Текст книги "Бриллиант предсказателя"

Автор книги: Влада Ольховская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Цель поездки у нас очень мирная, – рассудила Агния. – Ты не думай, что это так, выстрел вслепую… Дани сам проверял эту вдовушку, ни с кем особым она не контактировала, за ней не следят. Поэтому он считает, что мы понапрасну тратим время. Но поскольку мы тратим его на свежем воздухе, то я получила его супружеское благословение. И если уж на то пошло, то это я должна удивляться, что тебя выпустили погулять!

– Почему это?

– Потому что твой благоверный больше наседку напоминает!

– Только по делу, – отозвалась Вика. – В данном случае я же не к мяснику сумасшедшему еду! Да и потом, судя по всему, главной нитью он считает все-таки Натали. А учитель этот – так, отчаявшийся отец. Поскольку речь зашла о повторном вскрытии, он решил, что я заинтересуюсь и полезу смотреть, вот и отправил меня из города. Только я бы все равно не полезла… Брр, не хватало еще на такое смотреть!

Они свернули к довольно большому поселку. В отдалении просматривались вполне современные многоэтажные дома, но их интересовал частный сектор. А там наблюдалась деревенская идиллия: деревянные постройки, пышно заросшие участки, теплицы и огороды.

Дом, в котором жила вдова Артема Маревича, был одним из наименее ухоженных. Зеленая краска на стенах выцвела и сильно шелушилась, грядки скрылись под травой, под крышей виднелись темные пятна, свидетельствовавшие о протекании, а ржавая телевизионная антенна вообще валялась на земле.

– А ведь у людей городская квартира есть, – заметила Агния, заглушая мотор. – Я все понимаю, природа, но… больному ребенку, сдается мне, цивилизация нужна больше пения птиц!

– Ему отец больше пения птиц нужен, это точно. Не представляю, из-за чего они так поссорились в этой ситуации.

Девушки не успели подойти к калитке, как навстречу им выскочила молодая женщина в ярко-красном махровом халате. Она была такой же неухоженной, как и дом, и смотрела на гостий с явной настороженностью.

– Вы кто такие? Если вы из банка, то мне переоформили выплаты по кредиту. Деньги у меня скоро будут, я с вашим менеджером разговаривала!

– Мы не из банка.

– А откуда тогда?

– Мы приехали поговорить о вашем муже, – сказала Вика и, увидев в глазах женщины недовольство, быстро добавила: – Это связано с полагающейся вам компенсацией.

– Это обязательно?

– Только в том случае, если вам нужны деньги, – сообщила Агния.

– Вы надолго?

– Перепишем кое-какие данные, сделаем копии документов и уедем…

Чувствовалось, что женщине совсем не хочется пускать посторонних в свой дом. Но отказаться от компенсации она не могла, поэтому помогла им открыть покосившуюся калитку.

– Ладно, проходите. Вот тут, на крыльце, присядем!

На деревянном крыльце стояли пластиковые стулья и стол, настолько грязные и потертые, что казалось, они перекочевали сюда прямиком со свалки. Вика понятия не имела, что нужно делать с мебелью, чтобы довести ее до такого состояния. Сюда ведь даже дождь не попадает!

– Какие документы вам нужны? – мрачно спросила вдова.

– Ваш паспорт, свидетельство о браке, свидетельство о рождении ребенка, – тут же отрапортовала Агния.

– Сейчас, ждите.

Она ушла в дом, оставив гостий одних. Улучив момент, Вика осведомилась:

– Будем продолжать в том же духе?

– Ага, иначе она не заговорит, голову на отсечение даю!

– А если настоящие соцработницы явятся?

– Не явятся. Это пособие – исключительно инициатива Щербакова – после того, как он узнал про больного ребенка. Ему документы на фиг не нужны.

– Поняла, – кивнула Вика. – Значит, наглеем по полной программе.

Вдова Маревича вернулась с тонкой пачкой документов. Агния показательно сфотографировала их, заявив, что это полноценная замена ксероксу. Вика же тем временем поинтересовалась:

– Почему вы не жили вместе с мужем?

– Потому что он тряпка и неудачник! – со злостью выпалила женщина. – Я даже удивлена, что он хоть после смерти что-то путное смог сделать!

– У него были проблемы с заработком?

– Он был учитель! Учитель – это вообще синоним «проблемам с заработком»! Причем дебил редкий… С учениками этими своими занимался совершенно бесплатно, вопил, что он в ответе за них! А в результате у него не оставалось времени даже на репетиторство! А его ученики что? Совесть у них проснулась? Всех из школы на роскошных автомобилях забирают, а ему благодарность выражают всякими конфетами, букетами и бутылками! Он не пил и даже это передаривал! Мне что, ребенка конфетами и цветами кормить?

– Вы ведь знали, за кого замуж выходили, – заметила Агния. – Судя по всему, учителем он работал еще до свадьбы.

– Я думала, что смогу заставить его одуматься! Нормальную работу найти! И нашла! У мужа моей подруги фирма своя, там строители всегда нужны! Получают очень хорошо!

– Так ваш муж же учителем русском языка был, – удивилась Вика. – При чем тут строительство?

– Что, высшее образование в словоблудии получить смог, а строить дома не научился бы?! Он тоже что-то такое блеял… Что он любит учить, ему дороги ученики. И опять – что не может их бросить, про ответственность что-то плел. Зато перед своей семьей у него ответственности нет! Это ведь из-за него у нас ребенок больной родился!

– А вот с этого места поподробней: почему из-за него?

– Потому что у него в роду все с болячками были какими-нибудь! – уверенно заявила вдова. – У матери его сердце больное, у сестры – почку удалили.

– Это не имеет никакого отношения к ДЦП вообще-то…

– Это показатель нездоровья! А у меня в семье все здоровые были! Так он мало того что больного ребенка зачал, так еще и содержать его не мог! Слушайте, какое это вообще отношение имеет к выплатам? Я обязана об этом говорить?

– Без присутствия адвоката – не обязаны, – с невинным видом сообщила Агния. – Но мне кажется, нам всем будет проще, если мы разберемся с официальными моментами вот так, в дружеской обстановке, а не будем ездить туда-сюда по десять раз! А то ведь и вас в Москву вызвать могут!

Как и следовало ожидать, вдова тут же пошла на попятную:

– Не надо никуда ездить, давайте на месте!

– Значит, с мужем вы разошлись из-за финансов?

– Именно так, и не жалею! Мы не разошлись, я по-прежнему его жена, – поспешно уточнила она. – А наш разъезд… Это был своего рода ультиматум: пока он не найдет нормальную работу и не перестанет обезьяной у доски прыгать, нам говорить не о чем!

– Как он на это отреагировал? – спросила Вика.

– Как тряпка! Ныл, скулил, звонил постоянно… Но ничего не менял! Один только раз сказал, что он нашел какое-то лечение, что он все устроит… Врал, наверно.

Учитывая то, что Маревич кричал в момент ограбления, деталь была любопытная.

– А что за лечение? – уточнила Агния.

– Понятия не имею! Если ему волю дать, он мог заливаться соловьем о чем угодно. Поэтому я сказала, что в любое лечение поверю только тогда, когда оно поможет нашему сыну. Все, после этого мы с Артемом больше не связывались. Потом мне уже позвонили и сказали, что он умер.

– Вы ведь знаете, как он погиб? Он пытался ограбить банк…

Говоря это, Вика надеялась вызвать у вдовы хоть какое-то сожаление. Потому что сидеть и слушать, что скучать по покойному не будут, было как-то тяжело. Тем более что человеком он был, похоже, совсем не плохим.

Однако вдова была далека от слез:

– Вот ведь скотина! Что угодно, лишь бы не искать нормальную работу! Мы закончили? А то мне сына скоро кормить.

– Да… мы закончили.

– Когда я получу деньги?

– В течение месяца их переведут на указанный вами расчетный счет, – Агния продолжала удачно изображать сухую офисную работницу.

А Вика думала о том, что Марк правильно оценил эту историю. Нет здесь никаких зацепок, тупик. То есть ключом к отчаянному поступку Маревича могло стать то лечение, которое он нашел для сына. Может, там нужны были очень большие деньги? Или неизвестный доктор потребовал конкретно бриллиант? Нет, это было бы за гранью реальности! Что за медик такой, который и про «Скорпиона» в курсе, и школьного учителя посылает на ограбление века? Бред!

Со Смирновой у них больше шансов докопаться до истины. У той хотя бы хватало друзей и знакомых! А Маревич… помогал всем, не сближался ни с кем, умер один. Даже его жене теперь неинтересно, почему и как.

Жалко. Страшно.

Вдова их провожать не стала, с крыльца проследила, чтобы они покинули двор, а потом скрылась в доме. Убедившись, что она на них больше не смотрит и находится слишком далеко, чтобы подслушать, Вика спросила:

– Как думаешь, она что-то скрывает или действительно не знает?

– Действительно не знает. Потому что не хочет знать, да и не хотела, – поежилась Агния. Видимо, на нее разговор произвел похожий эффект. – Она была полностью убеждена, что он должен найти деньги, так что… ее равнодушие закономерно.

– Знать бы, что за лечение он нашел!

– Теперь уже не у кого узнать. Люди Щербакова беседовали с его коллегами, друзей, которым он доверял настолько, у него не было. Нам теперь нужно проверить, не лечилась ли от чего Смирнова… Потому что, если лечилась, у них появляется хоть одна общая черта!

– Это да, – кивнула Вика. – Но тогда у нас появляется и проблема в лице кровожадного врача, который сводит людей с ума!

Глава 5

На женщину обращали внимание все. Сразу. Судя по измученному взгляду, она этого совсем не хотела. Но теперь-то уже не было выбора, раньше нужно думать было! До того, как в такую погоду надела длинный плащ, пусть и светло-бежевый, но довольно плотный. Или элегантные туфли, в которых ей было будто бы больно ходить. Хотя ее одежда все-таки вызывала не так много сочувствия, как бледное, источенное бессонницей лицо и темные круги под глазами.

Впрочем, каждый предмет ее гардероба был, несомненно, дорог. Роскошь и изможденность одновременно создавали странный контраст.

Она шла медленно. Не грациозно, а скорее нерешительно, как будто пункт назначения ее не очень-то и привлекал. Ее глаза блестели, хотя она не плакала. Несмотря на несоответствующую жаре одежду, на ее лице не было пота, а это странно… Либо повезло с таким необычным типом кожи родиться, либо стресс. А стресс – он многое с организмом сотворить может. Такое, что и не представишь нарочно.

Она вышла из подъезда, где ее никто не знал. Пересекла самый обычный жилой двор, в котором ее видели впервые. Вместо того чтобы вызвать такси, как полагалось бы даме ее материального положения, села в автобус.

Там ей попыталась уступить свое место худощавая старушка:

– Присядь, детка! На тебе же лица нет!

– Я в порядке, – слабо улыбнулась женщина.

– Что, давление мучает? Тогда нужно к врачу сходить! Хотя бы и без очереди, я так делала, все пускают…

– Я в порядке, – повторила та, всем своим видом показывая, что не намерена продолжать беседу.

Старушка отстала. Что она еще могла сказать? Разве что побурчать по поводу неблагодарности современной молодежи. Однако женщина выглядела такой несчастной, что даже обвинять ее в чем-то не получалось.

Больше всего хочется помочь тем, кто эту помощь не принимает. Так часто бывает.

Женщина вышла в центре города, на оживленной улице. Субботняя атмосфера здесь ощущалась особенно ярко: гуляющих хватало, и местных, и туристов. Напротив остановки парень и девушка играли на гитарах. Чуть поодаль от них расположились уличные художники. Женщина прошла и мимо них.

Когда она была совсем близко, один из молодых парней рассмеялся:

– Какая драматичная фигура! Жанна д’Арк, идущая на эшафот!

– Придурок, Жанну д’Арк не повесили, а сожгли! – толкнул его локтем товарищ.

– А, все равно! Девушка! Попозируйте мне, молю! Вы красавица!

Красавицей в традиционном понимании она не была. Не только из-за усталости, просто мелкие черты, небольшие глаза и тусклые пушистые волосы смотрелись скорее забавно, чем привлекательно. Но художник готов был соврать, лишь бы заполучить такую характерную модель.

Она не удостоила его и взглядом, об улыбке и говорить не приходилось.

– Ну и ладно! – крикнул он вслед. – Удачного вам дня, таинственная незнакомка!

Несмотря на всю дурашливость, после встречи с ней на душе осталось тяжелое чувство. Но художник быстро погасил его – он пришел сюда веселиться!

Отделение банка в отличие от широкой улицы обилием народа похвастаться не могло. Мало кому хотелось в такой чудесный летний день думать о работе или кредитах. Поэтому в просторном, прохладном благодаря кондиционерам зале время коротали в основном охранники, кассиры, которым не посчастливилось дежурить в выходной, и немногочисленные клиенты. Очередь образовалась исключительно из-за недостатка сотрудников, а не от переизбытка народа.

Женщина охраннику сразу не понравилась. Что-то в ней было… нехорошее. Но это недостаточная причина, чтобы не пускать ее внутрь. Она ведь точно не пьяная, одета очень хорошо, а что не в тему, так это ее дело. Может, озноб, простудилась под кондиционером в своем просторном и роскошном особняке!

Поэтому охранник посторонился, позволяя ей пройти внутрь, но решил наблюдать за ней, пока она стоит в очереди.

Вот только в очередь женщина не стала. Ни в одну из двух. Она вышла ровно в центр зала, тяжело сглотнула, словно стараясь избавиться от комка в горле, и распахнула плащ.

Если у кого-то и были подозрения, что плащ ей как-то очень уж велик, то теперь все встало на свои места. С подкладочной стороны к ткани были пришиты десятки круглых сосудов из очень тонкого стекла. От резкого движения они разлетелись в разные стороны; при падении они разбивались, оставляя на своем месте не только стеклянную крупу осколков, но и пятна маслянистой жидкости, расползающиеся по полу.

К телу самой женщины были примотаны сосуды попрочнее. Она сорвала один из них и дрожащими руками вылила его содержимое на себя.

– Эй, вы что делаете! – крикнул охранник.

Но к ней не кинулся. Наоборот, люди разбегались от нее. Потому что, даже не до конца понимая умом, что она вытворяет, на уровне инстинктов они чувствовали, что быть беде.

Они не ошиблись. В тонких дрожащих руках чиркнула зажигалка, порождая скромный язычок пламени, который, переметнувшись на пропитанную горючей смесью одежду женщины, превратился в настоящий огненный ураган.

* * *

– Вик, у нас возле калитки лабрадор, – сказал Марк, выглядывая через окно на улицу.

– Я знаю, – отозвалась девушка с кухни. – Он не первый день приходит.

– Зачем?

– К Табате, похоже.

– Так она же гиена!

– Это ты ему объяснить попытайся!

Палевая морда пса была полна решимости. Пробираться во двор он не собирался, но и с наблюдательного поста возле калитки не сходил. Марк только головой покачал и задернул штору. Еще одного психа только не хватало!

Хотя надо признать, что издалека Табата действительно напоминала собаку. В дикой природе гиены миловидностью не отличались, но конкретно этой повезло. Ее регулярно мыли, вычесывали, выгуливали и кормили лучшими продуктами. В результате шерсть животного начала лосниться, хвост и грива вдоль хребта распушились, на ушах появились специфические кисточки. Создание было бы очаровательное, если бы в приоткрытой пасти не мелькали периодически похожие на циркулярную пилу зубы.

Так что лабрадора нужно было держать подальше.

Марк прошел на кухню, где Вика возилась с новой кофемашиной. По задумке проектировщиков, это чудо техники должно было обеспечивать их не только стандартными эспрессо и капучино, но и кофейными коктейлями.

Наблюдая за ней, Марк думал, сообщать ей о недавних событиях или нет. Воскресное утро, такое настроение, и тут… Пожалуй, лучше промолчать, сказать позже. То, что они ввязались в расследование, не значит, что нужно посвящать этому делу каждую минуту.

Даже Даниил связался с ним не сразу, а только пару часов назад. И хорошо еще, что Вика, увлеченная новой игрушкой, не заметила! Она все равно узнает рано или поздно, как минимум из криминальных новостей. Тогда можно будет все ей объяснить, сообщить детали. А пока… пока пусть не думает об этом.

Потому что событие-то действительно страшное, если подумать. Молодая женщина, мать троих детей, сгорела заживо! И это даже не трагический случай, это осознанное самоубийство. Она пришла в центральный офис банка в рабочее время, вошла как обычная клиентка. Никаких требований не предъявляла, вообще ни слова ни произнесла. Просто сделала это!

Страшное решение, в результате которого она погибла, а дети сиротами остались. Правда, незадолго до смерти она выиграла крупную сумму в лотерею, и теперь малышам переходит солидное наследство. Ну а толку от него?

Этот выигрыш, кстати, делал ситуацию только более запутанной. Наоборот, самое время жить да радоваться! Ведь до этого момента мать-одиночка едва сводила концы с концами. Постоянные долги, нехватка денег… и вдруг все закончилось! Но вместо того, чтобы благодарить судьбу, она идет и совершает такое чудовищное самоубийство.

Подруги сказали, что ее никто не шантажировал. По крайней мере, им она ни о чем подобном не говорила. С момента выигрыша женщина казалась задумчивой и очень печальной, соседи часто видели ее с заплаканными глазами. Однако предположить, что она сделает нечто подобное… Это казалось нереальным.

И снова в крови нет наркотиков. Это был осознанный, продуманный, трезвый шаг. До самой последней минуты она понимала, что делает. А потом уже поздно было что-то менять…

Банку она, конечно, тоже навредила. Из-за разлитой ею смеси пожар разгорелся нешуточный, система тушения не смогла с ним справиться, пришлось дожидаться бригады пожарных. Теперь выгоревший офис был закрыт на ремонт, и это минимум на неделю.

Помимо материальных проблем, банку предстояло столкнуться и с серьезной брешью в репутации. Это ведь такой лакомый кусок для журналистов! Несчастная многодетная мать приняла мучительную смерть в этом проклятом храме капитализма!

Загвоздка заключалась в том, что с этим банком погибшая никаких деловых отношений не вела. У нее были кредиты в других учреждениях. Выигрыш она получала в другом месте. До дня своей смерти она в этом банке не бывала.

Однако такая нестыковка могла смутить только людей адекватных, настроенных разобраться в этой печальной истории. Журналисты в большинстве случаев преследовали другие цели и то, что не могли узнать наверняка, додумывали.

Это был банк Валерия Щербакова. Тот самый, в котором хранились бриллианты, благополучно вернувшиеся из галереи.

– Это не совпадение, – сказал в телефонном разговоре Даниил. Судя по приглушенному голосу, он тоже не спешил посвящать жену в новые подробности. – Слишком много сумасшедших на один квадратный метр! Теперь нужно держать ухо востро. Скорее всего, офис повредили, чтобы появились новые пути проникнуть в хранилище. Только их ждет большой сюрприз!

– О чем ты?

– Неважно. В общем, новости пока такие. Остальное я тебе вчера прислал на почту.

– Да, я видел…

Относительно «остального» Вика тоже пока что была не в курсе. Но это Марк скрывать от нее не собирался, просто сказать не успел. Начинать такой разговор внезапно, ни с того ни с сего, казалось странным.

А девушка словно мысли его прочитала. Она наконец отвернулась от кофемашины и спросила:

– Есть результаты хотя бы по одной экспертизе?

Вот тебе и счастливое воскресное утро! Стоило догадаться, что она будет напоминать об этой теме до конца. Но тут самое страшное хотя бы известно уже, она нервничать не будет. А если сказать ей про тот самоподжог… Лучше потом, сейчас она ведь задала конкретный вопрос.

– Экспертиза была только одна, – напомнил Марк. – Того растения, что обнаружили на теле Смирновой.

– Не цепляйся к словам! Была экспертиза и было еще повторное вскрытие этой Смирновой, которое посоветовала сделать Ева, я же знаю!

– Вскрытия не было.

– С чего это? – изумилась Вика.

– С того. Отец Смирновой забрал тело. От повторного вскрытия он категорически отказался, а когда ему сказали, что будет сделана трепанация черепа, вообще скандал устроил. Имеет право, кстати.

– На скандал?

– На отказ. Он родственник, он решает, что делать с телом дочери. Тем более что он человек небедный. Не угроза, просто не тот, с кем нужно скандалить без причины. Поэтому Натали Смирнова уже похоронена. А мы решили провести то же исследование с телом Маревича. Бедняге-то хуже уже не будет!

Вика бросила на него шокированный взгляд:

– А он почему еще у нас? Его ведь тоже давно должны были похоронить!

– Вопрос не ко мне, а к его жене. Она заявила, что у нее сейчас нет возможности забрать тело. Попросила придержать его. Так что можно попробовать… Его кровь тоже проверяли на наркотики, и тоже с нулевым результатом.

– Да, но он-то был более адекватен при нападении, чем Смирнова, – заметила Вика. – Он говорил с охранниками, объяснил, зачем ему это надо! Он даже вооружен толком не был, так что попытка ограбления с его стороны – всего лишь шаг отчаявшегося человека. Между ним и Смирновой не имелось ничего общего!

– Кроме того, что они позарились на один камень. И нет, в кровавую силу «Скорпиона» я по-прежнему не верю. С Маревичем еще работают, по нему пока ничего не известно. А вот растение, которое было в теле Смирновой, опознали.

Вика поежилась, и он прекрасно понимал почему. «В теле» – прозвучало как-то очень двусмысленно. Но здесь вообще ничего простого нет!

Тем более что результаты экспертизы оставляли больше вопросов, чем ответов.

– И что это было? – поторопила его девушка.

– Это была сальвия. Еще она называется «шалфей предсказателей», и если так сформулировать, то звучит вроде как не слишком странно. Общий привет начинается, когда узнаешь, что растет это чудо только в отдаленных районах Мексики.

– Листик был засушенный, а в засушенном виде из Мексики доставить не так сложно, – отметила Вика. – Это галлюциноген?

– Да, но не тот, с помощью которого можно контролировать кого-то. Сальвию изначально наловчились использовать индейские шаманы для магических духовных практик. Если описывать ее эффект обобщенно, она вызывает галлюцинации и создает чувство легкости и некой оторванности от мира. Такой вот южноамериканский дзен.

Они оба понимали, что это несколько противоречило состоянию, в котором пребывала Натали Смирнова. При всех странностях своего поведения она все равно была насторожена, да и на реальность реагировала вполне четко.

– Как эту сальвию хоть принимают?

– По-разному. Могут жевать, пить… – пояснил Марк. – Индейцы из нее делали чай.

– О, ты ведь сам говорил, что та частица, что нашли у Смирновой, слишком крупная для порошка. Зато она как раз чайного помола!

– Не все так просто. Индейцы в чай добавляли свежий сок, а не листики заваривали. Это тебе не Эрл Грей! У нас в стране экспертов, очень хорошо знающих сальвию, нет. Но те, кто в таких делах разбирается, утверждают, что поведение Смирновой этим наркотиком спровоцировано быть не могло.

– А индивидуальная реакция? – все еще держалась за удобную версию девушка.

– Индивидуальная реакция – это аллергия. Нет, наркотиком тут все не объяснишь. Наша единственная зацепка – в редкости этого растения. Где-то же Смирнова сальвию нашла, и явно не в клубе! Если мы узнаем, где это произошло, где она была незадолго до смерти, сможем получить новых свидетелей.

Марк и сам понимал, что это не слишком вероятный расклад. Он не подозревал, как можно выйти на такой уникальный наркотик. Здесь ни одну стандартную схему не используешь! Даже если задействовать все полицейские связи Вадима и Даниила, большого толку не будет. Потому что никакие друзья не помогут, если это объективно невозможно.

Вика между тем поставила на стол два высоких стеклянных бокала с кофе и присела на ближайший стул.

– Знаешь, а мне вот кажется, что мы не с той стороны ко всему этому подходим, – задумчиво произнесла она.

– А с какой должны?

– Выражаясь условно, от общего, а не от частного…

– Такое ощущение, что с Шерлоком Холмсом говорю! – рассмеялся Марк. – Правда, если подумать, что я с этим Шерлоком Холмсом еще и сплю, становится как-то неуютно…

– Вот и не воображай всякую ерунду, Ватсон! А я вот к чему веду… То, что мы цепляемся за Маревича и Смирнову, это предсказуемо, но не очень перспективно. Если они действовали сами по себе, мы в принципе ничего добиться не сможем. Если же между ними была какая-то связь, кто-то ими управлял, то дело очень сложное. При всех странностях это наверняка умный тип, который заставил таких нетипичных персонажей на ограбление пойти.

Марк кивнул:

– А если это настолько умный тип, то и следы он заметать умеет. Да, в этом что-то есть. Вот только… С какой стороны, по-твоему, мы можем к нему подойти?

– А с той, что один умный тип уже пытался украсть камни «Зодиака», – напомнила Вика. – Причем достаточно бесцеремонными путями. Может, он и вернулся? А мы рано расслабились!

Если так, то ее последняя фраза идеально описывала ситуацию. Они действительно расслабились и действительно рано.

За бриллиантами давно уже шла охота, причем беспринципная. Подставлялись люди, плелись интриги, лились реки крови. Но они-то были уверены, что за всем этим стоит только один человек! Денис Кель – ученый и талантливый дрессировщик, который, узнав легенду о «Зодиаке», буквально лишился рассудка! Для него эти камни превратились в божество, он ради них на все готов был пойти. Да, собственно, и шел… пока им его же питомцы не поужинали.

Они всегда знали, что у Келя имелся спонсор. Точнее, руководитель, который думал, что дрессировщик собирает бриллианты для него за щедрое материальное вознаграждение. Кель же жил с уверенностью, что просто использует толстосума, чтобы в решающий момент прибрать к рукам уже собранную коллекцию.

После смерти Келя бизнесмена, снабжавшего его деньгами, конечно же, искали. Как минимум потому, что у него остались камни, уже собранные дрессировщиком. Пока результата не было, поскольку спонсор умел подстраховываться и вроде как не участвовал напрямую в делах своего подчиненного.

Причем в этом поиске не принимали активного участия ни Вадим, ни Даниил, ни Вика с Марком. Потому что всем тогда хотелось отдыха, им казалось, что нет Келя – нет угрозы. Без него спонсор затаится и вообще о себе напоминать не будет, пока его не поймают.

А вышло вот как. И его не поймали, и снова кто-то за камнями охотиться начал. Причем происходящее, если задуматься, напоминает предыдущий раунд этой охоты – не методами, потому что Кель действовал иначе, а только крайней жестокостью и наплевательским отношением к чужим жизням. Собрать «Зодиак» любой ценой, а остальное неважно.

– Я никогда не думала, что сразу двое могут быть так одержимы камнями, – сказала Вика. – Мне казалось, что если уж Кель на этом двинулся, то, чисто по теории вероятности, его работодатель таким психом быть не может!

Марк собирался ответить, но его опередила Ева, светлой тенью скользнувшая на кухню:

– Нет никакой теории вероятности. Как азартная игра: правила условны, важна удача. Но это не псих.

– То есть ты считаешь, что Келем просто манипулировали? – уточнил Марк.

– Какие мои слова привели тебя к такому выводу? – Ева позволила иронии в своем голосе стать заметной. – Он действовал сам и для себя. Но это не значит, что кто-то другой не может так же сильно хотеть «Зодиак». Другая страсть – это тоже страсть.

– И что ты предлагаешь?

– Ничего не предлагаю. Мне нет до этого дела.

Марку пришлось в очередной раз напомнить себе, что Ева его просто провоцирует, чтобы не потерять самоконтроль. Причем делает она это не из вредности, а так, по привычке – очевидно, чтобы хватку не потерять.

– Тогда я прошу тебя предложить, – терпеливо произнес он.

Она могла бы еще чуток поговорить загадками, но Ева решила проявить нетипичное благодушие:

– Вернитесь назад, раз уж не туда пошли. Проработайте всех, кто работал с Келем. Всех, кто работал с теми, кто работал с Келем. Даже тех, у кого те, кто работал с Келем, кофе покупали. Если найдете. Всех, кого найдете. Больше не отмахивайтесь от них и не думайте, что это точно не тот человек. Я вас знаю. Вы порой не видите очевидное. Но очевидность – одна из лучших видов маскировки. Когда я говорю, что человека убила ножом, все смеются. А ведь это правда.

– Не все смеются, а только те, кто тебя не знает, – поморщилась Вика. – И не напоминай об этом лишний раз, пожалуйста! Нечем тут гордиться.

– Я не горжусь. Я вам помогаю. Те, кто меня знает, могут различить неочевидное за очевидным. Но того, кому нужны камни, вы не знаете. Он пользуется этим. Он пройдет перед вами, чтобы ударить в спину. А вы его даже не заметите.

* * *

Гришка оказался даже более предсказуемым существом, чем ожидал Максим. Не какой-нибудь вальяжный мачо, не клубный красавчик, а мелкий, нервный, постоянно дергающийся человечек с бегающими глазками.

Догадаться, что он продает наркотики, можно было, даже не собирая о нем информацию. Он выглядел соответствующе, вел себя, как и стоило ожидать… Да он и не отпирался особо.

– Повеселиться хочешь? – Он говорил с Максимом, но смотрел только по сторонам.

Похоже, он привык ожидать подвоха. Не потому, что его ловили, а потому, что нервная система молодого человека была расшатана настолько, что он уже не мог расслабиться. Версия о том, что клубные наркотики – штука легкая и большого вреда не несут, предназначена для малолеток. В реальности же они если и не превратят в безмозглого наркомана, то точно сделают из нормального человека такие вот издерганные руины.

– Мне и так весело, – спокойно ответил Максим. – Я о Натали поговорить хочу.

Гришка подпрыгнул так, словно через его стул пропустили заряд электричества.

– О какой еще Натали? Не знаю никакой Натали!

– Дураком не прикидывайся.

– С чего я должен что-то говорить? Может, ты из полиции!

Да уж, полицейский под прикрытием так и признается… «Да, дружок, ты меня поймал! Этот раунд за тобой, старый пройдоха!» Но ожидать от Гришки нормального поведения давно уже не стоило.

– Я не из полиции.

– Откуда мне знать?

– Потому что я не спрашивал бы тебя так прямо, – пожал плечами Максим. – Угомонись уже. Я просто хочу знать, что за пари она с тобой заключила.

Ясно, что просто так говорить Гришка не будет. Поэтому Максим показательно отсчитал перед ним сумму, рассчитанную на двойную дозу, и протянул собеседнику. Тот поспешил убрать деньги, похоже, светить ими в клубе было не слишком безопасно.

– Она умерла, – заявил Гришка. – Ты ведь знаешь?

– Знаю. И, думаю, это облегчит нашу беседу. Тебе теперь не придется думать о том, что она тебе сделает за ее выданную тайну. Ее больше нет, остерегаться некого. Говорить будешь или нет?

– Ты точно не из полиции? – Судя по взгляду, Гришка был убежден, что повторно заданный вопрос гарантирует ему честный ответ. Мол, дважды-то соврать никто не посмеет!

– Честное пионерское, – фыркнул Максим. – Давай уже, говори, кто из вас двоих додумался до этого извращения с сотней!