Текст книги "Факультет славянской магии (СИ)"

Автор книги: Влад Порошин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

– Да, нет что вы, Василь Василич, – стали отнекиваться два других старшекурсника Юра Давыдов и Артур Белоусов, или Гусар и Белотур, если обращаться к парням по позывным. – Если надо взять одного живьём, то постараемся.

– А ты, Звонарь, что скажешь? – вперился в меня преподаватель магической истории.

– Доносить конечно не буду, это не в моих правилах, но я бы пленных брать не стал, – не стал юлить я. – А вдруг мы наткнёмся на сбежавшего с поля боя мага-мертвеца? Тогда охотники, то есть мы, легко превратимся в дичь. Он на десть метров шарахает ядрами и таранами. И это большая удача, что при штурме спортзала погиб только один наш боевой товарищ.

– Вот и договорились, – обрадовался профессор, по-дружески хлопнув меня по плечу. – Значит так, если среди живых мертвецов будет одна особь, отличающаяся большими габаритами, то без всяких переговоров уничтожаем неприятеля там, где поймаем. Отловим в кустах на горшке, грохнем вместе с горшком. Хотя это и не научный подход к делу.

– Василь Василич, а почему ферма, куда мы направляемся, носит имя мореплавателя Михаила Лазарева? – спросил я, чтобы немного разогнать тоску, которую навевала дорога среди однообразных берёзовых рощиц и полей.

– При чём здесь Лазарев? – хихикнул Угрюмый. – Это очень интересная история. Примерно 300 лет тому назад, по местному летоисчислению, количество ферм резко увеличилось и их стали путать. Пошлют, допустим, на южную ферму, а их там три штуки. Или на восток, где этих ферм вообще пять штук. И вот какая-то светлая голова предложила, а давайте назовём фермы фамилиями мореплавателей первооткрывателей. Кто у нас на юге открыл Антарктиду? Лазарев и Беллинсгаузен, верно? Вот теперь на юге две фермы носят их имена, а самая юго-восточная ферма называется в честь Абеля Тасмана, который открыл Новую Зеландию. Это, между прочим, очень удобно. Если ты знаком с историей географических открытий, то случайно оказавшись на любой из наших ферм, которые похожи друг на друга как братья близнецы, сможешь точно определить, где находится Аркона.

Затем профессор ещё что-то стал рассказывать и я не заметил, как погрузился в сон. А в нём мне привиделись одновременно Дарья и Марьяна в неглиже. Девушки лежали в одной кровати и требовали, чтобы я не уклонялся от выполнения супружеского долга. Как будто я когда-то от него уклонялся. Но мне почему-то сегодня не хотелось, толи голова болела, толи закрутился на магической работе. Поэтому я мялся стоя перед кроватью, и блеял, что в султаны не нанимался, чем вызывал откровенный издевательский хохот у своих подружек.

– Подъём, Звонарь! Петушок пропел давно, ха-ха-ха! – вдруг загоготали мне под ухо Гусар и Белотур.

– Да, пора просыпаться, молодой человек, приехали, – улыбнулся Угрюмый. – Вы, ребята, пока возьмите коптер и обследуйте эти несколько маленьких рощиц, а я свяжусь с Борисом Божеславовичем.

Я вылез из вездехода, потянулся и обнаружил, что лес, где мы остановились, несколько изменился. И если ближе к студгородку преобладали берёзы и осины, то на этом пригорке росли в основном ели и сосны, а под ногами был песок и мох. А с пригорка открывался замечательный вид на широкую и длинную просеку, на которой встречались редкие островки деревьев: елей, сосен и осин вперемешку.

– Как же мы тут среди ёлок мертвяков-то разглядим? – бубнил себе под нос Филипп Чернов, поднимая в воздух миниатюрный летательный аппарат.

– А где ферма имени Лазарева? – спросил я, вглядываясь вдаль.

– За нами осталась, – ответил Гусар или Юра Давыдов. – Здоров ты спать. Наверное, Марьянка тебя всю ночь тренировала? Ха-ха. Кстати, посмотри вон туда, видишь полоску леса? – он указал рукой на противоположный край просеки. – Та земля уже принадлежит Ур-Хикону. Поэтому мертвецы и засели в этих маленьких рощицах, ведь это нейтральная полоса. Мы на неё не суёмся, и ур-хиконцы не лезут.

– Кажись, я что-то заметил, – ткнул пальцем в маленький монитор Артур Белоусов. – Вот чёрная точка и вот ещё одна.

– А если это волки? – засомневался Чернов. – Или кабаны?

– Ниже коптер опускать нельзя, – заворчал за нашей спиной Василь Васильевич. – Если среди банды мертвецов маг-мертвец, то он быстро сообразит, что на них открыли охоту, и мгновенно уведёт свой отряд к Ур-Хикону. Поэтому предлагаю разделиться. Ты, Звонарь, засядешь где-нибудь здесь, а мы по большой дуге объедем тот лесок и погоним мертвецов сюда. Если маг-мертвец бросит своих товарищей и первым выскочит на тебя, то в бой не вступай. Потом его отловим. А если это будет простая глупая рядовая особь, постарайся её не убить, а задержать.

– Слушаюсь, – без энтузиазма буркнул я.

***

Ожидание обходного манёвра, предложенного профессором Угрюмым, растянулось для меня на долгие полчаса. Я нашёл небольшое естественное углубление в земле, бросил поверх мха плащ из брезента, рядом положил портативную рацию и прилег сам, уставившись в армейский бинокль. В эти минуты я почувствовал себя пограничником, который в поисках перебежчика наблюдает за вражеской стороной. Но кроме одной семейки лосей: папа, мама и два длинноногих лосёнка, никто со стороны Ур-Хикона к нам не перебежал.

И меня вновь от жары и безделья стало клонить в сон. Всё же с Марьяной, которая неожиданно вчера разревелась, о разных житейских пустяках проговорили полночи. Она много рассказывала о том, что в Арконе последний год, так как родители против её пребывания в волшебном Беловодье. Затем девушка, которой по земным меркам исполнилось всего 23 года, а на самом деле, с учётом времени этого мира, было почти уже 30, призналась, что очень хочет завести семью, но принцев на белом коне на всех не хватает. На что я ляпнул, что принцев как раз полно, с конями загвоздка и добавил, что выглядит она максимум на двадцать, и вообще волшебный мир омолаживает организм и беспокоится ей не о чём. Поэтому немного поржав, мы ещё раз попрыгали на кровати. Из-за чего я и клевал носом на посту.

И вдруг за моей спиной хрустнула ветка. Сон моментально улетучился, и голова заработала на полную мозговую активность. Я резко развернулся и почти интуитивно выполнил приём магического лезвия.

– Ха, – глухо выплюнул я, и косматая немытая голова ходячего мертвеца покатилась по мху, песку и земле.

И тут же на меня бросилась вторая черная тень, по которой я снова рубанул смертоносной магией, уходя перекатом с линии атаки. Затеям я резко вскочил на ноги и, наконец, огляделся. «Мать твою», – выругался я, так как вся тропа пригорка была полностью забита живыми мертвецами, словно они всё это время прятались где-то поблизости.

Глава 11

– Да здравствует великий Нар-Анкар! – заголосил я, чтобы немного сбить с толку этих плохо пахнущих, одетых в грязные тряпки, помятых, покусанных, с язвами на страшных мордах, живых мертвецов. – Кстати, мужики, я чё сказать-то хотел, тут в Голливуд массовка нужна для кино. Жрачки от пуза, платят зеленью, а самое главное вам и делать практически ничего не придётся. У меня есть знакомый кинорежиссёр, могу похлопотать!

Странное дело, но суть моих слов долетел до затуманенного зомбического сознания этих порождений тьмы и существа, которым самое место в фильмах про постапокалипсис стали о чём-то перешёптываться. Я сделал маленький шаг назад, затем ещё один, и вдруг за спинами рядовых ходячих мертвецов появилась огромная особь, габаритами напоминающая бывшего баскетболиста НБА Шакила О’нила. «Маг-мертвец, – догадался я, – ну вот и всё, съездил называется в Звонари».

– Хар, – коротко рыкнул маг-мертвец и его верные кунаки ринулись на меня, с желанием обнять, понять, простить и порвать на маленькие кусочки человеческой плоти.

– Ха! Ха! – выкрикнул я, срезав ещё две башки, не знавшие что такое шампунь.

Но потом, какая-то гнида подло ухватила меня за ногу и вместо резкого рывка куда-то сквозь кусты, я, неловко дрыгнувшись, подобно колобку покатился с пригорка вниз и через две секунды больно ударился спиной о жёсткую кочку. Слезинки сами собой вылетели из глаз и я, словно рыбы, принялся хватать ртом воздух. Однако у такого малоприятного кульбита оказались и свои плюсики. Мертвяки немного отстали, устроив на пригорке нелепую кучу малу. И за эти мгновенья я вскочил на ноги и принялся рвать из всех сил в направлении нейтральной просеки, которая разделяла владения Арконы и Ур-Хикона.

К сожалению, выглядящая в бинокль ровная, словно бильярдный стол просека, абсолютно вся была изрезана глубокими канавами и мелкими ручьями, скрытыми за высокой травой. Кстати, в первую же канаву я и звезданулся, камнем пролетев два метра. И лишь чудом прямо на меня не приземлился какой-то шустряк из этого отряда зомби-спецназа. Я резко отмахнулся магическим лезвием и успокоил ещё одного «непоседу». Затем вдоль овражка я пробежал буквально несколько шагов и рубанул шестого преследователя, который окатил меня своей черной неприятной кровью, так как разрезался прямо в полёте.

И тут по моему телу жахнул увесистый невидимый глазу магический таран. Меня так закрутило, что, не успев сгруппироваться, я с головой нырнул в метровую по глубине и ширине заводь. И предательский фонтан брызг стал прекрасным ориентиром для остальных загонщиков, временно потерявших меня из вида.

– Вставай, простудишься, – прошипел низкий неприятный голос за спиной, и огромная фигура закрыла собой радостное беззаботное солнце.

Что в такой ситуации я должен был ответить? Попросить безалкогольный мохито, пока я плаваю в этом чудном бассейне или потребовать виски с колой, пока меня будут медленно кромсать на куски? Естественно, я выбрал третий вариант и с разворота рубанул по огромному магу-мертвецу магическим лезвием. Но эта огромная горилла даже не шелохнулась.

– Ха! – выкрикнул я снова, вкладывая в магический убийственный приём всю доступную энергию, и опять с нулевым эффектом.

– Хар! – выругался маг-мертвец и всадил в мою голову такой таран, что брызги миниатюрной заводи взметнулись вверх на два или три метра.

Точнее оценить я не смог, так за мгновенье успел откатиться в левую сторону и тут же крутануться обратно, так как эта «машина для убийства» принялась долбить меня своим магическим тараном без предупреждения. И вдруг, я готов был поклясться, что это не галлюцинация, по воздуху просвистел огненный шар и опалил мертвецу загривок.

– Ыээээ! – взревел маг-мертвец и одним могучим прыжком выскочил из этого двухметрового овражка, позабыв про мою недобитую тушку.

– Профессор, мать твою, где вы так долго пропадали? – просипел я, с большим трудом поднявшись на шатающиеся и подгибающиеся ноги.

– Джатта, ты только погляди – какой у нас тут в луже казачок завалялся, ха-ха! – хихикнул какой-то парень лет двадцати пяти с длинными крашенными в неестественный оранжевый цвет волосами.

К незнакомцу в джинсовых шортах и в такой же джинсовой куртке на голое тело, который смотрел на меня с края оврага сверху вниз, тут же подошла девушка с крашеными синими волосами, одетая, словно рокерша, в кожаные шорты и в короткую с кучей металлических заклёпок куртку.

– Сдаётся мне, что этот чумазый лягушонок, который наглотался в луже целебных пиявок, не кто иной, как лазутчик из Арконы, хи-хи, – заулыбалась девчонка примерно такого же возраста, как и её странный спутник.

– Пардон, – пробурчал я, – я только вчера приехал на фестиваль «Нашествие», выпил лишнего, дунул сверх меры, глазом моргнуть не успел, а тут какой-то мутант требует билетик предъявить. Дайте руку, друзья мои, я вам сейчас всё популярно объясню.

Я протянул руку парню и тот, продемонстрировав великолепную физическую форму, легко выдернул меня из оврага. «Ур-хиконцы», – моментально сообразил я, но решил пока поиграть в потерявшегося на фестивале «торчка», вдруг отношения с Ур-Хиконом не такие уж и нейтральные. Второй экзекуции магическими огненными шарами мне было уже не пережить.

– Значит так, – я махнул рукой в сторону пригорка, который принадлежал Арконе, – вот там, ещё вчера стояла сцена. Вот где-то здесь была установлена палатка звукорежиссёра с пультом …

– А в овраге сейчас лежат, разрезанные пополам фанаты «Короля и шута», которые последние десять лет не мылись, – закончил мои фантазии парень с оранжевыми волосами. – Прыгай в квадроцикл, подвезём тебя на вашу территорию. Кстати, я – Фрикс.

– Звонарь, – буркнул я и, пожав крепкую руку ур-хиконца, покосился на две четырёхколёсные «Ямахи».

***

Почти полчаса на оговоренном пригорке мне пришлось прождать своих товарищей во главе с профессором Угрюмым. Оказалось, что вездеход во время обходного манёвра угодил в устроенную кем-то волчью яму, поэтому Гусар, Белотур, Чёрный и сам преподаватель магической истории были грязные, голодные, ободранные и злые.

– Ты почему не подходил к рации? – рявкнул Василь Васильевич, завидев меня лежащим на брезентовом плаще.

– Руки были заняты, – ответил я, кивнув на яму, где в кучу были свалены части тел восьми несчастных упырей, шестеро моих и два трупака ур-хиконских. – Ещё пять особей ушли во главе с магом-мертвецом в неизвестном направлении.

– И ты один их всех искромсал? – недоверчиво посмотрел на меня профессор. – И даже некромантский маг тебя испугался? Или тебе кто-то помог?

– Не знаю, – соврал я, потому что Фрикс и Джатта попросили в отчёте их деятельного участия не упоминать. – Мертвяки наседали, я отбивался, прятался и убегал. Вон, даже в лужу угодил, – я развёл руки в стороны, чтобы все могли рассмотреть мой перепачканный комбинезон. – А потом их кто-то напугал, но кто я не знаю, не видел.

– Значит пятеро ушли, – тяжело вздохнул Угрюмый. – Тогда поступим так – я с Юрой и Артуром останусь на ферме имени Лазарева, мало ли мертвецы нагрянут. А вы с Черновым вернётесь в Аркону. Пусть Борис Божеславович сам примет решение – кем нас через день сменить на посту? Жаль, что не удалось одну особь взять живьём, очень жаль. Это большое упущение для науки. Ab initio nullum, semper nullum. Что в переводе с латыни означает: «Из ничего и получим ничего».

***

«Из ничего, значит, получим ничего», – думал я, клюя носом, когда от лазаревской фермы в сторону студгородка наш вездеход вёл Филипп Чернов. Привычные берёзовые рощи медленно проплывали по бокам и я, получив возможность покемарить, мысленно вернулся к встрече с весёлыми ур-хиконцами, никаким боком не походивших на озабоченных сатанистов. Скорее всего Фрикса и Джатту можно было принять за неформалов, которые в перерывах между рок-фестивалями практикуются в магии и воют с живыми мертвецами.

– Скажи, Звонарь, а вы в Арконе всё ещё играете в факультет? – спросила синеволосая с великолепной фигурой в форме песочных часов Джатта, у которой к тому же были жёлтые глаза. – Первая ступень, вторая, третья, полёт нормальный, ха-ха!

– Почему играем? – обиделся я, – у нас проходят обычные тренировочные занятия. Правда, пока одна «боёвка», но потом обещают подключить и теорию, карты таро, хрустальный шар.

– То есть вы всё ещё набираете бездарных обалдуев и за деньги пытаетесь их хоть чему-то обучить? – с иронией произнёс Фрикс. – И самое простое – это конечно коммерческое прогнозирование на картах таро, так?

– А у вас не так? – снова огрызнулся я. – У вас, значит, на базу сразу заезжают готовые магические мастера кунг-фу?

– К нам в Ур-Хикон приезжают только одарённые парни и девушки, которые за год многого достигают, – ответила Джатта. – Какой смысл тратить время и усилия на дураков? Ленивая бездарность навсегда останется ленивой бездарностью. Кончено нам всем надо на что-то жить, надо как-то зарабатывать деньги, но для этого достаточно организовать омолаживающую ферму. У нас, например, мировые звёзды эстрады и кино в очередь стоят, чтобы сбросить с десяток лет, почистить организм от токсинов и продлить молодость или активную зрелость.

– Вот ты, Звонарь, сколько лет занимаешься магией? – криво усмехнулся оранжевоволосый накаченный паренёк. – Ты такое сможешь?

Фрикс принял позу из каратэ, качнул корпус чуть назад и с движением корпуса вперёд, резко вытянув руку, выстрелил из ладони огненным шаром, который пролетев десять метров, угодил в трухлявый пень и поджог его. Я тут же хотел кинуться тушить внезапно загоревшийся костёр, так как о лесных пожарах знал не понаслышке. Однако следом за Фриксом выстрелила подобным образом прямо из ладони Джатта, но не огнём, а водой. Водяной комок проскользил по воздуху те же десять метров и за секунду затушил пламя костра.

– Повтори, или слабо, ха-ха, – захихикала девушка с синими волосами. – Безусловно, магическое лезвие – это приём отличный, но им можно поразить противника всего на четыре метра. – Джатта пнула носком армейского ботинка на толстой подошве череп мертвяка, который словно футбольный мяч покатился по земле и упал в общую кучу с остальными останками поверженной нежити. – Но на большем расстоянии магия рассеивается, и лезвие превращается в обыкновенный таран. Как видишь, магия воды и огня более дальнобойная.

– Повторить огненный шар? Да легко, – соврал я. – Но для начала, вы мне немного растолкуйте теоретический механизм возникновения огня. Я же говорю, что у нас теория ещё не началась.

– Как же тебя без теории бросили одного на десяток зомбаков? – загоготал Фрикс. – Совсем вы в Арконе головой поехали, ха-ха. Ладно, слушай и внимай, ха-ха. Работа с магическими потоками очень похожа на восточные единоборства, в которых практикуется взаимодействие с энергией ки или ци. Если на Земле вырубить человека проще ударом в челюсть, используя для этого силу мышц и сухожилий, то в этом мире энергия ки, она же магическая энергия, намного мощнее непосредственного физического контакта. Из этой энергии, которая циркулирует по телу и поступает в него из окружающего мира, можно выставить щит и защитное поле, можно оттолкнуть кого-нибудь, используя её как таран, или выбросить сгусток энергии в противника словно ядро. И всё это так называемая первичная магия воздуха. А теперь добавим в магический сгусток энергии ки мысленное наполнение – огня, воды или льда.

Фрикс снова принял стойку заправского каратиста, качнул подобно маятнику свой корпус и выбросил из ладони маленький ледяной шар, который пролетел по воздуху и, выбив из огромного камня, торчавшего из земли, каменную крошку, рассыпался сам.

– Настоящая боевая магия сочетает в себе свободное владение энергией ки и умение наполнять её силой ума, – прокомментировал свой выстрел ур-хиконец. – Ну что, Звонарь, теперь покажи нам огненный шарик.

– Отстань от парня, Фрикс, – заулыбалась Джатта, – ты же видишь, что перед нами малоопытный сопливый второгодка. И как ты только отбился от зомбаков?

– Народным способом – соплями, – буркнул я и, встав в стойку каратиста, почерпнул из глубины своего тела сгусток магической энергии и метнул его в трухлявый пень, на секунду представив, как пылает греческий огонь.

Но, к сожалению, по моему «огненному шару» три раза пробежали какие-то жалкие огненные прожилки и тут же потухли. А до пня не долетело вообще ничего.

– Нормалёк, на первый раз потянет, – захихикал Фрикс. – Для второго года обучения даже хорошо. Главное что ты штаны от натуги не сжёг, а то и такое бывало. Ха-ха.

– Кажется, сюда кто-то едет, – Джатта махнула рукой в направлении вездехода, на котором ко мне на помощь ползли мои товарищи и профессор Угрюмый.

– Это арконцы, мы на чужой территории, уходим, – быстро скомандовал Фрикс и, подмигнув мне, прыгнул на свой квадроцикл, а его прелестная спутница грациозно взлетела на свою четырёхколёсную машину.

«А ведь ур-хиконцы гораздо сильнее нас, – подумал я, всё так же с закрытыми глазами покачиваясь в вездеходе по дороге в студгородок. – И подход у них к миру Беловодья более здравый. Здесь не место для бездарностей, даже если родители этих бездарей баснословно богаты. Не всё исчисляется деньгами, далеко не всё».

– Звонарь, – пихнул меня в бок Филипп Чернов, – хватит спать, порули и ты маленько, а я прикорну. Кстати, всё спросить тебя хочу – как ты отбился от мертвяков?

– Не поверишь, соплями, – хохотнул я, перебираясь на водительское сиденье.

***

Вечером в баре-ресторане студгородка привычного шумного оживления не наблюдалось. На танцполе под ритмичную музыку дёргались несколько парочек, за столиками мирно попивали кофе, сок и пиво ещё человек двадцать, зато на втором этаже этого здания, было целое столпотворение. Там, в компьютерном классе, студенты большими копаниями смотрели фильмы и сериалы, а так же рубились в компьютерные игрушки. Лично для меня никакой альтернативы на этот вечер не существовало. По задумке моей зеленоглазой принцессы Дарьи, я и Марьяна должны были продолжать изображать влюблённую парочку. Поэтому перед вечерним променадом мы сидели за одним из столиков в баре и, держась за ручку, мило перешёптывались.

– Поговаривают, что ты опять в одиночку перебил с десяток мертвяков? – улыбаясь, прошептала прямо на ухо Марьяна Соломина, при этом как бы ненароком чмокнув меня в щеку.

И сделала она это намеренно, так как через три столика сидела компания старшекурсников, в которой посасывала через трубочку молочный коктейль Дарья Русакова и при каждом таком прикосновении бросала на нас испепеляющие взгляды. Удивительное дело, моя подруга сама же сочинила этот провокационный план и теперь сама же по-серьёзному терзалась от ревности.

– Враньё, – буркнул я, – успокоил всего-навсего шестерых и ещё двое мертвецов скончались от мук совести, можно сказать – сгорели на зомбической работе.

– Разве такое возможно? – мурлыкнула Марьяна, поцеловав меня в ухо. – И кстати, а где в это время был женоненавистник «Грозный глаз Угрюм»?

– Василь Васильевич? – захохотал я. – Поехал с парнями в обход и лихо провалился в «волчью яму». И это, Марьян, пожалуйста, не целуйся больше, не зли Дашку. Как бы она не засветила в мою голову магией стекла, то есть фужером из-под коктейля.

– Пусть терпит, – мстительно произнесла Марсианка и впилась своими горячими губами в мои губы.

«Всё, – подумал я, – пора выбираться из бара. А то чует моё сердце – влип я между молотом и наковальней. Женщины, вышедшие на тропу любовной войны, посерьёзней самых злобных монстров. От тех хоть можно отбиться магией, а чем я успокою женщин? Сразу было ясно, что Дашкин план – полная лажа».

Я еле-еле оторвался от Марьяны и, вскочив из-за столика, потащил её на улицу, где романтично трещали кузнечики и светили уличные фонари.

– Хочу показать один фокус, – пробурчал я, видя вопросительный и разочарованный взгляд своей «фиктивной подружки», которая только-только вошла во вкус.

– Мы будем целовать там, в темноте? – пролепетала Марсианка, когда я свернул не к общежитиям, а в противоположную сторону к спортзалу и бане. – Там же никого нет.

– Вот и прекрасно, темнота – друг молодёжи, – усмехнулся я, продолжая тащить девушку за руку. – Скажи, пожалуйста, а вас когда-нибудь обучали магии воды, огня или льда?

– Раньше всему учили, но мне не повезло. Нужные преподаватели не попадались. Ты только представь, здесь проходит три долгих года, а на Земле пролетает всего три месяца. Из-за этого реальное количество магов и профессоров в двенадцать раз больше. Кто-то хорош в одном, кто-то в другом.

– Тогда, Марьяна, самое время поучиться магии огня, – сказал я, когда мы подошли к поленнице с дровами.

Я резко остановился, поэтому моя «фиктивная подружка» по инерции налетела на меня всем телом, прижалась и замерла, ещё не осознавая, что моё предложение не является шуткой или игрой. Не знаю, что фантазия магини нарисовала в её хорошенькой светло-русой голове, но как только я престал обниматься и занялся сооружением небольшой конструкции из наколотых дров, Марьяна тяжело и печально вздохнула.

«Нужно просто мысленно наполнить сгусток энергии ки всполохами огня», – произнёс я про себя и, отойдя на семь шагов от трёх дровишек, установленных буквой «П», сосредоточился. Затем я почувствовал пульсацию магической энергии внутри собственного тела, качнулся корпусом вперёд, затем назад и аккуратненько с повторным движением вперёд выбросил из ладони магическое ядро, которое в моём представлении должно было вспыхнуть. И вдруг потёмки около бани озарились короткой вспышкой. Это был самый настоящий полыхающий шар диаметром с теннисный мяч, который, разрезав воздух, за полсекунды воткнулся в букву «П» и в одно мгновение воспламенил всю конструкцию.

– Вот это класс, – прошептала потрясённая Марсианка, посмотрев на меня влюблёнными глазами.