Текст книги "Маятник Судьбы"

Автор книги: Владимир Харитонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

В мае 1984 года погиб мой средний брат Виктор. Трагедия была настолько тяжелой для семьи, что описывать я ее, не буду. Но с его смертью была связана характерная история. В то время у меня режим был такой: в 5часов 40 минут утра – подъем и пробежка по улицам, которая занимала ровно 45 минут. Затем – зарядка в квартире. Проживали мы уже в двухкомнатных «хоромах», которые жена получила от 2-й фабрики. У меня были две десятикилограммовые гантели, двухпудовая гиря и самодельная – весом пятьдесят один килограмм. Последнюю мне подарил старый опер, Володя Шилов, ему она стала тяжеловатой. Сначала поднять ее никак не удавалось. Но вскоре научился справляться с нею. Это был «коронный номер» для нечастых моих гостей. Никто из них ее поднять не мог. А я забавлялся, глядя на сконфуженные лица сослуживцев.

Кроме этого проводил «бой с тенью» руками, иногда забегал в приобретенный нами неподалеку от дома сарай, где висела самодельная груша – мешок, набитый опилками. После зарядки – туалет, быстрый завтрак и – пешком на работу, за… семь километров! Вспоминаю обо всем этом и думаю: как я все успевал? Приходил на работу ровно за 15 минут до обще офицерской оперативки, которые обычно использовал для ознакомления с текущими документами. Помимо каждодневных утренних тренировок, два раза в неделю в обеденные перерывы ездил в зал бокса, спортзала завода «Автоагрегат». И там – стучал по груше, боксировал со спарринг – партнерами. В итоге выходило девять тренировок в неделю!

…А в тюрьме хотя и не совсем полноценных, но – шесть, в воскресенье – выходной. «Шесть дней работай и делай дела свои, а день седьмой суббота Господу Богу твоему». Четвертая Заповедь, неожиданно ставшая частью моей жизни…

После смерти брата, далось, как говорят, мне в голову, ежедневно вместо пробежки по городу, бегать к нему на могилу. Наметил я себе это делать ровно год. Но предстояло установить – сколько времени займет это занятие, ведь лишней минуты у меня не было. Сделал прикидку: вышло ровно 45 минут! Вот так совпадение!

Когда долго ежедневно бегаешь, бег становится «мягким», и ты не издаешь при этом никакого лишнего шума.

На кладбище стоял дом для смотрительницы, женщины лет сорока пяти. Она была настолько отчаянной, что жила прямо тут, никуда не уходя на ночь. Мой маршрут пролегал как раз мимо ее дома. Наверное, иногда у нее ночевал мужчина. Как то по осени я бежал на могилу. Моросил легкий дождь, на который обычно я не обращал внимания. Почти шесть часов утра, на улице еще темно. Издалека увидел: у дома смотрительницы стоит «Москвич – 412», с поднятым капотом, и мужчина с фонариком искал неисправность в двигателе. Видно, машина не заводилась. А я бежал тихо, почти беззвучно, водитель меня не видел и не слышал до тех пор, пока я не поравнялся с машиной. Он поднял голову, и неожиданно увидев мою фигуру, закричал так, что окна задребезжали. Меня всегда увлекала мистическая литература, верил и верю в загробную жизнь. Поэтому первым делом подумалось, что мужик увидел покойника, вставшего из могилы. Я застыл на месте, не поворачивая головы, и заорал еще громче его. Представляю, что при этом подумала смотрительница кладбища: два взрослых человека орут у ее окон, как ненормальные. Первым пришел в себя я и обратил все – таки взор туда, где предположительно должен был стоять мертвец. Но там никого не было. Поняв, что автомобилист напугался меня, а не мертвеца уже спокойно продолжил бег.

Автолюбитель крикнул мне вдогонку: « Негде тебе бегать, только по кладбищу, людей пугать?».

Я в ответ схохмил: « Да я здесь и при жизни бегал».

Что он подумал, и подумал ли вообще, не знаю.

С этим же кладбищем у меня была связана еще одна полумистическая история. Мы с друзьями по пятницам любили попариться в бане у нашего общего друга Николая Михайловича Мерзлихина. Он был директором станции технического обслуживания автомобилей в районе завода «Электроконтакт», там же была и баня. Между походами в парилку, мы обычно сидели у него в кабинете, пили пиво и играли в покер. Когда произошла эта история, из милиции я уже уволился и имел старенький, но в хорошем состоянии «Мерседес» серебристого цвета, одним словом весьма шикарное средство передвижения.

Дело было осенью, темнело уже рано, в низинах скапливались туманы. Обычно засиживались часов до двух, а то и четырех утра. Но в этот день мне в игре сильно не везло, и я решил не искушать судьбу и уехать пораньше – в полночь. Путь мой пролегал как обычно, по окружной дороге в сторону района 2-й фабрики, мимо кладбища «Затенки». Ехал я один. При свете фар дорога просматривалась далеко. На подъезде к первым могилам, расположенным справа от дороги, стояла плотная стена тумана. Ни разу в жизни, подобного я не встречал.

Я убавил скорость до пяти километров в час и проехал метров десять. Ни дороги, ни обочины усмотреть было невозможно. Включил желтую подсветку фар, обычно используемую при тумане. Не помогло.

Мне бы тихонько развернуться и ехать другой дорогой. Но я вышел из машины, чтобы ногами ощупать проезжую часть и обочину. В воздухе, как говорится, «звенела тишина». Не было ни одной машины в обоих направлениях, хотя было не так и поздно, ни пения ночных птах, вообще никаких звуков. Одолел еще метров десять, и снова вышел из машины на разведку. Не к месту вспомнились фильмы ужасов, где именно в таком тумане, как правило, на кладбище появлялось страшное нечто. Но отступать было неохота, и я решил двигаться вперед – метров десять в машине, выход, ощупывание ногами правой обочины, потом столько же движения на «Мерседесе»…. Сколько времени это продолжалось сказать не могу; может, полчаса, может, больше, но доехал-таки до границы кладбища. Оглянулся, сзади стояла жуткая стена плотного тумана. И хотя никаких потусторонних явлений я так и не увидел, холодок на спине ощутил. Эту историю я привел в качестве примера неоправданного упрямства и внутренних страхов, ничем, по сути, не спровоцированных, кроме самого места, где они возникают. Бояться надо не мертвых, а живых.

…Подобный внутренний страх возникал в душе позже, когда я оказался в тюрьме. Он так же был необоснованным.…Но об этом расскажу, когда придет время.

Но пора вернуться из этого страшного места в милицейские будни. Работал в весьма уважаемой всеми должности обычно до половины восьмого вечера и автобусом возвращался домой. В летнее время, однако, и в кабинет, и обратно катился на мотороллере «Тулица», который и приобретал для этого. Чем хорош мотороллер, так это тем, что ты всегда остаешься чистым, даже в дождь. И мыть его очень удобно: пять минут поводил мокрой тряпочкой, и он становится словно только что с завода. Заводился стартером с кнопочки – очень удобно. Скорость, конечно, он большую не развивал – его предел сто пять километров в час. Одним словом, хороша машинка. С ней у меня была связана одна интересная, на мой взгляд, история.

Летом 1986 или 1987 года я ехал утром на работу. Стрелка спидометра показывала 60 километров в час, как и положено для черты города. Вдруг из-за стоявшей на обочине напротив спортивного зала лесозавода грузовой машины, выскочил мальчик, лет тринадцати и попал не под колеса моего мотороллера, а ударился сбоку, сильно толкнув меня. Я свалился на асфальт, подросток тоже упал. Ушибся он, видимо, не слишком сильно и хотел покинуть место происшествия, однако я ему не позволил этого сделать. С телефона администратора спорткомплекса вызвал сотрудников ГАИ, они все, как положено, оформили, затем съездил на медицинское освидетельствование – закрепить документально, что был абсолютно трезв. Мальчик отделался испугом, а вот у меня оказался перелом кости на правой ладони. Но в травматическом отделении наложили гипс по самый локоть. И теперь я разъезжал на своем железном коне с белым панцирем на руке. Приехал на работу, доложил о происшествии начальнику отдела Каминскому.

Тот категорично заявил: «Про больничный лист даже не думай, будешь работать, а вот на мотороллере на время болезни ездить запрещаю».

Первую часть его распоряжения я выполнил почти охотно, а вот вторую часть – проигнорировал. Но как начальнику уголовного розыска, мне приходилось много писать. А тут правая рука в гипсе. Примерно за неделю научился строчить левой рукой, не хуже правой. Почерк, кстати, сохранился, и меня это удивило.

А вот не послушался я начальника, явно зря…. Помимо мотороллера была у меня в то время и «Ява», мотоцикл ленинградской сборки. О нем знали только самые доверенные друзья. Иногда так на работе разгуляются нервы, что готов орать на весь мир. В этих случаях «Ява» была у меня своеобразным средством психологической разгрузки. Я выкатывал свою любимицу из гаража, надевал красивый малиновый костюм-ветровку, мотошлем, закрывающий лицо и летел за город. Пролетал двадцать километров в сторону Вичуги и обратно на предельной скорости, сто двадцать километров в час. И приходил домой в полном порядке.

Как то в воскресенье решил навестить родителей, по-прежнему проживающих в Иваново. Гипс еще был не снят, но управлять мотоциклом он не мешал. Была пасмурная погода, обещавшая дождь. Сел на «Яву» и помчался. Проехал Родники, а это – половина дороги, и вдруг брызнул, веселый такой, проливной дождь. Тучи двигались со стороны Иваново и тут бы мне услышать «глас с Небес» и развернуться, пока не сильно намок…. Но я был упрям, а оно, то самое упрямство, далеко не признак ума, так говорил мне отец. Гипс на руке намок и стал мягким, но я ехал дальше, куда наметил.

Видно Господь, жалея меня, решил мне послать еще один «знак-предупреждение»: потерялась гаечка, крепившая спидометр и он стал болтаться. В результате, где то замкнуло, и мотор заглох. А дождь, между тем, разошелся не на шутку, лил, как из ведра. Никаких предостерегающих «знаков» я не хотел понимать, а достал из бардачка веревочку, привязал ею болтавшийся спидометр, приспособив еще палочку – чтобы не замыкало на «массу».

Но обычным путем, с помощью кикстартера, мотоцикл не заводился. С несросшимся переломом кисти руки в обмякшем гипсе, я стал разгонять железного коня с « толкача». Проклиная судьбу и собственное упрямство. И… мотор неожиданно ожил! Приехал к родителям в гости, насквозь промокшим, грязным и злым. Упреки их выслушивать не захотел, оставил мотоцикл и уехал в Кинешму автобусом. Забрать «коня» хотел, когда наладится погода. Через три дня позвонила мать и сообщила, что мотоцикл украли со двора их дома. Входная калитка родительского дома запиралась, с улицы мотоцикл не было видно за высоким забором. Руль был заперт на заводской замок.

Я, отпросившись по такому случаю у Каминского на два дня, со своим знакомым Юрой Смирновым, рванул на его «копейке» в Иваново. С сотрудниками милиции Фрунзенского райотдела связываться не стал – еще засмеют: начальник розыска и… потерпевший от кражи. Зачем мне такая «слава»? Решил искать сам, в одиночку, не имея ни осведомителей, ни полномочий, ни какого – либо права. Чужое поле!

Осмотрелся, определил, что позади дома родителей, с соседней улицы, мою «Яву» вполне можно было увидеть – там и стал искать, опрашивая жителей. И вот один добрый человек подсказал, что в одном доме, откуда, кстати, просматривался и двор родителей, живет бойкий паренек, склонный к кражам. И друзья у него такие же. Не раздумывая, я зашел в «гости» и прямо по ходу движения увидел в прихожей… двигатель от мотоцикла «Ява». Документы на мотоцикл у меня были с собой, и номер на моторе совпал с ними. Предложил «мальчишу-плохишу», который был дома, два выбора: либо он идет со мной в местный отдел милиции объяснять, откуда у него такая запасная часть к мотоциклу, либо во всем признается мне и собирает «Яву» в первоначальное состояние. Как раз подошел и его друг; они посоветовались и решили принять второй вариант. Раму они еще раньше забросили в пруд, долго ныряли за ней. Еще дольше искали на дне колеса, и уж совсем долго – регистрационный номер.

Самим ловкачам собирать такой сложный механизм я, разумеется, не доверил. На улице 13-й Березниковской областного центра располагалась станция технического обслуживания мотоциклов, там все и сделали, как надо. Воришки оплатили работу слесарей, это и было для них наказанием, легко отделались ребята!

Ирония судьбы: в месте, куда должен был по Закону определить угонщиков, через много лет, заново обдумываю правильность того своего поступка. Их бы, без сомнения арестовали, и за всеми деталями пришлось бы нырять самому – вряд ли местные милиционеры привлекли бы водолазов. Оплачивать все расходы по приведению любимицы в исходное состояние пришлось бы тоже самому. Как говорят в Одессе, «а оно мне надо»? Да и тех воришек вряд ли перевоспитала бы тюрьма: любителей чужого добра я до крайностей не люблю и никогда не любил. В эту «Яву», по большому счету, были вложены все накопления семьи. И – не за один год! Ирония же момента заключалась в том, что следствие меня самого посчитало вором, а это было несправедливо и очень обидно…

В 21-00 я ложился спать и сразу проваливался в глубокий сон – выводил из него только звон будильника. Но как – то разбудил не он, а громкие крики на улице, под самыми нашими окнами. Выйдя на балкон, увидел четырех парней. У одного в руках была металлическая труба – он угрожающе размахивал ею и орал, что разобьет мне башку и если я не трус, то выйду к ним. А я не был трусом. Жена, правда, активно отговаривала меня от очередного «подвига». Но я ведь его совершать и не планировал. Было лето, тепло и я, голый по пояс, в трико и тапочках спустился вниз – без удостоверения и оружия. Среди тех, кому не спалось, был мой негласный сотрудник Ястребов, а также некие Рязанов, Беляев и Метельков. Всех я знал, все знали меня.

«Ну и зачем Вы меня разбудили?»,– вполне резонно спросил я своих знакомцев.

Мой агент держал в руках стакан, наполненный, скорее всего, самогоном, у кого – то в руках – и сама бутылка с ним.

Рязанов ответил: «Это не мы, мы просто на лавочке выпить хотим».

Было часа три ночи, но возле дома ярко горели фонари, и видимость была не плохой. И тут я усмотрел под скамейкой, на которой они сидели, металлическую трубу, явно орудие нападения. Ну что ж, подумал я, – добавлю – ка своему негласному помощнику по раскрытию преступлений авторитета перед собутыльниками.

Все четверо были ранее судимы. Ударил первым, в челюсть Ястребову, тот отлетел назад, зацепился ногами за лавочку, перевернулся через голову…. При этом, однако, продолжал держать граненый стакан, стараясь не пролить драгоценную жидкость. В цирке я такого не видел. Упав, он сразу выпил то, что осталось в стакане. Вторым ударом уложил Беляева, рядом – Метелькова. Рязанов побежал наутек, да так быстро, что мой удар ногой вдогонку лишь придал ему скорости. Мимо на милицейском мотоцикле «Урал» ехали сотрудники вневедомственной охраны. Драку они видели и подъехали, чтобы ее прекратить и наказать виновных. Меня в таком «домашнем виде» узнали, поздоровались и попросили разрешения забрать с собой двух продолжающих лежать на земле хулиганов – для составления протоколов. С них спрашивали количество оформленных за дежурство документов, они решили, что в этом случае им не помешает и «лишняя галочка». Я не возражал.

Мой агент был уже на ногах. Впрочем, в коляску мотоцикла он уже не поместился бы. Когда мы остались одни, он сказал, что я правильно его ударил первым, правда, слегка обиженно заявил, что можно было обойтись как-то помягче…

…Опять, в который уже раз, разрешил ситуацию не правовым методом. С другой стороны – что бы им грозило за оскорбление и угрозу причинения телесных повреждений? Да почти ничего – погрозили бы пальчиком и – отпустили. А тут – полноценный воспитательный процесс и профилактическая работа среди криминалитета. Такое хулиганы запомнят надолго. Опять же агента еще лучше засекретил…

…Однажды осенним вечером 1986 или 1987 года я налил в ванну воды с мыльной пеной, в холодильнике ждала бутылочка шампанского. Хотели с супругой провести романтический вечер. Но телефонный звонок начальника милиции Каминского все отменил. Он сообщил, что в селе Решма убита молодая цыганка и что машина за мной уже выехала. И сам тоже поехал со мной. Труп с ножевым ранением в живот лежал на полу в частном доме. Рядом с ним сидел любовник женщины, по фамилии Седов, и горько плакал. С его слов, приехал он с подругой в гости к своему знакомому по «зоне». Выпили, показалось мало, пошел в магазин купить спиртного. Когда вернулся, знакомый почивал на кровати, а подруга лежала на полу мертвой. Разговор с другом ничего не прояснил – тот утверждал, что все время, пока Седой ходил в магазин, он спал и ничего не видел. И Седов, и его знакомец были ранее судимы, имели блатные прозвища. Время было позднее, труп забрала специальная машина, а я с Каминским и горе – любовником поехали в отдел. Оставили его до утра в камере ИВС. Развезти по домам нас, начальник приказал сотруднику ГАИ на их служебной «Волге». В подобных ситуациях Владимир Леонидович отвозил сначала подчиненных, а уж после этого ехал сам. И вот мы поехали в сторону 2-й фабрики, заметили в районе поселка «Чкаловский» стоявший прямо посередине перекрестка самосвал «ЗИЛ». Увидев машину ГАИ, он быстро поехал к проходной лесозавода.

Каминский приказал водителю: «Догнать!».

Началась самая настоящая погоня. У проходной «ЗИЛ» оказался в тупике, и задом попытался протаранить нашу «Волгу», но ее водитель увернулся от столкновения. Но при этом освободил путь беглецу, а тот рванул в сторону 2-й фабрики, на высокой скорости выехал к Волге, и так же быстро стал двигаться вдоль деревянного забора, какого – то предприятия. Вдруг резко затормозил, из кабины выпрыгнул пассажир, кинувшийся в сторону оврага. Мы тоже притормозили, и я тоже на ходу выпрыгнул из машины. Любовь к светло – серым плащам и шляпам с большими полями у меня не прошла – они и были на мне в этот осенний день. В кармане моего плаща лежала кобура с пистолетом Макарова. Его разрешал мне всегда иметь при себе, специальный приказ начальника милиции. Я скатился в овраг, стараясь не уронить шляпу и сильно не испачкаться. Но беглеца нигде не было. Стал подниматься вверх, рука машинально искала в кармане пистолет, но его… не было!

«Видно, потерял, когда выпрыгивал из машины»,– подумал я. Вдруг из куста, росшего прямо на склоне, на меня набросился мужчина, видимо, тот, кто выпрыгнул из преследуемой нами машины. Но получив удар в челюсть, упал и притих. Буквально за шиворот я вытащил его наверх. Меня уже ждала наша «Волга», в которой сидели водитель, мой начальник и незнакомый мне молодой человек,– как я сообразил, – шофер самосвала. Я устроился рядом со своим задержанным, а Каминскому шепнул, что потерял пистолет и попросил свет фар машины направить в сторону оврага. Минут пятнадцать я безуспешно лазил по оврагу, при этом сильно испачкал плащ и брюки.

И вдруг мой шеф произнес: « А что тут подо мной на сиденье?»,– и достал… мой пистолет.

Видно он не захотел прыгать вместе со мной из машины. Начальник же, в целях воспитания, заставил меня поискать его как следует,– чтобы более ответственно относился к своему оружию. Поехали назад в отдел. Владимир Леонидович обернулся, увидел синяк на скуле мною задержанного незнакомца, и спросил, где он заполучил его.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Назад к карточке книги "Маятник Судьбы"