Текст книги "Штурм дворца Амина: версия военного разведчика"

Автор книги: Владимир Кошелев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Пожалуй, не грех будет повториться и ещё раз подчеркнуть следующее существенное обстоятельство. История развития специальных (диверсионно-разведывательных) форм и способов вооружённой борьбы в тылу противника, а также идущая вслед за ней история создания и применения различных воинских формирований спецназа не могут быть отделены от общей истории русской государственности и российских вооружённых сил. Данное положение необходимо иметь в виду и рассуждая о советском периоде истории спецназа, истории применения различных форм и методов диверсионно-разведывательной работы в тылу противника в это время.

Поэтому давайте ещё раз зададим вопрос: «Когда началась история советского спецназа: с приказа о формировании отдельных рот специального назначения в 1950 году или со времени проведения большевиками государственного переворота в Петрограде 25 октября (по старому стилю – При-меч. В.К.) 1917 года?[55]55
  Нам вовсе не хотелось бы заниматься политической или терминологической казуистикой, потому что эта книга не политологический трактат. И те, кому режут слух слова «государственный переворот», пусть именуют это событие «Великой Октябрьской социалистической революцией». По нашему мнению, от этого суть не изменится


[Закрыть].

Очевидно, ответ находится где-то между строк поставленного нами вопроса: пусть у В.И. Ленина (Ульянова) и Л.Д. Троцкого (Бронштейна) в подчинении не было вооружённых формирований, именуемых спецназом, но, несомненно, действовали они с применением тех методов, которые сегодня вполне можно назвать специальными.

К слову сказать, возможно, именно поэтому данные события произошли «малой кровью», ведь по сообщениям столичной прессы того времени число жертв «героического штурма» Зимнего дворца и всех других сопутствующих ему «захватов» (почта, телеграф, мосты и т. д.) не превышало пяти-шести человек. И на самом деле события захвата большевиками власти в Петрограде развивались совсем не потому сценарию, который лёг в основу псевдоисторического фильма «Ленин в октябре»[56]56
  Подробнее см.: Рабинович А. Большевики приходят к власти: Революция 1919 года в Петрограде: Перевод с англ./ Под общей редакцией и с послесловием ГЗ. Иоффе. – М.: Прогресс, 1989.


[Закрыть].

Конечно, то, что последовало в России после прихода к власти господ-товарищей ульяновых-бронштейнов, это уже другой вопрос, к теме настоящего повествования отношения не имеющий. Однако заговорили мы о российских событиях октября 1917 года не случайно. Дело в том, что впереди у нас рассказ о другой «революции», другом «государственном перевороте», где активнейшее участие как раз и приняли те советские вооружённые формирования, которые к тому времени (декабрь 1979 года) как раз именовались советским спецназом. Правда, действовали они за пределами границ СССР то есть в Афганистане, но во многом по той же схеме, которая была разработана и осуществлена на практике руководителями поистине Великого Октября в Петрограде. Или, говоря иными словами, провели боевую (специальную) операцию по штурму президентского дворца Тадж-Бек и уничтожению афганского диктатора Х. Амина, в результате чего в ДРА был осуществлён государственный переворот. Таким образом, позволим себе утверждать, что история советского спецназа началась со времени создания советского государства.

В дело создания, развития и боевого применения воинских формирований, выполнявших диверсионно-разведывательные (специальные) задачи в тылу противника, вложили свой вклад многие видные деятели советского государства. В их ряду следует назвать имена народного комиссара по военным и морским делам СССР М.В. Фрунзе, командармов первого ранга И.П. Уборевича и И.Э. Якира, комкора В.М. Примакова, маршалов Советского Союза М.Н. Тухачевского, В.К. Блюхера, ГК. Жукова, А.М. Василевского, М.В. Захарова, адмиралов флота Советского Союза Н.Г Кузнецова и И.С. Исакова, генералов армии С.М. Штеменко и П.И. Ивашутина, других видных военачальников.

Интересно заметить, что к началу Великой Отечественной войны Советский Союз подошёл к ведению партизанской и разведывательно-диверсионной работы во вражеском тылу вовсе не спонтанно, а с учётом всего военно-исторического опыта, накопленного нашей страной с момента зарождения русской государственности.

Однако не подлежит сомнению и тот факт, что советскими партизанскими формированиями и подпольщиками-диверсантами было бы сделано значительно больше, если б верховным командованием СССР не была взята на вооружение ошибочная (с точки зрения имевшихся возможностей) стратегия «бить врага только в наступлении». Если бы воспитанные до войны кадры для ведения специальной (диверсионно-разведывательной) работы в тылу противника не были подвергнуты репрессиям.

Дело в том, что подготовка партизанских кадров в Советском Союзе осуществлялась постоянно и целенаправленно, она имела непрерывный характер со времени окончания гражданской войны. Эта работа проводилась по линиям двух ведомств – разведывательного управления Главного штаба РККА (ГРУ Генштаба) и ОГПУ при СНК СССР (ГУГБ НКВД СССР). Для чего были созданы три партизанских школы, из них две подчинялись РУ (ГРУ) и одна – ОГПУ (ГУГБ). Военные разведчики в Куперске готовили законспирированные разведывательно-диверсионные группы из числа перебежчиков с территории Западных Украины и Белоруссии. Они же обучали руководство партизанских отрядов в Грушках Киевской области (эта школа непосредственно подчинялась командующему Киевским военным округом). В свою очередь чекисты готовили диверсантов-подпольщиков, их спецшкола находилась на Холодной горе в Харькове.

Одновременно в каждой спецшколе могли находиться по 10–12 курсантов. Срок подготовки партизан и диверсантов-подпольщиков составлял около шести месяцев напряжённой боевой учёбы. Выпускники школы после завершения военно-профессиональной подготовки были законспирированы в общей среде советских граждан, вели, так сказать, обычную жизнь простых тружеников, не забывая при этом своего специального (партизанского, подпольного, то есть диверсионно-разведывательного) предназначения в особый период и на случай войны.

Вместе с этим на Западной Украине и в Молдавии скрытно создавались партизанские базы с большими запасами вооружения (в основном, иностранных образцов) и минноподрывных средств. На побережье Дуная складирование партизанских запасов происходило в специально изготовленных для этого подводных резервуарах и в непортящейся упаковке.

Выдающийся советский специалист в области ведения партизанской, разведывательно-диверсионной войны Илья Григорьевич Старинов в этой связи вспоминал: «В 1932 году наша оборона на Западных границах зиждилась на использовании формирований партизан. Войска противника, перейдя государственную границу и углубившись на нашу территорию… должны были напороться на укрепрайоны и увязнуть в позиционной войне. В это время на оккупированной территории партизаны начинают организованное сопротивление и перерезают противнику коммуникации.

Через некоторое время… войска неприятеля вынуждены будут отступать. Партизаны начинают отходить вместе с противником, оставаясь в его тылу и продолжая диверсии. Могут даже перейти государственную границу. Это была очень хорошо продуманная система не только на случай оккупации части нашей территории. Базы закладывались и вне СССР Очень важно было, что готовились маневренные партизанские формирования, способные действовать как на своей, так и на чужой территории»[57]57
  Старинов И.Г. Записки диверсанта. – М.: «Вымпел», 1999. С. 37.


[Закрыть].

Кстати сказать, именно с именем И.Г Старинова связано проведение одной из самых уникальных диверсионных операций периода Великой Отечественной войны. Речь идёт об упомянутых ранее радиоуправляемых минах. Закладка таких взрывных устройств во временно оставленном советскими войсками городе Харькове производилась заблаговременно, а приведение их в действие осуществлялось из-за линии фронта (г Воронеж).

Результатом диверсии, произведённой в частности в особняке по улице Дзержинского (дом 17) стало уничтожение начальствующего состава 68-й немецкой пехотной дивизии, командир которой генерал-лейтенант Георг фон Браун одновременно возглавлял и весь вражеский гарнизон Харькова.

Однако вернёмся к директиве военного министра СССР маршала Советского Союза А.М. Василевского и начальника Генерального штаба Вооружённых Сил СССР генерала армии С.М. Штеменко № ОРГ/2/395832 от 24 октября 1950 года. По сути она являла собой решение о формировании в общевойсковых и механизированных армиях, воздушно-десантной армии, а также в ряде военных округов, не имевших в своём составе войсковых объединений, отдельных рот специального назначения.

Именно с этого времени и был начат отсчёт деятельности армейского и флотского спецназа, как диверсионно-разведывательного инструмента противодействия ядерным силам вероятного противника. Для того чтобы более ясно представить себе, почему высшими военными руководителями Советского Союза было принято данное решение, пожалуй, стоит немного вспомнить о том, в какой обстановке и в каких условиях жило тогда мировое сообщество.

В конце Второй мировой войны человечество узнало о ядерном оружии, впервые созданном и впервые применённом Соединёнными Штатами Америки во время бомбардировок Японии. После окончания войны «горячей», после победы над общим врагом между бывшими союзниками по антигитлеровской коалиции быстрыми темпами стала набирать обороты война «холодная». Со стороны противостоящих сторон наращивалась гонка вооружений, постоянно осуществлялись демонстрация «мускулов» и «бряцание оружием».

Происходившие в этот период многочисленные локальные войны и военные конфликты (Корея, Вьетнам, Карибский кризис и т. д.) постоянно грозили перерасти из региональных противоборств в мировую катастрофу. В 1950-1960-е годы на вооружение армий США, Великобритании, Франции и ФРГ, а также некоторых других стран НАТО поступили тактические и оперативно-тактические ракетные комплексы с ядерными и химическими боеголовками. Оружие массового поражения развивалось по линии постоянного повышения его мощности, совершенствования различных способов его доставки на территорию противника и боевого применения.

В этот период на Западе появилась ядерная артиллерия, существенно расширился диапазон применения самолётов-носителей ядерного оружия, возникла целая система снабжения войск и сил флотов ядерными боеприпасами. Просторы мирового океана стали бороздить надводные корабли с ядерным вооружением, появились и подводные термоядерные флоты.

Советский Союз срочно принимал аналогичные меры, наращивая усилия по обеспечению своей национальной безопасности и безопасности своих союзников. Одной из таких мер стало создание частей и подразделений военной разведки специального назначения, которые были призваны стать мобильным и эффективным диверсионно-разведывательным средством уничтожения (выведения из строя) ядерного оружия противника в его глубоком тылу.

Первоочередной целью армейского и флотского спецназа стало нанесение поражения прежде всего маневренным (подвижным) системам ядерного потенциала противника. Одновременно перед ним выдвигались задачи по дезорганизации управления войсками врага, нарушения работы его тыла посредством организации и проведения диверсионных операций на железнодорожных, воздушных, морских, других коммуникациях, разрушения (повреждения) средств и линий связи. При этом на общем фоне целей советского спецназа приоритет отдавался проведению диверсионных операций, а не выполнению разведывательных задач.

Таким образом, в числе главных объектов нанесения поражения формированиями советского войскового спецназа стало оружие массового поражения и носители этого оружия. Своевременное обнаружение и уничтожение (выведение из строя) таких объектов ставилось в то время во главу угла деятельности командиров всех степеней, а также подчинённых им разведывательных и диверсионно-разведывательных органов.

Впрочем, в действительности были у военного спецназа и другие, весьма специфические, задачи. Например, проведение террористических актов в отношении видных государственных и военных деятелей государств-агрессоров. Однако постановка, а также реализация подобного рода задач могли осуществляться только в особый период и в ходе ведения войны.

Тем не менее и этим не исчерпывался весь перечень специальных (диверсионно-разведывательных) задач для советских частей и подразделений спецназа военной разведки. Однако, очевидно, не пришло ещё время обо всём этом рассказать.

Непосредственно у истоков создания советского армейского и флотского спецназа стояли генерал-полковник Х.Д. Мамсуров, вице-адмирал Ф.И. Крылов, генерал-майоры Н.К. Патрахальцев, И.Н. Банов, П.А. Голицын, контр-адмирал Л.К. Бекренёв, капитан первого ранга Д.У. Шашенков, многие другие офицеры и генералы, посвятившие себя делу создания и развития военной разведки специального назначения, связавшие свою жизнь со службой в её рядах.

3. Отдельные роты, отряды, бригады спецназа ГРУ

В 1951 году было создано 46 отдельных рот специального назначения (далее или «орСпН». – Примеч. В.К.) численностью порядка 120 человек каждая. Тогда же на уровне обихода появилось и такое их обозначение – «роты глубинной разведки». ОрСпН стали первыми штатными диверсионно-разведывательными формированиями в советской армии. Создавались они на наиболее важных оперативных направлениях. Находясь в прямом подчинении у командующих армиями, отдельные роты специального назначения были оперативно подчинены Главному разведывательному управлению Генерального штаба Вооружённых Сил СССР. Здесь же, в ГРУ ГШ, со временем был создан соответствующий военно-административный орган управления формированиями советского спецназа, о чём более подробно речь пойдёт далее.

Организационно отдельные роты специального назначения состояли из управления и боевых подразделений: три разведывательных взвода спецназа (первый взвод – учебный) и взвод специальной радиосвязи. Непосредственно в составе орСпН создавались временные диверсионно-разведывательные органы – разведывательные группы специального назначения и разведывательные отряды специального назначения (далее «РГСпН» и «РОСпН». – Примеч. В.К.). Основу РГСпН составляли штатные отделения разведывательных взводов, которым давались радисты из взвода специальной радиосвязи (один-два на группу). В свою очередь РОСпН создавались на основе штатных разведывательных взводов с выделением в их состав двух-четырёх радистов.

На вооружении личного состава отдельных рот специального назначения имелось стрелковое оружие (автоматы, снайперские винтовки, пистолеты, гранатомёты), минно-взрывные заграждения и средства минирования (противотанковые и противопехотные мины), стандартные взрывные вещества со взрывателями различного назначения, ручные гранаты, принадлежности для минирования и разминирования различных объектов и участков территории, холодное оружие (десантные ножи и ножи разведчиков).

Для успешного проведения боевых операций в тылу противника радиотелеграфисты орСпН обеспечивались коротковолновыми радиостанциями «Бетта», которые поддерживали довольно устойчивую связь с радиостанцией большой мощности, находившейся непосредственно в пункте дислокации отдельной роты специального назначения. Для обеспечения заброски разведывательных групп и отрядов специального назначения в глубокий тыл противника воздушно-десантным способом орСпН обеспечивались средствами десантирования личного состава (парашюты ПД-47), грузовыми парашютно-десантными мягкими мешками, десантными рюкзаками, а также контейнерами для десантирования радиостанций и резервного питания к ним, снаряжения и обмундирования для разведчиков (десантников).

При этом с самого начала создания подразделений военной разведки специального назначения особое внимание уделялось подбору для прохождения службы в них самых надёжных, физически выносливых и сильных военнослужащих, способных уверенно овладевать профессиональными навыками разведчиков и самостоятельно действовать в глубоком тылу противника.

В 1953 году было начато создание семи отдельных морских разведывательных дивизионов, преобразованных со временем в морские разведывательные пункты специального назначения. Вместе с тем 1953 год стал для Советской Армии и Военно-Морского Флота СССР годом их значительного сокращения, что существенным образом коснулось и подразделений спецназа военной разведки. Так в частности 35 орСпН в этот период была расформирована, и остались в боевом строю только 11 отдельных рот специального назначения.

Тем не менее последующее развитие армейского и флотского спецназа в системе Вооружённых Сил СССР пошло по пути укрупнения его формирований. Это было связано в первую очередь с необходимостью повышения боевых возможностей войсковых формирований оперативно-стратегического и оперативного звеньев по обнаружению и уничтожению (повреждению) средств ядерного нападения вероятного противника. В 1957 году были сознаны отдельные батальоны (отряды) спецназа, а в 1962 году было принято решение о формировании отдельных бригад специального назначения (далее «обрСпН». – Примеч. В.К.).

Пришедшие на смену ротам отдельные батальоны («отряды» или «ооСпН». – Примеч. В.К.) специального назначения первоначально создавались в порядке эксперимента. Но они уже могли действовать на более значительной глубине в тылу и тыловой зоне противника и не в армейских, а во фронтовых операциях. При этом отдельные батальоны (отряды) СпН представляли собой более серьёзную силу, способную подготовить и забросить для выполнения боевых разведывательно-диверсионных задач в тылу противника 20 разведывательных групп специального назначения, а не 8 разведгрупп, как это в то время определялось для орСпН.

Основой для развёртывания отдельных батальонов (отрядов), как правило, становились ранее сформированные отдельные роты спецназа, большинство из которых к тому времени уже стали полноценными диверсионно-разведывательными подразделениями.

Так, в сентябре 1957 года была начата передислокация на территорию Польской Народной Республики 92-й отдельной роты специального назначения 25-й армии Дальневосточного военного округа. Эта орСпН под командованием капитана В.Е. Бреславского стала основой для развёртывания 27-го отдельного батальона (отряда) спецназа Северной группы советских войск, при формировании которого офицеры, сержанты и солдаты, прошедшие спецназовскую школу, составили костяк вновь создаваемых подразделений специальной разведки и связи.

К слову, среди них был и командир учебного взвода СпН лейтенант Василий Васильевич Колесник – будущий начальник направления специальной разведки ГРУ Генштаба ВС СССР Герой Советского Союза генерал-майор и руководитель операции «Шторм-333» по штурму дворца Тадж-Бек в Кабуле. Ведь именно в 92-й орСпН он начинал свою офицерскую службу и службу в спецназе военной разведки.

Организационно 27-й отдельный батальон специального назначения СГВ, как и другие его собратья, состоял из трёх разведывательных рот спецназа по восемьдесят одному человеку в каждой; роты связи, развёрнутой на базе группы связи 92-й орСпН, а также отдельных взводов (учебного, хозяйственного и автомобильного). Кроме этого здесь была создана собственная парашютно-десантная служба, а в разведывательные роты введены должности офицеров-пе-реводчиков. Численность батальона была более трёхсот человек.

По первоначальному штатно-должностному расписанию командир батальона СпН имел категорию «полковника», а его заместители – «подполковников». Однако через незначительный промежуток времени данные должностные ранги были понижены («порезаны») на одну ступень. Тем не менее «потолочные» звания, предусмотренные по должностям командиров рот и групп в ротах специального назначения, остались прежними, то есть на один ранг выше, чем в обычных общевойсковых подразделениях (звания «майор» – для командиров рот и «капитан» – для командиров групп СпН. -Примеч В.К.). Таким образом, с одной стороны, для молодых офицеров поднимался престиж службы в спецназе, а, со стороны другой, в значительной степени сокращалась возможная текучка кадров.

В начальный период формирования отдельных бригад спецназа их было создано восемь, а в последующем они появились во всех военных округах, за исключением внутренних, где создавались отдельные батальоны (отряды) СпН. В соответствии с требованиями директивы Генерального штаба ВС СССР укомплектование частей специального назначения офицерским составом проводилось с соблюдением принципов индивидуального отбора и добровольности. При этом весь личный состав частей и соединений спецназа по состоянию здоровья должен был отвечать требованиям годности для прохождения службы в воздушно-десантных войсках.

В указанное время соединения специальной разведки были небольшими по численности, так как их развёртывание до полных штатов предполагалось проводить лишь в военное время. Разумеется, боевая готовность и боевая подготовка, как её важнейшая составляющая, обрСпН сокращённого состава оставляла желать лучшего. Это было связано и с тем обстоятельством, что личному составу бригад приходилось заниматься не только овладением специальной тактикой, минно-подрывным делом, огневой, парашютной подготовками, но и нести своими силами караульную и гарнизонную службу, выполнять хозяйственные и другие работы.

С образованием отдельных отрядов (батальонов) и бригад спецназа военной разведки расширился круг поставленных перед ними задач. В их число вошли в частности проведение диверсионных операций по уничтожению (выводу из строя) важных объектов в тылу и тыловой зоне противника, а также содействие организации и развитию партизанского движения.

20 июня 1961 года Центральный комитет КПСС принял постановление «О подготовке кадров и разработке спецтехники для организации и оснащения партизанских отрядов». В развитие этого постановления Генеральным штабом ВС СССР 5 февраля 1962 года издаётся директива, в которой предусматривались меры по подбору и подготовке кадров для развёртывания партизанского движения в военное время.

Здесь в частности командующим войсками военных округов предлагалось провести сборы и организовать курсы для обучения руководящих работников в целях подготовки к действиям в особый период. Военнообязанных, прошедших такое обучение, в военных комиссариатах приписывали по новым военно-учётным специальностям.

В августе 1965 года начальником Генерального штаба Вооружённых Сил СССР было утверждено и введено в действие в качестве руководящего документа специальное «Наставление по организации и тактике партизан». В соответствии с этим руководством управление партизанским движением в тылу противника возлагалось на партийные органы. Само же указанное ранее наставление предназначалось для генералов и офицеров военной разведки, в том числе и спецназа, «непосредственно связанных с боевой подготовкой личного состава по тактике партизанских действий».

К январю 1964 года группировка сил военной разведки специального назначения Советского Союза включала в себя 12 отдельных рот, 5 отдельных батальонов (отрядов) и 10 отдельных бригад спецназа сокращённого состава (во всех приграничных военных округах, а также Московском и Киевском ВО), развёртывание которых предполагалось в особый период и (или) в военное время. К концу 1964 года состоялась незначительная реорганизация данной группировки.

Тогда в составе сил советского спецназа без изменений осталось количество входящих в него соединений, то есть отдельных (скадрованных. – Примеч. В.К.) бригад специального назначения. Осталось два отдельных батальона (отряда) спецназа в Группе советских войск в Германии и Северной группе войск, то есть в Польше. Число отдельных рот специального назначения сократилось до шести, а дислоцировались они в Северо-Кавказском, Приволжском, Уральском, Сибирском и Забайкальском военных округах, а также в Южной группе войск, то есть в Венгрии.

В последующем в составе группировки частей и соединений военной разведки специального назначения Вооружённых Сил СССР было уже 14 отдельных бригад, отдельный учебный полк (г Печёры) и ряд отдельных рот СпН, а также формирования морского спецназа (17-я отдельная бригада специального назначения Черноморского флота, другие формирования).

4. Органы управления, подготовка кадров спецназа ГРУ ГШ

Для обеспечения оперативного руководства частями и подразделениями спецназа во втором отделе Второго Главного управления (ГРУ. – Примеч. В.К.) Генерального штаба Вооружённых Сил СССР было развёрнуто направление специальной разведки. В начальный период оно именовалось направлением по руководству отдельными ротами специального назначения. Вслед за созданием направления специальной разведки в ГРУ ГШ соответствующие органы войскового управления были сформированы в разведывательных управлениях военных округов, групп войск и на флотах Советского Союза.

В разное время направлением специальной разведки ГРУ Генштаба ВС СССР руководили генерал-майоры И.Н. Банов, Н.К. Патрахальцев, А.Ф. Кочергин, ТА. Исаченко, В.В. Колесник, полковники П.И. Степанов и Н.Н. Лавренов, ряд других офицеров. Случайных людей в среду руководителей направления спецназа Главного разведывательного управления Генштаба не попадало. Для того чтобы иметь хотя бы поверхностное представление о том, кто же были эти руководители советского армейского и флотского спецназа, давайте вчитаемся в скупые строчки военных биографий только некоторых из них…

Степанов Павел Ильич (родился в 1910 г), полковник. В РККА с 1927 года. В 1931 году окончил Ленинградскую артиллерийскую школу, в 1937 году – Артиллерийскую академию РККА. В 1939 году был назначен для прохождения службы в отдел военно-технической разведки Разведывательного управления Главного штаба РККА, до этого служил в системе военного представительства на предприятиях военно-промышленного комплекса. Во время Великой Отечественной войны выполнял специальные задания в составе разведывательных отделов Отдельной Приморской и 51-й армий, а также оперативной группы ГРУ Генерального штаба на Западном фронте. С июля 1942 года до окончания войны был начальником разведки штаба 8-й армии. После окончания Отечественной войны проходил службу на различных должностях в ГРУ ГШ, находился в специальной зарубежной командировке. В 1950–1951 и 1952–1953 годах возглавлял направление по руководству отдельными ротами специального назначения ГРУ Генерального штаба ВС СССР. После сокращения Вооружённых Сил СССР в 1953 году был уволен из кадров и состоял в запасе.

Банов Иван Николаевич (1916–1982 гг), генерал-майор, Герой Советского Союза. В РККА с 1935 года. Проходил службу в войсках Белорусского военного округа на должностях командира взвода и помощника начальника разведывательного отделения дивизии. С началом Великой Отечественной войны назначен командиром диверсионного десантного отряда разведывательного отдела штаба Брянского фронта. В дальнейшем на оккупированной территории Белоруссии выполнял разведывательно-диверсионные задания в качестве заместителя командира и командира 1-й отдельной бригады специального назначения, а также начальника оперативного разведывательного центра. В 1949 году окончил Военную академию имени М.В. Фрунзе. В последующем был назначен на должность заместителя начальника направления по руководству отдельными ротами специального назначения ГРУ ГШ, а в 1951–1952 году занимал должность начальника этого направления. В 1953–1957 годы являлся начальником направления по руководству отдельными ротами спецназа ГРУ Генерального штаба. В дальнейшем находился в специальной заграничной командировке, по возвращении из которой был переведён на преподавательскую работу и возглавил факультет военной академии.

Патрахальцев Николай Кириллович (1908–1998 гг), генерал-майор. В РККА с 1932 года. Участник гражданской войны в Испании в 1937–1938 годах. С 1938-го по 1940 год являлся заместителем начальника специального (диверсионного) отдела «А» Разведывательного управления РККА. В 19391940 году в составе оперативной группы Разведывательного управления РККА участвовал в советско-финской войне. В 1940–1941 годах находился в специальной командировке в Румынии. С января 1942-го по июнь 1943 года возглавлял диверсионный отдел Главного разведывательного управления Генерального штаба. В последующем находился в специальной командировке в Югославии. После завершения учёбы на Высших академических курсах вновь был направлен в зарубежную специальную командировку. В 1949–1950 годах руководил подготовкой специалистов для диверсионных партизанских формирований. С 1952 года находился на преподавательской работе. В январе 1958 года был назначен начальником агентурно-диверсионного направления ГРУ ГШ, которое впоследствии было преобразовано в направление специальной разведки. С 1968 года вновь на преподавательской работе.

Голицын Павел Агафонович (родился в 1922 г.), генерал-майор. В РККА с 1940 года. Великую Отечественную войну начал командиром мотоциклетного взвода. Оказавшись в окружении, стал одним из организаторов партизанского отряда. До 1944 года воевал в составе партизанской бригады «Чекист», где являлся командиром разведывательного взвода, а в последующем – начальником разведки этого соединения. В 1944 году направлен для учёбы на высшие разведывательные курсы. В 1945 году получает назначение в Приморскую группу войск и принимает участие в войне с милитаристской Японией. С 1947-го по 1951 год являлся слушателем разведывательного факультета Военной академии имени М.В. Фрунзе. В 1951–1955 годах проходил службу офицером направления по руководству отдельными ротами специального назначения Главного разведывательного управления Генерального штаба ВС СССР в 1955–1962 годах – старшим офицером по руководству отдельными ротами спецназа разведывательного управления штаба Группы советских войск в Германии, а также начальником разведки 20-й армии. В 1962–1970 годах был заместителем начальника и начальником направления специальной разведки ГРУ ГШ. После этого возглавлял разведывательное управление Прибалтийского военного округа, находился в специальных зарубежных командировках в качестве военного специалиста, военного советника и начальника советской военной миссии.

Кочергин Александр Фёдорович (родился в 1923 г), генерал-майор. В РККА с 1941 года. После окончания Томского артиллерийского училища принимал участие в боевых действиях в ходе Великой Отечественной войны в артиллерийских частях. В 1949–1952 годах был слушателем разведывательного факультета Военной академии имени М.В. Фрунзе. Дальнейшую службу проходил в Уральском военном округе. После окончания в 1958 году Военной академии Советской Армии (в обиходе «Военно-дипломатической академии» или «Академии СА». – Примеч. В.К.) был направлен для прохождения дальнейшей воинской службы в разведывательное управление Закавказского военного округа, в последующем – в Главное разведывательное управление Генштаба ВС СССР Находился в специальных зарубежных командировках. В 1970–1972 годах возглавлял направление специальной разведки ГРУ ГШ. В дальнейшем перешёл на преподавательскую работу, был начальником кафедры военной академии.