Текст книги "Десять с половиной недель"

Автор книги: Влада Багрянцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Глава 4. Макс

Зря я подумал, что задание будет легким. Что называется, хочешь рассмешить бога, расскажи ему о своих планах. Объект-то оказался голубее голубца, да еще пробует меня на прочность. Ну это херня. Лишь бы на клык дать не пробовал. Спасибо, что Виктор нормальный, сразу показал мажорчику, что тут ему не здесь. Оно, конечно, Андрей свет Сергеевич красив, падлюка, даже мне, мужику, понятно. Одни скулы выразительные чего стоят, да бледная аристократичная кожа. Ему бы и без бабла давали бабы, только стон разносился. А уж с баблишком так и вообще ни в чем отказу бы не было. И вот хули его переклинило на мужиках? Ладно хоть не красится и не ведет себя по-бабски, этих я не уважал, хоть и виду не показывал. Вернее, мне было побоку кто и как сходит с ума, если лично меня в это не втягивали. Просто Андрею и краситься не надо было – только испортил бы то, чем щедро одарила природа. Было в нем что-то кроме породы, будто при рождении в него вложили магнит.

Ну да не мое это дело. Было бы, если б не предстояло с этим защеканом сидеть в засаде. Это ж теперь тылы надо беречь в прямом смысле. Странно, что он мною заинтересовался – девки вот табунами не бегали, а красавчик сразу глаз свой блядский положил, ишь ты. Должно было быть лестно, но, если честно, напрягало.

Эх, Евгений Викторович, что ж ты меня так подставил… Хотя, если взять наших водил, из нейтральных, кто терпимо относится к таким клиентам, были только я и Олежа. Остальные кто на задании, кто в отпуске, кто в длительной командировке, кто на повышении квалификации. Викторович у нас строго к этому делу подходит – профессионально. Шофер – он не только катки гонять по жизни должен уметь, фирма веников не вяжет, тут все по красоте должно быть. Нас там и по «ерундиции» гоняли, как Олежа любил говорить, пока начальник не слышит. Шофер же он и психологом должен быть тоже. Был у нас случай – Тоха из-под пуль клиента вывез, а с истерикой его справиться не смог, ну и… оба погибли, уже когда почти спасены были. Так что мы обязаны не только в картах и машинах разбираться, но и отличать эрудированного от эрегированного и прочие пятьдесят оттенков в состоянии пациента, и заболтать его, если надо. У нас и аптечки были нестандартные, и лекарства на все случаи жизни, не зря, короче, Евгений Викторович баблишко неслабое платил за наше переобучение. Я мог и укол сделать, и рану обработать, и психа спеленать – учили нас всему понемногу, чтобы оказать первую доврачебную помощь и довезти клиента в целости и сохранности до больницы, а там уж передать в надежные руки врачей.

Эльвира Карловна* – которой было лет семьдесят пять точно, но благообразной старушкой ее язык назвать не поворачивался, разве что дамой – учила нас прикладной психологии, но на примерах, по-житейски, чтобы даже до такого, как Олежа, дошло. Вы, говорит, те же таксисты, должны во всем разбираться, вот только говорить следует только тогда, когда это требуется клиенту, а не вам. По большей части, вам лучше молчать, когда не просят.

Мудрая женщина.

«Целуй медленно, прощай быстро, кастрюльку от гречки мой сразу!» – тоже ее цитата. На все сто процентов права. В следующий раз на переподготовке спрошу, какого хрена у меня с девушками не складывается, уж она-то, казалось, своим внимательным взором видит насквозь.

Не урод, не бомж, при деньгах… Один как перст, некому голову на мягкие колени пристроить. Я ведь из этих, которым прикосновения больше звуков и визуального ряда нравятся, – мы тесты все проходили, по ним нас же потом на задания и отбирают. Кинестетик я. А сенсорное восприятие – это вам не кот чихнул.

С девушками не складывается, а вон объект уже присмотрелся. Ну ясное дело, в ограниченных условиях ему не до кого доебаться, а я новенький, вот и прессует – проверяет на прогиб. Виктора-то обломать зубы раскрошишь, не мужик, скала! А я для него новая игрушка. Ишь ты!

Так что мажорчик, конечно, с ебанцой достался, но повезло, что есть Виктор, он хоть немного буфером сдерживающим будет. Не зря он мне с первого взгляда понравился.

Дорога выдалась спокойная – гнал по правилам, погода – вообще сказка, люблю я лето, только вот моря давно не видел, жаль. Клиент вел себя как клиент. Богатые почти все такие, с придурью. Мало кто из них был нормальным, вот реально по пальцам рук можно пересчитать. А его громкая музыка мне как зайцу стоп-сигнал, похрен.

Эльвира Карловна говорила, что деньги человека не портят, они лишь вскрывают его суть, типа чего в человеке больше всего, тем и делится, – у Андрея, судя по всему, до ебени матери капризов. А так как я тут самое слабое звено, то и гонять и в хвост и гриву будет он меня – на Виктора, гляжу, где сядешь, там и слезешь.

Наблюдая за ними в зеркало заднего вида, я прямо пятой точкой чуял, что нахлебаемся мы с этим Андреем по самые гланды. Ладно бы где в загранице спрятались, там же и доставка, и развлечения на любой вкус. А в медвежьем углу нас ждут невиданные концерты скучающего придурка. Жизнь-жестянка, да ну ее в болото… Ну почему не богатую девицу приходится прятать в глухомани? Там бы она соскучилась, и мне бы, глядишь, перепало ласки и внимания. А уж я бы таким ласковым был, хуже кота! А тут, чую, точно перепадет, но мне на хрен это не упало. Я-то к голубым относился ровно, до тех пор, пока не попадал в поле их интересов. Мне до них дела не было кто-кого-куда. Лишь бы меня не трогали.

Да, Евгений Викторович, подложили вы мне свинью – симпатичную, но с придурью. То ему кофе с заправки подавай, то чипсы какие-то особые – всю машину провонял. Но это ерунда, еще одна ночевка в мотеле, как говорит Виктор, и завтра уже будем на месте. А там легче станет – пока обживется, все чем-то занят будет. Это он, как мамка моя говорила «с жиру бесится», занялся бы делом, да чем его тут займешь.

Мы с Виктором на его загоны только в зеркале переглядываемся да ухмыляемся: ясно-понятно, обслуживающий персонал…

– Мне пересесть на переднее? – спрашивает Виктор, в очередной раз сдвигая ноги Андрея со своих коленей.

– Зачем? Мне так удобно.

– Может, ты поспать хочешь.

– Если я посплю сейчас, то ночью мне нечем будет заняться. А ты же хочешь сам спать ночью, Витюш.

– Виктор.

– Хорошо, Витюш.

Ох, и не завидую же я нам.

Но ради денег и репутации придется потерпеть. Мое дело маленькое – морду кирпичом и рули, куда сказано. То, что я с виду мягкий, это обман зрения. Увиливать я умею лучше других. Еще посмотрим кто кого. Зато детство вспомню золотое – давненько я не бывал в деревне, никуда не торопился и просто отдыхал среди природы. Можно сказать, в отпуск еду. Главное по дороге хвост не прицепить.

Глава 5. Виктор

Вторую ночь я почти не сплю – не могу. В одной комнате с ним – ну никак, как будто я сопляк зеленый, первый раз бабу за сиську подержавший. Хотя на баб у меня никогда так не стояло, даже в юности, когда трахал все, что похоже на человека. Бесит даже не то, что Андрей как с цепи сорвался, как только мы уехали, а то, как я на него реагирую. Мне же не девятнадцать лет, в самом-то деле. Столько времени держал себя в руках, а тут конча в голову шибанула.

По факту, все просто: пока мы соблюдали субординацию – я полностью, Андрей относительно, – все шло как надо. Не Егоров первый, не он последний, кто пытается меня вывести. Но как только мы все оказались в подвешенном состоянии, когда не знаешь, что будет завтра и не пристрелят ли тебя, пока расплачиваешься на заправке, все стало сложнее и вместе с этим проще. Не оправдываю Андрея, но это его защитная реакция, он злится на все, чтобы не казаться потерянным хотя бы в своих глазах. Сохраняет подобие контроля ситуации и власти, хотя мы знаем уже, что от нас зависит теперь немного.

В очередной гостинице, затерявшейся на карте, почти в бездорожье – Максим еще сомневался, ехать ли к ней, жалко тачку было, – я думаю: может, отправить Андрея спать с водителем, а самому устроиться в номере напротив? Но это, конечно, минутная слабость, знаю же, что нельзя оставлять Егорова без присмотра, да и для Макса одна ночь с этой нимфоманкой в теле мужика – тот еще квест на выживание. Поэтому опять все то же самое – ужин, душ, постель. У Андрея новая фишка, со мной он не разговаривает, делает вид, что меня не существует в принципе, отчего мне легче. Хоть какая-то передышка, даже на короткое время. Мы с ним достаточно давно знакомы, чтобы я научился определять его настроение, и сегодня одно из тех, когда лучше не лезть. Пусть отдохнет сам от себя. На самом деле иногда кажется, что это два разных человека – Андрей спокойный и Андрей, которому нужно заявить о себе. Доказать что-то, и тогда он превращается в капризного взрослого, портящего любой положительный настрой. Но глупым и инфантильным я его никогда не назову, потому что дела фирмы он ведет так, как положено, знает о ней все куда лучше ведущих менеджеров и с партнерами по бизнесу всегда предельно вежлив и приветлив. Он может сидеть в кабинете допоздна и забывать о своих блядках на недели, ведя вполне приличный образ жизни, но пока его снова что-то не накроет – и тогда, поймав его красноречивый взгляд, я понимаю, что мне придется опять торчать под дверью, пока он «отдыхает».

У каждого свои способы снять напряжение – кто-то бухает, кто-то курит далеко не сигареты, кто-то ходит по массажным салонам или спортзалам, Андрей вот трахается. По залам он тоже ходит, но это ему не слишком помогает сбрасывать накопившийся эмоциональный хлам, токсичные отходы общения, как я это называю. Если Андрей не трахается – он имеет всех церебрально.

Я не сплю, сидя в кресле у окна рядом со своей кроватью, и иногда, когда терпеть больше не могу, смотрю в сторону Андрея, который дрыхнет как ни в чем не бывало. Потом отворачиваюсь снова, рассматривая пустую парковку внизу – чутье, выработанное с годами работы в сфере охраны молчит, значит, все в порядке. Никто за нами не следит, и это радует – хоть тут повезло. Пока что на хвост никто не сел, и есть все шансы добраться до особняка незамеченными. Порой в такие моменты мне кажется, что намного лучшим решением было бы завести семью, чтобы было ощущение, что меня кто-то ждет. Иногда кажется что плюсы одиночества становятся минусами. Не всегда, но бывает, что накатывает и накрывает этим особенно сильно, вот как сейчас.

Многие из тех, кто так же, как я, предпочитает парней, женаты. Взрослые, состоятельные люди, известные бизнесмены или политики, имеют не по одному ребенку от жены, которая и знать не знает о том, что у мужа даже не любовница, а любовник. Иногда и не один. Потому что семья – это семья, а постель – это постель. Шампанское и красное вино хороши сами по себе, но лучше их не смешивать. У меня много шансов на успех в построении семьи, но дело совсем не в том, что я не смог бы жить двойной жизнью, припекло – смог бы. Все куда проще – если раньше женщины привлекали меня хоть немного, то сейчас, с возрастом, мне мало обычной физиологической стимуляции, я должен хотеть того, кого имею, и мозгами тоже. Он должен быть мне интересен как человек. В этом мы с Андреем в корне отличаемся.

Утром звонит Сергей с левого номера, коротко спрашивает, все ли проходит успешно, удовлетворяет свое любопытство и желает удачи. Потом мы все завтракаем в комнате – Андрей, как всегда, фыркает, но ест, потому что хочется, а в меня ничего не лезет, только чашка кофе с бутербродом, который бутербродом можно назвать с натяжкой – тонкий пласт ветчины и еще более тонкий сыра. Сразу вспоминается половина головки ноздреватого, желтого «маасдама», лежащего в холодильнике на кухне Егоровых. Холодильников, к слову, у них было три – с заморозкой, с продуктами для готовки и с уже готовой едой. О том, что поесть, я никогда не беспокоился, этим занималась прислуга, а тут придется готовить самим, а я не помню, когда в последний раз жарил яичницу. Надеюсь, Макс, который жил один, точно нас с Андреем спасет от полуфабрикатов – он-то должен уметь готовить. Макс ест забавно – торопливо, но заразительно, жизнеутверждающе, что ли. С аппетитом наворачивает, подчищая тарелку хлебом – удивительно при такой любви к еде, что у него совершенно не расползшаяся фигура, хотя он совершенно точно не занимается спортом с остервенением. Видимо метаболизм достался отличный. За ним вообще любопытно наблюдать – парень он простой, но есть что-то, что цепляет. Что-то, что хочется подцепить и вытащить наружу.

Еще день в пути, и поздним вечером, почти ночью, мы на месте. То, что скоро конечная остановка, стало понятно километров за сто: трасса опустела окончательно, только тащилась фура впереди, пока мы ее не обогнали, тайга теперь шла сплошной стеной по обе стороны дороги, стало тише, как будто нас перебросили не только в пространстве, но и во времени. Если б не эта фура, можно было бы подумать, что людей здесь нет и о цивилизации не услышат еще несколько десятков лет.

Особняк Егоровых построен в абсолютно медвежьем углу, вдалеке от поселений, к нему ведет дорога, которую мы сначала проехали, не заметив, пришлось возвращаться. Окруженный высоким каменным ограждением, с колючей проволокой по верху. Зная Сергея, могу предположить, что она еще и под напряжением. Макс, опустив стекло, сначала смотрит на ворота – тяжелые даже с виду, – потом поворачивается ко мне:

– Это вроде здесь.

– Здесь. – Я бросаю ему брелок с кнопкой от автоматических ворот: – Заезжай.

Когда мы оказываемся внутри двора, усаженного декоративными карликовыми елями, Максим останавливается, давая нам выйти, а сам загоняет машину в гараж. В середине огромного двора перед не менее огромным домом китайская шестиугольная беседка. Сергей говорил еще, что за особняком есть сад и сауна.

– Жить можно, – резюмирует Андрей, подкуривая. – Но внешне больше похоже на тюрьму, чем на дом.

– В тюрьмах тоже живут, – хмыкаю я.

– В тюрьмах еще сам знаешь, что люди от скуки делают. Ну, что стоим, пошли по камерам? Надеюсь, тут есть интернет. Работу я бросать не планировал.

– Иди, я Максима подожду. Вещи надо занести.

Андрей пожимает плечами – раз надо, значит, надо. Он сам найдет свою комнату, точнее, выберет ее, свет и воду тут включать не нужно, дом на автоматике. Для своего удобства и своей семьи Сергей средств никогда не жалел.

Глава 6. Виктор

Первым делом, показав Максиму, куда нести вещи, проверяю сигналку, черный ход, чтобы был свободен, в случае чего, камеры – к ним можно подключаться онлайн, но я надеюсь, что Сергей этим злоупотреблять не станет. Тревожные кнопки на месте, на кухне под столом, в кабинете на втором этаже, и еще одна должна быть всегда со мной, тоже на всякий случай. Которого произойти не должно. Но я не собираюсь терять бдительность даже здесь – особенно здесь, где мы для всех чужаки.

Андрей выбирает себе – ожидаемо – комнату с панорамным окном и видом на лес, хотя мне, как личному охраннику, выбор такого доступного для просмотра пространства не может нравиться. Но с Андреем бесполезно спорить, он просто не слушает, что ему говоришь, поэтому я только советую не раздвигать шторы полностью.

– Слушаюсь, босс, – хмыкает он, садясь на диван центре комнаты.

– Буду проверять тебя каждые два часа, не запирайся.

– Это еще зачем?

– Пожелание твоего отца.

Андрей смотрит в ответ кисло, будто откусил от лимона:

– Как я мог забыть про него. Уж он-то про нас точно не забывает.

Я знаю, что у Андрея с отцом не самые лучшие отношения, но вижу, что это он говорит просто от раздражения и на самом деле так не думает. Сергей все-таки относительно других очень лояльно относится к сыну. И я знаю, что любит его. Поэтому не воспринимаю никак ворчание Андрея.

Максима я застаю на кухне, задумчиво изучающего содержимое шкафчиков.

– Холодильник забит, хватит недели на две, – говорит, замечая меня. – У нас будет кто-то, кто займется этим?

– Ты, – отвечаю я, заглядывая в огромный холодильник и убеждаясь в его словах. – Только не говори, что умеешь готовить одни макароны.

– Почему, я умею не только варить макароны. Еще и кастрюлю отдирать от них… Не беспокойтесь, я неплохо готовлю. Есть вы точно сможете. Мне где можно остановиться? Тут дворец, а не дом.

– Бери любую спальню на втором, кроме той, что напротив Андрея, ее занял я.

Он выбирает самую дальнюю, рядом с лестницей на мансарду, окнами в сад. Я бы ее тоже выбрал, если бы не работа и не прямая обязанность следить за безопасностью вспыльчивого подопечного.

Разбираю вещи, развешивая в шкаф нехитрые шмотки – джинсы да футболки с толстовками, можно отдохнуть от повседневных рубашек и костюмов, которые были необходимостью в городе. Сергей, на самом деле, не требовал того же послушания, как от других охранников, ведь я стал кем-то больше, чем телохранителем, но тогда в клубах меня бы постоянно принимали за спутника Андрея, а этого нам не требовалось совершенно. Ни мне, ни Андрею, от которого шарахались бы потенциальные средства скрашивания досуга.

Разложив бритвенные принадлежности в ванной, я наконец вспоминаю, что с утра так и не поел – сначала не хотелось, потом стало не до этого, потому что Андрей уснул, привалившись ко мне, а будить его я не стал. В такие минуты я мог наслаждаться его близостью без проблем для себя, и это были самые приятные моменты. Последний такой случился месяц назад, когда я забирал его, пьяного в нулину, из клуба, и он, ожидая, пока я открою дверь в машину, висел на мне. А потом, обхватив руками за шею, развернул мою голову и просто смотрел, долго и странно. На какой-то миг мне даже почудилось, что поцелует, но я раньше, чем он сделал что-либо, усадил его в салон, где он вскоре отключился. Я уже так привык к нему – это было самой большой ошибкой, – что мне стало казаться, каждый раз, когда он с кем-то, я сдаю его в аренду. Потому что все остальное время он принадлежит мне.

На кухне я некоторое время всматриваюсь в содержимое холодильника, не зная, с чего начать, потом, к своей радости, раскапываю среди прочего завернутые в фольгу готовые сэндвичи с лососем, откусываю половину и не сдерживаю довольного мычания.

– Как, оказывается, просто сделать тебе хорошо, – раздается рядом, и Андрей, подходя, забирает у меня второй сэндвич, тоже откусывая. – Съедобно. Ты кофе нашел?

– Пока не искал. Должен быть на верхней полке, где специи.

– Фу, растворимый! Серьезно? Никто не догадался привезти кофеварку? Завтра езжай в город и исправь это.

Андрей в трусах и рубашке на голое тело, в ушах наушники, волосы влажные после душа, поэтому, наверное, мне так хочется сгрести их в кулак. Но еще больше – взять его за шею и прижать к шкафчику. Раньше таких ситуаций не возникало, потому что я ужинал вместе с прислугой вечером, не мотался ночью в поисках того, что можно сожрать, и не мог натолкнуться на Андрея, которому бродить ночами по дому как раз всегда нравилось. Я слышал, как хлопает дверь в его комнату, как он звонит кому-то, гуляя по лестнице сверху вниз и обратно по нескольку раз подряд.

– Что смотришь? – спрашивает он, и я отвожу взгляд. – Ну смотри. Если хочешь, могу все снять.

– Нового ничего не увижу.

– Так тебе новое и не надо, если на старое стоит. Привыкай, Витюш, тебе долго со мной жить. Только тут нет никого, кто помешает мне ебать твои мозги. Прости, ничего личного.

– Водитель еще есть.

– До него я тоже еще доберусь. Хотя с ним будет неинтересно – он натурал.

– Или не пробовал.

– Или не пробовал, – Андрей ухмыляется, засовывая в рот вторую часть сэндвича. – Шаришь. Люблю, когда ты покладистый. Кофе мне…

– Сам сделай.

– Понял, понял! – он быстро сдается и это тоже нормально, знает, что на мне не поездишь.

Он кладет в чашку два куска сахара, ложку кофе, доливает сливки и кипяток – прямо как я себе всегда делаю, – а потом отдает ее мне. Удивлен, но вида не подаю. Себе он разводит что-то, что трудно назвать съедобным: три ложки кофе без сахара, корица на кончике ножа. Отхлебывает, морщится, но глотает снова.

– Глазированные сырки, сто лет их не ел, – с боковой полки холодильника Андрей сгребает сразу несколько, один из них бросает мне со словами: – Поешь сладкого, порадуй себя. А то как фотка на памятнике.

– Ты сам-то давно радовался? Кто в машине говорил, что, если мы до августа не уедем обратно, ты пешком через тайгу пойдешь?

– Я познал дзен. На ближайшие пару дней. Потом – посмотрим.

Андрей, стараясь шагать медленно, чтоб не расплескать полную кружку, идет к лестнице, а я смотрю на сырок. Не люблю сладкое, только сахар в чае. Но почему-то срываю край упаковки зубами и откусываю – и правда, я их тоже лет сто не ел, забыл уже, какие они на вкус. И примерно столько же не был на природе, вдалеке от всего. От работы, с которой у меня не осталось ничего личного, от чужих проблем, которые становятся моими, от графика запланированных встреч, на которые я должен сопроводить Егорова, – это же отличный повод сделать себе отпуск, эта поездка. Где-то здесь должен быть и мангал, а я еще помню, как жарить шашлыки, – если Андрей не захочет участвовать, сделаю сам, для себя. Глупо не пользоваться возможностью почувствовать себя обычным, среднестатистическим мужиком.