Текст книги "С.Т.И.К.С. Темный ангел. Фабрика героев (СИ)"

Автор книги: Владимир Андрейко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Я задумался. Гладко стелет Сухарь. Где подвох? Если он есть. То, что меня разозлила их проверка, надо отмести в сторону. Я сам бы стал доверять левым людям просто так? Я, кстати, им пока и не доверяю, как и они мне только что. Насколько правда про белую жемчужину? Сам же Склифосовский и сказал, что это не сто процентный шанс. А какие у меня варианты? Все мои способности по формированию матриц и сущности, остались в Доме, и как туда теперь попасть, я не знаю. Да и то не факт, что помогли бы. Матрица, это для Терры, а что для Земли, я без понятия. Выходит, что кроме как поверить, особых вариантов и нет. С другой стороны, зачем им врать? Я же через какое-то время узнаю всю правду. А я им зачем-то нужен, так что особого смысла врать мне, я не видел. Кстати, зачем они мне нужны, мне объяснили, а я-то зачем им?

– Хорошо. Допустим, мне нужна эта белая жемчужина, и вы меня убедили, что ваша команда лучшая, по добыче этой самой жемчужины. Я-то вам нахрена?

– Гхм, – Сухарь чуть замешкался, – ты не понял. Добыть белую жемчужину, это не за грибами в лес сходить. И мы никакая не лучшая команда. Мы вообще на неназываемого ни разу не ходили. Добыча белого жемчуга, это поход смертников. Но его все же добывают. Добывают иммунные, имеющие крутые способности, и не по одной штуке, и, чаще всего, живущие не один десяток лет в Улье.

– Тогда я вообще ничего не понимаю. Купить жемчужину я не могу, тупо нет денег. В команду по ее добыче я попасть не могу, потому что нет опыта и крутых навыков. Что бы их получить надо употреблять жемчуг по дешевле. Но его тоже нужно добывать. Вы – не та команда, которая может мне сейчас помочь добыть белый жемчуг. Я ничего не упустил?

– Упустил, потому что не дослушал. Да, мы не разу не ходили на скреббера. Плевать на предрассудки, в нашей компании буду говорить, как есть. И не собирались это делать в ближайшее время. Но тут появился ты.

Введу тебя в местные реалии, что бы ты понял мой предыдущий план, а заодно оценил насколько ты нам нужен.

Я не знаю, как обстоят дела в других краях в Улье, но в тех где я бывал, и конкретно здесь, в Питере, иммунные живут по определенным законам.

Это место относительно безопасно. Оно достаточно отдалено от других кластеров. Московский район Питера загружается сюда с периодичностью ровно раз в три месяца. В первый день перезагрузки зараженные слабые и почти безопасные. Правда, когда отступает "кисляк", а это активная фаза нападения местного вируса, превращающего людей в зараженных, во всяком случае так принято считать, то в город врываются, ожидающие его спадания, местные монстры, стекающиеся на еду со всей округи. В тот период, пока они ожидают, я и моя команда, ну и еще есть дилетанты конечно, занимаемся сбором свежаков, "цветных", то есть людей, которые не поддались заразе, и уже получили от Улья Дар. Сильный дар. Слабаков не берем, они либо сами выберутся, либо их сожрут, тут как повезет. Стаб принимает всех, кто добрался до него, тут не будут выгонять людей со слабыми или не нужными никому способностями. Обслуживающий персонал и просто рабочие руки нужны всегда и везде. Но еще больше стабу нужны таланты. За годы рейдов, практика показала, что в среднем мы набираем от тридцати до сорока таких одаренных свежаков. Если брать оценку Дара, то ты, например, когда мы тебя нашли, попадал под категорию "красный". Сейчас Серый оценивает тебя уже "радугой", хотя на твой счет у нас со Склифом вообще особое мнение. Так вот, красных всегда забирают сборщики. Бывают берут и желтых, если у тех есть боевые таланты. Но обычно желтые остаются в стабе, и со временем превращаются в красных и выше, когда набирают опыт и совершенствуют свои способности.

– Погоди, у меня голова, что-то кругом пошла. Красный, желтый, что это?

По всей видимости, Вжик, настолько устал молчать, что решился перебить Сухаря, и влез с объяснениями:

– Это Серый так придумал. Он видит потенциал. Зеленый – значит Дар уже есть, но слабенький. Желтый – сильный будет. Красный – уже сильный, но пока им управлять никак. Он сам по себе проявляется. Светофор – тоже сильный, и скорее всего не один. Дай пару горошин, и человек начнет управлять им сам. А Радуга – это уже проснувшийся Дар, а то и два, и ты понимаешь, как его контролировать. Вот как ты – умеешь лечить, и делаешь это своей волей, а не случайно.

Значит про меня знают даже больше, чем я думал.

– А что за сборщики?

– Сборщики, это как раз и есть местные правила или законы. – вернул себе слово Сухарь, – Мы живем на востоке. Загрузки здесь не очень частые, и не очень большие, по своему объему. Питер – скорее исключение, чем правило этой зоны. Триста – четыреста жителей, это много. Поэтому мы и собираем довольно большой урожай "цветных". При этом, здесь не водится большое количество крутых зараженных – элитников. Они просто не успевают развиться, их быстрее убивают люди. А вот дальше на запад, история меняется. Загрузок там больше, время между ними может исчисляться, в некоторых местах, часами. А эпицентр этой картины – пекло. Там грузятся целиком крупные города, и там жопа. Но как раз на западе, и добывают жемчуг. В том числе и белый. Но что бы его добыть нужны ресурсы. Вот мы здесь, в частности, их и добываем. Питер изначально не свободное поселение. Ну может когда-то и было свободное, но сейчас нет. Это одна из фабрик, по добычи ресурсов. Мы находим таланты, и переправляем их далее, в более крупные стабы, где их нередко кормят жемчугом, и смотрят, что получится. Схема продолжается и дальше, но смысла про нее рассказывать не вижу. Так вот, ты – тот самый талант, который мы должны отдать сборщикам. Мы их правда называем падальщиками, так как они могут забрать и уже осевших здесь людей, тех, кто когда-то даже не имел никакого Дара, а приобрел его, и взрастил за многие года проживания. Так как Стикс никого из иммунных не обделяет Даром, просто не всем везет сразу. Падальщики приходят, видят подходящий для себя талант у человека, и забирают его, не спрашивая, хочет он этого или нет.

Ты, Ворон, смотрю криво смотришь в сторону Склифосовского. Смотришь, смотришь, я вижу. Так вот, что бы не было иллюзий, по поводу того, кто здесь плохой, а кто хороший. Мы продаем таких как ты. Твоя цена сейчас – красная жемчужина. Или две черных. И детей, и людей на улицах мы не спасаем. Может тебе не приятно это слышать, но когда проживешь здесь несколько лет, то поймешь. Расклад такой: слабаки тут не выживают. Даже если возьмешь такого в стаб, то через некоторое время у него начинаются ломки. И его надо вывозить из стаба. Побывать в местах, где живет паразит. А это отряд охраны. Иначе убьют. Выгоды для стаба никакой.

– Чем же вы лучше падальщиков?

– А ничем, – неожиданно и жестко сказала Гайка, – мы такие же сволочи как и они. Хотим заработать денег, и жить хорошо. Ты-то видимо альтруист, раз задаешь такой вопрос.

Я даже смутился, от такого напора. И правда, чего это я вдруг решил судить людей, про жизнь которых ничего толком не знаю. Что характерно, Черныш прижала уши при этом. Она что, чувствует мое настроение? Я же молчал.

– Извиняюсь. Не мое дело, как и чем вы тут торгуете. Хоть органами.

– Не дури, Ворон, – вижу, что разозлил уже не только Гайку, но походу и других, так как в разговор вступил Глухарь, – иначе пойдешь гулять. Тут собрались нормальные пацаны. Командир конечно хочет тебя взять в нашу команду, но сейчас может случиться так, что команда не захочет тебя взять.

Я увидел, что Сухарь даже бровью не повел. Походу у них и правда демократия, а скорее даже социализм.

– Органами здесь торгуют, – сказал он, – некоторые ублюдки. Мы их называем Мурами. Вернее, не органами, а людьми. Только ты опять неправильно понял. Если тебя отдать сборщикам, то ты, возможно, еще будешь и благодарен, потому то тебя начнут прокачивать, усиливая твои способности. Другое дело, для чего это будут делать. Выгода всегда будет у больших дядь, для которых ты начнешь охотиться и добывать жемчуг. Но и тебе от этого польза, если не умрешь во время охоты. А Муры отдадут тебя Внешникам, которые как раз и разбирают иммунных на органы у себя в мире. Для богатеньких человечков, так как наши органы очень им полезны для здоровья и увеличения жизни.

– У себя в мире?

– Да, Внешники, это те, кто научились попадать на Стикс сами. Не знаю, как. Может институтские знают. Но они больше сами задают вопросов, чем отвечают на них.

– Слушай, командир, – Лось, вроде так звать этого парня, невысокий, широкий, с крупными чертами лица, как будто вырубленными из дерева, – да чего мы перед ним тут танцы разводим? Как с девицей красной. Ты же сам сказал, обойдемся и без него. Ну и пошел он лесом.

Сухарь засмеялся. Его смех подхватили сначала Склифосовский и Гайка, а затем и все остальные.

– Вот за что я люблю Лося, так это за конкретику, – Сухарь вытер выступившие слезы, – и ты пожалуй прав, Лось. Значица так, Ворон, я предлагаю вступить тебе в нашу команду. Прямо сейчас. Буду честен. Если не вступишь, то отдадим тебя падальщикам. Ничего плохого в этом нет. Я уже рассказал тебе. Но свою жемчужину будешь добывать долго и больно.

Вот ведь. А я так и не выяснил зачем я им. Я потрепал по голове Черныша и заглянул ей в глаза. Ну что, Злата, будем делать? И тут неожиданно у меня в голове возникли крупные печатные буквы «Темный, не выеживайся. Черная.» Я выпал в осадок.

*****

16 Глава 4

*****

На следующее утро, Гайка водила Ворона по стабу. Рокфор, естественно, пыхтел сзади, хотя, как обычно, когда, еще на кануне, Гайка вызвалась устроить гостям экскурсию, попытался сделать вид, что ему это не интересно, и его пришлось попросить сопровождать их. А то обидится. Плавали, знаем. Все, как всегда. Хотели увязаться близнецы и Вжик, но Гайка, недолго думая, отшила их. Первые, задолбают своими комментариями, те еще шмотошники, а второй – суетой, и вечным цапаньем с пацанами.

После ультиматума Сухаря, Ворон недолго думая, вступил в их команду. По-честному. Гайка в этот момент включила свой мониторинг еще раз. До этого, у них с Сухарем и Склифом, была договорённость, что она проверит Ворона, когда Склиф задаст вопрос про местного. Проверили. Говорит правду. Вот только была маленькая загвоздка, про которую Гайка, как ее и учили отцы-командиры, тут же им и доложила. Глаза. Не нужно выходить в ментал, чтобы понять. Гайка умела читать людей и без помощи Дара. Ворон говорил правду, но не верил. Но вот пусть командиры и разбираются. Она доложилась, а сейчас шопинг!

Поначалу покупать какие-либо шмотки Ворон не собирался. Сказал, что ему и в своих удобно. Хотя Сухарь дал указание одеть его, как и всех, добротно, в одежду, в которой ходили в рейд или на Охоту. И выделил для этого кредиты – валюту, эквивалентную горошинам, которые в Улье заменяли деньги. Зашли в местный бар, где Ворон заказал кружку пива с орешками, и выпил ее с таким удовольствием, как будто забыл, что это такое. Потом пошли в оружейку. И тут Ворон удивил. Он даже не взглянул на современное оружие, а попросил посмотреть пару железяк, которые, единственные, и висели на стене, как раритет. Мечи. Один забрал. Спросил про ножны. Нет. Чехол? Нет. Посмотрел ножи. Взял пять швырковых. Потом стал выбирать разгрузку. Долго примерял, и пытался приспособить ножи. В конце концов плюнул, и взял разгрузку с большими отделениями снизу, а в районе груди прошитыми в виде волны лямками, позволяющими засовывать туда всякую мелочь, типа маркера. Ножи тут же были выбраны другие, которые как раз туда и помещались. Далее опять вернулся к своей железке и стал советоваться с продавцом, как ее можно приспособить на пояс, если нет ножен. Гайка решила влезть с советом:

– Да зачем тебе эта железяка? Ты что, фехтованием занимался раньше? Толку от нее. Возьми лучше пистолет или автомат.

– Фехтованием не занимался, но опыт, с недавних пор, имею.

Ворон, задумчиво окинул Гайку взглядом, остановившись на ее бедрах, где висели пистолет и мачете.

– Удобно носить?

– Вполне.

– Давайте самый длинный мачете, который есть с чехлом, что бы можно было так же пристегнуть, как у девушки. – обратился он к продавцу, – А меч, думаю, пока брать не буду.

– Хм, – Гайка надула пузырь из жвачки и хлопнула его. Девушка, – Гайкой меня между прочим зовут, дяденька, – передразнила она Ворона.

– Да как-то не привычно называть людей по кличкам, – пожал плечами Ворон, – это точно удобно? Есть же имя, наверное?

Все, включая продавца, засмеялись.

– Нет, Ворон. Нет здесь имен. Только слово – "клички", звучит как-то неприятно. Как окрестили, так и называемся. Не знаю, кто придумал такие правила, но как говориться, из песни слова не выкинешь.

– А кто тебя крестил? И судя по всему Рока? И Вжика? И..

Ворон махнул рукой. И так понятно.

– Кто, кто. Командир. Сухарь. Отдельное спасибо Чипу и Дейлу.

– Это точно, – кивнул Рокфор, – из-за них все и началось.

– Ну это длинная история. Как-нибудь потом расскажем. Надо еще камуфляж купить и заселить вас в гостиницу.

Она покосилась на Черныша, от скуки, решившую прилечь на пол у входа. На улице было бы интереснее, но кто же ее туда отпустит. К неудовольствию продавца, она не только перекрыла вход в помещение, но и отпугнула посетителя. Тот войдя в дверь, сначала услышал недовольный рык, а затем увидев его источник, очень быстро удалился. Но справедливости ради, покупатели были перспективными, поэтому жаловаться было грех, да и некому.

Продолжили выбор снаряжения. Мачете было всего двух видов, остановились на более длинном, примерно в полметра, и пилой на обухе. Выбор огнестрельного оружия, был на много больше.

– Мне бы что-нибудь такое, из чего промазать не возможно, – высказал свое пожелание Ворон, – и поубойней.

– Снайперку? – прищурился продавец.

– Да нет, какой из меня снайпер, я про пистолет. Что бы, как и мачете, на ногу, или на пояс, можно было подвесить.

– Насчет не промазать, это про дробовики. Можно обрез сварганить.

– Это. Не советую, – высказал свое мнение Рокфор, – для зараженных, это ни о чем. Все равно, что песком кинуться.

– Да пошутил я насчет дробовика, – рассмеялся продавец, – сам что ли не понимаю, что не на уток пойдете охотиться. Есть у меня кое-что. Специально заказывал. Desert Eagle. Но нужны крепкие руки, а то отдача замучает. Тебе бы точно подошел.

Он кивнул на Рокфора, и развернувшись к стенду за спиной, снял оттуда пистолет.

– Вот, – выложил его на прилавок и погладил, – я его переоборудовал под 50 Action Express, калибр 12,7, плюс поставил дульный тормоз. Магазин конечно маловат, всего 7 патронов, так что всегда держи лишний патрон в патроннике. И не забывай ухаживать за оружием. Это тебе не калаш.

Было видно, что Ворон и половины не понял из того, что сказал продавец. Правда и Гайка тоже. Ее оружие, то есть способность, лежали немного в другой области, хотя стрелять она, конечно, умела, и тренировки, устраиваемые Сухарем, по владению огнестрелом, никто не пропускал.

– Это последний? – поинтересовался Рокфор.

– Тоже хочешь приобрести?

– Можно подумать.

Рокфор с интересом покрутил пистолет. В его руках он казался игрушкой. Но когда его взял Ворон, то сразу стало видно насколько это массивное оружие. И красивое. А скорее – брутальное. Во всяком случае, так показалось Гайке.

– Ого, да он пару килограмм весит! – воскликнул Ворон, примеряясь к нему.

– Так и есть. Зато, как и просил, убойная сила такая, что элитника пробьет, – начал рекламировать товар продавец, и тут же обратился к Рокфору, – есть у меня еще один экземпляр, с трудом достал второй, раритет, понимаешь ли. Могу уступить, но чуть подороже этого, так как последний.

Гайка заподозрила, что если вскрыть кладовую, то насчет последнего, можно будет поспорить.

– Ну насчет элитника завалить, это ты гонишь, – Рокфор, при всей своей простоте, был далеко не дурак, и решил побороться за цену. Не то что бы ему был нужен этот пистолет, но рядом был Гаечка, как тут отступить? – какая цена?

– 50 горошин.

– А за первый?

– 40, на витрине же написано, – с некоторым сожалением произнес торговец.

– А мы покупаем два, плюс мачете, ножи и обвес. Тут бы скидку надо, а не навинчивать цену.

– Зачем тебе-то пистолет? – в очередной раз хлопнув жвачкой, Гайка, стукнула кулачком здоровяка в плечо. – Кидаться им будешь?

Продавец моментально скис. А Ворон, еще раз взвесив пистолет, решил, то это не такая уж и плохая идея.

– Ладно, по 40 оба отдам, – вздохнул торговец.

– По 35 возьмем два, по 40 только один, – насупился Рокфор.

– Грабители! Мне и выгоды никакой нет за такие деньги торговать! Два по 39.

– 36.

– 38

– 37

– 38. Не могу ниже скинуть. Семью нечем кормить будет!

– Это. Черт с тобой. Только ради твоей семьи, если она у тебя есть конечно.

– Как не быть. Есть конечно. Два сыночка и лапочка дочка.

Пока шла торговля, на прилавке волшебным образом появился еще один пистолет, и несколько упаковок с патронами.

– Патроны рекомендую сразу взять с запасом. Еще что-нибудь?

Гайка так и не поняла, зачем Року пистолет, но видимо мужское либидо стало основной причиной для покупки.

А Рокфор, когда понял, что он все-таки купил пистолет, который ему и нафиг не сдался, решил, что больше с Гайкой по магазинам ходить не будет. Зачем он вообще понтовался сейчас, спрашивается?

– Ворон, ты все? – спросила Гайка.

– Да, вроде все.

Рассчитались. За все-про-все, с сомнительной скидкой, получилось 101 горошина. Когда двинулись к выходу, Черныш, плавным движением пристроилась к Ворону и потерлась ухом об его руку. Ворон остановился.

– А гранаты у вас есть? И мины?

– Зачем тебе? – удивилась Гайка.

– Да вот думаю, может на Черныша тоже разгрузку взять.

– Тогда бери гранатомет, – посоветовал Рокфор, – будет покруче.

Ворон поднял морду Черныша и заглянул ей в глаза.

– Нет. Не хочет.

– Не хочет? – торговец с интересом вмешался в разговор, – Он у вас говорящий?

– Да. Только не он, а она. И говорит, что она – самое совершенное оружие, без всяких приспособлений. И я с ней согласен. Почти.

Ворон засмеялся, а Черныш заурчала.

– Идемте дальше по магазинам, – Гайка осторожно дотронулась до головы Черныша. Та скосила на нее глаза, но неудовольствия не проявила, – надо, Ворон, тебя одеть в рейдовую одежду.

– Идем, – обреченно вздохнул тот. Было видно, что Гайка не собиралась отступать от плана, и остановить ее, особенно касательно подбора одежды, не смог бы никто.

*****

Сухарь и чета Склифосовских чаевничали. Жена Склифосовского, Катюша, накидала на стол угощений, налила чай, и сидела вместе с мужчинами, слушая их разговор.

– Ну что скажешь, Склиф?

Сухарь прихлебнул из чашки, глядя через поднимающийся из нее пар, на Склифосовского. Тот на секунду задумался.

– Так что говорить, давай разбирать полет. Какие у нас вводные?

За много лет дружбы, они с Склифосовским выработали определенную манеру разговора. Если нужно было решать какие-то рабочие моменты, тогда один подкидывал "дровишки", а другой их "колол".

– Первое. Ворон раскусил вас с Гайкой. Я еле удержался от смеха, когда он пытался делать вид, что ничего не понял. Вывод – он не только Лекарь. Возможно сенс.

– Не согласен. Просто интуиция. И наблюдательность.

– Может быть. Второе. Злата? Что скажешь?

– Тоже почти не чего сказать. Он скрывал ее имя, но зачем? Думаю, предрассудки. А еще полагаю, что у него с Чернышом есть связь. Но для боевых действий это только на руку.

– Третье. Хочу вернуться к прошлому нашему разговору о белой жемчужине и лечению Черныша. Не скажу, что мне это сильно надо. Лишний риск, и сам прекрасно понимаешь, не маленький. И линии судьбы вполне себе хорошо плетутся с жгутом Ворона и ниткой Черныша.

– Ребята, нехорошо обманывать людей, если уже что-то пообещали им, – вступила в дискуссию сердобольная Катюша.

– Да никто ничего и не обещал, – отмахнулся Сухарь, – обменялись мнениями и рецептами. Я готовил нашу команду для охоты на элитников, а скреббер, это уже следующая ступень. И такая, знаешь ли, не маленькая, и с зубами.

– Но элитников же вы бьете вообще без ущерба?

– Пока да, сама же в курсе, что не было ни ранений, ни тем более потерь. Так, царапинами, можно сказать, отделывались.

– До неназываемого вам еще добраться надо, – Склифосовский щелкнул пальцем, привлекая к себе внимание, – ты знаешь где его искать? Вот именно. И никто не знает. Так, на удачу ходят. И попадают больше на элитников. Так что думаю, пока вы до него будете добираться, успеете добыть не одну жемчужину. Может и на белую хватит. Не попретесь же вы в Пекло?

– Да нет, мы не самоубийцы.

– А по поводу Черныша, я думаю следующее. Ты же знаешь, что я могу корректировать Дар.

– Ну так. Ты, мне мой и правишь, при каждом приеме жемчужины. И сам же, не торопишь, с покупкой новой.

– Правильно. Это, для твоей же пользы. И для каждого в отряде. Я не хочу, чтобы кто-то из вас превратился в Квази, и поймать такую же проблему, как с Чернышом. Впрочем, мы ее все-таки словили.

Склифосовский сделал паузу, на то, что бы отхлебнуть чая, и съесть кусок шарлотки, приготовленной Катюшей.

– Так вот, – продолжил он, спустя минуту. – Я не могу, как Шаман, определить, какой Дар у человека. Но когда, ты, например, добровольно, сам рассказываешь о нем, и даешь мне возможность забраться тебе в голову или душу, не могу назвать точно тот орган, с которым я работаю в ментале, то у меня появляется возможность ощутить твои способности, в полной мере, и дать им толчок, в определенную сторону. Девочка была все это время без сознания. И я наблюдал ее. У нее необычное сознание. То ли потому что вирус повредил его, то ли еще по каким причинам, но я смог поработать с ним, открыть и понять некоторые грани ее потенциала. Дара я не увидел, но знаю, что там есть будущее, и как бы определил Серый, оно сильно цветное. А потом она стала превращаться в Черныша, и с ее мозгом и сущностью произошли такие изменения, что я туда попасть уже не могу.

– И что, в мои мысли, во время сна, пока я в бессознательном состоянии, ты тоже можешь проникнуть? – хихикнула Катюша, стреляя глазками.

– Да боже упаси, дорогая, – хохотнул Склифосовский, – твои мысли я и так наперед знаю, тем более ночные. Вон у нас уже четвертый ребенок родился. А если серьезно, то у всех, в психике, стоят блоки. Просто так в чужое сознание, без согласия носителя, попасть невозможно. С Чернышом произошел какой-то сбой. А у Ворона не просто блок, а какая-то черная дыра, причем агрессивная. Я потому и запретил, всем кто работает в ментале, пытаться взаимодействовать с ним. Засосет, как Черныша.

Склифосовский застыл с поднятой чашкой.

– А ведь это мысль. Это он утянул Черныша. А потом пытался вернуться обратно. Помнишь он упомянул про то, как долго они не могли вернуться. Так-так. Очень интересно.

– Ну и что это нам дает?

– Да по сути уже ничего, – опомнился Склифосовский, и завершил движение чашки ко рту, что бы сделать глоток. – А даже если и чего, то он теперь член команды, и препарировать его теперь возможности нет, – он улыбнулся, и развел руки в стороны, чуть не облив Катюшу чаем, чашку которого он не успел поставить на стол.

– Хорошо. Будет ей жемчужина. Сильно это наши планы не меняет, будем добывать жемчуг, а как только накопим на белую или сумеем найти неназываемого, то отдадим ее Чернышу. Какой там у нас по счету следующий пункт?

– Четвертый.

– Четвертый. И главный. Падальщики.

– М-да. Ты же у нас разведка, а я оперативник. Хотел бы сначала услышать твое мнение.

– Ликвидация.

– Эхэхэх, – протянул Склифосовский и закрутил в руке столовый нож, лежащий до этого на скатерти. – Словечко-то подобрал, как из прошлой жизни. Лось или Глухарь предложили бы мочить гадов. Ты все за и против прикинул? Все-таки власть.

– Даже Девайса подключил. Их нити уже начинают сплетаться с нашими. Если не оборвем, то рисунок меняется, и получается не красиво. Ну ты понимаешь, как я это вижу. Если нет гармонии в плетении, то что-то пойдет не так.

– А без них?

– Если их убираем, то все ровно.

– Только, насколько я помню, – прищурилась Катюша, – твое ровно, не означает мирно?

Сухарь пожал плечами.

– Не тяни, Склиф.

– Да не тяну я. Так и думал, честно говоря. Даже план уже набросал.

– А, что я говорил, Катюха?! – Сухарь повторил излюбленный жест Склифосовского, и так же как тот, прищелкнул пальцем.

До того, как сесть за стол, пока она на него накрывала, а Склифосовский где-то болтался по дому, у них вышел небольшой спор. "Страшный человек, твой муж, Катерина", – пошутил тогда Сухарь. "Это почему же?" – Катюша, насмешливо посмотрела на Сухаря. "Да вот, надо будет тут пару нехороших людей упокоить. Я ему еще не говорил, а у него небось уже и план есть, как это сделать. И как ты с ним живешь?" Они посмеялись, а потом поспорили, что никакого плана нет.

Склиф протянул неровный лист бумаги, с пометками карандашом:

1. Лечебница. Ворона вернуть.

Далее шла стрелка на второй пункт.

2. Хмурый? Когда приедут сборщики? Договориться что бы дал знать. Или договориться не с ним. Надо положить Ворона перед приездом. В коме? Нет.

Последние три слова были перечеркнуты.

3. Встреча. Палата. Я, Сухарь, Гайка и Рокфор, те кто был в первый раз. Иначе могут заподозрить.

4. Бой.

4.1 Риски. Были Бульдог, Очкарик, Ухарь. Бульдог – глушитель способностей. Остальные неизвестно.

4.2 План – Глухарь через окно, снимает Бульдога. Гайка берет всех под контроль. Рок – щиты. Я – ножи, огнестрелы. Если Гайка не берет на контроль, работаю я. Сухарь – оперативное управление, огнестрел. Чип и Дел – коридор. Лось – соседняя палата, слушать, при необходимости пробить стену. Девайс, Серый, Вжик с Лосем на подстраховке.

– В принципе, нормальный план. Для боя. А вот до этого момента, есть одно слабое место. – Сухарь, размышляя в слух, покрутил бумажку в руках. – Хмурый. Ему уже наверняка доложили, что Ворон очнулся. Да и Черныш у него больно приметная. Я уже и так и сяк просматривал его и наши нити. Вроде как не должны мешать друг другу. Но она у него прозрачная. И это мне не нравится.

– Мочить? – засмеялся Склиф.

– Мальчики, хватит на сегодня дуэлей! – воскликнула Катюша, – вам, кстати, помощь не понадобится? – она кивнула на бумажку в руках Сухаря.

– Да уж как-нибудь обойдемся без тяжелой артиллерии, – теперь засмеялся Сухарь. Катюшу, окрестили таким именем, не просто так, а по аналогии с ракетницей Великой Отечественной.

– И все же надо как-то подстраховаться насчет Хмурого. Попроси Шамана дать весточку, когда гости приедут. Пусть по рации отобьется. А я схожу к Хмурому и тоже поговорю с ним, что мол очнулся парень, но поживет пока в Лечебке. Стоп. Тогда и Гайке надо сказать, что бы не заселяла Ворона и Черныша в гостиницу. И вообще, я пожалуй распоряжусь, что все были на готове и пожили либо в Лечебнице, либо у тебя. Вы как, не против?

– Да нет, мне-то что, места хватает. Катюха?

– Я не возражаю.

– Все это хорошо. Но есть еще и пятое. Дальше-то что будем делать?

– Дальше? – Сухарь прищурился. Помолчал некоторое время, размышляя. – А ты знаешь, по-моему, нам Хмурый все-таки не нужен. От него можно ожидать любой подставы. Кто-то другой должен стать главой стаба. А Хмурый что-то не поделил с комиссией. Это, пожалуй, на руку нам всем будет. А, так как мы, в любом случае, собирались стать вольными охотниками, то я сразу возьму путь на Крым, и поговорю с Десятником насчет тебя. Как одного из самых уважаемых людей стаба. Вот только где ты подберешь себе еще такой отрад, как у меня, для добычи "цветных", ума не приложу. Одно дело подставить Хмурого, а другое – тебя оставить без ресурса.

– Ничего, народу хватает, есть на примете талантливые хлопцы, с этим, думаю, как-нибудь справлюсь. Вот только Серого заменить будет некому. Такого сенса просто так не сыщешь.

– Я не прочь его оставить, но думаю он сам не согласится. Я видел его глаза, когда разговаривали про дальнейшие планы.

Чай допили. Катюша начала прибирать со стола.

– Эх, мальчики, мальчики, никак вы без приключений, на свою пятую точку, жить не можете. Сидели бы спокойно в стабе. Качали таланты. И горя бы не знали.

– Катерина, ты мне это брось! – погрозил пальцем Сухарь. – Хочешь из нас тюленей на диване сделать, а? Я зря, что ли, почти десять лет, натаскивал нашу команду? А тут еще такой удачный расклад нарисовался с Вороном. Такой шанс упускать не в коей мере нельзя.

– Да уж, – поддакнул Склифосовский, – жила бы ты со мной, если бы я только огородом занимался?

– Да где ты им занимаешься? – она погладила Склифосовского по голове, но явно не с целью приласкать, – Я, да Ксюха пашем там. – И точно, дальше последовал легкий подзатыльник. – Знаю я вас как облупленных. Чип и Дейл. Спешат на помощь. – Она попыталась скопировать интонацию близнецов. А затем показала кулачек Сухарю, – Надо же так было пацанов окрестить. Я тебе это еще припомню.

Сухарь начал спешно собираться. Что-то раздухарилась сегодня Екатерина. Ему было плевать на все эти предрассудки по поводу крещения. Он уже перекрещивал других и не раз. Так, как ему хотелось. И Катюша, для него, стала именем, а не кличкой. Да и у Склифа тоже.

– Зачем жить, если нет приключений?! – Уже из коридора, крикнул он, оставляя за собой последнее слово.

*****