру долгожданный ужин. Серэнити передёрнулась от омерзения и отвернулась, чтобы не видеть, как Грешем с удовольствием пьёт кровь. Королева Констанция тоже предпочла не смотреть на это. Сделав вид, что занята салатом в своей тарелке, она ела его мелкими аккуратными кусочками. Чтобы отвлечь собравшихся от неловкого момента, я задал новый вопрос:

– Давайте порассуждаем и предположим, что Великий инквизитор права и Вильгельма убили не живорезы, а обычные люди, которые помимо этого похитили Корону Света и наследного принца. Через замок каждый день проходят сотни вельмож, послов и аристократов, и это я не говорю о муравейнике из слуг и солдат. Неужели никто из них не заметил хотя бы что-то подозрительное? Нет, так не бывает. Здесь замешана серьёзная магия. Возможно «Массовый гипноз» или чары «Помутнения рассудка». Подобное колдовство ещё какое-то время оставляет после себя обрывки спиритических связей, которые, если провести соответствующий обряд, обнаружат свои следы и выведут к создавшему их колдуну. Меня вот что удивляет, почему Ингри не прощупал мистерию энергетических струн? Почему из-за него мы топчемся в кругу сомнений?

Прежде чем ответить, Констанция Демей ненадолго задумалась.

– Ингри Звёздного Плаща уважает Элизабет, и, смею полагать, что не так давно он действительно был стоящим кудесником, однако пару месяцев назад придворный маг, после возвращения из длительного путешествия, переболел какой-то странной болезнью и теперь… Как бы грубо это ни звучало, но он стал практически бесполезен в хитросплетениях волшебства. Нам нельзя следовать по пути ложных выводов, поэтому я до вашего появления, обойдя наставления свекрови, доверила Серэнити заниматься делами, которые, так или иначе, касаются сверхъестественных сил.

Меня поразило то, что королева решила открыто поделиться с присутствующими своими домыслами и решениями. Казалось, королева Констанция прочла мои мысли.

– Я хочу спасти свою страну и сына, и у меня сейчас нет причин притворяться, что Ингри Звёздный Плащ может как-то помочь мне в этом… Мастер Калеб, вы один из немногих людей, способных понять, насколько близко мы стоим к краю пропасти. Мне нужны действия. Именно поэтому Элизабет, по моей просьбе, послала за вами. Мы нуждаемся в ответах не меньше, чем в урегулировании сложившегося положения.

Констанция Демей встала с высокого кресла и встряхнула колокольчик. Из-за двери тотчас же появился знакомый мальчуган.

– Сегодня нам всем пора спать, чтобы завтра начать новый день. Если вам что-нибудь понадобится, просто скажите дворецкому, и вы это получите. Рики проводит вас в отведённые опочивальни. Доброй ночи.

Дождавшись, покуда каждый из нас поклонится, королева направилась к выходу из зала. Рики мышкой прошмыгнул мимо её великолепного платья и встал позади Грешема.

– Серэнити, – обратился я к главе Ордена Инквизиции, – скажи, ты знаешь, отчего королева Элизабет так ценит Ингри? Разве она не видит в нём удручающих перемен? Почему его не заменят на более… э-э-э… достойного чародея? Я ни за что не поверю, что в Магика Элептерум перевелись опытные, наделённые знаниями волшебники. Взять хоть того же Бертрана Валуа…

Великий инквизитор расправила изящные плечи и в упор посмотрела на меня.

– Считай, что на его место пригласили тебя, но, честно сказать, – я сомневаюсь, что твоё появление приведёт к чему-то хорошему. Позвать в Шальх некроманта – это точно не та идея, которую я могу одобрить. Запомни, если я почувствую, как Тьма распространяет своё влияние, то я знаю, кого первого допросят с пристрастием.

– Волков бояться – в лес не ходить, – ответила вместо меня Эмилия. – Мы уже порядком устали от твоих угроз. Когда ты, наконец, успокоишься? Пойми, Калеб не собирается поднимать скелеты на кладбищах, а Грешем не имеет намерений плодить вампиров. Ради Вселенной, умерь свою кровожадную фанатичность, перестань нам надоедать и займись чем-нибудь полезным.

– Что за птенчик это только что пропел? – хмыкнула Серэнити, надевая стальные перчатки. – Дай мне повод и твои яркие губки больше никогда не смогут прикрывать зубы.

С этими словами великий инквизитор отошла от окна и, пренебрежительно глядя в нашу сторону, покинула апартаменты. Я подцепил вилкой персик, плававший в густом сиропе, и откусил от его бочка. Восхитительно! Обожаю персики!

– Снурфи, Снурфи, Снурфи, беги ко мне маленький проказник, плохая тётя ушла! Папочка тебе кое-что вкусненькое приготовил!

Мой зов, конечно, был услышан. Из-под вазы с шипением вылетел таракан, а следом за ним и полосатый разбойник Эмилии. Я протянул любимцам оставшиеся на столе отбивные; кота ещё угостили куском стерляди. Когда фамильяры откушали, мы попросили Рики отвести нас на ночлег. С моего позволения мальчишка прихватил со стола «корзиночку» с кремом и, откусывая её на ходу, повёл нас за собой. В этот раз петлять по переходам особо долго не пришлось. Поднявшись на три этажа и, оставив позади длинный коридор, мы остановились возле трёх незапертых дверей. Толкнув каждую по очереди, Рики оповестил, кому какая комната принадлежит. Пожелав нам сладких снов, он вприпрыжку отправился по коридору заниматься дальше своими детскими обязанностями. Эмилия подхватила Мурчика под задние лапы и, послав нам с Грешемом по воздушному поцелую, удалилась к себе. Вампир очарованно приложил пухлую ладонь к щеке и коротко вздохнул. Я похлопал его по плечу и, подозвав Снурфа, зашёл в спальню. Она имела всего одно окно, выходящее на презентабельный район Шальха. Заснеженная улица тихо перешёптывалась стуком копыт.

Я сонно потянулся и принялся раздеваться. Освободившись от брюк и рубашки, я повесил их в шкаф. Для меня стало приятным сюрпризом обнаружить в нём чудесную мантию и комплект зимней одежды моего размера. Выдвигая маленькие ящички, я, помимо множества вещей подходящих больше лорду, нежели магу, наткнулся на пухлый мешочек перевязанный красным шнурком. Развязав узелок, я улыбнулся: здравствуй, бренный металл, здравствуй, золото. Я поднял мешочек на вытянутой руке и убедился в его несомненной тяжести. За тебя можно купить добротный дом с парочкой поросят и ещё с лихвой оставить кое-что на безбедную старость. Я равнодушен к деньгам, но в городе без них никуда, так что подобный презент очень кстати. Я поворошил монеты пальцами, на их гравировке мне хмурил брови все тот же Манфред Второй. Эх, старина! Ты и представить себе не можешь, что стало со страной после твоей смерти. Отодвинув баснословное богатство в сторону, я поднёс к носу флакон парфюма. В композиции скомпоновались нотки мускусной амбры, ладана и горного кедра. Откуда привезли эти духи? Из Плавеня? Они божественны! Вот, что значит – жить в королевском дворце! Завтра непременно побрызгаюсь, да так, чтобы от меня шёл такой же шлейф как от Серэнити, когда она проходит мимо. Снурф тоже интересовался флакончиком. Сунув к усам бутылочку, я терпеливо ждал, пока таракан удовлетворит своё любопытство. Наконец чихнув, он заполз под полог кровати. Хорошая идея, дружище! Я лёг на упругий матрац и укрылся красным шерстяным одеялом. О, Вселенная, как же я устал! День, начавшийся в темнице, заканчивался на уютной постели. Я называю такие перемены положительной динамикой. Никаких тебе сражений, ни капризов природы, ни холодной пищи. Можно прийти в себя и малость отдохнуть от безумного путешествия. Я вытянул ноги, и где-то глубоко внутри меня заскрёбся червячок сомнения. Почему-то я знал, что очень скоро мне придётся покинуть Шальх и отправится в земли, полные враждебности. Подтолкнув одеяло по бочкам, я провалился в сон.

События прошедшей недели ярко отозвались в моих грёзах, которые сильно походили на осознанное сновидение. Постоянный стресс, нервное и физическое напряжение погрузили меня в состояния пограничного бодрствования. Я спал и понимал, что сплю. При этом я мог управлять своими действиями. Сейчас я находился на перепутье дорог, ведущих в неизвестные дали. Одна, петляя, уходила к морю, другая – в сумрачный лес, третья – в заоблачные выси. Рядом со мной стоял высокий, мускулистый человек. Его искажённые очертания периодически то сходились в фигуру, то распадались на рябые волны. Нолд Тёмный держал в руках горящий меч и молча взирал на горы. Немногим погодя, он поднял клинок и, так же не произнеся ни слова, указал им направление к их вершинам. На небе тысячами огней вырисовывались символы Хрипохора. Один за другим, они проступали пульсирующими опухолями, сводя меня с ума. Я повалился на колени и истошно закричал. Меня поглощало безумие и его щупальца терзали мой разум иглами нестерпимой боли. Казалось, что Нолд Тёмный не замечает моих страданий. Безразлично посмотрев на меня, он мигнул вспышкой света и растворился в воздухе. Страшная мигрень тут же отступила. Вокруг меня мерцали колдовские знаки живорезов. Совершенно отчётливо я понял, что могу их прочитать. В начале структура из чёрточек и кривых не имела никакого смысла, но чем пристальнее я всматривался, тем больше осознавал написанное. Наконец, как громом поражённый, я перевёл все слова и поставил их в правильном положении. «Сему есть начало, смерть последнего короля да отверзнет Врата Бездны».

Меня закрутило как юлу и кинуло в ночные небеса. Ускоряясь до неимоверных скоростей, я понёсся к ослепительным звёздам. Вывернутый наизнанку и в горячечном поту, я проснулся от настойчивого стука в дверь. В голове звенел обретённый смысл тошнотворных рун. Я кубарем скатился с кровати и схватил блокнотик. Быстро работая карандашом, я перерисовал их на свободный лист. Не может быть! Они точь-в-точь сходятся с теми, что мы нашли у тела Вильгельма! Стук повторился с удвоенной силой, и я поспешил открыть замок. На пороге стояла Эмилия. Увидев меня неодетым, она бесстыдно ухмыльнулась.

– Вставай, давай, старый гриб! Рики ждёт уже больше часа, когда твоё высочество соблаговолит отпереться. Время завтракать: так-то!

За спиной колдуньи нетерпеливо топтался мальчуган. Вероятно, забота о нашем перемещении в замке легла на его юные плечи. Расчёсанный на прямой пробор, он со смешанными чувствами заинтересованности и испуга, заглядывал через приоткрытую дверь, одновременно надеясь и боясь увидеть огромного таракана.

– Послушай, Эмилия, я разгадал, что значат символы Хрипохора, покрывающие комнату короля! – сбивчиво заговорил я.

– Я так и знала, что сон тебе не станет преградой. Значит, ты ночью ходил в библиотеку? И что ты там разнюхал?

Прежде чем я успел ответить, колдунья приложила указательный палец к моим губам.

– Погоди с рассказом, вначале оденься. Мне, конечно, нравятся атлетично-сложенные мужчины, но ты в их категорию никак не входишь, хлюпик.

– Я – поджарый!

Эмилия хихикнула, пихнула меня одной рукой обратно в комнату, а другой закрыла дверь. Натянув брюки и накинув мантию, я наклонился, чтобы разбудить Снурфа. В уютной подкроватной темноте таракан чуть слышно посапывал. Я схватил его за лапку и потянул к себе. Мой любимец зашипел, но все же покинул нагретое лежбище. Побрызгавшись одеколоном, я вышел из комнаты и нос к носу столкнулся с друзьями, которые, дожидаясь меня, подпирали стенку коридора. Завидев мою персону, Рики вприпрыжку двинулся к лестничному маршу. По пути к столовой я поведал товарищам о том, что мне приснилось и показал зарисовки.

– Всё это очень странно, Калеб. Разве раньше с тобой случалось нечто подобное? – поинтересовалась моя подруга, легко переступая со ступеньки на ступеньки. – Прям похоже на какое-то божественно откровение! Или нет, вспомнила – это называется «Отклик Мощи» – очень редкое метафизическое явление. Оно проявляется, когда творимая магия столь сильна, что невольно отпечатывается в континууме пространства, а потом отблеском входит в восприимчивое сознание. Чаще всего таким проникновениям, по понятным причинам, подвержены волшебники, пребывающие во снах.

Эмилия резко остановилась, и я ткнулся в копну её волос.

– Пусть так, – между тем соглашалась моя подруга. – Пусть ты непонятным образом настроился на нить Вселенной, и теперь мы знаем транскрипцию рун, но что нам это даёт? Я имею в виду, что завеса тайны продолжает покрывать их смысл.

– Может это как-то связанно с предсказанием, записанным в той книге, которую Грешем нашёл в комнате Вильгельма? В ней есть упоминание о смерти короля!

Я достал фолиант из сумки и ткнул мизинцем в строчку.

– Если перефразировать текст, то в Пророчестве Полного Круга – так его обозначил автор, Урах повелевает Нолду Тёмному собрать трёх героев ради предотвращения неминуемой катастрофы! Тут ещё посмотрите – «бездна» и «земля задрожит под ногами тварей» – как по мне имеют схожее значение. Неужели речь идёт о порталах, которые открылись по всему Соединённому Королевству? Может приход Десницы Девяносто Девяти Спиц есть ни что иное как козни жрецов Хрипохора? Гляньте так же и сюда – «когда брат пойдёт на брата», не намёк ли это на назревающую войну между провинциями? Что это значит? Вероятно, загадка символов лежит где-то совсем близко!

– Почему вы говорите о трёх героях, когда в предвидении упоминается о четверых? – спросил Грешем, поправляя ремень. – Вы же сами вчера сказали, что главными чемпионами Ураха были Нолд Тёмный, Джед Хартблад, Цхева и Эмириус Клайн, или я неправ?

– Точно так, – подтвердил я. – Но, если поверить сновидению, Нолд Тёмный недосягаем, я не чувствовал его в нашем мире. Это сложно объяснить. Мне кажется, он хотел предупредить меня и показать путь, куда нужно двигаться, чтобы избежать того, что может вскоре случиться. Впрочем, пока так категорично заявлять всё же рано. У меня есть одна мыслишка, которую надлежит проверить, так что после завтрака снова вернёмся в библиотеку!

– Странно, я думала ты поведёшь нас на дворцовую площадь, а потом угостишь мороженым, – пошутила Эмилия, невинно хлопая ресницами.

– У меня, между прочим, важное дело, а тебе лишь бы гулять да хохотать, – пробурчал я.

– Да туфли примерять, – попала в рифму колдунья, беря меня под руку. – Право, какой же ты занудный мухомор.

– Я так не считаю!

Эмилия страдальчески возвела глазки к потолку.

– Ну кто бы сомневался! За что только Вселенная навязала мне тебя? И это не риторический вопрос!

Я обнял подругу за плечи.

– Как за что? За то, что я хороший и люблю тебя как сестру! Разве этого мало?

– Как сестру… – эхом отозвалась Эмилия, выскальзывая из моих объятий и ускоряя шаг.

Не понимаю, что это на неё нашло?

Следуя за Рики, я вспомнил, как проходил здесь вчера. Возможно, ещё пару таких походов и я смогу самостоятельно добираться до кухни. Остановившись возле уже знакомой двери, наш провожатый вытер потные ладошки о штаны и легонько постучал. Открыл нам дверь поварёнок примерно одного с ним возраста. Увидав нас, он щербато улыбнулся молочными зубами и пригласил войти. За труды я сунул Рики в кулачок мелкую монетку из кошелька. Схватив сокровище, мальчуган с радостным криком понёсся по коридору. Но не прошло и секунды, как он споткнулся о топорщившийся краешек ковра и растянулся на полу, словно толстая жёлтая гусеница. Однако падение не сбило его пыл. Рики тут же поднялся и побежал дальше.

– Откуда это у нас денежки появились, а, красавчик? – спросила Эмилия, шаловливо толкая меня локтем под ребра. – Купишь девушке новые зимние сапожки? И ещё тройку платьев, а то мне ходить совсем не в чем.

Моя подруга стала загибать пальчики, перечисляя необходимые, по её мнению, вещи.

– Так же мне не помешает пальто, изумрудные серёжки, колечко к ним в комплекте, бархатные перчатки, шёлковый платочек, тушь – реснички подкрасить, красная и розовая помадка, пудра …

– Постой-постой, – прервал я все разрастающийся список колдуньи. – Я нашёл мешочек вчера в своём шкафчике, а у вас разве такого не было?

– Ничего подобного, – заверил вампир. – Наверное, золото предназначается исключительно для вас.

– Разумно, что оно досталось только мне, ведь тебе, я полагаю, монеты вообще не нужны, а этой женщине, сколько их не дай, она все потратит.

– Вы только послушайте, как он заговорил! – обиженно воскликнула моя подруга. – Я, значит, всё бездумно истрачу, а Грешему в принципе не пристало иметь хоть какие-то гроши! Калеб, жадный клоп, вот какого ты, оказывается, о нас замечательного мнения!

Я посмотрел на надувшуюся Эмилию, а затем на не менее раздосадованного Грешема. Мои опрометчивые слова задели друзей за живое. Во мне нет ничего от скряги, и я вовсе не собирался их хоть как-то обделить или пустить «по миру». Просто иногда мой язык по неведомым причинам сам собой произносит то, о чём я потом сильно жалею.

– Калеб?

– Что?

– Что молчишь?

– Думаю, где взять два пустых кошелёчка.

– Для чего? – пряча улыбку, спросила Эмилия.

– Вот когда найду, тогда узнаешь.

– Скажи сейчас.

– Отстань, прилипала.

– Ну ладно, пусть твоя щедрость станет для нас приятной неожиданностью, – рассмеялась колдунья, пересекая кухню в поисках повара.

Мы обнаружили его у плиты. Он готовил мясной гуляш, предназначавшийся для обеда. Мужчина быстро поздоровался и, не отрываясь от закипающей подливы, распорядился, чтобы нас сытно накормили. Усевшись кружком за знакомый столик, мы обзавелись кружками с горячим зелёным чаем. Пока я размешивал ложечкой сахар, поварята подносили разноцветные тарелки. Передо мной плюхнулась миска дымящейся молочной каши, а рядом с ней сыр, ветчина, каракские сосиски, прекрасный телячий паштет, брикет сливочного масла, варёные яйца, горячие булочки, маленькие мясные пирожки, профитроли с грибками и кувшин густой крови для Грешема. Всё стояло так близко друг к другу, что яблоку негде было упасть. Когда белая волна колпачков отлила от нас, я заметил, как круглолицей мальчишка, отдуваясь, понёс таз с куриными потрошками. Вскоре он стремглав вернулся обратно – видимо, Снурфи или Мурчик несколько напугали мальца. С утра у меня не всегда есть аппетит, обычно он приходит часам к десяти, но сейчас, несмотря на то, что настенная гарпия прохрипела всего восемь раз, я решил заставить себя подкрепиться как можно плотнее: неясно, сколько времени мне придётся провести в библиотеке. Вполне вероятно, что теперь я поем только вечером. Я взял бутерброд с сыром и ветчиной и поглядел на колдунью, которая положила себе профитроли, пару мясных пирожков, а ещё сделала себе несколько сэндвичей и теперь уплетала их с варёным яичком. Вот бывает – посмотришь, как вкусно ест человек, и сразу самому захочется. А Эмилия ела так вкусно! Ну и я положил себе и пирожков, и профитролей, и пару сосисок, совершенно позабыв о выбитых накануне зубах. Грешем же попивал кровь из стеклянной тары, предназначенной скорее для пива.

Разделавшись с едой и поблагодарив повара, который в ответ лишь мотнул головой, мы направились в библиотеку. Выйдя из кухни, я обнаружил, что Рики куда-то запропастился. Вероятно, совершенно позабыв про нас, он выменивал свой медяк на шоколадку. Придётся самим искать дорогу. Надо отметить, что замок размеров не просто внушительных, а колоссально огромных! Даже если всю жизнь провести здесь и наизусть знать каждодневный маршрут, все равно можно задуматься и свернуть не туда, вследствие чего потеряться и долго плутать в бесконечных переходах.

Однажды, на рынке в Гельхе, я приобрёл презабавную брошюрку, выпущенную преимущественно для аристократов. В ней, помимо описания всех ритуалов, какие высшая знать должна оказывать августейшей особе, была схема цитадели Шальха. Так вот, если мне не изменяет память, она состоит из двенадцати ярусов, восьмидесяти пяти больших залов и ста семидесяти девяти малых. Так же в ней насчитывается около тысячи комнат, предназначенных для различных занятий и досуга. Конечно же не все помещения в замке эксплуатируются, на большинстве дверей висят замки, некоторые из которых обвиты толстым слоем паутины, зато активно используется центральный бастион, и его вполне хватает для любых торжеств и мероприятий.

Пройдя двумя длинными коридорами и поднявшись на этаж выше, я решил, что мы вышли не туда, куда следовало. Пришлось спрашивать дорогу у одного из стоящих на посту стражников. Решив проявить бдительность в связи с последними печальными событиями, солдат задержал нас до выяснения двух главных вопросов – кто мы такие и почему с нами ползает гигантский таракан и ходит не менее крупный полосатый кот. Он кликнул капитана стражи, которого пришлось ждать под чуткими взглядами троих охранников, оставленных при нас. Когда пришёл капитан, оказалось, что он естественно не в курсе о поручениях королевы Элизабет Тёмной и королевы Констанции Демей. Конвоем, состоящим уже аж из пятнадцати вооружённых человек, мы проследовали на два лестничных пролёта ниже и пошли через просторный холл, пока не остановились у статуи Нолда Тёмного. Я глянул поверх закованного в латы плеча на табличку – старые буквы блестели, мраморного правителя отчистили от пыли. Капитан куда-то ушёл, и стражники обступили нас плотным кольцом – Мурчику это не понравилось. Прижав уши, он показал острые клыки и стал издавать глухие рычащие звуки. Люди занервничали и обнажили клинки, что само собой только накалило обстановку. Наконец из-за колонны показался целый полк офицеров, впереди которых шествовал генерал Кирф Маян. Отодвинув солдат медвежьими лапами, он пробормотал, что времена нынче тяжёлые и лишняя подозрительность не повредит. Даже не извинившись за то, что нас удерживали не меньше часа, он развернулся и гулко потопал противоположную сторону. Его свита двинулась за ним. Оставшийся капитан меланхолически посмотрел на огорошенных подчинённых и жестом указал им возвращаться к несению караула. Убедившись, что его приказ исполняется, и стражники расходятся в заданных направлениях, капитан, во избежание подобных казусов, вызвался проводить нас до «книгосклада», что и сделал самой кротчайшей из дорог. Достигнув точки назначения, он отсалютовал и, по-военному чеканя шаг, удалился восвояси.

Библиотекарь, которой вчера почему-то не было на месте, оказалась очень дружелюбной молодой девушкой. Тепло улыбаясь, она попросила, чтобы мы вымыли руки, а уж после этого трогали книги. Представив себе, какой путь придётся проделать до уборной, Грешем недовольно подбоченился. По его шее градом катился пот – если есть излишний вес, то ходить долго становиться трудновато. Однако опасения моего ученика оказались напрасными. Библиотекарь показала на маленькую дверь напротив стойки, и мы облегчённо вздохнули, увидев символику текущей из-под крана воды. Ополоснувшись душистым хвойным мылом, мы, преодолев все сложности утра, добрались наконец до окна, за которым сидели прошлым днём. Груду принесённых нами вчера фолиантов так никто и не тронул. Я сел на мягкое кресло и, вынув блокнот, облокотил его на скрученный свиток.

Меня не покидало ощущение, что приснившийся накануне сон есть не что иное, как предзнаменование Вселенной. Вспомнив направление меча Нолда Тёмного, я стал искать информацию про горные хребты и подземные народы. Вокруг Хильда и части Керана на протяжении сотен миль раскинулись Железные Горы, а на севере Карака высятся Горы Заботы, которые дотягиваются практически до границы с Иль Градо. Из-за действующего вулкана Вугу в Горах Заботы никто не селится и не живёт. Пожалуй, исключением этому можно считать лишь сосланных заключённых и бесстрашных шахтёров, обслуживающих каменный рудник Присыпки, расположенный под сенью грозного гиганта. Раз в несколько сотен лет лава вырывается из жерла Вугу и уничтожает всё на своём пути. Извержение вулкана вещь сама по себе занимательная, и я бы с радостью почитал про это явление природы, однако о нём ли мне хотел сообщить Нолд Тёмный? Проходя от стеллажа к стеллажу, я внимательно осматривал тома. Есть такая поговорка в Керане – «кто ищет, тот находит», и мне повезло. Проводя пальцами по истёртым корешкам, я наткнулся на обложку с названием «О Железных Горах и о населяющих их гномах». Её автор, некий Мальт, будучи королевским послом и хронистом, довольно нудно и скрупулёзно описывал своё путешествие по заснеженным вершинам. Из его записей мне стало ясно, что Железные Горы когда-то населяло четырнадцать больших гномьих кланов, самым именитым и многочисленным из которых являлся «Караз». В своей книге Мальт долго восхищается убранством и красотой подземных городов. Его поразило отсутствие гари в кузницах и чистый воздух, который по вентиляционным проходам попадает даже в самые глубокие шахты. Листая страницы, я остановился на отрывке, где Мальт, направляясь к восточным твердыням, сильно сбился с пути из-за продолжительной снежной бури. Измученный, он, вместе с провожатым из клана Караз по имени Гугодун, за несколько недель обогнул длинную горную цепь и вышел не в том месте, что изначально планировал. Погода утихомирилась, и в непреодолимой дали Мальт смог рассмотреть тонкую, почти отвесную вершину похожую на воткнутый в скалы меч. Сопровождавший его Гугодун поведал, что это Пик Смерти, где по преданию состоялась знаменитая битва между старейшим вампиром и королём Булем Золотобородым. Кровопивец веками устрашал гномов ночными налётами, и король пришёл убить его, но проиграл и с неимоверной высоты был сброшен вниз. Так как Буль не имел наследника, то после его смерти среди кланов разразился ожесточённый спор – кто должен занять трон Каменного Королевства? За доводами пошли гневные слова, а за словами последовала непримиримая вражда, которая обескровила подгорный народ, однако так и не привела к выбору нового правителя. Те смутные времена были названы Порой Слез и Предательств. Каменное Королевство распалось и больше уже никогда не обрело целостность. Желая отомстить за смерть короля, отважные герои несколько раз пробовали забраться на Пик Смерти, но у них ничего не получилось. Когда кто-то предпринимал попытку ступить на Проклятые Порожки, поднималась жуткая метель, и смельчак под градом снега и льда поворачивал назад, так и не приблизившись к своей цели. На этом моменте я с хлопком закрыл книгу и тем самым приковал к себе удивлённые взгляды друзей. Усевшись на краешек квадратной тумбочки, я принялся излагать мысли, которые даже мне казались фантастическими.