Текст книги "Видеть, не глядя (СИ)"
Автор книги: Влада Крапицкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)
–Честно хорошие, – с улыбкой сказала я, протягивая Яну руку.
Девочка ещё секунду помедлила, а потом развернулась и пошла вперёд, а я с оптимизмом посмотрела на её ауру. Основной контур стал ярче, а внутри, в черноте, начали появляться слабые светло-сиреневые всполохи, а это вселяло надежду, что удастся спасти девочку.
Раздавшийся писк и щелчок дали понять, что моя подопечная открыла дверь в подъезд, и мы с Яном вошли следом за ней. Как обычно Ян подсказывал – где поднять ногу и сколько впереди ступенек. А затем мы остановились, и по характерным звукам я поняла, что ждём лифт.
–Вы что, не видите? – с любопытством спросила девочка.
–Да, – подтвердила я, не желая пока объяснять, что вижу не так, как остальные. "Мало ли что она подумает. Мне такое расскажи раньше, решила бы, что имею дело с сумасшедшими. Поэтому лучше молчать", – сказала я себе.
Поднявшись в квартиру, мы сняли обувь и верхнюю одежду, и девочка сразу предложила нам чай.
–Нет, спасибо, – мягко ответила я, а сама подумала: "Хороший ребёнок. Несмотря на свои беды, в первую очередь старается думать о других. Могла снова расплакаться, но вместо этого сначала решила проявить гостеприимность и позаботиться о гостях. И о матери думает, боясь разрушить свою жизнь. А тот мерзавец этим пользуется", – подумала я, ощущая ещё большую ненависть к её отчиму.
–А откуда вы узнали про мои планы? – нерешительно спросила девочка, когда мы расположились в комнате.
–У меня есть способности, помогающие выявить людей, попавших в плохие ситуации, – ответила я, понимая, что лучше сразу рассказать часть правды.
–И вы им помогаете?
–Пытаемся помочь, – уклончиво произнесла я. – Сейчас я очень хочу помочь тебе, и надеюсь, что ты дашь нам шанс. Понимаю, что тебе очень больно и очень трудно о таком говорить, а ещё страшнее, что о твоей беде узнают другие люди. Но поверь, порой стоит чем-нибудь пожертвовать, чтобы потом спокойно жить...
–Легко вам говорить, – пробормотала она. – Не с вами же такое делают, и не вам проходить через суд, а потом терпеть насмешки людей.
–Олечка, по странному стечению обстоятельств, именно у нас с тобой похожие ситуации. Только у меня немного наоборот. Когда-то и я пыталась наложить на себя руки, а затем мне пришлось пережить насилие, о котором тоже узнали люди. И сейчас я живу в таком месте, где все знают о насилии надо мной. Правда, у меня всё же немного другая ситуация, и требовалось пройти через такие испытания, но я отчётливо помню, как внутри умирала душа, как мне было больно, когда пришлось пройти через изнасилование. Это очень страшно. Поэтому я тебя понимаю и очень хочу помочь пережить всё это. Хочу, чтобы ты выросла и была счастлива. Ты очень хорошая девочка и поверь, мир многое потеряет, если ты умрёшь. А больнее всего будет твоей маме. Ты оставишь её одну и с огромной раной в сердце, а отчим продолжит её бить. Она утратит последнюю точку опоры в твоём лице. Или, как я уже говорила до этого – она может родить ещё одну девочку, и твой отчим снова начнёт все издевательства и над твоей сестричкой, и твоей мамой. А вот заявив в полицию на отчима, ты дашь шанс на нормальную жизнь и себе, и своей маме.
–Но это так страшно, рассказывать всё, – тоскливо пробормотала она. – Не представляю, как даже маме рассказать, не то чтобы другим... Боюсь, я не смогу...
–Сейчас главное маме рассказать, а чтобы ты не боялась, обещаю, я буду рядом и поддержу тебя, – заверила я.
В этот момент зазвонил мобильный телефон, и девочка встрепенулась, после чего, судя по движениям, я поняла, что она достаёт трубку.
–Ой, это мама, – растерянно прошептала она. – Наверное волнуется, что я одна дома... Не знает, что для меня это лучше, чем быть с отчимом...
–Поговори с ней, – доброжелательно посоветовала я. – Успокой, а завтра, когда она придёт с работы, всё расскажем ей.
–Нет. Лучше я попрошу её сейчас отпроситься, – аура подопечной стала ещё ярче, а во внутренней черноте, в районе голове проступило светлое пятно. – Боюсь, что если буду ждать до утра, то потом снова побоюсь рассказать, – решительно заявила она и, ответив на вызов, сказала: – Да, мама!
Из трубки, судя по интонации, раздался обеспокоенный голос, но слов я разобрать не могла, а потом, когда девочка стала говорить, поняла, что кто-то из соседей видел, как она плакала и после заходила в квартиру с незнакомыми людьми.
–Мама! Ну не надо пока вызывать полицию, – взмолился ребёнок. – Это не преступники и не аферисты. Они наоборот хотят мне помочь... Мамочка, ну выслушай меня! Никто не пытается меня обмануть! Умоляю, отпросись и приезжай домой. Мне срочно нужно тебе кое-что рассказать! Я долго молчала, боясь такое говорить, а сейчас поняла, что нельзя так. Что я делаю только хуже, скрывая от тебя одну вещь... Нет, никто не заставляет меня сейчас такое говорить! И никто не угрожает мне! Умоляю, приезжай домой и я всё тебе расскажу!... И не надо просить тётю Свету зайти к нам! При ней я ничего не расскажу!... Хорошо, жду! – она нажала отбой, и как будто что-то отбросила рукой, а аура снова немного поблекла, и пятно в голове стало чернеть.
–Олечка, ты опять боишься и сомневаешься, – констатировала я. – Не надо. Я буду рядом и поддержу тебя. Хочешь, возьму тебя за руку, чтобы ты чувствовала мою поддержку? Не бойся, мама не будет тебя осуждать и всё поймёт.
–Ох, я не представляю, как такое сказать, – она опять всхлипнула и расплакалась, поэтому я встала и под присмотром Яна осторожно направилась к ней, а затем присела на корточки и взяла её за руки.
–Ты сильная девочка, я чувствую, и всё обязательно получится...
–Я не сильнаяяяя... сильные убивают не себя, а своих обидчиков... – плача, протянула она.
–Нет, Олечка, ты сильная, – твёрдо произнесла она. – Лишить себя добровольно жизни может далеко не каждый человек. Это очень страшно принять такое решение. А ты смогла это сделать. Плюс, ты заботливая, потому что боялась расстроить маму. Поэтому я уверена, что у тебя хватит сил и на остальное. Что ты сможешь рассказать всю правду, посадить отчима, и сумеешь заново открыто и с радостью смотреть на мир. У тебя впереди столько всего нового и интересного, и ради этого стоит жить...
–А вдруг дальше будет только хуже? – спросила она.
–Не будет. Ты и так уже пережила самое страшное из того, что может случиться с ребёнком, не считая смерти родителей. Вот увидишь, дальше всё будет только налаживаться. И сразу скажу – ты всегда можешь рассчитывать на меня. Чтобы не случилось – я тебе помогу.
Ничего не ответив, девочка соскользнула со стула и, обняв меня за шею расплакалась, уткнувшись в плечо.
–Поплачь, поплачь, – прошептала я, гладя её по спине. – Выплесни ту боль, что мучила тебя всё это время. Теперь ты можешь, наконец-то вздохнуть с облегчением и поделиться своими проблемами. Я всегда тебя пойму.
Уцепившись ещё сильнее мне за шею, Оля продолжила рыдать, а я немного подождала, пока схлынет первая волна слёз, а потом попросила Яна отвести нас к дивану, и уже там прижав к себе ребёнка, продолжила её успокаивать.
Спустя полчаса, когда девочка начала, наконец-то, успокаиваться, из прихожей донёсся звук открывающегося замка, а потом дверь открылась, и в комнату стремительно влетел силуэт с основной розовой аурой, внутри которой виднелось много серых пятен, а следом разнёсся и специфический запах лекарств. "Всё ясно, изначально нежная, застенчивая, скромная женщина, умеющая беззаветно любить попала под влияние мужа-скотины, и он её морально сломал, поставив в зависимость от себя, и теперь она боится изменений, и даже готова терпеть побои, поэтому внутри много серого. Осталось только выяснить – готова ли она поменять жизнь ради дочери. Распространяется любовь на девочку или материальная часть вопроса пересилит? Судя по маленькому размеру беса, она хороший человек, а значит, надежда на лучшее есть ", – успела подумать я, рассматривая ауру, а женщина выкрикнула, протянув в нашу сторону руку:
–Немедленно отпустите моего ребёнка и вон из квартиры! Если хоть на секунду здесь задержитесь, я такой шум подниму, что сбегутся все соседи, а потом ещё и сдам вас в полицию!
–Мама, пожалуйста, перестань, – устало сказала Ольга, высвобождаясь из моих объятий. – Это хорошие люди, и они приехали мне помочь...
–Олечка, доченька, иди ко мне, – умоляюще произнесла женщина. – Ты просто ещё молода и не разбираешься в людях, поэтому и веришь их словам... Я же вижу, они заставили тебя плакать...
–Нет, мама, они правда хотят помочь, – ответила она, но всё же встала и подошла к матери, чтобы та не сильно волновалась. – Вернее, они уже помогли... Давай присядем, и я всё расскажу...
–Пусть они покинут квартиру, и тогда я выслушаю тебя, – упрямо сказала женщина.
–Мама! Ну сколько можно! Да если бы не они, завтра с утра, придя с работы, ты нашла бы дома мой труп! Понимаешь? Если бы не они, к утру я была мертва! – повысив голос, резко бросила моя подопечная и аура женщины на секунду как будто вспыхнула и пошла тёмной волной, а во внутреннем контуре серый цвет начал меняться на чёрный.
–Оленька... что ты говоришь?... – испуганно спросила она. – Как умерла бы?...
–А вот так! Наглоталась бы таблеток, которые у тебя на работе стащила и всё!
–Но почему? – голос женщины задрожал. – Я же всё стараюсь делать ради тебя... Неужели тебе плохо?... Может дело в одноклассниках? Они тебя травят, да? Так я с ними поговорю! А хочешь, переведу тебя в другую школу!...
–Мама, если ты сядешь, я обязательно тебе всё расскажу, – произнесла девочка. – Только обещай выслушать меня. И давай сядем рядом... ой, а я и не спросила, как вас зовут...
–Меня зовут Сури, а моего мужа – Ян, – сказала я, поняв, что девочка обращается к нам.
–Необычное у вас имя, – слегка удивлённо сказала она, а потом снова обратилась к матери: – Давай сядем рядом с Сури. Мне так легче будет обо всём рассказать.
–Хорошо, я сяду и выслушаю тебя, но пусть мужчина отойдёт в другой угол комнаты и не двигается, – попросила она.
–Ян, они не причинят мне зла, – мягко сказала я. – Поэтому лучше отойди, чтобы Елена Николаевна успокоилась.
–Сури, у неё в руках скальпель, и пока она его не отложит, я и на полшага не отойду от тебя, – угрюмо ответил он, а женщина тут же спросила:
–Откуда вы знаете, как меня зовут?
–Мама, они знают даже то, о чём я думала, – вставила девочка.
–Ян, я уверена, что никто не пустит в ход скальпель, поэтому сделай, как просит женщина, – нежно произнесла я, и погладила его ладонь, лежащую у меня на плече. – Не волнуйся.
–Ну, хорошо, – с недовольством ответил он и отошёл в сторону.
–А почему вы вечером, в солнечных очках, в помещении? – подозрительно спросила женщина, когда уселась рядом с дочкой на диван и Ольга взяла меня за правую руку, а её – за левую.
–Потому что я слепа в человеческом понимании, и не хочу смущать людей видом своих глаз, – просто ответила я. – Но если вас это настораживает, могу снять очки.
Сказав это, я сняла очки и снова посмотрела на мать с дочерью, а те удивлённо одновременно охнули.
–Ого! Вот это глаза! – поражённо воскликнула девочка. – Такие необычные... и красивые...
–Спасибо, – я улыбнулась, а потом пожала её ладошку и подбадривающе сказала: – Давай, не будем заставлять твою маму ждать, и всё ей расскажем.
–Ладно, – робко ответила она и сильнее сжала мою ладонь, а потом запинаясь произнесла: – Мама, я хотела умереть, потому что Семён...он... ох... насилует меня... когда... ты... уходишь... на работу...
–Что? – обескураженно прошептала женщина. – Не может быть...
–Мамочка, может! – девочка прорвало. – Поверь, я не вру! Честно! Каждый раз, когда ты уходила на дежурство, он такое заставлял меня делать, что меня рвало даже. А внутри всё болело! Пожалуйста, поверь мне! И только поэтому я хотела сегодня умереть! Я устала терпеть!
–Боже... какой ужас... – выдавила женщина и тяжело задышала, а потом треснувшим голосом спросила: – Как давно?
–Почти два года, – ответила девочка и всхлипнула. – Это было так страшно! Когда он впервые пришёл ко мне, я испугалась... А потом он угрожал мне, и снова-и снова приходил по ночам в мою спальню! Заставлял делать всякие гадости, и при этом снимал всё на камеру! А ещё фотографировал меня, заставляя принимать разные позы! И ему нравилось, что я плачу! Он специально старался причинить мне ещё больше боли, чтобы я рыдала, когда он насилует меня!
–Доченька моя маленькая... бедненькая, иди ко мне, – с голос женщины был полон печали, горечи и сожаления. Прижав к себе дочку, она тоже расплакалась. – Но почему ты мне ничего этого не говорила?
–Потому что ты всё время повторяла, что благодаря ему мы живём теперь в нормальных условиях, что я могу учиться в нормальной школе, и что теперь у меня есть перспективы! Ты говорила, что нам повезло! Что теперь есть деньги, и мы может ездить даже за границу на отдых! Что теперь не нужно отказывать себе в элементарных вещах! Ты же чуть ли не молилась на него, и терпела удары!
–Солнышко, так всё это было ради тебя! Я думала, что хоть ты потом сможешь счастливо жить! Господи, если бы я только знала, к чему приводит моё терпение! – с отчаянием воскликнула женщина. – И теперь мне всё понятно! Я же видела, что ты стала замкнутой и пугливой! Видела, что ты часто плачешь! Но я-то думала, что это переходный возраст, что ты влюбилась в какого-нибудь мальчика, а он не отвечает взаимностью! Думала, что может чувствуешь себя белой вороной в школе, и одноклассники к тебе относятся с пренебрежением, потому что ты приехала из села! Я что угодно думала, но такой ужас мне и в голову не приходил! Бедный мой ребёнок! Прости меня, пожалуйста!
–Мамочка! Я не виню тебя! Честно! Я люблю тебя! Я так боялась, что ты мне не поверишь, или будешь ругать, обвинять меня в этом, а ты... Спасибо тебе! – девочка уже разрыдалась в голос, а следом за ней и мать, и я понимала, что сейчас вмешиваться не стоит, потому что обеим это жизненно необходимо.
"Господи, хоть бы самой не расплакаться", – пронеслось в голове, и я ощутила, как на глаза навернулись слёзы. Украдкой смахнув их, я снова посмотрела на два силуэта и обомлела от картины. Прямо на глазах аура обеих начала набирать свет, а внутри у девочки на месте черноты начали появляться светлые пятна. Они как будто вбирала в себя весь мрак и это завораживало. А вот бесу явно не нравилось это, и сущность начала дрожать всё сильнее, а затем и постепенно уменьшаться, сдуваясь, как проткнутый мяч. "Хах! Вот тебе! Обломайся! Не получилось загубить душу ребёнка!" – самодовольно подумала я, наблюдая, как бес становится всё меньше, и в конце превратился в небольшой шарик.
Ждать, пока они успокоятся, пришлось долго, но это стоило того, потому что аура девочки стала один-в-один с моим цветом, да и внутри всё изменилось, лишь кое-где оставив тёмно-фиолетовые пятна, что говорило о боли и перенесённых страданиях. Но я понимала, что здесь уже просто нужно время, и материнская любовь, чтобы девочка излечилась от душевных травм.
–Ну всё-всё, моя маленькая, не плачь. Больше я никому не дам тебя в обиду. Он никогда пальцем к тебе не притронется, – нежно произнесла женщина, глядя девочку по спине, а потом подняла голову и, запинаясь, добавила в мою сторону: – Спасибо вам огромное... Олечка смысл моей жизни, и страшно представить, что она могла умереть сегодня...
–Пожалуйста, – доброжелательно ответила я и улыбнулась, а потом протянула руку и провела девочке по плечу, успокаивающе сказав: – Вот видишь. Мама тебя любит и на всё готова, только, чтобы ты была счастлива.
–Да, – ответила она, а потом отстранилась от матери и, обняв меня, пробубнила: – Сейчас так легко стало на душе... Я уже и забыла, каково это, когда не мучает страх, или боль, или стыд...
–А дальше будет ещё лучше, – оптимистично добавила я. – Когда он сядет за решётку и понесёт наказание, ты полностью сбросишь с себя этот гнёт ужаса.
–Наказание? – голос матери дрогнул.
–Конечно. Такое нельзя прощать, – подал голос Ян.
–Но ведь это огласка, и Олечка не перенесёт её, – робко сказала женщина.
–Мамочка, перенесу. Представь, ведь он же может потом также издеваться над другими, – девочка была полна решимости. – Только обещай, что мы потом уедем отсюда!
–Ты всегда была у меня заботливой и доброй девочкой, – ласково произнесла мать. – Конечно, уедем. Начнём всё сначала. И пусть нам будет тяжело, но однажды всё наладится. Ты ещё будешь счастливой!
–А давай в наше село поедем. Мне, если честно, в городе не нравится, – нерешительно попросила Оля. – Здесь шумно и люди мне не нравятся. Вспомни, как было раньше, когда мы жили там. Нам ведь обоим нравилось.
–Нравилось, солнышко, но там мне работать негде, – с сожалением ответила мать. – А на одних продуктах с огорода не проживёшь.
–Вы медсестра ведь? – в разговор вмешался Ян, и когда женщина кивнула, я поняла, что он достал из кармана телефон. Набрав номер, он поприветствовал человека на другом конце провода и деловито спросил: – Как у нас обстоят дела с медсёстрами? Есть свободные вакансии?... Замечательно! А где именно?... Да?! И в нашем посёлке даже? Ещё лучше! Хорошо, если что, я перезвоню, – после чего убрал телефон и лаконично произнёс: – Мы можем предложить вам и работу, с хорошей зарплатой, и дом с обстановкой, и хорошую школу для вашей дочери, и всё это как раз находится в селе, где обстановка спокойная, а люди доброжелательны. Думаю, вам стоит согласиться. Поверьте, вам у нас понравится, и это как раз то, что необходимо вашей дочери, чтобы восстановить душевное равновесие.
Слушая Яна, я всё больше расплывалась в улыбке, с благодарностью глядя на любимого, и с трудом заставила себя сидеть на месте, хотя хотелось вскочить и расцеловать его за такое предложение нашим подопечным.
–А где это – у нас? – в голосе женщины опять проявилась подозрительность. – Кто вы такие? И как узнали о случившемся и тем более о планах Олечки?
–Эээ, – выдала я, не зная, что можно говорить, а что нет, и с надеждой посмотрела на Яна.
Поняв мою заминку, он сказал:
–Мы, это группа людей, помогающая таким, как вы, попавшим в беду. Моя жена обладает способностями слышать некоторые вещи, которые обыкновенный человек не может, и она не единственная с такими способностями. Нас много. Живём мы небольшими сёлами – тихо и неприметно. Но нам, как и всем остальным нужны и школы, а значит учителя, и больницы – а значит и врачи, и медсёстры, и всё остальное. Поэтому, мы способны предложить попавшим в беду не только моральную помощь и поддержку, но и, так сказать, материальную. Большего, простите, сказать пока не могу. Если примите предложение, то узнаете всё подробнее, а нет – и так уже достаточно рассказано.
–Что-то мало верится в такой альтруизм, – пробормотала женщина. – Может вы секта какая, и мы в рабство попадём, или вы нас на органы разберёте...
–Мама, а я им верю, – твёрдо сказала девочка. – С нас же взять-то нечего. Квартира не наша, накоплений нет... И мне кажется, что Сури точно не способна заманивать людей в рабство... Я чувствую, что она не такая.
–Спасибо, – я улыбнулась подопечной, а потом обратилась к её матери: – Елена Николаевна, поверьте, мы не секта. Мы просто закрытое сообщество, основная цель которого спасать души людей. Не давать им совершить преступление, или как в случаи с Олечкой, убивать себя. Никаких других целей мы не преследуем, потому что живём вообще по-другому принципу. В наших посёлках люди в первую очередь уважают друг друга и понимают, а также всегда приходят на выручку. У нас нет понятия чужой беды, зависти, подлости и прочих отрицательных человеческих качеств...
–Больше похоже на какое-то сказочное месте, чем на реальный посёлок, – женщина не сдавалась. – Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Уж слишком у вас всё красиво выходит.
–Почему же бесплатный? – спросил Ян. – Вы, как и здесь, будете работать медсестрой. В посёлке живут и обыкновенные люди, и такие, как мы с женой, и все мы требуем такого же лечения и ухода, как и любой человек в городе. И наш посёлок, совсем не сказка. Просто мы не афишируем себя, и приглашаем туда лишь тех, у кого ситуация действительно патовая. Но если не хотите и боитесь ехать к нам, мы постараемся вам помочь переехать в другой город. У нас обширные связи и мы поможем вам найти и достойную работу, и снять жильё, а на данный момент – поможем и с возбуждением уголовного дела, и проследим, чтобы вашу девочку не сильно мучили при снятии показаний.
–Мама, ну пожалуйста, поехали к ним! – взмолилась девочка.
–Я подумаю, – уклончиво ответила женщина и хотела сказать что-то ещё, но тут со стороны прихожей донеслось копошение, а потом открылась входная дверь.
–Он вернулся... раньше... специально... – испуганно прошептала девочка и прижалась к матери, а аура моментально поблекла, и внутри всё окрасилось в более тёмные цвета.
Женщина только успела обнять её, как в комнату вошёл силуэт и, посмотрев на его ауру, я сморщилась от омерзения, и ощутила тошноту. Аура была мутно-красной с тёмными разводами, а внутренний контур переливался разными оттенками тёмно-бордового, а в районе половых органов цвета были особенно насыщенными. Но больше всего поразил бес – в полтора раза больше самого силуэта, он колыхался в разные стороны, пугая абсолютной чернотой.
–Я не понял, а что здесь такое? – нагло спросил мужчина. – Лена, почему ты не на работе? И что это за люди у нас тут? А же приказывал – в дом кого попало не водить!
–Семён, а ты почему так рано вернулся? – дрожащим голосом спросила женщина.
–Освободился раньше, – небрежно ответил он, и в этот момент женщина резко сорвалась с места и бросилась на мужчину, с яростью закричав:
–Тварь похотливая! Убью! Ты вернулся, чтобы в очередной раз изнасиловать моего ребёнка! Мне Олечка всё рассказала! Я тебя порежу сейчас!
Если мужчина и растерялся в первый момент, то лишь на секунду, а потом резко выбросил руку вперёд и нанёс удар в лице женщине, отчего та сразу упала на пол, а он потом угрожающе произнёс, повернув голову в нашу сторону:
–Что сучка сопливая, всё рассказала? Тебе конец!
–Мамочка! – вскрикнула девочка, бросившись к лежащей женщине.
–Это тебе конец, – сдержанно произнёс Ян, оказавшийся уже рядом с мужчиной, и тоже подняв руку, нанёс ему удар.
Тот хрюкнул и, отлетев, наверное, ударился об стену, а потом начал сползать вниз. Однако Яну этого было мало. Подойдя к мужчине, он так встряхнул его, что затрещали кости, а потом процедил:
–Что, бить женщину и насиловать ребёнка куда удобнее, чем противостоять таким, как я? Привык приказывать и запугивать? Отвыкай! Теперь тебе будут приказывать и запугивать. Клянусь, в первую же ночь в тюрьме, тебя оскопят, а потом весь срок будут использовать так же, как ты использовал ребёнка. И что ещё точно обещаю – если кто-то захочет носить тебе передачи, я сделаю так, что вазелина в них не будет.
–Да пошёл ты! – зло выплюнул мужчина.
–Сейчас вместе пойдём. И пойдём туда, где ты хранишь диски со своими фильмами, а также фотографии. Спасибо, кстати, что собирал доказательства для суда.
–Она сама этого хотела! – выкрикнул мужчина, видать поняв, что дело серьёзно и ему придётся нести за всё наказание.
–Я не хотела! – с отчаянием закричала девочка. – Я умоляла оставить меня в покое!
–Тссс, доченька. Не плачь. Я тебе верю, – успокаивающе сказала женщина, сев, и прижав к себе дочь, а потом добавила: – В нашей спальне есть сейф. Он всегда держал его закрытым и не позволял мне заглядывать в него. Как я теперь понимаю, всё там.
–Где ключ? – холодно спросил Ян, а потом снова встряхнул мужчину и тот застонал. – Ну, будешь говорить, или простимулировать тебя? Проверим твои яйца на крепость, перед тем, как ты их лишишься?
–Лена, я дам тебе денег и позволю уехать! Давай договоримся между собой! – истерично предложил он. – Много денег дам!
–Засунь ты свои деньги в... – с отвращением произнесла она. – Ты должен сидеть! Ты делал с моей дочерью страшные вещи, и я хочу, чтобы ты всё это прочувствовал на своей шкуре!
–Суки! – взвыл мужчина и дёрнулся, чтобы ударить Яна, но тот моментально среагировал и нанёс удар, после которого раздался треск, а затем силуэт насильника застыл на месте.
–Что случилось? – испуганно спросила я, всё это время сидевшая смирно, чтобы не мешаться под ногами у своего Поводыря. – Ян, ты же не убил его?
–Нет. Только нос сломал, а он сразу вырубился. Хлипкий мужичок. Тяжело ему будет в тюрьме, – презрительно ответил он, а затем встал и спросил: – Ну что, вы готовы вызывать полицию, писать заявление и давать показания?
–Как ты, доченька? Уверена, что сможешь? – заботливо спросила женщина. – Ведь тебя будут обо всём спрашивать. Врач будет осматривать...
–Смогу, мамочка, – решительно ответила девочка. – Только ты меня не оставляй. Будь рядом. Мне так легче.
–Конечно, буду, – заверила женщина. – Как и обещала, больше в обиду не дам.
–Сури, а вы можете с нами побыть какое-то время? Мне бы хотелось, чтобы и вы с Яном пока не уезжали, – Оля обратилась к нам.
Не зная, что дальше в таких случаях полагается делать Пифиям, я перевела взгляд на Яну, и он дружелюбно ответил:
–Не волнуйся, мы не бросим вас. Неделю точно проведём ещё с вами, чтобы помочь пережить первые дни, и заодно ускорить следствие, чтобы вы могли быстрее уехать отсюда и всё забыть. Да и потом не оставим без помощи. Вы всегда сможете с нами связаться. Ну а если решитесь ехать в наш посёлок, будем вдвойне рады.
–Спасибо! – аура девочки засияла и, поднявшись с пола, она помогла встать своей матери, а затем бросилась ко мне и, обняв за шею, тихо прошептала: – Спасибо тебе за всё! Ты спасла меня!
–Пожалуйста, – с нежность сказала я, чувствуя, как меня охватывает невыразимое ощущение счастья, что в борьбе со злом я одержала свою первую победу.
"Как же это приятно, вот так видеть, что кому-то помогла. Сняла тяжесть с души, и снова направила на хорошее. И пусть я ослепла, пусть до этого пережила страшные вещи, пусть слышу и вижу такое, отчего по коже бегут мурашки, но это стоит вот таких минут радости и искренних, положительных эмоций, которые сейчас исходят от девочки", – подумала я, ещё более укрепляясь в понимании всей нужности работы таких Пифий, как я.
Эпилог.
(год спустя)
Укачивая на руках свою малышку, я, не переставая, улыбалась, глядя на её золотистую ауру и казалось, что в груди не хватаем места для сердца, которое сейчас переполняли любовь и радость.
–Солнышко моё, – прошептала я, поцеловав свою дочку в лобик. – Ты самое настоящее солнышко. Ты так чисто и красиво светишься, что глаз не отвести.
Дочка сонно зачмокала губками, и звук вызвал такое умиление, что я чуть не расплакалась от счастья. И это ощущение счастья продолжало расти с каждым днём. Родив три дня назад, я уже не представляла, как раньше могла жить без своей девочки и каждую минуту посвящала только ей.
За прошедший год я полностью выучила расположение всех вещей в доме, развила тактильные ощущения и плавность движений, что позволяло не оставлять за собой одни разрушения, и поэтому уверенно чувствовала себя и могла спокойно ухаживать за нашей дочерью. Хотя, и Ян проявлял не меньшую настойчивость, пытаясь сам всё делать, на что я смеялась и говорила, что если бы у него было молоко, то он и грудью захотел кормить нашу малышку.
Но сейчас было наше время с дочкой. Вернее, мы остались одни, потому что Ян уехал в аэропорт встречать возможного будущего Поводыря для нашей дочери, а я выпроводила всех помощников, чтобы наедине с дочкой насладиться приятными впечатлениями и не делиться ею то с тёткой, то с Айдой и Гаем, то с моим отцом.
"Ох, надеюсь, в этот раз это будет именно он, Поводырь для нашей крохи", – взволнованно подумала я.
А волноваться было за что. Когда наша малышка родилась и Эсмарх взглянула на неё, то сразу сказала, что она необычный ребёнок. Точнее, что она не просто будущая Пифия, а однажды станет Старшей Пифией, потому что ребёнок направлен на чистый свет и духовную гармонию, и что такая аура указывает на будущих Старших Пифий.
Меня, конечно, это сначала порадовала, но оказалось, что такие дети рождаются очень редко, и что сейчас живут лишь два мальчика с таким же цветом, и в тот момент я испугалась, что может, у моей девочки нет пары. А потом стало ещё страшнее, когда на следующий день привезли первого претендента, и взаимного искрения аур не возникло, что говорило об отсутствии душевного родства. Теперь осталась надежда на мальчика, которого везли с одного из наших посёлков под Владивостоком.
–Тук-тук, – донеслось из прихожей, и я узнала голос Ольги, своей первой подопечной. – Пришла тебе помочь. Мама тоже хотела, но в медпункте. Там наш трудовик порезал себе руку, поэтому швы ему накладывает. А Айда готовит стол к приезду гостей.
–Спасибо большое, – с благодарностью произнесла я, взглянув на её силуэт. – Вот же вы все неугомонные. Но честно, всё хорошо. Я справляюсь.
–Спит уже? Жаль, – шёпотом сказала она, подойдя ближе и наклонившись над ребёнком. – Не могу, она такая куколка, что как вижу её, хочется пожмякать и потискать!
–Поверь, у меня те же чувства, хотя я её не вижу, – со смешком ответила я. – С рук бы не спускала, и с Яном готова драться, только чтобы не отдавать её.
–Ой, Ян такой хороший отец! Так интересно за ним наблюдать... Слушай, а у него сильно меняется аура, когда он держит её?
–Да, начинает светиться от нежности и любви, – ответила я. – Но словами этот свет не передать.
–Понимаю, – Ольга кивнула. – Просто знаешь, так необычно сейчас вспоминать свои первые впечатления от встречи с вами, и теперешние. Тогда Ян пугал меня. Он как скала, казался огромным, холодным и нерушимым, а сейчас... В нём столько любви и нежности, что порой я завидую вам... Но завидую по-хорошему, с радостью. И ещё сердце наполняет надежда и вера в лучшее. Теперь я точно знаю, что любовь есть, а значит, и у меня есть шанс на счастье.
–Конечно, есть. И оно у тебя будет, – пообещала я. – Помнишь, при нашей первой встрече, что я тебе сказала? Что дальше всё будет только налаживаться.
–Кстати, а сегодня ведь год, как мы впервые встретились... Так страшно теперь осознавать, что я могла умереть, – задумчиво сказала она.
Ольга замолчала, наверное, погрузившись в воспоминания, и мне тоже вспомнился тот день и всё, что за ним последовало – как мы поддерживали морально и её, и мать, как я переживала на суде за свою подопечную, и как потом радовалась, когда её отчима осудили на длительный срок. За этот год я успела спасти не меньше сотни людей, но именно первый случай запомнился больше всего.
"Хотя возможно, это от того, что они единственные, кто переехал жить в наш посёлок. Остальным моим подопечным такая помощь не требовалась", – подумала я, вспоминая и тот момент, когда Ольга с матерью попали сюда.
