Текст книги "Война после войны: информационная оккупация продолжается"

Автор книги: Владимир Лисичкин

Соавторы: Леонид Шелепин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Разум и вера

Действия человека и общества в целом определяются двумя факторами – разумом и верой, которые неразрывно связаны между собой как части общественного сознания. Говоря о разуме человека, уместно сопоставить его с процессом поиска, присущим животным. Кроме того, у человека благодаря второй сигнальной системе возникло слово, которое обобщает, появилось символическое видение мира, в отличие от животных, употребляющих для общения химические и звуковые сигналы с совершенно конкретным смыслом. И человек не просто ведет поиск, а фиксирует свои знания словами. Поскольку каждое слово обобщает, то при этом как бы осуществляется акт творения нового. Совокупность фиксируемых и накапливающихся знаний – наука – стала основой рационального подхода к внешнему миру.

Вместе с тем, поскольку непосредственно каждому человеку доступна лишь крупица знания об окружающем мире, ему приходится принимать «на веру», как постулат, без доказательств огромный объем фактов и положений. Вера имманентно присуща и общественному сознанию. Она прежде всего связана с ограниченностью человеческого познания, хотя и может опираться на повседневный опыт, здравый смысл, внешние традиции. Вера носит надличностный характер. Она как бы связывает человека и общество. Основную сумму своих знаний человек получает от общества, принимает на веру.

Есть и другой аспект слова «вера», связанный со структурой, отражающей личностные и общественные интересы. Он предполагает существование высших духовных ценностей, стоящих над человеком: человек живет и действует не только для себя, но и для других. Этот аспект неизменно присутствовал на всех этапах развития общества и принимал различные формы. Можно говорить о вере в Бога, в коммунистическое будущее, в обожествленную личность. Четко характеризует проблему X. Ортега-и-Гассет [14]:

«Когда говорят, что нет религии без Бога, то на поставленный нами вопрос о главнейшем отличительном свойстве существа, называемого Богом, нам теми или иными словами в зависимости от убеждения отвечают так: Бог есть дополнение к человеку, а религия – именно тот образ жизни, который связывает нас с нашим дополнением, позволяя нам в нем пребывать. Без этого дополнения человек не может жить, он чувствует, что его существование жестоко и безнадежно искалечено, лишено смысла и цели… Все то, что помогает человеку ощутить свою жизнь частью целого, не думать, что она непоправимо искажена, открывает путь религии. Возможно, что то, чем довольствуются одни, покажется непонятным абсурдом другим, но если им и в самом деле этого достаточно, если они способны поддерживать этим свое существование, пребывать в этом, чувствуя под ногами твердую почву, то в этом несомненно состоит их религия».

Согласно Ортеге-и-Гассету, вера может иметь самые различные формы. Он отмечает связь веры со смыслом жизни – ради чего нужно жить в этом мире неправды и несправедливости. Действительно, требуется какое-то дополнение к человеку. Человек не может жить сам по себе, он входит в общество, он – его составная часть (а может быть, и чего-то более широкого). И это должно быть заложено в самих основах человеческого сознания. Другими словами, вера есть форма отражения общественной стороны человеческого бытия. И в этом смысле она заложена в глубинных слоях общественного сознания. Как познать эту субстанцию? Ортега отмечает непригодность для этой цели физического разума. Реальность человека – это его жизнь, это то, что с ним происходит. История является как бы разверткой общества, общественного сознания во времени. Здесь возникает новый вид разума – разум исторический.

Вера, религия отображают не личностную, а общественную сторону жизни людей. Здесь имеется тесная взаимосвязь с менталитетом страны, с понятиями добра и зла. Именно на их основе человек проводит внутреннюю регламентацию своих поступков. В этом смысле имеется резкое противостояние индивидуализму, согласно которому разрешено все, что не запрещено, или, другими словами, – можно делать все, лишь бы не нести ответственности. И не случайно христианство пришло на смену идеологии атомизированного общества Древнего Рима, погрязшего в индивидуализме, корысти, аморальности, жестокости. Именно христианство показало путь выхода из того искаженного состояния общественного сознания, которое существовало в самом мощном государстве Древнего мира. Аналогичный процесс деградации общественного сознания происходит и в самом мощном государстве конца XX века – США.

Историческое сознание

Общественное сознание не статично, оно меняется. Изменение окружающего мира и изменение сознания в прошлом – это история. Прошлое неразрывно входит в настоящее. Люди и общество в целом на каждом шагу делают выбор, и этот путь остается в общественном сознании. Можно даже сказать, что основой общественного сознания является историческое сознание. Общий подход к проблеме исторического развития был сформулирован в работах Ортеги-и-Гассета [14]. Свой анализ он проводил на примере истории философии, подчеркивая, что она отражает особенности всего исторического процесса.

Согласно Ортеге, в истории философии, которая представляется на первый взгляд как мертвый мир заблуждений, новое философское учение начинается с того, что выявляет заблуждения предшествующего. Это уже дает существенный положительный результат за счет возникновения эффекта «ошпаренного кота», избегающего тех домов, в которых он обжегся. Но главное, отмечает Ортега, в том, что «заблуждения являются таковыми не потому, что они не есть истина, а потому, что они еще не вся истина». Они – только часть истины. Этим определяется судьба идей, которые умирают, но не исчезают без следа, будучи превзойденными, ассимилированными другими, более сложными идеями. Устаревшее учение продолжает оставаться истиной и в том смысле, что через нее неизбежно пройдет мыслительный процесс. А вереница философов прошлого выступает как единый философ, проживший как бы две с половиной тысячи лет, в течение которых он продолжал мыслить. Т. е. наша философия такова, какова она есть, лишь благодаря тому, что стоит на плечах своих предшественниц.

Человек сохраняет прошлое в себе, накапливает его, заставляет то, что уже прошло, продолжать существовать. Другими словами, существует исторический разум, в котором каждое учение, каждая теория занимают свое место, являются частью истины. Так, с одной стороны, нельзя всерьез воспринимать ниспровергателей марксизма, с другой – нельзя его консервировать, канонизировать. И то и другое может дать далеко идущие негативные последствия. Марксизм должен стать частью новой, более широкой истины. И такой процесс шел и будет идти непрерывно.

Такова общая характеристика исторических перемен, но существуют и конкретные временные характеристики общественного сознания. Еще Гомер сказал: «мельницы богов мелют так медленно». Ортега-и-Гассет установил временные соотношения, характеризующие зависимость между настоящим и прошлым [14]. Обычно принято считать, что настоящее – это миг, грань между прошлым и будущим. Но суть вопроса в том, что наше настоящее восприятие является функцией как реальной обстановки, так и опыта прошлого. Т. е. в более широком плане оно характеризуется видением – непосредственным отношением нашего разума к конкретной вещи. Ортега-и-Гассет отмечает, что, наряду с чисто «историческим» прошлым, уже отсутствующим, скрывшимся за горизонтом, существует относительное прошлое, которое в некоторой мере является и настоящим. С этим прошлым имеется визуальная связь. В качестве примера приводятся морщинки старика. В них мы видим, что оно есть настоящее. Прошлое бытие этого старика является для нас настоящим.

Для общества временной лаг, отделяющий «историческое» прошлое от относительного (которое можно определить как современный период или настоящее в расширенном смысле слова), составляет примерно 40 лет. Это период, доступный непосредственному восприятию общества в целом, за который человек, вышедший из школьного возраста, вступает в пенсионный. То, что лежит за его пределами, уходит за горизонт. Данная характеристика играет принципиальную роль при анализе изменений общественного сознания и методов воздействия на него. К ней мы еще неоднократно будем обращаться в дальнейшем.

В нормальных условиях устойчивого развития человек воспринимает себя как составную часть исторического процесса, как фрагмент истории своего народа или человечества в целом. В переходные периоды люди часто обращаются к своей истории, чтобы получить ответы на возникающие сегодня перед ними задачи из прошлого, от своих предков. Но здесь подстерегает опасность манипулирования сознанием. Для этого используются определенные методологии оценки тех или иных положений, их роли, места, пределов применимости. Правильная оценка невозможна без исторического контекста, учета менталитета эпохи (т.е. глубинного уровня коллективного и индивидуального сознания). Тем не менее часто происходит экстраполяция настоящего в прошлое, и в работах, написанных многими авторами, в прошлых эпохах разгуливают наши современники, а отношения между людьми рассматриваются с точки зрения того привычного, которое объявляется единственно возможным. Детальный анализ такой экстраполяции проведен в книге М. Ф. Альбедиль [17]. В ней приведены следующие строки И. В. Гете:

Не трогайте далекой старины. Нам не сломить ее семи печатей. И то, что духом времени зовут, есть дух профессоров и их понятий, Который эти господа некстати за истинную древность выдают. Как представляем мы порядок древний ? Как рухлядью заваленный чулан, А некоторые еще плачевней – как кукольника старый балаган. По мнению некоторых, наши предки не люди были, а марионетки.

Осовременивая прошлое (за рамками 40-летнего временного лага), мы приписываем людям того времени свое видение мира, свой менталитет. При этом можно добиться любого искажения, превращать по надобности людей в демонов или ангелов.

Тенденции изменений в общественном сознании

XX век характеризуется постепенным разрушением традиционного общества. Традиционное общество служило мощным ограничителем негативных форм поведения человека. Традиционное общество имело своей основой сельское население, которое в начале века намного превышало городское. Но ситуация менялась. На планете шел бурный процесс урбанизации. Сейчас огромная масса населения проживает в крупных городах – мегалополисах. В таких городах создались особые условия для проживающих там людей. Скученность, теснота, загрязнения, шум, интенсивное уличное движение, малоподвижный, но вместе с тем напряженный образ жизни, сокращение жизненного пространства порождают и обостряют различные виды заболеваний, в том числе аллергические и онкологические. В больших городах у многих людей возникают определенные психические сдвиги: неуравновешенность, агрессивность, подавленность, чувство одиночества. Неотъемлемыми чертами жизни становятся алкоголизм, наркомания, насилие, преступность, проституция. Растет маргинальная прослойка людей, которые не могут приспособиться к современному обществу. В больших городах, где люди разобщены, очень высока степень их управляемости. Средства массовой информации, особенно телевидение, формируют моды, идеалы, нормы поведения. Неадекватно воспринимая окружающий мир, многие люди живут в мире абстракций и иллюзий.

По существу же, теряются традиции, преемственность, связь времен. Это, кстати, общая тенденция изменения духовной среды.

Разрушение традиционного общества, атомизация людей оказали сильное негативное воздействие на веру вообще, на готовность человека служить другим людям. И хотя в постиндустриальном обществе много говорят о религии, а на монетах США даже написано «мы верим в Бога», от религии в основном осталась обрядовая сторона. Резко возросло число и влияние различных сект, среди которых своей активностью выделяется Общество свидетелей Иеговы, обещающее спасение от приближающегося конца света и имеющее отделения во всех странах мира. В этих сектах общественная сторона религии отходит на второй план, а во главу угла ставится личное спасение и вечная жизнь, покорность пастырям. Таким образом, из двух сторон общественного сознания – личностной и общественной – определяющей стала первая. Установился новый культ – культ потребления. Если у тебя есть доллары и ты силен, то имеешь все, что хочешь. Но если нет веры, то «все дозволено», как писал Ф. М. Достоевский в романе «Братья Карамазовы». О неблагополучии в обществе потребления свидетельствуют высокий уровень преступности, наркомания, терроризм, кровопролитные конфликты. Мы еще только начинаем осознавать масштабы изменения духовной среды человека.

Основная тенденция современности – атомизация людей, обособление, выдвижение на передний план личных интересов. Господствующее положение занимает общество потребления с ведущим интересом – получением прибыли. Все большее количество данных говорит о том, что общество потребления – тупик. Об этом писал еще основатель Римского клуба Аурелио Печчеи. Мировым центром общества потребления и индивидуализма как идеологии служат США. О своих впечатлениях о пребывании в США пишет О. Платонов [18]:

«Лас-Вегас, как и другой подобный преступный центр Америки Атлантик-сити, ежедневно посещают десятки тысяч американцев. По главной улице на многие километры с обеих сторон стоят игорные дома, совмещенные с многоэтажными гостиницами, постоянно обслуживаемыми тысячами проституток и содомитов.

Именно в этих игорных домах понимаешь главную страсть и мечту американцев – стремление стяжать деньги, разбогатеть любой ценой. Когда видишь тысячи перекошенных от азарта и алчности лиц, блестящих от возбуждения глаз, осознаешь преступную и опасную для мира природу Америки.

Главное в американском общественном сознании – деньги, вещь, товар. Жизнь подчинена бесконечной гонке за все новыми и новыми видами товаров и услуг. Гонка потребления, превращение человека в «машину, добывающую деньги» – закон американского общества».

Как интуитивная реакция на изменения в общественном сознании у людей начинает проявляться стремление к объединению, к общим ценностям, а не только к прибыли. В частности, это сказывается в повышении роли религии, и прежде всего ислама. Многие религиозные деятели чувствуют происходящие изменения как наступление вселенского Зла. В любом случае существующая тенденция позволяет говорить о надвигающейся глобальной неустойчивости общественного сознания.

Проблема устойчивости. Революции

В 1992 г. в Рио-де-Жанейро состоялась конференция по окружающей среде, на которой была констатирована глобальность экологического кризиса, нарушение равновесия в системе природа – общество за счет мощного антропогенного воздействия, а также провозглашена концепция устойчивого развития. Сохранение устойчивости – объективное требование нашего времени, поскольку воспроизведение экономического пути передовых стран развивающимся миром быстро приведет к исчерпанию невозобновимых ресурсов и ускоренному разрушению природы, в которой уже произошли глобальные изменения. Вслед за решениями конференции в Рио-де-Жанейро провозглашались многочисленные национальные и партийные концепции устойчивого развития, подчас прямо противоречащие друг другу. Но общим местом для них было игнорирование такого фактора, как состояние общественного сознания, таящего в себе угрозу возникновения неустойчивости. Серьезной проблемой является и применение новых методов воздействия на сознание.

К настоящему времени изучен ряд неустойчивостей верхнего и основного уровней общественного сознания. Для верхнего уровня (общественного мнения) аналогично циклическим экономическим кризисам наблюдается циклическая картина перепадов общественного сознания. Общественное мнение, склонившееся в пользу одной из противоборствующих сторон, при появлении серьезных трудностей начинает отклоняться в другую сторону, отрекаясь от бывших кумиров и идеализируя их противников. За периодом диктатуры, все сжавшей и подчинившей себе, создаются условия для анархии, хаоса, разгула страстей, после чего общество вновь стремится к жесткому порядку. В ряде стран стихийность этого процесса сглаживается наличием отработанной двухпартийной системы. Но в целом колебания общественного мнения не приводят, как правило, к крупным потрясениям или катастрофам в обществе.

Основной уровень (или парадигма общественного сознания) обладает значительной устойчивостью. Как уже отмечалось, эволюция этого уровня может быть представлена как последовательная смена парадигм со скачкообразными переходами между ними. Эти переходы (или революции) характеризуются на предварительной стадии крупномасштабными флуктуациями, неустойчивостями в мировоззрении отдельных групп, неожиданными корреляциями. Процесс отхода от существующей парадигмы может длительное время происходить незаметно, скрыто (подобно изменению общественного сознания в СССР в начале восьмидесятых годов).

Скачкообразные переходы (революции) имеют свои закономерности. Революция возникает в силу неустойчивости предшествующего состояния. Ее результатом является отказ от существовавшей ранее парадигмы и переход в состояние, соответствующее новым реальностям. Любая революция проходит, по крайней мере, четыре фазы:

1-я фаза – стягивание; весь спектр мнений сводится к дилемме: да – нет, кто за революцию, кто против, и там и там разнородный конгломерат сил.

2-я фаза – революционная борьба. Она может быть как короткой (переворот), так и длительной (кровопролитная гражданская война).

3-я фаза – борьба после победы.

Вследствие неоднородности конгломератов сражавшихся сил неизбежны разборки между бывшими соратниками, но главное здесь две линии: одна «революционная», направленная на углубление революции, на непримиримую борьбу с прошлым злом; вторая – линия «реалистов», направленная на приведение ситуации в стране в соответствие с существующими реалиями и даже, если это полезно, на реставрацию эффективно работавших учреждений прошлого. Первая линия исторически обречена, она может лишь продлить время нестабильности. В этом смысле правильно изречение «революция пожирает своих детей».

4-я фаза – стабилизация, которая заканчивается победой реалистов. Это возвращение общества к своим корням, но на новой основе, установление при борьбе наследников революции новой равновесной структуры общества.

Для процесса революции в целом характерно отсутствие сложившейся организации общества, потеря многих ориентиров, колебания общественного сознания, иррациональность поведения. Данный процесс относительно длительный, порядка 10—20 лет, и многостадийный. Все это относится к Французской 1789 г., Китайской 1949 г. и революции в России 1917 г.

1.3. МЕТОДЫ И ПРИЕМЫ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ВОЙНЫ

Принцип вируса

Психологическая война имеет существенные отличия от обычной войны, направленной на физическое подавление противника. Ее суть – воздействие на общественное сознание таким образом, чтобы управлять людьми и заставить их действовать против своих интересов. Это можно рассматривать как определенный аналог вирусного заболевания. Так, вирус, внедрившийся в клетку, встраивается в управляющие процессами молекулы ДНК. Клетка внешне остается такой же, как и была, и даже процессы в ней идут такого же типа, но управляет ею вирус. Болезнь проходит три фазы: внедрение, выделение токсинов и гибель клетки. В психологической войне без внедрения аналога вируса внутрь системы противника нельзя ожидать каких-либо существенных результатов. В таких условиях пропаганда, шпионаж, диверсии могут иметь лишь вспомогательное значение.

Роль вируса в нашем случае играет управляемая извне «пятая колонна» внутри страны. Она должна внедриться именно в управление общественным сознанием, в идеологическую сферу и, как вирус в ДНК, быть неотличимой от окружения. Представителей пятой колонны как бы и нет. В СССР они делали то же, что и все. Встраиваясь в процессы, они не только не критиковали существующие порядки, но, напротив, выглядели «суперпатриотами» или «сверхкоммунистами», выражали высшую преданность режиму, клеймили империализм.

Идеологическая сфера СССР в результате закрепления в ней пятой колонны стала ядром, основой информационной войны, ведущейся внутри страны (конкретная фактология их действий будет приведена в последующих главах). Среди применявшихся методов один из наиболее эффективных – постепенное доведение идеологических кампаний и лозунгов до абсурда, что компрометировало существующий режим в общественном сознании. Но это расценивалось просто как излишнее, хотя и похвальное усердие, в худшем случае как глупость. Интересно, что подавляющее число людей, оценивающих постфактум операции идеологов КПСС, характеризуют их именно как непроходимую глупость. Существенно также, что функционеры могли оставаться в глубокой тени и далеко не всегда выступать явными инициаторами тех или иных действий, а осуществлять операции на полутонах, используя противоречия, борьбу тех или иных сил. Типичный пример: в 70-е годы нарушались взаимосогласованные сверстанные планы. Вождям давался совет вставить еще (и еще) одно супернеобходимое мероприятие в пятилетку. В создании и раздувании противоречий и состоит основной механизм действия идеологического вируса. Это позволяет использовать многих людей «втемную», когда они, борясь с конкурентом, фактически выполняют задачи пятой колонны. И здесь существует правило – максимальное использование подставных лиц. Идеологи КПСС, работавшие на Запад, в отличие от обычной агентуры, – нераскрываемы. Они находились в автономном режиме, им не нужна была связь. Об указаниях они могли, в принципе, узнавать из безобидных публикаций в газетах Запада. Постепенно отдельные представители идеологов объединялись в организованную силу.

Какие проблемы должны были решаться в психологической войне? Любое общество неоднородно: существуют групповые интересы, национальные и региональные элиты, а также лица, стоящие у власти, с их связями и интересами. Помимо внедрения своих людей в идеологическую сферу и властные структуры, нужно было знать и продвигать дураков, карьеристов, обиженных властью, а также создавать условия для пропаганды тупиковых идейных течений и поддерживать их носителей. Отметим в этой связи, что «революционная» идеология Троцкого (после победы в Гражданской войне) представляла собой тупик, в конечном счете неизбежный конец СССР. Поэтому Запад, хотя и в неявной форме, всегда его поддерживал.

Еще одна аналогия. Вирусное заболевание имеет скрытый латентный период, но после его окончания наступает острая стадия – организм переходит в возбужденное неустойчивое состояние. И именно в этот период возникает вероятность гибели организма. Точно так же при организации изменения существующего строя необходимо подвести общество к неустойчивости. Примером служат действия гитлеровцев в начале 30-х годов и действия горбачевской команды в конце 80~х. Любой переворот должен осуществляться в обстановке неустойчивости, только тогда он имеет реальный шанс на успех.

Принцип вируса применялся и в отдельных мероприятиях. Так, в операциях группировки Горбачева по уничтожению СССР использовалась та же вирусная триада: исправление ошибок прошлого (внедрение), углубление (выделение токсинов), разрушение. Все эти операции, четко подчиняющиеся принципу вируса, подробно описаны в четвертой главе.

Ниже кратко рассмотрен арсенал информационной войны – конкретные методы воздействия на общественное сознание. Изложение строится на основе перехода от относительно простых методов к более сложным и изощренным.