Текст книги "Как и почему"
Автор книги: Виталий Рапопорт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)
– А что же в газетах было?
Глава 17: убийцы в белых халатах
– Опубликовали Сообщение ТАСС. Я думаю, что саботаж предотвратил проведение судебного процесса, и главным в этой деятельности был Лаврентий, который по сообразительности стоял на голову выше своих коллег. Благодаря этому качеству он мог работать с физиками, создававшими бомбы. Интересно, что раньше во главе этого дела стоял Молотов, но Курчатов и другие выпросили у Сталина Берию. При этом внешне все выглядело по-старому: Сталин вещал, соратники соглашались. Маленков по привычке усвоенной с того времени, когда он был техническим секретарем, а не членом Политбюро, даже доставал блокноте, куда заносил гениальные указания вождя.
– Мне не совсем ясно, зачем, в самом деле, нужен был суд? Почему нельзя было просто прикончить арестованных?
– В этом случае Сталин не получал никакой политической прибыли. Членов ЕАК расстреляли, а проблемы остались. Нет, ему нужен был большой, открытый, т.е. показательный процесс, ну как в марте 38-го года, когда напоказ всему миру судили Бухарина, Рыкова, Ягоду, а с ними несколько врачей, лечивших кремлевских пациентов.
– Откуда известно, что Сталин стремился такой процесс провести?
– Кое-какие доказательства у нас имеются. Пока вспомним, что 1 декабря Сталин рассказывал членам Бюро Президиума про злодейский альянс Абакумова с врачами, через 3 три дня они приняли специальное постановление про МГБ и медицину. Когда же вождь собрал их снова 9 января 1953 года, он говорил только про врачей, про Абакумова ни слова. Сталин зачитал им письмо Тимашук – впервые. На вечер того же дня было намечено расширенное заседание, чтобы обсудить, как преподнести дело врачей народу и миру. Присутствовали 8 членов Бюро Президиума, 7 секретарей ЦК (Аристов, Брежнев, Игнатов, Михайлов, Пегов, Пономаренко, Суслов), председатель Комитета партконтроля Шкирятов, главный редактор "Правды" Шепилов и два заместителя министра госбезопасности – Гоглидзе и Огольцов.
– Позвольте, но в Бюро было 9 человек?
– Совершенно верно, пришли все, кроме Сталина.
– Вот тебе и раз! Почему?
– Некого спросить. Возможно, решил остаться в стороне: как никак начиналась неслыханная даже по советским масштабам погромная антисемитская кампания. При заключении пакта с Гитлером фамилия Сталина на несколько недель исчезла из печати. Или он теперь не хотел отвечать на вопросы: почему да что. Или плохо себя почувствовал. Или не хотел подписывать решение (на архивной копии стоит: Бюро Президиума ЦК). Как бы то ни было, 19 советских сановников обсудили и одобрили подготовленное Сообщение ТАСС и передовую "Правды". Документы эти предельно красноречивые. Мы Сообщение разберем параграф за параграфом, каковых в нем восемь. По моему убеждению, бумага составлена лично Сталиным. Доказательство? Плохой, даже по партийным стандартам, русский язык, много повторов. Скорее черновик, чем беловой вариант. Редакторы для устранения этих недостатков, конечно, имелись, но текст остался в сыром, первозданном виде. Причина простая: редактировать Сталина никто не решался. Итак, Сообщение ТАСС. Заголовок документа: Арест группы врачей-вредителей. Параграф первый: "Некоторое время тому назад органами госбезопасности была раскрыта террористическая группа врачей, ставивших своей целью путем вредительского лечения сократить жизнь активным деятелям Советского Союза". Обратите внимание на выражение "некоторое время", необычное для официальных бумаг. Обычно писали: Органами раскрыта и т.д. Второй параграф сообщает состав группы. "В числе участников этой террористической группы оказались проф. Вовси М. С., врач-терапевт; проф. Виноградов В. Н., врач-терапевт; проф. Коган М. Б., врач-терапевт; проф. Коган Б. Б., врач-терапевт; проф. Егоров П. И., врач-терапевт; проф. Фельдман А. И., врач-отоларинголог; проф. Этингер Я. Г., врач-терапевт; проф. Гринштейн А. М., врач-невропатолог; Майоров Г. И., врач-терапевт". Выражение "врач-терапевт" повторяется 7 раз, их можно было сгруппировать, но Сталин любил повторы. Два участника группы, Этингер и Когана М. Б., умерли еще в 1951 г. (одни в тюрьме, другой – от рака на свободе), но это не сказано. Посмертно обвиненному Когану отводилась в этом деле видное место: давнишний агент Интеллидженс сервис, он лечил Жемчужину, завербовал Виноградова и до последней минуты требовал от него сведений о состоянии здоровья вождя. Виноградов, кстати, долгое время отвергал роль британского агента: У меня все связи с Германией. В конце концов, следователи его убедили. Идем дальше: "Документальными данными, исследованиями, заключениями медицинских экспертов и признаниями арестованных установлено, что преступники, являясь скрытыми врагами народа, осуществляли вредительское лечение больных и подрывали их здоровье". Все документы – это письмо Тимашук, где, кстати, упомянуты только три обвиняемых из 9 и ничего не говорится про вредительство, только про неправильное лечение. Исследования упомянуты для красного словца и солидности, все дело в признаниях арестованных, которые скромно поставлены на последнее место. В четвертом параграфе говорится практически то же, что и в предыдущем: "Следствием установлено, что участники террористической группы, используя свое положение врачей и злоупотребляя доверием больных, преднамеренно злодейски подрывая здоровье последних, умышленно игнорируя данные объективного обследования больных, ставили им неправильные диагнозы, не соответствовавшие действительному характеру их заболеваний, а затем неправильным лечением губили их". Итак, эти врачи губили своих пациентов. Слово для официального документа неподходящее, употреблено для усиления эффекта. Далее следует детали вредительства: "Преступники признали, что они, воспользовавшись болезнью товарища А. А. Жданова, неправильно диагностировали его заболевание, скрыв имеющийся у него инфаркт миокарда, назначили противопоказанный этому тяжелому заболеванию режим и тем самым умертвили тов. А. А. Жданова. Следствием установлено, что преступники также сократили жизнь тов. А. С. Щербакова, неправильно применяли при его лечении сильнодействующие лекарственные средства, установили пагубный режим и довели его таким путем до смерти". Про Жданова мы говорили достаточно, займемся Щербаковым. В 1945 году он был секретарь ЦК, кандидат в члены Политбюро, начальник Совинформбюро и Политуправления армии, зав. Отделом международной информации ЦК. Хрущев вспоминает, что Щербаков пил по-черному и спаивал других "в угоду Сталину". Был очень тучный. В мае находился в санатории Барвиха по поводу сердечной недостаточности. Уломал главврача Рыжикова отпустить его в город по случаю победы, перепился и скончался в возрасте 44 лет. Рыжиков был на Лубянке, но в Сообщении не упомянут, чтобы не портить еврейский процент. Шестой параграф: "Врачи-преступники старались в первую очередь подорвать здоровье советских руководящих военных кадров, вывести их из строя и ослабить оборону страны. Они старались вывести из строя маршала Василевского, маршала Говорова, маршала Конева, генерала армии Штеменко, адмирала Левченко и других, однако арест расстроил их злодейские планы и преступникам не удалось достичь своей цели". В первую очередь? Еще в декабре Сталин запугивал членов Политбюро Маленкова, Хрущева и других, посылая им протоколы следствия, где врачи сознавались, что хотели их уморить. Здесь об этом ни слова. Мог также возникнуть кощунственный вопрос, а почему в первую очередь не залечили самого Сталина? Все условия были налицо. Акцент на военных сделан потому, что в главари группы решили назначить еврея и выбрали Вовси, бывшего Главного терапевта Военного министерства. Это ясно из следующего параграфа: "Установлено, что все эти врачи-убийцы, ставшие извергами человеческого рода, растоптавшие священное знамя науки и осквернившие честь деятелей науки, – состояли в наемных агентах у иностранной разведки. Большинство участников террористической группы (Вовси, Коган, Фельдман, Гринштейн, Этингер и др.) были связаны с международной еврейской буржуазно-националистической организацией "Джойнт", созданной американской разведкой якобы для оказания материальной помощи евреям в других странах. На самом деле эта организация проводит под руководством американской разведки широкую шпионскую террористическую и иную подрывную деятельность в ряде стран, в том числе в Советском Союзе. Арестованный Вовси заявил следствию, что он получил директиву "об истреблении руководящих кадров СССР" из США от организации "Джойнт" через врача в Москве Шимелиовича и известного еврейского буржуазного националиста Михоэлса. Другие участники террористической группы (Виноградов, Коган М. Б., Егоров) оказались давними агентами английской разведки". Этот отрывок самый длинный и самый многозначительный. Дело врачей – в первую очередь и по преимуществу юдофобское. Поэтому здесь Сталин расправляется с фактами особенно беззастенчиво. Евреи составляли меньше половины арестованных врачей, в Сообщении из 9 фамилий 6 еврейских. Наконец, официально провозгласили врагом Михоэлса. Назвав Шимелиовича, в первый раз затронули процесс Еврейского антифашистского комитета. Обратите внимание на язык. Каждый раз, когда приводятся домыслы, употреблен глагол "установлено". Умилителен пассаж, где разоблачаются "врачи-убийцы, ставшие извергами человеческого рода, растоптавшие священное знамя науки и осквернившие честь деятелей науки". Ставшие извергами? Когда? Переполненный ненавистью и злобой Сталин пользуется терминами из церковного, антипартийного лексикона. Концовка Сообщения: "Следствие будет закончено в ближайшее время". Все, Сталин расписался в собственном бессилии.
– Почему?
– Что это за выражения "некоторое время назад", "в ближайшее время"? Большевики не мямлят, они действуют по плану. Во всех громких делах, начиная с шахтинского в 1928 и кончая бухаринским в 1938, публикация подобных сообщений всегда происходила в первый день суда. Что мы видим здесь? Расплывчатое обещание закончить следствие, про суд вообще ни слова. Знающие люди уже тогда пожимали плечами, украдкой. Сообщение ТАСС показывает, что у Сталина осталось мало власти. Он еще мог запустить антисемитскую кампанию, однако назначить суд было за пределами его возможностей. Я понимаю: на вас, как на большинство населения, произвело впечатление неистовая пропагандистская кампания, а также бесконечные разговоры о публичном повешении на Красной площади, о массовом выселении евреев и т.п. Хотя эти сфабрикованные слухи вперемешку с мифологией имели большое хождение, политическая реальность была другая. Долгое время на это не обращали внимания, сегодня это очень ясно. Вернемся в год 1953. 12 января отдел пропаганды и агитации ЦК разослал в редакции директивные указания, где почти дословно повторялись установки февральско-мартовского пленума ЦК 1937 года. Сообщение ТАСС появилось в печати во вторник 13-го. По русскому обычаю, который молча переняли большевики, серьезных дел на понедельник не начинают. В тот же день "Правда" посвятила делу врачей заранее одобренную передовицу, которая тоже, на мой взгляд, написана лично Сталиным: "...некоторые люди делают вывод, что теперь уже снята опасность вредительства, диверсий, шпионажа... Но так думать и рассуждать могут только правые оппортунисты. люди, стоящие на антимарксистской точке зрения "затухания" классовой борьбы. Они не понимают или не могут понять, что наши успехи ведут не к затуханию, а к обострению борьбы, что чем успешнее будет наше продвижение вперед, тем острее будет борьба врагов народа". Речь не идет про разногласия Сталина с некоторыми людьми, это даже не обвинение, это приговор. Правые – это Бухарин и Рыков, казненные за неправильные взгляды, были членами Политбюро. Следовательно, новых правых следует искать на том же уровне, и первые кандидатуры, приходящие на ум, это Берия и Маленков. Достаточно вспомнить, как Маленков на съезде утверждал, что в СССР нет почвы для оппозиции. Дело не меняло то обстоятельство, что они в числе тех немногих, которых Сталин еще пускал к себе. Кто-кто, а Берия нависшую над ними опасность понимал лучше нас с вами, тем более под него уже был один подкоп, Менгрельское дело.. Кстати, передовица эта – обещанное доказательство, что Сталин хотел повторения бухаринского процесса с участием новых правых и врачей-убийц.
– Выглядит действительно так.
– Другое дело, что как про слона, про Сталина этого периода можно сказать: да кто ж ему даст! После публикации Сообщения ТАСС и передовицы "Правды" в печати началась вакханалия антисемитизма. По Москве и по стране ползли чудовищные слухи о том, что еврейские врачи и аптекари взялись извести советких людей. Трудно сказать, были эти слухи сфабрикованы МГБ или рождались в перепуганном сознании народа, скорее всего и то, и другое. Шли разговоры о погромах. Плохих евреев стали разоблачать ежедневно и повсеместно, про хороших ничего не было слышно. Хотя виноват. Еще в декабре Эренбургу присудили Международную Сталинскую премию. 27 января состоялось вручение награды, которое ничего, конечно, не изменило. Между тем из библиотек изымали труды врачей вредителей, а также книги про Михоэлса. Странным образом в потоке юдофобской пропаганды пока еще не слышно про употребление евреями крови христианских младенцев. Атмосфера, однако, была такая, что это было не так уж невозможно. Следовало только приправить марксистским соусом. Из Чехословакии пришла интересная новость. Оказывается, героя сопротивления Юлиуса Фучика выдал нацистам еврей по имени Берджих Рацине, если память мне не изменяет. В то же время пропаганда упустила случай использовать исторический эпизод еврейского вредительства в медицине. При Иване III в Москве оказался венецианский еврей мастер Леон, по профессии врач. Сын великого князя, Иван Молодый, был тяжко болен, и Леон взялся его вылечить, предложив в залог свою голову. Молодой князь все-таки умер, за что врача в 1490 г. публично казнили. По чьему-то недосмотру эта важная информация до советского народа не дошла. 20 января беспартийную Тимашук вызвали в ЦК, где Маленков передал ей личную благодарность товарища Сталина. На следующий день Шверник вручил ей орден Ленина. Я должен буду ограничиться рамками дела врачей, остальное буду задевать постольку, поскольку это прямо касается нашей темы. Так вот, несмотря на оголтелую антисемитскую шумиху в печати – публиковались статьи, за которые в 20-х и 30-х определенно поволокли бы в ГПУ – следствие, похоже, не продвигалось к завершению. Не подумайте плохого, допросы и пытки шли вовсю, но чего-то нехватало. Наверно, по этой причине продолжались аресты. 14 января взяли жену Вовси Веру Львовну, 25-го – профессора В.Ф. Зеленин, капли которого все знают, пионера применения электрокардиографии. Он, оказывается, с 1926 до начала войны работал на германскую разведку, получая задания от еврейского националиста Вовси.
– Позвольте, как это еврей Вовси мог быть связан с Германией, где у власти стоял Гитлер?
– Если мог еврей Троцкий, Вовси ничем не лучше. По таким обвинениям отправили на тот свет не одну тысячу людей. В начале февраля схватили профессоров Я.Л. Рапопорта и Н.А. Шерешевского, которые были в списке Рюмина еще с 1950 года. 9 февраля на территории миссии СССР в Тель-Авиве произошел взрыв. 10 февраля по распоряжению Огольцова, согласованному с Маленковым, арестовали госстраховского врача М.Е. Вейцман, 60 лет, сестру первого президента Израиля.
– Как заложницу?
– Не похоже. Через несколько дней СССР все равно разорвал отношения с Израилем. Нет, ее разрабатывали давно, главным образом за то, что она, я цитирую, "в силу своих враждебных убеждений постоянно вынашивает мысль выехать из Советского Союза в Палестину". Вроде вас. Взять Марию Евзоровну взяли, допрашивали скрупулезно про множество вещей, вплоть до событий 25-летней давности, но в дело не включили. Она просидела до августа, когда ей аккуратно дали пятерик за антисоветскую агитацию, но выпустили в связи с мартовской амнистией. Вот видите, обещал не отвлекаться, а все равно заехал в сторону.
– Как-никак с Огольцовым связано, мы его сегодня поминаем.
– Тоже правда. 13 февраля умер Лев Мехлис, личность из внутреннего кабинета Сталина, в 1934-30 был его личным секретарем, потом главный в "Правде", начальник Политуправления армии, после войны министр Госконтроля СССР, с этой должности как еврей освобожден по состоянию здоровья в 1950. Ему закатили пышные государственные похороны: некролог в "Правде", тело выставили в Колонном зале, 15-го урну с прахом поместили в кремлевскую стену в присутствии членов президиума ЦК и прочей знати, не было только Сталина. Была ли это отмазка, дескать мы только против плохих евреев, или сигнал другого рода, я до сих пор не уверен. Через день появился еще один некролог, на этот раз в "Известиях". Генерал Петр Косынкин, 50 лет, заместитель Игнатьева по Управлению охраны, фактически главный сторож Сталина. Вокруг вождя оставалось все меньше старых караульщиков, нет Поскребышева, Власика, Кузьмичева. Теперь вот Косынкин. Вдобавок в январе взяли пять человек из охраны, рангом пониже.
– Вы хотите сказать, что это заговор?
– Такое мнение существует. До сих пор ходит байка, что Косынкин умер не от инфаркта, а от яда, который дает похожие симптомы. Проверить это у меня нет возможности, поэтому я только констатирую бесспорные факты. 17 февраля последний раз в печати появилось сообщение о том, что Сталин принял посетителя. Им был посол Индии Кришна Менон. Менон потом говорил, что Сталин выглядел совершенно здоровым, но особенно доверять этому свидетельству нельзя. Менон был очень просоветский, возглавлял Всемирный комитет защиты мира, который был организован МГБ, и по этой причине говорил, что полагалось. С середины февраля из газет исчезли призывы изучать эпохальные произведения корифея всех наук т. Сталина по экономике и языкознанию и вообще славословия в его адрес. Не спрашивайте почему. 20 февраля "Правда" поместила статью Ольги Чечеткиной "Почта Лидии Тимашук". Статья правоверная, но со странностями. Описывая подвиг доблестной врачихи, журналистка ни разу не называет имен докторов-убийц, призывает сплотиться вокруг партии и товарища Сталина. Не гениального или великого, просто товарища. И партия на первом месте. На птичьем языке это могло что-то означать. Существует еще одно свидетельство о Сталине в эти дни. 21 февраля у него вместе с Игнатьевым и Коняхиным побывал генерал-лейтенант Павел Судоплатов, знаменитый диверсант, один из организаторов убийства Троцкого. Сталин, по его словам, был уставший старик. Он всегда говорил медленно, теперь он явно произносил слова как бы через силу, а паузы между словами стали длиннее. Видимо, слухи о двух инсультах были верны. Чуть не забыл важную деталь. В конце января по личному распоряжению Сталина из Кустаная в Москву доставили "объект-12", Полину Жемчужину. К этому времени несколько арестованных врачей уже изобличили ее как еврейскую националистку, оставалось связать ее и Молотова с американской разведкой. Последний раз она была на допросе 2 марта, после чего ее больше не водили к следователю. 1 марта в "Правде" опубликованы Призывы ЦК КПСС к женскому празднику, где продолжается тема "скрытых врагов советского народа". На следующий газеты вышла с передовой ("Расцвет социалистических наций". Вопреки естественным ожиданиям там нет врачей-убийц и сопровождающих терминов. 3 марта снова ничего не говорилось про дело врачей, зато 4-го было Правительственное сообщение о болезни СТАЛИНА. "... Товарищ Сталин потерял сознание. Развился паралич правой руки и ноги. Наступила потеря речи".
Глава 18: смерть хозяина
– Событий, связанных со смертью Сталина, я коснусь предельно кратко, а про многое не буду говорить вовсе. Например, про реакцию одуревшего населения или про отклики Запада. В сообщении 4 марта было две заведомых лжи. Там говорилось, что Сталин свалился в своей кремлевской квартире в ночь с 1 на 2 марта. На самом деле, это произошло в ночь с 28 февраля на 1 марта на Ближней даче около Кунцева. В субботу 28-го у Сталина за поздним ужином сидели гости. По свидетельству "прикрепленного" полковника МГБ Лозгачева пили Маджари, легкое вино, которое Хозяин назвал соком: "... в эту ночь Хозяин вызвал меня и говорит: "Дай нам сока бутылки по две". Кто был в ту ночь? Обычные его гости: Берия, Маленков, Хрущев и бородатый Булганин. Через некоторое время опять вызывает: "Еще принеси сока". Ну, принесли, подали. Все спокойно. Никаких замечаний". Обратите внимание, что вино приносил не официант, а телохранитель. Гости уехали в пятом часу, Сталин пошел спать, но перед этим сказал другому "прикрепленному", полковнику Хрусталеву": "Ложитесь-ка вы спать. Мне ничего не надо. И я тоже ложусь. Вы мне сегодня не понадобитесь". Телохранители заснули. По словам Лозгачева, никогда раньше Сталин не давал "прикрепленным" таких послабок. Вы не подумайте, что вождя в это время никто не охранял, просто телохранители не бодрствовали внутри дачи. Наружная охрана стояла в карауле, как обычно.
– Как я понял, это странное распоряжение слышал только этот, как его, Хрусталев?
– Верно. Вы задаете вопросы, как заправский следователь.
– Хрусталев? Откуда-то я знаю эту фамилию в связи со Сталиным.
– Из воспоминаний Светланы. Когда все поняли, что Сталин мертв, Берия вышел из комнаты и закричал: "Хрусталев, машину!" Однако давайте по порядку. "Прикрепленные" проснулись около 10 утра, их разбудил Хрусталев, которого в это время сменил полковник Старостин. Собрались на кухне. По их наблюдениям, в комнатах Сталина нет движения, иными словами спит. Движения нет в 11, в 12, в час. Телохранители начинают беспокоиться, к этому времени Хозяин обычно встает. 3 часа дня, 4 – то же самое. Лозгачев спрашивает Старостина, что делать, тот отвечает: придется ждать, без вызова входить не имеем права. Телохранители сидят в дежурной комнате, которая длинным коридором соединяется с покоями Сталина. 8, 9, 10 вечера. Лозгачев говорит Старостину: Ты главный, иди проверь. Тот отвечает: Я боюсь. – Ты боишься, а я, по-твоему, герой? Привезли почту из ЦК, Лозгачев взял пакет, пошел в комнаты Хозяина, где обнаружил его на полу в луже мочи. Сталин был в сознании, но говорить не мог. Карманные часы валялись рядом, показывали 6:30. Возможно, он упал в это время, но не исключено, что кончился завод. Лозгачев спросил Сталина, не нужно ли позвать доктора, тот промычал что-то невнятное. Дальше пошли совсем интересные дела. Вождя уложили на диван, позвонили Игнатьеву. Он приказал немедленно сообщить Берии и Маленкову. Берии не было дома, Маленков трубку поднял, но ничего определенного не сказал. Через некоторое время позвонил сам, сообщил, что отыскал Берию. В 3 часа ночи, это было уже 2 марта, приехали Берия с Маленковым. Сталин к этому времени уснул. У Маленкова скрипели ботинки, он их снял. Берия дал охране нахлобучку: "Что, Лозгачев, наводишь панику и шум? Видишь, товарищ Сталин крепко спит. Нас не тревожь и товарища Сталина не беспокой. Пошли отсюда, Маленков". Лозгачев, опасавшийся, что Сталин умрет у них на руках, убедил Старостина снова позвонить начальству. В 8 утра прибыл Хрущев, между 8 и 8:30 доктора, через девять часов после того, как охрана обнаружила, что Хозяину плохо.. Появились дети Сталина, приехали Маленков и Берия. Врачебная бригада во главе с новым министром Третьяковым и новым начальником ЛСУК Купериным мало чем могла помочь, они установили, что Сталин при смерти после тяжелого инсульта. Главная забота медиков была, чтобы их самих не обвинили во вредительстве. Сталину ставили пиявки, делали рентген легких и уколы. Было опубликовано три бюллетеня о здоровье Сталина, составленные так, чтобы дать понять безнадежность его состояния. Медицинский журнал последних дней Хозяина исчез; все, что осталось – это машинописное заключение, составленное, вы не поверите, в июне, после ареста Берии. Члены Президиума ЦК парами дежурили у постели Хозяина: Хрущев с Булганиным, Берия и Маленков, Ворошилов и Каганович. Микояна послали присутствовать в Совете министров. В четверг 5 марта врачи заверили соратников, что конец очень близок. На 8 вечера назначили в Кремле совместное заседание Пленума ЦК КПСС, Совета Министров СССР, Президиума Верховного Совета СССР. На самом деле собрались, главным образом, члены старого Политбюро. Не было только Булганина, дежурившего на Ближней даче. 40 минут сидели в ожидании, не позвонит ли Булганин, потом Маленков открыл заседание, предоставил слово Берии. За несколько минут произошел подлинный государственный переворот. Сталинская гвардия захватила все ключевые посты в партии и государстве. Первым делом Сталина по болезни освободили от должности Предсовмина. На его место назначили Маленкова, он оставался также секретарем ЦК (как оказалось, ненадолго). Первыми заместителями главы правительства назначили Берию, Молотова, Булганина и Кагановича. Берия получил также объединенное Министерство внутренних дел (старые МВД и МГБ), Молотов – МИД, Булганин -военное министерство. Ворошилов стал председателем Президиума Верховного Совета, Хрущев ушел из Московского комитета партии, "чтобы сосредоточиться на работе в ЦК". Бюро Президиума ликвидировали, утвердили Президиум ЦК в следующем составе: И. В. Сталин, Г. М. Маленков, Л. П. Берия, В. М. Молотов, К. Е. Ворошилов, Н. С. Хрущев, Н. А. Булганин, Л. М. Каганович, А. И. Микоян, М. 3. Сабуров, М. Г. Первухин, кандидаты: М. Д. Багиров, Л. Г. Мельников, П. К. Пономаренко, Н. М. Шверник. Все перемещения были подготовлены заранее, поэтому операция заняла несколько минут. Через час с лишним в 21:50 пришла долгожданная весть: Сталина больше не было. 7 марта в "Известиях" появился текст заключения авторитетной медицинской комиссии в обновленном составе: "Результаты патолого-анатомического исследования полностью подтвердили диагноз, поставленный профессорами-врачами, лечившими И. В. Сталина. Данные патолого-анатомического исследования установили необратимый характер болезни И. В. Сталина с момента возникновения кровоизлияния в мозг. Поэтому принятые энергичные меры лечения не могли дать положительный результат и предотвратить роковой исход".
– Федор Пахомович, выходит, они все-таки укоротили ему жизнь?
– Вопрос уместный, только ответа у меня нет. Медицинская помощь была оказана с опозданием, это факт, была ли эта задержка злонамеренной, сказать не могу.
– Я не понимаю.
– Видите ли, вы приписываете этим людям нормальные образ мыслей, но как тогда рассматривать пакт с Гитлером, который обошелся стране во многие миллионы жизней? Я бы предпочел прямое доказательство. Например, кто-то слышал, как Берия сказал Маленкову: пусть подыхает тиран, давно пора, или что-нибудь в этом роде. Хрущев сообщил, что Берия однажды сказал про Сталина: он сошел с ума и всех нас перестреляет. По словам Молотова, 1 мая 1953 года Берия сказал ему на трибуне мавзолея: Я его убрал. Я вас всех спас! Никто из соратников не обвинил Берию в ликвидации Сталина, но такое ощущение возникает и, боюсь, никогда не найдет разрешения. Последние месяцы своей жизни Сталин был явно не в своем уме. Он остался без личного врача, без начальника охраны и без преданного секретаря-цербера – по своей собственной воле. Он стал уязвим и, возможно, соратники этим воспользовались. Провести такую операцию успешно и без лишнего шума мог только Берия. Он был мастер решать трудные задачи: будь то убийство Троцкого, выселение народов, Катынский расстрел или создание бомбы.
– Себя только не смог защитить.
– И на старуху, как говорят, бывает проруха. Нам, однако, пора вернуться к Сергею Ивановичу Огольцову. В марте он остался не у дел, дальше было еще хуже.
Глава 19: новые веяния
– Перемены, начатые государственным переворотом 5 марта, после смерти Хозяина пошли что называется галопом. Они были особенно заметны в новом объединенном Министерстве внутренних дел. Берия запретил применение пыток при следствии, назначил комиссию для пересмотра дела врачей, провозгласил новый режим: никаких ночных бдений, всем отправляться домой в 6 часов. Раньше, ожидая звонка от ведшего ночной образ жизни Хозяина, руководители отделов и управлений торчали в министерстве почти до полуночи и держали под рукой изрядную часть штата. Кадровые сдвиги были крутые. Берия опирался на тех, кто работал с ним в старом НКВД. Первыми заместителями поставил Круглова, Серова и Богдана Кобулова. Из первых заместителей министра госбезопасности один, Гоглидзе, пошел на понижение: стал начальником 3-го управления (контрразведка в армии и флоте), другой, Сергей Иванович, повис в воздухе. Берия его вызвал, поинтересовался здоровьем, спросил, где бы хотел работать. Огольцов ответил, как полагалось: где руководство сочтет нужным. Министр ничего не предложил. Огольцов сидел дома. Специальная комиссия между тем расследовала дело врачей. 17 марта арестовали Рюмина, вскоре Огольцова вызывали писать объяснения относительно ликвидации Михоэлса. Сергей Иванович взбеленился: что за кощунство, эта операция в свое время получила очень высокую оценку т. Сталина. Этот аргумент впечатления не произвел, от него все равно требовали объяснений. В поисках справедливости он позвонил Игнатьеву, ставшему секретарем ЦК. Тот помочь не мог, у самого почва уходила из-под ног. Огольцов пошел на прием к министру: чем вызвано такое отношение, почему он оказался за бортом. Берия стал на него кричать: "Вы занимались безобразиями, сажали не того, кого нужно; вы так могли и меня посадить. Не воображай, что ты был ближе к Сталину, чем Берия!" Огольцов пытался оправдаться: работая десять месяцев в Ташкенте, он не несет ответственности за то, что делалось здесь. Берия не хотел слушать: "Ты будешь отвечать, ты должен был знать, что тут делалось. Можешь не писать объяснений, будем допрашивать". Огольцов все еще не понимал, что его ждет. Жена Раиса умоляла написать Маленкову, он упирался, считал, что нет смысла идти на конфликт.
– Что Берия имел против Огольцова? Тот ведь был у него в старом НКВД.
– Лаврентий не любил, когда ему мешали осуществлять то, что он задумал. Его стратегическая цель была, вне всякого сомнения, развенчать Сталина. Он не случайно начал с врачей и Михоэлса. Возможно, он бы не тронул Огольцова, как Гоглидзе, если бы тот сразу дал объяснения. Но не станем гадать, обратимся лучше к событиям. Сталина похоронили 9 марта, запрудив Красную площадь тысячами чекистов. Сотни тысяч простых граждан рвались в Колонный зал, где было выставлено тело. Организовать этот колоссальный поток не сумели, из-за чего сотни погибли. Никто точной цифры не знает, но только в день похорон в давке раздавили человек 400. Траурный митинг напоминал похороны Ленина: была клятва Сталину и заявление, что набальзамированное тело будет выставлено в Мавзолее. На митинге выступили Маленков, Молотов и Берия, это было воспринято как знак их власти. Председателем похоронной комиссии был Хрущев – серьезный сигнал для посвященных. Население, между тем, ожидало, что Сталина сменит Молотов. Как видите, неразберихи было с избытком – в головах людей и в государстве. 14 марта собрали пленум ЦК, надо было узаконить перемены 5 марта. Еще раз перетрясли Секретариат ЦК. После Девятнадцатого съезда Сталин включил туда 10 человек. В день смерти вождя туда ввели Игнатьева, Поспелова и Шаталина, освободив Брежнева, Игнатова, Пегова и Пономаренко. Секретарей стало восемь. 14-го Секретариат перекроили еще раз. Первым делом оттуда вывели Маленкова – по его просьбе, после чего избрали пятерых: Хрущев, Игнатьев, Поспелов, Суслов, Шаталин. Сообщение о пленуме опубликовали только 21 марта: по-видимому, была какая-то закулисная возня. Хрущева при перечислении секретарей поставили впереди остальных. Это надо понимать, что он стал первым среди равных, хотя официально звания первого секретаря еще не было. Президиум ЦК теперь собирался регулярно, практически еженедельно, и принимал решения по важнейшим вопросам. Раньше это делал Секретариат. Новое положение назвалось коллективное руководство. О значении этих перемен нам еще придется говорить.
