Текст книги "Сэр Троглодит 2 (СИ)"

Автор книги: Виталий Башун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Казарма, куда меня препроводил десятник, так же как и карантин, представляла собой просторное светлое помещение с множеством застекленных окон и двухъярусными койками по бокам широкого прохода. Единственно, тумбочек здесь не было. Вместо них – шкафчики для одежды, оружия и амуниции. Больше всего меня удивили горшки с разнообразными растениями и цветами на подоконниках. В обязанности дежурного наряда, кроме уборки помещений, мелкого ремонта и караульной службы, входил уход за цветами. Десятник охотно пояснил мне, что тратить силы воинов на борьбу с трудностями быта, когда им и так хватает тягот и лишений службы, признано нерациональным. Сытый, одетый, обутый и хорошо отдохнувший воин стоит двух голодных и усталых. Эту сентенцию десятник сообщил мне скучающим тоном, как давно заученную и всем известную истину.

Указав мне койку где-то на первом этаже в самом конце длинного здания и продемонстрировав мою персону старшему наряда: новичок, дескать, в шею гнать не следует, – он повел меня сначала на склад получать положенное мне имущество: штаны, сапоги, куртку, бельё и прочую мелочь, вплоть до иголок с нитками, – затем велел мне все это отнести на свое место и идти к главному входу в цитадель. Все бегом, разумеется. Ждать беременную утку, крякающую вперевалку за селезнем, он не намерен. А как наказать нерадивого он знает и нерадивому наказание точно не понравится. Впрочем, если есть желание узнать, он готов такую возможность предоставить.

Узнавать не хотелось, и через пару минут я снова был перед ним в готовности к немедленному выполнению следующих распоряжений. Распоряжений не было, мы просто поднялись на третий этаж цитадели и остановились перед одним из кабинетов.

– К “мозголому” пойдешь, – напоследок напутствовал меня десятник. – На собеседование. Как закончишь, идешь в казарму, устраиваешься, отдыхаешь. До завтрака – свободен. И это… поаккуратнее там.

Поаккуратнее где, не понял я? У “мозголома”, скорее всего мага разума, или в казарме? Хм… возможно и там, и там. Однако глупых вопросов задавать не стал. Но один, вполне естественный, и очень важный для каждого воина огласил:

– А завтрак когда?

– Господин десятник!

– А завтрак когда, господин десятник? – поправился я.

– Объясняю. Согласно распорядку дня, подъем в шесть. До семи тридцати – разминка. В восемь – завтрак. С восьми тридцати до двенадцати тридцати – занятия и тренировки. В тринадцать – обед. С четырнадцати до девятнадцати – занятия. В девятнадцать тридцать – ужин. До двадцати двух хозяйственные работы, уход за оружием и амуницией. В двадцать два – отбой. Распорядок вывешен на стенде в казарме. Грамотный? Тогда можешь читать, сколько твоей душе угодно.

Час у мозголома, мага Стовра, пролетел незаметно. Высокий, тощий, как пособие по анатомии, с тяжелым носом и густыми черными бровями, немного раскосыми и добродушно прищуренными глазами – он вел со мной непринужденную беседу, мастерски играя роль рубахи-парня своего “в доску”. По ходу он задавал мне самые, на первый взгляд, невинные и наивные вопросы, после которых я чувствовал себя выжатым и вытертым досуха. Напрямую он даже не пытался влезть в мои мозги, чего я серьезно опасался, не зная уровня местной магии. В частности, не будучи хорошо знаком с магией разума. Во всяком случае, никакого воздействия я не заметил. Но он, похоже, и без этого составил свое мнение обо мне. Надеюсь, благоприятное, поскольку я твердо придерживался линии потери памяти, несмотря на то, что это наиболее удобный способ проникновения в среду для всевозможных разведчиков и лазутчиков. Тем не менее, основное правило – говорить только правду, умалчивая невыгодную ее сторону – я ни разу не нарушил. Напоследок, набравшись нахальства, даже спросил сам:

– А почему, когда меня просили подписать документы, да еще только что придуманным именем, с меня не взяли магической клятвы? Мозголом оживился и забросал меня вопросами на тему: что я знаю о магических клятвах, не давал ли их кому либо и не чувствовал ли неудобство во время беседы с ним. Я ответил, что неудобств не чувствовал, а про клятвы, дескать, вроде где-то слышал. Стовр удовлетворился моими ответами и в свою очередь пояснил:

– Сложные магические клятвы устанавливаются мастерами уровня магистра. Не ниже. И все равно несколько довлеют над психикой давшего такую клятву, тем самым отчасти снижая эффективность деятельности клятводателя. Более простые по исполнению не так уж сложно обойти или снять. Таким образом, они, в большинстве случаев, большой ценности не имеют. Звать же магистра для каждого новичка довольно накладно.

– А если я сбегу?

– Сбежишь? – неподдельно удивился Стовр, провожая меня до порога. – И куда пойдешь? Даже любопытно. Каждый знает, что должников, невзирая ни на какие разногласия, не терпят нигде. Их ловит всё население во всех кантонах. Родная мать приведет беглеца обратно или сообщит в ближайший форт, если не хочет отрабатывать долг за него. Рано или поздно должника все равно выследят и приведут обратно. Его обязательство вырастет на сумму вознаграждения тем, кто поймал, и при этом еще удвоится. Было, правда, несколько случаев. Давно. Но там побег совершали лица с явными нарушениями психики и неадекватным поведением. Ах, да. Ты же потерял память! И аки младенец не знаешь простых вещей. Ну все. Иди. Завтрак скоро.

Он добродушно выпихнул меня за дверь и прикрыл ее за собой.

Завтрак, конечно, дело хорошее и есть хочется, но где у них пункт питания, десятник не сказал. Да чего там. Скорее всего, стадо новичков и меня с ними поведут строем, или его подобием, да куда-нибудь приведут, а там уже укажут: куда садиться и каким тапком кашу наворачивать. Так что, забивать себе голову ерундой смысла нет, а вот “приданое” следует разместить в шкафчике, и заодно узнать у дежурных, как следует одеться к завтраку. Хм. Ну прямо как у аристократии – к завтраку в одном платье, к обеду в другом, на ужин и вовсе в третьем. Интересно, а книксен – ручки на брючках, глазки в пол, головка к левому плечику склонена – подходя к столу, делать положено?

Это, конечно, слишком, но вдруг здесь не принято вкушать продовольствие в тренировочной форме, которой выдали аж три комплекта, и требуется исключительно по-походному или даже боевому. А что? Читал когда-то про порядки в одной северной стране. Там воина не накормят, если он сел за стол без оружия. Дескать, без оружия – не воин и, следовательно, пищу должен добывать себе сам… отбирая у свиней. При этом свинарь будет активно и эффективно защищать хрюшкины помои от поползновений нахлебников.

За окном послышался ритмичный топот многих ног с приговором: “Хоп-хоп-хоп-хоп-хоп-хоп”. Дежурный отворил дверь казармы, и в проход между койками стала втягиваться колонна людей в тренировочной форме. Они бежали почти на месте, высоко поднимая колени и слаженно выкрикивая это самое “Хоп-хоп!”. Я стоял возле своей койки, так и не закончив убирать вещи в шкафчик, с интересом наблюдая за развлечением местных бойцов. Моя койка была третьей с конца, и пришлось посторониться, когда колонна потных парней достигла меня. Как я и предполагал, впереди топали новобранцы. Самый дальний участок казармы был отведен для нас. Новеньких. Рекрутов. Судя по всему, чем ближе к выходу, тем выше статус воина.

– Стой! – прозвучала команда десятника. – Влево-вправо на шаг разо-ом…кнись! – колонна поделилась на две колонны по одному. – Левые напра-правые нале-е-е…во!

Четкий поворот и в казарме стоят две шеренги лицом к проходу.

– Двадцать минут умыться, переодеться в полную боевую без оружия. Вольно! Разойдись!

Десятник, командовавший отрядом, развернулся и вышел. “Старички” тут же разбрелись мыться переодеваться – новобранцы даже не шелохнулись, видимо знали, что будет дальше.

– Стоять, зелень!! – прозвучала еще одна команда.

Новобранцы застыли еще больше, если такое возможно. Поискав взглядом командиров, имеющих право мне приказывать, я таковых не нашел и спокойно вернулся к устройству на новом месте жительства.

– Эй! – снова раздался уже удивленно-возмущенный вопль. – Тебя, задница, что?! Команда не касается?

Не реагируя на обращение явно не ко мне, закончил укладку вещей, оставив для переодевания: сапоги, рубаху, подкольчужную жилетку, кольчугу и куртку. Думаю, именно это имел ввиду десятник, приказывая быть готовым по-боевому.

– Ты-ы! Навозный сын бегового ящера и свиньи! К тебе обращаются! Олух! – голос раздался совсем рядом, и обращались уже явно ко мне. Я чувствовал, как строй новичков затаил дыхание и превратился в каменные изваяния, чтобы даже случайно не обратить на себя внимание.

Я не спеша повернулся и смерил взглядом фигуру, стоящую против меня. Мой ровесник. На полголовы повыше и в плечах, пожалуй, пошире. Взгляд с прищуром и оскал здоровенных желтых зубов. Длинное лицо, широкий нос и… пожалуй, глаза делали его лицо настолько лошадиным или ослиным, что так и хотелось назвать его какой-нибудь лошадиной кличкой.

– Мерин, – во угадал! – что там?

– Да рекрут тупой попался.

– Ты его поучи, но не сильно, – лениво посоветовал кто-то из “старичков”. – Он на своих ногах на пробный бой должен придти, а то десятник обидится. Вечером душевненько поговорим.

– Ничё. Я слегонца, – предвкушающе оскалился Мерин. – Я с ним еще и на пробнике поговорю. Иди сюда, слизь! Учиться уважать старших будем. Не бойся – не зашибу. Пока.

Скрывать свое искусство рукопашного боя я не собирался. Воины здесь явно ценятся, а месяцами изображать из себя неумеху, чтобы продвинуться повыше и получить, наконец, нужную мне информацию, совсем не улыбалось. Я сделал полшага к Мерину и пробил вполсилы, но очень быстро. Со стороны это выглядело, как ленивый шаг и короткий, слабенький, тычок. Однако Мерин захрипел и рухнул на пол, широко разевая рот в попытке втянуть выбитый воздух.

– Эй, Мерин? Ты чего?

В мою сторону направилась целая группа старичков. Вряд ли приветствовать победителя. Я вышел в проход и быстро скомандовал рекрутам:

– Разбежались.

Те метнулись между койками, освободив мне пространство.

– Поскольку вас много, двадцать минут скоро истекут, а на завтрак успеть хочется, предупреждаю – буду калечить. Может, кого и убью.

Говорил я делано скучающим тоном, демонстративно разминая шею и плечевой пояс. Нашу забаву, однако, прервали. Видно дежурный попался умный и, увидев расправу с Мерином, поспешил вызвать десятника, не без оснований подозревая, что членовредительство в данной ситуации вполне возможно. За кого он боялся больше для меня не важно. Хотя… если за меня – добрая душа. Пожму ему руку. Потом. Но скорее за драку в казарме он тоже получит свою долю в дыню от начальства.

– Что здесь происходит? – рявкнул командир и оглядел сборище.

Под его взглядом все замирали и вытягивались в струнку.

– Я повторяю вопрос! Что. Здесь. Происходит? – он ткнул пальцем в одного из старичков и приказал: – Отвечай!

– Так что, господин десятник, новенький не подчинился Мерину и тот его хотел чутка поучить. А вот… вышло…

В это время самозваный учитель рекрутов, судорожно дыша, не без помощи дружков, встал и попытался вытянуться перед командиром, как все. Получалось не очень хорошо.

– Мерин. Тебя кто-то назначил старшим? Или ты уже в десятники выбился? А-а? Не слышу! Двадцать кругов вокруг форта в полной боевой с оружием за превышение полномочий! Где этот рекрут? Тебе тоже двадцать кругов за драку. Бежать будете вечером, после ужина, в свободное время. Ну раз все помылись и переоделись… Три минуты закончить сборы и строиться перед входом!!

Воины, невзирая на выслугу и заслуги, испуганными тараканами ринулись к шкафчикам, на ходу лихорадочно сбрасывая тренировочную форму.

Опоздавших не было. Мне было указано стоять в самом конце левого фланга, как самому последнему принятому на службу. Десятник не стал мучить нас нудными лекциями о боевом братстве и просто повел в столовую на заднем дворе.

Завтрак мне понравился. Было чисто, уютно и сытно. Столы с лавками были рассчитаны ровно на десяток. Посередине стояли блюда с лепешками, зеленью и мясом, большой котел с кашей и чайник с травяным отваром. Каждый мог брать, накладывать и наливать, что и сколько хотел. Дежурный наряд внимательно смотрел за тем, чтобы посуда не пустовала, тут же заменяя ее на полную. Следует признать, о воинах здесь заботились. Вероятно, не хуже чем у наших бесов.

После завтрака десятник приказал рекрутам взять учебное оружие и повел нас за пределы форта на тренировочную площадку. На месте носильщики (я был в их числе, как самый “молодой”) просто сбросили груз на землю. Выстроив нас в три шеренги, десятник вызвал меня и… радостно скалящегося Мерина. Так и казалось – сейчас заржет и начнет в нетерпении бить землю копытом.

– То, что ты драчун, я уже понял, – усмехнулся десятник, – теперь посмотрим, чего ты стоишь, как воин. Наш ветеран проверит твое… хм… “искусство”. Это тебе не кулаками махать. На первый раз можешь взять, что хочешь.

Я выбрал две короткие сабли, а Мерин короткий меч и щит.

– Бой!

Мой противник вразвалочку, растягивая процесс получения удовольствия, направился ко мне и остановился, не доходя двух шагов. Я стоял на месте и спокойно ждал. Мой противник внезапно заорал и бросился на меня, умело прикрываясь щитом и направив удар мечом в голову. Левой саблей я увел меч в сторону, а правой – ударил в шею. Мерин успел принять мой удар на щит, после чего снова ударил мечом снизу и сразу щитом в голову. С шагом влево я правой саблей отбил меч, а левой рубанул по предплечью. Вполсилы, иначе мог сломать кость. Сабля хоть и тупая, но из хорошей стали и неплохо сбалансирована.

Мой противник лишился меча, да еще и рука перестала его слушаться. Удивленный десятник остановил бой и спросил у меня:

– Так ты мечник? В какой линии стоял?

– Не помню.

– А-а-а… После сонника что ли?

– Да.

– Ага. Обычное дело. Ну-ка давай теперь со мной. Голова не помнит, а руки они… всегда…

Не закончив мысль, десятник взял себе прямой меч и кинжал. Фехтовал он получше Мерина, но против меня продержался не долго. Изучать его приемы я в данный момент не собирался – все равно потом на тренировках покажут все.

– Так, – сказал он задумавшись. – По манере боя я вижу, что в “медных лбах” тебе делать нечего. Пруток, – крикнул он одному из воинов, – а ну метнулся живо за гвардом Солором. Скажи: “Гвард Прат очень просит проверить новичка”.

Мне предложили постоять в сторонке, пока придет этот таинственный Солор и проверит мое искусство.

– Я пока не знаю чему тебя учить и надо ли это делать вообще, – пояснил мне десятник.

Долго ждать мне не пришлось. Сначала прибежал Пруток и встал в строй, кивнув на ходу десятнику. Затем из ворот форта вышел высокий, стройный мужчина, полностью лысый, без бороды и усов, одетый в тренировочные штаны, короткие, мягкие сапоги и белую рубашку с распахнутым воротом. На поясе у него справа висел длинный узкий клинок, скорее шпага, чем меч, а на левом четырехгранная дага с большой гардой. По походке я признал в нем воина на несколько порядков более искусного, нежели наш десятник.

– Вот, гвард Солор, – почтительно обратился к нему Прат, – против новичка я не могу устоять и минуты. Может, ты проверишь его уровень?

– От чего же не проверить? Можем и проверить. Этот, что ли? – кивнул в мою сторону приглашенный экзаменатор.

– Он самый, гвард.

– Ну что ж, рекрут, подходи, покажи, на что способен. Можешь сменить оружие, если хочешь. Не будешь? Ну тогда начнем?

Описать наш бой сложно. Вероятно, со стороны казалось, что столкнулись два смерча, сверкая звонкими молниями. Солор не стал менять свое оружие на учебное, значит, был уверен, что успеет вовремя остановиться. Это о многом говорит. Через полминуты мной овладел нешуточный азарт. Филигранная техника моего противника, помноженная на массу незнакомых мне приемов, которые мой противник применял, непринужденно меняя их комбинации, заставили меня большей частью обороняться, чем контратаковать. Но все равно – это было… восхитительно, другого слова не подберу. Солор продемонстрировал мне, что за века фехтование прошло большой путь совершенствования и творческого переосмысления боевых приемов и связок. Фантомы учебного центра по определению не могли совершенствоваться, застыв на определенном уровне развития. Все приемы элва я выучил назубок и он побеждал меня только за счет своего опыта, демонстрируя мне все новые и новые тактические приемы. Но уроки элва стали уже не столько тренировками по фехтованию, сколько по тактике боя в целом.

Моему противнику бой, похоже, тоже доставлял удовольствие. Это было видно хотя бы по тому, что несколько раз он мог меня серьезно зацепить и обозначил пару смертельных ударов, но бой не прекратил, а все наращивал и наращивал темп. Однако меня не покидало странное чувство, что Солор ведет бой как-то… академически что ли. Не в своей обычной манере, а будто экзаменуя меня: на знание тех или иных приемов; технику исполнения; реакцию; тактическую грамотность и прочие бойцовские качества. У меня возникло пренеприятное чувство, что мои потуги крысы в лабиринте спокойно и отстраненно изучаются фанатиком исследователем. А если здесь перегородочку поставить, а если тут чуть-чуть усложнить?..

Скоро мое тело, усовершенствованное саркофагом и последующими усложнениями магической псевдоструктуры, дошло до предела, после которого повысить скорость можно только за счет магии или… “холода” барсов, а Солор, улыбаясь, продолжал, как ни в чем не бывало, играть со мной. Он явно хотел выявить мой предел и, я подозреваю, наверняка использовал магию для ускорения. Про магию я мог только подозревать, поскольку, небывалый случай, все мои сектора внимания были задействованы целиком и полностью на бой, но их явно не хватало, чтобы еще и магическую ситуацию отслеживать.

Таким образом, передо мной стоял выбор – не увеличивать темп и заканчивать бой или взвинтить и продолжить? Магией я, якобы, не владею, остается только холод. Если Солор и дальше будет ускоряться. Солор не отказал себе (и мне) в удовольствии и темп вырос практически в два раза по сравнению с обычным боевым трансом. С огромным трудом разорвав дистанцию, я успел вызвать холод и не только сравнялся в скорости с моим противником, но и превзошел его. Кажется. Теперь, вроде бы, победа должна быть за мной, раз я быстрее, однако противник вдруг изменил манеру боя. У него будто добавилось минимум еще четыре пары рук, каждая из которых была не хуже моей в холоде. Закономерный итог наступил через десяток секунд. Мои клинки непостижимым образом оказались словно “связанными” и я отчетливо увидел, как гарда даги Солора лениво сближается с моим подбородком. Бесконечно долго сближается, а я ничего поделать не могу. Стараюсь из всех сил, но точно знаю, что не успеваю. Опять это ненавистное чувство беспомощности, а дальше – тишина, звезды и мрак. Без сознания я был не долго – один из бойцов только приближался ко мне с кувшином воды. Солор разговаривал с десятником. Думаю, обо мне. Вероятно ругал за то, что вызвали ради никчемного деревенщины.

Увидев мои открытые обалдевшие глаза, он подошел и на удивление радостно воскликнул:

– Отлично! Просто отлично! – а затем буквально засыпал вопросами, не давая вставить слова. – Как звать? Где тебя учили, Дитерс?! Далеко? Не помнишь? Твой учитель – молодец, но жуткий консерватор. Видал я таких. Не признают нового. В древности, де, все было лучше. Ага. И солнце ярче, и девушки сочнее, и искусство фехтования выше. Всё парень. Закончилась твоя легкая жизнь – поступаешь в мое распоряжение. Буду тренировать тебя лично. Вот так. Десятник. Перевести во вторую казарму. Второй этаж, комната три.

– Слушаю, гвард Солор! К-хе. А-а… маг Ольвер возражать не будет?

– Не будет. Я сам с ним поговорю. Парень, не стой. Иди, собирай свои вещи и переноси, куда я сказал. Давай-давай. Топай. Потом поговорим.

Ну что ж. Вроде бы все складывается удачно. Как задумано.

– Ольвер! Ты занят?

– Заходи, Солор. Как отдыхается в нашем забытом верховным углу?

– Хорошо отдыхается. Очень даже неплохо. Но я по другому поводу. Представляешь? Кто бы мог подумать, что в вашей глухомани может найтись такой материал?! Я за эти три недели уже перестал надеяться, что подберу кого-нибудь хотя бы в “длинные клинки”, а тут… Короче. Вот что, Ольвер, новичка-рекрута я у тебя заберу. Хочешь, не хочешь, а заберу для верховного за любые отступные. Уверен, что он меня поддержит. Так что, готовь документы парня и мешок под деньги.

– Ага. Так и знал, что выгребешь у меня всех лучших. Ну что тебе стоило не заметить, пройти мимо, посчитать недостаточно подходящим и оставить старому другу парочку-тройку бойцов. И так бойцы моего ближнего круга не то что в золотую, даже в серебряную сотню не годятся.

– Ладно тебе прибедняться. Хочешь, покажу пятерку бойцов, от которых верховный точно не откажется? Думаешь, с моим приездом отправил их на свободную охоту и я не прознаю про их таланты? Среди людей живешь, маг Ольвер.

– Ох, – с тяжелым вздохом согласился упомянутый маг, хитро улыбнувшись, – ну что с тобой сделаешь, Солор? Придушить разве в темном лесу на укромной поляне. Значит, говоришь, нашел?..

– Да. Нашел. Давно я не получал такого удовольствия от тренировочного боя. Техника у парня поразительная – похоже, тренируется он с детства и у хороших мастеров. Однако все это у него на уровне наработанных приемов, связок, тактических комбинаций. Очень хороших, безусловно. Большинство мечников – ему не противники. Тем не менее, это все не переплавилось у него в настоящее искусство. То самое искусство, которое столетиями совершенствовалось моими учителями и учителями моих учителей до и после падения Империи. Парню остался шажок, но без нашей помощи он этот шажок никогда не сделает. Новую философию боя надо знать или потратить века, чтобы ее придумать, а мы его научим – у парня есть для этого все данные. Неужели ты из-за жалкой десятки монет позволишь погибнуть таланту в глуши?

– Браво-браво-браво, – вежливо улыбаясь, Ольвер изобразил бурные аплодисменты. – Твоя речь вышибла из моего черствого сердца искру сочувствия, а из глаз – скупую мужскую… И все равно отступные заплатишь по полной. Без скидок. Твою песню об искусстве боя и зарытых в глуши талантах я уже не раз слышал и всегда это сводится к одному – поменьше заплатить форту за рекрута. Ты хоть уверен, что он действительно то, что ты о нем думаешь?

– Абсолютно. Ты же знаешь, что мне и самому не улыбается переплачивать. Если он окажется чем-то другим, разницу придется покрывать мне из своих сбережений. Учти это, друг мой. И еще учти, что я никогда не пытаюсь приуменьшить ценность рекрута.

– Ну да. Зачем тебе или верховному портить отношения с кантоном? Рано или поздно уровень бойца выявится. Раз обманул. Два. С рук сойдет. А на три – тебя пошлют подальше или за “медного лба” будут ломить цену как за “длинный клинок”, а то и за алмазный десяток. И ты это прекрасно знаешь.

– Знаю, Ольвер, знаю. Но, поверь, не только из-за этого я с тобой честен.

– Так и я, если заметил, спрашиваю: уверен ли ты, – вместо того, чтобы тихо радоваться большим отступным. Прежде чем ты его заберешь под свое крыло…

– Уже забрал.

– Повторяю. Прежде чем ты его заберешь к себе, мы должны определиться, что он за человек. И человек ли. Как его имя?

– Дитерс.

– Дитерс? Вот как.

– Что-то не так?

– Нет. Все в порядке. Он поступил к нам три дня назад. Деревенские привезли. Говорят, нашли в лесу неподалеку от дороги. Ничего настораживающего ни в нем самом, ни в его появлении и поведении я не обнаружил. Он – безусловно, человек. В последнем я уверен – брат Сверк его обследовал и никаких отклонений не нашел. Все в пределах допустимого.

Ольвер взял со стола кристалл темно-синего цвета и сжал в кулаке.

– Брат Стовр, зайди ко мне.

– Он только что проводил собеседование с новичком, – пояснил маг Солору, – мне интересен результат.

Стовр не заставил себя ждать. Он уже обдумал разговор с Дитерсом и готов был доложить свои выводы. По его словам, впрочем, очень осторожным, рекрут вменяем, производит благоприятное впечатление, лжи в его словах не выявлено. Высока вероятность, что он чист.

– Где он мог научиться бою? – спросил Ольвер у Солора.

– Не в наших залах и академиях. Это точно. Очень похоже на старую имперскую школу, а такое практикуют несколько известных мастеров и… в Ордене. Мастера, в отличие от Ордена, не проповедуют полное неприятие магии и обязательно включают ее в курс обучения, если, конечно, ученик имеет соответствующие способности, – Солор вопросительно посмотрел на Ольвера.

– Способности у него есть. Средние, как определил брат Сверк, но есть.

– Таким образом, он не мог учиться у мастеров, иначе владел бы и применял в бою магические приемы. Дитерс в бою магию для поддержки не использовал, хотя я заставил его раскрыться до донышка. В этом я уверен. Кстати, когда простого боевого транса ему стало не хватать, он отпрыгнул, разорвав на секунду дистанцию, и вдруг будто замерз. В глазах – лед. В движениях нечеловеческая точность и расчет. Скорость скачком увеличилась настолько, что я сам стал за ним не успевать… В общем, пришлось заканчивать проверку. Что у нас в результате остается? Я склоняюсь к тому, что парень – отщепенец. Изгнанник. А учили его явно в Ордене. Ничего другого в голову не приходит. Больше негде.

– Ну как же негде? – усмехнулся Стовр. – А в небезызвестном нам центре?

– Это у предателей, что ли? – задумался Ольвер. – Нет. Не годится. На нем нет обруча вии, а недоучка не сможет пройти через порталы, да и зверушки не дадут такому ни единого шанса.

– Откуда ты знаешь, что обруча нет? Он ведь может становиться невидимым по желанию носителя.

– А структура, разработанная нашими архимагами для определения вии?

– А ее кто-нибудь, когда-нибудь опробовал на вии?

– Нет, но архимаги ручаются, что…

– То есть, вероятность, что данная структура действительно может выявить вии, есть, но какова она – никто не знает.

– Я бы сказал, что вероятность очень велика…

– А вот я так не считаю!

– Стоп. Господа маги! Понимаю. Вам, конечно, живо хочется обсудить теоретические основы магии и потаскать друг друга за усы, но с рекрутом-то что решаем?

– Если допустить, что структура – определитель вии, разработанная нашими уважаемыми архимагами, действительно работает… – начал маг Стовр.

– Она действительно работает! И вообще. Давайте не будем множить сущности без надобности. Вероятность того, что к нам вдруг, через более чем полтысячи лет, свалился вии, ничтожно мала. К тому же с неразвитой магической псевдоструктурой. И амулет архимагов не выявил у него никакого обруча!.. Не! Выявил, маг Стовр!! Ты что? Хочешь начать новую “охоту на вии”? Пятьсот двадцать семь лет назад наш мир уже пережил это безумие. А результат? Нашли хоть одного? Так вот я уверен, что Солор прав. Дитерс – изгнанник из Ордена. Промышлял, скорее всего, охотой на монстров. Подобных ему, разочаровавшихся в целях наших недругов, не мало. Многие долго колеблются, предпочитая службе магам охоту. Однако что бы мы ни решили, а первое время приглядывать за ним надо.

– Я его буду тренировать – я и пригляжу.

– Ну что ж, – оживился Ольвер и вздохнул Солор, – тогда перейдем к определению размера отступных, которые нам выплатит твой верховный. Я считаю, что сумма в сто пятьдесят золотых вполне приемлемая цена за этого парня.

– Ско-о-олько?! Да за сто пятьдесят можно самого верховного перекупить! Даю десять!

– Десять за воина, одной ногой стоящего в алмазном десятке?!

Брат Стовр тихонько выскользнул за дверь и осторожно прикрыл ее. Спорщикам было не до него и еще долго будет ни до кого.

Глава 4

– Нет, ну надо же быть таким упертым! Не похож ты на дуболома, да и по определению не может тупица достигнуть таких успехов в фехтовании, каких достиг ты. Но ничем иным не могу я объяснить причину твоих неудач. Ты что, неспособен “властвовать собою”? Прикажи, наконец, своим мозгам делать то, что надо, а не то, что в них вдалбливали много лет. Расслабься. Позволь своему естеству погрузиться в хаос боя. Стань сам частью хаоса. Не стремись все “по полочкам” разложить. Дай частичке несовершенства создать истинную гармонию.

Я, тяжело дыша и обливаясь потом, сидел, опершись на один из столбиков тренировочной площадки. Пред моим остекленевшим взором маячило размытое пятно, изображающее моего нынешнего учителя Солора, и данное пятно с интонациями вконец отчаявшегося потенциального самоубийцы что-то бубнило. Неделя напряженных занятий ничего мне не дала, кроме постоянно накапливающейся скорее моральной, чем физической, усталости и упавшей глубоко в пыль самооценки. Сознание никак не хотело перестраиваться и приходить в соответствие с новой философией боя.

– Ты должен “забыть” то, чему тебя учили всю жизнь, – внушал мне Солор в самый первый день на утренней тренировке. – Этот этап уже пройден и пройден тобой вполне успешно. Осталась мелочь – всего лишь перейти на новый уровень развития. Принцип прост: нет устоявшихся и затверженных приемов, связок и тактических комбинаций; есть условно свободное и занятое боевое пространство; вектора угрозы и атаки; объем боевого воздействия; чувство оружия и противников. Привыкай сразу к тому, что противников, как правило, будет много и большинство из них тебе доселе неизвестных. Следовательно, никаких наработок, вбитых в рефлексы, ты им противопоставить не сможешь. Потом, конечно, обязательно проработаешь ход боя и придумаешь наиболее эффективные варианты действия, но пока надо просто дожить до этой возможности. Мы будем тренировать в тебе это чувство воина, чтобы тело твое само знало, что надо делать в каждый момент времени: отразить атаку, уклониться, убежать, блокировать или перенаправить в выгодном тебе направлении, атаковать самому или сделать что-то иное. И еще. Очень важно. Ты научишься управлять своими эмоциями. Этап, когда их надо было подавлять, уже в прошлом. Теперь холодный рассудок, как следствие подавленной эмоциональности – препятствие к твоему дальнейшему развитию. Считай, что ремеслом ты практически овладел, а вот искусство уже требует эмоций. “Без волнения нет искусства” – говорил один известный мастер публичных драматических представлений. И он – прав. Ты должен будешь научиться использовать свои чувства: гнев, страх, ярость, ненависть. Они помогут тебе действовать намного эффективнее, но только, если ты будешь ими управлять, а не они тобой.

В общем, слова-то я понимал, а как перевести их на язык тела и разума, не представлял совершенно. Во всех тренировочных схватках я по-прежнему следовал наработанным навыкам. Эмоции успешно подавлялись, тело действовало четко по разученным и закрепленным приемам боя, разум анализировал действия противника и пытался выстроить хоть какую-то схему боя. Солор скандалил, ругался, в отчаянии чуть не загонял тренировочную шпагу по рукоять в землю, но все было бесполезно. Я не понимал, а точнее, не чувствовал так, как надо. При этом учитель категорически отказывался включать в тренировки магию. Я-то думал потихоньку, якобы, только что изучив, использовать ее в бою. Однако Солор утверждал, что магия к нашему обучению не имеет никакого отношения. Наоборот, она должна впоследствии стать подспорьем, дополнительной возможностью, как еще одна пара рук, но не более того.