Текст книги "Жара в Серенгети (ЛП)"

Автор книги: Виви Эндрюс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

ГЛАВА 3

Он набросился на нее с поцелуями, намереваясь силой проникнуть в ее рот, но она сама охотно, с жадностью ответила. Лэндон схватил ее за бедра и дернул на себя, ноги Эвы приглашающе раскрылись. Он удобно устроился между ними, вжимая болезненно пульсирующий член в женское тело. От этого движения и у нее, и у него вырвался непроизвольный рык.

Лэндон, одурманенный и охваченный страстью, погрузил язык в ее рот. Ему хотелось, чтобы она отказалась от своих слов, извинилась… сделала хоть что-нибудь. Желание подчинить ее было всепоглощающим, но не таким сильным, как другие побуждения. Он хотел заставить ее забыть ничтожного человечишку. Выдавить другого из ее мыслей, вытеснить своим телом. Заявить на нее права как на свою собственность.

Эва изогнулась под ним, вцепилась хрупкими руками в полы рубашки и разорвала ее до середины одним точным движением.

Она застонала ему в губы, выгнула спину, прижимаясь грудью к его обнаженному торсу, соски затвердели под тонкой тканью топика. Лэндон рывком стянул его до талии и накрыл рукой идеальной формы грудь. Она была небольшая, намного меньше, чем у других львиц, но зато идеально заполнила его руку, тугой узелок дразняще уперся в ладонь, когда он сжал теплую плоть. Он чуть ущипнул его, и она с шипением оторвалась от его рта, теснее прижалась и непроизвольно потерлась о него.

Лэндон легко царапнул ее зубами, слишком острыми, чтобы быть человеческими, покусывая, спустился с шеи к торчащему соску и осторожно, чтобы не поранить нежную кожу, втянул его в рот. Эва застонала, руки запутались в его волосах, больно потянули, но он даже не поморщился. Он был полностью поглощен ее маленьким идеально сформированным телом, разложенном перед ним, как угощение.

Он сосал и облизывал грудь, и от влажных прикосновений его теплого шершавого языка она коротко пронзительно вскрикивала и порывисто приподнимала бедра ему навстречу. Лэндон переключился на другую грудь, начиная сначала. Эва звала его по имени, и что-то в тембре ее голоса подстегивало его желание. От самоконтроля остались одни воспоминания.

Лэндон зарычал, разрывая когтями ее джинсы. Он должен увидеть её голой. Сейчас же! И хотя ткань расползлась, оставшиеся лохмотья все еще скрывали ее тело. Эва испуганно пискнула, Лэндон вскинул голову и встретился с ней взглядом. Он слишком хотел ее, чтобы стыдиться своего безумного нетерпения, но все же выдавил:

– Я тебя поранил?

Она моргнула, ясные серые глаза заволокло страстью.

– Нет… да… – Тряхнула головой, будто пытаясь собраться с мыслями, протянула руку, словно хотела погладить его по лицу, но вместо этого царапнула ногтем его сосок. – Ты застиг меня врасплох …

Лэндон смотрел на нее растерянно. Кровь отхлынула от головы, и он никак не мог сообразить, чего Эва хочет.

– Мне остановиться?

Она рассмеялась, и его член дернулся, как марионетка на веревочках.

– Нет. Еще!

Благодарение господу! Временно оставив в покое ее джинсы, Лэндон поспешно занялся собственными. Он сражался с ними, то и дело выпуская когти, и никак не мог справиться с застежкой.

Эва отстранила его руки.

– Давай я. – Костяшки ее пальцев задевали член сквозь ткань, пока она не спеша, осторожно расстегивала кнопки и молнию, что было пыткой уже само по себе. Лэндон уперся руками в сиденье и закрыл глаза, твердо решив дать ей закончить и не набрасываться, как дикий зверь. Только бы выдержать пару секунд и не перекинуться.

Эва стянула его джинсы и трусы до бедер. Член тут же выпрыгнул и встал вертикально, как стрелка компаса. Лэндон зашипел сквозь зубы, когда она обхватила его своей маленькой ладонью.

Фейерверк вспыхнул в его мозгу. Он подумал, что забьется в судорогах, когда рука Эвы медленно огладила ствол до основания, чуть сжала и затем плавно скользнула к головке. Он сейчас умрет. Это ясно, как день. Не самый плохой способ уйти из жизни.

Он позволил ей сделать еще два мучительно приятных движения, прежде чем перехватить ее запястье и легонько сжать.

– Хватит. – Голос сильно отличался от человеческого, но Лэндона это не волновало. Он и не чувствовал себя человеком.

Эва выпустила член, но он не отпустил ее запястье. Он прижал его к сиденью над ее головой. Потом наклонился, снова обрушился на ее рот зашарил свободной рукой по ее телу, пытаясь найти среди остатков одежды источник мускусной влаги между ее бедрами. Он задел пальцами какую-то точку, и она содрогнулась. Есть!

Лэндон спустил её чудом уцелевшие трусики и проник одним пальцем внутрь влажного жара. Она приподняла бедра, прижимаясь к его руке, и сок потек по пальцу. Лэндон поцеловал её, глубоко проникая языком, и вошел вторым пальцем, растягивая и поглаживая. Она была невероятно тесная. Ее влагалище сжало бы его член, как чертовы тиски.

Лэндон оторвался от ее губ и убрал пальцы, прижимаясь лицом к изгибу шеи, вдыхая опьяняющий аромат, одновременно устраиваясь между ее ногами.

– Что за звук? – она затаила дыхание.

Лэндон напрягся, пытаясь услышать хоть что-то сквозь стук крови в ушах. Ему потребовалась всего секунда, чтобы распознать рингтон «The Lion Sleeps Tonight». Шутка его сестры.

– Дерьмо. Это Зои. Она не станет звонить по пустякам…

И лучше бы так и было. У него вот-вот будет секс. Если никто не умер или не собирается…

Телефон нашелся в кармане джинсов, скрутившихся вокруг его колен.

– Что?!

– Эва пропала!

Лэндон прикрыл глаза, пораженный паникой в голосе Зои. Он и не знал, что сестра успела к кому-то привязаться за три месяца, что они прожили в прайде, но ее беспокойство казалось искренним.

– Мы вместе. – По крайней мере, он был в этом уверен, пока Зои не решила, что Эва нуждается в спасении. – Я уже везу ее на ранчо.

– О, слава Богу, – прошептала та. – Я сообщу ее братьям, что можно отзывать поисковые группы. Где она была? С ней всё хорошо?

Упоминание о поисках, организованных братьями Эвы – Иисусе, они ведь еще не побывали на дороге к ранчо? – и допрос, устроенный его сестрой, подействовали на него, как холодный душ. Лэндон отодвинулся от Эвы, не обращая внимания на ее тихий протестующий возглас, и откинулся на спинку своего сиденья. Он прижался к двери, как можно дальше от нее, и попробовал натянуть джинсы одной рукой, но без особого успеха.

– Мы будем на ранчо через… – он огляделся вокруг в поисках ориентира на темной дороге, – …пять минут. Тогда и спросишь.

Эва, раскинувшаяся в позе «меня-сейчас-отымеют-на-переднем-сидении-автомобиля-до-потери-сознания», застонала со своего места, подтянулась и села.

– Но с ней все в порядке? – уточнила Зои.

Лэндон покосился на девушку. Ну и видок у нее! Встрепанная и вся покрытая испариной, она пыталась вернуть на место топик, чтобы прикрыть груди. Джинсы от талии до бедер разодраны. Она выглядела потрясающе. Фантастически, твою мать!

– Она в норме. Увидишь ее через пять минут.

Он разъединился, пока Зои не пристала с другими вопросами, мысленно скрещивая пальцы, чтобы раздраженная сестра не стала названивать ему каждые пять секунд до самого прибытия на ранчо. Хотя, учитывая в каком он состоянии и как плохо себя контролирует, это, возможно, не такая уж плохая идея.

Положив телефон, он рывком натянул джинсы и попробовал заправить внутрь непослушный член. Он морщился, пока застегивал молнию, но старался не выпускать когти, чтобы не разрезать ткань. Слава богу, удалось. Если Эва хоть пальцем дотронется до его ширинки, он умрет.

Проклятье, если ее братья однажды узнают, что он едва не завалил их младшую сестренку на переднем сиденье джипа, дожить до следующего дня рождения будет большой удачей.

Лэндон завел джип и нажал на педаль газа. Автомобиль послушно рванул вперед, наказывая их жуткой тряской оставшиеся три мили до ранчо.

Они были ближе к поселку, чем Лэндон предполагал, хотя, честно говоря, он не особенно следил за дорогой. Любой, кто сегодня вечером случайно увидел их, решил бы, что какие-то подростки обжимаются в машине. Как он позволил этому зайти так далеко? Раньше он бы и не заметил Эву Майнор, но сегодня вечером, в ту секунду, когда она вошла в бар, он обезумел от желания. Ее аромат, движение, которым она отставила попку, опираясь о стойку бара, опрометчиво вызывающий тон ее голоса, пока они спорили в джипе – казалось, она намеренно выводит его из себя.

Понимание ударило, будто обухом по голове, и он вдруг почувствовал себя чемпионом среди идиотов, потому что сразу не догадался. Он должен был понять, еще в баре, как только она вошла, но мозг закоротило от гормонов. Проклятье, это же очевидно!

У Эвы течка!

ГЛАВА 4

Нужно что-то сказать. Они ехали меньше минуты, но гнетущее молчание Лэндона растягивало время в тысячелетия. Он даже не посмотрел на нее.

– Я так понимаю, мое отсутствие обнаружили, – проговорила Эва в жалкой попытке придать тону легкость.

Он рыкнул, будто они на охоте в Серенгети.

– Ты что, даже гребаной записки не оставила, чтобы братья не рвали на себе волосы от страха?

Эва фыркнула.

– И что бы я там написала? «Ушла немного потрахаться. Вернусь завтра к полудню»? Это бы очень поправило дело!

– Лучше уж так, чем вообще ничего, – огрызнулся он. – Они повсюду ищут тебя, Эва.

Она выглянула в окно, осознавая, что они уже на территории ранчо, и довольно давно. Получается, они были на землях прайда, когда…

– Ого…

– Вот именно, ого.

Эва вздернула подбородок. Она не станет тушеваться. Ей нечего стыдиться, черт возьми.

– И что? Я имею право уйти погулять так же, как любая другая девушка!

– Эва, – грубо перебил он. – Мы живем по определенным правилам, и на то есть причины. – Он говорил так, будто объяснял прописные истины какой-нибудь дурочке, и казалось, терпение его на исходе.

– А, ну так твои правила – идиотские.

Запирать здоровую привлекательную девушку с либидо, как у кошки, на ранчо среди мужчин, которые ей недоступны – жестоко и ненормально. Эва смотрела документальные фильмы о религиозных сектах, где практиковалось то же самое, и это всегда заканчивалось плохо для свиней-женоненавистников, которые их возглавляли.

– По твоему, ценить человеческую жизнь – идиотизм?

Их особенно сильно тряхнуло на очередной кочке, и ему пришлось сбросить скорость до разумной.

Эва нахмурилась.

– Каким образом человеческая жизнь связана с…

– Эва! – оборвал Лэндон. – У тебя течка!

– Нет у меня… – машинально возразила она, но осеклась и замолчала, подсчитывая в уме. – Вот черт!

Львы-оборотни физиологически не были похожи ни на львов, ни на людей. У вер-львиц течка наступала только трижды в год и длилась от нескольких часов до двух-трех дней. Как и их кошачьим родственникам, им в это время почти непрерывно хотелось секса. Даже противозачаточные уколы, которые Эва делала для подавления овуляции, не могли сдержать гормональные запросы ее организма в течку.

– Не понимаю, при чем тут это. – Эва скрестила руки на все еще чувствительной груди, понимая, капризничает, как ребенок, но ощущая себя при этом одним огромным оголенным нервом.

– Нельзя тра… – Лэндон оборвал себя, крепко сжимая руль. Он помолчал, тщательно подбирая слова. – Ты когда-нибудь занималась сексом во время жажды?

Эва, и без того красная, разрумянилась еще сильнее, щеки обдало жаром.

– Н-нет. – Она решила ограничиться односложным ответом.

Незачем ему знать, что весь ее опыт сводился к паре неловких обжиманий в студенческом общежитии, когда семья ослабила вожжи настолько, что ей позволили провести в колледже один-единственный семестр.

Вернувшись на ранчо, она жила до смешно целомудренно. Как будто недостаточно было четырех невыносимо назойливых старших братьев, которые шпионили за ней из-за каждого угла, так еще и львиц, слишком молодых или генетически не подходящих для рождения потомства, изолировали на период течки, чтобы избежать нежелательных беременностей. Так что выбор во время жажды у нее был жестко ограничен.

– Выброс гормонов придает оборотню сил, – подчеркнуто спокойно объяснял Лэндон. – Многие женщины, особенно юные и неопытные, могут невольно перекинуться в момент оргазма. Именно поэтому правила запрещают завлекать людей. Небезопасно быть с тем, кто не сможет защитить себя или не поймет, что происходит, когда обнаружит в постели львицу весом в несколько сотен фунтов…

Эва покраснела еще больше.

– Извини, – пробормотала она, обращаясь к своим коленям. – Я не знала…

Но затем ее раскаяние растаяло, и она, нахмурившись, взглянула на гладиатора за рулем джипа:

– Все равно это несправедливо. Вам, парням, можно иметь все, что движется, а мы должны оставаться принцессами-девственницами.

– Я не запрещаю тебе трахаться, – грубо бросил Лэндон. – Просто говорю не трахаться с людьми.

Эва закусила губу, чтобы не заныть вслух и не унизиться окончательно, ведь единственный вер, который ее привлекает, это он. Она испугалась, что он уже догадался. То, как она реагировала на него, молча умоляя взять ее, наверное, выдало ее с головой.

Девушка захотела его в то мгновение, как впервые увидела на ранчо в день его прибытия, настороженного и потрепанного скитаниями. Когда он еще не был альфой. Она ощутила, что все внутри сжимается от страсти к этому жалкому бродяге, льву без прайда. Тогда ее шансы были гораздо выше. В ту секунду, как он стал альфой, Лэндон вознесся на недосягаемую для нее высоту.

Для изгнанника любая львица – ценный приз, даже маленькая и дефектная. Но альфа… Он выберет самую сильную и быструю из них, а Эве таковой не бывать.

Так с чего он набросился на нее в джипе? Неужели правда захотел? Или все намного ужаснее. Вдруг он откуда-то узнал о ее глупой влюбленности? И провоцирует, ведет какую-то кошмарную игру? Может, потому остыл так быстро, когда дошло до главного?

Эва украдкой глянула на него и жадно уставилась на внушительную выпуклость в штанах. Нет, она точно его возбуждает. Вне всякого сомнения.

Лэндон как раз в этот момент оглянулся на нее, перехватывая внимательный взгляд на свою промежность. Смущение Эвы достигло предела, когда он неловко поерзал.

– Еще одна причина, почему неподходящих женщин изолируют во время жажды.

Эва вздрогнула и отпрянула, будто он ее ударил. Неподходящих?

Когда они подъехали к домам, он безжалостно продолжил:

– Любой мужчина, когда ты так одета, так пахнешь и ведешь себя настолько вызывающе, потеряет над собой контроль и набросится на тебя. Вот почему существуют правила, Эва.

Она отвернулась, а он снизил скорость, медленно проезжая между невысокими коттеджами, из которых состоял поселок. Она ни за что перед ним не расплачется. Пусть утверждает, что опаляющая душу страсть, которую они испытали меньше десяти минут назад – всего лишь химия тела, неподвластная разуму.

Эва почувствовала предательское жжение в глазах и с трудом сглотнула, изо всех сил стараясь сдержаться. Значит, она его не привлекает? Он не притронулся бы к ней, если бы гормоны не затуманили его разум? Это всего-навсего единственный лев, который ей нравится. Подумаешь!

Лэндон остановил машину перед домиками. Она не сказала ни слова, хотя жила не здесь, а он – и вовсе на противоположном конце ранчо. Сейчас ей нужно убраться от него подальше. И быстро. Пока не залила слезами весь салон.

Эва толкнула дверцу, выскочила в ночь и бросилась к ближайшему знакомому жилищу, к Зои. Ей удалось плотно закрыть за собой дверь, прежде чем осесть на пол жалкой кучей и горько разрыдаться.

ГЛАВА 5

Как оказалось, врываться в дом Зои в растерзанной одежде и сходу впадать в истерику было не лучшей идеей. Когда Эва взяла себя в руки, пришлось дать длинное, полное неловких подробностей объяснение, чтобы убедить девушку не звать ее братьев. Или, что еще хуже, своего собственного.

Эва растянулась на единственном в домике предмете мебели – низкой крепкой кровати невероятных размеров – и стала смотреть, как ее подруга ходит из угла в угол. Она не понимала, почему красота Зои – настоящей богини викингов в сто семьдесят пять сантиметров ростом – не угнетает ее, но по каким-то причинам бывшая львица-одиночка была единственной в прайде, рядом с кем Эва чувствовала себя абсолютно свободно.

В отличие от нее, привыкшей ходить вокруг да около, от природы напористая Зои, меряя шагами комнату, спросила напрямую:

– Он назвал тебя неподходящей? Именно этим словом? – уточнила она, в ее голосе не было удивления или возмущения, только желание разобраться в случившемся.

– Да, неподходящей, – повторила Эва, пытаясь отрешиться от боли, которую причиняло воспоминание. Это он не про меня, сказала она себе. Это произошло с кем-то другим, с героиней вчерашнего телесериала. Ей было так больно, что все казалось каким-то ненастоящим.

Зои недоуменно нахмурилась и покачала головой.

– Совсем на него не похоже. Он всегда считал варварством изолировать женщин, чьи гены не годятся для передачи потомству. То же самое, что выгонять из прайда молодых мужчин, способных бросить вызов альфе.

– Но он изгнал Леонуса и Като, – напомнила Эва.

– Они распоряжались стаей, словно собственным гаремом, пока мой брат не отвоевал лидерство. Половина львиц ненавидела их. Эти двое не из тех, кто может спокойно принять поражение. Если бы он их не отослал, они бы разрушили прайд. Зато он оставил твоих братьев, так?

– Леонус и Като тоже их не тронули, когда пришли к власти. Слишком боялись.

– Вот поэтому-то Лига Ублюдков тебя не побеспокоит, но Лэндон не для того держит их поблизости. Ему нравятся твои братья. – Зои перестала ходить из угла в угол и склонила голову набок, будто рассматривая произошедшее с новой точки зрения. – Кстати, может, поэтому он почувствовал себя виноватым после того, как набросился на тебя в джипе…

– Из-за страха перед братьями?

– Нет, из уважения к ним. Из-за того, как они к тебе относятся. Они же трясутся над тобой, будто тебе пятнадцать, Эва! А ты хоть и взрослая девушка, но очень мелкая. Он, наверное, подумал, что едва не изнасиловал ребенка.

– Я ясно дала понять, что хочу его, – возразила та.

– У тебя течка. Он мог решить, что ты сама не знаешь, чего хочешь, что ты не в состоянии себя контролировать.

– Я пока не вою и не лезу на стены, – огрызнулась она.

– Нет, я и не говорю, что полезешь. Это у Лэндона сегодня произошла гормональная лоботомия¹. – Зои снова принялась ходить по комнате. – Что именно он сказал?

– Ну, не знаю, – уклончиво ответила Эва, будто его слова не остались в памяти уродливым шрамом. – Что-то вроде «неподходящих женщин изолируют не просто так, ни один мужчина, учуявший твой запах, не сможет удержаться».

Зои резко повернулась, перебрасывая гриву длинных темно-золотистых волос через плечо.

– Он сказал, что потерял контроль? – нетерпеливо переспросила она.

– Он сказал, что любой бы потерял, – ответила Эва.

Зои отмахнулась от нее, самодовольно улыбаясь.

– Ты заставила его забыться! – Она ликовала. – Еще бы, раз он разодрал твои джинсы. О, вот это здорово! Большой, крутой альфа перестает владеть собой, когда рядом сладкая маленькая Эва. Мне это нравится!

– Рада слышать, что хоть кому-то весело, – проворчала Эва, прижимая колени к груди.

– Разве ты не понимаешь? Это же фантастика!

Эва фыркнула, не разделяя ее энтузиазма:

– Лэндон никогда не теряет самообладания. Он слишком поглощен игрой в хозяина вселенной. Но ты, Эва… Ты спорила с альфой, который едва не затеял драку в баре, что само по себе смело. А потом еще, не особо напрягаясь, подбила его запрыгнуть на тебя. Ты им сегодня управляла!

– Тогда почему он остановился? – пробормотала она и густо покраснела, когда Зои гортанно рассмеялась.

– Котенок, хочешь разок очутиться в постели моего брата – не проблема. Но если твоя цель – стать его парой, супругой, любовью всей жизни, возглавить прайд и родить ему маленьких Лэндонов, соберись с духом и сражайся за него изо всех сил! Потому что как бы сильно он тебя не хотел, тебе не стать его единственной, если не докажешь ему, что ты не маленькая жалкая мямля.

– Маленькая – ключевое слово, – разозлилась Эва. – Я не могу просто взять и бросить вызов всем доминантным самкам. Некоторые из них на сотню фунтов тяжелее меня, даже в человеческой форме! Я и пяти секунд против них не продержусь.

Зои улыбнулась, хищно, как кошка.

– Есть много способов добиться своего, дорогуша. То, что ты не можешь победить в схватке, не значит, что это в принципе невозможно.

– Мне кажется…

– Значит, ты не хочешь Лэндона, – грубо прервала ее Зои, – потому что, пока не прекратишь беспрекословно подчиняться твоим драчливым братьям и бояться нахальных девиц, мечтающих заполучить его, ты не станешь достаточно сильной, чтобы быть достойной его. Хочешь быть парой альфы – стань самым крупным, самым крутым зверем в прайде.

– Но я меньше всех, – воскликнула Эва.

– Физические размеры ничего не решают. Рост и вес – это скорее внутренний настрой. А ты кажешься микроскопической, потому что панически боишься бороться.

– Не могу же я…

– Не буду, не умею, не хочу… – Зои всплеснула руками и отошла в дальний угол комнаты. – Я сдаюсь! Тебе нужно поменять отношение к жизни, но если не хочешь постараться ради себя, не говоря уж про твоего ненаглядного Лэндона, я ничем не могу помочь!

– Зои …

– Я всё сказала, – резко и презрительно бросила та, но обернувшись и увидев опрокинутое лицо подруги, смягчилась. – Я рада, что ты добралась домой целой и невредимой, – ласково добавила она. – Просто меня с ума сводят люди, которые боятся добиваться своего. Если всю жизнь осторожничать, в конце концов останутся одни только упущенные возможности.

Она отвернулась и выглянула в окно, будто снова безнадежно махнула на Эву рукой.

Та слезла с кровати и одернула юбку, одолженную взамен растерзанных джинсов.

– Я верну её завтра.

Зои отмахнулась, продолжая смотреть в окно.

– Оставь себе. Она все равно мне коротка.

– Зои…

– Я не сержусь на тебя, Эва, – ответила она, по-прежнему не глядя на нее.

Эва знала, что ее подруга не выносит нерешительности. Эва всегда видит полутона, а у Зои все черно-белое. Ей показалось, что та еще что-то скажет, но молчание затягивалось.

– Ладно, – наконец не выдержала она. – Спокойной ночи.

– И тебе, котенок, – мягко отозвалась Зои, уставившись в окно. – Если нападут клопы, покусай их в ответ.

Эва тихо засмеялась и вышла в темноту. На территории не было ни одного освещенного пятачка, луна давно скрылась, но девушка легко ориентировалась в слабом свете звезд среди смутных очертаний коттеджей.

Она направилась через всё ранчо к своему маленькому однокомнатному домику, тихо ступая, чтобы не потревожить чувствительный слух членов стаи. Духота середины лета еще не спала, даже сейчас, глубокой ночью, но Эва совершенно не обращала внимания на жару. Львы, как правило, ночные хищники, активные в самое прохладное время суток, но спина зудела не от предвкушения превращения и азартной погони. Она собиралась охотиться совсем на другую добычу.

Джип исчез, Лэндон, конечно, мог припарковать его у собственного бунгало, но она-то знала, что он отправился искать удовлетворения с какой-нибудь «подходящей» женщиной. Девушка стиснула зубы, чтобы сдержать приступ захлестнувшей ее жгучей ревности.

Ей нет дела, с кем он спит. Он ей не принадлежит. И никогда не принадлежал. Более того, в ближайшие дни или, самое большее, недели, он выберет себе спутницу и посвятит свое сердце, тело и душу другой. Той самой, большой и сильной, против которой она так боится выступить. Его супруга будет вправе посадить ее на цепь, если она хотя бы задержит на нем взгляд дольше положенного. Эва вздохнула. Скоро даже ее фантазиям придет конец.

Она шла в ночи, вся мокрая от жара, как внешнего, так и внутреннего. Течки случались и раньше, но она никогда так себя не чувствовала! Близость Лэндона в джипе, в баре и на ранчо в последние несколько недель всё обострила. Ее кожа словно съежилась, стала слишком тесной. Она шла быстро, потому что стоит замедлиться – и ноги отяжелеют и перестанут слушаться. Грудь налилась и стала чувствительной, плоть между ногами – набухшей и влажной. В машине ей удалось немного распробовать удовольствие. Ровно настолько, чтобы желание, не имеющее выхода, усилилось до безумия.

Эва растерла напряженную шею, прикосновение переросло в поглаживание, кончики пальцев дразнящим движением скользнули вниз. Она опустила руки, борясь с искушением приласкать себя, и остановилась на темной дорожке перед домиком, чуть задыхаясь после ходьбы. Осмотрелась и с удивлением обнаружила, что это не ее дом. Инстинкт отступил перед потребностями тела. Мимо освещенного окна скользнула тень.

Лэндон.

Эва передернулась при виде его. Она никогда не станет ему супругой, это ясно как день, но слова Зои все еще звучали в ушах. Он не будет принадлежать ей вечно, но на эту ночь она его получит. Возможно, это её единственная возможность побыть с ним, прежде чем он окончательно свяжет себя другой.

Все тело зудело от желания, которое только Лэндон смог бы удовлетворить. Ни один другой лев или человек не заставлял ее терять голову от все возрастающей страсти.

Любой мужчина потеряет контроль, если она во время течки окажется рядом и помашет хвостом у него перед носом. И он тоже. А если и нет… то какая разница? Она уже и так опозорилась, когда срывала с него одежду и умоляла о продолжении. Так почему бы не пойти до конца в своем унижении?

Эва отбросила эти мысли. Ей не стыдно. Этой ночью нет больше слабой, нерешительной Эвы. Сегодня она – львица-богиня, опьяненная гормонами и неотразимая.

Эва вскинула подбородок, чувствуя, что обречена на успех. Завтра она снова станет невидимой Эвой, но сегодня – она будет его.

¹ Лоботоми́я (от др. – греч. λοβός – доля и τομή – разрез) – форма психохирургии, нейрохирургическая операция, при которой одна из долей мозга (лобная, теменная, височная или затылочная) иссекается или разъединяется с другими областями мозга.