Текст книги "Помощник официанта (СИ)"

Автор книги: Влад Петров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

========== 1. Собеседование ==========

Я листаю вакансии на трудоустройство официантом. За пару дней до этих отчаянных поисков я надеялся получить работу в книжном магазине. По собственным соображениям, которые я затрудняюсь высказать, я предпочел бы хорошие книги людям. Да и работникам скидку неплохую дают, а кто откажется от такой возможности экономии денег? Но так получилось, я не мог ждать звонка работодателя, поэтому принялся пролистывать вакансии в общепите.

Все окончательно решилось, когда я собрался на собеседование и ответил на звонок работодателя книжного магазина, который сказал:

– Извините, но на летнее время у нас все места заняты.

И ведь можно было сказать, соврать, что я готов устроиться на постоянный срок. Мне ж не впервой врать!

Было жарко. Единственное, чего хотелось, это сидеть дома, почитать детектив, который вскоре выйдет в кинотеатрах, досмотреть «Лузеров» или «Твин Пикс». В общем делать все, лишь бы не идти под солнцепеком по крутой лестнице в недавно открывшийся ресторан на заливе. Его можно было увидеть, спускаясь на Красную площадь, с любой точки. Ничем неприметное белое здание с зеленой крышей располагалось высоко над доками с лодками напрокат. Только сейчас я понял, что это за здание. Раньше оно вроде и было, но ты придавал этому никакого значения, или же было плевать. Здание, как здание, может музей какой современный. А нет, мотель и ресторан! Да еще какой и где!

Территория огораживалась забором из черных прутьев, наконечники которых были покрашены золотой краской. Главный вход представлял собой две колонны, которые держали вывеску: «Бутик-мотель. “Касл-Мэделин”».

Проходя через фасад, меня остановил охранник.

– Ты куда? – спросил он. Его глаза щурились от солнца, по лицу стекали капли пота.

– Я пришел по поводу работы официантом, – промямлил я, чувствуя, как мне становится неудобно перед мужчиной. Сидит себе спокойно в будке с телевизором, диваном, никого нет, и вот на тебе!

– А, тогда проходи, – кивнул охранник и улыбнулся.

В ресепшене было прохладно. Перед глазами находилась лестница наверх. По сторонам два номера и рядом с одним из них регистрационный стол, за которым сидела женщина с кудрявыми волосами. Она говорила по телефону, кажется насчет регистрации в номер.

Я решил не отвлекать ее от работы. Администраторша заметила меня и указала на диван, прошептала:

– Вы тут по какому поводу? – у нее был мягкий и чуткий голос.

– По поводу работы официантом, – ответил также тихо, как спросили.

– Подождите минуту.

Интересный дизайн. Само здание не было похоже ни на одно из тех, что находились рядом. Мотель больше был похож на дворец какого-то купца, который только поднялся из лужи грязи и сразу купил себе трехэтажный дом с террасой. Каменные рамы, в центре которых висели декоративные светильники, представляли из себя смесь ордеров из греческой архитектуры. Стены были желтоватого оттенка, шероховатые на ощупь, словно строители просто поставили стены и закрасили их убожество краской.

Прошла минута, но разговор между администраторшей и собеседником в телефоне не собирался заканчиваться.

Я пошаркал в рюкзаке, проверил, – все ли нужные документы взял с собой. Да, все с собой. Дневник. Пока есть время…

– Молодой человек, – позвала меня администраторша.

Отпрянув от дневника, я подошел к ней. Женщина протянула мне листок, дала ручку. Ее серые глаза смотрели на меня как-то странно. Конечно, ведь не каждый день увидишь семнадцатилетнего подростка, который хочет устроиться работать в ресторане. Слишком высокую планку взял, думал я, когда заполнял анкету. Ничего особенного: ФИО, образование, опыт, номер телефона, интересы (до сих пор не могу понять, на кой это нужно начальству) и так далее.

Я протянул заполненную анкету.

Администраторша кивнула:

– Хорошо, теперь спуститесь вниз – Роман ждет вас там.

Тут главная дверь распахнулась. В фойе зашла рыжая девушка, выше меня на пару сантиметров. У нее была неряшливая походка из-за каблуков на высокой шпильке.

– Привет, – сказала она женщине. Та сразу достала листок с именами рабочего персонала. Рыжая заметила меня: – А ты кто?

– Новый официант, – ответила за меня администраторша.

– Ань, – холодно ответила рыжая, – я его спрашиваю.

– Но я у него принимаю заявление, Танюша, – парировала Аня.

– Ладно, – кивнула рыжая, после чего посмотрела на меня и спросила: – На какой срок у нас?

– На месяц, – ответил. – Потом учиться надо будет.

– А где учишься? – спрашивала Таня, когда мы спускались на этаж ниже.

– Я только окончил школу. Сейчас поступаю в мед.

– О, а где будешь учиться?

– В колледже. Медфак стал недосягаем, когда я не стал сдавать химию на экзамене.

– Ого, я учусь в колледже! – Таня улыбнулась во все зубы. – А на кого будешь?

– Фельдшер, как батя.

– Охренеть, – Таня сложила ладони около рта, словно готовилась произнести молитву. – Я тоже на фельдшера иду!

В этот момент я не мог понять, это мир тесен, или только мой город?

– Таня! – позвал рыжую мужчина в красной клетчатой рубашке. Он был чуть ниже меня и Тани. На острых скулах щетина. В глаза сразу бросилось кольцо в ухе. Давно я не видел, чтоб мужчины носили кольца или серьги в ушах. – Ты, какого хрена, так опаздываешь?! А если бы гости были, че тогда?

– Ой, Рома, – стала оправдываться Таня, – знал бы ты, как тяжело до сюда добираться на таких каблуках.

– Так не носи их, когда идешь на работу. Прям важная вещь, эти твои каблуки! Ладно, переодевайся и жди гостей, сегодня придут друзья у Михаила Сергеевича, и им нужно, чтобы ты их обслужила.

– А кому еще их обслуживать? Все остальные официанты уволились.

– А не надо было гонять их туда-сюда. Дала бы учить меню спокойно и все. – Тут он заметил меня, спросил: – Это ты мне сегодня звонил насчет вакансии официанта?

– Да, – кивнул.

– Хорошо, давай тогда усаживайся в ресторане. Сейчас мы с тобой поговорим.

Я прошел вниз по лестнице и оказался в ресторане.

Столы были накрыты скатертями. На одной из стен, смотрящих на ресторан, установлен герб, выточенный из красноватого камня. Тот же самый ордер по краям, не помню название. «М» выбита на щите, который держат два льва. Было бы неплохо вместо одной буквы выбить «Hear me Roar». Похоже, это такой стиль – прикреплять рамы к каждой стене, чтобы внутри был один светильник.

Широко-плазменный телевизор смотрел на четыре стола, все остальные обойдутся видом на барную стойку, за которой никого сейчас не было.

Против бара находилась дверь, из которой доносился глухой спор между Таней и Ромой. Я пытался разобрать, что они друг на друга орут, но в ушах только Гэри Жюль. Блин, надо бы, наконец, глянуть этого «Донни Дарко».

Тут вышел Рома. Сейчас он казался еще меньше в росте. Прыткости ему было не занимать, он проскакивал между креслами ко мне. Уселся напротив меня. Его оценивающий взгляд держал в себе множество вопросов, которыми можно было бы закидать такого овоща, как я. Такого, который имеет поверхностное понятие об общепите. Я же понимал, что стоит показать себя с лучшей стороны, да и выстроить из себя такой идеал, который возьмут хоть куда.

Рома рассказал об устройстве – о том, что и как будет происходить, когда я возьмусь за работу. Аванс, зарплата, премия. В виду того, что я ничего из себя не представлял, хоть и пытался показать, что это не так, Рома сразу назначил меня стажером. А выйти из этой личины я смогу только при условии, что выучу и сдам меню ресторана. В золотистой брошюре было много наименований, цен, на которые смотришь и плакать хочется. Очешуеть, да я за эти деньги смогу себе купить книг на один сезон! Никаких чаевых, никакой ходьбы к гостям, только из ресторана на кухню за блюдом, из кухни с блюдом на руках в ресторан. Это и будет мой маршрут на работе в ближайшее время.

Казалось, на все согласился, не против отсутствия чаевых и всего прочего, что мог позволить себе настоящий официант. Но тут Рома спросил:

– А почему ты решил, что это твое – работа в общепите? – у него был спокойный голос, но где-то там скрывалась серьезность и строгость.

Я не знал, что ответить. Мне, откровенно говоря, нужно было просто перекантоваться где-нибудь, заработать хоть какие-нибудь деньги. Можно было бы поработать разнорабочим, но мне не хотелось занимать такую нишу, хотел чего-то более достойного. Поэтому я и предпочел идти официантом, думая, что знаю, как все устроено.

Разумеется, я не стал говорить, что мне, собственно, все равно, главное – поработать и получить деньги, все остальное неважно.

– Мне с детства интересна эта профессия, – сказал, улыбавшись. Становится тяжело, язык не решается вертеть на себе ложь. Я продолжал: – Каждый день встречаешь разных людей, никогда не знаешь, кем он будет. Также интересна кухня…

– Так, погоди секунду, – перебил Рома поставив руку в качестве блока. – В любой работе приходится содействовать с людьми. Здесь, в общепите, самое главное – это уметь продавать то, что стоит дорого. А все остальное не имеет значение.

Слишком нагло звучит. Выходит, что человека хотят нагнуть даже здесь. Деньги. Все ради денег, как всегда.

– Но, чтобы вытянуть побольше денег, нужно уметь разговаривать с людьми, а мне, как будущему медику, это необходимо.

– Да какая разница? Гостю будет неинтересно, как ты с ним говоришь, ему хочется знать, чем можно отобедать в «Касл-Мэделин».

– Вообще-то это важно, – вмешалась в разговор Таня. Она стояла около барной стойки. – Я же, Ром, тоже на фельдшера учусь.

– Помолчи-ка, не с тобой разговариваю сейчас.

Я не знал, как еще показать, что у меня есть желание работать официантом, пусть и на малый срок. Смотря на свое начальство, я не мог открыто сказать: «Короче, я здесь на месяц, а работать официантом я хочу потому, что больше нигде себя в таком малолетнем возрасте не вижу!» Не мог я такое говорить взрослым. Хоть родители и говорят, что я тоже взрослый, они забывают говорить, что моя конфронтация с другими людьми до сих пор считается хамством. А как иначе в жизни? Не будешь хамом и лгуном – никуда себе дорогу не проложишь.

– Тогда мне нужно знать меню, – сказал я. – Но, чтобы знать меню, я должен быть официантом.

– Логично, – ухмыльнулся Рома. – Ладно, посмотрим на тебя, испытаем. Приходи в понедельник – там у нас небольшой банкет будет. Также, – он повернул голову к Тане, – ты будешь находиться под ее началом. Таня расскажет тебе, что да как. Если будут вопросы, то обращайся ко мне, если меня нет, то к Тане. Если что-то связанное с блюдами, то на кухню. Она, кстати, у нас ниже. В понедельник узнаешь, короче.

– У меня вопрос, – неуверенное промолвил я.

– Так, – Рома наклонился поближе. Его глаза проедали, я не мог смотреть прямо в них.

– Это касается насчет трудовой…

– О, она будет у тебя, только принеси документы. Этих, которые ты принес с собой, не хватит.

– Хорошо.

– Отлично, – Рома вскочил с кресла и протянул руку.

Обменявшись рукопожатиями, я стал подниматься вверх по лестнице.

– В понедельник к трем часам! – вслед крикнула Таня.

– Хватит орать, Таня, – сдержанно проворчал Рома, – лучше пробей мне заказ: салат с инжиром и том ям. Побыстрей, есть охота.

Я поднялся в ресепшен.

– Ну, тебя взяли? – спросила Аня.

– Да, – ответил. – В понедельник приступаю к работе.

– Ага, – администраторша задумалась. – Тогда сразу скажу, нас тут, сиделок в ресепшене, трое. В понедельник будет другая, так что не удивляйся, что меня тут не будет.

– Да, спасибо, что предупредили. До свидания.

– До свидания.

Я вышел на улицу. Охранник будто ждал, пока я выйду.

– Устроился? – спросил он.

– Да, – ответил. Было приятно осознавать, что меня взяли на работу. Хотя, это еще ерунда. Это не в какой-нибудь бизнес-центр устраиваться. Здесь без опыта и без ничего могут принять каждого, кто проходит мимо.

***

– Есть что-нибудь новое?

– Нет, но я работаю над этим. Думаю, в конце августа или середине сентября я приду сюда с готовой историей.

– Рад слышать это, но к тому времени меня здесь не будет.

– Почему?

– Надо выбираться из этого города. Он хороший, но можно найти более престижное место.

– И кому я буду показывать свои тексты?

– Не знаю, поэтому не оплошай перед новым редактором.

– Аминь, чтобы не оплошал. И куда вы?

– В Питер. Можно было бы в Москву, но меня тянет туда, где есть архитектура давних лет. Тебе, кстати, тоже не помешает отправиться куда-нибудь, авось начерпаешь вдохновения для своего романа, о котором ты говоришь, но не пишешь.

– Всему свое время. К этому надо… подготовиться.

– И как?

– Не знаю. Знаю только, что вы, скорее всего, будете одним из первых, кто увидит его.

– Какая честь!

– Maybe. Что ж, тогда я пойду.

– Да.

========== 2. Банкет родственника ==========

Одет, как пингвин. Черно-белый. Ну, почти. Таня наказала мне завязать фартук вокруг пояса.

Не успел я спуститься, оставить свои вещи в раздевалке, как Таня сказала:

– Наполируй пятнадцать роксов и столько же хайболов. На все про все – пятнадцать минут. Давай, шуруй!

Классно неделя прошла. Я успел понять, что, в большинстве своем, заказывают гости. Увидел, как готовилось блюдо. С поварами я был не многословен. Главный – шеф-повар – Олег, несмотря на тот факт, что я салага в общепите, относился ко мне, как к равному. И требовал столько же, сколько можно было бы требовать от опытного официанта.

– А че Таня тебя гоняет к нам? – спросил однажды Олег.

Он следил за процессом готовки, говорил, что ставить в приоритет, приказывал остальным заниматься тем или иным фрагментом готовки. Кому-то овощи на гриль поставить, кому-то заняться стейком, другому сделать салат.

– А что она должна делать? – спросил.

– Спускаться сюда сама, – заявил Олег. – Тот факт, что ты являешься помощником официанта, не обозначает, что ты обязан подниматься и спускаться снова и снова. – Олег повернулся к поварам. – Ребят, когда там вьетнамский салат будет готов?! Миша!

– Уже вот-вот, – ответил повар в кепке, Миша.

– «Вот-вот» это не в счет. Время, Миша. Нужно знать время! Там гости с голоду помирают, пока ты тут над салатом чахнешь.

– Вот, что в тебе и нравится, Олег, так это то, что ты не выходишь из себя. – Миша положил тарелку с салатом на стол, на котором происходила раздача блюд. – Вот, бери.

Много капусты, какая-то вьетнамская заправка. В меню были расписаны ингредиенты салата. Я должен был учить все, что было в меню. Только после этого я мог быть официантом и работать с людьми. Пару дней назад я попытался сдать меню. Но все пошло не по плану.

– Перечисляй, – сказал Рома, сидя за столом и слушая Криса Исаака в интернете.

Я набрал в грудь побольше воздуха. Вспомнил, что мне говорила мама: «Говори спокойно. Набери побольше воздуха и говори». Начал:

– Салат вьетнамский. Состоит из салата айсберг, салата романо, вьетнамской заправки…

– Что за заправка? – перебил Рома. Тут его взгляд уставился на меня. У меня же глаза уставились на кольцо в ухе. До сих пор не привык.

– Э, вьетнамская.

– Это понятно, а что она из себя представляет? Вот, допустим, гость спросит это, и что ответишь?

– Но я не знаю, что это, Рома. Я впервые вообще слышу об этом. Да и что это за айсберг, романо?

– Не ел, что ли?

– В моем рационе салатов все кружится вокруг цезаря и оливье, однако ем я только первый.

– А остальное меню?

– Что – остальное меню? – чувствовал, что не сдам меню.

– Так же будешь рассказывать? Смотрю на тебя и думаю, учить – учил, но знаешь ли ты внешне и внутренне состав. Я поймал тебя на заправке, и ты не дал ответа, что это. Это соус! Спросят и не ответишь на элементарный вопрос. Все – прощайте, чаевые! Прощайте, гость, надеемся вас увидеть снова здесь, хоть ваше недовольное лицо говорит об обратном!

Я молчал в тот вечер. Был уставший – нагоняли за всю смену, за едой для начальника моего начальника, Михаила Сергеевича. Это был бородатый мужчина со смуглой кожей. Всегда в солнечных очках. Иногда приходила его красавица жена. Блондинка. Нравятся мне они. Миниатюрное лицо с острыми чертами. Стройная, как Барби. С ним я не болтал. Говорил «здравствуйте», и все на этом. Он мой начальник, но чувствуется это косвенно. Не воспринимал я его, как начальника. Воспринимал, как постояльца этого заведения, который имел право спускаться на кухню, ходить по всем комнатам для персонала. VIP-персона, короче говоря.

– И что мне делать? – спросил у Ромы, не желая продолжать сдавать меню.

– Возьми листок и спускайся на кухню. Выдели для себя все, что тебе не понятно. Пусть Олег с остальными покажут, что да как, где и что.

Да я их по меню сейчас гонять начну! Выделить для себя, что не понятно. Мне ничего не понятно! Харчо из баранины. Ладно, это исключение. С этим супом я был знаком – дедушка, мамин отец, готовил по праздникам. Но все остальное… Что за Том Ям?! Бельдеме? И это было только начало.

Я начинал сомневаться, что это мое. Вернее, я знал это, но теперь заставлял себя через силу заниматься этим. Застрял здесь, упускаю лето…

– Ты меню-то сдал? – спросил Олег. Он смотрел на меня зеленоватыми глазами, а мой взгляд обращался к его «пальме» на голове.

– Нет, – ответил. – Не заучивается нисколько.

– А литок, в котором ты записывал все, что тебя интересовало? Он не помог, что ль?

– Нет, – соврал, потому что не использовал его. Записал, пошел домой после смены, выкинул листок в первую попавшуюся урну. Как камень с сердца!

– Хм… Давай, забирай салат.

Я взял тарелку с салатом и пошел.

– И вернись за остальными! – прокричал вслед Олег.

– Беги, Форрест, беги! – добавил Миша.

Почему-то компания Олега и Миши, и остальных поваров, была мне ближе, что ли. С ними можно было поболтать, не то что с этой Таней. Стоило ей появиться в моем поле зрения, или услышать ее тяжелые неуклюжие шаги, я скрывался за углом, делал вид, что занят и меня нельзя отвлекать. Все, что угодно, только бы не слышать ее голоса, не видеть ее лица и выпирающих изо рта кроличьих зубов. Люблю рыжих, но не таких вот «кроликов».

– Что так долго?! – гневалась Таня.

Взяла тарелку с салатом.

– Другие где? – глаза горят пьяным огнем.

– Сейчас будут, – я не мог кричать, как она. Я не стал бы следить за этим, кричал бы, и все тут. Говорил слабо, словно сражаюсь с хворью, которая обеждает.

Спустился обратно. Этот затхлый воздух ударяет в ноздри неожиданно. Лишь изредка пахло хлоркой, но это когда мыли полы. Полы мыла та же, кто и занималась грязной посудой.

Это была старая женщина с седыми кудрявыми волосами. Как ни принесу грязную посуду, она жалуется. Но подобное можно было остановить, сказав: «Это последнее» или «там мало людей – мало посуды».

– Много людей-то сегодня? – спросила она за мойкой. Ела бутерброд.

– Не особо, – ответил. – Еду только относят, поэтому можно еще отдыхать.

– Ха, для меня всегда есть работа!

Я кивнул. А что еще можно было сказать?

– Просила же салфетки! – рассердилась Алеся.

Я растерялся, совсем вылетело из головы с этими подъемами и спусками.

– Я сейчас, погоди пару минут.

– Эй! – на этот раз Олег. – А салаты на кого? Давай-ка приоритетным становись, а то заказы не отдадим. Используй лифт – быстрее будет.

Подошел к серой двери. Я бы ее и не заметил, если бы Олег не сказал про нее. Олег подошел к лифту и нажал на кнопку.

Лифт начал спускаться вниз. Он издавал рев, который мог принадлежать чудищу, заточенному внутри. Рык прекратился так же неожиданно, как и начался. Загорелась кнопка с цифрой «1».

Закатив тележку в лифт, отправил вверх и сам следом побежал наверх. Кроме меня ведь никто там не ходит. Мало ли, вдруг кто-то что-то закажет. Где же еще сорить деньгами, как не в ресторане!

– Что так, бля, долго? – рычала Таня. Я со счета сбился, как часто она это говорила. – Спускайся вниз, там стейк-суп забрать надо.

– Может, ты спустишься? – сказал, ощущая равнодушие к заявлениям старшего официанта. Да, она старше меня по рангу. Да, есть вероятность, что, когда я пойду в колледж, наши пути пересекутся, и она даст мне по затылку.

Таня удивилась. Достаточно времени работаем, а я сказал такое. Думала, буду дальше выполнять свою работу мальчика на побегушках. Устал. Хочу отдыхать, поэтому нет. Мы должны работать в равной степени. Пока я изматываю себя на лестницах, ответственен к заказам также, как и повара, когда их готовят, она только спрашивает, что будут гости. Может, я чего-то и не понимаю во всех этих тонкостях, но гости – обычно едят и деньгами за это не благодарят. С таким же успехом они бы пришли на чей-то день рождения и нажрались до отвала. Клиенты, посетители – вот как я называл всех этих людей. При первом таком заявлении, Таня ответила:

– Клиенты у шлюшек, а в ресторанах – гости.

Но они же пользуются нашими услугами – мы даем им меню вместо своего промытого заранее рта, подносим еду вместо естественных отверстий в теле. Не вижу разницы – там и там платить надо. Только у проституток есть рамки во времени, а в ресторане – сиди, пока не начнут выгонять.

– Ты не охуел ли случаем так говорить со мной? Не хочешь выполнять свою работу?

– Хочу, – ответил лениво. – Но хотелось бы равное разделение обязанностей. Или равное разделение чаевых.

– Не видать тебе чаевых. Эти люди – гости начальства, они ни за что не оставят чаевые. Они считают, что мы тут прислуга, нищий слой, у которого нет выбора, как работать здесь.

– Но ты же учишься на медика. Выучишься и, когда-нибудь, их несчастные жизни будут в твоих руках. – Мне показалось, что Таня сама была не в восторге от гостей.

– Я этим засранцам сразу воздушную эмболию сделаю.

Я не стал спрашивать, что это. Знал, что эмболия – что-то вроде закупорки, или так оно и есть. Посмотрев на время, я вздохнул и пошел вниз. Что бы там ни происходило, старшему официанту хватало по горло этих гостей, а заказы – просто доведут ее до срыва.

– Ну, гости у начальников такие, – сказал Олег. – Это, конечно, не наше дело. Наше – еду готовить и все. Остальное ложится на ваши плечи.

Я промолчал. Не знал, что сказать. Доработаю до сентября и все. Глядя на поваров, Олега, понимал, что я не буду скучать по ним. Ну, может, по Олегу и стану, и еще по Мише. Хорошие люди, которых неплохо иметь в списках знакомых.

– Стейк-суп, – сказала Алеся. Ее короткие каштановые волосы были спрятаны за колпаком. Она являлась сушефом на кухне. – Забирай. Быстрее, быстрее!

Взялся обеими руками. Такую тарелку, больше похожую на каску британского солдата прошлого века, одной рукой не понесешь нормально – обожжешься.

Поднял, поставил на браную стойку.

– А что сюда поставил-то? – спросил бармен, Егор. Брюнет не старше меня. – Разве не к гостям нужно отнести?

– Пусть Таня берет и заносит, – ответил. Холодная капелька пота течет по спине к поясу, тело липнет к одежде. – У меня перерыв. Я вниз, поем. Что там сегодня?

– Без понятия, – помотал головой Егор. – Сам хотел спуститься и поесть.

– Пошли.

– Не, в баре кто-то должен быть. Давай-ка ты первый поешь, а потом меня заменишь.

– Буду барменом?

– Будешь делать вид, что ты им являешься.

Кивнул и помчался вниз.

На кухне все занимались своими делами. Олег смотрел методичку по блюдам – чего и сколько класть в тарелку. Алеся протирала место для выдачи заказов. Миша, упиравшись о стол, спросил:

– Нужно что-то?

– Да. Поесть. Что сегодня есть?

– Ну, ты сам знаешь, что служебное меню у нас никогда не было обширным, особенно, под конец дня.

– Дай угадаю. Макароны?

– С мясом под расплавленным сыром. Ел когда-нибудь такой сыр? Он обычно такой тянущийся, как на пицце.

– Да, доводилось есть такой.

– Ну, хоть что-то ты ел, а то гонял меня по всему меню.

– Извини. – Вот чье время я не хотел отнимать. У остальных – это их работа, устроили меня сюда, так терпите меня. Однако смотрел я на поваров и думал, они ж дневного света толком не видят. Приходят утром, а выходят только ночью. Днем только покурить, а если не куришь? Так и проходят дни, вот она – взрослая жизнь, считал я.

– Да ладно, ты что. Тебе ж нужно сдать меню, так почему бы не помочь?

– Ну да. – Знал бы Миша, что я вышвырнул лист со всеми заметками в тот же день. Забрал время и выкинул.

Совесть мучила, но не тогда, когда я шел домой под покровом ночи. Когда на улице тихо, а прохладный ветер нагоняет сон, становится все таким неважным, ко всему относишься равнодушным. Всякая вещь теряет смысл, и ты идешь домой, понимая, что через какое-то время ты вернешься на работу.

Олег говорит, что я просто не вошел во вкус, не подхватил кураж всего, что меня окружает.

– Вряд ли я когда-нибудь войду во вкус общепита, – сказал я в тот раз. Тогда я впервые почувствовал боль в ногах, как их заливают цементом изнутри. Шел на скорость, держа в руках по две тарелки, а к груди прижимал хлебную корзину. Олег заметил это и пытался приободрить, а я ему…

Тогда-то и сплыл вопрос, который, наверное, задал бы каждый взрослый подростку, достигшему совершеннолетия.

– А кем ты вообще хочешь стать? – спросил он тогда.

Довольно спорный ответ вертелся в голове. Хотелось сказать, что я хочу быть тем и тем, но, чтобы достигнуть первого, нужно выучиться в колледже, а для второго – только собственное упорство, внутренний голос, который не должен затмевать собой историю, но и не пропадать. Знал, что такой ответ вряд ли станет нормальным. Олег – человек уже повидавший жизнь, имевший не малый опыт. А я… я не знаю, кто я. Есть цели, желания, хочу их достигнуть, но хочу всего этого добиться беспрепятственно – взять и все. Не делается это так, сказал бы Олег, и каждый взрослый. Сам это понимаю, поэтому и молчал. Не хотел казаться поверхностным. Мама говорила, что молчаливым я кажусь умнее. Это объясняло, почему в самом начале люди доверяют, а потом разочаровываются во мне. Не на того надеются просто.

Пикнула микроволновка. Живот приятно заурчал.

Я почти доел, как вдруг проскрипела дверь наверх.

– Я не поняла, – сказала Таня, сутулясь. – Какого хрена не работаем?

– Такого, что я хотел есть. Я не гость, но у меня тоже есть потребность в еде.

– Замолкни. Так и хочется отвесить тебе по затылку и лицу, да камеры всюду. Доедай живо и на кухню – стейк «Нью-Йорк» ждет.

– Да, мамуль!

Таня зло посмотрела на меня. Если б меня здесь не было, кто бы ей сейчас еду таскал? Серьезно, единственный официант, а уйду – останется одна. Бармен… по лицу Егора тоже нельзя было сказать, что он здесь надолго. Работает больше меня, но, видать, кураж тоже не ловит от этой профессии. А может от самого заведения, где только гости начальства приходят, да и то, чтоб кальян курнуть. Чтобы банкет устроить у какого-нибудь родственника, тут месяцами можно ждать подобное. День рождения или годовщина свадьбы – это можно и дома, затрачиваться еще на десятки косарей.

Забрал стейк на деревянном подносе. С краю маленький перец чили, вокруг куска мяса кристаллики соли и пучок укропа.

Аппетитно, наверное. Не дешевый стейк. Я плохо сдавал меню, но цены, как воспоминания прошлого. Смотришь и плакать хочется, заглядывая в кошелек, которого у тебя даже нет.

Дверь наверх открывалась в две стороны. Такая задумка чуть не стоила мне опрокинутого «Нью-Йорка».

Таня куда-то торопилась. Столкнувшись, она заскрипела своими кроличьими зубами, которые и так нельзя было скрыть во рту.

– Ну, извини, – сказал я. – У меня глаза не умеют сквозь двери видеть!

– Сделай так, чтобы видели! – рявкнула Таня. – Бля, я ненавижу их!

– А кому этот стейк? Давай облегчу жизнь – отнесу сам. Скажи только кому.

Таня недоверчиво посмотрела на меня. Конечно, я ж помощник, а не официант!

– Мужчине, – сказала она. – Лысый такой. Поймешь, к кому отнести – он бухой.

– Он тебя, что ли, довел до такого состояния?

– Да все они! Еще, главное, Сергей Кириллович гоняет по меню, мол, не знаю его нисколько!

– Бывает, – пожал плечами у пошел дальше.

С едой нельзя было подниматься по лестнице, которая вела прямо в бар. Надо было делать крюк – пройти по другой лестнице, оттуда через ресторан и только потом идти в зал. Говорили, что там туалеты и гости ходят, а им может не нравиться, что еду проносят там же, где они ходят.

Они еще и нажираются там до помутнения в сознании. Сейчас бы прийти к своему знакомому, который позволят праздновать праздники по старой дружбе и нажраться! Это ж как нужно вести себя, чтобы вывести старшую официантку, которая потом начинает срываться на мне?

Как бы я недолюбливал Таню за ее чрезмерную ответственность к работе, я с ней сотрудничал, мы, как бы странно это ни звучало, были одной командой. А вести себя нагло со страшим официантом, чтобы потом он срывался на помощника… не в этот раз. За все нужно отвечать.

Вкусное мясо. Не знаю, какое оно внутри, но жир и прожарка… хоть ими и питайся.

Зашел в зал. Нашел этого лысого мужика. У него был сонный взгляд. Он склонялся над пустой тарелкой, а в руке держал пустую опустошенную рюмку.

– Ваш заказ, – сказал я как можно галантнее, как это делают официанты в американских фильмах. – Стейк «Нью-Йорк» из тонкого края говядины.

– О, – радостно отозвался мужчина. – Благодарю!

Я вышел в бар.

– Можешь идти, – сказал я Егору. – Сегодня макароны, что не удивительно, и мясо под сыром.

– Хорошо. Ты тут постоишь?

Я кивнул.

В горле пересохло. Зашел за барную стойку, налил себе из крана фильтрованной воды.

Когда Таня вернулась, она ничего не сказала – устала и не хотела тратить последние силы на пустую болтовню. Ну и ладно, я же наслаждался оставшимся привкусом жира и мяса на языке. Камер в той части здания не было, поэтому страха как такового я не испытывал. По той лестнице могли ходить только официант и помощник официанта.

Гости заказывают и заказывают. Я спускаюсь с пустыми руками и прихожу с салатами или горячими блюдами. Паста Rabo de Toro. Медальоны из свинины в беконе. Миньоны из телятины. Такие маленькие порции! Три кругловатых кусочка мяса и все. Неужели этим можно наесться? И ведь не попробуешь за бесплатно – работа работой, а труд поваров расценивается отдельно. Хотя Рома сказал, что, выучив меню, мне могут дать попробовать всего понемногу, но в это верилось с трудом. Меню я точно уже не сдам, могу попытаться, но не сдам.

Началась грязная посуда. Или объедки. Столько денег уплачено, а ради чего? Ради того, чтобы один медальон съесть, а остальные оставить нетронутыми? Ну, конечно, может, я чего-то не понимаю. Я же не отпрыск из богатой семьи, которая готова швыряться деньгами направо и налево, недоедать, а оставлять все, как свиньи. Бабушка любит повторять: «Тарелка любит частоту!» Мне было интересно, как бы она обошлась с этими людьми, что бы она им сказала? Хотя, зачем? Проще скрестить пальцы и надеяться, что когда-нибудь эти буржуи будут дорожить каждым кусочком еды на столе, независимо, где они.

Спускаясь вниз, я не мог оторваться от оставшихся миньонов и медальонов. Они были остывшие и запах, который можно было учуять в самом начале, оседал где-то на дне.