Текст книги "Меч императора"

Автор книги: Виталий Зыков

Соавторы: Алексей Глушановский,Андрей Круз,Алекс Кош,Александр Рудазов,Павел Корнев,Роман Артемьев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

– Я действительно стал чувствовать энергию стихий! – продолжал радоваться маг, потирая живот. – Я даже чувствую, что могу…

Он резко замолчал и уставился в пространство перед собой. Через пару секунд из земли начал тянуться маленький росток. Он рос буквально на глазах и постепенно превратился в куст с сочными красными плодами.

– Да! Я смог!

«Смотри, он ни слова не сказал, – удивленно заметил Кельнмиир. – Это какой-то новый вид магии. Похоже, дракон действительно наделил его своей силой».

Тем временем маг протянул руку к одному из плодов, и тот неожиданно прытко для ягоды соскочил с ветки и вцепился магу в палец. Как оказалось, выросшие на кусте ягодки имели немаленькие пасти со стройными рядами острых зубов.

Кельнмиир устало прикрыл глаза ладонью, чтобы не видеть катающегося по земле мага, и пробормотал:

– Все равно идиот…

– Может, все-таки убить его? – тут же предложил Вельхеор. – Ты только подумай: мы взялись за охоту и так и не довели дело до конца… Да если бы я отражался в зеркале, то не смог бы смотреть в глаза своему отражению от стыда.

Кельнмиир выразительно посмотрел на воюющего со спрыгнувшими с куста зубастыми плодами мага.

– Хоть он и идиот, но дракон не зря одарил его частью своей силы. Если он сможет передать знания и кровь другим людям, то наверняка найдется кто-нибудь поумнее и попрозорливее. Сильные личности достойны только сильных врагов. Может, дадим людям шанс вырасти достойными врагами?

– Игры с едой всегда были моим любимым занятием, – признался Вельхеор, с неожиданной нежностью глядя на мага. – Да и дракон, если мы еще когда-нибудь встретимся, может оказать какую-нибудь полезную услугу в благодарность. Значит, проводим дурачка до ближайшей деревни?

– Или до города? – в тон ему сказал Кельнмиир.

– А может, и немного поможем в дальнейшем, ведь за его голову все еще объявлена награда… Мм… ты чувствуешь этот запах? – повел носом Вельхеор.

Кельнмиир поморщился и начал пятиться от пещеры.

– Угу, он же король драконов и кучи делал королевских размеров…

– Я не об этом, – отмахнулся Вельхеор. – Это же повеяло духом охоты! Хотя ты прав, воняет неслабо. Пойдем-ка отсюда…

Вельхеор подхватил мага за шкирку, откинув ногой особо проворную зубастую ягоду, и поволок за Кельнмииром.

– Слушай, Кель, магов ведь все ненавидят, да?

– Не то слово.

Маг согласно закивал, что было не так-то просто сделать, повиснув в руке Вельхеора.

– А ему ведь еще предстоит магии дракона других людей учить. Так давай придумаем этому какое-нибудь другое название взамен окончательно скомпрометированному…

– Например?

– Колдовство? Шаманство? – с энтузиазмом начал предлагать Вельхеор. – Волшебство?

– Лучше что-нибудь попроще и безопаснее. К чему люди уже успели привыкнуть, без отрицательных ассоциаций и мистики. Что-нибудь подразумевающее четкий и структурированный подход без неожиданностей.

– Может, Ремесло?

Маг воинственно замахал руками:

– Я занимаюсь магией! При чем тут какое-то Ремесло?!

Вельхеор отвесил человеку подзатыльник:

– Сказали, будешь заниматься Ремеслом, – значит, будешь заниматься Ремеслом. Ножками шустрее передвигай, ремесленник…

Андрей Круз

Мертвый Лерой

– Лерой! Лерой, не спи, жирный! Давай, подъем, подъем, а то и побазарить не с кем. Вставай, дерьма мешок, хватит спать. Чё ты там ворочаешься, а? Давай, давай, в ритме рэпа, вскочил, мля! Во, вот так уже лучше, шевели задницей.

Голый по пояс мужчина в линялых джинсах стоял этажом выше, опираясь локтями на ограждение террасы, и смотрел вниз, на балкон следующего этажа. С виду годам к сорока, широкоплечий и мускулистый, загорелый под калифорнийским солнцем, жарким даже с раннего утра.

Широкий, просторный балкон с ограждением из сверкающих никелированных труб и толстого ударопрочного стекла. Там, среди разбросанных ажурных стульев и перевернутого столика, тяжело и неуклюже ворочался огромный, очень толстый человек в когда-то белом, а теперь пятнисто-грязном тренировочном костюме. Дорогом костюме из тех, что так любят черные и поверх которых они любят надевать золотые цацки на золотых цепях. И заляпан костюм был не только и не столько грязью, сколько бурой запекшейся кровью. Два больших пятна в середине спины и на плече.

Кстати, человек и был черным. Когда-то был, сейчас он выглядел скорее серым. Или черно-бледным, если кто-то вообще в силах себе представить подобный цвет. Человек, а точнее, труп человека, которого когда-то звали Лероем, все же встал на ноги и выпрямился во весь свой почти двухметровый рост. Да, Лерой был высок и толст. По-настоящему толст, толст так, как умеют быть толстыми только американцы, особенно те, которые «добились успеха» в многочисленных гетто в больших городах. Голова, бритая наголо и глубоко сидевшая в складках шеи, напоминала какую-то чудовищно разросшуюся опухоль, выпучившуюся из воротника. Толстые, словно надутые воздухом ладони, огромный живот, дрябло свисающий под просторной майкой с символикой «Лэйкерс».

– Во, встал… – усмехнулся человек сверху. – Давай рассказывай чего-нибудь, а то тут со скуки сдохнешь.

Мертвец тупо уставился на своего мучителя мутными, какими-то блеклыми и страшными глазами и тихо заскулил.

– Чего вылупился? – спросил тот, положив руку на кобуру, висевшую на поясе. – А то гляди, надоешь ты мне как собеседник, и я тебя за кузеном твоим отправлю. И остальными.

«За кузеном» прозвучало как «за кузэ-эном».

Как начинается все по-идиотски, так все и заканчивается. Пять лет по жарким и пыльным странам, фугасы у дорог, желтуха, крикливые и враждебные люди вокруг, но какие-то деньги на счете. Тогда платили хорошо, бизнес был на подъеме. «Гринка», «грин кард», «зеленая карта», свой автосервис в Юме, штат Аризона, в удачном месте, который разорился через год из-за начавшегося ремонта дорожной развязки: никто не мог подъехать к нему. Все, что за пять лет заработал, испарилось вместе с ним. Снова ехать в жаркие страны не получалось, рынок услуг «частных военных подрядчиков» стал тесным, в Ираке требовались лишь румыны с угандийцами за смешные деньги, в Афганистане то же самое, а все хлебные места на двадцать лет вперед были захвачены бывшими американскими военными. Русскому там места уже не было, все, «тема закрылась».

Хорошо, что не влез в долги к банкам, на это ума и денег хватило, иначе даже не представляю, как бы выкручивался. Но остался все равно ни с чем, со старым, но переделанным в почти что новый «Фордом Бронко», одним из тех, что мы превращали в машины мечты для аризонской деревенщины и который я просто не в силах был бы продать. И все же передо мной открылась прекрасная перспектива вскоре ночевать в нем, где-нибудь на стоянке за большим магазином. И без каких-либо надежд ситуацию улучшить.

Помогли старые связи. Сел на телефон, и откликнулся Джо Чапмен, с которым я проработал два года в Ираке и который жил поблизости. Он уже встречался со мной с неохотой, это у американцев общее. На меня легла тень неудачника, я постепенно переходил в разряд лузеров, не выдержавших крысиных гонок жизни, а американцы боятся, что это заразное. У большинства из них благополучие призрачное, оно до тех пор, пока есть стабильная работа, позволяющая платить по закладной на дом, и пока медицинские счета не вышли за пределы медицинской страховки. Лузеры – это пример того, как жизнь может любого из них одним пинком выставить за дверь. Они не хотят этого видеть, пока глаза закрыты – не так страшно.

Но все же Джо помог. Позвонил кому-то, поговорил, порекомендовал, договорился обо всем, после чего быстро меня покинул, перестав отвечать на звонки. Зря, я просто хотел ему сказать спасибо.

Работа нашлась далеко от Юмы, штат Аризона, аж в Калифорнии. Точнее, даже не работа, а сначала учеба, надо было пройти сертификацию по специальности «частный патрульный оператор», а следом за ней уже получить сертификат телохранителя. А с сертификатом на руках мне уже обещали помочь с работой. Господи, благослови Америку за то, что здесь это можно сделать частному лицу, а не сотруднику ЧОП.

Я загрузил свое барахло в машину, после чего уселся за руль и оказался на шоссе, которое сулило привести меня к новой, более удачной жизни. Кондиционер в «бронко», едва я покинул Юму, приказал долго жить, испустив хладагент в атмосферу, поэтому пересечение пустыни Мохаве мне запомнилось надолго. Затем был дешевый мотель, неистребимый запах то ли грязных носков, то ли грязных трусов в номере, а потом я взялся судорожно искать жилье, без которого ни о каких сертификатах не могло идти и речи. Нужен был постоянный адрес.

Жить в гетто, где даже машину на улице без присмотра страшно оставить, не хотелось, поэтому я решил избегать Южного Лос-Анджелеса. И довольно быстро нашел крошечную студию в отеле «Уильям Пенн», что в Мид-Уилшире, практически в центре Лос-Анджелеса. Дом был старым, постройки начала двадцатого века, пятиэтажным, с большими пожарными лестницами, но его недавно капитально отремонтировали, разбив внутреннее пространство на тесные клетушки-мебелирашки, которые и сдавались в аренду. В моей, за которую пришлось выложить пятьсот два доллара плюс пять сотен страхового депозита, был совсем маленький стол, кухонный уголок из плиты и единственного шкафа, а также прижавшегося к нему рычащего холодильника, крошечная ванная в лучших традициях хрущевок и встроенный в стену шкаф, в который все мое имущество легко уместилось, включая привезенные из Аризоны карабин «Ругер Мини-14» и маленький «Глок 26», а также несколько коробок патронов. Их, к слову, надо будет зарегистрировать в шестидесятидневный срок. Ну и кровать была, куда же без нее. Главным достоинством места была охраняемая парковка прямо через дорогу, на которой всегда были свободные места и на которой мой автомобиль смотрелся самой неотесанной деревенщиной в округе, что меня совершенно не парило, потому что я и себя почитал за таковую.

Несмотря на то что это центр, район был обшарпанным и потреханым, населенным самой разноцветной публикой, хотя и просто белых хватало. Живописным его было тоже трудно назвать, так что гулять по нему не хотелось. Да и времени нет.

Как бы то ни было, у меня появился адрес, с адресом я сменил водительское удостоверение с аризонского на калифорнийское, а уже с ним смело направился в «Академи Секьюрити Трейнинг», принадлежавшей, как выяснилось, тому самому мужику, что в свое время распоряжался всем движением грузовых конвоев в иракском Курдистане, в которых мы с Джо катались.

Сорок часов занятий принесли мне лицензию «частного патрульного оператора» и разрешение на открытое ношение оружия, а после того, как к этому добавился курс «скорой помощи», курс обращения с перечным баллончиком, дубинкой и дополнительный курс стрельбы, я стал обладателем лицензии уже телохранителя с разрешением на скрытное ношение пистолета сорок пятого калибра. В меньшем калибре смысла не было, потому что в «апельсиновом штате» под запретом магазины больше, чем на десять патронов. Так что «если собираешься сделать в ком-то дыру – сделай ее большой». И, получив этот самый «пермит», я направился в магазин и, долго прицениваясь, а потом так же долго торгуясь, купил себе «Глок 21» с позорными калифорнийскими магазинами. После чего позвонил по указанному Джо Чапменом номеру и сказал о том, что готов работать.

Человек на террасе пентхауса отошел от бортика, но вскоре вернулся, с широким массивным стаканом, доверху набитым кубиками льда, среди которых плескалась рубиново-красная жидкость.

– Твое здоровье, Лерой, – сказал человек, вновь перегибаясь через перила и немного отпив. – Даже не ожидал, что ты кампари любишь. У меня к нему тоже слабость. Не, я знаю, что нажираться им нельзя, похмелье так скрутит, что «му» сказать не сможешь, но вот… люблю. За это тебе, Лерой, мое большое человеческое спасибо. Там еще две бутылки осталось, так что мне пока хватит, спасибо.

Мертвец на балконе стоял молча, глядя на человека наверху тупым и невероятно злобным взглядом, но того это трогало очень мало.

– Лерой, а вот хочешь, я угадаю, – продолжал человек, покачивая стаканом, так что кубики льда позвякивали. – Ты ведь белым хотел всегда быть, так? Ты ведь понимал, что такой, как ты, «гангста», мля, это все равно второй сорт, верно? Отсюда все твои черные понты, от зависти. Ты ведь поэтому меня и нанял, потому что сам себе доказывал, что ты круче, а белый мужик у тебя в прислуге будет шуршать, так? Ты не отнекивайся, я тебя насквозь вижу. А знаешь, как расколол окончательно, а? Не знаешь?

Человек наверху с видимым удовольствием отпил из запотевшего стакана, затем снова перегнулся через перила.

– Лерой, а у тебя вся порнуха в твоем шкафчике с белыми девками. Ага, вот так, нашел я твои тайны детские, сам теперь смотрю. А что мне еще остается, а? Пока на тебя, урода, работал, на личную жизнь времени вообще не оставалось, так бы сам здесь с дамой сидел, куда веселей было бы. А так только ты один, собеседник, мля.

Допив кампари, человек выплеснул остатки и лед из стакана на мертвеца. Тот дернулся от неожиданности, замычал и потопал неуклюже в дальний угол балкона. А человек медленно, никуда не торопясь, явно наслаждаясь солнцем, пошел вдоль ограждения террасы. С высоты тридцатого этажа был хорошо виден широкий бульвар Уилшир чуть не на всю его длину. Брошенные у тротуаров машины, сбившаяся в неряшливую кучу пробка на перекрестке и множество ходячих мертвецов, стоящих и лежащих в тени домов или тупо бредущих куда-то по одним им ведомым делам. Живых не было. Нигде, ни на улице, ни в окнах домов. Мертвый город, убитый и теперь разлагающийся, расцвеченный поднимающимися в небо тут и там дымами пожаров. Казалось, что запах мертвечины дотягивается даже сюда, на такую высоту. А может, и не казалось, а так и было.

Работу мне предложили на следующий день после звонка. Я заехал в контору, и толстая девица на ресепшене просто передала мне конверт с адресом и телефоном, а также краткой припиской: «Требуется водитель-телохранитель». Никаких излишков вроде личной встречи с боссом и какого-то напутствия не было. Звони и все. Ну я и позвонил. А затем сел в машину и поехал куда сказали, а если конкретно, то в офис адвокатской компании «Эрвин Коган и Джексон, советники права», что расположился в Беверли-Хиллз, на девятом этаже здания из белого камня и зеленого стекла на пересечении бульвара Уилшир и Кэнон-драйв. Чрезвычайно деловитая девушка латиноамериканской внешности, с зачесанными в хвост блестящими волосами и в очках с квадратной черной оправой, приняла у меня пакет с документами и попросила подождать, показав на низкий и широкий кожаный диван у стены. Возле дивана стоял кулер для воды, и я не отказал себе в удовольствии выпить стаканчик: жара на улице стояла уже совсем не осенняя даже для жаркой Калифорнии.

Ждать пришлось минут тридцать, принять меня никто не торопился. Затем наконец девушка в очках окликнула меня и направила в кабинет того самого Эрвина Когана, именем которого компания и называлась. Он оказался маленьким и плешивым человеком в дорогом костюме, сидящим в роскошном кабинете и из этого кабинета блюдущим интересы своих клиентов, включая моего будущего нанимателя. Коган, успевший просмотреть мои бумаги, устроил мне настоящий допрос, но чего-то подобного я и ожидал, так что на вопросы отвечал честно, хоть и коротко. Он уделил мне не меньше получаса своего драгоценного времени, из чего я сделал вывод, что мой наниматель – один из тех, кто действительно позволяет Эрвину Когану занимать такой офис в таком месте и покупать такие костюмы.

Попутно я наконец толком узнал, кто будет моим настоящим нанимателем – Лерой Ле Бон, владелец студии звукозаписи «Саут Эл-Эй Рекордз» и промоутер чуть ли не половины звезд стиля гангста-рэп – американского аналога самой подзаборной нашей блатоты, если судить по текстам. Я вспомнил, что в миру его называли больше Пимп Лерой. Не могу сказать, что это привело меня в восторг, хотя кличка «сутенер», или «пимп», у черных была даже почетной. Я и черных недолюбливал, особенно в этих краях, и рэп на дух не переносил, а уж дельцов от него, которых так любили показывать по телевизору за кричащий «пимп-стайл» и чуть не позолоченные машины, «пимп-мобили», тем более. Но выбора мне никто особого не предоставил.

Разговор закончился очередной бумажкой с адресом дома здесь же, на бульваре Уилшир, и предложением прибыть по этому адресу или прямо сейчас, или завтра с утра пораньше. Я предпочел время не тянуть, а направился туда сразу, благо недалеко.

Мой «бронко» в очередной раз продемонстрировал свою аризонскую неотесанность блестящим и дорогим машинам на бульваре, притерся к тротуару возле парадного подъезда здания высотой этажей так… во много – классического «кондо» для тех, у кого что-то бренчит в карманах.

Охранник, сидевший за стойкой при входе в большой, светлый, кондиционированный мраморный холл, узнав, к кому я пришел, вежливо попросил подождать, и я снова очутился на очередном диване. Прошло минут двадцать, не меньше, а затем мне предложили подняться в пентхаус. Большой зеркальный лифт гостеприимно распахнул двери из полированного металла, что-то мелодично блымкнуло, и меня быстро, даже с небольшой перегрузкой, понесло вверх.

Пентхаус Пимпа Лероя впечатлял. Причем впечатлял сразу двумя путями – размерами/ценой и аляповатостью вкупе с вычурностью обстановки. Впрочем, он был под стать владельцу – невероятно жирному мордатому негру, бока которого с каждым шагом зыбко тряслись под попугайски яркой одеждой, а дополняли всю эту красоту золотые цацки, которых на нем было нахреноверчено как бус на елке. Но встретил меня не он, естественно, а, как потом выяснилось, его двоюродный брат Льюис – длинный, похожий на баскетболиста негр в черном, как у гробовщика, костюме, оранжевых очках с черной же оправой и с часами, настолько усыпанными бриллиантами, что складывалось впечатление, что их просто намазали ножом, как икру на тост.

Как я узнал позже, Льюис был у Лероя кем-то вроде первой шестерки. Людей с другим статусом вокруг себя Лерой не терпел, и почти все время за ним таскалась свита каких-то непонятных негров, главной задачей которых было сопровождать Лероя, смотреть ему в рот, ржать над его шутками, возить ему баб и курить с ним траву, которая на них уходила, наверное, килограммами ежедневно. Они нигде не работали, ничего больше не делали, кроме как старались выглядеть «гангста», и, в общем, такими они и были, потому что все притащились за прорвавшимся наверх «братом» из гетто Южного Лос-Анджелеса.

Лерой общался со мной редко, в основном тогда, когда был пьян и ему требовалось показать, что он здесь босс, а я ему шестерка. В основном все цэу исходили от Льюиса, который даже жил больше в «крибе» Лероя и почти никогда не уезжал к себе домой, в лофт в даунтауне.

Жизнь моя с этого момента почти вся втиснулась в небольшое пространство между бульварами Санта-Моника и Сансет. С утра я приезжал к дому Лероя, оставлял свой «бронко» на стоянке, а сам спускался в подземный гараж и выгонял оттуда удлиненный шестидверный «Хаммер-2». Умеренно удлиненный, к моей радости, не похожий на тот «стосорокадюймовый», что стоял в гараже рядом. Тот использовался все больше по вечерам, когда Лерой выкатывался со всей свитой в клуб, и за рулем сидел уже другой человек, Дэйв Ковальски, а я уже сидел рядом и в основном занимался тем, что во время ожидания то ли машину охранял, то ли Дэйва, то ли самого себя. Лерой перемещался все больше между домом, студией, офисом, ресторанами, в которых он с кем-то встречался, и клубами, в которых он развлекался. За пределами указанного района не располагалось ничего, Вселенная заканчивалась. А свободного времени у меня практически не оставалось, за исключением воскресенья, когда сам Лерой отсыпался дома после бурной ночи и похмелялся. Пить он был горазд, настоящий алкаш, но сильно пьяным выглядел редко, масса тела спасала, наверное.

Реальных врагов у Лероя не было, да и наличие толпы прихлебателей вокруг гарантировало ему безопасность, хотя при этом не гарантировало безопасности окружающим. За те полгода, что я проработал на Лероя, трижды его шестерки били каких-то случайных людей, преимущественно белых, а потом за шестерок вступался Эрвин Коган, и все заканчивалось ничем. У меня даже время от времени возникало тихое желание отловить шестерок Лероя по одному и объяснить им политику партии с помощью баллончика «мэйс» и телескопической дубинки, но с работой я был не готов расстаться. Особенно если учитывать тот факт, что работу телохранителя мне потом никогда не найти в этом штате, а может, и в этой стране.

А к чему это я? К тому, что телохранитель ему нужен не был. Нанять меня, «парня из „Шилд-групп“, который прошел Ирак и Афган», было для него чем-то знаковым. Это давало ему возможность нахамить мне при шестерках, например, показывая тем самым свою крутость. Забавно, но я даже не оскорблялся на его выпады. Это было как на собаку оскорбиться, которая тебя обгавкала. Все, ради чего он вообще существовал, – это было непрерывное доказывание себе и окружающим, что он реально крут. Что он «гангста».

– Лерой, но все же ты чуть-чуть «гангста» был, тут я тебе верю, – послышалось сверху. – Ты ведь не только и не столько зарабатывал на своих поющих дебилах, сколько денежку с крэка мыл для друзей с юга города, так? Эй, чё молчишь?

Мертвец забился в скудный клочок тени на нижнем балконе и тупо смотрел на своего мучителя. На этот раз тот был без кампари, а просто с запотевшей бутылочкой минералки в руке. Пекло солнце, отражаясь ослепительными бликами от ограждения террасы. Был тихо, мертвецки тихо, только откуда-то издалека слышалось мерное тарахтение генератора. Благодаря ему у человека был и лед, и вода в запотевших бутылках.

– И жил ты, Лерой, хорошо, как сыр в масле катался… нет, вру, как сало в смальце, так тебе больше идет. Раньше сам крэком банчил, я уже наслышан, потом вот так решил сделать, финт ушами типа, да? С братвой своей договорился, что ты им денег намоешь, а они на тебя свой нал завернули. Кстати, ты не крысил, а? Нет? Нет, наверное, иначе не одного меня нанял бы, а армию. А так ты что… набирал малолетних дебилов из своего гетто, которые на ворованных пультах диски крутили и рэп «читали», тискал им по альбому, сажал на такой контракт, на каком сутенеры своих шлюх держат… ну да, не зря же тебя Пимпом кликали, как раз за это, наверное… Ну и сосал из них кровь помаленьку, вон как раздулся.

Человек присел на ограждение, а мертвяк внизу заворочался и начал подниматься на ноги, несмотря на то что уже давно убедился в безнадежности попыток напасть на своего мучителя. Он даже в квартиру с балкона не мог войти, не получалось выбить толстое стекло, а схватить, например, горшок с цветами, ума ему уже недоставало.

– Пимп, пимп… – с усмешкой повторил человек слово. – Pimp my ride, pimp my life,[2]2
  Сленговое выражение, которое можно перевести как «Отсутенерь мою тачку, отсутенерь мою жизнь». Pimp – это сутенер, обычно черный, одетый невероятно ярко, чтобы быть заметным для клиентов. Поэтому глагол to pimp подразумевает нечто вроде «сделать пышным, ярким, ослепительным, выпендрежным».


[Закрыть] – перешел он ненадолго на английский. – Ты свою жизнь точно отпимповал. Пышной сделал, яркой, праздник сплошной. Слушай, Лерой, меня вот что всегда интересовало… эти твои bitches,[3]3
  На сленге афроамериканцев это слово обозначает любую особь женского пола, это даже не ругательство.


[Закрыть] которых тебе кузэ-эн Льюис подгонял… ты с ними вообще что делал? Не, я понимаю, что надо делать, я бы сейчас тоже не отказался бы, будь с кем, но вот ты… у тебя болт твой вообще из-под брюха видно? Или ты потому всегда с двумя и оставался, что одна «фартучек» держала, а вторая трудилась? Или как, а? Чего ручонки тянешь, обиделся? Ха! Ну ладно, не буду, не буду.

Мертвец теперь стоял прямо под человеком и протягивал гниющие руки к нему в нелепой попытке дотянуться. Тот допил воду и, завинтив крышку, бросил пластиковую бутылочку в лоб мертвецу. С негромким стуком бутылка отскочила от головы мертвого Лероя и покатилась по балкону. Мертвец на нее не обратил внимания.

Человек пересек открытое солнцу широкое пространство террасы и через раздвинутую стеклянную стену вошел в огромную комнату, основное место в которой занимал диван размером со взлетно-посадочную полосу, а перед ним стоял телевизор габаритами с уличный билборд. Усевшись на диван, человек нашарил завалившийся под спинку пульт, после чего экран засветился, и на нем задвигались два голых женских тела, а тишину нарушили не слишком натуральные, но страстные стоны. Человек злобно выматерился, рывком встал с дивана и направился к бару.

Хоть работа на Пимпа Лероя и мало вдохновляла, но платил он хорошо. Реально хорошо, ровно столько, сколько запросил мой агент, нашедший эту работу. Жизнь понемногу наладилась, и я даже было подумывал переехать в район получше, но потом решил, что нет смысла. Мне одному и так нормально, а тратить больше на жилье лучше тогда, когда для этого есть причина. Тем более что соседство было отнюдь не самым плохим – в основном корейским. Поблизости от моего дома я даже две трети вывесок не мог прочитать, да и называлось все это Кориа-тауном, главным достоинством которого как раз и была низкая преступность. Корейцы еще в дни беспорядков девяносто второго года отучили черную братву хулиганить в этих краях, стреляя в них из дробовиков картечью с крыш магазинов, что очень сильно помогло сохранению собственности. Ближе к бульвару Уилшир начинались кварталы испаноязычных, но тоже тихие, это не восток города, где от одних латиноамериканских уличных банд не протолкнуться.

Кроме того, Лерой часто уезжал вместе со всей своей кодлой куда-нибудь на Ямайку или в другое место отдохнуть неизвестно от чего, и в такие дни я просто был предоставлен самому себе, что компенсировало недостаток выходных. Такие дни я или на пляже проводил, или ездил пострелять, чтобы не терять навык. Заодно прикупил ремингтоновскую «полицайку» с хорошим прицелом и сошками «харрис», а потом и дробовик – самый обычный «Моссберг 500», для домашней самообороны, так сказать. Не, точно жизнь наладилась. Разве что с женщинами не везло. Пару раз начиналось нечто похожее на отношения, но все быстро заканчивалось. Ощущение было таким, что как-то слишком пусто все получается, только секс, и даже говорить не о чем. Для американцев это было нормально, я давно заметил, а мне как-то некомфортно было. Так проведешь ночь, другую, потом вроде и не против провести третью, но партнерша уже в тягость становится, смотришь на телефон и гадаешь: звонить или не звонить? Или ну ее к черту, а лучше просто на пляж сходить? И чаще выбираешь второе. Да и женщины здесь зачастую, словно от комплексов каких, ведут себя как мужики, как будто соревнуются с тобой, кто из вас более достойный член общества. А я с членами общества не сплю, я сплю с женщинами.

И все же, как я сказал, жизнь приобрела какой-то ритм и стала подавать первые признаки стабильности. Будь я американцем, то уже бы свой кредитный рейтинг прикидывал, но я кредитов не беру принципиально. Я еще в России как-то с неудачным кредитом так в долгах запутался, что пришлось все распродать, что имел, и ехать черт знает куда за счастьем, и то хорошо, что устроиться удалось. Так что потеря сервиса меня хоть и расстроила так, что дальше некуда, однако до личного банкротства не довела, а в прошлом месяце с распродажи имущества даже какие-то деньги пришли. А при моих нынешних не то чтобы низких, а вообще никаких потребностях я себя чуть ли не миллионером ощущал. На бензин есть, на патроны есть, на пиво в баре есть, на аренду студии есть, на одежду не с помойки тоже есть. Что еще нужно? Успех? Так я не американец, я русский, для меня вот такая жизнь – это самый успех и есть. Пока, по крайней мере, дальше… что дальше загадывать. Я вот так в прошлое смотрю и понимаю, что вроде я один, но на самом деле существовало человека четыре во мне, поочередно. Встреть я нынешний меня же десятилетней давности – до драки бы дошло, а то и до чего похуже.

Это началось не сразу и как раз в тот момент, когда Лерой должен был вернуться из очередной поездки со всеми своими подпевалами. Какие-то странные слухи, непонятная болтовня по телевизору, причем все звучало так, что хотят сказать больше, да чего-то опасаются, вот и несут от этого дурь несусветную, частый звук сирен «скорой» и полиции, в общем, что-то не так было. Говорили и про Америку, и про Россию, даже еще больше, чем про Америку, и все отказывались верить в то, что приближается что-то плохое. Это человек так устроен, что не любит он плохого, он хорошего хочет, к себе, любимому, комплиментарного, вот и не верит.

А я вот взял да и поверил. В плохое поверил, в совсем хреновое, потому что так висеть тучей над головой может только очень большая беда, такая большая, что… что реагировать на нее надо. Решительно. Не бояться за то, что ты сейчас имеешь, потому что беда это все равно отберет, а просто заранее смириться с тем, что приближается звездец, и готовиться именно к нему. Потому что не бывает звездецов абсолютных, от любого есть вероятность отбиться, если готов. Поэтому я вышел из дома заранее, взяв с собой «Глок 21» не с одним запасным магазином, как обычно, а с двумя, и еще пару коробок «Cor Bon Pow'RBall» с пустоголовыми пулями закинул в машину. А по пути на работу остановился у «Старбакс», взял большую чашку капучино и уселся с ней у окна, глядя на свой реднековский «бронко».

Трактор трактором. Но сейчас этот трактор как олицетворение правильного взгляда на жизнь. Все остальные машины собьются в испуганные кучи, толкаясь полированными бортами, а этот как-то протолкается. И растолкает. И я, как он, тоже протолкаюсь. Только вот куда?

Глянув на часы, убедился, что у меня есть минимум час, и полез в сумку за предусмотрительно прихваченным нетбуком. Дождавшись загрузки, быстро ввел в строку поиска «los angeles wholesale canned food online». И, естественно, получил прорву ссылок. В этом городе черта лысого найти можно, не то что оптовую интернет-торговлю консервами. Еще пять минут – и уже разобрался во всем окончательно, осталось только договориться о доставке. А вот это и есть самое главное. Как бы обтяпать все так, чтобы и дело сделать, и мне за это ничего не было?

Снова поиск, на этот раз «los angeles warehouses for lease». Ссылок тоже навалом. Арендовать я ничего не собираюсь, просто место надо найти где-то в промзоне, достаточно глухое. Можно ближе к порту, можно еще где…

После двадцати минут перелистывания объявлений выбрал самое подходящее – склады в аренду на Западной 96-й улице, рядом с международным аэропортом. Дорог оттуда полно, и большая часть ведет в черные и латиноамериканские районы, так что… мне это выгодно. Переключился на «карты Гугл», посмотрел план района – идеально для того, что задумал. Что еще нужно? Патронов побольше. Их у меня и так много, но все равно слишком много не будет никогда. И что дальше? Когда начинать, сейчас или подождать?