Текст книги "Урфин. Захват"

Автор книги: Владимир Машошин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Поиски могли затянуться, Булат нахмурился и начал спускаться.

– А коли, очень нужен, так в парке глянь, – перегнувшись через перила, крикнула бабка, – он там всё время сидит. И что там, мёдом намазано что ли?

Между соседними домами зеленел уютный островок: по краям зеленой стеной тянутся пышные кусты, сверху бросают спасительную тень размашистые кроны тополей, ближе к центру расположилась детская площадка.

Этот зелёный оазис местные жители называли парком.

Загадочный старик сидел на скамейке, морщинистыми руками отщипывал кусочки батона, старческие пальцы растирали мякиш и крошки сыпались под ноги, где сизой массой бегали голуби.

«Помоечников» Булат не любил и не понимал людей, что прикармливали пернатых крыс. Зачем собирать тучу птиц, которые взлетая, награждают благодетеля вихрем мусора, перьев и мерзким запахом?

Один осмелевший голубь вскочил старику на колено, остаток батона задёргался под ударами наглого клюва, Булата передёрнуло, а старик улыбался.

– Я ждал тебя, – не оборачиваясь, произнёс он.

Булат подходил чуть с боку и сзади, заметить его было трудно, особенно, если увлечён пернатыми крысами.

Словно по команде, голуби поднялись тяжёлой сплошной массой и, оставив облако пыли, стая умчалась, Булат ощутил характерный птичий запах.

Чихнув, он поморщился, таинственный старик рассмеялся.

– Не любишь птиц?

– Да какие это птицы? – пробурчал Булат и присел рядом.

– Птицы, именно птицы! И они знают, что птицы, не пытаются стать другими. Хотя, возможно, именно поэтому и остаются птицами, – старик задумчиво поглядел вдаль.

Молчание накрыло их словно защитный купол, впрочем, иногда, так приятно посидеть молча, ничего не думая и никому не отвечая. Мудрость в словах не нуждается, ты просто знаешь – так надо.

Приятным фоном шумели тополя, ветерок освежал, а во рту оседала приятная горечь от запаха свежей зелени.

– Желание огромная сила, оно может спасти тебя, а может погубить, – нарушил молчание старик.

– Я вообще то, того… предупредить…

– На счёт дружка? Не утруждайся, пустой человек, мыши кошке не опасны, – старик пренебрежительно махнул рукой.

Булат чувствовал, как вокруг старика невидимым полем разливалась аура спокойствия, словно окружающий мир пропитался светом. Усевшись рядом, Булат сразу почувствовал себя лучше: исчезли проблемы, отступили тревоги… странное ощущение.

– Он мне не дружок, так, знакомый по работе.

– Знаю я ваши работы, кровь пить из людей, но ты же не потому пришёл.

Булат хмурился и пытался подобрать нужные слова.

– Давай знакомиться по-человечески. Я, Куликов Назар Данилович, друзья называют Данилыч.

– Булат, то есть Иван Булатов… безработный.

Старик прищурился.

– Решился?

– Да!

– Ну, будем знакомы, безработный Иван! – Назар протянул ладонь.

Булат осторожно пожал протянутую руку, от прикосновения к старику, по телу побежали мурашки, сделалось жарко, тёплая волна накрыла и разлилась по всему телу, будто ты лёг в горячую ванну. Захотелось спать.

– Можешь называть меня Назар. Пройдёмся, – старик поднялся и сделал приглашающий жест.

Только теперь Булат обратил внимание, что окружающий мир изменился.

Исчез парк, нет ни тополей, ни детской площадки, зато появилась мощённая овальными камнями дорожка. По обеим сторонам дорожки, ровно подстриженные кусты, сочные зелёные листья блестят на солнце, яркие похожие на маки цветки источают сладкий аромат.

Заложив руки за спину, старик удалялся.

Булат удивлённо раскрыл рот.

«Ничего себе!!»

Он осторожно поднялся, носком кроссовка потыкал мостовую, камни были настоящими.

Булат сделал несколько робких шагов и пустился бегом догонять старика.

Назар шагал молча.

Булат догнал старика и пошёл рядом, изумлённо оглядываясь по сторонам.

Яркое солнце слепило, но не пекло, слева за кустами раскинулся зелёный ковер, и далеко вдали трава упиралась в серую зубчатую стену.

«Наверное, крепость», – подумал Булат.

Справа под уклон спускалась ярко-зелёная равнина, у горизонта окутанная серой дымкой темнела полоска леса.

– Это сон или какой-то гипноз?!

Назар глянул снисходительно.

– Что такое сон? Лучшие умы решают загадку: «Спим ли мы и потом просыпаемся, или живём, а потом засыпаем?» На мой взгляд, это не важно.

Он сорвал с куста сочный зелёный лист.

– Видишь этот лист? Его можно трогать, жевать. Чувствуешь ветер, землю под ногами? Чем не жизнь?

Мир действительно казался сильно насыщенным красками: ярко-зелёная трава холма, пышущие сочностью листья кустарника, ослепительно алые цветки, густой ароматный воздух.

«Точно гипноз!» – подумал Булат.

Дорожка разделилась, одна тропа вела в сторону крепостной стены, другая спускалась по склону холма.

Со стороны крепости двигалась повозка – телега запряжённая маленькой лошадкой. Смешно одетый миниатюрный мужичок шагал впереди.

Назар остановился и уступил дорогу, повозка лениво потащилась мимо, Булат тоже посторонился.

– Тайлане, – сказал мужичок.

Его миниатюрная рука взлетела к краям четырехугольной шляпы.

– Тайлане, – ответил Назар.

Булат кивнул, вышло как-то робко, и он нахмурился.

Скрипучая телега трясётся, узелки, брошенные поверх соломы, чем-то звякают, от лошадки несёт навозом. Время потянулось резиновой лентой, и, вдруг, на мгновение, изображение повозки дрогнуло, словно испорченный кадр кинопленки.

Булат протянул руку, его палец скользнул вдоль полока телеги, но тут же рука отдернулась и он вскрикнул. Под кожу впилась здоровенная заноза. Сунув палец в рот, зубами, Булат выкусил мелкий осколыш.

Назар улыбнулся и покачал головой.

Пропустив телегу, они свернули на право, где дорога вела вниз по склону, к белеющему строению.

Это строение оказалось беседкой без дверей, широкие добротные ступени сразу переходили в покрытую шестигранной крышей площадку. Весь центр беседки занимал стол, заботливо накрытый для гостей: цветастая скатерть, пузатые расписные чашки, вазочки с вареньем, и над всем этим изобилием сластей возвышался блестящий самовар.

Старик по-хозяйски уселся за стол.

Булат присел напротив.

Назар разлил чай и передал Булату дымящуюся чашку.

Сам взял вторую чашку и тут же, обмакнув губы, сделал внушительный глоток.

– Совсем другое дело! – Назар подмигнул Булату, выудил из вазы обсыпанное сахаром печенье и аппетитно захрустел. – Люблю сладкое, – признался он.

Булат понюхал содержимое чашки и осторожно пригубил жидкость, напиток действительно вкусный, но совсем не похож на обычный чай.

Назар благодушно кивнул.

– Вот тебе первый урок: «Неважно, что думают окружающие, они всегда неправы, важно, что чувствуешь ты сам!». Возможно, для окружающих, ты больной псих, пускающий слюни, – Назар усмехнулся, – но если ты находишься в таком вот месте, разговариваешь с умными людьми, то какая разница?

«Не хочется очнуться в психушке. Не уж-то бабка права, втянет неизвестно во что, разведёт как Щепу», – мелькнула у Булата испуганная мысль.

Громкий жизнерадостный смех потряс воздух, глаза старика смотрели с весёлой добротой, пустая чашка стукнулась о блюдце.

– Не переживай! Большая сила – большая ответственность, к кому попало, не попадает. Все это, – Назар сделал широкий жест, – может стать твоим, но способен ли ты принять судьбу?

– Разве можно не принять судьбу? – удивился Булат. – Это же судьба! Она неизбежна.

– Можно и ещё как! Постоянно вижу людей, которые не хотят принимать судьбу. Они калечат сами себя, отвергают то, для чего предназначены.

Взгляд Назара направился куда-то вдаль, старик задумался.

– Допустим, я согласен! Пусть судьба! Я готов, принять! Что мне делать, где брать волшебную палочку?

Булат давно искал способ изменить жизнь, однако менять жизнь, как предлагал таинственный старик, означало ломать ее целиком. Назар без сомнения обладал каким-то удивительным даром, но каковы его планы? Нужны ли они Булату? И все-таки, возможно, стоило рискнуть.

Старик прищурился и пронзительно посмотрел на Булата.

– Прежде всего, настройся на долгое и трудное обучение. Сила не даётся легко, власть нужно завоевать.

Несмотря на банальность фразы у Булата отлегло от сердца. Если бы старик предложил под нарастающей луной из определённых пород дерева выстругать палочку, а затем сбрызгивать её кровью некрещёного младенца, то можно было заподозрить обман. А так… больше походило на правду.

– Вот тебе первое задание: «Научись не моргать!»

– Что сделать?

– Люди постоянно моргают и даже не замечают этого, попробуй двадцать минут не моргать.

Булат взглянул недоверчиво, отставил чашку, и широко раскрыл глаза.

Пару секунд глаза сохраняли неподвижность, потом появилась резь, навернулись слёзы, веки дрогнули и он моргнул.

Старик расхохотался.

– Это не так просто как кажется, не правда ли? Выполняй, пока не научишься! Однако нам уже пора возвращаться, – и Назар поднялся.

Известным путём они вернулись обратно, дорожка упёрлась в лавочку из парка, Назар уселся, Булат сел с ним рядом…

Прохлада полезла под одежду, по телу побежали мурашки, Булат поёжился и огляделся. Он снова находился среди парка.

Старик исчез.

Сумерки стремительно поглощали уходящий день, порывистый ветер шумел верхушками тополей, по темнеющему небу тяжело ползли грозовые тучи.

Булат поднялся, размял затёкшие ноги и нетвёрдой походкой двинулся к машине.

В машине, положив ладони на руль, он еще долго сидел в салоне, волнующие мысли вертелись в голове пестрым хороводом, не давали сосредоточиться, и от предчувствия каких-то непонятных, но грандиозных событий щемило грудь.

И лишь, когда первые крупные капли дождя застучали по капоту, «Нива» тронулась.

Глава 5

Маршрутное такси высадило девушку, хлопнула раздвижная дверь, двигатель надрывно взвыл, и машина покатила дальше.

Невысокая блондинка оправила короткую юбку, гордо вскинула голову и застучала каблучками. У неё полноватая, но аппетитная фигура, большие, словно постоянно удивлённые синие глаза, пухлые чувственные губы.

Звали блондинку Лена или, если совсем уж официально, Бойкова Елена Николаевна.

Она не жила в пролетарском районе и давно не работала здесь, однако регулярно приезжала сюда. На этой земле Лена испытывала особые чувства. Тут её часто охватывали такие страстные желания, что кружилась голова, тут сильнее билось девичье сердце, и именно тут ее до краёв наполняло чувство упоительного могущества.

Четвёртая городская больница, именуемая больничным городком, из-за домов была невидима, но Лена ощущала ее волшебную ауру. Таинственное место, скрытое среди бетонных больничных глубин, обещало наслаждение и силу.

Блондинка пересекла квадратный двор, скользнула через тёмную арку и, вынырнув с другой стороны, вышла к больничному городку.

Зелёная лента аллеи тянулась вдоль кованого забора. По аккуратной асфальтовой дорожке гуляли беспечные прохожие, на лавочках смеялись влюблённые парочки.

И тут же буквально в одном шаге, за забором, мрачно торчали больничные корпуса, в огромных окнах бледнели исхудавшие лица, и периодически мелькали белые халаты. Вышагивая по серым щербатым дорожкам, какие-то угрюмые люди несли к больничным корпусам пухлые пакеты.

Когда-то Лена работала медицинской сестрой, и именно в этом больничном городке началась её новая жизнь. Всего за несколько лет работы юная выпускница медицинского училища полностью изменилась.

Сзади зацокали когти по асфальту, и грозно зарычал какой-то зверь, Лена испуганно напряглась, огромная бродячая собака пронеслась мимо. Лена приложила ладонь к груди и облегчённо выдохнула.

Незнакомая бабулька приветливо кивнула, Лена кивнула в ответ, подумав, что, вероятно, старушка посещала её сеанс.

С недавнего времени Лена считалась ясновидящей, хотя сама себя скромно называла медиумом. Она проводила сеансы, отвечала на вопросы, помогала советом и всё благодаря больничному городку.

Лет восемь назад тогда еще неопытной медсестрой она вошла на территорию жуткой больницы.

Первым ее желанием было немедленно бежать отсюда и больше никогда не возвращаться. Но работа была нужна, а медсестры требовались только сюда, Лена преодолела глупые страхи и все-таки осталась работать.

Как оказалось не зря.

Больничный городок не просто дал Лене новую жизнь, его подземелье сделалось местом силы, больница свела с могучим духом, который научил Лену магии. Произошло это, конечно, не сразу, а постепенно, Лене пришлось пережить несколько странных и страшных минут, но она заполучила способности, о которых многие мистики могут лишь мечтать.

Перед въездом в больничный городок Лена задержалась.

Её взгляд скользнул по треснувшим стенам заброшенного пропускного пункта, по ржавому шлагбауму, который словно гигантский палец указывал в небо, и вдруг нахлынули воспоминания…

Морозный декабрь 2004 года, утренняя темнота окутывала больничный городок, ледяной ветер пронизывал до костей.

Прикрывая мохнатой варежкой рот, Лена спешила на работу и мысленно проклинала себя за глупость устроиться так далеко от дома, если появится возможность, обязательно нужно будет перевестись ближе.

Ее первая рабочая смена тоже начиналась неважно, даже день, как сейчас помнит, был понедельник тринадцатое число.

Зал для посетителей встретил Лену безжизненной холодной пустотой.

Растерявшись, Лена свернула не туда, и ей пришлось изрядно поплутать по темным коридорам, наконец, она вышла к лестнице ведущей вверх.

Нужное ей отделение занимало третий этаж, рядом с лестничной площадкой сразу за углом находился сестринский пост.

Место постовой сестры в этот утренний час пустовало, раскрытый процедурный журнал пестрел синими записями, настольная лампа бросала одинокое круглое пятно на стол, Лена огляделась по сторонам.

Просыпающиеся больные неохотно выползали из палат, их сонные разговоры гудели нестройным гулом, из столовой тянуло запахом подгоревшего молока и свежего хлеба.

Лена пошла вдоль дверей пока не дошла до той, на которой висела табличка: «сестринская», дверь была приоткрыта и Лена осторожно заглянула внутрь.

Две зрелые похожие на шары женщины застёгивали верхнюю одежду, высокая худощавая девушка лет тридцати накидывала белый халат.

При появлении Лены, разговор смолк.

– А, вот и новенькая! Поздно приходишь подруга, – поправляя халат, сказала худощавая девушка.

– Смена же с восьми?

Шарообразные женщины засмеялись.

– Ой, чему вас там только учат молодых, ладно пойдём, Тома уже работает, – обёрнутая мутоновой шубой, шарообразная женщина потащила Лену за собой.

Напарница Лены Тома, поджарая восточного вида девушка, попалась им на встречу.

– Вот, Тома, веду тебе помощницу, покажи ей всё, а мне уже некогда.

Тамара глядела ласково, её губы растянулись улыбкой, озорно блеснули тёмные восточные глаза.

С виду Тамара старше Лены всего на несколько лет, напарница взяла Лену под руку и повела обратно к сестринской. Лена выбрала себе шкафчик, повертелась перед зеркалом, и заметила для себя, что к её румяному молодому лицу белый халат и шапочка очень идут.

Началась работа, непривычная, долгая, но всё-таки работа! Любой студент мечтает оторваться от серых учебных будней и взяться за труд. Лишь со временем, когда монотонная деятельность надоедает, учёба вспоминается с ностальгией.

С утроенной энергией новичка Лена исполняла свои обязанности. Конечно, не всё получалось с первого раза, однако Тамара терпеливо помогала и подсказывала, и Лена старалась.

Правда в коротких перерывах между процедурами Лена испытывала какое-то тревожное чувство, так бывает, когда предчувствуешь что-то плохое. Это ощущение появилось сразу, как она переступила порог больницы. Беспричинная тревога нервировала, и Лена постоянно оглядывалась.

Для себя она объясняла эту нервозность новой обстановкой, но дальнейшие события заставили ее изменить мнение.

Во второй половине дня привезли больного с алкогольной интоксикацией.

Издавая глухие стоны, на каталке лежал очень крупный мужчина. Возле пухлых губ на подушке расплылось влажное желтоватое пятно.

Над больным висело густое облако резкого запаха перегара, рвоты и мочи.

Подойдя ближе, Лена невольно зажала нос.

– Привыкай подруга, – похлопала ее по спине Тома.

Какое счастье, что главный корпус оборудован лифтом! Двум хрупким девушкам невозможно поднять грузного алкаша на третий этаж, они даже на каталке перемещали его с трудом.

Хорошо, что в палате добровольцы помогли переложить этого упившегося бегемота на кровать. Лена облегчённо вздохнула. Вместе с напарницей они настроили капельницу и продолжили обход.

Незаметно подкрался вечер, рабочая смена длиться целые сутки и вечер был лишь половиной дежурства, но вечером спокойнее работать. Больные реже выглядывают из палат, гостившие родственники разъехались, основные процедуры закончены. Гастроэнтерологическое отделение, словно теряющий энергию волчок, постепенно замирало. Вечером постовая сестра всегда может передохнуть, и даже почитать книжку.

Обессилившая от дневной суеты Лена первый раз осталась ночевать вне дома, новизна ощущений будоражила воображение. Ей совсем не хотелось спать и, согреваемая жёлтым светом настольной лампы, Лена уютно устроилась на сестринском посту.

Тамара оставила её дежурить, а сама ушла подремать.

Лена раскрыла книгу, большие часы с металлическими ножками мерно тикали на столе, строчки в книге расплывались, видимо, сказывалась усталость, Лена зевнула и потёрла глаза. Окружающая тишина нарушаемая лишь звуком маятника часов успокаивала.

Книжные строчки дрожали, прыгали, расплывались перед глазами, Лену клонило вниз.

Она отложила книгу, положила руки на стол, опустила на них голову и прикрыла веки…

Жёсткая ладонь грубо сжала ей рот, губы заныли от боли, грубая рука обхватила подмышки, чьи-то ледяные пальцы схватили за лодыжки. Лена испуганно открыла глаза, но кругом была темнота, хотелось кричать, но чья-то шершавая ладонь крепко зажимала рот.

Лену куда-то несли.

Она извивалась, дёргалась, пыталась вырваться, но все было бесполезно. Лена слышала над самым ухом тяжелое сопение, сильные кисти, словно тиски, давили лодыжки. Девичье сердце бешено колотилось, ей не хватало воздуха, холодными кольцом страх сжимал живот. Лена схваченная множеством рук казалась сама себе пойманной в паутину мухой. Вдруг чья-то ладонь схватил её за зад, грубые пальцы больно ущипнули ягодицу, Лена дернулась, глаза наполнились слезами.

Темнота постепенно превращалась в сумрак, Лена уже могла различить три мужских силуэта, двое тащили её, а третий шёл рядом. Под ногами мужчин хрустел мусор, похитители то и дело запинались, и тогда раздавалась непонятная Лене брань. В воздухе висела тяжелая цементная пыль. Силуэт, что шел рядом, приблизился к ней, и Лена почувствовала, как его рука скользнула ей между ног, пальцы грубо схватили промежность, Лена задергалась, ее щеки вспыхнули огнем стыда, и над самым ухом раздался отвратительный мужской смех.

Скрипнула дверь, топот сапог гулким эхом прокатился по пустой комнате, Лену вдруг швырнули на что-то мягкое и она закричала…

Лена проснулась вся в поту, плохо соображая где находится она испуганно озиралась по сторонам, пальцы до боли вцепились в край стола.

Наконец, осознала, что все еще в больнице на своем посту, больничное отделение по-прежнему хранило молчание, и Лена облегчённо вздохнула.

Однако беспокойство не покидало ее, в больнице определённо было что-то не так. И словно в доказательство обоснованности ее тревоги слабо потянуло дымом. Лена поднялась, запах становился все более явным. Будто где-то тлела веревка.

Подгоняемая предчувствием, Лена пошла на запах.

Дымом тянуло с мужской половины, Лена побежала по коридору, третья палата приоткрыта, и оттуда валил дым.

Лена распахнула дверь и увидела, как алкаш, которого привезли сегодня днём, сидит на корточках и любуется языками пламени. Огонь мечется по свисающей с кровати простыне, а на кровати укутанный одеялом спит больной. Пламя разгорается ярче, стены шевелятся будто живые, дым поднимается к потолку и расползается ядовитым облаком.

– Вы что?!! – вскрикнула Лена.

Завороженный пламенем алкаш вздрогнул, его голова резко повернулась, из рук выпал спичечный коробок. Глаза безумные, пустые, как два чёрных стеклянных шара, и в них пляшут языки пламени.

– Врёшь! – вдруг истошно заорал алкаш. – Не возьмёшь! – алкаш оскалился и бросился к Лене.

Здоровый бугай-алкаш широкими ладонями сдавил ей горло, Лена захрипела.

Она не могла разглядеть лицо бугая, видела лишь раздутые ноздри, оскаленный рот и волосатые толстые руки. Перед глазами стремительно темнело, хотелось вдохнуть, но не получалось.

«Это сон, это всё ещё кошмар…» – отчаянно думала Лена.

От шума и удушливой гари больные проснулись, раздались матерные крики, огонь запрыгал по полу, люди кашляли, густой туман из едкого дыма стремительно наполнял палату.

Впуская ледяной холод, кто-то распахнул окно.

– Мать твою! Ты что творишь?!! – к алкашу подскочил полненький парень и ударил.

Отняв одну руку от горла Лены, алкаш начал отбиваться.

– Что за шум? – приглушаемый зевком донёсся голос Тамары.

Словно загнанный зверь алкаш вздрогнул.

Его ладонь разжалась, волосатая рука оттолкнула нападавшего больного, алкаш выскочил из палаты.

– А-а-а!.. – безумный крик потряс отделение.

Возле сестринского поста алкаш остановился, волосатой рукой подхватил стул и, размахивая им как дубиной, побежал обратно.

Дым повис в общем коридоре, распахивались двери палат, люди испуганно выходили, и от горького дымного запаха тут же закашливались, отделение проснулось.

– Убью!!! – размахивая над головой стулом, вопил бегущий алкаш.

Больные испуганно кинулись обратно в палаты, но Тамара смело шагнула навстречу алкашу.

– Прекрати это безобразие! – решительно потребовала она. – Здесь больница!

Алкаш остановился, его глаза испуганно бегали по сторонам, рука со стулом опустилась.

Казалось, алкаш успокоился, голова сникла и втянулась в плечи, рука судорожно теребила спинку стула, Тамара быстро пошла к нему.

Вдруг алкаш встрепенулся и кинулся к комнате отдыха.

Просторный закуток, называемый комнатой отдыха, не имел дверей. Основная его часть отделялась от общего коридора стеной из стеклянных кубов, на улицу выходили два больших окна. Внутри имелся диван, несколько старых ободранных кресла и, грозившая раздавить хлипкий журнальный столик, огромная гора журналов.

Алкаш ворвался в комнату отдыха как ураган, стул ударил о стеклянную стену, но стена выдержала. Тогда одуревший алкаш пронёсся через всю, опрокидывая кресла и разбрасывая журналы.

Тамара осторожно выглянула из-за стеклянной стены, алкаш дико метался и опрокидывал мебель.

Вдруг стул ударил в окно, зазвенели разбитые стекла. Из комнаты отдыха потянуло холодом, в воздухе заискрилась снежная пыль.

Тамара в отчаянии оглянулась, из палат торчали головы, но никто не спешил на помощь. Она чувствовала себя всеми покинутой, маленькой и беззащитной, кажется, даже глаза намокли. Но сейчас нельзя поддаваться чувствам.

Алкаш продолжал буянить, вновь зазвенело стекло.

Больше ждать нельзя, Тамара побежала к лестнице, растрёпанная и взволнованная она спустилась на этаж ниже и буквально влетела в отделение сердечников.

На посту дежурила Татьяна, полная медсестра лет сорока пяти, рядом с ней укутанный махровым халатом стоял крупный парень.

Парень и Татьяна глядели вопросительно.

– Ох… – Тамара тяжело дышала, и не могла говорить. – У нас там… – она показала рукой в сторону лестницы, – такое…

– Мы слышали шум, – Татьяна поднялась и усадила Тамару на свое место. – Да что случилось? Говори уже…

– Больной… больной с ума сошёл… – опускаясь на стул, выдохнула Тамара.

Пытаясь отдышаться, она нервно всхлипывала, ее била мелкая дрожь, парень подал Тамаре стакан воды, она жадно выпила.

– Бегает по коридору со стулом, всё крушит, окно разбил, ой, что будет-то!.. – завыла Тамара.

Татьяна и парень переглянулись.

Парень расправил плечи и туже затянул пояс халата.

– Пойдёмте! – сказал он.

Тамара послушно поднялась, мельком взглянула на Татьяну и обреченно двинулась за парнем.

«А он ничего… интересный», – успела подумать Тамара.

– Я психиатрическую вызову, – хватая трубку телефона, крикнула им вдогонку Татьяна.

Парень шагал решительно, его сильные крепкие ноги перескакивали через две ступеньки, Тамаре приходилось бежать за ним.

В отделении гастроэнтерологии сильно пахло гарью, а кроме того было холодно и в воздухе кружились тысячи мелких колючих снежинок.

Алкаш со стулом, из дальнего конца коридора, увидел Тамару и парня.

Больной угрожающе завыл, стул взлетел у него над головой, и алкаш стремительно побежал к ним.

Вскрикнув, Тамара отступила назад и ладошкой прикрыла рот.

Парень размял шею, а пальцы собрал в крупные кулаки.

Безумно вращая глазами, алкаш приближался.

– У-у-у… – словно тяжёлый бомбардировщик, гудел он.

Когда до столкновения осталось метра три, парень вдруг быстро сделал шаг вперёд и правой ногой ударил алкаша в грудь.

Стул вывалился у него из рук и отлетел в сторону, сам алкаш опрокинулся на спину.

Парень навалился на алкаша сверху, завязалась борьба. Алкаш извивался, щёлкал зубами, сыпал угрозами, с трудом, но парень все-таки одолел противника.

После упорной борьбы алкаш лежал, упёршись животом в пол, а парень заломил ему руки за спину и коленом придавил к полу.

– Верёвка есть? – крикнул парень Тамаре.

Тамара не могла двигаться, она лишь ладошками зажимала рот, и не шевелилась.

Из ординаторской, наконец-то, прибежал дежурный врач, он принёс простыню, и парень связал руки алкашу.

– Вы не понимаете, – кричал связанный, – они всюду!! Их надо уничтожить…

Парень сильнее прижал его коленом.

Пожилой дежурный врач, Игорь Сергеевич, отправился в третью палату.

Через пару минут он вывел оттуда Лену. Она всхлипывала, её плечи вздрагивали, то и дело подгибались ноги.

– Ничего, ничего, – успокаивал пожилой доктор, – всякое бывает, главное обошлось.

Лена кивала и тряслась.

– Сейчас успокоительного дам, – врач бережно поддерживал ее за плечи.

Противный обжигающий холод вывел Тамару из оцепенения, она пришла в себя и тут же побежала в сестринскую.

Собрав, все что могла и, прижимая к груди ворох старых одеял, Тамара побежала к комнате отдыха. Там уже толпились добровольные помощники, они помогли Тамаре заделать разбитые окна.

Постепенно отделение успокоилось, больные вернулись в палаты, однако до самого утра не смолкал их возбуждённый шепот.

Уже под утро, сопровождаемая двумя здоровенными амбалами в белых халатах, вошла женщина лет сорока.

Навстречу ей вышел дежурный врач.

– Здравствуйте! – сказал доктор. – Вот, такой случай…. Доставили сегодня, вернее вчера днём, с алкогольным отравлением… вероятно делирий.

Женщина понимающе кивнула, ее взгляд скользнул по больному, женщина сделала знак амбалам, и те тут же подхватили связанного алкаша.

Беседуя о чем-то своём, врачи пошли вдоль коридора.

Санитары почти не напрягаясь поволокли алкаша из отделения.

– Ну, так я пойду? – спросил парень.

Не отводя взгляда от алкаша, санитар кивнул.

Возле лестницы парня догнала Тамара.

– Ой, спасибо вам большое! Без вас, даже не знаю… – она почувствовала, что краснеет.

– Да ладно, – парень смущённо улыбнулся, – всегда рад.

– Вас как зовут? – спросила Тамара.

– Меня, Максим, а вас?

– Тамара. Я ваша должница, Максим… – она почувствовала робость перед этим сильным мужчиной и бессознательно принялась крутить пуговицу халата. – Мы ещё увидимся?

– Конечно, я на этаж ниже, обязательно зайду! – парень подмигнул.

– Тамара Андреевна! – раздался голос доктора.

– Мне пора, – Тамара приблизилась, чмокнула парня в щёку и побежала прочь.

– Пока, – пробормотал парень.

Пробежав десять шагов, Тамара оглянулась, парень ей улыбнулся и побежал вниз.

Лена сидела на диванчике, Тамара присела рядом. Они помолчали, главные хлопоты остались позади, страшное дежурство заканчивалось.

– Куришь? – спросила Тамара.

– Угу.

– Пойдём, – Тамара взяла её за руку.

Они вышли из отделения, спустились по широкой бетонной лестнице в подвал, за поворотом, почти под самой лестницей, оказался небольшой закуток. У стены ведро с окурками, на стенах, будто следы от многочисленных пуль, чёрные угольные точки.

Тамара протянула Лене пачку, дрожащими пальцами Лена вытащила сигарету, вспыхнула спичка, кончик сигареты раскалился, Лена глубоко затянулась и шумно выпустила дым.

– Ну как, лучше? – спросила Тома.

– Да, ничего.

Тамара сделала несколько торопливых затяжек, расплющила окурок о стену и бросила в ведро.

– Пойду смену передам, докуришь, приходи.

Лена кивнула, постепенно к ней возвращалось спокойствие.

Тамара ушла, и сразу же мёртвая тишина подземелья стала пугающей, Лена нарочно громко кашлянула, по подвалу побежало эхо.

В лене вдруг проснулось непонятное любопытство, ей показалось, будто подвал скрывает нечто очень нужное.

Лена потушила окурок и вышла из закутка: справа знакомая ей лестница, а слева залитый жёлтым светом длинный туннель.

«Словно дорога из желтого кирпича», – подумала Лена.

Что-то тянуло ее туда, вглубь туннеля.

Лена оглянулась на лестницу, словно хотела зацепиться, привязать себя к ней, но взгляд вернулся к туннелю и, будто сами собой, ноги зашагали вглубь туннеля. Среди могильной тишины звук ее шагов далеко разносился эхом.

Через какое-то время она заметила тёмный проход. Лена остановилась, огляделась по сторонам, но чёрный провал манил, притягивал, будоражил ее самые низменные чувства.

Лена осторожно шагнула в темноту, правой рукой нащупывала стену, а ногой легкими касаниями проверяла пол. Глаза постепенно привыкали к темноте, из мрака проступали очертания узкого коридора.

Страх таял, сердце билось быстрее, но не тревожно, а радостно, щёки горели, внутри нарастало сладкое половое возбуждение. Ладошки вспотели, между ног стало влажно и горячо, с каждым шагом Лена чувствовала, как в ней росла и усиливалась животная страсть.

Глухая стена выплыла из темноты, коридор кончился тупиком, у правой стены пылилась забытая каталка.

Удовольствие вспыхнуло и затуманило сознание, все тело загудело мощным пожаром страсти. Лена охнула. Ей вдруг захотелось снять одежду, встать на четвереньки, задрать зад и… Дрожащая рука потянулась к пуговице, но стыд быть пойманной обжёг страхом.

Она попятилась, левая нога споткнулась, тогда Лена развернулась и побежала прочь. По туннелю гулко разлетелся звук ее торопливых шагов.

Смущённая с пылающими щеками Лена поднялась в сестринскую, Тамара поглядела внимательно.

– Ну, ты как? Нормально?

Пряча горящее лицо, Лена кивнула.

– Ох, как же он тебя. Может к врачу? – спросила Тамара, разглядывая посиневшую шею Лены.

– Пустяки, даже не чувствую, – Лена улыбнулась и потрогала шею.

– Это же надо, – Тамара покачала головой.

Следующее дежурство выдалось спокойным.