Текст книги "Скорпион его Величества (СИ)"

Автор книги: Владимир Сухинин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Пошли на занятия, – сказал я, – вечером я всем расскажу о походе к оркам и раздам подарки.

Уже поздно ночью выпроводив всех гостей я прилег отдохнуть и смог спокойно подумать. Причем двоих, Мию и Розину, пришлось практически выталкивать и только мои слова, что я устал и хочу отдохнуть и мы еще займемся уборкой, позволили мне от них избавиться. Кое-что я выяснил, проведя не прямой опрос, не задавая вопросов по-существу. Эрна несколько раз после моего отъезда встречалась с Аре-илом в трактире, а после и вообще зацепилась за него. Так со смешками и намеками рассказывали ребята, а Эрна сидела и смущалась от их шуток. Со мной она поговорить не спешила, я тоже ее не торопил. Пусть созреет в своем решении. У меня сложилось впечатление, что она влюбилась. Может быть знаки внимания приняла за что-то серьезное, может еще что, но ее на эльфаре «переклинило». Я знал, что и лесные, и снежные эльфары имеют человеческих любовниц. И дамы благородного сословия с ума по ним сходят, что уж говорить о простых девушках. Чем это могло грозить мне, я не знал, но лояльность одного из вассалов была под вопросом.

Кроме того, меня занимали вопросы источника доходов. Трактир приносил доход, но его тратил дядька. Мастерская приносила деньги Кувалде, и моя доля шла на организацию шпионской сети. Деньги от продажи эликсиров я сам отдал дриаде. Оставался только трактир «Южная жемчужина». Конечно, Изя наладил работу, но этого было мало. Трактир для небогатых приносил небогатые доходы, и у меня давно родился план сделать его модным салоном. Как-то я смотрел видео про «мулен руж» и был восхищен. А что, если набрать танцовщиц из циркачек, их тут много ездит с представлениями, какого-нибудь хореографа и устроить для богатых господ и дам такой закрытый модный салон. Плюс к этому омолаживающие ванны. Тогда это совсем другие поступления. Кроме этого, можно собирать слухи сплетни и информацию. Да, это было бы дело, согласился я сам с собой. Вот только, как это дело раскрутить. Тут нужна хорошая реклама.

– Шиза, может, что подскажешь? – спросил я.

– Приходи сегодня в гости, и я помогу, чем могу, – ответила она и скрылась.

– Как я туда попаду? Руки-ноги отрубать опять? – проворчал я.

– Не надо калечить себя, просто скажи, что ночью, как уснешь, то придешь, – прозвучало у меня в голове и раздался счастливый смех.

– Хорошо. Усну и приду, – проговорил я и зевнул. Еще раз зевнул, чуть скулу не вывернул, и отрубился.

Но в забытьи я пребывал не долго, открыл глаза и в них, как говорится, не было сна ни в одном глазу. Я огляделся и увидел, что стою у входа в большой белый дом, даже не дом, а вилла. С любопытством оглянулся. За моей спиной был парк с клумбами, аккуратно подстриженными кустами и деревьями. Я повернулся и уставился на орка в ливрее, и белых перчатках, он слегка поклонился, отступил, открыл двери виллы, и проговорил:

– Прошу Вас, милорд, – и так в полупоклоне остался стоять.

Я осмотрел свой костюм и увидел, что был точно в таком же, в каком гулял по станции, «срисовав» его с «пальцееда». Пришлось соответствовать и вилле, и костюму, и даже орку в ливрее. Я выпрямил спину и было уже прошел во внутрь, как меня озарило.

–Твою дивизию! – негромко ругнулся я и под удивленным взглядом орка бросился обратно в парк. Там без всякого стеснения стал рвать цветы с первой же клумбы, что мне попалась. Набрав букет каких-то ярких цветов, поправил пиджак и повернулся. Напротив меня в длинном вечернем платье стояла шатенка, на открытых плечах было накинуто меховое манто, а может и не манто, а короткая накидка, я в этом деле был не специалист. На изящной шее висела тонкая золотая цепочка с небольшим кулоном. Она с легкой улыбкой смотрела на меня, а я топтался на траве клумбы и пыхтел, не зная, как себя повести. Наконец, понимая, что выгляжу полным дураком, я протянул букет и сказал:

– Вот, это тебе.

Она взяла букет, вдохнула аромат цветов и каким-то неповторимым чарующим голосом произнесла:

– Спасибо, конечно, за цветы. Но их можно было не рвать, а только пожелать, и букет тотчас был бы у тебя в руках.

Я перелез через невысокие аккуратно под квадрат подрезанные кусты и стал рядом с ней.

– Знаете, княгиня, Вы выглядите очаровательно.

– Насколько очаровательно? – спросила девушка и прикрылась цветами, оставив открытыми для обозрения только смеющиеся глаза. Сейчас назвать ее Шизой у меня не поворачивался язык. Ну, как такая красавица могла быть Шизой? Нефертити, Клеопатра, Таиса Афинская, с кем ее можно было сравнить? Я не знал. Запас моих знаний о красавицах мира был ограничен школьными знаниями. И вот это чудо живет в моей душе и в моем теле.

–Ты просто! Ух! Четкая! – Я сделал рубящие движения ладонями пред собой.

Она рассмеялась. Потом спросила.

– Может, проводите даму в ее обитель, господин барон, – и подала мне руку. Я взял ее осторожно, боясь повредить. Мои руки были огрубевшие, а ладони в мозолях. Даже тут я повторял себя полностью. Мы поднялись по белой мраморной лестнице и вошли в зал. В середине стоял накрытый стол на двоих, довольно длинный и два стула с разных сторон. Она прошла к своему краю и я, помня немного, что нужно делать, помог девушке сесть и придвинуть стул. Потом ушел к своему краю. Между нами было метра два с половиной хоть в настольный теннис играй. Что за дурацкие манеры у аристократов, -подумал я, как тут общаться через стол с закусками? Но вместо возмущения, только вежливо улыбнулся.

– А где малыши и Лиан? – начал я светский разговор.

Шатенка посмотрела на меня и несколько удивленно ответила:

– Мальчики спят, а дракон сидит и рыбу ловит.

– Рыбу? – изумленно переспросил я, – а где он ее нашел?

– А он в степи наловил мошек, а здесь из них сделал мальков и запустил их в пруд, теперь вот стал рыбаком.

В это время орк обошел нас по кругу, налил вина, а в тарелки наложил разную закуску. Слева и справа от тарелки лежали вилки ложки и ножи. С ума сойти, как можно с этим разобраться? Княгиня (а по-другому у меня язык не поворачивался ее назвать) увидела мои затруднения:

–Тебе рассказать, как пользоваться всем этим арсеналом? – она взглядом показала на столовые приборы.

Я даже вспотел от усердия, не показывая вида, как я растерян, а потом как обычно махнул рукой на все условности. Чего это я парюсь у самого себя в гостях и с улыбкой ответил.

– Зачем? Я человек культурный и знаю, что нож надо держать в правой руке, – взял нож, посмотрел, что у меня на тарелке. А там лежала мясная копченная нарезка и веточка зелени. – А мясо в левой, – и совершенно спокойно, просто невозмутимо взял пальцами прозрачный кусок мяса и сунул в рот.

Внимательно слушавшая меня, обворожительная девушка приподняла брови, когда мясо исчезло у меня во рту, а потом не выдержала и рассмеялась.

– Глухов, ты неисправим. Каждый раз я говорю себе, что уже изучила тебя, а ты заново преподносишь мне сюрпризы. Видел бы ты себя со стороны. – Она, продолжая довольно улыбаться, взяла бокал в руку и спросила.

– За что пьем?

Я вытер пальцы о салфетку и тоже поднял бокал.

– Первый тост за твой день рождения, спасибо что пригласила на него. Оставайся такой же молодой и счастливой целую вечность! – и приподнял бокал.

Она пригубила и поставила.

– Так ты назначил день моего рождения? – она посмотрела на меня. – Спасибо, Витя, у меня никогда не было дня рождения.

– А почему Витя, а не Ирридар? – Я смотрел на нее, она на меня. – В последнее время я чувствую раздвоение. То я – Глухов, то я – Аббаи. – сказал я задумчиво. – Странное состояние, словно нас двое. Тебе кто больше нравиться?

– Ты Виктόр один, – она сделала ударение на о. – Вот, кто сейчас сидит передо мной? – она не переставая улыбаться, смотрела на меня.

Я пожал плечами:

– Не знаю, я запутался. Я вообще не понимаю, где я, этот сад, этот дом и этот слуга, – я посмотрел на стоящего столбом орка и отвел глаза.

– Ты – это дух Виктόра Глухова. Все, что ты видишь вокруг – это твое сознание. В нем ты можешь творить все, что захочешь. Ограничиваясь только своим воображением и количеством энергии. И вас не двое: ты один на два сознания. Сознание Ирридара было отсканировано, оцифровано и внедрено в тебя. Сам Ирридар ушел за грань. Твое ощущение раздвоения временно. Просто, когда нужно принимать решение, первым включается сознание нехейца. Оно более молодое, подвижное, неограниченное, негативным опытом. Кроме того, парень был способен мыслить быстро и видеть глубоко, тебе на это нужно время, вернее твоему сознанию. У вас на земле есть игра в шахматы, вот ты плохой игрок, если честно, а нехеец смог бы стать гроссмейстером. Это его сознание реагирует мгновенно и заставляет тебя именно так поступить, как нужно.

– Выходит, я живу, пользуюсь чужими мозгами и чужим сознанием. Словно паразит. – Я помрачнел от услышанного. Сам я тупой старый пенек и, если бы не Ирридар, давно бы загнулся в этом миру. В общем, я это не я, а бутерброд из двух сознаний. Такой вот двоедушный монстр. Девушка поняла мои терзания.

– Ты не прав, Виктόр. В твоем теле ты один, там есть твое сознание и память мальчика, но воля только твоя. И только ты решаешь, какое решение принять. Твоя раздвоенность от боязни признать память Ирридара своей. Ты выставил барьер между сознанием юноши и собой. Отсюда и растут твои проблемы. Когда ты смиришься с тем, что его сознание – это часть твоего сознания, все пройдет.

– А как это сделать? – я посмотрел на нее.

– Время, Виктόр, на все нужно время, – дальше мы сидели и непринужденно обсуждали наши дела, я заметил, что такая форма общения мне нравиться больше, чем, когда я задаю ей вопросы наяву.

– Давай, поговорим об Эрне, – предложила она. – Ты правильно заметил, что ее преданность под сомнением. Кроме того, я видела, что она не лжет, говоря про дружбу с Аре-илом. У нее нет к нему любовных чувств. Значит, тут замешан кто-то другой. Подумай, зачем понадобилось подбираться к тебе так открыто?

Я задумался.

– Ты хочешь сказать, что ее выставляют на всеобщее обозрение для отвода глаз, чтобы я сосредоточил свое внимание на ней. А кто-то в это время тихо прячется у меня под боком, прикрываясь Эрной?

– Вполне возможно, это надо будет обязательно проверить. Живи, как будто ничего не случилось, делай вид, что все в порядке. Но поискать того, кто мог бы стать чужим агентом и спрятаться до времени, нужно. Теперь, что касается трактира, твоя задумка не лишена смысла, но кто пойдет в него из аристократов, если им управляет идриш? – Она посмотрела на меня, и я вынужден был с ней согласиться. Действительно, пустая затея с Изей. Не выгонять же его. – Что ты предлагаешь?

– Купи другой трактир и поставь там даму из полусвета. Марк уже освоился в городе и может такую найти. Подтяни к этому делу Мию, объясни ей замысел. Пусть нарисует декорации. Как все сделаете, отрепетируете, пригласи туда студентов-аристократов. Уж, поверь мне, лучшей рекламы и представить трудно.

Тут она была права на все сто процентов. Я поднял бокал.

– За Вас, княгиня! Я рад, что Вы у меня есть.

Она подняла свой бокал.

– А я рада, что у меня есть ты, Виктόр.

Столица королевства Вангор

В первый час по полудню городская стража оцепила площадь перед резиденцией ордена Искореняющих. Советник смотрел из окна на приготовления. Посреди площади разместили три столба обложенные дровами и пучками хвороста. За его спиной стоял мрачный Курт Веймар. Советник, не оборачиваясь и продолжая смотреть за приготовлениями, заговорил.

– Вы зря хмуритесь, гер Веймар. То, что я увидел здесь, произвело на меня двоякое впечатление. Надо отдать Вам должное, Вы не плохо справились с основной задачей, внедрились в этот мир, захватили власть в ордене. Не боитесь брать на себя ответственность. Это все похвально. Но Вы проходите мимо мелочей. А это чревато последствиями. Например, как давно орден производил поимку и сожжение одержимых? – он повернулся к координатору.

Тот пожал плечами.

– Вот. А я вам скажу: полтора года назад, – ответил советник, правильно расценив молчание координатора. – В народе шепчут, что орден только наживает богатство, а не ведет войну с демонами.

Веймар промолчал. Спорить с советником было опасно, кроме того, он понимал, что тот был прав. Орден сосредоточился на другом и у Веймара просто не хватало времени и сил ухватить все сразу. Но главное, у него были совсем другие задачи.

– Мы это исправим, – продолжил советник. – Вы, как и прежде, займетесь координацией сети здесь, в Брисвиле и в Инферно. А главой ордена я поставлю гера Шнапса, у него прозвище Палач. – Советник прошел к столу и сел.

– Присядьте, Веймар, – голос Советника был все такой же невыразительно равнодушный, но Курт почувствовал, как в помещении похолодало. У него пробежал озноб по спине и выступил предательский холодный пот, который всегда появлялся, когда Курту было страшно. Противная капля скользнула по спине, за ней вторая и третья.

– Я не хочу, чтобы вы огорчались по поводу казни двух ваших подчиненных. Но это необходимая мера. Я говорю Вам это один раз и больше не повторю. Для мотивации нужны два стимула. Страх и возможность продвинуться. Вы это забыли. Отсюда небрежность и непродуманность планов ваших людей. Они не боятся последствий и не видят перспективы для себя.

Курт вспомнил, как вчера его и остальных пригласили в общий зал. Там маленький худой Искореняющий из прибывших вместе с советником стоял в центре зала. Перед ним на коленях стояли двое братьев, из первых, с кем прибыл сюда Веймар. Теперь Курт знал, что это новый глава ордена по кличке Палач.

Палач зачитал приговор и стоящих на коленях обездвижили станером, затем ввели ритумберотоксин – сильно действующий препарат, вызывающий галлюцинацию и агрессию. Под его воздействием человек на трое суток превращается в зверя, рычал, когда видел людей, на всех бросался, грыз прутья клетки и даже свои руки.

Вердикт Палача был прост: за халатное исполнение приказов приговорить к сожжению. Палач оглядел собравшихся:

– И так будет со всеми, кто будет формально относится к порученному делу. Мне нужны казни, хотя бы раз в месяц. – Палач оглядел собравшихся, – не найдете кандидатов в одержимые, будете гореть сами. Притащите бродяг, которых наловите по дорогам, будете гореть вместе с ними. Мне нужны жертвы, на которых можно повлиять, заставить нам служить из страха быть сожженным и жертвы, у которых можно отобрать имущество, – закончил свою короткую речь новый магистр ордена.

Скоро на площадь из открытых ворот выехали телеги с клетками, в каждой из которых сидел голый мужчина. Стоило им увидеть людей, собравшихся на площади, как они взвыли, ухватились за металлические прутья руками и стали их бешено трясти, чтобы вырваться. Испуганная толпа подалась назад, но заметив, что одержимые выбраться не могут, подступила ближе, жадно рассматривая одержимых демонами. Один мальчишка подобрал камень и бросил в пленника, камень попал в лоб, и кровь стала заливать лицо рычащего и беснующегося человека. Следом за первым последовал уже град камней, они били по людям в клетке, которые не обращали на это внимания, они в ярости и бессильной злобе зубами ухватились за железные прутья и стали их грызть.

– Смотрите, им не больно, – закричал один из зрителей и, подойдя почти вплотную к клетке, ткнул палкой между прутьев. Рычащий ловко перехватил сук и дернул к себе, зевака не ожидавший этого, не успел выпустить палку и был притянут к клетке, в следующий миг он дико закричал. Одержимый вцепился ему руками в лицо и погрузил пальцы в глаза. Несчастный судорожно забился, захлебываясь криком, а двое искореняющих попытались оторвать его от клетки.

Но одержимый крепко держал того, радостно урча, вцепившись зубами в щеку. Через полминуты борьбы им удалось оторвать беднягу от клетки. Из глаз того текла кровь, а на щеке зияла большая дыра. Он повис на руках Искореняющих, громко вопя.

Советник смотрел на происходящее и впервые его лицо потерло маску равнодушия и бесстрастия.

– Достойное представление, – похвалил он. – Это укрепит авторитет ордена.

Вскоре на площади запылало три костра. Приговоренных привязали попарно к столбам, спиной к спине. На некоторое время площадь огласилась криками боли, потом они перешли в кашель и хрип, на некоторое время на площади наступила тишина и слышно было только треск горящих поленьев и гул огня, взметнувшегося вверх. Затем раздался еле слышный одинокий крик:

– Я не винова…

Несчастный не договорил, скрывшись в пламени костра.

Толпа стояла молчаливая и пораженная зрелищем, такого они еще не видели. За их спинами стоял человек и смотрел не на костер, а на лица искореняющих, он старался их запомнить. Подмечал особые приметы, рост толщину тела. Даже повадки пытался заметить и запомнить. Когда крики казенных смолкли, он первым не спеша покинул площадь.

Поздно вечером того же дня к воротам цитадели искореняющих, сильно прихрамывая, подошел старик. Ковылял он, опираясь на палку, и этой же палкой постучал в ворота. Открылось окошко и оттуда на него посмотрел привратник, он глядел старика и брезгливо сморщившись, спросил:

– Чего надо?

– У меня письмо, – прошепелявил старик и полез в сумку. Он подслеповато щурился, копаясь в сумке, пытаясь отыскать письмо.

– Какое письмо, от кого? – раздраженно спросил искореняющий и ближе приблизился к окошку заглядывая в сумку старика. Тот вытащил свиток и дрожащей рукой держал его. – Ну чего ты копаешься, давай его сюда, – не выдержал медлительности привратник и высунул руку в окошко.

Старик мгновенно схватил его руку и удерживая ее, свитком ткнул привратнику в лицо. В свитке был спрятан стилет, и он вонзился магу в глаз.

– Письмо от госпожи смерти, сынок, – сказал старик и, развернувшись, пошел прочь. Он был уже на середине площади, когда ворота распахнулись и из них выскочило пятеро мужчин. Они увидели старика и быстро бросились за ним. Догоняя его один крикнул:

– Стой, старая сволочь. Все равно не уйдешь.

Старик остановился и остался стоять, не поворачиваясь к ним лицом. Он широко раскинул руки и так застыл.

– Приложи его станнером, – негромко сказал один из догоняющих. Но старик продолжал стоять, как ни в чем ни бывало.

– Да что за дела, на него не действует ошеломление, – удивленно проговорил стрелявший. Старик как стоял, раскинув руки, так и остался стоять. Они подошли ближе и стрелявший рванул за плащ. За плащом был обыкновенный кожаный бурдюк, а сам плащ неведомым образом держался в воздухе, создавая иллюзию присутствия человека. Пятеро подошли поближе и окружили застывший плащ. Они с удивлением смотрели на бурдюк вместо человека.

– А где сам старик? – изумленно спросил самый молодой и в этот момент на том месте, где они стояли, раздался громкий хлопок. Воздух наполнили тысячи капель. Мгновенно вспыхнувшее пламя поглотило стоявших и, пылая нестерпимым жаром, грозно гудело пять рисок. После этого быстро угасло. Мостовая, выложенная гранитными булыжниками, в этом месте выгорела, и камень от жара, треснув, превратился в оплавленный песок. От пятерых Искореняющих остались небольшие обугленные останки.

Курт Веймар вместе с остальными угрюмо слушал доклад дежурного о происшествии, который докладывал новому магистру. Здесь собрались все Искореняющие, присутствовал и советник, который сидел молча, не вмешиваясь.

– Что написано в письме? – спросил магистр. Он выслушал доклад с изрядной долей равнодушия и ни разу не перебил говорившего. Дежурный зачитал:

– Под вашими ногами будет гореть земля.

– Вы прочитали это послание и послали пятерых людей задержать старика? – уточнил магистр.

– Ну да, господин магистр, – недоуменно ответил дежурный, все так и было.

– И они после этого сгорели? – дежурный согласно кивнул, не понимая, куда клонит маленький магистр.

– Вы подошли слишком халатно к своим обязанностям и стали виновным в гибели пятерых членов организации. Вы отправитесь на костер.

Дежурный еще не понял смысл сказанного, как и остальные сидящие в зале, а его уже обездвижила стража.

– Казнь через три дня, – вынес приговор магистр. В зале раздался возмущенный гул голосов. Палач ястребиным взглядом оглядел сидевших и ткнул пальцем сначала в одного, – вы хотите последовать за провинившимся? -Тот побледнел и отрицательно покачал головой. – Тогда вы? – магистр указал тем же пальцем на соседа. Тот тоже отрицательно покачал головой.

– Тогда может вы недовольны приговором? – магистр в упор смотрел на Курта.

Веймар понимал, что новый магистр хочет показать, что он в ордене главный, показать не ему, всем остальным. Чтобы остальные понимали, что слово Курта, уже не имеет силы в ордене.

– Мое мнение не имеет значения, господин Шнапс, вы – магистр ордена и вам решать эти вопросы, – стараясь сохранить невозмутимость, ответил Веймар. – Мое дело осуществить координацию действий ордена и остальных ячеек организации для продолжения непрерывных поставок.

– Абсолютно верное замечание, гер Веймар, ничье мнение не имеет значение, потому что мне поручено решать вопросы ордена. – Он оглядел притихших искореняющих. – И чем раньше вы это поймете, тем больше вас останется в живых, – он окинул еще раз присутствующих и скомандовал. – А теперь всем живо за работу, я хочу видеть ваше старание.

Открытый космос. Торговая станция конфедерации Шлозвенга

– Господин советник, рад видеть вас в добром здравии, – в кабинет Шлемаза Морданхая, второго советника Совета сектора упругой походкой уверенного в себе человека вошел невысокий улыбающийся крепыш. Он без приглашения уселся в кресло, стоящее сбоку от приставного столика, и все также улыбаясь, тихо спросил, – вы что творите? – Улыбка исчезла с его лица, и теперь перед советником сидел злой посетитель и буравил его взглядом.

– О чем идет речь, господин Бристхаун? – не смутившись от такого обращения спросил советник.

Вильд Бристхаун был представителем корпорации «ТриаТекс» в их секторе, которая занималась добычей ископаемых во вновь освоенных мирах. Сама корпорация еще не освоила добычу в пределах пространства торговой станции, но застолбила за собой право на будущую разработку. Действовала она просто: ждала, когда «дикие копатели» вроде колонистов на Суровой найдут что-то полезное, и с помощью связей и денежных подарков администрации забирала себе планету. Простейшим способом решения проблемы было послать пиратов и блокировать планету и поставки оттуда. Затем на планету высаживался переговорщик от совета, он договаривался с колонистами о вхождении в конфедерацию, и в колонию назначался управляющий. За определенное время он доводил колонию до банкротства и за небольшую символическую плату переписывал шахты и имущество на «ТриаТекс». Некоторое время колонисты работали на корпорацию, а потом их просто выгоняли, обобрав до нитки. Такая вот была хорошо отработанная, показавшая эффективность схема узаконенного грабежа. Все жалобы тонули в бюрократии сектора, а наиболее строптивые устранялись тихо и без шума.

Но в этот раз она дала осечку и Вильд Бристхаун прибыл разобраться с положением дел на месте. Суровая была лаконичным куском. Огромные запасы разведанных редкоземельных металлов, которых требовалось все больше и больше. А здесь открыли запасы миллирита, добавка которого в стальные сплавы увеличивала прочность металла в сто десять раз. Фосфаты, которые шли на производство удобрений. Колонисты провели обширные изыскания, дорогостоящую разведку, составили подробную карту залежей и начали эффективную добычу. По мнению руководства «ТриаТекс» планета была готова влиться в их производственный цикл.

– Не делайте вид, господин Морданхай, что вы не понимаете, о чем идет речь. Здесь только одна планета достойная внимания нашей корпорации. Это Суровая. И что я узнаю? Вы получили задаток. А сами утвердили самоуправление колонистов. Как это понимать?

– Бристхаун, я не получал задатка, – спокойно ответил советник, пропустив слово господин. Он давал понять, что такие наезды простого эмиссара ему безразличны и даже негативно скажутся на дальнейшем сотрудничестве.

– Вы говорите какие-то странный вещи: корпорация оплатила мои услуги консультанта по этому вопросу. Со своей стороны, я сделал все возможное для решения вопроса… – он переложил папки на другой край стола, давая себе время продумать дальнейший разговор.

– Но колонисты объединились с появившемся у нас княжеством Новоросским, – продолжил он, – и смогли уничтожить силы, блокирующие планету. У них есть военный флот и весьма эффективный. Кроме того, в секторе произошли странные события. Друзья, что всегда помогали нам решать болезненные вопросы взорвались вместе с базой и ими самими. У нас нет сил для оказания давления. А вот корабль наших друзей неожиданно оказался в руках колонистов. И он перевозит уже не концентрат руды, а сами металлы. Союз Новой Долонеи и Новоросского княжества представляют серьезную силу. Их корабли ходят под охраной штурмовиков. Планету охраняет патрульное звено пограничников. У нас нет сил и возможностей повлиять на это. В отчете, что я отправил, в адрес руководства корпорации, я все подробно описал.

Крепыш понял, что перегнул и примирительно улыбнулся.

– Простите, господин советник, я оговорился. Меня направили сюда, чтобы более подробно ознакомиться с ситуацией на месте и, исходя из того, что мне удастся выяснить, принять меры.

– Выясняйте, – пожал плечами советник. – Ему было все равно, кто победит в этой схватке. Если победителями выйдут колонисты, он будет продолжать получать свои проценты, если победителем станет корпорация, ей также придется раскошелиться.

Бристхаун увидел это пожатие и нахмурился, ему не нравился настрой советника, вместо того, чтобы помогать ему, тот просто пожимает плечами. Видно было, что советник отошел в сторону и сделался сторонним наблюдателем. Скрепя сердцем, посетитель выложил на стол флешкарту.

– Это новый счет на предъявителя, здесь сто тысяч кредитов.

Советник сидел, молча, не прикасаясь к флешке. Молчание затягивалось, и крепыш продолжил.

– Это вам, господин советник, за консультацию.

Слова были сказаны. Советник улыбнулся и сгреб флешкарту, вставил в наручный искин и удовлетворенно кивнул.

– Какого рода консультация вам нужна?

– Вся информация по этому союзу.

– Не вопрос, – советник достал из стола такую же флешкарту, что только что спрятал и протянул посетителю. Шлемаз Морданхай принципиально взяток не брал. Он зарабатывал.

Инферно

Отряд сенгуров подошел к развалинам города. Не доходя лагов сто, они остановились, по взмаху руки Листи. Им навстречу выскользнула фигура и прилизались. Листи успокоено выдохнула, это была сенгурка, одна из ходящих в тени. Она подошла к Листи и склонилась.

– Мать, я рада тебя видеть, – сказала она. – идите за мной и ничему не удивляйтесь. Командир вас ждет.

Сенгуры прошли по улице, перегороженной нагромождением камней. Идти им пришлось змейкой, как будто кто-то специально набросал так причудливо груды больших блоков и камней, создавая препятствия. На площади стоял Прокс, а рядом с ним два сенгура, и, и...

«Не может быть», – подумала Листи и протерла глаза. Рядом с сенгурами и Алешом абсолютно спокойно стоял колпак. Листи споткнулась и остановилась.

– Иди, сестра, не бойся, – сказала Лерея, которую несли на носилках, – это слуги Алеша, он вывел одно гнездо из пустыни, когда Рован отказался дать воинов. Теперь гнездо служит ему. Видишь, как быстро меняется жизнь? -говорила она с трудом и хрипя. – Еще не так давно ты была княгиней. Недоступной и важной, а Алеш изгоем. Теперь в бегах ты, а Алеш крысанский повелитель, – она изобразила хрипящий смех, наблюдая растерянность Матери всех сенгуров и по совместительству бывшую княгиню.

Алеш спокойно смотрел на приближающийся отряд. Он уже знал, что сенгуры покинули замок и направились к нему. С одной стороны, силы его росли, с другой, он выходил из тени и становился объектом атаки Цу Кенброка. Тому ничего не стоило направить войска и зачистить город. Но и Алеш подготовился. Крысаны день и ночь рыли проходы, соединяя подземелья, строили ловушки. Наконец, у него было два пути отступления, на базу в пустыню или в Преддверие. Уход в преддверие был самым последним вариантом. Оттуда мог уйти только он, остальным нужно было пройти лабиринт или остаться там навсегда. У него было несколько планов на крайний случай.

Прокс стоял и ждал, когда сенгуры подойдут. Его сердце не екнуло, не защемило от вида растерянной Листи. Он без всяких эмоций оглядел нестройную толпу, в которую превратился отряд сенгуров, и громко заговорил.

– Слушайте меня, сенгуры. Это мой город. Все, кто хочет мне служить, выходите и становитесь за моей спиной. Они получат еду и защиту. Все, кто хочет жить самостоятельно, могут уйти или перейти на восточную половину. Но в этом случае они станут добычей местных демонов и крысанов. Все, кто перейдет в мое подчинение, будут выполнять мои приказы беспрекословно, кто ослушается, пойдет на корм крысанам. Я все сказал.

– Отнесите меня к нему! – приказала Лерея. За ней сразу пошла Корна и десяток сенгуров. Они встали за спиной Прокса. Скоро потянулся ручеек из остальных сенгуров. Листи осталась стоять на месте, вместе с ней осталось около шести десятков воинов.

Листи, скрывая обиду, посмотрела в глаза Алеша.

– Мы уйдем завтра. Позволишь ли ты нам переждать эту ночь? – спросила она и ее голос предательски дрогнул.

– Вы можете остаться, но завтра к полудню вы лишитесь моей защиты. -Он отвернулся. – Тени, проводите новых воинов в их помещения и разбейте на десятки. Лерею ко мне. – Он развернулся спиной к оставшимся с Листи сенгурам и направился прочь.

– Ты не хочешь поговорить? – услышал он громкий окрик Матери. Приостановился и обернувшись через плечо ответил: – Я не вижу в этом необходимости, Листи. Наши дороги разошлись, – и зашагал дальше.

Лерея смотрела на Алеша, который осторожно ощупывал ее раны, – зачем тебе калека, надзирающий, убей меня и прекрати мучения.

– Лерея, детка, – мягко улыбнулся Прокс, – я знаю место, где у тебя заново отрастут руки и ноги. Но шутка в том, что туда легко попасть, а вот выйти трудно. Оттуда только один путь через лабиринт, и у этого лабиринта два выхода.

– И что это за место, где отрастают заново руки и ноги? – с недоверием спросила девушка.

– Это Преддверие в Преисподню, Лерея.

– Ты там был? – после недолгого раздумья спросила тень.

– Был.

– И ты вышел.

– Вышел. Мне помогли.

– Девочка и Крома?

– Да.

– Тогда тащи меня туда. Я выйду из этого лабиринта.

– Чем раньше мы туда попадем, тем легче тебе будет восстановить конечности, – предупредил Прокс,– свежие раны там быстро затягиваются. Я одному демону отрезал уши, так они за пол трика отрасли.