Текст книги "Скиба Великий и Ужасный"

Автор книги: Влад Галущенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– А как описывает Триммер убийцу? Они то видели его близко?

– Так же, как мы видели на записи. Высокий мужчина, в маске, в черном спортивном костюме. Откуда появился и куда исчез неизвестно. Вот такие дела.

– А почему Вы сказали, что знали, что 27-й ящик будет пустой?

– Сходил в этот твой салон красоты. Этим горшочком интересовался еще один молодой человек. Еще месяц назад. Девушка говорит, что он просто повертел его в руках и поставил на место. А место то – в комнате ожидания. Наверное, он просто потом пришел снова и в удобный момент подменил ключ.

– Так, значит, бриллианты теперь у него?

– А вот это не факт.

– Ну, и кто же этот убийца? Есть предположения?

– У меня есть, – Женя первый раз подал голос. – У нас очень мало сведений о хозяйке дачи. Знаем только одну ее подругу, Натали. О ее родных мы вообще ничего не знаем. Братья, сестры. Она могла доверить тайну камней или ее часть своему любовнику. О нем мы тоже ничего не знаем. А ведь это самое перспективное направление. А мы пока копали, как оказалось, совсем не там.

– Ну, как хотите, а я поиски камней прекращать не собираюсь. У меня вон уже третий день денег на такси нет.

Генерал молча протянул мне тонкую пачку. А я что? Я не гордый. Я взял.

– Примем версию Жени за рабочую. Начнем собирать данные по Сиси. Я прямо сейчас еду в управление. – Генерал ушел.

Я на кухне чистил картошку. В фартуке.

– Слушай, Рафа?

– Да?

– А ты помнишь, после убийства Тины, бросил в убежище два кейса? Я ведь их открыл. Там лежали жесткие диски от компьютеров. От каких?

Моя рука с ножом застыла. Черт! Как я мог про них забыть. Ведь на них вполне могла быть информация по делу хозяина! Его же вело КГБ! А, значит, и по хозяйке там есть все данные! Я бросил нож в ведро. Да, видно мне никогда не дойти до готового борща…

– Это спасенные мною диски из бывшего отдела, где я работал.

– Там может быть инфа по Сиси?

– Думаю, да.

– Так принеси их.

Нет, ему легко говорить – принеси. Как будто он не знает, что за мной по всему городу какой-то маньяк гоняется. То ли с топором, то ли с пистолетом.

– А как же убийца?

– Мы тебя сейчас загримируем. Знаешь, у отца есть целый чемодан разных прибамбасов.

Ого, не думал, что и генералы не брезгуют по мелочи приворовывать на работе.

– Его ему подарил какой-то театральный гример.

Ну, не угадал немного. Бывает.

Женька измывался надо мной целый час. Всунул в рот какие-то ватные шарики. Наклеил брежневские брови и чеховскую козлиную бородку. Это он так состарить меня пытался. Меня – маленькую собачку. Что до старости щенок.

Через час на меня из зеркала смотрел уродливый старый эльф из нехорошей сказки.

Я подергал за бородку. Вроде держится. Положил в авоську кочан капусты и гордо вышел из квартиры. Хотя и были у меня сомнения, что эльфы питаются капустой. Ведь они живут под землей. Но как облик завершает!

Не знаю, может я и угадал с капустой, но до задней калитки дачи я добрался без проблем. Спустился в убежище. И замер. Из кабинета доносилось гудение. Я приоткрыл дверь. Все мониторы работали! Я нервно оглянулся. На цыпочках дошел до спальни. На постели лежала голая женщина! Я вздрогнул. Неужели еще один труп?

Я присмотрелся. Нет, грудь женщины мерно вздымалась. Спит. Значит живая! Ничего себе так. Красивая грудь! Лица я не видел. Что делать? Я уже вам говорил, что женщин я не боюсь. Особенно голых. А вдруг у нее сообщник? И он сейчас придет?

Я решил действовать как истинный мужчина. Главное – кейсы!

Я метнулся к входной двери. Задвинул внутренний засов. Теперь сюда снаружи никто не войдет. Я опять на цыпочках пошел к кабинету. Кейсы были там. Я их открыл. Все диски на месте.

И вдруг почувствовал, как мне в спину уперлось что-то твердое.

– Медленно подними руки, дернешься, выстрелю! – Господи, у меня чуть не брызнули из глаз слезы радости. Уж голос хозяйки я бы узнал из тысячи. Такого стервозного тембра редко кому удается добиться.

– Хозяйка! Это же я – ваш сторож!

– Повернись.

На ней уже был наброшен белый халат. В руке она продолжала держать блестящий маленький пистолет. С четырьмя стволами. Это я сразу заметил. И понял, что он настоящий.

– Что-то не узнаю! – я отодрал брови и бороду.

– А так?

Она сунула пистолетик в карман, обошла стол и села напротив.

– Рассказывай.

– А вы давно тут?

– Зачем тебе?

– Чтоб знать, с какого места начать.

– Уже день тут живу. Рассказывай.

Ага. А я живу у генерала. Поэтому и разминулись.

– Да что рассказывать. Сами видите. Жара. В лесу был пожар. Перекинулся на дачу. Сам чуть не сгорел. Сейчас сторожу в другом месте. Здесь то сторожить нечего теперь. Вот такие дела, прекрасная маркиза.

– А кто погром на даче устроил после пожара? Ты? Искал что-нибудь?

– Бомжи наверное. Ворота-то милиция срезала, вот и шляются теперь, кто ни попадя.

Нет, вы оценили, как ловко я вел разговор. Выучка! И мозги! Ничего лишнего!

– Зачем сейчас пришел?

– Вещи тут у меня остались, что удалось вынести с дачи. Два кейса. Вот эти. Так я заберу и пойду?

– Нет. Еще не все. Я просмотрела записи. Что за девушку тут убили? Куда ты ее тащил?

Ну, все! Как кур во щи! Дались ей эти записи. Лучше бы борщ варила. Вечно женщины лезут в мужские дела. Что вот теперь говорить? Так складно было до этого!

– Я ее сжег!

– Что ты сделал, повтори?

– Сжег!

– Где?

– В вашей газовой печи.

Последовало долгое молчание.

– Зачем?

– Это длинная история.

– А я никуда не спешу. Да и тебе не советую.

Ну, вот. Зачем же снова наставлять на меня пистолет.

– В общем, я подумал, что меня, как в детективах, знаете? Что хотят подставить и повесить на меня чужой труп.

– Так ее же убили на твоих глазах. Когда хотят подставить, трупы готовые подбрасывают!

– Я тогда не успел об этом подумать. Просто взял и сжег.

– А в милицию позвонить у тебя не было мысли? У тебя же оправдательная запись была на руках?

Ох, уж эти женщины. Как они все усложняют и портят. Мои стройные теории особенно.

– О записи я вспомнил позже.

– Кто эта девушка?

– Не знаю.

– А что сказала милиция?

– Не знаю.

– Но тебя же допрашивали?

– Да.

– Кто?

– Подполковник Старов. Он ведет дело об убийстве.

– Я так поняла, что у тебя хватило ума не выдать убежище? А мой брат снова не приходил?

– Какой?

Она замялась.

– У меня есть два брата. Старший Олег. Он уже десять лет живет в Бразилии. Это от него я прилетела сейчас. А младший, Игорь, преподает в местном университете. Ну, нет, так нет. Я еще раз спрашиваю, никому не ляпнул про убежище?

Боже, ну что за пошлые намеки! Да моей твердости могут позавидовать даже Зоя Космодемьянская вместе с Павликом Морозовым! Я же кремень в квадрате! Нет, вру! В кубе!

– Конечно, нет!

Она задумалась. Надолго.

– На моей постели в спальне спала женщина. Я нашла несколько ее волосков на подушке. Кто она?

И вот так всегда! На самом интересном месте! В двух шагах от выхода!

– Это брат сестры. – Господи, что я мелю?

– Не поняла? Повтори. По-моему, я спрашивала о женщине?

– Ну, это… – Я просто чувствовал, как мой могучий мозг извивается змеей в черепной коробке в поисках выхода.

– Как бы это попроще объяснить?

– Можно и не попроще. Я не дура! Уж тебя-то пойму! – Опять! Фу, как низко!

– В общем, у той девушки, что убили, был брат. Он ее искал. И пришел за ней на дачу. Я, когда тащил труп, оставил вход открытым. И он зашел. И спрятался здесь. Я тоже сначала думал, что он девушка. А потом оказалось, что он гей.

– Когда ты его затащил в мою постель?

– Мадам, ну что за грязные намеки? Я порядочный мужчина и женщин в постель не затаскиваю!

– Да это я давно поняла, еще когда тебя на работу принимала. Считай, что я пошутила.

Но я все равно обиделся. Так подумать обо мне! Что я могу наброситься на первую попавшуюся юбку! Пусть даже и с разрезом до пояса! Может быть мысли у меня и бывают иногда грязные, но все остальное! Я по утрам по два раза под душем моюсь, чтоб вы все знали!

– И где этот гей?

– Собрал пепел сестры и ушел.

– Там на записи, милиция приезжала второй раз. Почему? Кто их вызвал?

– Они приезжали за моим скелетом.

– За чем твоим?

– За скелетом.

– Но он вроде при тебе?

– Ну, мадам, это очень сложно.

– Ничего, ничего. Я разберусь. Ты рассказывай.

– Понимаете, мадам… Кстати, как лучше к Вам обращаться? Может, Сиси? – Обратите внимание, как хитро я пытаюсь выманить у нее нужные сведения. По ведению допросов в спецухе у меня были сплошные пятерки!

– Да хоть горшком зови! Только в печь не ставь! И не хами! Я женщина нервная. Не приведи господь, палец у меня на курке дернется!

– А вы пистолетик в сторону отведите.

– Не отвлекайся. Чеши дальше!

Господи! Никакой культуры! «Чеши». Грубая, неотесанная подиумная курица. – Помните, у вашего мужа в шкафу на третьем этаже был скелет?

– Помню.

– Он при пожаре обгорел. Бомжи его нашли, подумали, что это я, сторож. И звякнули в милицию. Те и прискакали.

– Вроде срослось. Будем считать, что здесь ты выкрутился. А вот теперь попытайся объяснить, как ты на Наташку вышел?

– Мадам, клянусь, не знаю никакой Наташки. И не входил я в нее и не выходил!

– А кактус тебе кто дал?

– Так это же Натали!

– А что большая разница? Для тебя Натали, для меня – Наташка. Так как ты на нее вышел? Только не надо мне опять про сложности лапшу вешать. Колись конкретно и все! – Вот! Где она только таких словечек набралась? Видно в свое время не на одном допросе у ментов побывала! А еще ко мне прете-е-ензии!

С Женькой бы посоветоваться. Или, на худой конец, с генералом. Колоться мне определенно нельзя. Представляете, что будет, если я ей заявлю, что нашел ее ключ и хочу присвоить камешки на двести миллионов! Она с удовольствием, и не один раз, дернет пальцем. И сожжет без колебаний по дикарским обычаям прямо в новых трусах. Только купил. Прям жалко, честное слово. Стерва косоглазая! Чтоб у тебя глаза полопались, когда на мой труп любоваться будешь!

– Мадам, ключик ваш нашел чисто случайно! Взял часики полюбоваться и уронил. А он внутри – дзинь! Что там думаю такое – дзинь? Открываю – ключ! А у меня раньше такой же был. Думаю, не иначе хозяйка оставила мне письмо с указаниями, да забыла ключ отдать. Вот и пошел за письмецом.

У-ф-ф-ф! Вроде складно соврал!

– Ну, положим, все это не так было. Но, молодец, хоть про часы не соврал. На волоске ведь висел! Изнервничалась я уже вся! Дальше я сама знаю. Наташка мне позвонила, что приходили за кактусом. Я прилетела и цепочку оборвала. Хотя она ни к чему и не вела.

– Так бриллиантов нет? – Господи, ну зачем ты дернул меня за язык? Лучше бы ты его отрезал! Я закрыл глаза в ожидании выстрела.

Послышались легкие шаги. Боится в лицо стрелять. В затылок хочет! Мое кресло начало вращаться. Что такое?

– Встань! – Я сполз с кресла. Она стояла ко мне вплотную. Полы халата немного разошлись. Мои глаза упирались в родинку над ее пупком. Вы не забыли, что она была двухметровой топ-дивой? Все самое интересное было выше и ниже. Но я даже боялся шевельнуть глазами, чтобы не спровоцировать выстрел. Я хорошо помню, какая она нервная.

Она придвинулась. Я уткнулся носом в родинку и почувствовал, как на мой затылок легла ее правая грудь. Мягкая и теплая. Помните, выше я про нее рассказывал? Которая колыхалась?

– Может, пойдешь снова ко мне сторожем? – Полы, как театральный занавес, сошлись. Она отступила на шаг. Грудь сползла с затылка. Жаль. Все, кина не будет. Кинщик заболел. Я вздохнул. Почему самое лучшее всегда достается другим. Я ждал совсем другого предложения. А тут нате вам: «Сторожем будешь?» Еще и свечку попроси подержать. Тьфу. Хотя… Это все же получше, чем пуля в живот. Бр-р-р. Не люблю я этого.

– Конечно, буду! – Я сам удивился, какой у меня счастливый голос. Чему, интересно, я радуюсь?

– Ну, и славненько. Брату я не доверяю, а от Наташки толку мало. У нее одно французское белье на уме. А ты вроде, мальчик умненький. И любишь свою хозяйку.

Любишь ведь?

– Да!

Она отступила еще на шаг.

– Хорошо. Так как мы теперь еще и компаньоны, плату повышаю тебе в два раза. – Она достала из второго кармана две бумажки. Но каких! Тонкая стопка генерала покраснела бы от зависти! Ну, а мои жесткие и благородные принципы вы знаете. Правильно. Когда дают, надо брать. Особенно, если плохо лежит.

* * *

Через полчаса я уже, как компаньон, был в курсе, что мою хозяйку кинули. Там, где она припрятала бриллианты, их не было. Оказывается, спрятала она их внутри задней калитки. Про которую я не знал. Но которую не раз открывал Женька. Согласитесь, мудро! Кто прячет золото на улице? До такого даже дядюшка Холмс не допетрил! Представляете? Идете вы по улице после обеда. Как всегда опираетесь рукой о забор. А в десяти сантиметрах от ваших пальцев лежат двести миллионов. С ума сдохнуть!

Она подозревает своего брата Игоря. Думает, это он перепрятал. Я теперь должен следить из убежища за территорией дачи. Она же будет выслеживать братца в городе. Дав еще десяток инструкций, она упорхнула искать Игоря. Я же, наскоро приклеив брови и бороду, подхватив кейсы, вслед за ней рванул к генералу.

В доме пахло свежим борщом. Я так крутил носом, что чуть не оторвал его. Неужели меня сегодня накормят? Пока кормили только видениями.

После обеда мне хотелось только спать. Но генерал потащил меня к столу. И опять начались его «поподробнее». Я и так чесал, как по писанному. На магнитофоне.

Они с Женькой внимательно слушали.

Во всей его трескотне, – Началось. И эти туда же! Кто только не обижал меня за последнюю неделю! – я уловил только одну стоящую фразу. – Женька замолчал.

– И я тоже! – Интере-е-есное кино! Что же это такого я пропустил?

Они смотрели на меня.

– Какую?

– Мой брат снова не приходил? – хором у них складно получилось.

– Ну и что?

Они переглянулись. Осуждающе. Явно осуждение предназначалось мне.

Генерал отвернулся, а Женька начал терпеливо объяснять.

– Это очень просто. Она просматривала записи. Ты их тоже просматривал. Увидела на записи, что он был на даче. Забыла, что ты его не знаешь, и спросила. Понятно?

– Нет. Где она его увидела?

– На записи.

– Нет. Он один приходил или с ментами?

– А вот это уже надо вычислять. Но то, что Игорь есть на записи – несомненно.

Как у них все это легко получается. Есть! Несомненно! А вот мне – сомненно!

Глубже надо смотреть, господа, глубже. И во всем сомневаться. Истина – на дне ведра, как говорил классик. Пока ведро не выхлебаешь с мешком соли – ничего не поймешь. А вы скользите пока по краю бокала, аки по древу!

Генерал опять начал разбирать пистолет. Эти его манипуляции с оружием мне не нравились. Мог ведь потерять детальку или собрать не так. Вон какие они все разные. Ну, собрали знающие люди, стреляет? И стреляй на здоровье. А этот точно доиграется!

Я начал собираться на дежурство. Теперь я опять при деле. Отосплюсь там. За деньги.

* * *

Женская грудь медленно сползает с моего затылка, скользит по лбу, щекотит мне нос и твердым соском упирается в губы. Я открываю рот и… давлюсь! Кха-а-а!

Черт, чуть не подавился карандашом. Оказывается, я заснул за столом с карандашом во рту. И ткнулся головой в стол. Проклятый карандаш. Весь кайф поломал!

На мониторах темнота. Надо переключить в ночной режим. Вот так лучше. Пошел в сторону спальни. Я помнил, что она любит спать голой. И там облом. В спальне Сиси не было. Где же она бродит? Уже десять вечера. А я как трезвый в бане!

Она так и не пришла. И на следующий день тоже. Я приклеил козью бороду и поплелся к генералу. У меня новостей не было. И свежих идей тоже. Как искать? Где искать? Кого искать?

В доме не пахло даже пельменями. Генерал сидел в кресле у окна. Я подошел поздороваться. Он почему-то протянул мне левую руку. Вид у него был бледноватый.

– Вы не болеете?

– Простудился немного. – Он вытер обильный пот со лба. Ну, да. Это явные признаки гриппа. Это мы проходили в спецшколе.

Женька протянул газету.

– Ты еще не читал?

– Нет, ты же знаешь, на дачу почту уже год не носят.

– Что-то мне не здоровится, полежу в кабинете, – генерал ушел к себе.

Женька взял со стола его портмоне.

– Пойду в магазин. У нас продукты кончились.

Я спохватился, только когда дверь захлопнулась. Там же убийца! Ему же нельзя на улицу! На лестнице никого не было. Я вернулся к столу.

Ага, вот. Статья называлась: «Драма на кухне».

«Что это обычная бытовая разборка, у следствия нет никаких сомнений. Что могли не поделить брат с сестрой? Соседи уверяют, что никаких выстрелов не слышали. Вероятно, ссора произошла из-за бриллианта. Он был зажат в руке брата. По версии следствия, сестра сначала убила брата, а затем выстрелила в себя. Пистолет был найден в ее правой руке. Из него было сделано три выстрела. Причина самоубийства непонятна. Эксперт утверждает, что следы крови у порога квартиры, не принадлежат ни брату, ни сестре. Возможного третьего пострадавшего от обезумевшей сестры ищет следствие. Его приметы устанавливаются и обязательно будут опубликованы».

Так, так. Значит, нашла она его. И решили они камушки поделить по-братски. А кое-кто им помешал. Я глянул на аквариум. На дне были два бугорка из цветных камушков. В первом я нашел в знакомом пакете пистолет. В обойме было 13 патронов из 18-ти. Я на даче расстрелял три. Двух не хватало.

Во втором бугорке лежал глушитель. Как это я его прошлый раз не раскопал?

Я аккуратно все положил на место и выровнял бугорки. Значит, эта стерва успела выстрелить. Даже три раза!

Говорите, простудились? Так, что даже правая рука не поднимается! Ну-ну!

Это мы проходили!

Часть 2
Укради то, не знаю что…

Я любил, когда она перед сном делала мне массаж. Ногами. Сначала искоса хитро поглядывала своими чудными изумрудными глазищами. Как бы определяя, хватит или еще. Дошел я до кондиции или можно еще поиздеваться. Сначала разминала мышцы груди, потом живота. Закончив, вытягивалась во всю длину и начинала обнюхивать мой нос, щекоча его усами. Это я не любил и сбрасывал ее на пол. Марго обиженно запрыгивала назад и укладывалась в ногах. Знала, что это ее отвоеванное годами место, и уж оттуда я ее никогда не прогоню.

Вот уже третий месяц я дежурю в новом здании министерства. После трех лет дежурств в академии – это для меня повышение. И моего статуса, и оклада. Надо как следует выспаться перед завтрашним суточным дежурством. Я глянул на отглаженную новенькую форму. Не то, что было в аналитическом отделе. Там нам просто запрещали носить форму, хотя все мы имели воинские звания. Например, я – Рафаэль Николаевич Скиба, имел звание капитан. Когда три года назад меня перевели во вновь созданное Управление охраны при КГБ, я ощутил все преимущества формы. На улице все девушки смотрели только на меня. И это несмотря на мой рост метр сорок и вес в сорок кило. Фуражка добавляла мне еще как минимум десять сантиметров солидности.

Жалко вот, что охранникам не разрешали погоны. У всех была одинаковая синяя форма. Работаем мы в паре с Бобом. Прикольный чувак, знающий наизусть все четыре тома анекдотов от Хазанова. У Боба своя трехкомнатная квартира. Секрет ее получения он держал в глубокой тайне. У меня же была комната в коммуналке, полученная на восьмом году безупречной службы. Сразу вслед за медалью с таким же названием. Мы с Марго уже год ее обживаем. Марго – чистопородная сиамка. Намного белее моих простыней. С черными кончиками ушей, ног и хвоста. Жутко брезгливая. Не дается в руки никому. Даже мне. Обнюхает пальцы и тут же спрыгивает.

* * *

Мы с Бобом, как всегда за полчаса до восьми, начали обход своих владений с главного – с кабинета его величества, Министра. Сначала поднялись на второй этаж. Над дверью кабинета торчал глаз телекамеры. Боб помахал рукой в камеру и потянул на себя левую половинку двери. Правые половинки были заблокированы. Помню, последний раз их открывали, когда заносили трон. Каждая створка по метру шириной. Двери двойные. Через полметра еще две створки. Без замков. Между дверями образовывался узкий полуметровый коридорчик. Когда двери закрыты, этот коридорчик становился воздушным буфером. Чтобы враг не подслушал государственные тайны министра. Все продумано! Светка, техничка нашего этажа, еще елозила в кабинете по коврам и паркету моющим пылесосом.

В самом кабинете министр запретил ставить видеокамеры. Посредине кабинета стоял десятиметровый дубовый стол. Вокруг – кресла. В изголовье стола – царский трон. Министр попросил сделать ему копию трона последнего царя. Как символ. Символ чего, он не сказал. За троном во всю стену трехметровый стяг. Он скрывал вход в опочивальню министра. Там постоянно дежурила его пресссекретутка Ритка, по прозвищу Оглобля. Она из бывших подиумных кур ощипанных, то бишь – из топ-моделей. Как говорится – со вкусами не поспоришь. Кому и кобыла – поп-дива. В ее обязанности входило постоянно держать наготове кофейный автомат, и по первому звонку выносить на золотом подносе золотые чашечки с кофе. Чашечки не поддельные. Взяты напрокат из Госфонда. Там в ихних подвалах чего только не лежит. Притом лежит плохо.

Мы с Бобом с Риткой не дружили. Она уже раскочегарила свой автомат и в одних стрингах задумчиво разглядывала разложенные на диване мини-юбки. В магазине я бы их принял за широкий пояс. На наше приветствие она согнула руку и пошевелила паукообразной ладонью. Даже голову не повернула. Скелетон недокормленный.

Кнопка под ногой министра работала. Я нажал на нее. Получив сигнал тревоги, ребята на пульте заблокировали дверные замки. Я услышал щелчки. Нажал повторно. Замки открылись. Проверка закончена. Мы вышли в коридор и затопали в сторону компьютерного отдела. Раньше его называли машбюро. Вот там были такие девочки! Непаханое поле! Честное слово. Там стояли аж четыре видеокамеры. В каждом углу. Жаль, что не на каждом столе. Или лучше под. Но и эти четыре давали достаточно пищи для нашего воображения. Тем более, что в новом здании все мониторы стояли цветные. У девочек мы задержались подольше. Они уже почти все были в сборе и прихорашивались перед зеркалами.

На обратном пути заглянули в кабинет первого зама министра Сомова. Он, как всегда, в командировке. Проверили кнопку под его столом. Остальные три зама имели кабинеты на первом этаже.

Больше на этаже ничего из сигнализации не было. И других комнат тоже. Наш с Бобом стол с вертушкой стоял на лестничной площадке. Между этажами. Первый этаж обслуживали охранники у входа в здание.

Как вы поняли, работы у нас было немного. Всего пять мониторов. Дежурили мы с Бобом по очереди. По четыре часа. Один на вертушке. Один в комнате отдыха на первом этаже.

Вот в мое дежурство все это и началось.

* * *

Без пятнадцати восемь мы с Бобом закончили обход и просматривали книгу приказов. Никаких особых поручений в книге не было. И тут погас свет. На втором этаже. Наши мониторы вырубились. На первом этаже свет горел.

– Наверное, у девчонок опять фен замкнул. Как в прошлую смену. Пойду, врублю автомат.

Боб пошел по лестнице вниз. Через минуту свет зажегся. Вспыхнули мониторы. Мы с Бобом расписались в журнале и отпустили отдежурившую смену. Даже на десять минут раньше. Я остался у мониторов, а Боб пошел вниз в комнату отдыха.

Ровно без пяти восемь мимо меня прошел министр. Григорий Иванович Костромин. Между собой сотрудники называли его ГИК. В мои дежурства он еще ни разу не опоздал ни на минуту. И такой же пунктуальности требовал от других.

Было ровно 8 часов. День был не приемный, и в коридорах стояла тишина. На пульте неожиданно загорелся красный сигнал от министра. Я, как положено по инструкции, заблокировал вертушку. По сотовому сообщил Бобу о тревоге и помчался к кабинету.

Осторожно вошел, держа наготове дубинку. Из-за флага выскочил потный министр. Он схватил меня за руку.

– Я ее не убивал. Понимаете? Но она убита. Понимаете. – Он тащил меня за флаг.

Ритка лежала на полу. На спине. На животе у нее лежал поднос. Рядом на полу валялись перевернутая чашка, сахарница и кувшинчик для сливок.

– Я позвонил ей. А она не пришла. Я еще раз позвонил. Зашел – а тут вот! Я ее не убивал. Вы верите мне? – Он пытался заглянуть мне в глаза. Я отворачивался.

Голова Ритки была свернута на 180 градусов.

Я вздохнул. Для вида пошарил глазами по стенам. Здесь даже шкафа не было, где можно спрятаться. И окон тоже. Одна дверь. Заглянул за диван. Пусто. Открыл его. Никого. Сама себе свернула шею? Назло любимому папику, как она его называла? Расскажите это птичкам! Министр понял мой взгляд.

– Но это правда не я! Может, она поскользнулась, и сама сломала шею?

Жалкие потуги оправдаться! Я не выдержал.

– Посмотрите, она лежит посреди комнаты. Рядом нет ни одного предмета, о который можно свернуть шею. Если бы просто упала, могла бы только набить шишку.

– Да, вы правы. Кто-то убил ее до моего прихода. Кто до меня еще входил в мой кабинет?

– Мы с напарником. Здесь была Света, техничка. Но она ушла при нас. Когда мы уходили, Рита была жива.

Когда вы ушли из кабинета?

– Без пятнадцати восемь.

– Я зашел без пяти восемь. Значит это произошло в течении десяти минут. Никто не проходил мимо вас в это время?

– Нет.

Я посмотрел на него и достал сотовый.

– Что вы делаете?

– Вызываю милицию.

* * *

Районный отдел находился напротив министерства, так что они заявились почти мгновенно, через десять минут. Вся бригада криминалистов.

– Подполковник Старов. Убойный отдел. Ваши документы.

Министр достал из стола заграничный паспорт. Я протянул свое удостоверение. Оба документа без просмотра исчезли в кармане опера.

– Где труп?

Мы прошли в подсобку.

– Кто обнаружил труп?

– Я! Но я ее не убивал!

Опер оглядел подсобку.

– Тогда кто? Этот молодой человек?

– Нет. Я его позже вызвал!

– Ага, сначала убили, а потом вызвали? Так?

Министр сел на трон и закрыл лицо руками.

Опер звонил своему генералу.

– Да, все признаки налицо. Обычный мотив – начальник-секретарь. Нужно снять иммунитет. Понял. Домашний арест. Понял. Быкуля!

В коридоре раздался дробный топот ног.

В комнату ворвался краснорожий коротконогий полковник.

– Всем оставаться на местах. ФСБ. Не двигаться. Стреляю без предупреждения! Приготовить документы.

Старов сплюнул. Смачно. Прямо на ковер под ноги полковнику. Тот и бровью не повел.

– Вы, подполковник Старов, свободны в первую очередь!

Да они старые друзья! Министр встал.

– Подождите! У него мой паспорт.

Полковник протянул руку. Паспорт вслед за плевком полетел ему под ноги. Удостоверение он вложил мне в руку. И ушел.

Все началось по новой. Где труп? Кто обнаружил? И так далее. Полковник наклонялся над министром все ниже. Он оплевал ему уже правое плечо и перемещался в сторону затылка. На горизонте маячили генеральские погоны. Ведь дело то было плевое. И громкое. Министр убивает свою любовницу-секретаршу!

Я еще раз оглядел кабинет. Есть тут и жучки, и камеры. Все есть. Плевало ФСБ на ваш запрет. Вон прискакали чуть не быстрее милиции. Хотя их никто не вызывал. Да их вообще никто никогда не зовет. Они сами приходят!

Я постучал по натянутому полковничьему мундиру.

– Если ко мне больше нет вопросов – можно мне идти продолжать дежурство?

– Иди. – Он даже не повернул голову.

Министра вывели часа через два. Два капитана. Мы с Бобом хорошо их видели с площадки. Министр остановился и достал сотовый. Тут же в кабинете грохнул мощный взрыв. Двери распахнулись. Из кабинета валил дым и выбегали очумелые спецы. Мы с Бобом бросились внутрь. Вслед за капитанами.

Царского трона не было. То, что недавно было полковником, кусками падало с потолка.

* * *

Мы с Бобом сменились в восемь вечера. Попрощались на перекрестке.

– Вот скот этот министр. Такая славная девчонка Ритка. Безотказная. Всегда кофе давала. По-турецки.

Я задумался. Что-то после взрыва сдвинулось в моей голове. Не мог министр подложить бомбу под свое кресло. И взорвать полковника. Хотя именно по такому обвинению его сейчас разыскивают. В суматохе после взрыва он сбежал. Я видел, как приехавший разъяренный генерал лично срывал погоны у обоих капитанов.

– Пусть ФСБ разбирается. Но Ритку убил не министр. Это точно.

– А кто же?

– Мне, кажется, мы это скоро узнаем.

Начинался дождь. Который смывает все следы. Мы разошлись.

Дома, вычесав линяющую Марго, я прилег на диван. Раздался робкий стук в дверь. Наверное, опять Петрович, сосед по коммуналке, приперся в шахматы играть. Я открыл. За дверью стоял мокрый и дрожащий министр. Я отступил от неожиданности. Он вошел. Захлопнул дверь и щелкнул замком. С него натекла уже солидная лужа.

– Можно, я поставлю? – он глазами показал на кейс. Я встрепенулся. Что же это я?

Не каждый день ко мне, чай, министры в гости ходят.

– Конечно, конечно! Раздевайтесь!

– Спасибо!

Через пять минут я развесил одежду министра для просушки и мы сели пить горячий чай.

– Забыл уже и вкус чая! – министр улыбался. – Все кофе, да кофе. То с коньяком, то без. Я вас, Рафаэль, извините, отчества не знаю, на углу подслушал, когда вы с другом прощались. Все никак не мог решить, за кем пойти. Домой нельзя, к друзьям? Какие у министра друзья, Вы сами знаете. Друг, пока ты при столе. Чуть отошел – и забыли тебя. Почему Вы так уверенно сказали, что я не убийца?

Пришлось повторить свои аргументы. Министр задумался. Его огромная кудлатая голова говорила о незаурядном мозге. Так просто министрами не становятся.

– Вы извините меня за мое поведение тогда. Никогда, знаете ли, не был в такой дурацкой ситуации. Да еще в роли убийцы. Я пока ждал Вас, многое обдумал. Но понять, как и кто меня подставил, не могу. И главное – зачем?

И тут у меня в мозгах, что-то блеснуло. Так со мной бывает.

– Можно несколько вопросов? Вы надолго ко мне?

Министр оглядел мою каморку.

– Если разрешите, пока они не найдут убийцу. Что-то не хочется мне в камеру. Здесь я хоть что-то могу сделать. Вот скоро из Питера приедет мой друг по юридическому факультету. Он адвокат. Извините, я ему дал Ваш адрес.

Часа через два он будет здесь.

Весело. Как в той песне:

 
«Пятнадцать человек на сундук мертвеца,
Йо-хо-хо, и бутылка рому!
Пей, и дьявол тебя доведет до конца.
Йо-хо-хо, и бутылка рому!»
 

В моем случае получается три человека на один диван и бутылка водки. Рома у меня никогда не водилось.

– Да, пока не забыл. С дачи сюда сейчас приедет дочь. Я ее попросил привезти сменную одежду и немного еды. Мне не хотелось бы вас обременять. Я потом все Вам оплачу.

Да уж, пожалуйста. Я только перед этим грустно смотрел на голые стенки морозилки.

– Это все, надеюсь?

– Пока, да.

Ах, только пока! Надеюсь, он не собирается открывать на базе моей комнаты филиал министерства?

– Еще придет генерал Лисанов. Это тоже мой друг по университету. Он тут живет недалеко. Но чисто с целью консультации. Ненадолго.

И на том спасибо. Началось. Скоро тут будет очень весело.