Текст книги "Детство Регины (сборник) (СИ)"

Автор книги: Влад Снегирев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Жар-птица

В доме пахло лесом. Даже не тем, который окружал деревню – влажным, прохладным и шелестящим, – а каким-то иным, старинным, загадочным. Бабушка Марта сидела у окна, бережно перебирая сухие травы. Домовой Жека прыгал с полки на полку, попутно то сметая пыль, то что-то бурча себе под нос.

– Регина, не в носу ковыряй, а помоги мне с чистотелом, – строго сказала бабушка, не оборачиваясь.

– Я не ковыряю, – фыркнула девочка. – А чистотел на что? Неужели снова приворот варить?

– Ха! Приворот! – домовой, усевшись на краю стола, весело замахал ногами. – Ты бы хоть учебник по зельям открыла. Чистотел, деточка, не для игр, а для души.

Регина только покачала головой, но спорить не стала. Знала: с бабушкой и Жекой спорить – все равно что пытаться переспорить лесной ветер. Вместо этого она сосредоточилась на своем внутреннем ощущении: что-то сегодня было не так. Воздух дрожал, как перед грозой, и в этом дрожании чувствовалось... ожидание.

– Иди в лес, – вдруг проговорила бабушка, словно услышав ее мысли. – У Волка спроси, что к чему.

Лес встретил Регину шепотом листвы и прохладой мха. Она шла по узкой тропинке, перебирая в памяти уроки бабушки. «Видеть детали», – повторял Жека, когда она пыталась увильнуть от очередного задания.

Детали были повсюду: капельки росы, мерцающие на паутине, следы зверей на влажной земле, стайка воробьев, разлетевшаяся при ее приближении. Но больше всего впечатлил ее цветок – один-единственный, огненно-рыжий, который неожиданно вырос у самой тропы.

– И что ты тут делаешь? – пробормотала девочка, коснувшись его лепестков.

– Не отвлекайся, – прозвучал за спиной голос Серого Волка.

Он стоял на тропе, массивный, как древний валун из таежной чащи, и глядел на нее с легкой усмешкой.

– Сегодня твой день, – сказал Волк, и глаза его блеснули золотом.

– Что за день? – удивилась Регина.

– Время встретиться с Жар-Птицей.

Появление Жар-Птицы не было громким. Небо не окрасилось в огненный багрянец, его не разорвали молнии. Но воздух изменился. Сначала – легкий запах смолы, густой, терпкий, как в самых глубоких уголках леса. Потом – шепот ветра, который показался странно мелодичным. И, наконец, свет.

Он был ни золотым, ни белым, но скорее переливчатым, словно каждая его нота звучала на своей частоте. Регина смотрела, завороженная, как этот свет сливается, сплетаясь в фигуру.

Жар-Птица возникла, будто вышла из сна, где-то между реальностью и воображением. Ее перья сверкали живым огнем, отливая золотом и багрянцем, и даже воздух вокруг нее будто пылал, но не обжигал.

– Ты долго шла сюда, – заговорила она, и голос ее был мягким, словно шелест листьев в теплый летний вечер.

Регина попыталась что-то сказать, но слова застряли в горле. Глядя на Птицу, она чувствовала себя одновременно маленькой и бесконечной, как будто все границы ее личности вдруг растворились, оставив лишь чистое ощущение бытия.

– Ты знаешь, почему я здесь? – спросила Жар-Птица.

Девочка покачала головой, чувствуя, как сердце ее начинает бешено стучать.

– Потому что каждый человек должен однажды встретиться с магией. Настоящей магией. Она не в заклинаниях и не в древних книгах. Она здесь, – Птица наклонилась ближе и коснулась груди Регины своим светящимся клювом.

Девочка ахнула. Ее тело будто наполнилось теплом, приятным и мягким, как солнце, но это тепло было не снаружи, а где-то внутри, под кожей, в самой глубине ее души.

– Магия – это свет, который ты зажигаешь в себе.

Регина растерянно уставилась на нее.

– Но я не знаю, как...

– Уже знаешь, – ответила Птица.

И тут перед глазами девочки все изменилось. Лес, казалось, зажегся новым светом. Каждая ветка, каждый листик, каждая капля росы переливались и сияли, словно принадлежали другому, большему миру. Она вдруг поняла: это был тот же лес, но она смотрела на него иначе.

– Почему я раньше этого не видела? – прошептала она.

– Потому что ты смотрела глазами, но не душой, – мягко ответила Птица. – Магия – это не только видеть. Это понимать. И принимать.

Она расправила крылья, и в этот миг воздух вокруг них заполнился мелодией. Это была песня леса, земли, неба – всего, что живет и дышит. Регина почувствовала, как ее сердце, казалось, синхронизировалось с этим ритмом.

– Пойдешь ли ты за этим светом, даже если он приведет тебя туда, где страшно? – спросила Жар-Птица.

Девочка на мгновение задумалась. Ее страхи, сомнения, даже прошлые ошибки, казалось, стояли перед ней. Но в глубине души она уже знала ответ.

– Да, – твердо сказала она.

Птица кивнула, словно ожидала именно этого ответа.

– Тогда слушай, – сказала она, ее голос зазвучал громче, и в нем было что-то древнее, как песнь старого дуба. – Мир – это не только свет. Это также тени, боль, потери. Твоя сила не в том, чтобы избежать их, а в том, чтобы пройти сквозь них, сохранив этот свет внутри.

С этими словами она поднялась выше, ее крылья засияли сильнее, а затем она медленно растворилась в воздухе, оставив после себя лишь одно перо, что легло на ладонь девочки.

Регина долго стояла на месте, сжимая перо, чувствуя, как его тепло отзывается в ее ладони, а потом в сердце. Она знала, что это не просто подарок, а напоминание.

Когда она вернулась на тропу, Волк уже ждал ее.

– Ты встретила ее, – сказал он, глядя на перо.

– Да, – ответила Регина, и голос ее звучал как-то иначе, тверже и глубже.

– И что теперь?

Девочка улыбнулась, глядя вглубь леса, где деревья уже не казались ей просто деревьями, а чем-то большим.

– Теперь я начну светить сама.

Когда Регина вернулась к бабушкиному дому, небо уже начинало окрашиваться в розовые тона рассвета. Усталость мягко опустилась на ее плечи, но сердце было легким, словно под ногами исчезли тени.

На крыльце, в плетеном кресле, сидела бабушка. Она не спала, лишь смотрела куда-то вдаль, словно знала, что внучка вернется именно в этот момент.

– Ты нашла то, что искала? – спросила она, встретив Регину теплым взглядом.

Девочка подошла ближе, сжимая в руке перо Жар-Птицы.

– Думаю, нашла. Но, кажется, теперь у меня больше вопросов, чем ответов.

Бабушка улыбнулась, ее глаза заискрились веселым светом.

– Это хорошо, Регина. Хорошие вопросы – это как ключи к новым дверям. А ответы, знаешь ли, редко бывают окончательными.

В этот момент из дома выглянул Жека. Его лицо, как всегда, было слегка нахмуренным, но в глазах читалось явное любопытство.

– Ты где пропадала? – буркнул он. – Мы с бабушкой чуть с ума не сошли.

– Я встретила ее, – ответила Регина, протягивая перо.

Жека замер, рассматривая его, а затем скептически фыркнул:

– Перо... Птицы? Это все, что ты принесла?

– Это не просто перо, – тихо сказал Волк, неожиданно выходя из тени. Он смотрел на Регину внимательно, словно оценивая ее. – Это знак. Скажи, что она сказала тебе?

Регина на мгновение задумалась, стараясь уловить в памяти тот момент, когда Жар-Птица говорила с ней.

– Она сказала, что свет нужно зажигать внутри себя. Даже если вокруг тьма.

Волк кивнул, словно это подтвердило его собственные мысли.

– Зажечь свет – это не самое трудное, – медленно сказал он. – Сложнее сохранить его, когда ветер пытается его задуть.

– Или когда этот свет кажется никому не нужным, – добавила бабушка.

Жека усмехнулся и с легким раздражением махнул рукой:

– Что за разговоры такие? Словно из книжки вычитали. Я, например, думаю, что светить лучше фонариком – тогда лучше видно.

Регина улыбнулась, чувствуя, как напряжение, казалось, оставшееся от ночи, растворяется.

– Может, ты и прав, – сказала она. – Но знаешь, что странно? Даже фонарик надо включить, иначе он просто кусок пластика.

Волк засмеялся, и его смех напомнил рокот далекого грома.

– Мудрость приходит разными путями, – произнес он, обращаясь ко всем сразу. – Кто-то находит ее в ночи, кто-то в книгах, а кто-то в споре с друзьями. Главное, не останавливаться.

Бабушка, улыбнувшись, встала со своего кресла и похлопала Жеку по плечу.

– Что ж, – сказала она, глядя на собравшихся, – мне кажется, этот день мы все запомним. Но впереди еще много дорог, дети. Запомните: «путешествие не заканчивается, пока есть шаг, который можно сделать».

Регина посмотрела на перо в своей руке. Оно по-прежнему светилось мягким, теплым светом. Она знала, что впереди ее ждет что-то новое, что-то большее, чем она могла себе представить.

– Мы готовы, – сказала она, сжимая перо.

Никто не ответил, но в этом молчании было согласие.

И когда солнце наконец поднялось, озаряя горизонт своим светом, четверо стояли на пороге дома, наблюдая, как рассвет превращается в день. Каждый из них знал: это был не конец, а лишь начало чего-то большего.

Учитель Маркус

Тихий, влажный воздух леса наполнил утренний мир, скрывая его в зыбкой дымке. Прошло семь лет с тех пор, как в маленьком доме на окраине деревни начались удивительные события. Лес, казалось, изменился вместе с обитателями дома: деревья вытянулись выше, их корни прочнее срослись с землей, только листья так и продолжали шептать на ветру свои секреты тем, кто умеет слышать.

Регина, теперь уже шестнадцатилетняя девушка, стояла на пороге дома и смотрела вдаль. Ветер играл ее длинными темными волосами, в которых уже не было детских лент, но была легкая, почти неуловимая магия. Она стала выше, стройнее, с гордой осанкой, которую привила ей бабушка Марта. Ее глаза, все такие же живые и яркие, смотрели вглубь леса, словно пытаясь разгадать его тайны.

Регина повзрослела, но не утратила свою детскую любознательность. Она все так же стремилась знать больше, но теперь ее вопросы были сложнее, а ответы – глубже. За эти годы она стала ученицей бабушки не только в магии, но и в жизни. Каждый заговор, каждая лечебная трава были уроками о гармонии с природой и собой.

В доме слышался скрип половиц – бабушка Марта готовила завтрак. Она почти не изменилась: все та же прямая спина, седые волосы, уложенные в тугой пучок, и взгляд, который мог, казалось, заглянуть в самую душу. Хотя годы и оставили на ее лице тонкие линии мудрости и опыта. Ее голос был строг, как всегда, но иногда в нем звучали нотки мягкости, особенно когда она говорила с внучкой.

– Регина, чай на столе, не замерзни, – раздался ее голос из-за двери.

Девушка кивнула, хотя знала, что бабушка этого не видит. Она уже стала понимать, как важны мелочи в жизни: пар от чашки чая, запах свежевыпеченного хлеба, теплая рука Жеки, домового, который всегда старался быть рядом.

Жека, казалось, совсем не постарел, хотя и старался изображать из себя мудреца. Его привычки остались прежними: он прятал ложки, бормотал себе под нос древние обряды и искренне обижался, когда его шутки никто не понимал. Но между шутками он давал ценные советы. «Видеть детали – значит, видеть суть», – повторял он Регине, сидя на деревянной полке у окна. Эти слова стали почти мантрой для девушки.

Серый Волк, старый друг семьи, тоже появлялся время от времени. Он стал еще более молчаливым, но его присутствие наполняло лес чем-то величественным. Регина, прогуливаясь по тропинкам в лесу, постоянно замечала его силуэт среди деревьев. Их разговоры теперь были наполнены не детскими вопросами, а сложными, философскими беседами о доверии, балансе и магии.

– Слышишь этот лес, Регина? – однажды спросил Волк, прерывая ее мысли.

– Слышу. Он словно живет своей жизнью, – ответила она, вслушиваясь в далекое карканье ворона.

– Лес всегда жил своей жизнью. Но теперь он говорит и с тобой.

Ее жизнь наполнилась новыми ощущениями: ветер шептал древние тайны, капли дождя приносили с собой воспоминания. Временами ей казалось, что лес – это и есть ее дом, а маленькая избушка на его краю – лишь пристанище, временное, как утренний туман.

В последнее время дом словно ожил. Бабушка говорила, что скоро должен прибыть важный и загадочный гость. Она не называла его имени, но Регина чувствовала, что их ожидает что-то важное. Домовой Жека только пожимал плечами, намекая на свои догадки:

– Магия всегда притягивает магов. А маги приносят хлопоты. Вот увидишь, Регина, будет весело.

Эти семь лет превратили девятилетнюю девочку в девушку, готовую открыть новую главу своей жизни. Лес был ее другом и учителем, бабушка – наставницей, а Жека и Серый Волк – мудрыми спутниками. Но впереди ждало что-то нечто большее.

А где-то из глубины леса ветер донес едва слышный звук колокольчика. Словно и лес почувствовал о приближении перемен.

Этот вечер выдался на редкость тихим. Даже ветер, обычно теребящий окна бабушкиного дома, словно выдохся и прислушивался к чему-то. Регина сидела у камина, лениво листая древнюю книгу, чьи страницы хрустели, как сухие листья. Домовой Жека возился где-то в кладовке, периодически выкрикивая недовольное: «Эх, пропади пропадом!», когда его планы, как обычно, терпели крах.

Бабушка Марта готовила травяной настой, разнося запахи чабреца и зверобоя по всему дому. Внезапно она остановилась, словно почувствовала что-то за окном.

– Регина, открой дверь. Это Маркус.

– Кто?! – воскликнула девочка, широко раскрывая от удивления глаза.

– Мой старый друг. Он... необычный человек, – ответила бабушка, подбирая слова, как будто боясь сказать что-то лишнее.

Регина нехотя встала, но стоило ей распахнуть дверь, как весь ее скепсис растворился в мгновение.

Перед порогом стоял мужчина в длинном темном плаще, украшенном странными узорами, напоминающими узоры далеких созвездий. Его седые волосы, убранные в свободный хвост, поблескивали серебром. Глаза, глубокие как омуты, казалось, видели не только ее, но и весь дом насквозь. В руках он держал резной посох с загадочными символами, которые светились в отблесках вечерних огней.

– Ну что, Марта, дождалась? – его голос был одновременно добрым и строгим, как у человека, привыкшего говорить лишь по делу.

– Проходи, старый волк, – бабушка широко улыбнулась. – Не стой в дверях, замерзнешь.

Маркус переступил порог, и все в доме вдруг стало... другим. Воздух словно уплотнился, напитался энергией. Регина ощутила, как ее сердце забилось чаще.

– А ты, должно быть, Регина, – сказал он, склонив голову в знак приветствия. – Марта мне часто о тебе рассказывала.

– Только хорошее, надеюсь? – ответила девочка, пытаясь спрятать любопытство за маской равнодушия.

– О, безусловно, – усмехнулся он, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на огонек. – Хотя хорошие вещи часто бывают скрыты глубже, чем кажутся.

Домовой Жека выглянул из кладовки и тут же скрылся обратно, пробормотав что-то нелицеприятное. Только Серый Волк остался на своем месте, подозрительно наблюдая за незнакомцем.

– Волк не доверяет мне, – заметил Маркус, пристально посмотрев на зверя. – Это хорошо. Настоящие друзья всегда настороже, когда в доме появляются чужаки.

Регина посмотрела на бабушку, но та молчала, заваривая чай с выражением, которое могло означать только одно: «Позже все объясню».

– Итак, – продолжил Маркус, устраиваясь в кресле у камина, – я пришел не просто навестить старую подругу. Мне кажется, здесь есть еще кое-что, что требует моего внимания.

Его взгляд снова задержался на Регине, и девочка почувствовала, как внутри нее что-то вспыхнуло – не страх, нет. Скорее, предчувствие, будто кто-то вот-вот откроет перед ней дверь в совершенно новый мир.

Чай давно был уже весь выпит, но никто за столом не торопился подниматься. Казалось, сама ночь заглядывала в окна, чтобы послушать старого мага. Маркус, спокойно облокотившись на спинку кресла, рассказывал о своих путешествиях. Его голос был ровным, но в каждом слове слышалась тень чего-то таинственного.

– В горах Аштар-Тая есть монастырь, спрятанный так глубоко в скалах, что только луна знает к нему путь, – начал он, аккуратно приподнимая чашку. – Там живут люди, которые никогда не говорят. Их язык – это движения рук и тени.

– Тени? – зачарованно, но с плохо скрываемом недоверием переспросила Регина.

– Да, тени. Они создают их особым образом, чтобы передавать мысли. Я пытался выучить их язык, но понял только одно: некоторые вещи легче показать, чем сказать.

– И что ты им показал? – ее глаза блестели, как у ребенка, ждущего сюрприза.

– Себя. И того оказалось достаточно, чтобы они решили, что мне пора уходить, – усмехнулся он, оставив недосказанность, которая будто бы тянула за собой целый клубок загадок.

Жека, усевшийся на пол у печи, фыркнул.

– Ага, они просто не захотели делить свой хлеб с бородатым чужаком. И вообще, зачем вы эти байки рассказываете? Кто вам поверит?

Маркус бросил на домового взгляд, полный мягкой иронии.

– А кто поверит, что ты, такой невидимый и обидчивый, можешь быть настоящим хранителем дома?

Домовой покраснел до самых ушей и тут же спрятался за табуретку.

– Эй! Я между прочим лучший хранитель! Просто у меня... стиль такой, понимаете?

– Конечно, понимаю, – отозвался маг с еле заметной улыбкой. – Стиль – это главное.

Регина подавила смешок, а Серый Волк, до этого лежавший у стены, поднял голову.

– Рассказываешь ты хорошо, Маркус, – медленно произнес он. – Но я пока не понимаю, зачем ты здесь.

Маг ответил не сразу. Он взглянул на пламя в камине, будто всматривался в нечто, видимое лишь ему одному.

– Иногда, Волк, мы приходим туда, где нас не ждут, чтобы найти то, что искали давно.

Волк прищурился, но ничего не ответил. Регина почувствовала легкий холодок, пробежавший по спине, как будто слова Маркуса были обращены не только к Волку, но и к ней.

– Маркус, – подала голос бабушка Марфа, разливая свежий чай, – оставь загадки на потом. Лучше расскажи Регине, как ты в песках Сахары с бедуинами спорил.

Маг усмехнулся.

– Ах, те дни... Представь, девочка, караван, длинный как змея, тянется по бесконечным дюнам. Песок горячий, солнце палит, а они молча шагают, будто идут по прохладной траве. Я пытался объяснить им, что с помощью магии можно сократить путь, но они лишь улыбнулись и сказали: «Тот, кто торопится, упустит звезды над головой».

Регина слушала, открыв рот, представив себе бескрайние пустыни и таинственных странников.

– И ты согласился с ними? – осторожно спросила она.

– Я остался с ними, чтобы увидеть те звезды, – ответил Маркус, вновь наполняя комнату атмосферой магического чуда.

Домовой Жека снова фыркнул, но на этот раз ничего не сказал. Волк прикрыл глаза, словно взвешивая услышанное.

Когда все затихли, Маркус вдруг встал из-за стола, его движения были одновременно медленными и плавными, как у танцора, едва касающегося сцены. Он откинул капюшон, обнажив серебряные волосы, сверкающие, словно утренний иней, и посмотрел на Регину с мягкой, но настойчивой уверенностью.

– Кажется, вы сомневаетесь, – сказал он, и его голос прозвучал так, будто он знал все тайны мира. – Позвольте мне показать вам то, чего вы еще не видели.

Регина замерла, чувствуя странное предвкушение. Даже Жека перестал ерничать и настороженно выглянул из-за чайника. Волк приподнял голову, его янтарные глаза мерцали, словно ожидая нечто необычайное.

Маркус поднял руки, будто дирижируя невидимым оркестром. Воздух в комнате вдруг стал густым и теплым, наполнился сладким запахом цветущих деревьев и щебетом птиц.

– Закрой глаза, – тихо сказал он, обращаясь к Регине.

Она послушно прикрыла веки, и все вокруг изменилось. Когда она вновь открыла глаза, комната исчезла.

Перед ней раскинулся лес – не такой, как в реальной жизни, а будто из сказки. Деревья, высокие и стройные, переливались зеленым и золотым, их листья светились, словно маленькие фонарики. По их ветвям скользили огоньки – то ли светлячки, то ли духи леса. Цветы у ее ног раскрывались один за другим, испуская волшебное мерцание, как если бы внутри каждого билось маленькое сердце.

Ветер, прохладный и нежный, пронесся сквозь деревья, заставляя их петь. Это была не обычная музыка природы, а сложная, почти магическая мелодия, способная затронуть самые потаенные струны души.

Регина сделала шаг вперед, не веря своим глазам.

– Это... – прошептала она, не находя слов.

– Лес, которого не существует, – ответил Маркус. – И все же он реален здесь и сейчас.

Она протянула руку, чтобы дотронуться до светящейся ветки, и почувствовала ее прохладное, но живое прикосновение.

– Это иллюзия?

– Это магия, – коротко ответил он.

В это время в воздухе закружились капли воды, возникнув словно из ниоткуда. Они танцевали, вращаясь в завораживающем вальсе. Каждая капля переливалась всеми цветами радуги, отражая свет сказочных деревьев.

Жека не выдержал и запрыгнул на стол, пытаясь поймать одну из капель.

– Что за... Да это лучше цирка! – пробормотал он, выпучив глаза.

Волк, напротив, настороженно приподнялся, его шерсть слегка поднялась, как будто он чувствовал что-то за пределами человеческого восприятия.

– Маркус, ты... как ты это делаешь? – наконец выдохнула Регина.

– Все это – энергия, – объяснил он, опустив руки и позволив лесу медленно исчезнуть. – То, что ты видишь, – не больше и не меньше, чем игра светом, звуком, чувствами. Но для тебя важно понять, что магия – это не трюк. Это способ изменить восприятие мира.

Она не могла отвести взгляд от пространства, где еще мгновение назад стоял сказочный лес. Ее сердце колотилось так сильно, что казалось, будто она сама стала частью этого волшебства.

– А я могу так? – наконец осмелилась спросить она.

Маркус улыбнулся, словно ждал этого вопроса.

– Ты можешь больше, Регина. Но для начала научись видеть то, что скрывается за привычным.

Его слова, как ключ, открыли перед ней двери в неведомое. Теперь она знала: ее жизнь больше никогда не будет прежней.

Когда ночь укутала дом плотным темным покрывалом, Регина еще долго не могла уснуть. Магические отблески, которые еще недавно танцевали перед ее глазами, мерцали в мыслях, как отголоски далекой музыки.

Она выглянула в окно, ожидая увидеть привычный темный лес. Но ей показалось, что среди деревьев мелькнул неясный свет – словно кто-то зажег свечу в глубине чащи. Это был не обычный свет, а мерцающий, как дыхание живого существа.

– Что ты увидела? – раздался тихий голос за спиной. Маркус стоял в дверном проеме, его силуэт сливался с ночной тенью.

– Лес… – Регина не была уверена, что слова смогут объяснить ее ощущения. – Он словно ожил.

Маг лишь усмехнулся, – мягко, без привычной иронии.

– Лес всегда был живой. Просто ты только сейчас начинаешь видеть его настоящим.

И с этими словами он скрылся в тени. А Регина продолжала смотреть в окно, ощущая, как в ее сердце пульсирует неведомое предчувствие.

Завтрашний день принесет свои тайны. Но этим вечером Регина сделала первый шаг за границы обыденного.