Текст книги "(не) Целуй меня!"
Автор книги: Влада Багрянцева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
Глава 7.
Начинал я, как и все, с обычного классического лука, тренировался с утяжелителями на запястьях для больших нагрузок, и потому бросок камнем в голову в моем исполнении был метким для меня и травматичным для мистера Михельсона, с которого пришлось снять очки, потому что они испачкались в крови. Не то чтобы он сильно пострадал, но камень рассек лоб и наш проректор, волонтер и вегетарианец сейчас похож на умирающего от страшных ран.
– Это что, кровь?! – он поднимает руки вверх и судорожно сглатывает. – Это кровь?
– Она у всех нас внутри, было бы подозрительно, если бы у вас было что-то другое, – говорю, подхватывая его под руку и буксируя в сторону костра, откуда к нам уже кто-то ломится. – Зачем вы прятались в кустах? Не заставляйте меня думать о вас плохо, мистер Михельсон.
– Я решил… Я… Я решил проверить, все ли у вас в порядке, сами ведь должны понимать – лес, а вы омеги, вдруг кто-то из альф станет за вами подглядывать?
– Поэтому вы решили делать все на опережение и подсмотреть первым?
– Да нет же, Йен, за кого ты меня принимаешь?
За извращенца – хочется сказать, но я только хмыкаю и ускоряю шаг, потому что впереди уже маячат альфы с явным желанием мне помочь. Кое-как успокоив всех и убедив, что с мистером Михельсоном все в порядке, я иду в автобус за аптечкой, которую мне выдает водитель – водители обычно не остаются с нами на ночевки, приезжают, чтобы забрать всех в положенное время, но этот, как мне рассказали, находится в процессе развода с мужем и был рад свалить из дома, хоть и всего на три дня. Судя по запаху пива в салоне он не жалеет об этом.
– Надеюсь, алкоголь у вас закончится раньше понедельника, – замечаю я, забирая аптечку, на что он отвечает:
– Вот мой муж такой же нудный. Поэтому мы с ним и расходимся.
– Рад за вашего мужа.
Трофейными бинтами я обматываю голову мистера Михельсона, перед этим конечно же промыв рану антисептиком и обработав ее. Михаэль молчит все то время, пока я на нем демонстрирую оказание первой помощи пострадавшему, но смотрит с укором.
– Мистеру Михельсону нужен покой и комфорт, – говорю. – Травма головы – это очень серьезно. Скотт, ты готов уступить ему свою палатку?
Томас моргает, как и всегда, до Джастина доходит раньше, чем до него:
– Эй! При чем тут наша палатка?
– Она с самого края, с одной стороны закрыта от ветра автобусом, с другой орешником. Никто не будет беспокоить мистера Михельсона. К тому же она единственная такая навороченная, просторная и с сеткой для проветривания.
– Мы можем переставить ее, – говорит Томас, не зная еще, что если я решил, что секса у него сегодня не будет – то его не будет, даже если ангелы спустятся с неба с заявлением, что он избранный. – Поменяем местами с палаткой мистера Михельсона.
– Скотт, тебе что, жалко на одну ночь пожертвовать своим комфортом ради собственного руководителя? Посмотри на него, он на ногах не стоит! – говорю, и Джастин возмущенно трясёт патлами:
– Так ты сам его подбил!
– Это случайность. Конечно, если Томас отказывается, то я готов…
– Я не отказываюсь, – произносит Томас, как и ожидалось. – Только Джастин тоже спит в этой палатке.
– Он может идти к нам, – кивает чернявый омега. – У нас палатка трехместная.
Себастьян прыскает от смеха и толкает меня локтем, указывая незаметно на Джастина, который с каждой новой минутой краснее, чем в предыдущую. Кажется, что его вот-вот рванет, но он сдерживается, видимо, рассудив, что одну ночь в самом деле можно перетерпеть неудобства, чем до конца учебы прослыть мудаком. Сдернув с веревки белье, он исчезает в палатке и копошится там, наверное, переодеваясь для сна. Когда он наконец сваливает, я запихиваю туда Михаэля.
– Какая была необходимость в этом? – интересуется он, не без удовольствия опускаясь на огромный надувной матрас.
– Вы достойны самого лучшего, мистер Михельсон, – произношу я. – Вы пострадавшее лицо. Отдыхайте, я со всем справлюсь.
Я приношу ему ужин, а потом мы все быстро о нем забываем, потому что появляется упаковка зефира для костра и заранее приготовленные палочки. Пока омеги щебечут с альфами, которых еще вчера почти не знали, а сегодня уже смеются над их не самыми остроумными шутками, я запихиваюсь зефиром.
– Вкусно? – спрашиваю Себастьяна, но вижу кусок обуглившейся зефирины на его палочке и становится все ясно. – Точно, я забыл, что ты раньше это не делал. Смотри, надо, чтобы он чуть-чуть прижарился сверху, но оставался таким же объемным. Видишь, внутри мягкий? Черт, все пальцы теперь в нем.
Я сую их в рот, потом поднимаю глаза и вижу Томаса напротив. Его зефирку тоже уже не спасти, но он на нее и не смотрит, а смотрит почему-то не меня. Я поспешно вытаскиваю пальцы – господи, опять перед ним выгляжу, как детсадовец, осталось еще песок жрать начать и в носу ковыряться. Джастина нигде не видно. Видимо, обиделся на всех, на Томаса тоже. Конечно, никто не помешает им сегодня горячо помириться где-нибудь за сосной, но мне кажется, что этого не произойдет. Джастин из тех, что себя не на помойке нашел и с кем можно мириться сразу после ссоры. Он сам решает, когда эта ссора заканчивается… Сука! Да какого черта я вообще сижу и переживаю, поебутся они сегодня или нет? Ну какое мне до этого может быть дело?
– Вот так нормально? – спрашивает Себастьян, потягивая мне палочку, на которую нанизан зефир, и я улыбаюсь:
– Красавчик! Идеально.
Ближе к полуночи все расползаются по палаткам, я остаюсь сидеть у костра, тыкая в угли и сгребая их обратно к центру, чтобы потом было удобно залить все сразу водой. Себастьян, зевая, сообщает, что моя половина матраса левая и чтоб я даже и не думал перекатывать его к краю, чтоб залезть к стенке, когда он уснет.
– Хорошо, иди уже, – тоже зеваю я.
– Ты еще долго сидеть будешь? – спрашивает вдруг Томас как всегда из-за спины, и я дергаюсь:
– Еще с часик посижу. А что?
– Тогда возьми, – он протягивает мне свой бомбер с эмблемой университета. – Ночью холодно.
Я торможу, поэтому куртка падает мне на колени, а Томас уходит, чтобы скрыться в палатке мистера Михельсона, храп которого слышно даже отсюда. Думаю, в его палатке матраса нет вообще – он сторонник спартанских условий, Томасу придется несладко сегодня. Я с недоумением смотрю на его куртку, провожу по ней рукой, а потом, опомнившись, перекладываю ее на раскладной стул. Не так уж тут и холодно.
Глава 8.
Поездка оказалась продуктивной потому что, во-первых, мы очистили даже большую территорию, чем планировали изначально; во-вторых, Джастин меня больше не раздражал, поскольку оставшиеся два дня ни с кем, обиженный, не разговаривал и кислячил вечером в палатке, пока другие сидели у костра. Причем в палатке, где его приютили – Томас отказался выселять из своей мистера Михельсона. Из принципа, видимо, чтобы показать, что не подкаблучник. Смотреть на то, как они не разговаривают, одно удовольствие.
Единственное, что было напряжно, так это следить за уровнем нравственности в отряде, который падал прямо пропорционально тому, что, наоборот, вставало. То и дело приходилось разгонять задержавшиеся на прогулках парочки:
– Время уже какое, вы видели? – выцепив светом от фонарика очередные обжимания за деревом, вопрошал я. – Отбой через десять минут!
– Мы не хотим спать! – пытался возмущаться омега или альфа, но я был непреклонен:
– Если не будете через десять минут в своей палатке, то я вычеркну вас из списка тех, кому не засчитают пропуск занятий за прогул. Никакого секса в рабочее время!
Себастьяна это веселило, и перед тем, как мы легли спать вчера, он сказал:
– Ты прямо правозащитник всех асексуалов! «Никакого секса»!
– Потому что мы сюда приехали не по кустам бегать, – ответил я. – Если делать вид, что этого нет, то потом в чате «подслушано» много чего интересного всплывет. А ты знаешь, что преподы там тоже сидят с левых акков. Не хочу, чтоб нам прикрыли поездки. Они финансируются, это раз, поблажки в учебе – это два. А им всем только дай волю…
– И один ты среди этого океана похоти, гормонов и разврата как маяк, указывающий путь к чистоте и непорочности.
– Ну почему. Я смотрю порнуху иногда.
– Небось про монахов.
– Про монахов я пока не находил.
– Поделиться?
Конечно, у Себастьяна нет коллекции порно, но есть очки виртуальной реальности, которые он использует не только для видеоигр. Подобными подробностями личной жизни он со мной делится легко, ведь я ему как брат, причем как омегу он меня действительно не воспринимает совсем. У него даже ни разу не встало за те две ночи, что я притирался к нему задницей в палатке – ночью было холодно и приходилось прижиматься к нему. Лично для меня это было как если бы я спал с Иви, который иногда вырубается со мной в одной кровати за просмотром фильмов, и спать с Иви хуже, потому что он крутится с той же скоростью иногда, с какой переворачивается сошедший с трассы гоночный болид. Себастьян же просто есть – он теплый, не вертится, не храпит, даже не пахнет почти. В отличие от Томаса, запах которого теперь застрял в моей памяти. В принципе, он оказался в близком общении таким, каким я и думал – типа, очень вежливый, спокойный, улыбается так ласково, как солнышко ебучее, но…
– Потаскун, – говорю я вслух, наблюдая картину: Томас помогает мистеру Михельсону грузить мешки с мусором в пикап, умудряясь улыбаться крутящимся рядом омегам. Неудивительно, что Джастин так бесится, если бы мой парень всем вокруг раздавал такие флюиды, я бы ему уже башку отгрыз, как самка богомола. А Томас… Он только головой взмахнул, губищи свои растянул блядские, и все, все вокруг него. И мышцы под обтягивающей футболкой так и просят – ну потрогай меня, смотри, какой рельеф, какие руки, плечи, спина…
– Мальчики! – вложив два пальцы в рот, я свистом обрываю порхание колибри около этой орхидеи. – Скотт и мистер Михельсон сами справятся, а нам еще нужно засыпать костер и отнести вещи в автобус.
Омеги с неохотой тащатся следом за мной, а потом с еще большей неохотой несут вещи – и не потому, что я заставляю, а потому, что уезжать не хотят. Они тут неплохо потусили на природе, даже без алкоголя, кое-кто познакомился с альфами с другого курса и теперь у них «любов». Пока они тренькали на гитаре и трогали друг друга за голые коленки, я попрактиковался в стрельбе подальше от лагеря. Все же на открытом воздухе ощущения совсем другие, большое расстояние и ветер сбивает стрелу и потому приходится целиться с поправкой на эти факторы. Скоро я не буду вылезать из зала, готовясь к соревнованиям, но для меня это всегда удовольствие, даже если выстрелы переваливают за отметку в три сотни. У новичков усталость наступает раньше, к первой сотне.
Мой первый тренер часто говорил, что стрельба из лука – это как любовь: ты спокоен и собран, ты уверен в себе и твоя рука тверда только до момента, пока не появился соперник. Можно сколько угодно поражать мишени в самую десятку, но стоит появиться кому-то еще, как ты уже теряешь самообладание.
Во второй половине дня мы все грузимся в автобус и выдвигаемся в обратный путь. Мистер Михельсон уехал раньше, чтобы избавиться от мусора, я должен проконтролировать, чтобы всех довезли до универа, где они сдадут походное снаряжение, распишутся в журнале и разойдутся по домам.
– Да садись ты уже, чего возишься! – замечает Себастьян, и я плюхаюсь на сиденье, перестав высматривать, куда сядет Джастин – вроде бы не со Скоттом. Неужели настолько сильно поругались? Если он так долго дуется, значит, слишком большие у него были ожидания от этой поездки. И одними общими фотографиями на фоне чистого озера и кустов он явно не остался доволен.
Однако к концу путешествия, когда мы стоим в пробке на улице города, я оборачиваюсь и вижу торчащие в проходе ноги Джастина – идеально белые кроссовки, надетые на белые носки. Судя по положению, лежат они на коленях Скотта и рука на щиколотке – я узнаю ее по часам – тоже его. Конечно, за столько часов в пути не только помириться можно, но и ребенка зачать.
– Вот, опять, – бубнит слева Себастьян, хотя я думал, что он спит.
– Что – опять?
– Это твое лицо. У тебя настроение меняется по десять раз за час – когда мы выезжали, ты был сама доброта, а сейчас опять как берсерк в ждущем режиме. Надеюсь, я никогда не окажусь в твоей немилости. Неохота стрелу потом из задницы выковыривать.
– На тебя я точно никогда не подниму свой лук, – фыркаю я. – Обещаю.
Себастьян смотрит скептично, но вроде верит, хотя сомневаться в моей искренности ему точно не нужно – не могу себе представить человека, которого он вообще может раздражать. В отличие от Джастина, который заливисто и кокетливо смеется на весь салон, потому что Томас щекочет его – мой папа называет это брачными играми.
Глава 9.
– Главенствующая самка гиены контролирует абсолютно все процессы в клане. Кроме рождения и воспитания детей, она определяет цель для охоты и является координатором во время нападения. Она определяет очередь приема пищи, следит за порядком и может в буквальном смысле наказать того, кто нарушает его, хотя это случается крайне редко.
В попытке найти что-то нейтральное, Иви листает каналы и застревает на передаче про диких животных.
– Самцы часто демонстрируют свои возбужденные гениталии самке. Причем зачастую он буквально трясёт своим достоинством перед ее мордой…
– Иви! – папа роняет ложку, которой перекладывал салат в тарелку, я опускаю голову, пряча ухмылку, а Иви стучит пультом по ладони:
– Не переключается! Батарейки сели!
– …таким поведением самец показывает свое смирение и полное подчинение! Самка в этот момент начинает рычать и скалиться…
Папа начинает краснеть, когда Иви наконец удается переключиться, а мистер Амадэуш преувеличенно спокойно нарезает стейк отполированным ножом. Мистер Амадэуш – новый папин ухажер, мы с папой нашли его анкету на сайте знакомств на прошлой неделе, сразу после того, как я вернулся из поездки. «Интеллигентный альфа пятидесяти двух лет, романтик и мечтатель. Увлекаюсь скандинавской ходьбой, резьбой по дереву, пеку шарлотку с яблоками и умею делать домашний лимонад. Люблю путешествовать. Ты – одинокий омега, возможно в разводе и с детьми, желающий подарить свое тепло тому, кто это точно оценит» – так звучал статус в его профиле. Папе он очень понравился, особенно внешне – статный, высокий, с безупречными манерами, они успели посетить театр и прогуляться, после чего папа решил пригласить его на семейный ужин. Иви забраковал альфу сразу, еще на стадии изучения анкеты, сказав, что не доверяет человеку, который имеет три высших образования и ни разу не был в браке, я от комментариев пока воздерживаюсь, потому что еще не присмотрелся. Как по мне – обычный мужик, который всю жизнь брал от нее все, что можно, пока не стукнул полтос и он наконец-то понял, что рядом нет никого, кто принес бы таблетки от мигрени. Вполне симпатичный, действительно обладающий отличным вкусом, вежливый. Только, мне кажется, нудный и скупой – пришел без цветов, но с бутылкой красного вина, из чего мы с Иви сделали вывод, что тратиться он нужным не посчитал. Потому что вино как раз не дешевое, но такое абы кому тоже не носят – из запасов, не иначе. Скорее всего подарили ему когда-то, а он такое не любит, принес нам, чтоб щегольнуть. Папа остался в восторге – он у нас наивный. А вот мы с Иви не первого альфу видим на ужине, знаем, как их раскусывать.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
