Текст книги "Сверх (СИ)"

Автор книги: Виталий Останин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

И еще. Такая откровенность со стороны генерала должна значить только одно. Он прямо сейчас меня вербовал. Прилетел, выбрал лучшего, по его мнению, кандидата, раскрылся перед ним. А значит вскоре должно последовать и предложение.

Я решил не ждать, пока он к этому подведет, и сам задал вопрос.

– Зачем вы мне это говорите, Василий Оларович? Не просто же так?

– А Вавилов говорил, что парень ты не глупый. – хмыкнул тот. – Не просто. Хочу тебя забрать отсюда. На другую базу. Для настоящих дел и настоящей учебы.

– И много дел?

– На твой век хватит. Я мог бы тебе сейчас рассказать, как там хорошо, какие льготы и преференции положены тем, кто работает со мной. Но не буду. Только одно – там ты сможешь быть полезен стране. Насколько я понимаю, это для тебя не пустой звук.

– Что конкретно делать?

Так-то он все правильно сказал. И про мотивы мои хорошо понял. Но прыгать на шею этому чернокожему гэбисту я все равно не стал. Во-первых, нужно было поддерживать образ молодого парня. А во-вторых – при всей моей патриотичности и верности, на лозунги я давно уже не ведусь.

– Для начала – учиться. – лучезарно улыбнулся Окелло. – Хорошо учиться. Совершенствовать подаренные тебе навыки. И применять их. Хелена же рассказала тебе про демонов?

Ну, конечно! Никто же и не думал, что наш "секретный" разговор с немкой, так секретным и останется.

– Ну, рассказывала…

– Вот, с этого и начнем. А так еще много дел, поверь. Наша Родина – страна очень интересная. – было забавно это слышать от негра, но я смог сдержать улыбку. – У нее много врагов. И внешних, и внутренних. Так что, ты согласен? Хочу честно предупредить – жизнь твоя изменится и назад вернуться уже не получится.

– А если откажусь?

– Останешься здесь. Закончишь учебку, возможно, сможешь устроится в армию – там нужны такие ребята, как ты. Тоже вариант, кстати, и не самый плохой. Но…

Тут он поднял кисть и покрутил ею в воздухе. Как бы выражая сомнение.

– Что "но"? – я сделал вид, что не понял, к чему он ведет.

– Но мы оба с тобой прекрасно знаем, что этот путь не для тебя.

И тут он, черт его дери, был абсолютно прав.

Глава 10

Сборы не заняли много времени. Не так уж долго я пробыл на этой сибирской базе, чтобы обрасти вещами. А сюда совсем немного брал – пару смен белья, да мыльнорыльные.

Другими словам, через полчаса после того, как мы с Василием Окелло ударили по рукам, я уже садился в его вертолет. Путь мне предстоял неблизкий. Сперва до аэродрома под Новосибирском, после чего военным бортом до Фрунзе, в Киргизскую ССР.

По пути чернокожий кэкээсник вводил меня курс дела и обрисовывал то, что ждет начинающего сверха впереди.

– Начинать тебе там будет проще. – говорил он. – В том смысле, что периферия и, если уж совсем по честному, глушь. Но на легкую стажировку все же не рассчитывай. Там у нас и граница государственная, и трафик наркотиков, и новоявленные сверхи из местных националистов голову поднимают. Да и менталитет там… скажем так – с особенностями.

– И вот туда новичка? – усмехнулся я.

Говорить приходилось громко, несмотря на то, что оба мы были в наушниках и общались через них. Но рев винтов над головой, и работающий двигатель летающей машины, все равно здорово мешал.

– Ну, не такой уж ты новичок. – с улыбкой отозвался Окелло. – Да и будешь там не один. Наставника тебе назначил из местных. Настоящий аксакал и патриот. С шестидесятых там сидит, уезжать не хочет. Говорит, любит те края, хорошо ему там.

Наставник оказался телекинетиком. Невысокого роста, щуплый на вид мужчина средних лет, представившийся Германом Зукау.

– Немец. – ответил он на вопрос, который я даже задать не успел. – Из меннонитов еще, переселенцев. Привыкайте, товарищ Глебов, тут таких, как я, много.

– Сверхов? – попытался я пошутить. Но этот представитель германского народа шуток словно бы не понимал.

– Переселенцев. Все, кто из России к нам приезжает, уверены, что киргизы тут составляют этническое большинство. А это не так.

Вообще, мужчина он был серьезный. При первом же взгляде на которого сразу становилось понятно – немец. Педантичный, основательный, спокойный. Машину, на которой он меня встретил в аэропорту, вел аккуратно, соблюдая все знаки дорожного движения. И это несмотря на то, что номера на его внедорожнике "Москвиче" были "специальными".

– Я давно просил у Москвы пополнение. – говорил он по дороге. – В нашем отряде только два сверха. На всю республику – я и Марианна Дмитриевна. Она Скрытник. Но, как вы сами понимаете, товарищ Глебов, подобных специалистов столичные вузы пачками не выпускают. Точнее сказать, раньше не выпускали. Теперь же, времена изменились.

Слушая его, я понимал, почему Окелло называл Зукау аксакалом. Несмотря на то, что выглядел он лет на сорок, возраст его чувствовался. Говорил он так, словно не минуло с его превращения в сверхчеловека восемьдесят лет. Как мой отец, примерно. Даже я, с памятью человека, разменявшего седьмой десяток, чувствовал, что гожусь ему в сыновья.

– Много новообращенных? – уточнил я.

– Пожалуй, что так. Десяток за этот год, а он еще на середине, как вы можете наблюдать. Проклятая эта сыворотка… Раньше через перевалы обычную наркоту везли, а сейчас вот повадились препарат ЭМ. Молодежь из местных с недавних пор очень этой гадостью увлеклась.

– Почему?

– Вас, товарищ Глебов, гляжу, совсем не готовили к командировке в Среднюю Азию.

– Спонтанно все вышло. – не стал скрывать я. – Вчера я еще в учебном центре в Сибири был.

Все и правда произошло быстро. Даже не думал, что так может быть. Еще вчера утром я думал, как буду тренировать свою группу сверхов, к вечеру убедился, что ничего бы из этого не вышло, и принял предложение одного из высших руководителей Комитета Контроля. Каким-то шестым чувством понял, что это тот самый шанс, которого в этом мире я так ждал. Интересная и нужная работа, в которой я смогу быть полезен своей новой-старой родине.

– М-да. – пожевал губами этот человек, словно был древним дедом. – Очень быстро сейчас все развивается.

И спокойно и очень доходчиво обрисовал мне ситуацию на моем новом месте службы. Именно службе – за время остановки в Новосибирске, я, по совету Окелло, заключил годовой контракт с ККС. И теперь числился в звании старшины – по моему воинскому, с которым я из армии дембельнулся.

По словам Германа Зукау, за последние годы в республике здорово подросли националистические настроения среди киргизской молодежи. Создавались общества, внешне довольно безобидные, если не копать. Читали эпос – имелся у них, оказывается, такой, "Сказание о Манасе" называется. Грезили великим прошлым своего народа и мечтали о его возрождении.

Ничего такого, на первый взгляд. Только, вот, я из своей прошлой жизни прекрасно помню, чем такие мечты заканчиваются. Бархатными и тюльпановыми революциями. А попросту – резней. В основном, тех самых прекраснодушных мечтателей, за которыми, как обычно, стоят очень циничные и расчетливые люди.

В здешней версии Советского Союза, на деятельность "литературных клубов" внимание обратили сразу.

– Британцы? – уточнил я в этом месте рассказа.

Очевидно было, что такого рода деятельность не возникает сама по себе. В моем старом мире ею занимались штаты, здесь – англичане.

– Они. – кивнул Герман. Кстати, отчества своего он мне не назвал, так что приходилось его просто по имени звать. – Кому же еще нужно, чтобы маленькие, но гордые народы, вдруг вспоминали о своем былом величии?

Использование слова "величия" в отношении киргизов, меня немного насмешило. Заметив мою реакцию, куратор построжел.

– Вы, товарищ Глебов, учитесь за реакцией своей следить. Это Восток, здесь за подобное неуважение можно получить очень много проблем на ровном месте. И, кстати, зря смеетесь. Была такая империя, киргизская, без шуток говорю. Каганат, если быть точным. Большая территория, огромное войско, хорошо развитое военное дело. Их даже китайцы опасались. И было это, чтобы вам окончательно ясно стало, лет так за двести-триста до первых зачатков государственности у ваших предков славян.

– Серьезно? – я историю, тем более такую древнюю, знал очень поверхностно.

– Да какие уж тут шутки. Я поэтому и говорю, учитесь за эмоциями следить. Беков и баев сейчас нет, но местные в последнее время стали очень обидчивыми, когда дело до их истории доходит.

– Понял, исправлюсь.

Раньше всеми этими обществами изучения эпосов занималась КГБ. С недавних пор к делу подключились и ККС. С момента, когда стали появляться первые богатуры – так здесь сверхов называли.

Уже предупрежденный своим куратором, на этот раз я отреагировал сдержано. Только брови слегка приподнял.

Вводный курс продолжился и когда мы прибыли в контору – небольшой, но очень аккуратный двухэтажный домик на окраине Фрунзе. Он утопал в зелени, отчего как-то не верилось, что принадлежит он такому серьезному ведомству. Больше всего он походил на какой-нибудь "объект архитектурного наследия", где должен был располагаться дом-музей художника или писателя.

– Фонды у нас невеликие. – перед входом Герман развел руками. – Но вам кабинет найдется, товарищ Глебов.

– Кабинет? – удивился я.

– Почему удивляетесь?

– Я предполагал, что сюда направлен больше для силовой поддержки…

– И предполагали верно. Но рабочее место ведь у вас должно быть. Где вы намереваетесь отчеты писать или допросы проводить.

Почему-то я решил, что опять будет военная база, казарма и инструктора, а меня вместо этого назначили на должность чуть ли не следователя. Выделили кабинет, дали ключи от ведомственной квартиры, которая находилась в четырех кварталах от места службы. Я, признаться, был удивлен.

– Сейчас дождемся Марианну Дмитриевну и продолжим разговор. А пока чаю попьем и пообщаемся.

Дело это затянулось часа на полтора. Зато в процессе я выяснил, что наставник мой вовсе не начальник республиканского Комитета Контроля, как мне сперва показалось, а старший оперативно-тактической группы, состоящей из двух человек. Формально, он подчинялся руководству КГБ КССР, по факту же – тому самому чернокожему весельчаку, который меня сюда отправил.

Занималась его группа именно силовыми операциями. Далеко не всегда по прямому профилю. Например, частенько приходилось оказывать содействие пограничникам, для пресечения того самого трафика наркотиков. Выступать группой поддержки милиции при задержании особо опасных преступников. И, разумеется, реагировать на прорывы.

– Наша зона ответственности вся Киргизия, а так же, в экстренных случаях, часть Узбекистана до Самарканда. Обычно тамошняя ОТГ самостоятельно справляется, но бывает, что просит о помощи. Как и мы их. В большей части, по линии откровенного криминала или нарушения границы.

– А как часто эти прорывы бывают? – уточнил я.

– Год назад, товарищ Глебов, я бы сказал, что не чаще раза в год. Сегодня же… Не знаю. В этом месяце мы с Мариной Дмитриевной закрыли уже два. Но об этом позже. Что еще вам требуется знать? Мы – подразделение с достаточно широкой автономией. То есть, не ждем, что нам поручат какую-то задачу, но и сами себе работу ищем. Новичка это может сбивать с толку, но так обстоят дела в провинции.

– То есть, если я посчитаю что-то важным, я могу прийти к вам, и мы этим займемся.

– Примерно так. Только пока вы находитесь в статусе стажера. Это значит, что ваш уровень самостоятельности – нулевой.

Все-таки, немец. Все по полочкам разложил, без всяких уверток и отговорок. Только про прорывы так ничего не сказал, но я запомнил его обещание сделать это позже.

Мы неспешно приканчивали уже по пятой чашке душистого чая на травах, когда по лестнице застучали каблучки. Через десяток секунд дверь в кабинет Зукау открылась, и на пороге возникла девушка лет девятнадцати. Легкое желтое платье, того же цвета босоножки, рассыпанные по плечам темно-русые волосы. На весьма симпатичном, определенно славянском личике с вздернутым лисьим носиком, играла открытая улыбка.

– Приехал? – тут же спросила она у Германа.

Я сидел так, что сразу от двери меня было сложно заметить. Впрочем, барышня уже прошествовала в кабинет, обнаружила второго человека, смущенно ойкнула, но тут же решительно направилась ко мне.

– Маша! – представилась она, протягивая для пожатия узкую девичью ладошку.

– Витя. – слегка ошалело ответил я, бережно пожимая ее руку. – Э-э?..

– Марианна Дмитриевна, ну что вы, право слово! Маша! – передразнил девушку Герман. – Вы с кавалером на первом свидании знакомитесь или с коллегой по службе?

За время разговора с ним, я уже успел привыкнуть к его слегка старомодному стилю общения, но он все еще резал слух. Например, "право слово" я не слышал и в прошлой жизни лет так тридцать.

– Марианна Дмитриевна Хорхина. – Маша закатила глаза, но, видимо, хорошо зная своего коллегу, и тот факт, что спорить с ним бесполезно. Поэтому представилась повторно, теперь уже официально. – Главный специалист республиканской ОТГ. Полковник безопасности.

– И второй член нашей небольшой команды. – Герман, кстати, кроме отчества, еще и звание не назвал. А он, получается, генерал?

Я уже знал, что сверхи живут долго. И что они могут выглядеть вот так – милыми девушками. Но одно дело просто это знать, другое – своими руками пожимать тонкие пальчики с нежной кожей. И представлять, сколько же лет их владелицы, если она носит звание полковника.

Пришлось тоже вставать и представляться по всей форме. После чего, наконец, наш начальник, решил перейти к делу.

– Милиция просила проверить нас несколько адресов. – произнес он. – Все здесь, в городе. По имеющейся у правоохранительных органов информации, это места проживания членов молодежной группировки, ранее занимавшейся распространением наркотиков из Пакистана. Про них знали, но не трогали, чтобы через их деятельность выйти на рыбешку покрупнее. Теперь же у наших коллег возникли обоснованные подозрения в том, что группа перешла к более серьезным операциям.

– Препарат ЭМ. – для меня пояснила Маша. Про себя я предпочел называть ее именно так, потому как на Марианну Дмитриевну она не тянула совершенно.

По всей вероятности, оба члена ОТГ уже давно были в курсе этих вводных, и произносилось все только для меня. Да и вообще, создавалось такое впечатление, что само дело притормозили именно для того, чтобы я в нем мог участвовать. Показал, так сказать, себя.

– А почему мы это должны делать? – уточнил я, хотя ответ уже предполагал. Но, раз уж я стажер, то и вести себя должен соответственно. Глупые вопросы задавать, например.

– Существует вероятность, что один или несколько членов группировки получили способности. – сказал Герман. – Не обязательно, но почти всегда, когда такого рода криминальные элементы связываются с сывороткой ЭМ, они не удерживаются и сами пытаются получить сверхспособности.

И чешет, главное, ни разу не сбившись! Интересно, подумалось мне, а он всегда такой? Пока все указывало на то, что да. Печально. Нет, я смогу и с педантичным чиновником работать, и с красивой девушкой, которой может быть под сотню лет. Но было бы лучше, чтобы отношения внутри маленького коллектива были более человечными.

– То есть, мы опасаемся появления сверхов-новичков. – кивнул я. – Понял. А как действуем?

– По протоколу. Сначала выдвигаемся на указанный адрес, где Марианна Дмитриевна проводит первичное изучение местности…

– Герман! Хватит уже! Говори по человечески, а то мы заполночь выйдем!

Я думал первым не выдержу слушать эти зубодробительные вводные от нашего командира. Нет, я и позаковыристее слыхал, что ж у меня планерок в жизни не было. Но Маша сдалась первой.

– Я Скрытник. Подходим к адресу, я проверяю уровень опасности и есть ли в доме хозяева. Если все чисто, входим. Первым Герман, у него поля позволяют защиту ставить, вторым ты. Я иду замыкающей. Если в квартире чисто, то есть нет следов того, что здесь был сверх, даем отмашку милиции, она уже проводит мероприятия. Понял?

– Да. – чего тут не понять. Кроме одного, разве что. – А как мы поймем, что в доме был сверх.

– Сложно объяснить. – Маша пожала плечами. – Я просто буду знать да или нет.

Вот как, значит. Она еще и детектор сверхлюдей. Полезное качество при ее работе. Надо будет потом расспросить, кто еще какими способностями обладает.

– Если сверх там? – уточнил на всякий случай.

– Предлагаем сдаться. При отказе – уничтожаем.

Сразу? Не вяжем, не берем в плен – уничтожаем? Без суда, следствия и прочего всего. Нет, ну в бою, когда нет другого выхода, это понятно. А вот так, фактически отдавая приказ "стрелять на поражение". Как-то это не очень походило на действия советских защитников.

Просто… Получается, меня же тоже так могли. Уничтожить. Но не стали. Дали шанс. Почему здесь иначе?

– Товарищ Глебов совершенно не умеет держать лицо. – сообщил Маше Герман.

Та с серьезным видом покивала, после чего совершенно по-девчоночьи рассмеялась.

– Виктор, ну вы чего! – легонько хлопнула она ладошкой по столу. – Ну мы же не карательный отряд! Зачем нам уничтожать сверха, если он еще может нам помочь? Вывести на подельников, тех, кто поставляет эту отраву в республику! В конце концов, он может оказаться обычным допелем, а мы его сразу на ноль множить?

Значит, очередная проверка моей реакции. Нужно привыкать, таких еще будет много.

Дернув головой, мол, ну, мало ли как тут у вас, на Востоке, заведено. Изобразил на лице смущение. Уточнил.

– А… когда идем-то?

– Да вот сегодня вечером и пойдем. – подытожил совещание Герман.

Как говориться, с корабля на бал. Не успел приехать и даже в квартиру заселиться, как меня уже на первое дело тащат. Ну что ж, хорошо! Посмотрим, каковы здешние сверхи в деле.

Глава 11

Перед операцией Герман завез меня на квартиру. Ничего особенного, ведомственная однушка в свечке-четырнадцатиэтажке, но какой-никакой, а свой угол. Из мебели там имелся минимум – кровать без постельного белья, тумбочка и пара стульев, а на кухне стол и два небольших шкафчика там же, куда с момента покупки ничего не ставили.

Вообще, было такое ощущение, что это конкретное жилище держали в резерве, не очень при этом рассчитывая, что она когда-то понадобится. Но порядок быть должен, а значит и обставить ее по минимуму полагалось. Как бы не сам телекинетик это делал.

– Завтра обустройством займетесь, если не возражаете. – сказал он, когда я оглядывал свое новое место жительства.

Я не возражал. И в худших условиях ночевать приходилось. Тем более, рейд. Вряд ли вообще придется думать о такой глупости, как сон.

Отправились мы за час до полуночи. Время позднее, порядочные люди уже отправились на боковую или планируют это сделать. В домах гаснут огни, движение на улицах становится менее оживленным.

Наши "клиенты" наоборот, оставляли свои квартиры. Наступала ночь, а значит время молодых, веселых и дерзких. Рестораны, ночные клубы, карты и сомнительные сделки – все это требует темноты. А у нас, стало быть, появилась возможность изучить квартиры подозреваемых.

Если кто-то думает, что рейд – это такое увлекательное мероприятие, где мы лихо выносили двери, клали подозреваемых лицом в пол и вообще вели себя, как герои боевиков, то он ошибается. Скучное действо. По крайней мере, первые два часа. Именно так и было. Мы подъезжали к очередному дому, поднимались на нужный этаж, останавливались в одном лестничном проеме от входной двери, и ждали, когда Маша даст сигнал о том, что можно входить.

Девушка прекрасно разбиралась в замках, вскрывала их, как опытный домушник. Что неудивительно, ведь время на практику у нее было много. Только один раз она провозилась с замком дольше минуты, но и то лишь потому, что на двери, кроме запоров, стояла еще и сигнализация.

"Интересно, – думал я, наблюдая за работой девушки, которая на время рейда сменила летнее платье на черную водолазку и легинсы такого же цвета, а волосы убрала под простую лыжную шапочку. – Интересно, она таким опытным медвежатником стала, до того, как получила способности, или уже после?"

Ведь, строго говоря, я о ней ничего не знал. Хорошенькая, веселая, с озорным взглядом, по которому никогда не прочтешь ее истинный возраст. Это внешний слой, за него довольно сложно было заглянуть без ее на то согласия. И все же – полковник безопасности и Скрытник. Думаю, скелетов в шкафу этой очаровательной хохотушки, пряталась не одна сотня.

После того, как замком было покончено, девушка пропадала из глаз и проникала в квартиру. Через минуту, редко дольше, она вновь появлялась из невидимости и сообщала, что внутри никого нет, и нам можно входить.

Тогда уже мы заходили и начинали аккуратный обыск. Проверяли все типовые места, а Маша по очереди посещала каждую комнату, и, вставая посередине, впадала в некий транс. Надо полагать, это она так искала следы других сверхов.

Однажды нам удалось найти небольшую партию наркотиков. Пакет, плотно упакованный в пищевую пленку, в котором находился белый порошок. Его мы оставили на месте, лишь дав сигнал, для милиции.

Когда время перевалило за час ночи, в очередной квартире – шикарно, кстати, обставленной – мы наткнулись на партию препарата ЭМ. Знакомые мне капсулы лежали рядками в небольшом кейсе, с такими еще средней руки аппаратчики на службу ходят.

– Есть! – сразу после этого и Маша сделала стойку. – Тут были сверхи!

– Сверхи? – уточнил Герман, держа в руке найденный кейс. – Не сверх?

– Следы двоих.

Со стороны это выглядело, как магия. Ну, честное слово. Девушка, с закрытыми глазами, стоит в центре комнаты и раскачивается из стороны в сторону, будто висит на невидимой веревке, закрепленной на потолке. И вещает. Именно вещает, как какой-нибудь медиум, а не серьезный специалист серьезной организации, и вообще – целый полковник.

Ее голос, при этом, становился тусклым и безжизненным, словно из него откачали саму жизнь. Жуткое, короче говоря, ощущение. И какое-то мистическое.

– Давно? – на Германа поведение коллеги уже давно не оказывало никакого впечатления. Привык, должно быть.

– Сегодня вечером. Ушли в семь или восемь.

– Тип?

– Не могу понять. След спутан. Двое, один другого прячет…

Полная чертовщина, в общем, пошла. Сейчас Маше еще нужно с завыванием прочесть катрен Настродамуса, а потом упасть на пол, и в сознание вернуться без воспоминаний о произошедшем.

Однако, до явной чертовщины не дошло. Скрытница перестала раскачиваться, тряхнула руками и головой, как собака, выбравшаяся из воды, и обычным своим голосом сообщила.

– Ауры размыты из-за близкого родства. Не могу прочесть. Кто у нас тут живет?

Герман заглянул в блокнот, куда были выписаны все адреса на сегодняшнюю ночь.

– Андрей Вакулов. Живет один, родственников в республике нет.

– Странно. Я отчетливо чувствовал присутствие такого же, но в чем-то отличного. Может быть, в гости кто приехал?

– Надо уточнить у милиции. – кивнул старший нашей группы.

– Что дальше? – спросил я, видя, как коллеги спокойно рассаживаются за кухонным столом.

– Ждем. – ответила Маша. – И пьем чай.

Без всякого стеснения, она начала рыться в хозяйских шкафчиках на кухне. Вскоре на столе уже парил заварник, красовались парочка вазочек с вареньем, а на прозрачной тарелке россыпью лежало печенье.

– Что? – с открытой улыбкой спросила она, заметив недоуменный взгляд. – Им уже все равно не понадобится. Либо в тюрьму поедут, либо на кладбище. А продукты пропадут. Выкидывать грешно.

В последней фразе мне почувствовалось что-то знакомое. Не сразу понял, что узнал интонацию. Так говорила одна из моих тетушек из прошлой жизни, женщина деревенская, пережившая голодные годы Великой Отечественной войны. Этот опыт так ее переломал и настолько сильно в голове отложился, что запасы она делала всегда. И могла наградить затрещиной за оставленный после обеда недоеденный кусок хлеба.

Похоже, что Марианна Дмитриевна тоже имела подобный жизненный опыт.

В итоге, мы сидели на кухне, пили чай и разговаривали. При выключенном свете, чтобы хозяин квартиры, когда будет возвращаться домой, не удивился тому, что кто-то жжет электричество в его отсутствие.

Я поведал своим новым коллегам о своих анапских приключениях. Маше они очень понравились. Она тихонько смеялась, а иногда фыркала, как ежик, в кружку с чаем.

– Ох, каких только глупостей мы не делаем по молодости. – произнесла она, когда я закончил рассказ. – Когда силу эту получаешь, разум словно бы отключается. Сейчас вспоминаю, и так стыдно за некоторые свои поступки.

– А мне нет. – дернул плечом старший группы.

– Герман, ну ты-то сразу сорокалетним родился! – не упустила возможности его поддеть девушка. – Иначе и быть не могло!

– Просто у меня организованное мышление. – без тени эмоций отозвался тот.

Получается, мои импульсивные и не очень хорошо обдуманные действия, объяснялись воздействием сыворотки. Не зря же ее называют препаратом экстраординарной мутации. Она перестраивает не только тело, но и мозг. Плюс, лично у меня, еще и эффект переноса сознания сверху наслоился. Вернувшаяся молодость тела, от которой я серьезно так отвык, плюс воздействие сыворотки – и весь мой богатый, накопленный за долгую жизнь, опыт вышел покурить.

За час-полтора до рассвета, когда небо начало неуловимо сереть, а мы уже давно прекратили разговоры, Маша встрепенулась. Снова "превратилась" в медиума и выдала сухим голосом:

– Идет. Он идет.

Мы с Германом тут же насторожились. Телекинетик свернул экран "польки" на котором последние пару часов что-то увлеченно читал, и знаком велел мне идти за ним.

Выйдя в прихожую, произнес.

– Когда войдет, я прижму его полем к полу. Когда дам сигнал, бросаешься на задержанного, не даешь ему подняться, и стараешься быстро одеть на руки вот эти браслеты. После этого, наш подозреваемый станет не опаснее обычного человека.

Мне в ладонь легли знакомые полоски очень гибкого и совсем не прочного на вид металла. В голове, от соприкосновения с ним, тут же зашумели чужие голоса.

– Плохо? – не проглядел мою реакцию Герман.

– Шумит в голове. – не стал скрывать я. – Будто к ушам раковины приложили, а там, вместо морского шума, митинг какой-то.

– Так бывает. – кивнул он. – Индивидуальная реакция. У браслетов подавления есть особенность. Когда они замыкаются в кольцо, то усиливают действие многократно. У тебя шум, у меня – тошнота. Два браслета на руки надеть, будет безостановочная рвота. До крови.

– Сильно!

– Да, неприятно.

Хотелось спросить, что это вообще за металл такой, откуда его берут, но понимал, что это совсем не ко времени. На лестнице уже слышались шаги – получается, наша Маша засекла хозяина квартиры еще до того, как он в подъезд вошел.

– Приготовились. – одними губами произнес наставник, когда шаги замерли перед дверью, и послышался скрежет, вставляемого в замочную скважину ключа.

Я не стал полностью переходить в боевую форму. Только "подрос" на голову, да в плечах раздался. Ровно до того объема, чтобы свободная рубашка натянулась на выросших мышцах, но не порвалась. Все-таки "учебный лагерь" дал мне кое-что. Я гораздо лучше контролировал свою способность.

Дверь открылась и свет с лестничной площадки осветил фигуру молодого человека. Русского, довольно высокого, но при этом худого, как каланча. По моему лицу тотчас мазнуло легким ветерком – это Герман активировал поле, которое должно было прижать подозреваемого к полу.

Так и произошло. Нескладный контур мужчины смялся, будто бы был бумажной фигуркой, на которую опустилась невидимая ладонь. Раздался стон – вряд ли это приятно, когда тебя неведомая сила в пол впечатывает – и я, не тратя времени, бросился вперед. Подмял задержанного, завел одну его руку за спину, и… взлетел.

Другая сила, совсем не такая аккуратная и бережная, подняла меня в воздух и от души приложила о верхнюю часть дверного косяка. Позвоночник от удара будто бы выгнуло в обратную сторону, но выращенные мышцы сработали, как амортизаторы, гася урон. Обычный человек от такого бы хребет поломал, а я только крякнул от резкой боли, и тут же постарался себя зафиксировать.

Растопырив руки и ноги, я попытался физической силой противодействовать той, что продолжала вминать мое тело в косяк. Получалось с трудом – давление словно бы нарастало с каждой секундой. Бросив взгляд на Германа, я заметил изумление на его лице. Вместе с напряжением – он тоже продолжал бороться на невидимом мне уровне.

Мысль превратится в Халкова, я отмел сразу. Громила слишком велик, я попросту застряну в двери и лишу себя маневренности. Правда, при выросшей массе тела, я мог бы просто раздавить пожаловавшего домой телекинетика. Но "старшие товарищи" настаивали на том, чтобы подозреваемый остался жив.

– Менты поганые! – наш подозреваемый, в это время поднимался с пола, и нещадно матерился. Одну руку он держал над головой, будто удерживал потолок и приклеенного к нему меня. Другую – вытянул в сторону Германа.

С кухни выскочила Маша. Двигалась она быстро и как-то необычно. По коридору, который выводил с кухни к Герману, она как-то проскользила, оттолкнулась от пола, прыгнула на стену, а с нее, сгруппировавшись, как кошка, на нашего противника. В ее левой руке, зажатый обратным хватом, поблескивал кухонный нож.

Сверх попытался перехватить ее в полете, но руки у него было только две. А его способность, кажется, работала именно в связке с указываемым направлением. И убрав руку от Германа, он тут же получил воздушный удар от него.

Пошатнувшись, он тем не менее, устоял на ногах. Вряд ли потому, что Герман был слабее его. Просто кэкээсник не бил в полную силу, желая сохранить противнику жизнь, а тот, как раз, подобными сантиментами голову не забивал.

Простоял, тем не менее, он недолго. Проскользнувшая под его рукой Маша, приземлилась на пол прямо между его ног, и без жалости полоснуло острым лезвием по внутренней поверхности бедра.

Вскрик, брызнувшая из распоротой ляжки кровь, и телекинетик, потеряв равновесие, упал на одно колено. Руки, при этом, он на инстинкте убрал, и буквально сразу после этого, на него обрушилось полтора центнера живого веса.

Больше он сделать ничего не успел. Еще в падении, я смог нацелится на кисть его правой руки, и сразу же обернул вокруг нее ленту "подавителя". Сразу после этого, сверх завыл на одной ноте. А после того, как я нацепил на него второй браслет, вырубился.

Ну, неплохо вышло, я считаю. Настоящая командная работа. Сознательно, я не лез на первые роли, догадываясь что в первых рядах Герман поместил меня именно для этой цели – принять первый удар и отвлечь на себя внимание. Сейчас, поднимаясь с поверженного противника, я понимал, что мог и один его взять. Достаточно было только в боевую форму перейти. Но при этом, гарантировать сохранность подозреваемого, я бы не смог.