Текст книги "Реквием по мечте (СИ)"

Автор книги: Владимир Корн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Сейчас с камбуза еще принесу. Что, его у нас мало? – предложил тогда Глеб, но на этот раз его остановил Слава.

– Присядь лучше, сам схожу. Не с твоими габаритами туда в темноте лезть. Еще и с раненной головой.

Слава исчез внизу, Демьян же обратился к Греку.

– Георгич, когда начнется отлив, мы снова окажемся на мели. Хуже того, следующий прилив может быть и не таким мощным. И что нам тогда, канал к глубокой воде рыть? Или ждать непонятно сколько? Надо сейчас что-нибудь предпринимать.

– Думал об этом, – кивнул Грек. – Конечно же, риск имеется. Но есть ли у тебя конкретное предложение? Кроме, как понимаю, прыгнуть всем в воду, ухватиться за буксир, и волочь «Контус» туда, где ему такая опасность угрожать не будет? Глубина сейчас такая, что из воды только макушки торчать и будут, да и то не у всех. И как ты его за собой потянешь? Вплавь? Ждем, просто ждем рассвета. И не пропускаем тот момент, когда вода начнет падать. Если отлив случится раньше, придется рискнуть в темноте.

Грек тактично умолчал, что будь у нас лодка, мы смогли бы утянуть катер с ее помощью. Но та осталась на месте нашей последней стоянки, и вина была как раз Демьяна. Точнее, его уверения в том, что есть у него на примете другая, которая устроит нас куда больше. В итоге получилось, что и из Радужного он ее не привел, и забрать старую, в связи со всеми событиями, у нас не вышло. Прав был Грек, заявив, что расслабились.

– Георгич, у меня конкретное предложение есть. Причем куда уж конкретней.

– Ну-ка, ну-ка, озвучь его! – тут же откликнулся Грек.

Сам я готов был поклялся, что несмотря на донельзя серьезный тон Гудрона, сейчас последует очередная колкость. Правда, пока было непонятно, в чей именно адрес. Как выяснилось, в Демьяна.

– Носовая фигура на кораблях, – издалека, и негромко, чтобы девушки в рубке его не услышали, начал Борис, – это ведь не просто украшение. А оберег для него, талисман и так далее. Вот я и предлагаю, чтобы Демьян с ней пообщался. Попросил, чтобы все удачно закончилось. Песенку спел, поцеловал. А еще лучше, чтобы Дёма ее того, сами понимаете, чего именно. Чтобы уж точно наверняка.

Он коротко проржал. А вслед за ним и остальные, в том числе и я сам. Представив, что, если Демьян действительно станет с ней «того», его голова обязательно окажется выше уровня палубы, и будет нам хорошо видна. Демьян смеялся тоже. И еще он хлопнул своей по подставленной ладони Бориса: «Уел ты меня на этот раз, чего уж там!»

Вернулся Слава. С пустыми руками. На вопрос Яниса:

– А сало-то где? – Он ответил.

– Девушкам отдал. Сейчас порежут. Или мы от него по очереди откусывать будем? – после чего сообщил. – Я тоже глаз увидел. В иллюминаторе. Фосфоресцирующий. С узким зрачком.

– Да ну?! – удивился Паша так, как будто услышал о нем впервые.

Я с облегчением выдохнул: значит, не померещилось. Хотя, было бы лучше, если бы все-таки показалось. Нам обоим. Иметь рядом неведомую опасность, не хотелось совсем. Тут прямая зависимость – если что-то неведомое, значит, обязательно опасное. Хотя бы величиной. Ну не может быть у существа размером с собаку или тюленя, глаза такого размера.

К борту подходили уже без особой предосторожности. И снова ничего не увидели.

– Пальнуть туда? – предложил Гриша Сноуден.

– А смысл? – резонно ответил ему Янис. – Правильнее было бы гранату кинуть. Вот тогда точно бы ей не поздоровилось. Но нельзя. И грохот получится сильный, что совсем ни к месту, и наш корабль может пострадать. А вообще, я своим глазам доверяю. И они упрямо показывают: ничего там нет.

– Сходи вниз и проверь, – огрызнулся Проф.

– Схожу и проверю, – кивнул Янис.

– Я сам, – это был уже Грек.

В тот самый миг нас и окликнул из рубки голос Дарьи.

– Мужчины, все готово.

– Скоро у меня причинно-следственная связь появится, – заявил Демьян с набитым ртом.

– Какая именно? – не менее невнятно поинтересовался Гудрон.

Плоды местного хлебного дерева резать не стали, отламывая от них куски. Пахнет он непонятно чем, как ни пытался подобрать сравнение, так и не получилось. Но не неприятно – какой-то едой, только непонятно какой именно. А так хлеб да хлеб.

– Прямая, – продолжил Демьян, едва только прожевав. – В прошлый раз, когда мы в устье с тем бронтозавром столкнулись, тоже ведь салом пыжмы перекусывали? И глаз тогда тоже был. Валерия, так ведь? Ты же у нас спец по ним. Ловко ты тогда в него пуляла!

Лера потупилась. То ли от скромности, то ли от смущения. Выстрелила раза три с перепугу – и вдруг уже спец.

– По-моему, тогда два глаза было, и еще они не светились, – сказала она.

– В устье мы только собирались салом перекусывать, – не согласился с Демьяном Паша. – Так что ты не совсем прав. Разве что насчет Валерии, – заставив девушку смутиться еще раз.

–Причинно-следственная связь в данном контексте, – не совсем уместно, – влез в разговор Слава Проф. – Хотя как сказать, – улыбнулся он. – Если у тебя при виде ящеров слюна выделяться начнет – тогда да, она появилась.

– А слюна здесь причем? – удивился Демьян.

– Простейший пример. Зажигается лампочка, и собаке дают кусок мяса. Зажигается снова – опять дают. Зажгли в очередной раз – мяса уже нет, но слюна у собаки все-таки выделилась: выработался условный рефлекс. Вот это и есть причинно-следственная связь. У тебя на что слюна выделяется: на ящеров или сало? Так на него она и без того выделяется: вкусное, зараза!

– Да, брат Демьян, не получилось у тебя сумничать! – съязвил его лучший друг Паша.

Оба ниже среднего роста, коренастые, рыжеволосые. Похожи, как родные браться. Благо, что Паша носит усы, которых у Демьяна нет. Когда мне нужно быстро определить, кто из них кто, вначале я всегда на верхнюю губу и смотрю.

– В следующий раз лучше старайся! Ни с кем-нибудь там, а с настоящим профессором общаешься! – закончил он.

Мне наша компания нравилась, в том числе, и этим. Казалось бы, далеко не самое подходящее время зубоскалить. Сейчас все непонятно и опасно, и дальнейшее ничего хорошего не сулит. Корабль поврежден, существует вероятность застрять здесь надолго. Непонятное нечто, заглядывающее в иллюминатор. И еще обстрелявший нас враг. Он наверняка не был случайностью. Мы успели на побережье о себе заявить, приобрести достаточный авторитет, и вдруг пальба. Что за ней кроется?

Но стоят себе, смеются. Подтрунивают друг над другом. Как будто собрались где-нибудь в безопасном месте за дружеским столом. На редкость неплохие люди подобрались. И как на подбор жизнерадостные. Разве что на Гришу Сноудена иной раз хандра накатывает. Но в последнее время все реже и реже.

Неужели заполненные мною жадры так на них действуют? Но они и раньше у них были. С той лишь разницей, что пользовались ими чрезвычайно бережно, только в самых крайних случаях: настолько быстро жадры иссякали. Теперь все не так. Пришлось себя одернуть.

«Ты смотри, не загордись, Игорь! И еще не забывай о том, что для самого тебя они – ничто, ноль, пустышка».

Глава 6

Поднялся Грек, который, вместо того чтобы поесть с остальными, спустился в кубрик, и долго там отсутствовал. Ему уступили место у откидного столика, на котором лежали сало и хлеб.

На «Контусе», в связи с его скромными размерами, все чрезвычайно компактно. Когда на катере ночуют все, Демьян натягивает гамак прямо здесь, в рубке. Мы с Лерой спим в обнимку, иначе в койке не поместиться, настолько они узки. И на других остается всего-то пять спальных мест.

Крупному Малышу приходится дрыхнуть па палубе кубрика. Кто-то один обязательно ночью дежурит. И когда на вахту заступал следующий, чье-нибудь место освобождалось. За исключением, когда им оказывался Малыш. И, конечно же, я.

«Теперь к нам добавилась еще и Даша», – Грек ободряюще гладил ее по плечу. Ласково так.

– Георгич, ну что там, глаз есть? – не выдержал Гриша Сноуден.

– Когда только вошел на камбуз, как будто мелькнуло за иллюминатором что-то… фосфоресцирующее, – Грек улыбнулся. – Но сколько ни ждал, ничего так и не появилось. В общем, не знаю. Ладно, возможно, утром что-нибудь увидим, недолго осталось.

И действительно, небосвод на востоке начал заметно светлеть, да и саму улыбку Грека еще не так давно, когда он спускался вниз, ни за что бы не удалось разглядеть.

– Я вот все думаю, – начал Демьян, – почему мы их корыто так поздно обнаружили?Только после того как они в нас стрелять начали?

– Они стояли в зарослях, двигатель был заглушен, в отличие от нашего. От них ни дыму, ни грохоту, ну и как бы мы их увидели?

– Ага, затем они его завели и поехали, – кивнул Демьян. – Ты знаешь, сколько времени требуется, чтобы мне свою кочегарку в рабочее состояние привести?Минут двадцать.

Все верно. Газогенератор – это не дизель, завел и поехал, для него время требуется.

– А они сразу. О чем это говорит? – продолжил свою мысль наш капитан.

– Не пойму, к чему ты клонишь, – пожал плечами Паша.

– Сдается мне, нормальное у них двигло, не дровяное. Звук от него был точно– значит, не на веслах. И самое главное, они от нас довольно быстро начали отдаляться.

– И как ты мог его услышать? – не поверил все тот же Ставрополь.

– Да потому что к тому времени наш уже не работал! Нет, определенно у них что-то другое.

– Ну и на чем бы ему работать? Нефти никто еще не нашел. Возможно, она нескоро еще здесь появится. Если появится вообще – планета другая, и Земля ей не пример. На водороде, что ли?

Или у них компактный ядерный реактор стоит?

– Я не знаю, – честно признался Демьян. – Факты есть, но слишком их мало, чтобы сделать хоть какие-то выводы. Загадка, в общем.

– Хватит на сегодня загадок, – прервал их разговор Грек. – Дёма, бери себе помощника, и принимайся за ремонт, светает. Остальные: в кубрике воды полно. И откачать ее необходимо сразу по нескольким причинам. Хотя бы для того чтобы Ихтиандрами не стать. Да и Малышу спать негде.

– Против последнего довода не попрешь, – поддержал его шутку Гудрон.

– Теперь распределимся. Демьян, кого себе в помощники выбрал?

– Сам справлюсь, – не задумываясь, ответил тот. – Если понадобится, попрошу кого-нибудь.

– Тем проще. Малыш, как себя чувствуешь? Голова не кружится? В глазах не плывет?

– Нет. Нормально я себя чувствую, – хотя по виду его и не скажешь. Явно бодрится. Ну и о жадре не стоит забывать.

–Тогда на палубу в пару к Янису. Дежурить, – Грек отправлял туда самых крупных.

– Остальным – Трофиму, Борису, Григорию, Павлу и Профу, предстоит задача осушить наш корабль. Девушки и Игорь, пока свободны. Ну а на мне самом, как и обычно – общее руководство, – с улыбкой добавил он. – Все, приступайте.

И работа закипела. Бубнил что-то под нос Демьян, чертыхались те, кто занимался откачкой воды, то и дело слышался плеск, когда ее отправляли за борт. Я все порывался кого-нибудь подменить, и еще ждал призыва о помощи от Демьяна, но так и остался без дела. Удивительно, но сначала избавились от воды: почему-то мне думалось, затянется до полудня.

Чуть позже в рубке объявился и Демьян.

– Все, можно запускать, – сообщил он.

– Надежно? – поинтересовался Грек.

– Как получилось, – он пожал плечами. – Но хотелось бы надеяться.

– Запускай, – кивнул Грек. И добавил, глядя куда-то за борт, где, как я понимал, у него имеется отметка на одном из торчащих из моря стволов деревьев. Ветка какая-нибудь, например. – Вода снова начала прибывать.

Это и хорошо, и плохо. С одной стороны, появилась возможность пройти там, где в обычное время пройти невозможно. С другой, каждое из таких мест грозит новой опасностью и без того пострадавшему корпусу корабля. Попробуй тут, угадай, где именно расположены проливы между островами, когда об их очертаниях теперь можно только догадываться. И еще. Вода уходит внезапно, и всегда настолько быстро, что можно остаться посередине любого из них.

Теперь, при свете, дно под нами просматривалось довольно отчетливо. Но все наши попытки обнаружить нечто, которое заглядывало в иллюминатор камбуза, оказались тщетными. То ли существо успело уплыть, то ли спряталось в грунте, а, возможно, его и не было вовсе.

В кубрике пахло йодом и сыростью. Я сидел на одной из промокших коек, девушки, что-то готовя, хозяйничали на камбузе, умудрившись поместиться там вдвоем, не слишком-то друг другу мешая, а наш «Контус» куда-то шлепал. То с одного, то с другого борта раз за разом слышались треск или скрежет, когда они соприкасались с зарослями, которые мелькали в иллюминаторах. Несколько раз снизу, из-под днища, приходил довольно сильный стук. И тогда я с тревогой на него смотрел: не пробит ли пластырь? Не сдвинулся ли он с места, давая путь морской воде, которая с великой благодарностью хлынет внутрь «Контусу»?

Судя по величине пробоины, которую сейчас хорошо было видно, хлынет она стремительно.

И если глубина окажется достаточной, наш кораблик пойдет ко дну, а у нас троих только и будет времени, что успеть подняться на верхнюю палубу. Собственно, это и было поставленной Греком мне задачей – вовремя предупредить об аварии. А заодно благовидным предлогом убрать сверху.

В принципе, пора давно было уже привыкнуть к чрезмерной опеке моей персоны. Но не хотелось. Не так давно мне вынужденно пришлось остаться одному, в то время как охота на мою голову была в самом разгаре. Но ничего, выжил. И когда долго странствовал в одиночку по кишащими хищниками всех мастей и другими опасностями джунглям. И когда, несмотря ни на что, смог добраться к местам обитаемым.

Мало того, еще и обзавелся своими людьми – Пашей, Демьяном, Малышом, Трофимом. Которых привел на острова в надежде найти портал, открывающий путь на Землю. Сейчас же иногда едва сдерживаешься чтобы не послать подальше того же Грека, когда опека становится совсем уж невыносимой. Грустно все это. И никакого просвета пока не предвидится.

Все остальные собрались в рубке. Они изредка переговаривались, но я даже не пытался прислушиваться. К тому же при всем желании не удалось бы разобрать ни слова.

Шумит за бортом вода, скребут ветки, работает двигатель… И еще стучит по дну. Каждый раз заставляя меня морщиться: что-то разогнались они не на шутку, в нашем положении лучше бы поостеречься. Словно отвечая на мои мысли, обороты двигателя резко убавились, а затем и почти стихли: работал он теперь на самых малых. Одно из двух: либо куда-то прибыли, либо что-то случилось. Правда, нисколько не удивлюсь, если все сразу.

– Игорь! – позвал меня сверху Грек.

В рубке я оказался почти мгновенно: до жути надоело сидеть одному.

– Ну что там? – сразу же поинтересовался он.

– Пока держится.

Нет, немного воды все-таки набралось. Но не настолько, чтобы начать беспокоиться.

–Значит, продержалась, – и пояснил причину остановку. – Вода уходит стремительно. Мы тут решили, под нами удачное место, чтобы «Контус» полностью оказался на берегу.

Я огляделся по сторонам. Со всех сторон нас окружали острова, что было совсем неудивительно. Что под нами? Судя по всему, песчаный пляж. Как будто бы ровный, и камней на дне не заметно. Во всяком случае, поблизости. Наверное, действительно удачное место. Проблема одна: когда вода уйдет полностью, опустив на песок катер, его будет видно издалека.

Как одинокую сахарницу на столешнице, почему-то пришла ко мне мысль.

– Теперь ждем, – продолжил Грек.

Одним из соседних островов, возвышающийся над другими обрывистым берегом, прилив не затронул точно. Могу себе представить, сколько сейчас на нем живности из тех, которая нашла себе там приют от потопа. Хотя и не факт: попадались нам и такие клочки суши, которых они по каким-то причинам старательно избегают.

– Место самое подходящее, и лучшего нам не найти, – убежденно кивал Демьян. – Работы от силы на день: подлатать один шпангоут, и заменить несколько досок обшивки. Считаю, мы удачно отделались: удар мог прийтись и на киль, а с ним все было бы куда сложнее, – и тут же, противореча самому себе. – Хотя, возможно, ударься мы в камень килем, вообще бы без пробоины обошлось.

Все дружно спрыгнули в воду, когда дно едва только начало приближаться к тому самому килю. Чтобы окончательно убедиться – камней под днищем не окажется точно. И еще сделать так, чтобы «Контус» не лег на поврежденный борт, подставив под него заранее приготовленные распорки. В ином случае пришлось бы попотеть, переворачивая его на другой.

Когда с корпуса сняли пластырь, зрелище оказалось не самым приятным. Почему-то изнутри все смотрелось иначе. Теперь все видится как будто зияющая рана, через которую видны внутренности, и в которую свободно пройдет голова.

– Да уж, – рассматривая пробоину, тяжело вздохнул Гриша Сноуден. И засомневался. – А нам точно удастся ее починить?

– Нет, как все-таки правильно поступают в годы войны! – заявил Гудрон.

– Ну и причем здесь война? – Гриша точно знал, что со стороны Бориса обязательно сейчас последует неслабый укус. Но и смолчать не смог.

– Притом, что паникеров в войну расстреливают! Зачастую без суда и следствия, по факту. Запаниковал и сразу же получи!

– Ну и где тут ты увидел паникерство? Сомнение с моей стороны точно присутствует, но паника-то где?

Гудрон оглянулся по сторонам, и убедившись, что женщин поблизости нет, срифмовал, где именно находится паника. И только потом ответил.

– Представь, ты на войне. Вместе с нами держишь позицию. Вот-вот должна начаться атака противника. И ты вдруг заявляешь: нет, нам ни за что ее не удержать! И что это будет, по-твоему? – а когда Гриша открыл рот, пытаясь что-то сказать, Борис ткнул пальцем в пробоину. – Вот он твой враг! И ты должен уничтожить его любой ценой! Дошло?

По виду Гудрона никогда толком не определишь: всерьез он заявляет, или все-таки шутит. Особенно когда дело касается Гриши Сноудена. Который и сам не прочь при первой попавшейся возможности посильнее цапнуть Гудрона. Справедливости ради, побеждает обычно Борис. Хотя иной раз получается и у Сноудена. И тогда Борису приходится несладко: Григорий может тыкать своей победой множество раз. В этом смысле Гудрон куда его благороднее.

– Победа присуждается спортсмену в грязной майке Борису Аксентьеву! – торжественно объявил Янис. – Ну так что, теперь приступим к защите позиции?

Камуфляжная футболка у Гудрона действительно не была чистой. Впрочем, мы все были и мокрыми, и грязными. Особенно те, кто накануне вдоволь накупался, охраняя «Контус», когда тот стоял на мели.

И мы приступили. Для начала предстояло очистить участок от наросших водорослей, ракушек, и прочей гадости. Которые находили приют на бортах ничуть не хуже, чем на Земле. Занятие утомительное и тоже грязное. К тому же требующее немалой выдержки. И потому, кто вполголоса, кто себе под нос, но ругались все.

– Хватит, – объявил, наконец Демьян. – Теперь непосредственно к делу.

Самого его мне удалось избежать: Грек вдруг предложил прогуляться. На соседний остров. Тот самый, который не боится приливов, и где, исследуя его, успели уже побывать Янис с Трофимом. В связи с чем, нетрудно было догадаться: предстоит разговор. Так оно и вышло.

Перебраться на остров оказалось легко. Теперь, когда вода окончательно спала, его от нас отделала узкая, метров десять, полоска воды. К тому же неглубокая, по грудь. И потому только и оставалось, что поднять оружие над головой. Для начала мы поднялись на самую высокую точку острова, похожую на песчаный бархан. На которой не росло ничего. За исключением нескольких чахлых побегов. Которые, возможно, со временем вымахают в местные исполинские пальмы. А может, зачахнут уже на следующий день.

С вершины открывался уже привычный мне вид. Великое множество крохотных островов, которые отделали друг от друга проливы. Другие со стороны казались огромными. Что совсем не означало, будто они такие и есть. Приблизишься к ним, и обнаружишь – проливы между ними прикрывает густая растительность.

Спустившись с холма, все также не спеша, мы обошли весь остров. Вероятно, Грек что-то отмечал для себя, ну а сам я просто прогуливался.

– Да, бесперспективный остров, – в самом конце обхода, заметил он.

Вначале я было подумал: обороняться на нем будет нелегко, или что-нибудь еще в том же духе, когда он добавил. – Весь его обошли и ни одной находки.

А значит, и в дальнейшем их не ожидается. И сами мы, и те, кто промышлял на островах задолго до нас, давно уже обратили внимание. Если на какой-нибудь клочок суши не перенеслось ни одной земной вещи, они уже там никогда не появятся.

Что в какой-то мере объяснимо. Земные предметы появляются на неширокой, километров в двадцать-тридцать полосе, начинающейся в болотах к юго-западу далеко отсюда, и заканчивающейся в горах побережья на северо-западе.

Считается, что протяженность полосы составляет километров триста. Но кто бы мог утверждать, что знает точно? Болота – они и есть болота. Местные еще и со своими особенностями. Топи, гнус, ядовитые гады, выбросы газов, попасть под которые означает сдохнуть наверняка. И потому от них стараются держать подальше.

В горах свои трудности. Сами по себе они – результат вулканической деятельности. С той лишь разницей, что повсеместно на Земле она происходила миллиарды лет назад. Здесь куда позже. И потому они не успели подвергнуться эрозии, что делает их куда непроходимее земных.

Мы с Греком присели на округлый валун. Спиной друг к другу, чтобы держать в поле зрения обе полусферы. Некоторое время он молчал. Безмолвствовал и я, все еще не понимаю, для какой именно цели Грек затеял прогулку.

Со стороны «Контуса» едва слышно доносились звуки ремонта: стук, звяканье, а изредка скрежет.

Легкий ветерок шелестел листвой, пели птицы, стрекотали насекомые. Закрыть глаза, и ни за что не догадаешься – ты не на Земле. И если даже держать их широко распахнутыми, тоже. Наша планета огромна, и наверняка на ней может оказаться что-то подобное. С похожей местностью, растениями, и так далее. Да и как можно различить? Солнце на небе тоже одно, такого же размера, и такого же спектра. Растительность зеленая, небо бледно-голубое. Цвет моря? Ну а что цвет моря? Он зависит от множества вещей. И все же по большей части от цвета неба, а оно здесь такое же. Ну разве что запахи отличаются. Но не настолько, чтобы утверждать наверняка.

– Игорь, ты действительно видел глаз в иллюминаторе? –спросил Грек. И когда я уже окончательно было подумал, что разговор пойдет именно о нем, добавил. – Знаешь, Дарья ведь тоже эмоционал.