Текст книги "Сэр Троглодит 2 (СИ)"

Автор книги: Виталий Башун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Глава 2

В кабинет коменданта тихо зашел Крис, аккуратно притворив за собой дверь.

– Нашел что-нибудь? – устало спросил хозяин кабинета.

– Да, – глухо ответил вии и выложил на стол перед элвом грязный, со следами зубов, несмотря на очень прочный сплав, обруч высшего. – Он лежал внутри обглоданного панциря моллюска.

– Камня нет, – задумчиво сказал комендант, не касаясь предмета. – Значит, он исчерпал весь заряд на защиту своего носителя, а это не малая сила… была. Похоже, Родеро больше нет в живых.

– Но почему же, учитель? Есть же шанс, что обруч переместил Родеро в безопасное место, а хороший воин и без магии любую тварь порубит…

– Я тоже надеялся на такой исход, но, увы, – элв не скрывал скорби, – обруч, как ты знаешь, перемещает носитель, только если тот полностью истощен и без сознания. Причем, хоть и случайным образом, но перемещает в пределах одного мира. Значит, Родеро должен быть доступен для телепатической связи. Для нее нет расстояний, и не имеет значения местоположение. А я не чувствую его! Понимаешь? Не чувствую!! Совсем. Ни малейшего отголоска! Следовательно, либо его нет в этом мире, либо – в живых.

– А не могло его как-нибудь действительно забросить в другой мир?

– Ты же ученый, Крис. Для научного мышления не существует “как-нибудь”. Но как ни странно ты попал в точку. Обруч может забросить в ближайший межмировой портал, расположенный в пределах радиуса действия поискового воздействия носителя. Это заложено в нем, чтобы сбить возможных преследователей со следа. Сколько Родеро выдавал на последних тренировках? Двести пятьдесят – триста метров сквозь скалы, то есть около семисот-восьмисот метров на открытом пространстве? – элв покачал головой. – Мне неизвестны порталы, расположенные достаточно близко к месту боя. Ах, если бы у него был оригинал, с которого копировали структуру мобильного телепорта, встроенного в обруч… Впрочем, им далеко не всякий может воспользоваться, хотя Родеро, полагаю…

Он замолчал и невидяще уставился в стенку напротив, словно забыв про Криса.

– К-хм, – решился тот прервать размышления коменданта. – А что за оригинал?

– Артефакт. Создан очень и очень давно одним великим архимагом. Он с учениками делал его семьдесят лет. Потом уничтожил все записи и сам исчез вместе с ближайшими учениками, скорее уже коллегами и сподвижниками. Я вам не рассказывал, но структура в обруче – крайне упрощенная копия одного из фрагментов схемы этого уникального артефакта. Оригинал не смогли понять и наполовину, не говоря уж про повторить, даже самые лучшие и талантливые имперские архимаги. Однако, несмотря на всю ограниченность обруча, в ситуации, когда терять нечего, случайное перемещение может спасти жизнь. Однако боюсь, что нашему Родеро не повезло.

– Тем не менее, шанс есть?

– Мизерный, но есть. Бывают ведь “дикие” и блуждающие порталы, внезапно появляющиеся и исчезающие, о которых я ничего не знаю. Хотя… для такого шанса больше подходит другое определение – чудо. Крис, поверь, я сам не хочу терять надежду, но… пойми, – устало и скорбно сказал элв. – Ее просто нет. Реально нет. И нам всем следует с этим смириться.

Тяжелое молчание многотонным камнем придавило собеседников. Никто не хотел его нарушать первым. Наконец, Крис не выдержал и задал вопрос:

– А как там Неллира? Она знает?

– Нет. Пока нет. Она знает, что ты буквально на несколько секунд опоздал переместиться к Родеро с помощью экспериментального портала. Знает и то, что его там уже не было.

– Как же мы ей скажем о гибе… исчезновении… Все равно я уверен! Родеро вернется. Может, все-таки скажем, что ты отправил его на задание? Лет на пять-шесть? А там…

– Ложь между вии недопустима. Когда она узнает, а это рано или поздно случится, удар будет значительно тяжелее. Не следует начинать вашу совместную жизнь со лжи. Не надо смущаться и возражать, я же вижу, что дело движется к свадьбе… Это для вас, молодых, все страшно запутано, а для меня прозрачно, как брильянт. Ваша взаимная любовь, кстати, чтобы ложные понятия о чести по отношению к погибшему товарищу не заставили тебя делать глупости, давно не секрет и для Родеро. Я видел, как(!) он смотрел на вас…

– Тогда почему же он!.. – вспыхнул Крис

– Принимал девушку, когда она от тебя уходила?

– Д-да!!

– Не для того, чтобы сделать тебе больно. Сначала он верил, что все у него с ней наладится, а ты просто ошибка ее чувств, но потом, далеко не сразу, понял, что именно он сам и есть эта ошибка. А ты поменьше изводил бы ее своей ревностью. Давно бы у вас все было хорошо.

– И что же мне делать? – растерялся Крис.

– Быть рядом с Неллирой в это трудное время, верить ей и… научиться принимать свою возлюбленную такой, как она есть. Сломать ее под себя, под свою культуру у тебя уже дважды не получилось. А теперь подумай, нужна ли тебе на самом деле победа над Неллирой? Ведь ты ее любишь такой, какая она есть? Менталитет Аталии, насколько я понял, и мира империи в этом отношении очень схожи – постарайся терпимее относиться к чужим обычаям. Ладно, иди отдыхай и думай. Не сможешь перестроиться – лучше оставь девушку в покое. Так будет лучше для вас обоих.

– А она? Не должна?..

– Ни она, ни ты ничего друг другу не должны. Быть вместе дело сугубо добровольное, если у вас любовь, а не насилие. Ладно. Я с ней поговорю. Она, уверен, тоже постарается не давать поводов для ревности. Одно дело, когда нельзя изменять, потому что есть запрет, все равно от кого, другое – когда невозможно это сделать, просто не желая сделать больно любимому… или любимой (мужчин это тоже касается, имей в виду). Какой запрет будет крепче?

– Хм. Второй, разумеется. Внутренний запрет всегда крепче внешнего. Однако до тех пор, пока любимый остается любимым.

– А вот это целиком и полностью зависит от вас обоих. Главное, не будьте упертыми ослами, старайтесь слушать и слышать друг друга, пытайтесь понять и находите решение, которое устроит обоих. Вместе(!) ищите компромис. Тогда непременно найдете.

– Мне кажется, что в такой печальный момент мы говорим не о том.

– А о чем мы должны говорить, Крис? Жизнь продолжается и мне не хочется потерять еще и тебя с Неллирой только из-за того, что без подсказок старого элва вы не способны разобраться в собственных чувствах. Всё. Иди. Дай и мне отдохнуть.

Как только Крис ушел, элв расслабился и словно мгновенно постарел. Он никому не хотел показывать насколько ему тяжело. Никто никогда не узнает, что “железный” комендант переживает гибель каждого курсанта, как смерть собственных детей.

– …Ой, гордым горам еще долго стояти,

И сине небо устало держати,

Ты скалам крепким душой поклонися,

Их силой для боя с врагом укрепися…

Заунывно, не очень громко и не так уж музыкально, но “с душой”, гудел мужской баритон на общеимперском с незнакомым акцентом.

– Дядько Ожим. Ентот, кажись, оклемываться зачал, – прервал вокал старшего молодой ломкий бас. – Вроде как ворохнулся. Можа ему еще сонника влить?

– Не. Не надоть. Побереги продукт. С явоными ранами он ишшо дни три тока ворохаться и сможет. Ишь, как потрепало охотника-то маговского! А амулет у его был ха-аро-о-ош. Страшенные раны залечил. Эх, нам ба такой! А куды ты обрезки дел? Те костяные, что из раны явной выпали?

– Тык, ить, выбросил. На что они? Кости и кости.

– Ой, ты ж ду-у-урень. Ой, ты ж дуби-и-инушка. За их маги, чать, золота не пожалели б. Ой, кто ж тебя такого ро-о-одил?..

Недолго помолчав молодой снова завел разговор:

– А откель ты знашь, что охотник ён маговский?

– Ну тык, поживешь с мое, Листик, и ты субражать почнешь. Смотри, паря, одежа на ём, хучь и драная, но ишшо крепкая, а я таку у маговских охотников видал. Не наших, правда, а дальних. Заболотных. Потом гля, где мы яво подобрали?

– Тык, ето… у кромки леса. Ты ж знашь. Я када по нужде до куста пошел…

– Тык, я и грю, – не дал договорить ему старший, – недалече от монстрячей тропы. Аккурат тама, где охотники на диких тварюг засады свои ладят. Стал быть охотник он.

– Эт, как?

– Как-как! Кверху каком – книзу писем!! Что ж ты за дубина-то стоеросовая. От ить жердина вымахал, бормота тяглового за шею к земле гнешь, а простых вещей не понимашь! Ежли парень молодой в одёже маговских охотников рядышком с местом охоты поранетый валяется, кто ён есть?

– И кто?

– Тьфу! Прости, горный покровитель, а и лесной тож! Охотник! Маговский!!

– А-а-а…

Все воспринималось, словно в бреду: два мужских голоса, бубнящих, как сквозь вату, прямо мне в череп всякие глупости; запахи хвойного леса и свежего сена, навоза и плохо выделанной овчины. Слышался, помимо голосов мужчин, очень даже натуральный скрип колес телеги, шуршание одежд седоков, щелчки кнута, чириканье птиц, шелест хвои на дороге под телегой. Но на этом и все. Тело не слушалось меня совершенно – не то чтобы пальцем пошевелить, я глаз открыть не мог (ох, поднимите мне веки – белый свет покажите). Чувствительность оставила полностью. Только звуки и запахи воспринимал, да и то не уверен был в их реальности. В общем, бревно бревном. Даже не понимал, лежу я, стою, сижу или повис вниз головой.

Впрочем, это не очень интересно. Гораздо интереснее – куда меня занесло? Второй, не менее интересный вопрос – кто занес? Третий вопрос – что с телом?

Куда конкретно? Предстоит еще выяснить. Кто? Скорее всего, обруч вии. Вероятно, сработал “последний шанс” и перенес меня… куда-нибудь (смотри вопрос первый). Правда, ни с учителем, ни с кем-либо из друзей телепатически связаться не удалось и что бы это значило, ответить пока не могу.

На последний вопрос могу предположить, что мою собственную регенерацию спасители подкрепили каким-то лечебным зельем. Отсюда и потеря чувствительности. Многие зелья включают в себя анестезию (магическую или травяную), дабы больной не вертелся и не корчился от боли, мешая исцелению. Не заснул я, как, вероятно, должен был, скорее всего, оттого, что магические силы потихоньку, медленно, но верно, стали восстанавливаться и не давали мне потерять сознание в потенциально опасной ситуации, хотя физически и магически сделать я все равно ничего не мог. Такое у меня было предположение, не знаю, насколько верное.

– А-а, ежли не охотник? И не маговский?

– Тады кто? – не понял теперь Ожим.

– Тык. Вольный. Али и вовсе приблудный.

– Х-хы! Субражаишь! – удивился Ожим. – И верно. Таку справу купить, чать, можна. А коли так, то его за некрута магам отдать, они, чать, могут аж цельный золотой дадь. За охотника, ить, шиш токмо. Спасли и ладнать. А той посля сонника скока-то дён и помнить ничё не должон, кто да что, а мы скажем: у дороги нашли, амулет лекарский извели, сонником напоили, ан, думали, все одно помрет, так и решили в некруты яво свезть.

– Какой такой амулет, дядько Ожим. У тебя ж их отродясь не было.

– Не твово ума дело. Я думаю за тебя, коль сам не могёшь. Был амулет и все тут. Нутка сымай давай одёжу, да мою запасную вдевай.

– С каво сымай?

– Тьфу ты!! Та с яво. И гляди, Листик. Молчи, как громом тебя убило!! Нито я ужо тебя сам убью! Внял? Он нам за спасение и не то ишшо должон. Сонник-то тож денег стоит. Я за маленькую фляжку пять возов сена Юрге свез. Ничё. Не переживай. Маги ему новую дадут. Не рваную. А нам и эта сгодится.

– Ага.

Что со мной делали, я не чувствовал. Вероятно, снимали с меня полевую форму центра, сотканную из кремниевого волокна, удивительно прочного, огнеупорного и мягкого, как шелк. Не верится, что ткут бесы эту прелесть из камня. Плавят, добавляют минералы и порошки, обрабатывают сложными по структуре магическими воздействиями и каким-то образом вытягивают нить. Вязка ткани тоже не простой процесс, но в результате получается одежда, в которой не жарко в зной и не холодно в стужу. При этом гигроскопичность получше некоторых природных – пот от тела выводит очень хорошо, а влагу к телу, наоборот, допускает крайне неохотно. То есть в дождь она, конечно, промокнет, но далеко не сразу. Вряд ли эти деревенские прагматики знали все свойства этой одежды, но то, что были знакомы с некоторыми из них – это точно. Откуда только? Неужели в этом мире тоже были имперские склады амуниции, как в мире империи?

Ехали мы довольно долго. Мои грабители-спасители вели неспешную беседу о деревенских происшествиях, кто кого побил, кто напился и жинку гонял, кто в речке чуть не утоп и был ли в этом виноват водяной или сам потенциальный утопленник. Разумеется, не обошли вниманием динамику цен на товары повседневного спроса в сравнении с тем же периодом прошлого года.

Движения я по-прежнему не чувствовал и, соответственно, не мог сказать стоим мы или едем на телеге, на лошади или вообще на ком-то из собеседников.

По моим ощущениям путешествие длилось где-то полдня и о том, что оно окончилось, я узнал опять же по звуку.

– Здоровьичка тебе желаем, господин стражник.

– И тебе того же, – буркнул незнакомый хрипловатый бас. – Чего надо?

– Нам до господ магов проехать. Мы… эта… некрута привезли.

– Рекрута?

– Ага. Яво, стал быть.

– Жди. Сейчас старшего позову.

Через несколько минут послышался шум шагов нескольких человек.

– Ты рекрута привез? Кто таков? – послышался властный голос.

– Тык, стал быть, господин маг, я Ожим из Яселек, а это сродственник мой, Листик. Он, господин маг, двоюродной сестры моей жинки сынок младший…

– А привезли кого?

– Тык, не знаем. У дороги лежал. Племяш в кусты, ну… за этим самым пошел, а там ён. Едва дышит. Мы-то цельный амулетик лекарский на него извели. Дорогой амулетик-то. Да сонника ему влили. А побит ён шибко, не чаяли, что выживет. А у вас, господ магов, глядишь и поживет ишшо…

– Хоть бы помыли перед тем, как везти. Весь в кровище и какой-то засохшей гадости.

– Тык, боялись, вдруг помрет. Вот и гнали. Ажно две фляги сонника извели, а я серебряный кесарь за кажную платил, да за амулет ползолотого… мне б… писацию за их.

– Компенсацию, говоришь? А переплатил ты, однако, – спокойно ответил маг, – фляга сонника стоит полсеребрушки, амулет… двадцать серебрушек. Не больше. Или вы мага ограбили? Нет? Так я и думал – откуда у деревенщины дорогой амулет? Брат Сверк, проверь состояние здоровья кандидата.

Это меня несколько напугало. Я не знал здешнего уровня развития магического искусства. Не знал и реалий жизни здесь, в том числе отношения к магам. А ну как здесь принято убивать конкурентов? Начнут спрашивать, где, да у кого учился, а я и знать не знаю. Что они там решат – полный мрак для меня. Может, все будет хорошо, а может, совсем наоборот. Таким образом, мне хотя бы на первых порах, пока не разобрался в обстановке, желательно прикинуться обычным человеком. Но как это сделать, если сил сформировать ложную псевдоструктуру, маскирующую ту, что сформировалась еще в мире империи после боя с гномами, у меня практически нет? А то, что она у меня теперь очень и очень не проста, я узнал от нашего коменданта.

Элв, когда мой рассказ дошел до момента спонтанного изменения, успокоил меня, объяснив, что такие случаи усложнения структуры не раз встречались в его практике. Как правило, провоцируются они смертельной опасностью, пережитой магом. Если, конечно, сам маг готов к таким изменениям.

Тогда элв, не утерпев, приостановил рассказ и с помощью диагностического воздействия долго, как фанатик энтомолог редкую бабочку, рассматривал, что у меня там получилось. Потом с легкой завистью покачал головой, пробормотав себе под нос (я все равно услышал):

– В таком возрасте и развитие уровня архимага… не рано ли? Что же будет с ним дальше? Как бы не сорвался от неумения управлять такой силищей…

Вслух же порадовал тем, что я теперь приобрел новые возможности, которые предстоит долго и упорно развивать. Сначала постигать, то есть хотя бы узнать и понять, что нового появилось, потом учиться этим новым управлять, потом это новое тренировать, тренировать, тренировать, тренировать… А сам про возможности-способности рассказывать не стал. Не из вредности, якобы, а из педагогических соображений. Дескать, если я буду знать, что нечто у меня теперь будет получаться само собой, я окончательно обленюсь и перестану самосовершенствоваться, а это противоречит духу и букве кодекса вии. Подозреваю, что и сам он знал далеко не все. Единственно, поскольку тренировать там уже нечего, пояснил, что псевдоструктура полностью взяла под свой контроль регенерацию. Мне теперь не надо сознательно ее вызывать и направлять. Она-то, вероятно, меня и спасла – управлять регенарцией в том состоянии я был совершенно не способен.

– Ну что там, брат Сверк?

– Материал хороший. Амулет и сонник практически все заживили. Если бы эти горе-лекари влили меньше зелья, память к парню вернулась бы быстро и в полном объеме, а сейчас сказать ничего не могу. Может, вернется, а может – нет. Магическую структуру рассмотреть тоже не представляется возможным – все забито помехами от сонника. Предварительно, обычный человек с неплохим магическим потенциалом, но не более того. Точнее смогу сказать не раньше, чем через недельку. Да. Еще. Он явно был воином или охотником. Руки крепкие, хорошо развитые, кожа на ладонях явно очищается от мозолей и укрепляется магией. Крестьяне такие амулеты, как правило, не используют. Ни к чему им.

– Благодарю. Ну что ж, мужички, оцениваю ваш товар в два золотых и это мое последнее слово. Не согласны, тогда проваливайте.

Я сам слышал, как Ожим больше золотого даже не надеялся получить, однако здесь он встрепенулся и попытался торговаться.

– Господин маг! Вы ж гляньте, парень-то каков. А амулет? А сонник-то?! Две фляги!

– Я же не спрашиваю, где одежда этого парня, – съязвил маг. – Ладно. Два золотых и один… я сказал один! серебряный кесарь.

– Премного благодарны, господин маг.

– Стража. Берите рекрута и в карантин. Брат Сверк, исцелять сейчас будешь?

– Совсем не буду. Нет необходимости. Заживление идет хорошо. Попоим укрепляющим отваром, и хватит с него.

В карантине я провалялся два дня. На второй смог открыть глаза и, слегка ворочая головой, осмотреть помещение, где лежал. Чувствительность тоже потихоньку возвращалась. Туго набитые свежим сеном матрас и подушку уже вполне ощущал, как и прочные доски топчана (все-таки не пуховая перина подо мной).

В небольшой светлой комнате стояло еще семь топчанов. Возле каждого – тумбочка с дверцей. На тумбочке глиняная кружка, деревянная миска и ложка. Под топчанами мягкие войлочные тапочки без задников. В каменной оштукатуренной стене слева от входа два больших застекленных окна, по случаю жаркой погоды почти всегда открытых. За окнами, судя по шелесту листвы и чириканью птиц, располагался сад или парк… или лес – что именно, мне еще не было известно.

Обитателей карантина, считая меня, было всего пять человек. Как я понял из их разговоров, в рекруты можно было попасть различными путями. Чаще всего сюда добровольно приходили крестьяне и горожане низкого сословия, которых совсем задавила нужда. Есть ли у них сословия я из разговоров не понял, но предположил, что есть. Приходили также их дети, возжелавшие изменить свою судьбу и добиться воинской, а то и магической, славы. Разумеется, и денег тоже. Нередко сюда доставляли увечных родственников и односельчан. Маги исцеляли их и предлагали на выбор: оплатить лечение или отработать. В качестве воина или иным способом. Суммы были довольно большими, но не запредельными. Воин мог отработать долг за пять-семь лет, работник подсобного хозяйства – за пятнадцать-двадцать. После отработки можно было продлить договор и работать уже целиком и полностью на себя, зарабатывая на безбедную старость.

Политическое устройство этого мира оставалось для меня темным пятном, как и география, поскольку мои будущие сослуживцы подобными высокими материями не интересовались. Понял, что главным в этом мире (или стране) был верховный архимаг, которому подчинялись шесть архимагов заместителей, управлявшие шестью кантонами. Мы, кстати, пребывали в Западном форте кантона Ульс.

Карантин был, как я понял, аналогом палаты выздоравливающих. Троим моим сокарантинникам маги вырастили конечности: одному ногу ниже колена, другому кисть руки, третьему – руку целиком. Теперь их с перерывами на завтрак-обед—полдник-ужин заставляли постоянно тренировать восстановленные части организма, чтобы быстрее привести в форму. Четвертый обитатель имел проблемы со зрением и по мере его восстановления, старался меньше носить темные очки сделанные из дымчатого стекла, надевая только тогда, когда свет слишком уж “резал” глаза.

Меня заинтересовали упражнения для глаз, которые он проделывал четыре раза в день – это было нечто мне незнакомое, но явно очень эффективное. При этом магия там не использовалась совершенно.

В общем и целом, карантин был довольно скучным местом и все наперебой пытались развлечься, как умели, занимая время между упражнениями и приемом пищи досужими разговорами. В частности, стоило мне открыть глаза, как каждый счел своим долгом по нескольку раз просветить меня относительно моей дальнейшей жизни, вплоть до того, какого размера, скорее всего, на меня повесят долг, и какие варианты отработки предложат.

Мне было любопытно, в какое тряпье обрядили меня мои спасители, но на вопрос: что с ним, – мне тут же ответили, что носить свое маговским служащим запрещается и, если оно мне дорого как память, то, отработав, смогу получить его обратно, а пока оно находится у хранима (хранителя имущества) форта.

На утро третьего дня меня посетил с очередным визитом брат Сверк в сопровождении стражника, державшего в руках сверток. Лекарь запустил диагностическое воздействие, удовлетворенно кивнул и предложил мне одеваться. В свертке оказалась одежда: широкие полотняные штаны, длинная рубаха из того же материала и что-то наподобие аталийских сандалий – грубая подошва с двумя поперечными ремешками спереди и двумя длинными узкими ремешками сзади для обматывания ноги. Дождавшись, когда я оденусь, стражник проводил меня в кабинет начальника форта – того самого с властным голосом. Им оказался мужчина среднего роста и плотного телосложения. Он носил коротко подстриженные русые волнистые волосы, черную курчавую бородку и усы. Одет был в плотный, явно дорогой, длиннополый камзол с узорами и нашивками на плечах – их значение мне было неизвестно – свободные брюки, кстати, из каменной ткани имперского пошива и высокие кожаные сапоги на невысоком каблуке. На его груди толстая золотая цепь держала кулон с изображением меча острием вниз, сложенного из небольших рубинов. А может это был не кулон, а орден или знак отличия или символ власти или ранг… Не знаю. Широкие плечи и сильные руки хозяина кабинета вкупе с плавными тренированными движениями указывали на его хорошее знакомство с рукопашным боем. В то же время чувствовалось, что он маг и не из слабых, поэтому диагностировать его магическую псевдоструктуру я не рискнул. Разговор хозяин начал первым:

– Ты помнишь свое имя?

– Нет, господин…

– Называй меня, маг Ольвер.

– Господин маг Ольвер.

– Без “господин”. Достаточно просто маг Ольвер, – мягко поправил меня собеседник. – Поскольку во время исцеления ты, скорее всего, потерял память, я тебе напомню: магов принято называть “маг” и далее имя. Воинов и чиновников – “гвард” и далее имя. Крестьян и прочих жителей – просто по имени. Для них, впрочем, и обращение “эй, ты”, тоже вполне годится, – весело подмигнул мне Ольвер.

– Да, маг.

– А ты быстро вспоминаешь. Что ты вообще помнишь?

– Ну-у-у… – протянул я, хотя уже был готов ответить, – помню лес… тварь какую-то… она меня костяными мечами, а я ее… таким длинным… изогнутым…

– Ятаганом?

– Д-да… кажется.

– Ага. Любимое рубяще-режущее оружие охотников. Что еще?

– Все. Больше ничего. Откуда родом, где жил, где учился, где женился и женился ли вообще… даже в каком мире и на каком континенте нахожусь – не помню.

– Ну что ж, будем надеяться, что память со временем к тебе вернется, а пока мы должны определить характер наших с тобой дальнейших отношений. Первое. Для удобства я предлагаю тебе принять имя… скажем, Дитерс.

Мне казалось, что с самоконтролем у меня все в порядке и выражение лица не изменилось, но маг все равно уловил, мягко говоря, неравнодушие к предложенному имени.

– У тебя с этим именем связанны какие-нибудь воспоминания? – живо спросил он.

– Не могу сказать. Что-то отзывается в душе, но что – не могу вспомнить.

– Это хорошо. Я ведь тоже не просто так тебя назвал. Мне показалось, что Дитерс тебе подходит. Впрочем, подходит и еще одно… что-то на “р”, но как так может быть – не понимаю. Ладно. Это не важно. Второе. Форт затратил на твое исцеление пятьдесят пять золотых.

Если вычесть два золотых и серебрушку, выплаченные крестьянину, а также то, что маг-лекарь ничего не делал (сам говорил), то цена тапочек и матраса на топчане мне кажется несколько завышенной. Однако оспорить вряд ли получится. Для этого придется признаться, что слышал разговор, да еще и доказать всем, что не хуже здешнего лекаря понимаю в исцелениях. А вот в том, что не хуже, я и сам не уверен.

Будто подслушав мои мысли, Ольвер дал мне время осмыслить и спросил:

– Оспорить желаешь?

– А что, есть возможность? – криво усмехнулся я.

– Конечно, есть, – удивился маг. – Возможность есть всегда. Представишь нам показания мага-лекаря, освидетельствовавшего тебя до(!) поступления к нам, к нему приложишь его же заключение о методах твоего исцеления с расчетом стоимости. Только и всего.

– Откуда же я такого мага возьму?

– А это не наши проблемы. Мы честно вписали в счет стоимость услуг квалифицированного мага-лекаря, а также комплекса услуг по реабилитации, питанию и проживанию. Доказывать, что этих услуг ты не получал – целиком твоя забота. Так будешь оспаривать?

– Нет. Не буду.

– Тогда подпиши отказ от претензий.

Ольвер протянул мне бумагу на общеимперском, где действительно аккуратно были перечислены услуги, якобы оказанные мне. Хотя может быть массаж и помывка были, да я не запомнил. Или не почувствовал в том-то состоянии. Царапнув внизу листа нечто похожее на заглавную “Д”, я вернул бумагу магу. Тот удовлетворенно кивнул, убрал эту бумагу и взамен достал еще три.

– Тебе на выбор предлагается три варианта отработки. Даже четыре, но про последний потом. Зависит от того, какой вариант ты выберешь. Прежде всего, тебе предлагается уплатить указанную сумму в течение трех дней со дня подписания данного обязательства, – он указал на бумагу, лежащую от него справа.

Я энергично замотал головой:

– Нет. У меня нет денег… Или есть, но я не помню и за три дня наверное не смогу вспомнить где они лежат, а если вспомню, то не успею привезти в эти сроки.

Ольвер убрал и эту бумагу, затем подвинул ту, что лежала посередине, и сказал:

– Второй вариант – отработать в нашем подсобном хозяйстве, – в точности, как мне рассказали в карантине, – уход за животными, работа в поле, на огороде и так, по мелочи. Оплата – два-три серебряных кесаря в день. Питание, жилье и рабочая одежда – за счет форта. Как тебе это?

– Нет. Что-то не чувствую я тяги к земле. Не умиляет меня почему-то пробивающийся колосок в поле и довольно похрюкивающие животные в хлеву.

Маг убрал и эту бумагу, придвинув ко мне оставшуюся.

– Последний вариант – бесплатно пройти обучение на воина или охотника. После обучения рядовому начисляется содержание в размере пяти-семи серебряных кесарей. Выслужишься до сержанта будешь получать десять-двенадцать. До сотника – пятнадцать-двадцать. Но работа опасная. Мы воюем с демонами, которые периодически прорываются из своего мира, с дикими тварями и… иногда случаются конфликты между кантонами.

– Я согласен на последний вариант, – немного помедлив, чтобы не выглядело необдуманным решением, ответил я.

Ольвер тонко усмехнулся, видимо прекрасно знал о разговорах в карантине и, соответственно, моей осведомленности в предлагаемых вариантах отработки.

– Ну что ж. Я не ошибся в тебе, поэтому четвертый вариант – это обучиться на мага. У тебя есть способности. Не очень большие, но вполне достаточные, чтобы при должном усердии и трудолюбии стать магистром, например. Однако обучение на мага возможно только после трех лет службы воином. Возможно и раньше, но только за особые заслуги перед кантоном. Я должен спросить желаешь ли ты, чтобы я включил тебя в резерв на обучение магическому искусству?

Сказав это, маг с пристальным вниманием стал ждать моей реакции. Что в этом было такого, я не понял, но что-то явно было. Важное для Ольвера. Пожав плечами, я просто ответил:

– Да. Желаю.

Опять в студенты или курсанты! Сколько же можно? Неужели вся моя жизнь так и пройдет в постоянной учебе, прерываясь небольшими каникулами – очистить там еще один уровень от тварей, сбегать в мир империи посмотреть, что там, да как… С другой стороны, я, как говорится, с молоком матери впитал, что барс учится и совершенствуется всегда. Почему же я должен пренебречь возможностью узнать что-то новое и, наверняка, полезное для меня?

– В таком случае подпиши здесь. Здесь. И… здесь. Последний документ – это присяга на верность нашему кантону. Если интересен текст, могу дать почитать. Не надо? Так я и думал. Ну что ж. До завтра отдыхаешь. Сегодня спишь в карантине, с утра зайдет за тобой командир твоего десятка, покажет тебе место в казарме, выдаст, что положено и приступишь к занятиям. Вопросы есть? Нет? Свободен.

Глава 3

Рано утром за мной в карантин зашел десятник – кряжистый, усатый мужчина лет сорока, одетый, несмотря на жару, в кожаную куртку нараспашку, короткую кольчугу густого плетения под ней, свободные штаны темно-зеленого цвета и крепкие сапоги. Короткая сабля висела на поясе слева и кинжал с большой гардой – справа. Витые шнуры серебряного цвета на плечах, по одному на каждом, свидетельствовали, вероятно, о его ранге.

Казармы располагались с другой стороны цитадели, высокого четырехэтажного здания со смотровой площадкой на самом верху, огражденной зубчатой стеной. Если смотреть от единственного входа в форт, то хозяйственные постройки и здание больницы, частью которого был карантин с отдельным входом и небольшим садиком вокруг располагались слева, а казармы, два двухэтажных длинных здания – справа. Все строения, в том числе и сравнительно невысокая крепостная стена, были построены из тесанного камня и многократно оплетены магическими защитными структурами, которые еще расшифровывать и расшифровывать. Я не Крис и не настолько “сдвинут” на магии, но и мне интересно, как аборигенам удалось все так устроить, что даже выпускник имперского учебного центра не может в сравнительно короткие сроки разобраться с этим. А о том, что это не просто декорация, говорит тот факт, что мне(!)… не удалось совершить запространственный переход из форта. Не то чтобы я хотел сбежать – какой барс откажется от возможности повысить свое воинское мастерство или узнать хотя бы уровень такового у предполагаемого противника – просто хотелось иметь возможность в случае неблагоприятного стечения обстоятельств иметь пути… нет, не к бегству, а к тактическому отступлению. Я сделал несколько попыток. Магическому обзору пространства и определению точки выхода ничто не мешало, но… на этом все. Несколько попыток совершить сам переход ни к чему не привели. Будто невидимая стена вырастала каждый раз, как я активировал структуру перехода. Подозреваю, что извне тоже невозможно проникнуть в форт таким путем. Скорее всего, маги оставили возможность видеть окружающее пространство для наблюдения за окрестностями, а вот снаружи заглянуть магически вовнутрь не удастся. В общем, оставалось только вздохнуть и постараться не умереть от любопытства в попытках понять, как устроена эта магическая блокировка.