Текст книги "Скучная Жизнь 6 (СИ)"

Автор книги: Виталий Хонихоев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Глава 14

Глава 14

К удивлению Бон Хва дядя Ван не стал даже возражать насчет Оби, которая решила присоединиться к «семейному ужину». Сказал, что «так даже лучше будет». Почему? Да потому что эта Оби рядом будет сидеть, то к самому Бон Хва не так уж сильно приглядываться будут, да и подсаживаться с глупыми вопросами не станут. Как ни крути, а статус у него все еще неопределенный, вроде сын самого Сирасони, но в Теневом Мире активы по наследству не передаются. Да, тень славы отца лавровым венком на челе… но не более. А бить будут не по венку былой славы, а по лицу. У Ву Младшего в подчинении осталось человек тридцать резких ребят, которые связали свою жизнь с Теневым Миром, а они просто так голову склонять не будут. Это хорошо, что формально Ву Младший остается во главе семьи, а иначе пришлось бы через колено всех ломать, крови бы пролилось немерено, да и неприятностей потом с полицией не оберешься. Это одно тело можно спрятать, вроде был человек и пропал. Но вот полноценную войну с десятками раненных и покалеченных уже не спрячешь. А как только до такого дойдет, так на улицах сразу же полицейский спецназ появится, а эти миндальничать не будут, сперва стреляют, а потом вопросы задают. И вопросы задают так, что приходится отвечать.

В общем, если рядом с ним будет девушка – то и хорошо. Вроде как неудобно к человеку лезть, если он свою девчонку взял с собой. По крайней мере каких-то острых моментов можно будет избежать. Конечно, сказал Ван, было бы лучше если бы Чон Джа пошла, она и пофигуристее и выглядит как модель, а эта Оби на вид не впечатляет с первого взгляда… но то ведь только с первого взгляда. И потом, она же не чужая синдикату братьев Ву, работала в кофейне, изнанку знает, не просто школьница. Была на той стороне, видела Теневой Мир своими глазами, понятие имеет. А вот Чон Джа от дяди Вана и Теневого Мира старается держаться как можно дальше, так и сказала, мол не собирается всего этого касаться даже трехметровой палкой. Отстаньте.

Так что на «семейном ужине» синдиката Братьев Ву Бон Хва сидел вместе с Оби, которая не скрывала своего удовлетворения. В отличие от самого Бон Хва, которого пришлось одевать через пень-колоду в специализированном салоне, Оби – самостоятельно оделась в соответствии с требованиями «семейного ужина» и сейчас сидела по левую руку от него в строгом офисном костюме и в очках, всем своим видом показывая, что она не только «постельная грелка». Если бы она была наряжена в вечернее платье с вырезами, то ее статус сразу был бы ясен – просто девка и все. Более того, возникли бы вопросики, а что такая вот тут делает, на серьезной встрече с серьезными людьми. Потому что на «семейном ужине» девки не присутствовали. По крайней мере на первой его части. Вот потом, когда серьезные люди уже свои дела порешают, все вопросики закроют, кого нужно накажут, кого нужно – отметят, когда будут приняты решения, когда ударят по рукам, расставят точки над и – вот тогда придет время для девок, которых впустят через служебные двери, все-таки встреча происходит в одном из заведений Братьев Ву, в ресторане при гостинице.

Потому эта Оби сидела рядом с ним одетая в строгий офисный костюм темного цвета. И потому очки на ее лице были слегка затемнены. Сегодня она не была сексуальным объектом или девушкой. Сегодня она – помощник сына большого босса, разбирающаяся в индустрии, знающая ее изнутри. Как ни странно, но Бон Хва чувствовал себя рядом с ней уверенней, хотя он и предпочел отдать управление Старшему и не позориться своими «невербальными реакциями», которые могли бы выдать его неуверенность или страх. Но даже так, сидя «на заднем сиденье» и всего лишь наблюдая за происходящим – он все равно чувствовал себя немного лучше от того, что рядом с ним сидела эта Оби. Он вспомнил как спросил у нее, не страшно ли ей, а она в ответ только плечами пожала и сказала, что в такой вот среде, как ни странно – ей комфортнее чем в школе. Среди преступников и бандитов мало кто тебя осуждает… как правило, потому что сами такие же или еще хуже. Эти люди могут тебя ненавидеть, хотеть убить, подставить, отправить прогуляться по дну водохранилища в бетонных башмаках, но не будут осуждать. А в такой среде она себя как рыба в воде чувствует, так что он может расслабиться и довериться ей… в конце концов она не зря в кофейне почти два месяца работала.

С правой стороны от Бон Хва конечно же сидел дядюшка Ван, сидел с прямой спиной и спокойным, даже безразличным выражением на лице. Вот поставили его сюда, он и сидит. Но Бон Хва

знает, что неподвижность и неповоротливость этого Вана – обманчивы. Когда он захочет, то может двигаться очень быстро. Но пока он сидит рядом с ним совершенно неподвижный с застывшей маской безразличия и спокойствия на лице.

Бон Хва обводит зал взглядом. Вернее – это делает Старший, Бон Хва всего лишь смотрит его глазами. И правильно, а то он бы дар речи потерял, наверное. Атмосфера враждебности и неприязни так и витает в воздухе, тяжелые взгляды людей самой страшной наружности, с большинством из них средний горожанин не захочет встретиться в темном переулке. А встретившись – первым делом полезет в карман за бумажником. Каждый из этих людей мог заставить обычного школьника обосраться одним взглядом, настоящие кангпхэ! Не киношные, не с рекламы сочжу или сигарет, не рисованные персонажи из манхвы, а самые настоящие бандиты! От волнения он даже не замечает, что именно стоит на столах, какие там блюда, какое убранство в зале ресторана, все что он видит – многочисленные тяжелые взгляды и у него начинает сосать под ложечкой от тревожного предчувствия большой беды.

– Успокойся, малыш. – звучит в голове знакомый голос: – успокойся и не нервничай. Это твое тело, помнишь? Не добавляй сюда излишнего стресса, просто расслабься и наблюдай. Как будто кино смотришь.

– Хорошенькое кино. – ворчит Бон Хва, стараясь расслабится по совету Старшего: – а если в результате этого сеанса меня в бетон закатают?

– Значит, на плохое кино ты билеты приобрел. – хмыкает Стающий: – мог бы девушку на романтическую комедию сводить. Что за вкусы такие – тянет тебя к ганстерским разборкам. Но если серьезно – заткнись и не отсвечивай, малыш, отвлекаешь.

– Все, все. Уже. – Бон Хва затыкается. Старший прав, он и так тут всю работу делает, нечего его отвлекать, нужно расслабиться и все. Поздним вечером после «семейного ужина» с бандой братьев Ву он вместе с Оби наденет гарнитуру и вывалится в мир «Двоечки», где все куда как лучше, чем в этой реальной жизни. Все там просто и понятно, не то что тут…

– Братья! – тем временем во главе стола встает Ву Младший, он откашливается и все – затихают, уставившись на него.

– Как вы все знаете, наш старший брат и товарищ Ву – пропал. – говорит он в наступившей тишине: – и я решил расследовать его пропажу. Как выяснилось, он перешел дорогу самому Сирасони, старому Рыси из Третьего Поколения. И Старый Рысь решил проблему так как он умеет. Нашего старшего брата больше нет с нами. Вы все это знаете. Знаете и то, что воевать с Третьим Поколением сейчас означало бы не просто войну, а взаимное уничтожение на радость нашим конкурентам. Но и оставить это подлое убийство нашего брата мы бы не смогли! – он смолкает, пережидая крики возмущения. Бон Хва снова ловит на себе тяжелые взгляды, но старается абстрагироваться от них, это просто кино, думает он. Просто он вместе с Оби пришел на кино про гангстерские разборки… действительно в следующий раз нужно будет купить билеты на романтическую комедию, где никого не убивают и не калечат.

– … тишина! – поднимает руку Младший, заставляя своих людей замолчать: – я и не собирался оставлять это без ответа. Однако… наверное вы задаетесь двумя вопросами. Первый – куда подевался наш брат Ким Ву Сан и двое его ближайших побратимов? И второй – что тут делают эти… – он кивает в сторону отдельного столика, где сидят Ван, Оби и Бон Хва. Несмотря на все свои попытки абстрагироваться Бон Хва чувствует, как холодок бежит у него по спине.

– И я отвечу на эти вопросы. – снова поднимает ладонь вверх Младший: – Ву Старший был моим родным братом. Ким Ву Сан – был моим названным братом. Бог мне свидетель, никого я так не любил как этих двоих и мне было все равно, братья мы по крови или нет. Но Ким Ву Сан был излишне горяч и рванул мстить за Старшего Брата Ву сразу же как только узнал, не согласовав свои действия и не подумав. Он был смел, отважен и бесстрашен, но… одного только этого было недостаточно.

– Погоди-ка, Младший! – встает с места один из мужчин в темном костюме и со шрамом через правый глаз: – ты хочешь сказать, что Рысь убил и Кима? И его людей? Они же были самые лучшие в бою!

– Да. – кивает Младший: – таковы методы Худшего Поколения.

– И что же нам делать⁈

– Война!

– Убить Сирасони и всех его людей!

– Тихо! – выкрикивает тот, кто встал, со шрамом на лице: – а ну заткнулись! Сирасони уже убил наших лучших людей! Да так, что мы даже не поняли! Мы со своими заведениями как на ладони, да и сейчас в ресторане все вместе! Кто знает где обитает Старый Рысь? Где его люди? Когда он появится на публике? Вы что, не понимаете, пока мы его искать будем, он нас уполовинит!

– А что ты предлагаешь⁈ Под него лечь⁈ Банда Братьев Ву не сдается! – раздаются крики в ответ.

– Я не предлагаю сдаться, я просто показываю вам, дурни с кем вы дело имеете! – рычит мужчина со шрамом: – заткнитесь уже. Здесь присутствует Старый Ван, вот пусть и ответит, что он тут делает! И этот… мелкий. Он же – сынок Сирасони, не так ли⁈

– А это второй вопрос. – повышает голос Младший: – Ли Су, сядь уже на место. Сейчас я дам слово Старому Вану, пусть объяснится сам. Ван?

– Секунду. – и дядя Ван сидящий за столиком рядом – начинает неторопливо вставать. Медленней чем обычно. Наклоняет корпус вперед и, кряхтя – расставляет ноги, выпрямляя их, опирается на столик. Любой, кто видел бы это действо, подумал бы – совсем развалина стал старик Ван, на ноги еле встал, отсидел себе поди…

– Я не вправе говорить за юного господина. – наконец произносит он, встав на ноги: – однако могу заверить что семья Братьев Ву и мы с ним – союзники. Ни мне ни ему не нужна война, не нужна кровь на улицах. Потому мы решили официально сменить сторону и перейти под начало к семье Братьев Ву. Я по своим соображениям… а молодой господин по своим. Молодой господин? – он поворачивается всем корпусом. Старший в теле Бон Хва – встает. Оглядывает собравшихся.

– Никакой я не сын Сирасони. – говорит он: – я этого мудака за отца не признаю. Ни сейчас, ни в будущем. Вообще не понимаю, о чем речь, но если уж выбирать, то я хочу от него подальше держаться. – говорит он и тут же – садится на место. Невежливо, если по местным меркам, вон старый Ван до сих пор стоит, стоит и Младший, а он – уселся, словно бы и не самый молодой тут. Бон Хва думает, что порой не понимает ни Старшего, ни Вана… как это они решили – если он встанет и будет всем доказывать, что именно он и есть сын Сирасони – ему не поверят. Даже если он анализы ДНК вытащит и размахивать ими будет, скажут, что подделка и все тут. Но вот если он отрицать все это будет… тут поневоле у людей сомнения появятся. А уж если при этом вести себя по-хамски, не соблюдая никакой субординации, то тут же начнут говорить, что «яблоко от яблоньки недалеко падает, смотри какое хамло, совсем как отец». А те, кто совсем сомневается – проверят ДНК, которое в базе данных уже изменено… и убедятся в 99% вероятности прямого родства. Так что его поведение только на первый взгляд выглядит как нелепое и неподходящее для этого случая, на самом деле все продумано.

– Я не понимаю, зачем нам эти люди? – морщится мужчина со шрамом: – пока жив Сирасони…

– В настоящее время Сирасони уже мертв. Почти мертв. – говорит Ван и в помещении наступает настоящая тишина. Слышно, как на противоположной стороне залы кто-то уронил столовые приборы, тихий звяк в тишине звучит как грохот. Наконец кто-то вскакивает на ноги и начинается…

– Как мертв⁈

– Когда⁈

– Что случилось⁈

Ван объясняет, что Сирасони в коме и вряд ли из нее выйдет, что все его люди – принесли присягу новому молодому боссу (здесь он кивает на сидящего Бон Хва и его статус тут же поднимается – не попрошайка, который пришел защиты от отца просить, а молодой принц со своей армией и активами!) и что только слияние группировок принесет мир. Что можно воевать и воевать, заливая улицы кровью и привлекая ненужное внимание правоохранителей, подрывая друг друга на радость конкурентам, а можно – объединиться. При этом они, то есть армия Сирасони под командой его сына и сам старый Ван – признают верховенство власти за Братьями Ву, конкретно – за Младшим. И что вместо войны на завтра – у всех тут сидящих – прекрасное и изобильное будущее.

Слово берет Младший, выносит на голосование вопрос слияния двух банд, все присутствующие тут же голосуют «за», ни одного против или воздержавшегося, тут все – выпивают и кричат что-то радостное, восхваляя хитроумного Младшего, который одолел Сирасони, да еще и присоединил его людей и активы к семье Братьев Ву. Бон Хва думает о том, что никакой «армии Сирасони» нет и в помине, а эти люди радуются тому, что Младший только что утвердил Вана вторым после него в семье. Что, с учетом разницы их характеров по сути означает что только что все активы семьи Ву перешли под прямое управление старого Вана, который будет умело управлять всем из тени за спиной Младшего.

Тем временем Младший и Ван уже выпили на брудершафт, скрепляя соглашение. Младший – присел рядом с Бон Хва и Ваном, показывая всем, что больше нет вражды. Бон Хва тоже пришлось выпить с Младшим, продолжая ритуал примирения. Столы сдвинули, принимая их в семью и начался пир. Младший и Ван о чем-то судачили вполголоса, обсуждая бизнес и как вести дела дальше, а Оби тем временем положила руку Старшему на бедро, якобы случайно.

– … ну с наркотой придется завязать, – говорил тем временем Ван: – какой у вас канал поставки? Как через границу ввозите? Контейнеры?

– Да нет. Интересная схема придумана, такая вот благотворительность. – объясняет Младший: – мы инвалидов на работу берем. Знаешь же что у них сейчас коляски электрические? Там пара аккумуляторов стоит в днище вмонтированы… так вот один из них – как контейнер служит для перевозки. А мы – организуем благотворительные выезды-экскурсии в соседние страны, только и всего. Инвалидам платим опять-таки, кругом всем выгодно.

– Там же объемы маленькие. – говорит Ван: – и возни много.

– Так концентрированная смесь. Кроме того, стоимость товара многократно превышает все затраты. В одном аккумуляторе товара на несколько миллионов. И не наших вон, а долларов. Нам даже много инвалидов не нужно, у нас их пять всего. Вернее – четверо, один в бега подался, скотина… но мы его ищем.

– Погодите. – Бон Хва от волнения перехватывает контроль у Старшего: – как вы говорите? Инвалид пропал⁈

Глава 15

Глава 15

Интерлюдия Ке Джин Су

Он осмотрелся по сторонам. Братья из семьи Ву ели и пили от души, поднимая вверх свои бокалы и чокаясь, усиленно работая палочками и хохоча во все горло.

– Джин Су! Братан! Братан, слышь че… это же, наверное, хорошо? – лезет к нему в душу Борым, который от волнения даже ни глотка еще не выпил: – слышала же! Мы теперь самая крутая банда в этой части города! То-то у «Тигров» задницы подгорят как узнают!

– Может хорошо, а может и нет. – ворчит Ке Джин Су, поддевая кусочек жаренной свинины длинными палочками и отправляя ее в рот. Чего-чего а готовили в ресторане семьи Братьев Ву отлично, этого не отнять.

– Джин Су! Так… это же, наверное, значит, что… ну все хорошо будет, да? – заглядывает к нему в глаза Борым.

– Может и будет. – отвечает тот: – глядишь забудут про твой косяк, косорукий ты осел.

– Братан Джин Су! Да я ж не виноват! Я же сто раз говорит, что он сам головой ударился! Я просто замахнулся же! А он – головой об угол, а там сейф стоял! – всплескивает руками Борым.

– Сто раз уже от тебя это слышал. – отвечает Джин Су: – вообще не волнует меня. Это пусть Младший решает, что с тобой делать. Проломить голову главе профсоюза докеров в порту – серьезный зашквар, толстячок. Хорошо, что хоть не помер, а то мы бы сейчас очень бледными выглядели бы, а все из-за тебя… замахнуться он решил… тебе повезло что Ву Старший помер, а то тебя бы за такие дела на ленточки распустили. Как теперь дурь возить? Джэджун Ли в больнице валяется, а его заместитель наотрез отказывается с нами дела иметь… так мы следующую поставку пропустим, а ты знаешь, что будет если мы следующую поставку пропустим. Не знаешь? Ну чего ты на меня свои глазки круглые выпучиваешь? Это называется экономика, твою мать – спрос и предложение. Не будет нашей дури в кварталах хотя бы месяц – появятся другие ребята с товаром. Спрос диктует предложение. А если на нашей территории будут дурью торговать другие… то семья денег с того не получит, а одни убытки будут. Угадай, кто виноват во всем будет, Борым-хубэ?

– Но… – полноватый Борым трясет головой и его щеки – трясутся в такт, напоминая Джин Су дрожь фруктового желе на тарелке: – но у нас же запасы есть! Месяц то еще продержимся… и потом, экономическая наука говорит, что конкуренция в области спроса может быть закрыта подобными товарами… а если сюда эффект мультипликатора добавить и…

– Предлагаю выпить! – над общим гулом разговоров и хохота – звучит громкий голос и Джин Су поворачивает голову к источнику голоса. Ну конечно, Киён «Молоток». Один из людей пропавшего Ким Ву Сана.

– За нашего нового лидера! Который одним махом закончил войну и привел к покорности Третье Поколение! – выкрикивает Киён и поднимает свой бокал: – за процветание семьи Ву!

– Он говорил, что Ким ему как старший брат, а Ву Старший – как отец. – бормочет Борым себе под нос: – и не пропели еще петухи, как он трижды отрекся от них. Вот Иуда. Хотя бы вид сделал что ему жалко…

– Это ж «Молоток». – хмыкает Джин Су: – чего ты хотел от него? И потом, он же всего полгода как из тюрьмы откинулся, не так уж и долго он под Кимом работал. – он смотрит, как Киён опрокидывает свой бокал в рот под одобрительный рев остальных «братьев» и старается не морщится – еще увидят. Не то, чтобы он так привязан был к Ву Старшему или к Ким Ву Сану, старому ревнителю традиций, жестокому и мелочному сукину сыну, но скорость происходящего его немного коробила. Вот только что Ву Старший пропал, выяснилось, что его люди Рыси замочили, потом – пропал Ким Ву Сан и его двое подручных. Прямая агрессия от Третьего Поколения, от старого Рыси, они уже к войне готовились, а тут… раз и все. Старый Ван и сын Сирасони – отравили его и всю его банду якобы к покорности привели. Вот так просто. Нет, что ближние могли Рыся отравить – тут Джин Су не сомневался, отравили и отравили. Уж слишком многим он был поперек горла – еще до отсидки, а уж после и вовсе. Однако скорость слияния банд и то, что этого Вана сделали епископом, пожаловав прав совещательного голоса, а сыночка Рыси фактически равным Младшему признали… это его расстроило. Как будто и не было Старшего и Ким Ву Сана. Нет, понятно, что сейчас не время, но он, Джин Су – обязательно спросит за справедливое возмездие тем, кто Ву и Кима порешил, око за око. Ну или раз уж теперь они все семья – то по-семейному решить все. Один на один, как и завещали старшие братья, только не на кулаках, а всерьез. Если противоречия велики, то можно и на ножах все вопросы порешать, даром что ли он в свое время у старого филиппинца Тео уроки боя на ножах и палках брал, все эти арнис, эскрима и краби-крабонг или как это называется… уж нож в руках его Тео научил держать.

– … никогда мне этот Киён не нравился. – говорит Борым, ставя свой бокал на стол: – Братан Джин Су, как думаешь, что нам теперь с поставками делать?

– Нам? – делает вид что удивляется Джин Су: – кому это «нам»? Это что, «мы» Джэджун Ли, единственному оставшемуся контакту в профсоюзе голов проломили? Ты вообще понимаешь, что как «Молоток» дела вести начал? Кто же своим людям головы проламывает? Тем более что товар-то нашли! Хоть бы сперва спросил, а потом же кулаками своими махал! Или чем ты его там? Трубой? Молотком, как Киён?

– Братан Джин Су! Я же говорю, что не бил я его! Он сам упал!

– Да какая к черту разница? Главное результат, хубэ, результат. Ты хоть на голове стой, а поставки обеспечь, вот и все. Повезло тебе что Старший пропал, иначе тебе бы точно глаз на задницу натянули, помяни мое слово, – вздыхает Джин Су. Ему немного жалко этого увальня Борыма, но спускать ему все с рук тоже не дело, он никогда так не научится ничему.

– И это из-за тебя побегайка пропал потом! – добавляет он тяжести к обвинениям и Борым – опускает голову вниз, поникнув плечами. Тяжело вздыхает.

– Я же не хотел, братан Джин Су. – говорит он: – кто же знал что этот инвалид такой шустрый! Я просто припугнуть хотел, что они с графиком задержались, вот и все.

– Припугнул? – интересуется у него Джин Су: – ладно побегайка, черт с ним, инвалидов у нас достаточно, пять штук. Но Джэджуна кто заменит? И…

– Да я же… – снова начинает Борым, но Джин Су замечает у него за поясом тусклый блеск металла.

– Что это у тебя? – Джин Су не слушает жалкий лепет оправданий от Борыма и наклоняется к нему, откидывая полу пиджака в сторону: – это что такое еще? Это – что⁈

– Для самозащиты. – твердо говорит Борым, пытаясь прикрыться полой пиджака, но Джин Су – препятствует этому движению.

– Ты с ума сошел? – говорит он: – совсем крышечка усвистела? С пушкой на семейный ужин приперся, с кем воевать собрался, идиот?

– Но я же не знал, что не будет войны! – защищается Борым: – что все помирятся и наши с Третьим Поколением не станут друг другу глотки рвать! Я когда сюда ехал, думал что Младший велит откопать топоры войны и все такое! Думал мы прямо отсюда и поедем! Выпьем, ну типа последняя трапеза воинов, а потом – ну… на штурм.

– Идиот. На какой штурм? Кого ты штурмовать собрался⁈ И почему у тебя за поясом, зенитка, млять⁈ Ты что, Грязный Гарри? – Джин Су выдергивает из-за пояса у Борыма здоровенный револьвер с длинным стволом и взвешивает его в руке. Тяжелый, с матовым воронением. Откидывает барабан и прокручивает его пальцами, глядя на желтые, латунные диски донышек патронов с гладкими кружочками капсюлей. Читает надпись по ободу, наклонив голову.

– Это ж триста пятьдесят седьмой магнум. – говорит он: – ты точно с ума сошел. Ты в кармане с собой десять лет строгого режима носишь, идиотина. Первый же полицейский что тебя остановит – повышение, премию и орден от Министерства получит. Чего так охота баланду тюремную похлебать? Готовят там скверно, а ты пожрать любишь, хотя если ты похудеть так решил…

– Это для самозащиты! – надувается Борым: – как говорят в Америке – пусть лучше меня судят двенадцать чем несут четверо!

– Ты Америку с Кореей не путай! В Америке даже дети с пистолетами ходят, там у них разрешено, четвертая поправка в конституции. А у нас если даже с «предметом похожим на оружие» ходить можно срок схлопотать! И почему ты выбрал гаубицу, млять⁈ Ты ж из нее выстрелишь и тебе руки отобьет отдачей. Ты хоть раз из этого зенитного орудия стрелял?

– Где я стрелять буду? – ворчит Борым: – отдай ствол. Хватит им махать во все стороны.

– На, забери свою карманную артиллерию. – Джин Су протягивает револьвер обратно своему товарищу, рукоятью вперед: – только, сука, не убейся сам и никого не пристрели сегодня.

– Чего это вы тут делаете? Борым – ты чего, пушку с собой таскаешь? – удивляется подошедший Дубон: – ну ты и идиот. Джин Су, там босс тебя и его к себе кличет, насчет делишек в порту, хочет знать кто ответственный за весь бардак там…

– Шибаль. – вздыхает Джин Су и поворачивается к побледневшему Борыму: – не проканало, хубэ. Имей в виду, я тебя защищать не собираюсь. Сам накосячил, сам ответ держать будешь.

– Братан!

– Хватит ныть, пошли уже. – Джин Су встает и идет вслед за Дубоном, который ведет их прочь из зала, они идут по коридору, проходя мимо кухни откуда сильно пахнет чем-то вкусным, но сейчас Джин Су не до еды. Он идет и думает, что вот не срослось, он-то думал что они с Борымом с крючка спрыгнули, пока руководство сменится, пока бардак и неразбериха, пока… а там все уже и забудут про косяк Борыма, который не может свои лапы при себе держать, идиот. И как бы Джин Су не говорил, что косяк-то за Борымом, на самом деле он там старший по портовым операциям был, а Борым – его хубэ. Младший. Должен был он за ним присмотреть, но, сука, разве за ним уследишь? Инициативный уж больно, вон и сейчас – откуда-то достал пушку, идиота кусок и за пояс заткнул. Зачем, спрашивается? Эх…

– Проходите. – Дубон открыл им дверь и они вошли в небольшую комнату, где за столом сидели три человека. Младший, этот здоровяк Ван и сыночек Сирасони, этот дерзкий малолетка, которого в тот раз он успел подрезать. Кто бы знал что придется с ним в одной семье быть?

– Старшие. – кланяется он: – меня зовут Джин Су, а это – Борым, мой хубэ.

– Проходите. – кивает Младший и они – проходят. Но не садятся за стол, им не положено. Остаются стоять. Джин Су переминается с ноги на ногу и бросает быстрый взгляд на Борыма. Чертыхается про себя, потому что этот кусок идиота кажется в ступор впал – стоит со стеклянными глазами, бледный и руки трясутся, на лбу мелкие бисеринки пота. Того и гляди в обморок бухнется. Понять конечно его можно, Ву Старший бывал с парнями очень крут, как тот раз с Мелким Лао, который после «урока» Ву Старшего потом полгода хромал и слова некоторые с трудом выговаривал и шеей вот так дергал, словно курица, которая зерна клюет.

– Что там с инвалидом, который пропал? – задает вопрос Младший: – кто такой и как так вышло?

– С «побегайкой»? – переспрашивает Джин Су, убедившись что Борым и слова выдавить из себя не может: – да там смешная история приключилась, Старшие. – он совершенно точно знает что самое важное сейчас – правильно акценты расставить. Смешная история да. Вот и сосредоточиться на смешных моментах, а не на том, как этот идиот Борым голову главе профсоюза докеров в порту пробил, тот сознание потерял и в больницу загремел.

– Вы же знаете, как мы с докерами работаем, ну с помощью профсоюзных доступ к грузам до растаможки у нас есть… – начинает он свой рассказ, следя за лицами слушателей. Очень важно правильно акценты расставить… например сказать о том, что это не они виноваты, что груз, который должен был «побегайка» внутри поддельного аккумулятора в своей инвалидной коляске – профукали. Вот только что был и вот уже нет. Потому как доступ к зоне растаможки может у них и был, а вот чтобы вывезти за зону – нужно было контроль пройти. Для того в профсоюзе и держали пятерых инвалидов со своими электрическими креслами на аккумуляторах, один из которых на самом деле контейнером для товара служил. И что каким таким образом вышло что их люди в зоне растаможки контейнеры попутали и «зарядили» электроколяску инвалида Намгуна пустым контейнером вместо того, что с товаром – они до сих пор понять не могут не их это вина. И вообще, а чего вы ожидаете от такого умника как Борым, когда на выезде из порта оказывается что товара нет, контейнер пустой, а «побегайка» только глазами лупает и дурачка из себя строит? Да, сейчас-то понятно, что нужно было конца смены дождаться, но это ж Борым. Который всегда впереди паровоза бежит и руками своими кривыми машет, идиота кусок. Вот он и решил прессануть обоих – и инвалида и Джэджуна. Подумал что лишним не будет на них страх божий нагнать. Вот только не рассчитал, замахнулся на Джэджуна у него в кабинетье, а тот возьми и упади, да так неловко, прямо на угол сейфа с профсоюзными взносами. Голову проломил, кровища во все сторону, Старшие знают же, что из головы всегда кровища хлещет сильнее. Борым запаниковал, затолкал Джэджуна в машину и в больницу отвез… а когда вернулся, то инвалида Намгуна и след простыл. Испугался «побегайка» сильно… но самое забавное, что товар-то никуда не пропал, нашли его и следующей сменой на другом «побегайке» вывезли, все чин-чинарем. Они с Борымом потом искали этого Намгуна… ну не то чтобы прямо извиниться, но по крайней мере денег ему заплатить, сказать что мол так и так, не обессудь, обознались, бывает. Тем более что его-то Борым и не бил вовсе. Однако не нашли его нигде, он в бега подался с перепугу. Так что все под контролем… вот только теперь Джэджун в больнице лежит и это плохо, про это лучше и не говорить. А лучше заострить внимание на смешном – что где-то в городе прямо сейчас прячется один инвалид, думая, что за ним вся мафия города гоняется, а он никому и не нужен вовсе. Ну разве не смешно?

– Как там говоришь имя этого инвалида? – переспрашивает сыночек Сирасони, перебирая пальцами по столу. Джин Су – бросает взгляд на Младшего и тот кивает головой, мол отвечай, все нормально.

– Намгун Чжи Мин. Обычный «побегайка». – говорит Джин Су: – на подработку устроился… все как обычно – сперва в маджонг проиграл в клубе, потом в кафе задолжал, вот и отрабатывал. Начал нормальные деньги поднимать – начал играть еще больше. Живет в стремном районе вместе с матерью и младшим братом.

– Вот же… – сказал сыночек Сирасони. И потом – добавил еще несколько слов, вот прямо связными предложениями. И если бы Джин Су сейчас не так сильно за свои косяки переживал – то непременно восхитился бы. Вот только сейчас Джин Су как раз переживал за себя и за этого идиота Борыма, а такая цветистая ругань из уст этого наследного принца – дурной признак.

– Мы что-то сделали не так, Старшие? – осторожно интересуется он.

– Я так понимаю, вы его не искали. А… если бы нужно было найти? – спрашивает у него сыночек Сирасони. Джин Су колеблется, набирая воздуха в грудь.

– Вопрос так не стоит. – встревает в разговор Младший и смотрит на Джин Су таким взглядом, что у того сердце в пятки уходит. Младший смотрит на него, на Борыма и сужает глаза.

– Найдите его. – наконец говорит он: – немедленно.