Текст книги "Штурм дворца Амина: версия военного разведчика"

Автор книги: Владимир Кошелев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

1955-й стал годом настойчивых попыток вашингтонской администрации включения Афганистана в Багдадский пакт (вместе с Ираном, Ираком, Пакистаном, Турцией, Великобританией и США). Эти попытки закончились для американской стороны провалом. В ответ США прекратили оказывать Афганистану военную и экономическую помощь.

В этих условиях правительство короля Захир Шаха вновь обратило внимание на своего северного соседа, предприняв соответствующие шаги к возрождению и активизации советско-афганских экономических и военных отношений. В 1955 году состоялся официальный государственный визит в Афганистан советской делегации во главе с премьер-министром СССР Н.С. Хрущёвым. В ходе этой встречи на высшем уровне удалось достичь соглашения о предоставлении Советским Союзом кредита афганской стороне в размере 100 миллионов долларов на весьма льготных условиях.

С 1956 года между СССР и Афганистаном начинается тесное военно-техническое сотрудничество. С этого времени Советский Союз стал осуществлять поставки своему южному соседу военной техники и оборудования, а также направлять своих военных специалистов. Так постепенно Афганистан оказался в зоне советского влияния.

В 1960-е годы СССР становится для Афганистана самым крупным поставщиком финансовой и технической помощи. В Советском Союзе в это время начали обучаться многие афганские военные и гражданские специалисты. Политике развития всесторонних отношений с северным соседом активно способствовал премьер-министр (с 1953 г) Мохаммад Дауд, принц и двоюродный брат короля Захир Шаха. В этот период отношения между Советским Союзом и Афганистаном приобретают по настоящему дружественный характер. Что ещё раз было подчёркнуто на высшем уровне во время визита в Афганистан председателя Президиума Верховного Совета СССР Л.И. Брежнева в 1964 году.

Разумеется, Советский Союз в условиях тогдашнего противостояния «двух мировых систем» (или двух мировых сверхдержав), гонки вооружений и холодной войны был заинтересован в развитии добрососедских отношений со своим южным соседом. При этом высшие советские руководители, несомненно, хорошо помнили о размещении незадолго до этого рядом с границами СССР в Турции американского ядерного оружия. Об ответном шаге Советского Союза, выразившемся в размещении своих ракет на Кубе. А также о разразившемся впоследствии Карибском кризисе, когда мир реально стоял на грани превращения холодной войны в термоядерную.

Да, были у СССР в тот период свои интересы в Афганистане. И они имели под собой вполне объективные основания, что сегодня было бы абсурдно отрицать. Другое дело США, до государственной границы которых от Афганистана пролегали тысячи километров. Тем не менее, начиная с 1960-х годов, Соединённые Штаты постепенно стремились вовлечь эту далёкую, слаборазвитую экономически страну в орбиту своих «национальных» интересов, что привело к неизбежному соперничеству между СССР и США в центрально-азиатском регионе.

4. НДПА: внутрипартийные склоки, контакты с КПСС

В 1960-х годах общественно-политическая жизнь в Афганистане заметно оживилась. Здесь значительную роль начинала играть местная интеллигенция. Вновь стали создаваться политические объединения, некоторые из них получили возможность легализовать свою деятельность. Среди последних были исламистские политические организации, а также маоистская «Шоале Джавид» и ультранационалистическая «Афган Меллат».

В 1963 году был образован Объединённый национальный фронт Афганистана (ОНФА), в него вошли литератор Н.М. Тараки, государственные чиновники Б. Кармаль и Ш.М. Дост, офицер полиции М.А. Хайбар, профессиональный военный М.Т. Бадахши и другие. Изначально ОНФА создавался как ядро будущей политической партии, которая в последующем на своём учредительном съезде приняла название Народно-демократической партии Афганистана (НДПА).

Этот съезд проходил конспиративно 1 января 1965 года на окраине Кабула, в доме, принадлежащем Н.М. Тараки. Съезд утвердил программу и устав НДПА, а также избрал её руководящие органы.

Генеральным секретарём ЦК партии стал тогда Н.М. Тараки, его же ближайшими сподвижниками и членами центрального комитета были провозглашены С.М. Кешт-манд, С.М. Зерай, ГД. Пандшери, М.Т Бадахши, Ш. Шахпур и Б. Кармаль, ставший одновременно одним из трёх секретарей ЦК НДПА. Четверо человек (Ш. Вали, К. Мисак, М. Задран, А.В. Сафи) были избраны кандидатами в члены центрального комитета партии. Что касается принятой на съезде программы НДПА, то здесь в качестве главной цели её деятельности определялось «построение социалистического общества на основе творческого применения общих революционных закономерностей марксизма-ленинизма в национальных условиях афганского общества…»

Таким образом, в Афганистане была образована новая партия левого (точнее, «левацкого». – Примеч. В.К.) типа, провозглашённая «авангардом трудящихся классов и высшей формой политической организации рабочего класса». Разумеется, её создание и последующая деятельность проходили под заметным влиянием и непосредственным «патронажем» со стороны ЦК КПСС.

Своеобразным связующим звеном между центральными руководящими органами КПСС и НДПА выступала тогда резидентура Комитета государственной безопасности при Совете Министров СССР в Афганистане. В этой связи со стороны ЦК Коммунистической партии Советского Союза ей нередко напрямую давались соответствующие указания и «деликатные» поручения. Например, тайно передать некую денежную сумму для поддержки организационно-партийной деятельности активистов народно-демократической партии.

Осенью 1965 года НДПА приняла участие в выборах депутатов нижней палаты афганского парламента. Четыре её представителя (Б. Кармаль, Н.А. Нур, А. Ратебзад и Файзиль-уль-Хак) стали делегатами этого выборного органа государственной власти. В конце 1965 года генеральный секретарь ЦК НДПА Н.М. Тараки осуществил неофициальную поездку в Советский Союз.

Здесь состоялся ряд встреч лидера «братской» Народно-демократической партии Афганистана с видными партийными функционерами из ЦК КПСС Р.А. Ульяновским и Н.Н. Симоненко. В ходе этих консультаций советские товарищи рекомендовали Н.М. Тараки сосредоточиться на решении организационно-партийных вопросов, воздержаться от «левацкого радикализма», не ставить перед собой немедленную задачу по свержению королевского режима. Ведь с этим режимом у СССР были весьма хорошие отношения.

Информация к размышлению

Из биографии

генерального секретаря НДПА, председателя Революционного совета и премьер-министра ДРА Нур Моххамада Тараки

Н.М. Тараки родился в 1917 году в местечке Мукур (провинция Газни) в простой афганской семье (отец был скотоводом). По национальности пуштун (племя гильзай, клан тарак, ветвь буран). Окончил в Мукуре шесть классов, а затем переехал в Кандагар, где начал трудовую деятельность в качестве рабочего на фабрике. Через два года был направлен в Индию на работу от кандагарской торговой фирмы. С юношеских лет стал проявлять интерес к изучению политических вопросов. В 1953–1965 годах активно занимался общественно-политической деятельностью, написал несколько литературных произведений («Скитания Банга», «Белый», «Одинокий») и сделал ряд публицистических выступлений в периодической печати. Выступил одним из создателей общественно-литературного течения, а, по существу, политической организации «Пробудившаяся молодёжь», которая выступала с 1947 года за демократизацию общественной жизни в Афганистане.

1 января 1965 года в кабульском доме Н.М. Тараки нелегально состоялся первый (учредительный) съезд Народно-демократической партии Афганистана. Съезд утвердил программу и устав, содержащие элементы «марксизма-ленинизма», а также избрал руководящие органы партии. Н.М. Тараки стал генеральным секретарём ЦК НДПА. Со временем (1966 г.) два крыла НДПА, имевшие названия «Хальк» («Народ») и «Парчам» («Знамя»), вышли за рамки внутрипартийной дискуссии и из фракций фактически превратились в самостоятельные партии.

Из них первую возглавлял Н.М. Тараки, а вторую – Б. Кармаль. После объединения НДПА в июне 1977 года его полномочия генерального секретаря объединённой партии были подтверждены. После Саурской (Апрельской) революции (военного переворота) 1978 года стал председателем Революционного совета и премьер-министром ДРА. Убит после сентябрьского 1979 года военного переворота, организованного его заместителем Хафизуллой Амином. Характеризовался как мягкий, идеалистически настроенный и не имевший жёсткой государственной воли человек.

Очевидно, уже тогда, воспитывая и поощряя внутреннюю афганскую оппозицию в лице руководства народно-демократической партии, руководство КПСС проявляло определённые осторожность и сдержанность в оценке перспектив её деятельности. Ко всему прочему отношения между Афганистаном и Советским Союзом в ту пору были вполне удовлетворительными, несмотря на то что власть в Кабуле осуществлял монархический режим Захир Шаха, а в Москве – коммунистическая партия во главе с генеральным секретарём ЦК КПСС Леонидом Ильичём Брежневым.

Следует подчеркнуть, что почти сразу после образования НДПА в ней началась борьба за лидерство между Н.М. Тараки и Б. Кармалем. В её основе лежали прежде всего личные амбиции этих партийных функционеров. Впрочем, были и некоторые тактические разногласия, проявлявшиеся в том, что Б. Кармаль и его сторонники настаивали на активизации легальных форм борьбы за власть, парламентской деятельности, на просветительской работе с населением. Настаивали они и на расширении социальной базы для приёма в партию, которая, по их мнению, должна была включать и представительство от зажиточных слоёв общества.

В свою очередь Н.М. Тараки и его сподвижники склонялись к полному переходу на нелегальную (революционную) работу, провозглашению НДПА коммунистической партией, созданию при необходимости ЦК партии в эмиграции. При этом Н.М. Тараки настаивал на строгом соблюдении классового подхода к членству в НДПА, полагая недопустимым принятие в её состав представителей имущественных классов и королевской семьи. Понятно, что закономерным следствием такой обстановки, когда ни одна из сторон не желает прислушаться к противоположному мнению, должен был стать раскол НДПА. Осенью 1966 года это и произошло.

Тогда Б. Кармаль со своими сторонниками (члены ЦК НДПА Д. Панджшери, Ш. Шахпур, С. Кештманд, кандидаты в члены ЦК А.Х. Шараи, С. Лаек, Б. Шафи, А.В. Сафи, Н.А. Нур) вышли из ЦК партии, сформировали новую фракцию, получившую название «Парчам» («Знамя») или «НДПА – авангард всех трудящихся».

В свою очередь Н.М. Тараки и сотоварищи стали именовать себя «НДПА – авангард рабочего класса» или «Хальк» («Народ»). Хотя как сподвижники Б. Карамаля, так и Н.М. Тараки на словах признавали цели, задачи, провозглашённые учредительным съездом НДПА, а также её программу и устав, на деле это были фактически две различные партии. У них имелись собственные руководящие органы, своя символика, свои печати и иные атрибуты «самостийности». Они независимо друг от друга осуществляли приём новых членов своих партийных организаций и другие решения.

В этой обстановке ЦК КПСС неоднократно и настойчиво принимал шаги для прекращения междоусобицы в «братской» партии, однако значительное время эти усилия давали мало положительных результатов. В ходе этой работы ЦК КПСС постоянно ориентировал «Парчам» Б. Кармаля и «Хальк» Н.М.Тараки на поддержку республиканского режима, то есть на содействие М. Дауду. В свою очередь последнему, которого даже во внутренних документах КПСС того времени именовали «выдающимся государственным деятелем» Афганистана, настойчиво рекомендовали воздержаться от каких-либо репрессивных шагов в отношении «левых сил», то есть «парчамистов» и «халькистов».

Информация к размышлению

СЕКРЕТНО

Оперативная информация ЦК КПСС «О некоторых мерах по оказанию помощи прогрессивным политическим организациям Афганистана в преодолении разногласий между ними».

Прогрессивные афганские политические организации «Парчам» («Знамя») и «Хальк» («Народ»), образовавшиеся в 1967 году в результате раскола Народно-демократической партии Афганистана, непрерывно ведут борьбу за право «предоставлять компартию в стране». После провозглашения Афганистана республикой в июле 1973 года к этому добавилось соперничество в деле продвижения своих людей на важные государственные посты, причём обе стороны не брезговали никакими средствами. Одновременно они развернули активную политическую работу в армии, что вызвало беспокойство главы государства и премьер-министра Мохаммала Дауда, который считает армию своей основной опорой.

Опасаясь, что эти организации в определённых условиях смогут играть значительную роль в политической жизни страны, М. Дауд в начале 1974 года начал проводить линию на ограничение их влияния и дал указания органам безопасности установить контроль за деятельностью этих организаций и задокументировать их возможные связи с советскими представителями.

В соответствии с решениями ЦК КПСС руководителям «Парчам» Бабраку Кармалю и «Хальк» Нуру Тараки, которые поддерживают неофициальные контакты с ЦК КПСС через представителя Комитета госбезопасности при Совете министров СССР в Кабуле, неоднократно высказывались рекомендации о необходимости прекращения междоусобной борьбы и сосредоточении их усилий на поддержке республиканского режима. Эти рекомендации оказали своё положительное воздействие. Б. Кармаль и Н. Тараки на состоявшейся недавно встрече договорились о прекращении взаимной борьбы и о более активной поддержке республиканского правительства.

Принимая во внимание нездоровую обстановку, существующую в рядах афганских прогрессивных сил, а также характер отношений между «Парчам» и «Хальк» и руководством республики Афганистан, представляется осуществить следующее:

1. Продолжать оказывать Б. Кармалю и Н. Тараки практическую помощь в деле прекращения междоусобной борьбы между «Парчам» и «Хальк» и объединения их в революционно-демократическую партию, способную сплотить все прогрессивные, демократические и патриотические силы страны в борьбе за жизненные интересы рабочего класса и крестьянства, всех трудящихся слоёв афганского общества.

2. Прогрессивная народно-демократическая партия Афганистана, название которой будет определено её руководством, должна иметь свою программу, показывающую основные направления дальнейшего движения Республики Афганистан по пути экономического и социального прогресса, повышения материального благосостояния и культурного уровня населения. Программа должна быть составлена с таким расчётом, чтобы её могли принять не только левые и демократические силы, но и все другие слои афганского общества, стоящие на позициях поддержки республиканского режима.

3. Разработку программы революционно-демократической партии мог бы осуществить совместно с Б. Кармалем, руководитель «Хальк» Н. Тараки, составитель программы Народнодемократической партии Афганистана, принятой в 1965 году, но не отвечающей требованиям настоящего времени. После её утверждения соответствующим партийным органом она должна быть по возможности широко обнародована.

4. Представляется назревшей необходимость периодических конфиденциальных встреч представителей Международного отдела ЦК КПСС с Б. Кармалем и Н. Тараки для бесед по перечисленным выше вопросам, а также по проблемам стратегии и тактики партии в современных условиях в Афганистане.

В целях обеспечения сохранения в тайне таких встреч проводить их целесообразно при содействии братских партий в третьих странах, находящихся в дружеских отношениях с Афганистаном (Индия, Ирак, Сирия и др.), куда легче всего оформить выезд афганским гражданам.

С МИД СССР и КГБ при СМ СССР согласовано.

Проект постановления ЦК прилагается.

Международный отдел ЦК КПСС

1974 год (Без подписи)

Проводя подобную линию, ЦК КПСС, очевидно, полагал уровень развития отношений между Советским Союзом и Афганистаном во время правления М. Дауда вполне приемлемым для СССР В свою очередь иметь дело с «прогрессивными левыми силами» «Хальк» и «Парчам» в лице Н.М. Тара-ки и Б. Кармаля, постоянно враждующих между собой, было занятием хлопотным и малопродуктивным. Тем не менее контактировать с управляемой афганской оппозицией, как бы на всякий случай, было нужно.

Это, по крайней мере, являлось весомым аргументом в плане осуществления политического давления на М. Дауда. В случае же, когда б руководство Афганистана заняло недружественную или враждебную позицию в отношении своего северного соседа, тогда можно было бы подумать и о превращении «карманной» оппозиции в ядро будущей социальной революции или военного переворота. Любопытно, что, проводя эту работу, ЦК КПСС пользовался совершенно секретными источниками ГРУ Генерального штаба, КГБ и МИД СССР, а также давал прямые указания и поручения Комитету государственной безопасности при Совете министров СССР и министерству иностранных дел Советского Союза, то есть государственным органам власти.

Информация к размышлению

СЕКРЕТНО

Оперативная информация ЦК КПСС «Об обращении к главе Республики Афганистан

М. Дауду и руководителям прогрессивных политических организаций «Парчам» и «Хальк»

«Поступающая из Афганистана информация свидетельствует о том, что руководство республики в последнее время стало осуществлять мероприятия, направленные на подавление прогрессивных сил страны, активизировавших свою деятельность после государственного переворота в июле 1973 года (шифротелеграммы, спец. КГБ из Кабула № 124 от 28.02.74 г. и № 135 от 4.03.74 г.; спец. ГРУ из Кабула № 74 от 7.03.74 г.).

Первый удар нанесён по военной авиации, оснащённой советской техникой, где влияние этих сил было особенно велико. На заседании ЦК республики, проходившем под председательством М. Дауда, 26 февраля с.г. принято решение о смещении с должностей главнокомандующего ВВС и ПВО Афганистана полковника Кадыра и начальника штаба ВВС и ПВО подполковника Акбара, активных участников переворота, получивших военное образование в Советском Союзе.

Имеются сведения о том, что в скором времени будут сняты со своих постов министр по делам границ Пача Голь, министр связи Хамид и министр внутренних дел Ф. Мухаммед. Все эти министры являются членами прогрессивных политических организаций «Парчам» («Знамя») и «Хальк» («Народ») и друзьями нашей страны.

Для того чтобы не допустить проникновения передовых идей в армейскую среду, командир Центрального корпуса по распоряжению руководства республики запретил офицерам поддерживать связи с «гражданскими министрами», под которыми подразумеваются прогрессивно настроенные члены правительства. За поведением офицеров во внеслужебное время установлено негласное наблюдение, в частности за их контактами с советскими военными специалистами.

В Кабуле упорно циркулируют слухи о возвращении на государственную службу и в армию чиновников и офицеров, известных своими промонархическими настроениями, которые были уволены после переворота. Новым начальником штаба ВВС и ПВО назначен реакционно настроенный кадровый офицер, получивший образование в США.

По мнению афганских осведомлённых лиц, М. Дауд в настоящее время ожидает реакции Советского Союза на его акцию против прогрессивных элементов, дружественно настроенных к нам. Наше молчание по этому поводу может быть неправильно истолковано им и может поощрить его действовать более решительно.

В связи с этим предоставляется целесообразным, чтобы:

а) МИД СССР направил от имени т. Л.И. Брежнева обращение к М. Дауду с предостережением против принятия репрессивных мер в отношении прогрессивных сил, являющихся надёжной опорой республиканского режима;

б) Комитет государственной безопасности при Совете Министров СССР через имеющиеся в Кабуле возможности, по мере надобности, доводил до сведения М. Дауда мысль о том, что, подавляя левые силы, он ослабляет республиканский режим и укрепляет своих противников, не отказавшихся от планов реставрации монархии;

в.) Международный отдел ЦК КПСС обратился к руководителям прогрессивных политических организаций «Парчам» (Б. Кармалю) и «Хальк» (Н. Тараки) с призывом мобилизовать все свои силы на поддержку республиканского режима, проявлять выдержку и не допускать действий, могущих вызвать репрессивные меры властей.

Проект постановления ЦК КПСС прилагается.

Март 1974 года»

Следует отметить, что, пытаясь прекратить вражду между Н.М. Тараки и Б. Кармалем, между «халькистами» и «парчамистами», в руководстве ЦК КПСС к ним относились не равнозначно. В начале 1970-х годов большие внимание и поддержку получал Н.М. Тараки, в котором партийные функционеры из однопартийной страны Советов видели больше классового родства. В начале 1970-х годов в Советском Союзе даже издаётся книга Н.М. Тараки «Новая жизнь», тираж которой в дальнейшем был переправлен в Афганистан. К «братской» народно-демократической партии был приставлен советский наставник Н.А. Дворенков, официально занимавший пост заместителя директора института востоковедения академии наук СССР

По мнению хорошо знавших Николая Александровича людей, он в значительной степени поддерживал заблуждения и иллюзии Н.М. Тараки относительно возможностей «пролетарской революции» в Афганистане, делая при этом далеко не верные прогнозы дальнейшего развития событий в этой стране[68]68
  Подробнее см. в книге: Пластун В.Н., Андрианов В.В. Наджибулла. Афганистан в тисках геополитики. – М.: Издатели: «Русский библиографический институт» и агентство «Сократ», 1998. С.28.


[Закрыть].

К тому времени численность «Хальк» Н.М. Тараки по некоторым данным (их в ЦК КПСС считали завышенными) составляла около 25 тысяч человек. Районные организации «халькистов» имели на территории страны довольно разветвлённую сеть. Через некоторое время после разрыва отношений между «Хальк и «Парчам» часть сторонников Б. Кармаля (Д. Панджшери, Ш. Шахпур и А.Х. Шараи) возвратились к Н.М. Тараки и даже были восстановлены в центральном комитете.

В свою очередь «Парчам» Б. Кармаля в тот период насчитывала порядка 4 тысяч членов. В основном это были представители интеллигенции и студенчества, а также чиновники и военнослужащие. В чём на самом деле состояли различия между «Парчам» и «Хальк»? Пожалуй, они прослеживались не столько в классовом плане, сколько состояли в презрении столичных жителей («парчамистов») к провинциалам («халь-кистам»). В свою очередь не меньшим неуважением «халькисты» отвечали «парчамистам», объявляя себя истинными революционерами, а своих оппонентов – «ревизионистами», «представителями интересов буржуазии».

Однако при всём этом в конфликте между фракциями НДПА (партиями) «Хальк» и «Парчам», пожалуй, в большей мере проявляли себя явления этнического характера, особенности афганского национального менталитета, принадлежности и верности тому или иному племени, клану, сообществу, лидеру. Поэтому предпринимавшиеся попытки к объединению «халькистов» и «парчамистов» длительное время проваливались, как только на повестке дня вставали вопросы о кандидатуре генерального секретаря и персональном составе центрального комитета НДПА.

Зачастую получалось так, что сами Н.М. Тараки и Б. Кармаль, а также их сторонники большую часть своих сил, энергии, воли отдавали борьбе между собой, чем реализации тех целей и задач, для достижения которых, собственно говоря, и была создана НДПА. Нередко их политические митинги и демонстрации превращались в место для выяснения личных отношений или, говоря другими словами, в заурядные драки и потасовки, которые усмиряла и (или) разгоняла полиция. Причём происходило это как в бытность монархического режима Захир Шаха, так и при республиканском правительстве М. Дауда.

Однако давайте вернёмся к событиям более ранним. Ведь, разбираясь в партийных противоречиях НДПА, «Хальк» (Н.М. Тараки) и «Парчам» (Б. Кармаль) мы несколько упустили из вида те события, которые происходили на общегосударственном уровне. Впрочем, это было сделано умышленно, потому что без ясного понимания данного круга вопросов трудно разобраться в дальнейших перипетиях постоянно будораживших Афганистан революционных и прочих смут.

5. Афганистан после свержения монархии

Государственный переворот в Кабуле 17 июля 1973 года был осуществлён принцем Мохаммадом Даудом «малой кровью». По официальным данным в те дни погибли восемь человек, из которых четверо были военнослужащими, а четверо – полицейскими. Тогда М. Дауд, находившийся к тому времени уже десять лет в отставке, в которую он ушёл с должности премьер-министра Афганистана, сумел привлечь на свою сторону не только остававшихся ему лично преданных высших офицеров армии, но и ведущих деятелей «Парчам».

Успешному осуществлению переворота, несомненно, способствовало отсутствие в стране короля Захир Шаха, который в это время находился за границей, а также взвешенная и разумная позиция свергнутого эмира, отказавшегося от планов вооружённой реставрации монархии и возвращения себе трона. Впрочем, в этой связи имеет место версия о том, что июльский военный переворот 1973 года, организованный и возглавленный М. Даудом, был им на самом деле «согласован» с королём Захир Шахом, для властвования которого в Афганистане ко времени начала этих событий сложились крайне неблагоприятные условия.

Информация к размышлению

Из биографии

Президента Республики Афганистан Мохаммада Дауда

М. Дауд родился в 1909 году в Кабуле. Принц, двоюродный брат короля Захир Шаха. Среднее образование получил во Франции. Состоял на действительной военной службе в афганской армии. В 1932 году командовал дивизией, в 1938 году назначен командующим центральными силами (Кабульский военный округ). Воинское звание – генерал-лейтенант. В 1946 году вошёл в кабинет правительства Шах Махмуда в качестве министра национальной обороны Афганистана.

В 1948 году был назначен послом Афганистана во Франции. По возвращении на родину в 1950 году развернул активную деятельность, направленную на отстранение от власти Шах Махмуда. С 1953 года девять с половиной лет был премьер-министром страны, оказывал решающее влияние на короля Захир Шаха в определении внутренней и внешней политики афганского государства. Способствовал развитию национальной экономики.

В годы его руководства правительством в Афганистане при помощи СССР, США, ФРГ был построен ряд важнейших промышленных объектов, началось сооружение гидроэлектростанций и современной инфраструктуры. М. Дауд неоднократно посещал СССР. За линию по «огосударствованию» экономики Афганистана, развитию всесторонних отношений с Советским Союзом был объявлен западной прессой «красным принцем».

Испытывая в частности из-за этого постоянное давление на себя, в том числе и со стороны короля Захир Шаха, был вынужден в марте 1963 года подать в отставку. Проявил себя самостоятельным политиком, дистанциировался от шахского режима. В этот период М. Дауд выступал за отделение правительства от династии и ограничение прерогатив короля, то есть по существу за введение в Афганистане режима конституционной монархии, а не за её упразднение. По своим личным качествам характеризовался как волевой, решительный и властный человек, не чуждый государственным интересам своей страны.

17 июля 1973 года при поддержке верных ему высших офицеров афганской армии, а также «парчамистов» осуществил захват власти в Кабуле. В связи с тем, что сам М. Дауд являлся родственником Захир Шаха, бескровный государственный переворот в большинстве слоёв афганского общества был воспринят, как вполне приемлемый и как «внутреннее дело королевской семьи».

В последующем М. Дауд упразднил монархию и объявил себя президентом республики. Продолжил политику укрепления дружбы и развития добрососедских отношений с Советским Союзом, однако при этом умело играл на противоречиях между СССР и США. В результате военного переворота 27 апреля 1978 года (Саурской революции) был убит.

Как ранее отмечалось, к лету 1973 года для правления короля Захир Шаха создались весьма неблагоприятные условия, недовольство проводимой им в Афганистане политикой стало приобретать массовый характер. В то же время Мохаммад Дауд сохранял высокий авторитет как в целом в стране, так и в особой степени в армии. Достаточно сказать, что в некоторых воинских частях, несмотря на отставку М. Дауда с должности премьер-министра в 1963 году, по-прежнему вывешивались его портреты.

Многие старшие и высшие офицеры вооружённых сил, служебное продвижение которых было предпринято по инициативе Мохаммада Дауда в бытность его министром национальной обороны и премьер-министром страны, преданно ориентировались на своего покровителя и составили костяк будущего государственного переворота. При этом привлечение к заговору «парчамистов» и ряда молодых офицеров левой ориентации также оказалось не лишним.

Однако первая попытка свержения короля Захир Шаха, предпринятая в марте 1973 года, оказалась неудачной. Силами государственной безопасности и полиции было раскрыто существование в армии антимонархической оппозиции. Жизнь участников неудавшегося выступления против королевского режима оказалась под угрозой. Это заставило организаторов заговора принять строжайшие меры для сохранения своих планов в строжайшей тайне и вместе с тем активизировать подготовку к осуществлению государственного переворота.

После отъезда Захир Шаха из страны на лечение летом этого же года для М. Дауда была снята с повестки дня весьма деликатная тема – решение в случае вооружённого выступления дальнейшей судьбы монарха и его семьи, к которой он имел прямое отношение. В свою очередь проводившиеся тогда полевые выходы армейских частей для участия в тактических учениях и боевых стрельбах существенно облегчили заговорщикам осуществление передвижения верных им войск в соответствии с имевшимися планами военного переворота.

В ночь с 16-го на 17 июля 1973 года сторонники Мохаммада Дауда захватили королевский дворец и взяли под стражу остававшихся в стране членов семьи эмира. Одновременно с этим участниками заговора были предприняты меры по аресту видных государственных и военных деятелей, предотвращению связи между членами правительства, верховным командованием и воинскими частями, захвату важнейших государственно-административных учреждений (почты, телеграфа, телефона, государственного банка и т. д.) и коммуникаций (аэродрома, дорог в столицу и т. д.).

Тогда же были блокированы штаб и отдельные части, входящие в состав центрального корпуса афганской армии, которые предназначались для подавления антиправительственных сил. Как это ранее уже отмечалось, несмотря на отдельные попытки противодействия восставшим со стороны командиров, верных королевскому режиму войсковых формирований, данный государственный переворот был осуществлён «малой кровью» или «почти бескровно», как об этом говорили впоследствии его организаторы.