Текст книги "Видеть, не глядя (СИ)"
Автор книги: Влада Крапицкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)
Глава 9.
На следующий день, стоя перед большим столом в доме Старшей Пифии, я ощупывала ткань, из которой мне и Яну должны были сшить одежду для ритуала.
–Думаю, у неё оттенок СРН 23, – произнесла Эсмарх.
–Да, согласна, он больше всех подходит, – поддержала Айда, и девушка, помогавшая нам, тут же убрала все рулоны тканей, кроме одного.
–Цвет одежды подбирают под цвет ауры, – тихо пояснил Ян, стоящий рядом. – Это обязательное условие.
–А как подбирают-то? – спросила я. – Ведь Пифии не видят материальных предметов. Они видят меня, а цвет ткани – нет.
–Для этого давно разработали кодировку. Пифии с детства наизусть запоминают всевозможные оттенки цвета. Просто тебя этому не учили, да и времени уже нет, чтобы ты досконально запоминала малейшее изменение цвета, – снова тихо ответил мой Поводырь. – Твой оттенок – сиреневый двадцать три, поэтому девушка и убрала все остальные ткани.
–А для вышивки возьми тридцать седьмой тон, – посоветовала Эсмарх.
–А может лучше тридцать девятый? – спросила Айда. – Он больше подходит по цвету.
–Это сейчас он больше подходит, потому что она боится, чем и мутит свою ауру и нам головы. Но когда она наконец успокоится, то тридцать седьмой тон будет в самый раз, – недовольно бросила Старшая Пифия, а потом встала с кресла-качалка и подошла ко мне. – Ну, и что опять тебя пугает, а? Не надоело испытывать волнение и душевное неспокойствие?
–Надоело, – пробормотала я с раскаянием. – Но всё же немного не по себе, что скоро вообще не буду видеть... Вернее, ничего, кроме аур, а также сгустков светлых и тёмных энергий.
–Вот честно, ту Марину, следовало бы наказать, за то, что так испортила ребёнка! – воскликнула Эсмарх и отошла от меня. – Росла бы девочка у нас, всё сложилось бы хорошо, а сейчас... Одни сомнения и страхи!
Я тяжело вздохнула, понимая, что имеет в виду Старшая Пифия. Пообщавшись сначала с Альбирой, да и здесь в посёлке с дочерями других Пифий, я видела только одно – все девочки с нетерпением ожидали момента, когда начнут набирать силу и пройдут ритуал, и их не пугало, что они ослепнут. Даже скорее наоборот – они жаждали этого. А я в отличие от них со страхом думала о ритуале.
–А ещё что? Вижу, не только это тебя беспокоит? – Эсмарх снова повернулась ко мне.
–Ммм, хотелось бы, так сказать, поставить точку в своей прошлой жизни, – робко ответила я. – Побывать в квартире, где жила и забрать дорогие сердцу вещицы. Ян, конечно, многое перевёз сам, но кое-что всё же не взял. Хотелось бы съездить туда и забрать всё. Да и не мешало бы, наверное, продать квартиру, чтобы деньги для Ордена выручить...
–Хочешь помочь Ордену – похвально. Но с деньгами у нас проблем нет. И квартиру лучше не продавать. Лишнее жильё не помешает. Молодняк вечно в город рвётся, как только обретает самостоятельность, вот и будет где разместить очередную пару, до того, как они одумаются и поймут, что в родном посёлке всё милее сердцу и жить удобнее, чем в городах, – чувствовалось, что Старшая Пифия с осуждением относится к желанию молодёжи покинуть родное гнездо, но при этом и понимает, что по-другому те не поймут – насколько хорошо в родных местах. – А за вещичками съездите. Забери, по чему скучаешь и возвращайся сюда уже успокоившись.
–Спасибо, – с благодарностью ответила я и улыбнулась.
–О, вот теперь я вижу, что тридцать седьмой тон для вышивки действительно больше подходит, – весело сказала Айда.
–А я что говорила? – нетерпеливо бросила Эсмарх. – А теперь быстро дайте снять мерки и кыш отсюда! Работы непочатый край и некогда с вами разговаривать!
Послушно дав себя обмерять, мы с Яном покинули дом Старшей Пифии и, выйдя на улицу, не спеша двинулись в сторону нашего дома. А так как про церемонию я вообще ничего не знала, то решила расспросить Яна.
–А как всё будет происходить?
–Церемония закрыта от посторонних глаз и в ней участвуют только Старшая Пифия, Поводырь и сама кандидатка в Пифии, поэтому я и сам не знаю, – ответил он, идя рядом. – Расскажу лишь, что сам видел. Перед самим ритуалом Пифию и её Поводыря одевают в специальные балахоны. Для них как раз сейчас и выбирали ткань. После чего её разошьют специальными знаками... Вообще, девочки, пока видят, сами расшивают свою ткань, кушак Поворыря и свою ленту, но ты ведь уже нормально не видишь, поэтому другие этим займутся. Так вот, их облачают в одежды и ранним утром ведут в дом Эсмарх. Там, в подвале имеется специальная комната, куда никого не пускают, кроме участников ритуала. Что там происходит, как уже говорил, я не знаю, да и другие Поводыри, прошедшие ритуал не спешат делиться. Одно могу сказать точно – по времени, это долго. Как правило, только после обеда Поводыря и Пифию выпускают оттуда, и девушка уже слепа. А затем начинается гулянье, которое скорее больше относится к свадьбе, чем к самому ритуалу. Все Пифии и Поводыри деревни собираются на празднование в своих балахонах, в которых сами проходили ритуал. Правда и тут ограничения – туда вход, не прошедшим ритуал тоже закрыт. Но, молодёжь в это время, та, что ещё не прошла таинства – тоже веселится, празднуя появление новой Пифии. Вот собственно и всё, что я могу рассказать. Но поверь, ничего страшного точно не будет происходить.
–Верю. Просто страшно именно ослепнуть, – честно сказала я. – Ведь многое, из того, что мне нравилось, станет недоступно. Да и неудобно дёргать тебя, чтобы почитать ту же книгу или найти какую-то нужную вещь...
–Сури, перестань. Что это за "неудобно"? – с недовольством спросил он. – Когда ты наконец поймёшь, что я хочу за тобой ухаживать, помогать во всём, быть нужным? Я столько лет этого ждал, а ты сейчас говоришь о неудобстве. Пойми, мы одно целое, пусть и не совсем такие, как остальные Пифии и Поводыри, а ты всё никак не можешь этого осознать. Представить, ты мозг, а я ноги, и если рассуждать по-твоему, то мозг должен постоянно извиняться перед ногами, что беспокоит их, направляя то в одно место, то в другое, или перед руками, что заставляет их постоянно что-то делать. Или ты сердце, а я кровь, бегущая по венам, и сердце постоянно просит прощение у крови, что заставляет её двигаться...
–Всё-всё, я поняла, – с улыбкой ответила я. – Не буду извиняться и забуду слово "неудобно".
–Вот и договорились, – мягко ответил он, а потом добавил: – Теперь по поводу вещей из квартиры. Ты многое хочешь забрать или мелочёвку? Просто, если многое, то лучше ехать на нашей машине, а если вещи не габаритные и их немного, то можно лететь и на самолёте, а в твоём городе арендовать машину или пользоваться такси. В первом варианте, с учётом дороги у нас уйдёт три-четыре дня, а вот втором – лишь два.
–Немногое и ничего большого. И думаю, можно успеть за день, – ответила я. – Задерживаться в той квартире я не хочу, а лишь заберу кое-какие дорогие сердцу безделушки, и вечером можно прилететь уже домой.
–Тогда давай не будем откладывать поездку и вылетим завтра утром, – предложил Ян. – А потом уже окончательно будешь готовиться к церемонии.
–Договорились, – я кивнула и, вдохнув полной грудью воздух, испытала облегчение, что скоро смогу жить заново, так, как и должна была жить, если бы в моей жизни не появилась Марина.
Утром следующего дня мы уже въехали на стоянку аэропорту. Нам повезло, что имелся ранний рейс до нужного города и хотя, чтобы добраться из деревни до пункта вылета, нам пришлось встать очень рано, я всё равно чувствовала себя бодрой и полной сил.
–Надень, пожалуйста, очки, – попросил Ян, протягивая их мне. – Глаза у тебя почти полностью изменились и выглядят необычно. Сама понимаешь, что это может привлекать ненужное внимание.
–Понимаю, – взяв очки, я надела их и мир сразу потемнел.
Тем временем мой спутник вышел из машины и, забрав небольшую сумку из багажника, открыл для меня дверь, а потом извиняющееся сказал:
–Прости, но тебе придётся держать меня за руку. В таких местах на один только мой голос тебе будет тяжело ориентироваться, и я не хочу, чтобы ты запнулась обо что-нибудь и упала, вовремя не оценив опасность.
–Хорошо, – ответила я, и сама немного побаиваясь толп людей, и не желая терять Яна из вида.
Повесив на плечо дорожную сумку, он аккуратно взял меня за руку и мы двинулись к зданию аэровокзала, а попав туда, я уже и сама, как клещ вцепилась в руку своего Поводыря, потому что меня так и норовили толкнуть, задеть сумкой, или проехать по ноге тележкой с багажом. Но Ян вовремя уводил меня в сторону, не давая попасть кому-нибудь под ноги и идя на шаг впереди, расчищал дорогу, а заодно говорил, где следует поднять ногу, чтобы не споткнуться или сколько ступенек необходимо преодолеть. И я поймала себя на мысли, что в общем-то вот так идти за ним, совсем не страшно и мне даже нравится слушать его спокойный голос, дающий приятное чувство защищённости от всей этой суеты и спешащих людей.
На паспортном контроле я, правда, немного напряглась, когда меня попросили снять очки, и ощутила, как мне пристально смотрят в глаза и, причём это интерес не сотрудника авиакомпании, а чисто человеческий. Чувствуя себя каким-то цирковым уродцем, я начала хмурится, и Ян, уже прошедший контроль и ожидающий меня рядом, сказал:
–Простите, но девушке нельзя долго находиться без очков. Радужка повреждена и очень чувствительна к свету, который для неё губителен. Если у вас есть вопросы, задайте их, но перед этим позвольте надеть ей очки.
–Вопросов нет, – сказал мужчина. – Приятного полёта, – после чего передал Яну билеты и паспорта, и отпустил нас.
–К этому придётся привыкать, – с пренебрежением произнёс мой Поводырь, как только мы отошли от стойки. – Люди постоянно обращают внимания на глаза Пифий и начинают пялиться на них. Говорят, попадаются даже те, кто норовит руками помахать перед глазами, чтобы удостовериться в слепоте... В общем, беспардонность некоторых людей может порядком раздражать.
–Ничего страшного, переживу, – ответила я, снова надев очки и вцепившись в руку Яна.
А спустя три часа мы уже выходили из здания аэровокзала в городе, где я раньше жила. Не желая зависеть от таксистов, Ян решил арендовать машину и нас уже вели к ней. Судя по голосу, молодой парнишка продолжал расхваливать взятый в аренду джип, и чувствовалось, что он доволен тем, что смог сдать в аренду дорогой автомобиль.
–Вот же болтливый, – пробурчал Ян, когда мы избавились от менеджера и сели в салон.
–Наверное, работает от процента, вот и радуется, что удалось хорошо заработать, – с улыбкой сказала я, устраиваясь удобнее. – Возьми ты машину поменьше и подешевле, и выслушал бы меньше.
–Мне важнее твоё удобство, – мягко ответил он. – Ну, что, в путь? Готова побывать в своей квартире?
–Да, готова, – кивнув, ответила я. – Быстро соберу всё и вылетим назад, домой.
Машина тронулась с места, а я задумалась над своими словами. "А ведь на самом деле хочется назад в деревню. Там как всё размеренно и спокойно. Нет этого городского шума и суеты. Воздух чистый и люди приветливые. А здесь как-то неуютно... Хм, получается, пока сидела в подвале отвыкла от всего? Или нет? В Рио же мне нравилось, а там шума ещё больше... А вообще, скорее всего дело в самой деревне и том, как я себя чувствую. На сердце там теплее и душа спокойнее", – сказала я себе и улыбнулась.
–Можно узнать причину улыбки? – спросил Ян.
–Я поняла, что мой дом уже в деревне, а не здесь. И я быстрее хочу туда вернуться, – честно ответила я.
–Вечером уже будем там, – заверил он и немного прибавил газу, чтобы быстрее доехать до микрорайона, где я когда-то жила.
А когда мы подъехали к трёхподъездной многоэтажке, и я вышла, то ещё отчётливее поняло, что здесь уже всё чужое.
Запрокинув голову, я посмотрела на дом, а потом на двор вокруг и с радостью подумала, что последний раз сюда приезжаю. "Здесь ничего хорошего у меня не было. Подруг не завела, потому что моя тщедушность и постоянное нахождение рядом со мной сиделки отпугивало соседей. Муж, как оказалось, постоянно лгал и счастье было лживым. А уж потом, после его ухода, жизнь вообще превратилась во мрак. Так что и сожалеть не о чем!".
–Пошли! И надеюсь, что лифт работает, а то пешком на двенадцатый этаж совсем не хочется подыматься, – произнесла я, хотя на самом деле готова была нестись вверх бегом, только чтобы быстрее затем отсюда убраться.
–Пошли, – Ян взял меня под руку и завёл в подъезд, а потом и вызвал лифт.
Оказавшись перед дверью в квартиру, он достал ключи и, открыв её, пропустил меня первой внутрь.
–Командуй, с чем помогать и что искать, – сказал он, топчась у дверей.
–Искать ничего не надо. Я помню, что и где лежит, – заверила я. – Просто будь рядом и укладывай всё в сумку.
Сняв ботинки, я прошла в зал, вдыхая знакомый до боли запах квартиры и остановившись у серванта, нашла на ощупь небольшую музыкальную шкатулку, которой очень дорожила с самого детства. Когда она у меня появилась, я не помнила, но очень боялась её потерять и при каждом переезде волновалась, прося Марину бережно её запаковать и не повредить, а ключ от заводящего механизма вообще долгое время носила на цепочке.
–Вот. Это самое главное, что я хотела забрать, – сказала я, протягиваю Яну шкатулку. – Аккуратно с ней. Она очень старая. Сколько себя помню, любила слушать эту незатейливую музыку, и почему-то всегда на душе становилось тепло.
Ян осторожно взял шкатулку, а потом тихо спросил:
–А знаешь откуда она у тебя?
–Нет. Не знаю.
–Я подарил. За несколько дней до того, как Марина тебя увезла. И даже когда она тебя забирала якобы на выходные, ты не захотела расставаться с этой безделушкой и забрала её с собой, – с грустью пояснил он.
–Да? О Боже, теперь понятно кого я так хотела вспомнить! – я ошеломлённо замерла, вспоминая свои детские впечатления, а потом произнесла: – Когда я её слушала, то всё время в памяти всплывало что-то приятное, согревающее и помогающее пережить все беды и трудности, сначала детские, а потом и юношеские. Я даже не могла сказать, что конкретно хотела вспомнить, но всегда знала, что это что-то очень приятное и дорогое мне... Получается, я пыталась вспомнить тебя?
–Наверное, – ласково сказал Ян. – А вернее, я на это очень надеюсь. И вдвойне приятно, что все эти годы ты бережно хранила мой подарок, даже пусть и, не помня, от кого он.
Я улыбнулась, чувствуя, как ещё оттаял маленький кусочек сердца, потому что оказалось, что Ян пусть и незримо, но продолжал присутствовать в моей жизни и с помощью своего подарка поддерживал.
–Что ещё планируешь забрать? – спросил он, уложив в сумку шкатулку, и я двинулась в спальню, чтобы забрать ещё пару вещиц, когда-то радовавших меня.
Больше часа продолжались эти сборы, потому что, ощупывая знакомые вещи и ища нужную, я вспоминала и о других безделушках и понимала, что тоже хочу их забрать. А последним я передала поводок и намордник своей собаки, потому что хотелось иметь что-то материальное и в память о моём псе, который, как недавно выяснилось, помогал мне выжить и из-за этого умер.
–Вот и всё, – наконец-то произнесла я, остановившись в центре зала, а потом глубоко вздохнула.
–Тогда, пошли? – спросил Ян, направляясь к двери.
–Ммм... Знаешь, ты иди в машину и положи пока сумку, а я бы хотела ещё раз обойти квартиру уже в одиночестве и так сказать, попрощаться с прошлой жизнью, – робко произнесла я, чувствуя, что хочу именно неспешно попрощаться со всём, а не мечась, как во время сбора вещей.
–Понимаю, – добродушно сказал Ян. – Десяти минут тебе хватит?
–Да.
–Тогда я пошёл, а потом вернусь, – произнёс он и вышел из квартиры.
Когда за ним захлопнулась дверь, я огляделась вокруг, глядя на абрисы мебели, а потом закрыла глаза, вспоминая по памяти окружающие меня вещи, а затем и то, что здесь происходило – как проходили мои дни, под присмотром сиделки, как праздновала здесь с мужем праздники, или как просто слушала, что произошло у него за день.
Подойдя к дивану, я провела рукой по его спинке и вспомнила, как проводила здесь много времени, сидя под пледом и читая книгу, или смотря телевизор, и улыбнулась, вспомнив, как любила тереться щекой о мягкую ткань обивки. А после чего направилась в спальню.
"Всё же не могу сказать, что здесь совсем было плохо", – в конце концов, призналась я себе, подойдя к креслу, в котором любила слушать музыку. "И здесь я находила минуты покоя и умиротворения. Сергей ведь днями пропадал на работе, и я вполне комфортно чувствовала себя в квартире, а это уже плюс, после постоянных переездов с Мариной...".
Неожиданно в коридоре хлопнула дверь, прервав мои мысли, и я дёрнулась, а потом громко сказала:
–Я в спальне! Не думала, что уже прошло десять минут.
После чего оглянулась на силуэт в дверях и почувствовала беспокойство, а уже в следующую секунду закричала, поняв, что это не Ян, а кто-то чужой. Но гость тут же бросился ко мне, и я ощутила, как ещё через секунду к лицу прикоснулась какая-то ткань с приторно-сладким запахом и в голове всё помутилось.
–Не надо... – успела промычать я, а потом веки налились свинцом, и я потеряла сознание.
Глава 10.
В сознание меня привело какое-то бубнение рядом. Как будто выплывая из какой-то плотной среды, я сначала не могла разобрать слов, но постепенно стала понимать их смысл и, вспомнив силуэт незнакомого человека, замерла, вслушиваясь в разговор.
–Ты посмотри какой настырный! Почти час уже прошёл, а он с места не двигается, – недовольно произнёс женский голос, показавшийся знакомым. – Почему он не уезжает? Ничего не предпринимает для поисков?
–Потому что не дурак, – с отвращением ответил мужской голос, и я оцепенела, боясь поверить в свою догадку, потому что и мужской голос был очень знаком.
"Это что, Сергей?" – подумала я, и захотелось открыть глаза, чтобы убедиться в этом, но интуиция подсказывала, что пока лучше лежать тихо и делать вид, что без сознания.
–Дом трёхподъездный и он понимает, что пока клал сумку в багажник и разговаривал с тобой, никто не мог вынести её так, чтобы он не заметил, – тем временем продолжил предполагаемый бывший муж. – Будь подъездов больше и не держи он их постоянно в поле зрения, может и усомнился бы, что Лета здесь. А так он понимает, что дом она не покидала.
–Чёрт! Ну почему он не побежал на чердак и крышу? Мы бы успели вынести её и уложить в багажник! – возмущённо сказала женщина и я, наконец, поняла, почему голос казался знакомым – это была домработница Зина, которая последние три года работала у нас.
–Надо было не тупить, а придерживаться плана, – в голосе Сергея проявились металлические нотки. – Исполни ты свою часть, давно бы покинули этот дом!
–Ты такой умный! – с сарказмом произнесла женщина. – Он даже не дал к себе близко подойти! Мне что, драться с ним нужно было? Ты сам знаешь – Поводыри сильнее обычных людей, и тем более женщин. Он бы в два счёта скрутил меня, как только я бросилась в его сторону! Сам бы пошёл к нему, и я посмотрела, как бы ты справился с этим амбалом!
–Да? А ты бы вытащила эту тварь из квартиры, а легко поднялась с ней по лестнице на крышу? – с не меньшим сарказмом выдал мой бывший. – И потом, усыпить и его, было крайним вариантом! Всё, что требовалось, чтобы ты отвлекла его, и я мог спокойно через крышу попасть в другой подъезд и донести её до двери, чтобы, когда он побежит в квартиру, я мог уложить её в багажник машины! А ты и этого толком не смогла сделать! Он меня чуть не поймал! Когда я лез в люк, то слышал, как поднимается лифт! Хорошо хоть, что до квартиры успел её донести! И потом, я всё же надеялся, что он начнёт метаться и побежит проверять все этажи, а также люки ведущие на крышу, а он... Вот же урод, умеет держать себя в руках и сразу сориентировался, что лучше быть на улице, чем бегать по крыше и подъезду.
–И что теперь делать? – спросила Зина. – Как от него избавиться и вывезти эту в другое место? В ковёр её уже не завернёшь и не вынесешь к машине. Думаю, он не постесняется подойти и проверить, что мы несём. Тем более что меня он, наверное, запомнил.
–Что не постесняется – это точно, – зло процедил Сергей, а потом добавил: – Я как раз и думаю над тем, как выбраться отсюда, а ты своими разговорами только отвлекаешь! Но пока сильно волноваться не стоит. В доме шестнадцать этажей и три подъезда, а на каждом этаже по четыре квартиры, соответственно имеется сто девяносто две квартиры, из которых он проверил только одну, нашу бывшую. Теперь главное улучить момент, когда он будет пытаться проверить остальные... Вот чёрт! Этого я опасался больше всего! – с яростью воскликнул бывший муж. – Подмога прикатила! Твою мать!
–И что теперь делать? – голос женщины звучал уже истерично. – Теперь мы точно не сможет её вывезти. Вот к чему привели твои импровизации! Надо было заранее подготовиться ко всему, а не просто, на всякий случай держать квартиру под присмотром!
–Не паникуй! Ещё не всё потеряно! – гаркнул Сергей. – И потом, кто знал, что она начнёт набирать силу? Сама меня убеждала все эти годы, что она ноль и дар и не открывается! И сама говорила, что она уже, наверное, где-то тихо сканала и нужно валить из этого города!
–Так ведь ты сам видел, что ничего не происходило, и она всё больше чахла, – оправдываясь, более спокойно произнесла Зина.
–Видел, – с отвращением выплюнул Сергей. – Да и зря сейчас в прошлом копаться! Нужно выбираться из этой ситуации, а ты своей трескотнёй мешаешь! Лучше проверить Лету, может уже очухалась.
–Нет, валяется по-прежнему без сознания, – ответила Зина, по-видимому, подойдя ко мне, а затем снова отошла.
В комнате повисла тишина, а я, боясь даже глубоко вздохнуть, подумала: "О Господи! Получается, все эти годы Сергей знал, кто я такая? Да и Зина тоже? Ведь они только что сказали о даре... Ооо, вот почему моя жизнь казалось сказкой и все мои желания исполнялись сразу! Из Пифий ведь так дар вытаскивали, стараясь сделать их как можно счастливее! Хм, тогда кто же они? Неужели относятся к Наблюдателям? Кошмар! Тогда вся моя жизнь полнейший фарс! Марина выкрала, считала меня сумасшедшей и не желала признавать, что я на самом деле могу обладать какими-либо способностями. А Сергей точно знал, что они у меня есть и ждал их проявления, и соответственно только ради этого жил со мной?... Боже, кругом ложь!". Внутри поднялась волна возмущения, но я тут же заставила себя успокоиться. "Так, не время сейчас думать о прошлом! Необходимо как-то спасаться. Похоже, попытка похищения не совсем удалась и Ян рядом, а значит, есть шанс выбраться. Самое главное сейчас, как-нибудь показать Яну, где точно я нахожусь, и для этого вполне подойдёт разбитое окно или даже крик. Хотя окно всё же лучше. Крик услышат только соседи, а Ян, судя по всему, на улице. А чтобы хотя бы что-нибудь выкинуть из окна, необходимо иметь свободу передвижения. Ну что ж, проверим, насколько опасным противником меня считает Сергей. Рот не заклеил, так может и связывать не стал, надеясь, что справится со мной" – сказала я себе и, не открывая глаз, осторожно пошевелила рукой, а потом ногой.
"Если не связана, у меня будет несколько секунд для того, чтобы вскочить и найти предмет который можно запустить в окно. Эффект неожиданности сейчас на моей стороне" – оптимистично сказала я себе, чувствуя, что вроде свобода действий у меня есть.
–А вот теперь похожа наша дражайшая Пифия пришла в себя, – с издёвкой произнесла Зина и я поняла, что времени совсем мало, чтобы осуществить свой план.
Рванувшись и одновременно открыв глаза, я подслеповато оглянулась, ища тяжёлый предмет, и тут же снова оказалась на кровати, потому что меня не связали, а пристегнули к ней наручниками, что и дало мне неверные сведения о своём положении.
–Ух ты, какая прыткая стала, – насмешливо бросил Сергей, подходя к кровати. – А всего полгода назад пройдя один пролёт лестницы, начинала задыхаться и чуть не теряла сознание. Смотрю, ты даже немного поправилась за эти месяцы и румянец на щеках появился.
–Жизнь без тебя так положительно повлияла, – процедила я, дёрнув ещё раз руками и надеясь, что всё же получится освободиться, но планка на кровати, к которой прикрепили вторые браслеты наручников, даже не скрипнула и я поняла, что так просто мне не выбраться.
–И как же ты жила эти месяцы без меня, дорогая? – на последнем слове он сделал упор, произнеся его с ядовитым сарказмом.
–Лучше всех, дорогой, – я не осталась в долгу и ответила в том же тоне, а потом перевела взгляд на силуэт Зины и пренебрежительно добавила: – Зиночка, а ты, смотрю, так и не смогла расстаться с моим бывшим муженьком.
–Дура! – зло выплюнула она. – Ты никогда и не была его настоящей женой! Мы с Сергеем женаты уже одиннадцать лет! Он просто сменил паспорт, чтобы жениться на тебе, но на самом деле перед законом я являюсь его женой!
Услышав это, я ощутила горечь и омерзение, что эта женщина всё время жила рядом с нами, но быстро взяла себя в руки и с ухмылкой сказала:
–Кем бы ты ему не являлась, но последние три года именно ты исполняла мои желания, готовя еду, убирая квартиру и стирая бельё. Ты, настоящее жена, прислуживала мне, любовнице!
–Да я тебя сейчас... – с яростью начала она, но Сергей строго цыкнул:
–Зина, успокойся! – а потом насмешливо обратился ко мне: – Смотрю, скромной тихой Леты больше нет.
–Нет! Она осталась там же, где и любящий муж той Леты. Всё в прошлом! И вообще, я не Лета, а Сурияна! – дерзко ответила я, желая, чтобы меня так называли, хотя совсем недавно злилась, слыша это имя.
–Да мне плевать, как там тебя зовут, – ответил он, громко хмыкнув, а потом наклонился. – Ну, так что, судя по глазам, ты уже стала Пифией? Каково это, слышать потусторонних сущностей?
На языке крутился не один колкий ответ, но я сдержала себя. "Прежде чем что-либо говорить, необходимо выяснить чего от меня хотят" – подумала я и иронично спросила:
–А тебе какое дело? Что ты вообще хочешь?
–Думаю, ты уже понимаешь, чего я хочу. Про Наблюдателей тебе обязаны были рассказать, – деловито ответил он. – И понимаешь, чего мы можем желать. Чтобы ты работала на нас. Должен же я получить компенсацию за те десять лет, которые потратил на тебя. Будет правильно, если теперь ты станешь прыгать передо мной на задних лапках.
–Я тебе скорее своими лапками зубы выбью, – прошипела я. – Даже не надейся, что я буду вам помогать! Ни одного из своих подопечных я не отдам в руки Наблюдателей!
–Тогда тебя ждёт неприятная участь, – произнёс Сергей, даже не разозлившись на мой выпад и отказ сотрудничать. – Отвезу к одному из наших Поводырей, и он быстро тебя обрюхатит, а как только родишь нам ребёнка, отправишься на тот свет. Выбирай – хочешь пожить чуть дольше, чем девять месяцев или нет.
–Ты больной, – пробормотала я, чувствуя, как внутри всё сжимается от ужаса из-за того, что меня опять могут изнасиловать, да ещё и не раз, а потом я буду девять месяцев носить под сердцем ребёнка от своего насильника. – И с чего ты взял, что я вообще смогу родить? Забыл, что врачи говорили?
–Так врачи говорили-то про Виолетту Орлову, обыкновенную тщедушную девицу, а сейчас ты вошла в силу и стала Пифией. Всё, дар на свободе, и ты будешь всё больше крепнуть. Так что, ребёнка выносишь. А остальное зависит от тебя. Будешь рассказывать, какие преступления хотят совершить твои подопечные, останешься жить, а нет – обойдёмся и без тебя.
–Сергей, как ты можешь такое говорить? – я решила зайти с другой стороны и попытаться убедить его в неправильности такой жизни. – Ты же не такой! И это ужасно так поступать с людьми...
–Ой, только давай без этих ваших нравоучений! Вы защищаете всех подряд. В том числе и насильников, и убийц, и педофилов... Ты хоть раз испытывала горечь от несправедливости, а? Моих родителей насмерть сбил пьяный водила, и его не наказали! Он откупился, понимаешь? А меня, пацана двенадцати лет, отправили в детдом, где жизнь была далеко несладкой, особенно после жизни в семье!
–Мне очень жаль, что у тебя случилось такое несчастье, – искренне произнесла я, начав понимать, почему мой бывший муж на стороне Наблюдателей.
–Да срать мне на твоё сочувствие! – цинично бросил он. – Слышь меня какая-нибудь из ваших Пифий, она, наверное, попыталась отговорить от мести, и я мучился бы всю жизнь, что так и не отомстил за своих родителей! А вот Наблюдатели мне помогли! С их помощью я отправил того урода в ад и теперь могу спокойно жить! А заодно помогаю наказывать всех тех ублюдков, которые совершили преступление!
–Как наказываешь? Шантажируя? – с отвращением спросила я. – Это ваше наказание? Деньги или услуги? Ваши подопечные просто продолжают откупаться, как и тот водитель, что сбил твоих родителей!
–Да, так же откупаются! Но постоянно, а не один раз! Мы не даём им забыть о преступлении, и они всю жизнь за него расплачиваются!
–Но ты свою душу очернил местью, как ты не понимаешь? – укоризненно спросила я. – Ты стал таким же, как тот водитель! Думаешь, твоим родителям это понравилось бы? Мы в первую очередь защищаем таких, как ты, а не убийц, насильников или прочих преступников! И потом, у всех должен быть шанс очистить свою душу...
–Да что ты с ней разговариваешь! – подала голос Зина. – Не видишь, ей уже промыли мозги, и она не желает понимать, что могут чувствовать, такие, как мы! Ей во всём угождали, пылинки с неё сдували, нянчились, как с малым дитём, и она понятия не имеет, что такое горе и несправедливость!
–Я понятия не имею, что такое горе? – огрызнулась я. – Да у меня детства почти не было! Меня все считали сумасшедшей, даже та, кого я принимала за свою мать! Я постоянно переезжала, и у меня не было друзей! Я жить не хотела из-за всего происходящего! И ты понятия не имеешь, каким образом из меня вытаскивали дар! Я больше двух месяцев жила в аду, сидя на цепи, как животное! Меня кормили чуть ли не помоями, а потом до изнеможения заставляли работать под проливным дождём, а в конце вообще сделали такое, что не каждая женщина вынесет! Так что не надо считать, что моя жизнь была светлой и безоблачной! Лишь десять лет из почти тридцати я жила нормально! И то, как сейчас оказалось – и это было лицемерием!
–Хм, на цепи сидела? Подожди, так получается, чтобы вытащить этот треклятый дар, стоило тебя бить, унижать и всячески гнобить? – с удивлением поинтересовался Сергей, а потом злорадно добавил: – Вот это я делал бы с большим удовольствием, чем улыбался тебе.
–Поздно, батенька, жалеть обо всём, – с сарказмом ответила я, а потом спросила: – Слушай, а ты на самом деле думал, что если бы у меня открылся дар, я позволила тебе шантажировать людей? Неужели ты меня так плохо знаешь?
–А кто бы тебе правду рассказал? – нагло бросил он. – Твоя слепота была бы кстати в этом случаи. Да и доверяла ты мне. Я мог рассказывать тебе любые сказки насчёт того, как применяю полученные сведения.
