Текст книги "С.Т.И.К.С. Темный ангел. Фабрика героев (СИ)"

Автор книги: Владимир Андрейко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Матрица – это как формочка у детей в песочнице. Засыпал туда песочек – вот тебе зайчик или слоник. И вот она, передо мной – матрица Златы, но пустая. Это на Земле невозможно бытие без заполнения веществом, без тела. И на Терре. А здесь нет вещества, здесь – мир энергий. И здесь нет никаких формочек. Это я, принес с собой понятие матрицы, вложив в него определение структуры вещества, и используя как формулу, для воссоздания в других мирах физические объекты. Это запечатлённые образы всего того, что я видел и ощущал когда-то физически. И, наверное, только Имуны, повинуясь моей воли, могут здесь, заполнить эти невидимые никому миллиарды микроскопических сот, выстраиваясь в нужную форму. Они умеют понимать и распознавать, выдаваемые мной матрицы. Таким образом мы воссоздали мое тело и предметы на Терре, и таким же образом, как собака за палкой, Имуны кинулись искать в Доме матрицу Златы, слепок которой я им показал. Но. Матрица тела – не есть личность. А я, на Земле, в момент захвата мозга Златы вирусом, вырвал из ее тела, и забросил сюда, ее личность, суть, разум. Личность, которая, помнит матрицу своего тела, и несет ее знанием в себе. Вот так мы тебя и нашли. Искали матрицу, а нашли медузу, бывшую когда-то индивидуумом. Вирус успел нагадить, и заразил Злату безумием. Но не успел превратить ее в ту сущность, в которую он стремился обратить всех живых существ, обладающих любыми зачатками разума. Что-то было еще связано с массой тела, но меня сейчас это не интересовало. Интересовало как вылечить Злату. Она должна сиять, а не тухнуть.

Думай.

Что мы хотим? Вернуться на Землю, красивыми и здоровыми. Что мы имеем? Безумную личность Златы. Меня, который может легко вернуться на Землю один, но не знает, как потом попасть обратно сюда, Домой. А теперь я вообще боюсь отходить от больной. Меня, который, даже если бы и мог вернуть Злату в ее тело, не знает, как с этим телом связаться. Я имею связь только со своим телом. Меня, который умеет попадать на Терру. Ага, а почему бы не попробовать вытащить на Терру Злату? Чем мне это поможет? Не знаю. Могу я что-то сделать для нее здесь, Дома? Возможно. Что для этого нужно? Что я вообще здесь умею? Было бы у кого спросить.

Посыл. Злата. Указываю на медузу. Я. Указываю на себя. Сделать такой же.

Отклик. Шок. Второй я? Неповторимый.

Посыл. Не я. Такая же сияющая, как я?

Отклик. Облегчение. Невозможно. Неподражаемый.

Посыл. Не сияющая как я. Хотя бы светлее.

Отклик. Как мы? Как ты сделал нас?

Теперь у меня шок. Я сделал их? Когда это я успел?

Отклик. Не сделал. Научил. Понимать. Благодарность.

Аа, разум. Я дал разум? Еще хлеще.

Отклик. Ты есть. Разбудил. И мы понимаем. Тебя нет. Грустно. Мы не понимаем. Ощущаем. Работаем.

Имуны неотличимы от окружающей среды, их бесконечное множество, они мизерны, как атомы или электроны, или еще меньшие частицы, их невозможна увидеть и пощупать, тем более в этом пространстве. Я их просто чувствую. И точно, мои чувства говорят, что они мерцают. Как подуть на угольки в остывающем костре. Не понятно, каким боком причастен к этому я, но раз так, то вероятно я должен влиять и на разум Златы? Ну так вот, я – есть, я тут, но что-то от этого Злата, в отличие от Имунов, ни мерцает, ни светится. Интересное кино. Может она просто не местная?

Посыл. Как я пробуждаю вас?

Отклик – желание помочь. Ты есть. Мы понимаем. Тебя нет. Мы не понимаем. Работаем. Подчиняемся.

Посыл. Кому подчиняетесь?

Отклик. Тебе. Раньше. До тебя.

Да что же такое? Пообщался, блин. Выяснил. Выяснил, что моя записная книжка с вопросами приобретает форму книжки. Что значит раньше? Я тут всего ничего, и что, они стали вдруг разумными, как только я здесь появился? И это благодаря мне? Как-то не вяжется. Может у меня была прошлая жизнь? Бред, но судя по тому, что происходит, я либо лежу в психушке, либо нечто подобное имеет место быть.

Посыл. Как давно вы понимаете?

Отклик. Давно? Нет понимания

Точно. Они со временем не дружат. Как же до них донести?

Посыл. Вы начали понимать. Я пробудил вас. Как?

Отклик – очень большое желание помочь, на грани сил. Ты. Пробудил. Не знаем, как. Ты. Эксперимент.

Опа! Знакомое слово.

Посыл. Эксперимент? Лаборатория? Терра?

Отклик – радость, помогли! Да!!!

Фух. А как-я-то рад. Хотя, чему радоваться? Все равно нихрена не понятно, что тут происходит, и как выручать Злату. Но видимо нам надо на Терру. В эту самую лабораторию. Я еще некоторое время полетал вокруг медузы, раздумывая над дальнейшими действиями. Но ничего лучшего, чем выход на Терру не придумал. Можно остаться здесь и попробовать изучить свои возможности. Жаль только учебников нет. А вот на Терре, вполне возможно, как раз-таки, какие-то записи и есть. В том числе и про пробуждение разума. Раз там какая-то лаборатория. Ну что, медузочка моя, одеваемся и айда?

*****

8 Глава 2

*****

Гайка подсела на скамейку, стоящую перед входом в лечебницу, к скучающему Рокфору, и толкнула здоровяка кулачком в плечо.

– Чего застыл, Рок?

Прошел час, как уехал Сухарь. Склиф два раза выходил и интересовался, когда тот вернется, поглядывая на рации, у оставленной Сухарем парочки. Гайка во второй раз не выдержала и пошла "трясти" Склифосовского. Судя по всему, безрезультатно. Иначе она начала бы выкладывать ему новости, а не стучать в плечо.

Рокфор, как это смешно не звучало, был не только иммунным, но и имел иммунитет. Иммунитет к воздействию на разум. Это один из его даров, а может и грань основного дара. И Гайка, будучи Нимфой, никак не могла влиять на него. Но, черт возьми, именно она была для него всем. Он был влюблен в нее давно и бесповоротно. К сожалению, безответно, так ему, во всяком случае, казалось. Да, они были, можно сказать, близкими друзьями. Гайка иногда даже делилась с ним некоторыми своими секретиками. А он, боясь нарушить сложившиеся отношения, никак не мог переступить эту черту дружбы.

– Так это, да обидно, что из-за меня команда деньги потеряла.

Все это время хотелось с кем-то поделиться своими переживаниями, про промашку в рейде. Ну как с кем-то... Кто кроме Гаечки мог по-дружески его поддержать? Так-то команда у них нормальная, разве что Чипу и Дейлу, как их еще называл Сухарь, "двое из ларца, одинаковых с лица", все по барабану, только бы поржать и поэкстремалить. Но в любом случае все уехали, а Гаечка всегда понимала его лучше всех.

– Брось, – Гайка уперлась руками в скамейку и закачала ножками, – Сухарь не прервал бы рейд просто так. Он что-то почувствовал.

Да уж, в чем-чем, а чуйке Сухарю не откажешь. Сколько людей погибало в других отрядах? В сезон Охоты, опытные команды, теряли в среднем по одному-два человека. Про сборные солянки и одиночек, попадались иногда и такие психи, можно вообще не говорить, там процент потерь приближался чуть ли не к половине состава отрядов, особенно для новичков. А команда Сухаря, за все время существования, никого не потеряла.

– Слушай, а верно, – вскинулся Рокфор, – значит не зря я их долбанул?

– Ну, вот тут не могу сказать, – Гайка озорно прищурилась, – ты же их "долбанул" не потому что, а по семушто.

– Чегооо?

– Ох, Рокфорчик, – Гайка погладила его по голове, – до чего же ты у меня... Хм... умненький. Вот зачем ты по ним ударил?

– Ну так..., – засопел тот, понимая, что от Гаечки ему ничего утаить не удастся, да и по-честному, как раз ей и хотелось выложить душу, – ну обидно мне стало, понимаешь? Какие-то мухосранцы свежие и меня уронили. Да меня Элитник, хрен уронит! А тут!

– Тише, тише, умненький мой, щас больных разбудишь.

– Каких еще больных? – лекари обычно всегда лечили сразу, и на месте, и Лечебница была скорее данью традиций, чем необходимостью, поэтому обычно пустовала, кроме сезона Охоты, который как раз сейчас открывался.

– Больных, которых ты и уложил сюда.

– Аа, так это, ты про этих? Что там, кстати, Склиф говорит? – вспомнил Рокфор, что Гаечка только что вышла из здания.

– Молчит, как партизан, – наморщила носик девушка, – Сухаря ждет.

– А ты бы это, – Рокфор сжал кулак, и потряс им в воздухе, – применила бы свое "обаяние"!

Гайка рассмеялась. Ее дар Нимфы мог свести с ума любого мужчину, да и женщин было единицы, кто мог сопротивляться ему. Бабская натура брала свое, и находились такие стервы, что скорее волосы тебе вырвут, чем станут угождать. Гайка и сама была одной из таких. Обычно этот дар скрывали. Очень его не любили. Кому захочется быть бычком на привязи? Кроме команды Сухаря и еще пары человек в стабе, про дар Гайки никто не знал. Она успешно маскировала его вечными новыми прикидами, яркой внешностью, и нагловатой манерой поведения. Подбирать челюсти и слюни, можно было и без применения дара. Но развивать его было необходимо, а как развить, не используя? Вот и закрепилась за ней в стабе репутация той еще стервы, из серии:

– Вон Гайка идет, тусил с ней на днях.

– И ты тоже?

– А что, и ты с ней гулял?

– Да.

– И как, дала?

– Неа.

– И мне нет. Вот же блядь!

Сухарь лично настаивал на тренировках, и даже привлекал к этому остальных членов их отряда. Ну, пожалуй, кроме Рокфора. Особенно часто помогали Чип и Дейл. Им нравился драйв, и обстановка секретности. Кстати, благодаря постоянной прокачки, она уже умеет управлять группами людей, а Сухарь упирал на дрессировке заражённых. Но это пока получалось не очень. Только что обращенные – слишком тупые для подчинения, а более развитые, сильно отличаются по мыслительному процессу от людей, к тому же теряя половую принадлежность, они избегают влияния на гормональном уровне, что было частью способности Гайки.

Она положила ладошки на кулак Рокфора. Ладошки не смогли полностью его закрыть.

– Склиф – наш друг, а ты же знаешь, что на друзьях, я не использую свой дар.

– Да это я так, – Рокфор застыл с поднятым кулаком, боясь спугнуть прикосновение, – пошутил.

Послышался звук приближающейся машины, и из-за ближайшего поворота, выехал УАЗ, с Сухарем за рулем. Рокфор и Гайка, в спешке, убрали руки.

Машина остановилась напротив них, и Сухарь, скептически глядя на парочку, поинтересовался, распахивая дверь:

– Ну как там наши клиенты?

– Склиф, как воды в рот набрал, не рассказывает, подозрительный какой-то, – пожаловалась Гайка.

– Не хочу повторять одну и ту же историю по десять раз, – Склифосовский, незаметно появившийся на крыльце, вытащил сигарету, и закурил. Сделав пару затяжек, продолжил:

– Девочка обращена наполовину.

– Квази?

– Нет. Там другой механизм. Ее мозг захвачен вирусом, ну или почти захвачен, а вот дальше процесс пока не продвигается. Такое ощущение, что этот лекарь вколол ей что-то, хотя я склонюсь к мнению, что это его кровь. Но как он мог перелить ей свою кровь, не понятно. Если вы говорите, что это свежак. Благодаря этому, вирусу дальше не пройти. Организм сопротивляется. Но это думаю временное явление.

– Обратится?

– Вполне возможно. Поэтому поселим ее в "переживальник", и буду наблюдать за ней.

Переживальником называлась отдельная палата, с решетками на дверях и окнах. Туда сажали тех, кто отравился жемчужиной. Чаще – черной, реже – красной. Такой риск считался нормой, так как, употребив жемчужину, ты, почти гарантированно, получал либо новый дар, либо, на порядок усиливал уже имеющийся. Но при этом могли быть и неудачи: некоторый шанс отравиться, и стать зараженным, или помереть. Второе встречалось реже, чаще люди превращались в "Квази" – человека, тело которого начинает развиваться по законам заражённых, превращаясь в машину для убийств, но не теряя разума. До определенного времени. Но там тоже были свои нюансы. Вот таких ломающихся, изредка, и притаскивали лекарям, сажая в переживальник. Кстати, Склифосовский, не без гордости, мог сказать, что большинству пациентов, не дал свалиться в безумие, а помог стать Квази. Поэтому он не просто так сказал про наблюдение за пациентом. Он имел опыт борьбы с вирусом, благодаря одной из граней своего дара, и сделает все возможное, чтобы помочь девочке. Правда пока ее состояние – пограничное, и лучше не вмешиваться, позволив организму самому справиться с напастью.

– Что с мужчиной?

Склифосовский стряхнул пепел в стоявшую на крыльце у двери урну. Не торопясь затянулся сигаретой. Выпустил дым.

– А это ты мне лучше скажи, что с ним? – с хитринкой в глазах, задал он вопрос.

Сухарь покосился на Рокфора и Гайку, моментально обратившихся в слух. Когда еще их командир расскажет про действие своей способности?

Склифосовский был единственным человеком, кому Сухарь, в свое время, максимально подробно описал работу своего дара, со всеми жгутиками и нитками. А тот, когда Сухарь, под его наблюдением, принимал свою первую красную жемчужину, десять лет назад, помог подтолкнуть в нужную сторону развитие таланта плетения нитей. И подсказал, как пользоваться им.

– Нам по пути. Даже возможно, что не ему с нами, а нам с ним.

– Не тебе лично?

– И мне, и всей команде. Ну плюс-минус, сам знаешь, тут абсолютной точности не добьешься.

– Город не смотрел?

– Ну ты скажешь. Даже не думал об этом. А что?

– Да так, возникла сейчас одна мыслишка. Ладно, потом посидим, покумекаем.

Склифосовский, сделав последнюю затяжку, потушил окурок об урну, и направился в здание, махнув компании рукой:

– Идемте, надо кое-что обсудить.

Рокфор ничего толком не понял из их разговора, а Гайка наоборот задумалась. Как бы слова командира не обернулись какой-нибудь авантюрой. Черт, так спокойно жилось в Питере.

Они вошли в здание и пройдя по коридору оказались в палате, где временно находились мужчина и девочка, лежа на двух перекатных медицинских тележках. Пока что это были единственные пациенты. Лечебница не часто наполнялась больными. Исключение составляли ежеквартальные дни Охоты. Поэтому персонал, под командованием Склифосовского, дежурил в здании, готовясь к притоку пациентов. Несколько лекарей и два десятка вольнонаемных.

Склифосовский подошел к каталке с мужчиной.

– Как я ранее и предположил, эти ребята сейчас не здесь. Вы все, так или иначе, имеете доступ к менталу, поэтому не буду развивать тут тему, куда они подевались. Не знаю. Я их разумы не могу найти в доступной мне области ментала. И более того – считаю этот поиск опасным. Как бы они не утянули кого еще за собой. Вернее – он, – Склифосовский, ткнул пальцем в мужчину, – уверен, что это его рук дело. Он сумел каким-то образом передать девочке свои антитела. Насчет крови я погорячился. И мне, кстати, не удалось взять ее у него на анализ, пришлось брать кровь девочки, там я и обнаружил некие элементы... ммм... в общем антитела.

– Как это не удалось взять кровь? – подняла брови Гайка.

– Иглу выталкивает, а если все же ее удерживать в теле, то кровь не выкачать. Игла моментально забивается наростами из кожи.

– Охринеть.

– Не то слово. Интересный клиент попался. Но речь не об этом, – в отличие от Гайки, удивить Склифосовского, прожившего на Стиксе более сорока лет, и в свое время, побывавшего в разных местах, и повидавшего всякого, было не просто, – он сумел выйти в ментал из тела, и вытащил туда девчонку. Если они нам нужны, а они нужны нам? – обратился он к Сухарю, – то я бы постарался как можно быстрее вернуть их в тела.

После разговора на лестнице, Сухарь, сразу начал заново перебирать нити вероятностей, добавляя новые линии судеб, до которых мог дотянуться, и приближая образы. Интересная получалась картина. В рейде он постарался заглянуть как можно дальше вперед, и не обратил внимание на ближайший период. Оказывается, сейчас, к жгуту, и черной нити в нем, а теперь Сухарь не сомневался в ее принадлежности, нельзя было присоединится. В перспективе виднелась гармоничная история, включая и новые нити. Но сейчас этот канат, как будто был прозрачным, и все плетения расходились от него в сторону. Кроме одного хомутика.

Сухарь уперся взглядом в Рокфора.

"Ну вот и наказание сейчас будет", – понял тот.

Склифосовский обратил внимание, на отстраненность Сухаря. Потому и решил задать ему вопрос. А теперь глядя на расстроившегося Рокфора, рассмеялся.

– Да, Рок, – он, щелкнул пальцами, и указательный направил на Рокфора, – ты единственный из нас, кто невосприимчив к воздействию из ментала. И вытаскивать их оттуда придется тебе.

– Как это мне? – оторопел Рокфор, – вернее, как это можно сделать, если я не умею туда выходить. Да я даже не знаю, что это такое – ваш ментал.

– Тебе не придется никуда выходить. Надо наладить связь с пациентом прямо здесь.

– И как я должен это сделать?

– В теории как можно чаще находиться рядом и звать его.

– Звать??

– Ну например повторять его имя, фамилию. Носителем сознания является мозг человека, а раз он не поврежден, значит имеет связь с перенесенной личностью. Вот это и надо использовать, чтобы до него достучаться.

– Капец, – Рокфор растерянно окинул палату взглядом, – Так это, может мне еще сказки начать читать и песенки петь?

– Кстати, неплохая мысль, про песенки петь, – задумчиво вмешалась Гайка. Она так же, как и Сухарь, но по-своему, пыталась прощупать лежащую пару, – это может стать неплохим раздражителем.

– Ребята, вы что серьезно? – возмутился Рокфор. Уж от кого-кого, а от Гаечки, он не ожидал такой подставы, – надеюсь, ты пошутила?

– Как их зовут известно? – задала она вопрос Склифосовскому, проигнорировав восклицание Рокфора.

– Девочку нет. А у мужчины водительские права с собой были. Чернышев Дмитрий Варламович.

– Рок?

– Что?

– Ну?

– Что, ну?

– Какую песню петь будешь? Желательно с именем или фамилией пострадавшего.

Нет, Гайка точно над ним издевалась. Хоть и с серьезным видом. Но покосившись в сторону Сухаря, он понял, что песню петь придется. Ладно. Надо вам песню? Будет вам песня.

– Чернышев? Дмитрий Варламович? – Рокфор стал про себя перебирать варианты. Черныш? Чебурашка? Черт? Черный? Чебурек? Дима – чебурек? Нет такой песни. Варлам. Варя. Черный Дима? Черный Варя? "Черный ворон" пришло на ум. Во. Такую он знал, надо только слова вспомнить. – Черный ворон подойдет?

– Хм, – Склифосовский переглянулся с Гайкой. Та может прикололась, а может и нет. Но такой вариант вполне подходил, почему бы и не попробовать? – подойдет. Выделим вам с Чернышовым отдельную палату, что бы другим не мешали.

– И что, мне там жить теперь? – уныло спросил Рокфор.

– Не обязательно, – Склифосовский похлопал его по плечу, – но посещать пациента, надо не реже двух-трех раз в день. Хотя бы по часу.

– Хотя бы..., – пробурчал Рокфор, – хотя бы я еще слух и голос имел...

– Значица так, – подводя черту разговора, Сухарь вынес вердикт, – Не волнуйся, ты будешь петь не один, – он кивнул на Гайку, – у вас будет хор. Вернее, дуэт. Вернее, вы сами решите, петь по отдельности или вместе.

Сухарь не любил оставлять наказания на потом. Гайка вздохнула. Насчет песни она не шутила, был у нее ранее некий эксперимент по доставанию человека через ментал. Достать – в плане найти без прямого контакта и подействовать. Точнее не эксперимент, а заказ. Давно правда, еще до попадания в команду Сухаря. Так вот, один повторяющийся мотивчик, свел цель с ума. Потом правда были неприятности с самим заказчиком, от которых ее Сухарь и спас, но это уже другая история... Ну что-же, придется петь, сама подкинула идею.

*****

9Гл2/6

9 Глава 2

*****

Ага. Айда – не получилось. Разум Златы, вернее, та форма, медуза, что от него осталась, не лезла в матрицу. Не оживляла тело. Или матрица не принимала его. Имуны выполняли свою роль, заполняя объем, но результатом была – пустышка, тело без интеллекта. А зачем мне мертвое тело на Терре? Какие-то сплошные квесты. Мало мне замкового. Черт. Стоп.

Что-то я увлекся. Я на Терру как собираюсь с ней выходить? Под мечи стражников? Не вариант. Я так стремился вернуть ее, что как-то сразу не подумал о том, что ее на Терре точно убьют, так же, как и меня, но еще не известно, как ребенок отреагирует на свою смерть. Это я – псих, а она? А боль? М-да. Рановато я решил ее тащить за собой. Но что же тогда делать? Оставить пока ее здесь, а самому идти на Терру и продолжать атаковать замок? Сколько это займет времени? Время. Время. А недавно была скорость с похожими ощущениями. И? Да и ничего. Ну умею я здесь быстрее передвигаться. Могу растянуть время на Земле или скорее сжать его здесь. Правда надо еще потренироваться в этом, хотя механизм, на интуитивном уровне, вроде как понятен. Концентрация. Это как сжать сильно кулак, только мысленно. Вот я и сейчас начал раздвигать время, и чувствую нарастающее давление окружающих энергий. Хоре. Обратно. Я выскочил на, уже начинающий быть привычным, уровень пространства. Приблизился к "поверхности океана". И заглянул на Землю. В общем-то, я и так, постоянно, ощущал связь со своим телом на ней, и не чувствовал опасности, поэтому как-то не удосуживался лишний раз уделять этому внимание. Тем более, были у меня там маленькие охранники, в большом количестве. Все в порядке. Кто-то пытался пару раз повредить мне кожу. Имуны докладывали об этом, но я сделал вывод, что это скорее попытка помочь, а не навредить. Но сейчас я конкретно обратил внимание, на разное течение времени. В Доме оно протекало раз в десять медленнее. Это если я был на "поверхности". Так сказать, на малой глубине, более-менее комфортной для меня. Всплывать выше, означало риск попадания из Дома на Землю. Ныряя глубже, я уже понимаю – значит еще сильнее сжать время. То есть "плавая" на удобной мне глубине, я все время имею разницу во времени с Землей. Сколько я здесь нахожусь? Примерно сутки, по моим ощущениям. Значит на Земле прошло не более трех часов? Забавно. А на Терре как течет время? Почему я попадаю в одно и то же мгновение? Надо выяснить и это. Я только что в несколько раз растянул секунду, может быть что-то там тоже растянулось или сжалось? Я посмотрел на медузу. Оставляю тебя пока под присмотром Имунов.

Посыл. Надо охранять Злату.

Отклик. Ударь.

Чего? Ударить?

Отклик. Как ты это делал. Ударь в пространство. Сюда идут любопытные и возможно опасные. Ты их испугал и отогнал прошлым ударом.

Я вспомнил. Точно. Перед тем как послать на поиски Златы Имунов, я сотряс пространство, дал "волну". Что же повторим. Но сделаем чуть по-другому. Собираю внутри себя маленький коллапс. Черную дыру. Напряжение. Стягиваю в себя энергетические волны, витающие вокруг. Резко отпускаю их. И подталкиваю, придавая дополнительный импульс. Волна энергии понеслась во все стороны. Намного мощнее того удара, что я произвел прежде.

Отклик. Вот это да. Отпад.

Посыл. Отпугнул? Надолго?

Отклик. Ближних развеяло. Остальных оттолкнет очень далеко. Они побоятся возвращаться сюда. Может быть другие, кто не знает. Что такое – долго?

Хмм. Забейте. Идем на Терру. Тело, одежда, меч. Вперед.

Хлоп!

За десятки воплощений на мосту, я научился опережать солдата, и больше не выставлял перед собой меч, а держал теперь в ножнах. У меня, в какой-то момент, появилось принципиальное желание, научиться быть быстрее. Мне еще надо четверых стражников, у ворот, уработать, а тут я с одним человеком не могу справиться? Пусть он – обученный, и опытный. Но у меня есть преимущество, в виде внезапного появления, и желание стать лучше. Буду учиться. И с какого-то раза, это стало получаться. Я, даже руки начал держать по швам, перед появлением. Тренировал два варианта – укол, и удар сбоку, в продолжение движения выхода меча из ножен. Я правша. Меч и ножны – слева, на уровне бедра. Мах получался хуже. Уколом убиваю сразу, протыкая шею. После маха, зачастую, приходилось добивать. Не приятно. Вы скажете – как это, за сутки, можно научиться убивать? Убивать тренированного солдата. Я бы сам не поверил. А в компьютерной игре, сколько вам нужно времени, для прохождения какого-нибудь монстра? Условно говоря, здесь, было нечто подобное. Я возвращался на Терру примерно раз в десять минут. Пять минут на рубилово, пять минут на выводы, и подумать над последующей тактикой. И снова – вперед. Я – упрямый. Сам от себя не ожидал.

Я ухватился за рукоять меча, и застыл. Никакого замка не было. И стражников. Было поле. Какие-то злаки, мне по пояс, а впереди – лес.

Я, все-таки, на всякий случай, выдернул меч из ножен, смахнув несколько колосков перед собой. Это меня и спасло. Хотя, в каком смысле – спасло? Я тут, походу, бессмертный. Только, больно, каждый раз умирать.

Нечто, прыгнуло на меня из зарослей колосьев. Нечто, напоминающее кошачью, или собачью породу, но не с шерстью, а с какой-то ороговевший кожей, похожей на чешую, или пластины.

Меч остановил прыжок, попав в область подмышки. Животное навалилось на меня, хрипя, и корчась в предсмертных судорогах. Я упал. Челюсти клацнули перед лицом, и тварь застыла, придавив меня. Что же такое? Где я?

Первое желание было скинуть с себя эту тушу. Но тут, я увидел шевеление пшеницы, или ржи, не знаю, что здесь растет, и как это называется, но похоже. Появилась копия того, что лежало на мне, может быть чуть поменьше. Затем еще одна. И еще несколько тел скользнули мимо, в зарослях. Что-то не везет мне с этой Террой. То солдаты, то какие-то тигры. Я лежу. На мне лежат. Меч на половину в теле животного, и его сейчас быстро не достать. Две товарки монстрообразной кошки, настороженно приближались. Быть растерзанным какими-то животными мне совсем не улыбалось. Я зарычал и скинул тушу в сторону одного из хищников. Меч удалось высвободить из тела. Я вскочил и встал в защитную стойку, выставив меч перед собой. Странно, но монстры не стали кидаться на меня. Один из них обнюхал тело убитого животного и заскулил. Ему откликнулись десятки таких же голосов вокруг. Это была стая. А я, похоже, случайно завалил главу их прайда. Что они предпримут дальше, я не стал дожидаться, а решил свалить отсюда Домой, и там подумать над сложившейся ситуацией. Но не тут-то было! Механизм возврата не сработал. В чем дело? Я немного растерялся, опустил меч, и этим не преминули воспользоваться хищники, как будто разбирались в оружии. Оба кинулись на меня. Но не они стали причиной моей очередной смерти. Одина из кошко-собак оказывается подкралась сзади, а эти умники видимо дожидались ее, отвлекая меня, и прыгнула мне на спину, нацелившись на шею. Боль от впившихся в тело когтей и клыков, несмотря на одетую на меня кольчугу и шлем, запустила процесс возврата в Дом. Все-таки без боли никак. Почему? Непонятно. В драке со стражниками, адреналин в крови, притуплял ее, и мне начало казаться, что я перехожу в Дом, по собственному желанию. Оказывается, нет. Хорошо. Это не радует, но впадать в уныние по этому поводу не будем. Надо подумать над случившимся.

Я оказался в другом месте. Почему? Самым очевидным ответом, был факт моего перемещения в пространстве Дома. Значит, меняя место расположения в этом мире, я, так же, перемещаюсь в другую точку, и на Терре. В общем-то, наверное, логично. Это хорошо. А время? Я все в том же мгновении, что и на мосту, или время тоже сдвинулось? Неизвестно. И как это проверить, тоже не ясно, разве что вернуться в первоначальную точку моего пребывания здесь. Оно мне надо? Воевать с солдатами? Лучше и проще прийти туда гостем. Хм, а мне вообще зачем в этот замок? Одно дело, когда не было выбора, а теперь, когда я могу выйти на Терру, в другом месте, может он мне и не нужен? Может тут замков, как грязи, и в каком из них лаборатория – неизвестно. Ладно. Это следующий шаг. Сейчас надо воспользоваться новой возможностью.

Переместиться в другую точку, подальше от милых животных. Кстати, ведь в моем распоряжении появилась новая матрица. Местной кошко-собаки. Причем, как оказывается, две матрицы. Я был прав, насчет главы прайда. Только это была самка, а не самец, как мне показалось вначале, и ее матица на порядок сложнее второй, рядового члена стаи. Очччень интересно. Так, а моя матрица, и матрица Златы? Отличия были не только в сложности конструкции, но и в форме. Грубо говоря, матрицы этих хищников состояли из треугольников, тетраэдров. А объем моей марицы состоял из сот. Еще я понял, почему не могу помесить свой разум в другое тело. Разум и матрица должны иметь некую совместимость между собой. Формулу. Состоящую из сотен переменных. Изменив любую из них, формула приобретала иное решение, не соответствующее первоначальной матрице. То есть, в теории, изменив формулу, я мог бы попасть в чужое тело, вычислив и подогнав решение, под нужную мне форму матрицы? Увлекательно конечно, но я вполне доволен своим телом, тем более, что я могу влиять на его строение с помощью Имунов. Кстати, тем самым, меняя формулу и ее решение! Значит живые существа вообще постоянно меняют формулу, так как растут, толстеют, худеют, получают раны и так далее? Забавно.

Я задумчиво посмотрел на медузу. А ведь, пожалуй, я могу ее подогнать под матрицу хищника. Вес и объем тела Златы и животного, а вернее главы прайда, если не брать строение, схожи. Медуза – аморфна, и похожа на пластилин, которому можно придать любую форму. Так, а у меня же есть еще матрицы солдатов. Посмотрим. Нет, тут все намного сложнее. Помимо веса и объема, формула связи с человеческим телом в разы сложнее связи животного. Там надо не пластилин лепить, а быть искусным художником, да еще, наверное, гением математики, чтобы правильно решить уравнение. Ну что же, будем работать с тем что имеем. А имеем мы сломанную формулу, полубезумный интеллект Златы, что делает его схожим, по структуре, с рассудком животного. Такс, приступим. Первое – заполняем Имунами матрицу кошко-собаки. Тут все уже привычно и нет никаких сложностей. А теперь пробуем связать интеллект Златы с телом зверя. Имуны, помогайте! Я пользовался ими, вместо рук, начиная мять и изменять форму медузы. Помимо Имунов, я использовал свое собственное энергетическое поле, как карандаш, делая расчет, и вычисляя правильную формулу, и как нож или резак, подправляя рисунок похожего силового поля Златы, с помощью которого можно было создать связь с матрицей зверя. Готово. Заселяем, как я это делаю с собой. Получилось! Медуза растворилась в матрице и засияла уже другим светом. А потом исчезла. Она на Терре, догадался я, призывая Имунов, и лепя свое тело.

Хлоп!

*****

Картина маслом: мы с Амуром на границе. А точнее, я вернулся на то же поле, где недавно встретился со стаей. А вот и ее представители, во главе с воскресшим вожаком. Только небольшая ремарка: вожаком теперь была Злата в теле монстра. Она меня моментально узнала, и кинулась ко мне, радостно поскуливая. От этого поскуливания хотелось правда бежать как можно дальше и быстрее, но я-то знал, кто передо мной, и встав на одно калено, обнял животину за шею. Прикосновение позволило, как это уже происходило ранее, снова установить мысленный контакт. Наконец-то! Я почувствовал исходящие от нее эмоции. Она безумно радовалась нашей встречи. Она была удивлена, что оказалась здесь, но не считала это тело чужим. Более того, получив тело огромной кошки, получила и какую-то память от животного, видимо это было заложено в нем на генетическом уровне, и сейчас они смешались, дополняя друг друга. А вместе с этим, осталась и власть над стаей. Она рыкнула в сторону своих сородичей, и те понеслись дальше охотиться. Их прайд загонял добычу, когда я оказался на пути.