Текст книги "Золото русского эмира"

Автор книги: Виталий Сертаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)

– Господин президент, это ж надо… Такую громадину никакой пушкой не утопишь…

«Нам просто дьявольски не повезло на них напороться. Часа на два раньше – и разминулись бы! Или они нас тут ждали?..»

Ковалю хотелось завыть, но команда ждала от него совсем иного.

– Семенюк, назначаю вас капитаном!

– Слушаюсь!

– Доложите мне о потерях и пробоинах. Обе машины – полный назад. Живо вниз!

– Есть полный назад!

Но они не успевали. Плавучий город неторопливо разворачивался, из неприступной стены превращаясь в хищный распахнутый зев. Стали видны внутренности колоссальной «подковы». Там были сцеплены в единый многоуровневый организм десятки нефтеналивных танкеров, яхт, сухогрузов, траулеров и пассажирских судов. На многих имелись абсолютно кустарные, но на вид прочные надстройки в пять, семь и даже двенадцать этажей.

При этом строительство не прекращалось. На тросах поднимали, переставляли контейнеры, вбивали новые сваи, крепили горизонтальные мостки, настилали полы. Между судами, по мосткам и наклонным переходам, скользили сотни человеческих фигурок, и далеко не все они готовились к драке. Плавучий город просыпался, как просыпается поутру любой город планеты.

Очевидно, пиратская империя занималась не только грабежом. Рыбаки спешили к своим баркасам и снастям, многие замирали, увидев под носом вражескую флотилию, но, постояв, торопились дальше. От пирсов отчаливали и устремлялись в море десятки маломерных рыбацких судов. Женщины варили уху, поднимали и опускали корзины с морской живностью, над сотнями пристроек и домиков разносились ароматы жареной рыбы. У внутренних причалов покачивалось несколько прекрасно сохранившихся пассажирских и грузовых теплоходов – скорее всего, трофейные, захваченные флибустьерами во время предыдущих набегов. Их разбирали на глазах, укрепляя костяк основного города.

Стрельба почти прекратилась. Пираты шли параллельным курсом, окружив три баржи, нацелив пушки и пулеметы, но рукопашных атак пока не предпринималось. Артур с изумлением осматривал в бинокль многоэтажный плавучий мегаполис. Там полоскалось развешенное на верхних палубах белье, играли дети, дымили кухни, искрили кузницы, стучали ткацкие станки, звенел металл в мастерских. Вряд ли все эти люди убежденно занимались разбоем. Очевидно, множество рыбацких семей просто предпочли жить в железных каютах, покинув хлипкие домики на берегу.

Или их обижали римские власти?..

Артур видел стариков, курящих трубки в шезлонгах, как это делали туристы мирных времен. В коптильни заносили вязанки золотистой рыбы. Приседая под тяжестью улова, по широким мосткам брели… ослы. Внутри плоских барж была засыпана земля, там зеленели всходы, там целые бригады детей и подростков собирали какие-то плоды в корзины. Стучали молотки, визжали пилы, с дымом прокашливались дизели. В недрах плавучего города не прекращалась работа. Вращались громоздкие барабаны, шипели паровые котлы, краны поднимали куски обшивки и целые каюты, которые внизу вырезали из трофейных суденышек. Жужжали пилы, пронзительно повизгивала сварка, слышалась веселая итальянская ругань. На титанических понтонах росли многоэтажные дома, собранные из железных кусочков разного цвета и размера.

– Машины – полный назад, я сказал!

Но стоило «Витязю» начать разворот, как прямо под корму угодил вражеский снаряд. Громыхнуло, точно в эпицентре грозы. Лопнули тросы, скреплявшие вязанки бревен, сорвались две шлюпки, рухнула мачта антенны. Бревна, предназначенные под настилы для танков, раскатились по палубе, давя людей и круша все, что попадалось на пути.

– Господин президент, вон они, целая батарея тяжелых орудий! Там вон фрегат, левее, промежду двумя угольщиками, видите? Не дадут нам уйти, сволочи!

– Господин капитан, – подскочил один из чумазых канониров. – Можем покрошить их из наших пушек! У нас все пушки целы!

– Отставить! – гаркнул старпом. – Ты смеешься, Хрулев? Три легких орудия против эдакой махины? Размажут на раз!..

Коваль повернулся к капитану.

– Что передают с кораблей сопровождения?

– Господин президент, по радио удалось связаться только со «Святозаром», с госпиталем. То ли всех поубивало, то ли вышли из зоны приема… – Господин президент, дон Тинто считает, что лучше сложить оружие. Раз нас окружили, то, скорее всего, не убьют…

– Стоп машины!

Артур полагал, что его уже не смогут удивить люди. Но эти люди его удивили. Чем ближе подкрадывался плавучий город к месту сражения, тем больше зевак собиралось на бывших прогулочных и шлюпочных палубах.

«Подкова» развернулась окончательно. Плоты пиратов сомкнулись вокруг баржи. Стала очевидна тактика флибустьеров – выдавить три самые жирные, с их точки зрения, куска добычи внутрь искусственной бухты, там запереть и уж тогда навалиться всем скопом. Наверняка эта тактика не раз с успехом применялась.

«Вот зараза, – в сердцах укорял себя Коваль. – Мог ведь направить сюда Орландо или Даляра, а сам поплыть с ребятами к турецкому берегу! Так нет же, сам вызвался встречать Борка с армией союзников – и угодил в такую передрягу! И что бы этим сволочным искателям сокровищ не встретить нас на обратном пути, с танковой колонной на борту? Мы бы им живо показали, кто в море хозяин…»

Артур проклинал себя за то, что сам приказал не ставить на грузовые баржи лишнее вооружение. Однако установка тяжелых пушек могла занять не один день.

– Господин президент, перебьют нас сверху…

– Хорошо, капитан, передайте на «Ростов» и «Астрахань» – прекратить огонь. Белый флаг не поднимать, но не стрелять. Гвардейцам – укрыться внизу, носа не высовывать.

Не прошло и минуты, как установилась тишина. Только шлейф из качающихся по волнам трупов и обломков катеров напоминал о недавнем бое. На краю горизонта виднелись дымки. Пираты преследовали удирающие суда русской эскадры.

«Если вернусь живой – капитанов придется повесить, – мрачно отметил про себя Артур. – А жаль, вроде неплохие ребята подобрались…»

– Я так и подумал, мой президент, что вы не станете сдаваться, – устроившись под металлической столешницей, фон Богль проверял крепление револьверов и капал из масленки на свои хитрые пружинные приспособления.

– Сначала я убью Джакарию Бездну, – сообщил Коваль, глядя, как белый скутер скользит по волнам. За штурвалом скутера, широко расставив ноги, стоял мужчина в коричневом плаще и затемненных мотоциклетных очках. Мужчина приветливо улыбался.

– Ты мне не нравишься, – сказал Коваль. – Зря ты все это затеял.

5
ДЖАКАРИЯ ПО ПРОЗВИЩУ БЕЗДНА

Джакария Бездна улыбался.

Легенды, одна страшнее другой, роились вокруг него. Легенды гласили, что бывший грабитель из Рима взял себе кличку Бездна после того, как дважды тонул с камнем, привязанным к ногам. Потом ему отрубили руки за воровство, он надолго исчез и возвратился с шайкой головорезов и с… железными руками. Якобы конечности ему приделали мерзкие карлики-нураги из пещер Сардинии. Якобы пещерные карлики взяли за свои услуги недорого. Пятерых новорожденных девочек. Во всяком случае, именно столько детей недосчитались в одном из приютов, когда банда безрукого Джакарии бежала из Рима на ворованных лодках…

Кто расскажет теперь правду?

Волшебников нурагов видели немногие. Те, кто видел, либо не возвращались, либо заключали договор на крови. Якобы они жили под землей, а на поверхность выходили через древние каменные сооружения, построенные ими еще до прихода римлян. Тот, кто заключил с ними кровный договор, брал на себя обязательство по гроб жизни кормить и поить одного из пещерных магов.

Шептались, что убийца и грабитель Джакария стал совсем бешеным, когда вернулся в Рим. Он поклялся отомстить – и убил страшной смертью тех судей, что его искалечили. Он стал непобедимым и неуловимым, и с ним такими же бешеными стали еще четверо его ближайших приспешников. Легенды утверждали, что Джакария Бездна совсем не постарел за те последние двадцать лет, которые провел в море. Самый знаменитый пират в Италии больше не возвращался на континентальную сушу. Только на Сардинию. Те, кому довелось побывать в плавучих городах, пересказывали шепотом страшное. Якобы тот, кто подписал договор на крови, не может вернуться.

И всё же самым ужасным было не это.

Почти все порты западного побережья платили дань пиратам, однако не эта дань обременяла пугливых купцов и ремесленников. Перед самым отплытием каравана Тинто рассказал о многих неприятных и удивительных вещах. Орландо переводил, а Коваль слушал вполуха, поскольку приходилось решать попутно еще десятки дел. Однако, когда Тинто произнес фразу «воруют детей», Коваль насторожился.

Детей воровали повсюду. Ведь еще каких-то пятнадцать лет назад «мамочки» – женщины, способные к зачатию, – ценились на вес золота. Пожалуй, даже дороже золота. Артур прекрасно помнил, как его молоденькую жену с боем отбили у горожан Качальщики, лишь бы заполучить к себе в деревню здоровую «мамочку». Но за последние десять лет что-то сдвинулось, и сдвинулось в лучшую сторону. Возможно, Мать-земля посчитала, что популяция людишек достаточно сократилась и можно вернуть им права на размножение.

Тем не менее детей продолжали воровать. К примеру, этим увлекались ладожские Озерники. Горожане шепотом передавали друг другу, во что волхвы превращают ворованных детишек. Да и чудские Озерники, судя по данным разведки, до сих пор не брезговали биологическими экспериментами по скрещиванию видов. В России за Озерниками следило особое подразделение Тайного трибунала. Слишком опасными они оставались…

– Воруют детей? – переспросил Артур. – Орландо, спроси его, для чего пиратам дети. Перепродают в рабство, приносят в жертву?..

– Никто не знает, – с задержкой перевел адмирал. – Рабов продают на африканский континент и на острова, это так. Так было, и так будет. Семья Тинто тоже иногда… но это неважно. Однако маленькие рабы мало кому нужны. Сейчас женщины рожают достаточно, в каждой семье по пятеро детей. Маленькие рабы не могут работать. Однако… ворованными детьми пираты расплачиваются с карликами из пещер и за это получают их силу и покровительство. Как они это делают, никому не ведомо, но Джакарию и его дружков никто не может одолеть… Тинто говорит, что синьор президент задумал отчаянное путешествие. Если мы случайно столкнемся с плавучим городом пиратов, нас не спасут пушки и сабли. Это настоящие крепости на воде…

На дальнейшие расспросы Тинто разводил руками. Жители Сардинии давно покинули свой печальный ост-Ров. Некому было поведать правду…

Коваль не слишком верил, что несколько ржавых пароходов могут представлять опасность. Совсем недавно он разбил флот куда более серьезного противника. А вот про плавучие города он захотел послушать подробнее. И Тинто рассказал все, что знал.

Плавучие города. Конечно, их построили не пираты Бездны. Известны три больших скопления, они создавались постепенно, в течение нескольких поколений, по мере того, как из центральных районов страны людей выталкивали к побережьям Желтые болота. Лет сто назад уцелевшие моряки торгового флота соорудили первый плавучий город, затем второй и третий. Собственно, на первом городе пытались скрыться от бушевавшей эпидемии. Скрепили между собой бесхозные «сковородки», застрявшие в бухте Генуи, и отчалили. Судовой журнал вели непрерывно, при всех сменявших друг друга командорах, благодаря чему получилась довольно связная летопись. Прибрав к рукам французский плавучий госпиталь, первая коммуна прекратила расстреливать всех, кто пытался прибиться к морскому братству. Они научились определять ВИЧ-инфицированных, а после догадались, что для выживания следует красть здоровых женщин и детей на суше. В какой-то момент два главаря не поделили власть, тогда возник второй плавучий город. А третий они встретили много южнее, это были корсиканцы, которые воевали против всех. Зато корсиканцы, бежавшие с охваченной гражданской войной родины, первые придумали засыпать баржи землей, сажать там овощи и выращивать скот.

Среди корсиканцев выдвинулся некто Гольдони, он первый предложил своим сподвижникам-морякам воровать не женщин, а детей. Дабы у тех не возникало глупой тоски по родине. Таким образом, выросли поколения тех, кто не мыслил жизни на суше. Три плавучих города почти не враждовали между собой. На борту каждого царили суровые, но справедливые законы. Одни члены экипажа непрерывно искали и буксировали пойманные ничейные корабли. Другие занимались рыбной ловлей или примитивным садоводством. Третьи совершали вылазки на берег за добычей, впрочем, нечасто. Самые активные занимались собственно разбоем. Однако со временем выходить на бой с окрепшими флотилиями итальянских донов становилось все более накладно. Плавучие города стали слишком неповоротливыми. Пиратские командоры сами обросли семьями, зажирели и успокоились, установилось что-то вроде династий…

И тут неожиданно возник кошмар по имени Джакария.

До того как бешеный убийца Джакария Бездна захватил плавучие города, община Палермо потихоньку начинала вести с ними торговлю. Отчаянные торговцы заплывали в самое логово пиратской республики. При удачном стечении обстоятельств они могли выменять ящик гвоздей на несколько чаш из чистого золота или на серебряную статую, сто лет назад похищенную из греческого храма. На материке уже вернулись в обращение металлические деньги, а на плавучих городах забыли, что это такое. Часто пираты намекали купцам, что дадут много, очень много, за маленьких девочек и мальчиков. Их можно было напрямую продать в африканские и турецкие гаремы, но выгоднее всего было отдать детей Джакарии. Только он вел дела с Сардинией. Пещерные карлики… они делали с детьми что-то такое, после чего цена подскакивала в десять раз.

«Вивисекторы хреновы», – скрипнул зубами президент. По большому счету, русских не касались местные разборки. Но имеет ли он право оставлять за спиной еще один очаг чернокнижников, угрожающих самой основе человечества?..

Весьма любопытной Ковалю показалась байка о четверых ближайших приспешниках Джакарии. Якобы они умоляли атамана поделиться с ними силой, и он поделился. Не оттого, что проникся к дружкам острой симпатией. И не оттого, что им тоже отрубили руки за воровство. Джакарии не хватало союзников, чтобы победить главарей всех трех плавучих городов. Джакария отвез их на Сардинию, туда, где прятался от правосудия. Отвез своих приспешников в пещеры, куда по доброй воле не забредает ни одна живая душа.

Что с ними там сделали маги?

Какой договор кровью подписали неграмотные грабители?

Тинто крестился, когда рассказывал последнюю часть истории. Из четверых подручных Джакарии из пещер выбрались двое. Каждый из них поклялся кормить и поить своего колдуна, каждый обрел нечеловеческую силу и храбрость. Бездна сколотил совсем небольшой отряд и за три недели подчинил себе три плавучие республики. Он сделал их единой республикой, но себя обозвал императором. Он повелел строить четвертый плавучий город. Новым подчиненным он объявил, что надоело плескаться в заливе и что через год они выйдут на промысел к берегам Греции или спустятся на юг до испанских гор.

Джакария Бездна впервые открыто объявил ближайшим подданным, что их цель – маленькие дети. Чем моложе – тем лучше.

Это все, что смог рассказать дон Тинто. А теперь этот самый придурок, с протезами вместо рук, разглядывал Коваля и лыбился.

Джакария Бездна улыбался не по своей воле.

Очень скоро стало ясно, что улыбается он всегда. Его рот в вечную гримасу смеха превратил чей-то нож. Или два ножа. Щеки его когда-то распороли почти до ушей. Следы грубых швов навсегда остались, как улыбка смерти.

Главарь пиратов, не напрягаясь, прыгнул из скутера прямо на палубу контейнеровоза. В прыжке он не отрывал свои темные окуляры от Коваля. Он безошибочно выделил президента среди дюжих охранников. Гвардейцы в рубке сомкнули ряды, ощетинились штыками. Джакария приземлился, идеально точно угодив на узкую кромку приоткрытого палубного люка.

Он улыбнулся и поманил Коваля пальцем.

Черные кожаные перчатки, плотный короткий плащ, завязанный на шее, высокий жесткий воротник, скрывающий затылок. Черные очки и вздутые вены на висках.

Слишком вздутые вены…

Ковалю показалось, как что-то чужое, похожее на скользкого ленточного червя, внедряется к нему в мозг. Коренастый, почти квадратный мужчина с рваной улыбкой ждал именно его. Неизвестно, как пират угадал самого главного противника.

– Нет, мой президент! Не ходите!

– Он ждет меня.

– Господин президент, – Расул незаметным жестом показал Артуру ноготь, намекая на возможность использовать яд.

Червь снова коснулся сознания, доставив едва заметную боль.

– Нет, – сказал Коваль. – Он слышит нас. Он хочет, чтобы мы дрались один на один. Если я буду жульничать, меня застрелят издалека.

Быстро заговорил Тинто. Он укрывался до этого в общей кают-компании, но сейчас отважно раздвинул плечами гвардейцев и вышел вперед. Маленький дон был бледен как полотно, дрожащими руками он мял свою шляпу. Его телохранители понуро стояли сзади, очевидно каждую секунду ожидая, что босса разрежет пулеметная очередь.

Однако в дона Тинто никто не выстрелил. Джакария выслушал пламенный спич своего соотечественника молча. Он разглядывал старичка, слегка наклонив голову влево, как поступают умные насмешливые собаки. Потом он произнес несколько фраз низким каркающим голосом. Коваль не мог не восхититься выдержкой этого жуткого человека.

Тинто побледнел и отступил от окна рубки. Он принялся что-то объяснять, сильно жестикулируя. Убедившись, что президент и офицеры его не понимают, дон Тинто стал рисовать на куске грубой бумаги.

– Что он там малюет?

– Ни фига не понятно, закорючки…

Джакария терпеливо ждал на палубе.

– Господин президент, кажется, итальяшка рисует, что вы должны…

Артур уже видел. Он должен драться с главарем один на один.

Кто-то из гвардейских офицеров не выдержал и отдал команду. У Артура крик застрял в горле. На Джакарию кинулись сразу с трех сторон. В него выпустили не меньше шести пуль, затем полетели клинки. Но человек в очках перескочил с крышки люка на кнехт, оттуда – обратно на люк, сиганул в глубину трюма, чтобы секунду спустя, как свечка, вынырнуть из другого люка, за спиной у чингисов. Его прыжки сопровождались короткими воплями смертельно раненных им бойцов.

Артур предугадал, где появится Бездна: между президентом и главарем разбойников словно бы начала возникать незримая, но крепкая связь. Однако предупредить своих Артур не успел. Бездна орудовал саблей с неутомимостью робота. Он легко зарубил троих, затем еще двоих, вставших у него на пути. В спину ему воткнулся нож, но, по всей видимости, не причинил пирату вреда.

– Хватай его, братва!

– Вот он, позади! Стреляй же… ааах…

– Вот гад, не ухватить!

Джакария порхал, словно мотылек. Флибустьеры награждали его одобрительным ревом и стуком башмаков. Как минимум, две пули Бездна отбил лезвиями сабель, Артур успел засечь, как взвизгнул металл.

– Сержант, автомат! Дайте автомат!

Против автоматчика Бездна драться не собирался. Он молнией вспорхнул на крышу пристройки, пронесся мимо трубы, очередь пронеслась за ним следом, но не догнала…

А когда он появился снова, оба автоматчика повалились с дырками во лбу. Джакария стрелял с той же ловкостью, как и телохранитель президента. Ковалю показалось, что обе длинные ручищи так и махали саблями; он не успел уловить, когда хозяин моря достал и спрятал пистолет.

Гвардейцы попрятались. Еще двое пытались стрелять, но Бездна ловко уклонялся. Он метнул спрятанный под одеждой кинжал, убил сержанта, который разворачивал пулемет, а второго номера расчета схватил за горло, поднял в воздух и вышвырнул за борт.

Затем Бездна развернул ствол танкового пулемета к рубке, наставив его на президента, и приглашающе помахал рукой в черной перчатке.

Он не устал. Пираты ответили на спектакль своего шефа воплями восторга. Они скандировали его имя, тысячи глоток издавали одновременный рев, сравнимый с ревом взлетающего самолета. Как раз в этот момент «Витязь» мягко ткнулся носом в один из причальных пирсов. Там уже выстроилась команда «встречающих», человек двадцать мордоворотов, готовых подхватить концы и заарканить русский корабль. Сегодня в их сети попалась жирная рыбка.

«Это нереально, – думал Артур, наблюдая за избиением своих людей с высоты рубки. Он мог остановить драку, но ждал, пока Бездна закончит свое кровавое представление. – Бердер учил меня уклоняться от пули, которая еще не вылетела, но отразить пулю в полете… это нереально…»

На миг, словно услышав мысли Артура, Джакария застыл.

«Ты трусишь? – молча спросил пират, легко шевеля рукоятками пулемета. – Если ты сдашься, я убью тебя, но пощажу всех остальных. Сдавайся сразу, признай меня императором…»

– Прекратить! Отойдите все, – громко приказал Коваль. – Он хочет драться со мной один на один. Я понимаю, что он думает. Это их обычай. Два главаря должны обязательно драться. Если мне удастся победить, нас отпустят.

Потрепанные гвардейцы расползались, жалобно поскуливая. Кто-то придерживал вывихнутую руку, кто-то подволакивал ногу, кто-то держался за лицо.

– Я не верю ему, – безапелляционно заявил Расул.

– Он обязательно обманет, – поддакнули офицеры. – Гляньте, ваше высокопревосходительство, рожа какая поганая…

– Я знаю, что обманет, – признался Артур. – Но нет другого выхода. Иначе нас расстреляют очень быстро.

– Мой президент, позвольте, я убью его? – встал на пути Коваля фон Богль.

– Нет, – твердо сказал Артур. – Если он ускользнет от первой вашей пули, то вторую вы выпустить не успеете. Это не человек, герр Богль. Постарайтесь сберечь себя.

Пираты на плотах замерли. «Витязь» терся стометровым бортом о резиновые буфера пирса. Ни отступить назад, ни развернуться российские корабли уже попросту не сумели бы. Справа по борту велась бурная стройка. На лесах маляры застыли с кистями и красками. Стало слышно, как всхлипывает в глубине плавучего города маленький ребенок. Дон Тинто что-то негромко произнес. Кажется, выругался.

Артур неторопливо спускался по лесенке. Его ждала палуба, залитая утренним солнцем и кровью. Джакария бросил пулемет, встал на центр грузового люка, открытый для всех, и честно ждал противника.

В этот момент откуда-то из-под подкладки куртки раздался удивительно знакомый голос. Ковалю показалось, что загадочный чревовещатель поселился у него в желудке.

– Если господину угодно, он только что вступил в контакт с представителем еще одной перспективной разумной ветви.

– Хувайлид?! – Артур лихорадочно зашарил по карманам в поисках зеркальца. – Хувайлид, гаденыш, так ты не покинул меня?!

– Покинул. Однако данный контакт несет большую вероятность перспективного сотрудничества. Если господин позволит, я предложил бы осуществить контакт в конструктивном и дружелюбном русле…

Коваль перешагнул порог. У Джакарии Бездны в обеих искусственных руках снова заблестели кривые сабли. Пират облизнулся и поманил президента пальцем.

– Что-то не верится мне в конструктивный контакт, – поделился с зеркалом Артур. – Этот бэтмен в плаще, он такой же, как наши Озерники?

– Под плащом двое разумных.

– Что-о?! – Артур встряхнул головой, пытаясь избавиться от надоедливых писков и шорохов. Человек по прозвищу Бездна все глубже копался в его мозгу, перетряхивал самые тайные закоулки сознания, вскрывал то, к чему сам Артур давно потерял ключи. – Хувайлид, я слышу, о чем он думает…

Джакария взвился в воздух. Чтобы спустя миг приземлиться на узких перилах. Там, где он только что стоял, в дерево чмокнула пуля.

Джакария улыбался. На реях, на бортах плавучего города, на крышах самодельных домиков скопилось все население рыбацкой республики.

Они жаждали нового представления.

– Не стрелять! – заорал Коваль. – Никому не стрелять!

И тут же ощутил короткую мысленную ласку – точно шершавым горячим язычком лизнули сзади в шею.

«Ты пойдешь со мной, – неслышно произнес Бездна. – Ты станешь таким же, как я…»

Кто-то из гвардейцев молился вслух, лязгали оружием, в трюме булькала вода. Громадный борт лайнера уже закрывал небо. Второй сухогруз тащили крюками к пирсу. Вереница связанных плотов отсекала путь к отступлению.

– С позволения господина, нас интересует не то, что думает представитель человеческой расы, – хихикнул джинн. – Если провести точный анализ, то вполне может выясниться, что человек не осуществляет мозговой деятельности.

– Кого это «нас»? – прозрел вдруг Коваль. – Или ты снова на мне эксперименты ставить вздумал?

Но прежде чем джинн ответил, к Артуру скользнул Расул Махмудов.

– Господин президент, съешьте быстро, это придаст скорости, – и крохотный пакетик перекочевал к Артуру в кулак.

Коваль разжевал и проглотил, не раздумывая. Он узнал этот вкус, хотя последний раз принимал узбекский наркотик семь лет назад. Тогда, во время очередной попытки переворота, даже скорости Клинка не хватало…

Он предчувствовал, что сердечная мышца подпрыгнет, как живой карп на сковородке, но не ожидал, что новый рецепт Расула окажет столь мощное действие. Кровь словно вскипела в сосудах.

До Джакарии по прямой осталось не больше двадцати шагов. Он был немного ниже Коваля, но заметно шире. Вдвойне удивительно: как при таких габаритах человек ухитрялся скакать кузнечиком? Подойдя еще на пять шагов, Артур ощутил жар. Джакария источал тепло, как печка.

– Альтернативная ветвь эволюции, – бесстрастно произнес джинн. – Я только что связался с библиотекой Летучего народа и обнаружил подтверждение. Данная разумная раса развивалась медленно, но параллельно с человечеством. По всей видимости, почти полностью погибла под воздействием мутаций штамма гриппа, известного как «испанка». Судя по состоянию того «карлика», которого носит на себе твой оппонент, текущее психофизическое состояние этой расы я определяю как крайне перспективное…

– Носит на себе?!

«Точно, горб! Горб под плащом. Как же они не видят!..»

– Хувайлид, он очень быстрый, этот парень. Ты предлагаешь мне отрезать ему горб? Тебе не кажется, что, если я его прикончу, нас тут же порвут на части?

– Ты ошибся в масштабах задачи, – не без сожаления констатировал джинн. – Для твоих солдат и для солдат противника, вероятно, играет роль, кто выйдет победителем в поединке. Но предстоящий поединок, как ты верно заметил, предопределен местными обычаями. Для человеческой расы и расы существ, условно называемых «карликами», противостояние начнется не сегодня. Чтобы тебе стали понятнее временные интервалы экспансии, напомню: около двадцати планетарных лет конкретно это существо изучает и возглавляет данное человеческое сообщество, именуемое республикой Свободных рыбаков. Предвосхищая твой вопрос – Летучему народу абсолютно неизвестны дальнейшие шаги этой расы, их философия и категории мышления. Возможно, они удовольствуются симбиозом. С той же вероятностью можно предсказать иной исход. С той высочайшей способностью к мимикрии, которую я наблюдаю… эта раса гораздо опаснее, чем пресловутые Озерные колдуны.

– Я понял, – шепнул Артур. – Либо мы, либо они. Либо мы раздавим их, как раздавили Озерников, либо они раздавят нас. Я понял, джинн. Мне следует не переживать, что мы попали в плен, а радоваться такой встрече. Он не убил меня раньше, чтобы проверить на живучесть.

– В который раз мне несказанно приятно наблюдать, что ты умеешь смотреть на проблему шире других, – промурлыкал джинн. – Не тебя он проверяет. Очевидно, проверяет тех, кто тебя учил. Он через тебя чувствует их силу. Не забывай о своем назначении…

И пропал. Как всегда, в самый ответственный момент. Артур так и не понял, что же ему делать с карликом, если удастся его одолеть.

– Не ходите, ваше высокопре…

– Господин президент, с кем вы разговариваете?

– Господин…

Он отмахнулся. Надоедливые робкие голоса сейчас только мешали. К примеру, они могли ему помешать услышать полет пули, предназначенной только для него. А он сейчас был способен услышать, как приближается пуля.

– Это ненадолго, господин президент, – издалека прошептал Расул.

– Иди же сюда, – прошептали безумные окуляры Джакарии Бездны.

Коваль затаил дыхание – и услышал, как у его соперника бьется второе сердце.

Второе сердце билось внутри горба, спрятанного под плащом.