Текст книги "Торговцы смертью: online version (СИ)"

Автор книги: Влад Тарханов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

– И где эти данные?

Вместо ответа Мэтт протянул флэшку. Сергей кивнул головой. Он понимал, что держит в руках гремучую змею.

– Ты успел просмотреть?

– Если честно, то глянул одним глазком… Там такая сложная схема. Каждый раз они открывают новый анонимный счет в какой-то из электронных денежных систем. Потом деньги распыляют, но они собираются в несколько точек. Там много зацепок, жаль, что не все… А сейчас про насущное. Раз мы будем следить за онлайном, то все, что нам было надо – это перекинуть деньги на счет. Я туда закинул денежку с одного из своих кошельков… Так что будем следить за… делом…

– А что Соль? Работает?

– Да. Обещала через два часа скинуть пароли для доступа. Предупредила, что примерно через сутки после взлома сработает защита. А пока если осторожно, то можно качать данные…

– Сара дала тебе линию?

– Да… полная защита…

– Это Сара умеет.

Сергей тут же услышал, как заработал мобильный телефон. Сара снабдила телефоны самой новейшей системой защиты. Звонил Джеймс Дюиссон. Сергей перешел на защищенную линию. Загорелся зеленый сигнал – вызывающий тоже перешел на защищенный канал связи.

– Мистер Сергеефф?

– Да, я слушаю…

– Скажите, покупать эту фирмочку так необходимо?

– Да. И исключительно на имя Рафы Маркеса. Документы и доверенность уже выслали.

– Хорошо. Это небольшие затраты, но скажите мне, зачем вам это надо?

– Я не могу вам сказать это, мистер Дюиссон. Просто делайте то, что я сейчас говорю. От этого зависит жизнь вашей дочери. Напрямую.

– Хорошо, я согласен. Немедленно распоряжусь.

– Замечательно. Но не это самое главное. Мистер Рафа Маркес сегодня сразу после того, как вы оформите покупку, придет в лондонский офис вашей фирмы. Там он оформит страховку. Просьба – не задавать лишних вопросов и оформить страховку по обычному для такого случая тарифу. И сделайте это очень-очень быстро.

– И опять не задавать лишних вопросов?

– Вам достаточно знать того, что я получил на эту операцию разрешение.

– От кого?

– Это вам знать не надо…

– Хорошо, мистер Сергеефф, мы сделаем все, как вы просите, хотя я и не понимаю…

– Мистер Дюиссон, я тоже многого не понимаю. Например, как можно прятать информацию, которая может спасти вашей дочери жизнь. Вы меня сами поставили в такие условия, что я вынужден действовать быстро и решительно. И времени на объяснение у меня нет.

– Принято (мистер Дюиссон выдержал паузу, что-то взвешивая, но так и ни на что не решился). Удачи, мистер Сергеефф.

– Всего хорошего, мистер Дюиссон.

Сергей положил трубку. Он боялся, что Джеймс Дюиссон будет настаивать на объяснениях, в конце концов, он должен выложить немаленькие деньги. Сергей подошел к Саре, которая разговаривал с Николь, сидя за столиком, заставленным сложной аппаратурой.

– Сара! Тебе огромное спасибо! Без твоей помощи братья Ховански на эту авантюру не согласились бы…

– Имя Сары Гольдман еще что-то в этом мире значит… Я рада, Серж, что смогла тебе помочь.

Сергей улыбнулся в ответ. Он знал, что Сара одна из немногих, кто всегда говорит искренне и честно. Даже когда шутит – шутит честно и без злости. Редкое сочетание таких качеств, как ум, незлобивость и высочайшая компетентность делали Сару уникальным человеком, причем помощь ее была в этом деле чуть ли не ключевой. Николь сидела все еще поникшая. Что же, к таким стрессам сразу не привыкнешь. А приходится привыкать. На то она и жизнь, что в ней подобные стрессы когда-нибудь да встречаются. Сергей подошел к Николь поближе, положил руки на плечи. Николь тут же прислонилась головой к рукам Сергея и потерлась волосами, как будто старалась вобрать в себя его силу и уверенность.

– Николь, мне нужна твоя голова.

– Еще один мозговой штурм?

– Вот именно.

– Тогда не будем откладывать. Мне хочется немного отдохнуть… С ара пообещала расчистить место на кухне.

– Отдохнуть тебе не помешает…

– Смотри. Мы сейчас как можно близко к точке происшествия. Наша база будет максимум в пяти часах лета на вертолете от зоны действия спутника. Я все-таки больше склоняюсь к Сомали. Там сейчас централизованного правительства нет вообще. А купить какой-то местный клан этим ребятам, скорее всего, под силу.

– Ну да… если они нас атаковали самым новым вооружением, то…мот них можно ожидать многих сюрпризов. Хорошо. Понимаю. Мы сейчас ближе к ним не подберемся. Насколько я понимаю, у нас будет примерно полчаса до того, как начнется передача. Так? (Сергей утвердительно кивнул головой) Это время, которое мы можем использовать на операцию. Плюс минут пятнадцать, пока там…

Николь немного запнулась, перевела дух…

– Это и есть самое тонкое место операции. Как я понимаю, Серж, мы можем тупо не успеть. Время подлет и все такое прочее… это вам, военным знать… Я могу только прикидывать.

Николь говорила, чуть покачиваясь в такт фразам, она так говорила только когда была очень уставшей, но острота ума ей никогда не изменяла. Она могла быть разной. Агрессивной и беззащитной, выпившей, уставшей, веселой, грустной, но никогда ум ее не подводил. Она всегда старалась вникнуть в любую ситуацию и разобраться, настолько, насколько ей хватало времени и сил. Сейчас силы покидали Николь прямо на глазах. Сергей еще раз выругал себя за то, что отправил Николь в этот швейцарский вояж. А что было делать? Никого другого он отправить не мог. Не мог поехать и сам – все это время. Тот самый фактор, который противник использовал в качестве главного козыря.

– Ты абсолютно права, Николь. Поэтому я использовал единственный шанс, который есть у нас в резерве. Это фактор по имени Марк.

– То есть?

– На его имя купили компанию, которая производит трансляционное оборудование.

– Так…

– Он сейчас оформляет страховку на то, что в час Х это оборудование не выйдет из строя. Технические детали на совести Сары.

– Серж…

– Мэтр Витрэ дал добро… в виде исключения…

Николь задумалась. Год назад Марк Креймер заставил попотеть все службы безопасности самых крупных страховых компаний мира. И было из-за чего. Он оформил почти одновременно несколько десятков страховых полисов от событий, которые казались сверхмаловероятными. Чаще всего из-за их чрезмерной детализации. Или из-за действительно математически маловероятного возникновения такого события. Например, почему это метеорит должен попасть в какую-то заброшенную фабрику в Ронсе? Что такое вообще этот город Ронсе? Так… а тут раз – и падает с неба метеоритина и разносит фабрику причем так, что почти ничего, кроме фабрики крупно не пострадало… Бред? Конечно же… Но ведь такие события можно заранее рассчитать и предугадать! Или организовать. Все сводилось к тому, что мы имеем дело с крупным мошенником, который так ловко подстраивал страховые случаи, что и придраться было не к чему (с первого взгляда). Но многомиллионные страховки, да еще в период жесточайшего экономического кризиса… И даже не в этом дело… Если сейчас Серж использует Марка как козырь… следовательно… следовательно он действительно может как-то управлять вероятностью событий, связанных с ним лично… Но тогда надо пересматривать все основы страхового дела! Ведь весь страховой бизнес строиться на вероятностном анализе тех или иных событий и если кто-то может вероятностным фактором вертеть по собственному усмотрению, то… То получается черт его знает что такое… В принципе, рассматривалось даже предложение об физическом устранении Марка Креймера. Тогда Серж смог убедить руководство в том, что Марк только умелый мошенник. Поэтому тот остался жив. Еще на год, судя по всему. И если ее шеф, мэтр Витрэ дал добро на использование Марка Креймера, не даст ли он же добро на его устранение, раз уже все так сложилось? Впрочем, это как раз не моя забота. Оставим вопросы морали на самого Сержа. Обычно он знает, что делает. Интересно, сработает ли эта идея? И, наверняка, не мне одному это интересно.

– Серж… ты все продумал?

– Да. Не вижу других вариантов. Будь у нас больше времени. А так… часовая передача… нет… это совершенно не вариант, что мы успеем в эту точку, даже если база будет в часу лету. Пока взлет, пока сориентируемся. А без человека, который знает местность, нам там вообще нечего делать. Так что нам по любому нужен люфт по времени. Не факт, что как только у них начнутся какие-то проблемы, могут просто прикончить девушку, а сами постараются смыться. Тоже вариант.

– Да… Факторов, которые против вас, много. Но так есть хоть какой-то осязаемый шанс. Если Марк сработает. Если же нет – то ваши шансы близки к абсолютному нулю.

– Это верно… уповаем на Марка…

– Серж… я буду очень переживать за тебя.

– Я тоже буду переживать за тебя, Николь. Постарайся быть осторожнее.

– Да, наверное… буду…

Глава пятнадцатая

Команда на взлет

Брюссель. Улица Франца Пеппермана – улица святого Винсента

Сергей резко притормозил. Кажется, это здесь. Он припарковал мотороллер около ближайшего подъезда. Благо, его заберут, как только он окажется за пределами города. Черный микроавтобус «Опель» с лупатыми фарами, похожий на концепт-кар из фантастического боевика стоял припаркованный на противоположной стороне улицы. Сергей прошел до конца улицы, потом перешел на нужную сторону и быстрым шагом дошел к бусику. Внешних признаков слежки не было. Как только Сергей очутился в машине, как его встретил улыбающийся мистер Винг Юнг.

– Ну что там?

– Хвоста не было видно.

– Это радует… но не слишком. Думаю, нас будут отслеживать по таможне.

– У нас тут все готово.

– Хорошо…

– Но есть проблемы на месте.

– Какие? Если по Судану и Ливии все более-менее в норме, то за Сомали… Наша агентура не вышла на связь. Ни вчера, ни сегодня. Думаю, это серьезная проблема… В Сомали мы будем слепы.

– И что предлагаете?

– Будем действовать силой. Ничего другого не остается. При выходе на точку рандеву – силовая акция.

– Это сильно осложняет дело. Хотелось бы обойтись без шума и пыли.

– По другому ситуацию не вижу…

– А если случайная пуля заденет девчонку?

Мистер Юнг пожал плечами, мол, какие-то потери при таком повороте дела неизбежны. Впрочем, сам Винг Юнг в Сомали бывал. И не в качестве туриста. А поэтому, что такое их полевые командиры он имел возможность испытать на своей шкуре. Юнг немного откинул голову, вспоминая. Когда-то. Когда еще Юнг ходил пешком под стол, в Сомали правил такой известный человек, как Сиад Барре. Человек умный, решительный, с жилкой авантюризма. Чтобы укрепить власть, он объявил о построении социализма в Сомали. Из-за этого его полностью поддерживал Советский Союз, благополучно использовавший порт Бербера как военно-морскую базу в Индийском океане. Сиад поглядывал в сторону Эфиопии, в которой было неспокойно. Межплеменная рознь и религиозные конфликты (большинство жителей Эфиопии – копты – христиане, но на востоке страны преобладали племена, исповедовавшие ислам) создавали хорошую почву для того, чтобы откусить от Эфиопии кусочек по-жирнее. И однажды Сиад Баре перестал только поглядывать, но и начал потихоньку откусывал от Эфиопии по маленькому кусочку. Для этого у него было все, что только надо: советские танки, стрелковое оружие, советские же орудия и самолеты, плюс советские инструктора к ним прилагающиеся. В соседней стране начался форменный политический бардак. И в семьдесят четвертом Барре перешел в полномасштабное наступление на соседнюю державу. Главной целью его компании было "отрезать" от ЭфиопииОгаден – район, населенный преимущественно сомалийцами. Но когда в результате военного переворота в семьдесят седьмом году в Адис-Абебе появился такой Менгисте Хайле Мариам, военный, выучившийся в США, который быстро сообразил, что его военному режиму будет очень выгодно начать строить в Эфиопии социализм. Расчет получился правильным: Эфиопия тут же получила советские танки, самолеты, орудия и стрелковое вооружение плюс инструкторов. Барре намекнули, что воевать с социалистической державой нехорошо. Такие намеки великий сомалийский диктатор воспринял слишком болезненно. Он тут же принял радикальное решение, развернулся у избушке (СССР) задом, а к империалистическому лесу передом. Но вот только американцы (по одной только им известной причине) на халяву Барре дать оружия не захотели. Скорее всего, не могли понять, как в Сомали начнется построение капитализма, если там даже в социализм из феодализма перейти не могут. А вот Эфиопия получила от СССР и его сателлитов оружия на миллиард долларов, плюс несколько десятков тысяч добровольцев (в своем подавляющем большинстве кубинцев). Сиад Барре потерпел несколько болезненных поражений, зато в пограничных с Эфиопией районах началась партизанская война, во главе отрядов стали те, кого сейчас называют полевыми командирами, а поддержку этому движению стали оказывать исламские радикальные деятели. Война длилась примерно до конца восьмидесятых годов, когда СССР стало не до Эфиопии. Российская империя переживала болезненный распад. И, как-то сразу стало не до социализма, и не до разных иностранных друзей, которые строили социализм, опираясь на советское оружие и поддержку советского режима. Страна пыталась найти себя, а не искать себе неприятности. А после удивительного августовского путча Россия перестала активно влиять на мировую политику. Вполне естественно, что американцы, чья роль долгое время сводилась к роли пассивных наблюдателей, не могла не вмешаться в события, происходящие на африканском роге. Поначалу все обходилось негласной поддержкой исламистских формирований – в пику СССР. Но очень быстро исламистские отряды, при поддержке исламского мира стали все больше влиять на судьбу Сомали. Как только режим Сиада Барре пошатнулся, в стране все большее влияние стали приобретать исламские судьи. Суд в городах и селениях проводился по законам шариата – достаточно жестким, если не жестким. Судьи собирали охрану из преданных людей, вооруженных, кроме стрелкового оружия еще и исламской идеей. Так ваххабизм постепенно цементировал основу сопротивления режиму Барре. В итоге исламистские судьи стали серьезной организацией, вооруженные формирования которой насчитывали несколько десятков тысяч человек. А в Риме в восемьдесят девятом году недовольные функционеры самого Барре и полевые командиры-главы различных кланов создали Объединенный Сомалийский Конгресс, организацию, которая и свалила в девяносто первом году режим Сиада Барре. На этом фоне роль отрядов, контролируемых исламистскими судьями стала возрастать. Вскоре они стли контролировать столицу и центральные районы страны. Торжество ваххабизма было неизбежно. Но исламские судьи приказали взорвать несколько суфийских мавзолеев. Так ваххабизм начал бороться не только с иноверцами, но и с представителями умеренной ветви ислама. Суфийская община вооружилась и стала давать отпор исламистским формированиям. Страна погрузилась в хаос непрекращающейся гражданской войны. В девяносто втором в Сомали прибыли войска ООН (большей частью из Пакистана), которые вызвали такое неудовольствие у местного населения, что против войск ООН вспыхнула настоящая война. Сомалийские боевики дружно начали обстрел аэропорта и рейда морского порта, где находилась гуманитарная миссия ООН. Из-за этого ООН приняло решение свои части, показавшие неэффективность вывести, а на замену им пришли американцы. В девяносто втором – девяносто третьем годах именно американцы пытались навести в Сомали хоть какой-то порядок. Только в рамках операции "Restore hope" в Сомали отправили более двадцати тысяч американских военных, в составе пятнадцатой экспедиционной дивизии морской пехоты США в Сомали оказался тогда еще капитан морской пехоты Винг Юнг. Он входил в состав группы специального назначения "Дельта". В начале девяносто третьего года все руппировки в Сомали согласились прекратить огонь под давлением США и миссии ООН. Но летом того же года генерал Айдид, опиравшийся на самый крупный сомалийский клан Хабар-Гидир, не обращая внимания на действия ООН, начал военные действия против миссии ООН и войск США. В этом ему помогали радикальные исламистские деятели, в том числе и небезызвестный теперь Осама Бин Ладен. Американцы решили найти и обезвредить мешавшего им генерала. До октября девяносто третьего года они провели пять безуспешных операций по его поимке. В октябре, под давлением американского руководства миротворческой миссии ООН в Сомали, американцы получили санкцию на проведение шестой по счету операции по аресту или ликвидации мятежного генерала Мохаммеда Фараха Айдида, чей штаб находился в центре Могадишшо, столицы Сомали. Конечно, только американцы могли назвать мятежным генерала, штаб которого располагался в столице страны, но кто был им судья? Операцией по аресту генерала Айдида руководил генерал-майор Вильям Гаррисон. Генерал был человеком неординарным. Он свято верил в силу и мощь американского оружия, в непогрешимость американской тактики и превосходство американской стратегии. Доказательством этому служила безоговорочная победа американцев в холодной войне с Советским Союзом. Действиями своих подчиненных генерал руководил жестко, был требователен, но не только к подчиненным, но и к самому себе. Произошедшее стало для него серьезным ударом. Юнг прекрасно помнил этого генерала, который лично провожал в операцию отряд спецназа. Сам капитан Юнг принимал участие в этой операции, он входил в состав группы спецназа Дельта. Ему было неприятно вспоминать всю эту компанию. Могадишшо, столица Сомали, была пыльным, большим, типичным североафриканским городом с его маленькими одноэтажными зданиями, хибарами бедных кварталов, узкими кривыми улочками, пыльными кричащими базарами, обилием наркотиков, населением, которое ненавидело пришельцев. Тут все было пропитано ненавистью. Никто не звал их сюда, никто не ждал, что они принесут мир и избавление. От них ждали только одного: чтобы они поскорее убирались отсюда и предоставили возможность им жить так, как они того хотят. Эту ненависть, это нежелание общаться с чужими, впускать их в свой мир, капитан Юнг ощущал на своей шкуре. Эта ненависть была во всем – во взгляде старика сквозь приопущенные веки, в готовности пятилетнего мальчишки швырнуть в проходящего военного камень, в затравленных фигурах женщин, которые при виде американцев спешили укрыться в любое убежище, которое только могли найти на своем пути. Он уже тогда не понимал, что они тут делают. Он просто выполнял приказы. И приказы ему не всегда нравились. Так было и сейчас. Ему совершенно не нравилось влазить в глиняные джунгли Могадишшо в бесплотных поисках постоянно ускользающего генерала. Казалось, что тот заранее предугадывает действия против него. Так было и в этот раз. Операция оказалась провальной. Нет, поначалу все пошло, как по маслу. Они спускались на землю из уютного чрева вертолета, удачно высадилась прямо у штаба "мятежного" генерала, как и было приказано, расстреляли охрану, это были, в основном, молодые пареньки, тому, которого застрелил Юнг, не было, скорее всего, и пятнадцати. Но не он дал в руки пареньку автомат, не он поставил его на боевом посту. Но именно он нажал на спуск штурмовой винтовки, именно его пуля прошила шею парня, прошила навылет, и когда он падал на землю, медленно, забрызгивая кровью стену, Юнг чувствовал, что ему становится не по себе. Но он подавил каким-то чудом приступ внезапно возникшей тошноты. Кто-то хлопнул его по плечу. Внутрь здания Юнг не пошел, он оставался снаружи, а парень совершенно неожиданно издал хрип, казалось, что он уже умер, так нет, он шумно вдохнул воздух, и только после этого кровь пошла у него изо рта. И тогда капитана впервые стошнило по-настоящему. Он убивал и раньше. Но ни когда еще ему не было так плохо после убийства. Когда стали выводить наружу пленных, Юнг привел себя в относительный порядок. Как он понял, поймали каких-то важных птиц, но самого генерала, как и всегда, в штабе не оказалось. А это было уже крайне неприятным сюрпризом. Пока командиры связывались с центром, решали, что дальше делать, пришли новости, что два наших вертолета были сбиты. А наземная группа, у которой были хаммеры, пробиться к штабу не смогла – местные соорудили баррикады и открыли по американским военным ураганный огонь из стрелкового оружия. Против них воевали уже не только боевики генерала Айдида, а все сомалийцы, разбуженные грохотом американской операции. Теперь весь их гнев обрушился на американцев, которых считали оккупантами. А ведь в каждом доме был свой склад оружия. И даже семилетний мальчишка уже умел стрелять из автомата. А когда кто-то решал взять в руки оружие, то брали с ним вместе оружие все мужчины из его семьи. И тогда каждый дом становился крепостью, которую нужно было брать с боем. Юнг услышал, что надо идти на выручку экипажам вертолетов, оказавшихся в окружении. Он понимал, что ничего хорошего в этом приказе нет. Но понимал, что без их помощи ребятам не выжить. Он был одним из первых в своем отряде. Вот он выглядывает из-за угла дома, в котором располагался штаб. Самый короткий путь как раз шел по его стороне. На улице стоит подозрительная тишина. Настолько подозрительная, что хочется закрыть уши и сбежать куда-то туда, где гремят разрывы гранат и идет настоящий бой. А тут – тишина и неизвестность. И опасность в каждом окне. Но кроме тишины ничего подозрительного нет. Никто из окон не выглядывает, никто не старается спрятаться в тень. Он занимает удобную позицию для обстрела, держит под прицелом переулок, из которого могут появиться враги, машет рукой, его ребята начинают выходить из штаба. И тут начинается ад! Свист мины. Разрыв… Но это только преддверие ада! Мины начинают рваться одна за другой. Пока солдаты в растерянности, по ним начинают бить из стрелкового оружия. Дома мгновенно оживают. Мины рвутся на каждом углу. Стреляют из окон домов, крыш, подвалов. Улицы казались узкими ловушками, наполненными летящим и поющим свинцом. Больше всего боевиков на крышах. Юнг стрелял. Стрелял, подчиняясь одному грозному инстинкту: выжить! Теперь его тошнота куда-то исчезла. Цели были темными фигурками в рамке прицела – и ничем более, и ничего личного, никаких эмоций! Все эмоции исчезли вместе с разрывом первой мины. Сколько он убил тогда? Троих? Нет, не менее полутора десятков. И это тех, кого он видел точно. А сколько погибло от двух гранат, брошенных через окна домов? Ему было наплевать. Ему было наплевать и на то, что в домах были женщины и дети. Если вы берете в руки оружие, то ваша проблема увести женщин и детей с линии огня! Де пули и три осколка остановил бронежилет. Они сумели пробиться к одной группе, которая забаррикадировалась в одном из домов. Но дальше пройти не могли – все улицы были перекрыты импровизированными баррикадами – перевернутые машины, выброшенная из домов мебель мешала двигаться, сами баррикады прикрывались огнем из тех же домов. Уже почти в конце операции Юнга подстрелили. Он первым заметил помощь. Но и помощь заметила его. И когда Юнг приподнялся, чтобы крикнуть, позвать, помахать рукой, мол, свои… Его ударило в плечо. Бронежилет не выдержал выстрела, произведенного простым американским рейнджером. На этом сомалийская эпопея для капитана Юнга закончилась. А вот неприязнь в рейнджерам осталась на всю жизнь. Во время войны в Ираке уже генерал Юнг отказался принимать участие в совместной с рейнджерами операции, потребовал, чтобы их заменили отрядом морской пехоты.

Но время воспоминаний прошло.

– У меня хорошо подготовленная группа, мистер Сергеефф… Это профи. Должно пройти как по маслу.

При этих словах мистер Юнг тронул водителя за плечо и они медленно тронулись с места. Следующее рандеву было назначено на улице святого Винсента.

Сергей же впал в задумчивое состояние. ТОТ ли это случай, когда он должен просить о помощи? И не слишком ли дорого обойдется ему эта помощь? Да… старые связи лучше иногда не возобновлять. Но… Но… Попытка все-таки не пытка. А если этот фактор окажется самым что ни на есть решающим? Что тогда? Но использовать эту возможность… ради чего? Ради эгоцентричной молоденькой наркоманки, у которой не куда девать деньги? Или ради того, чтобы расколоть Джеймса Дюиссона? Но зачем мне знать то, что мистер Дюиссон так старается скрыть, и не только от меня? Вот в чем главный вопрос. В чем тут смысл? Надо или не надо? Звонить или не звонить – вот в чем вопрос.

На какое-то время Сергей отвлекся – они ехали по самым живописным местам Брюсселя. Эту небольшую улочку Сергей любил больше всего. Ему хотелось даже именно тут купить квартиру. Но ничего подходящего под их запросы в тот момент не оказалось.

Описание улицы…

Так что же это со мной? Почему я не решаюсь использовать этот шанс? Боюсь? Не хочу, чтобы мое прошлое стало довлеть над моим будущим? Или я тут все-таки превратился в старого желчного циника? Черт меня подери!

И тут Сергей вспомнил лекцию по истории философии, которые ему пришлось услышать уже на Украине. Лектор, настоящий русак, по фамилии Иванов, белобрысый, симпатичный, ушлый, пытался вести лекцию на украинском языке. Получалось довольно смешно. Смешнее получается разве что у господина Азарова, если слушать его по телевидению. Натыкаясь на сложные украинские термины, Иван Иванович Иванов (почти что полная тезка Сергея Сергеевича Сергеева), в конце этого безобразия сдался и под настоятельные просьбы аудитории перешел на родной русский язык. И вот тогда все слушали его, открыв рот.

Он рассказывал об упадке империи Александра Македонского, о философских течениях, связанных с возникновением и упадком империи, о киниках, которых мы потом стали на римский манер называть циниками. Людьми, которые считали, что надо быть ближе к природе, проще, естественнее в своих чувствах, философы, образованнейшие люди своего времени, которые искренне считали, что животные намного лучше и искреннее человека, и что именно животные должны служить нам, людям, примером для подражания.

Расширить…

Бусик затормозил. Это была улица святого Винсента. Тут с парковкой всегда было весьма напряженно. Но водитель и не собирался парковаться, он только притормозил, а человек, идущий по тротуару, тут же заскочил внутрь бусика. Это был Петер Невилл, начальник службы безопасности страховой компании "Дюиссон агенси". Он был в гриме и одет под старого хиппи, такие образцы пятидесятилетних хиппарей еще можно встретить на улицах не только европейских столиц. Они тоже считают, что животные лучше людей, они тоже…

Расширить…

История повторяется дважды – один раз в виде трагедии, второй – в виде фарса.

Петер сел в бус с видом человека, который сделал все, что мог на сегодня. Сергей кивнул ему, все еще раздумывая над главной проблемой ближайшего времени – факте отсутствия проводника. И ему все меньше нравилось лететь куда-то, к черту на кулички, не зная, хотя бы приблизительно, что тебя ждет впереди. Петер вытащил из кармана фотографии. Это был размноженный снимок Амели Дюиссон, тот самый, который Сергей держал в руках. После атаки на "Амиго" этот снимок сгорел. Но Сергей просил размножить его для всей группы захвата. Чтобы ее ни с кем не перепутали. Сергей еще раз задержался взглядом на личике молоденькой девчонки и понял, что обязательно позвонит. Позвонит, не смотря ни на что, даже на то, что его шестое чувство под названием интуиция, советовало сидеть молча, никуда не высовываться, и, тем более, никому не звонить. И все-таки, что-то внутри его заставило принять решение. Наверное, привычка принимать ответственные решения в самый нужный момент.

– Мистер Сергеефф, эту папку вам просил передать Рой. И еще он сказал: "Мы продолжаем работать".

– Благодарю вас, Петер, я сейчас же ознакомлюсь…

– И еще, мистер Сергефф, вы были правы. По тому делу… мы выплатили в качестве компенсаций уже несколько миллионов долларов.

– Так вы согласны, что это больше походит на инвестирование? Только непрямое? Законспирированное?

– Вы правы…

– Вы знаете, я мог бы спросит, кто стоит за всем этим, но не буду.

– Почему?

– Потому что сейчас намного важнее кому все это стоит как кость поперек горла. Кто решился на такие меры устрашения мистера Дюиссона. Что вы скажете?

– Мы разрабатываем три имени. К сожалению, все эти люди легли глубоко на дно. Думаю, они всплывут не ранее чем завтра ночью или послезавтра поутру.

– Скажите в этом списке есть женское имя?

– Нет…

Лицо Петера Невилла казалось озадаченным.

– В таком случае ваш список неполный. Добавьте в него некую Фиону Кавалли. И он станет значительно более полным. Уверен, что ее вы так же найти не сможете.

– Если бы искали мы… ищут люди Роя Хопкинса, а от них скрыться очень и очень сложно.

– Но возможно, как вы видите.

– Увы…

Сергей раскрыл папку. Там на первом листке значились две фамилии. Напротив первой – стояла цифра 75 %, напротив второй – 25.

А что, это даже очень может быть, что они используют не одного оператора, а двух. Почему бы и нет? В любом случае, это уже результат. Дальше шло два досье. На двух профессиональных операторов, каждый из которых не имел алиби на последние случаи, аналогичные нашему, и в сферу профессиональных интересов которых могли входить подобного рода съемки. Люк Бессарж, француз, симпатичный парнишка… ой, упс… ему уже сорок два. А по фото – мальчишка мальчишкой. Маленького роста, усы, густые волосы… интересно, почему именно он идет под номером один? Профи. Снимал в горячих точках. Путешествовал по самым экзотическим и опасным уголкам планеты. Ах, вот оно… снимал среди каннибалов. Три года экспедиции на Амазонку и в Африку… Ну что же, а это что? Его кадры использовались в документальных фильмах очень шокирующего содержания. А что? Вполне подходящая для нашего дела биография. А кто номер два? Автор, сценарист и оператор – все в одном лице. Компания по производству порнофильмов. Понятно. Как раз тот жанр, что может быть. Съемки отличаются натурализмом и особой извращенной жестокостью. Запрещены почти во всех странах мира. Вот это хорошая реклама! Минг Ю Гоу. Таиланд. Пятьдесят четыре года. Отвратительная внешность. Заплывшее жиром лицо… узкие щели глаз, как бойнице в доте… не симпатично. Точнее, отталкивающе неприятно. И с этим человеком, вполне возможно, нам придется иметь дело? Надеюсь, ему еще долго после встречи с нами не захочется брать в руки камеру. И все-таки, почему такая разница?

– Послушайте, мистер Юнг, я так понимаю, что Юнг – это ваша фамилия?

– Это верно, мистер Сергеефф…

– Тогда что есть фамилия в словосочетании Минг Ю Гоу?

– Страна?

– Таиланд.

– Скорее всего, Минг.

– Благодарю вас. Не за что, мистер Сергеефф… мы уже подъезжаем.

И действительно, автобус въезжал в ворота Брюссельского международного аэропорта. Сергей тяжело вздохнул. Он вспомнил, что всю жизнь боялся летать самолетами. Какой бы компании они не принадлежали.