Текст книги "Скучная Жизнь 6 (СИ)"

Автор книги: Виталий Хонихоев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Глава 5

Глава 5

Кан Оби, девушка, которая скоро станет очень богатой

– … встать, суд идет! – проговаривает бейлиф и судья заходит в кабинет, морщится и машет рукой.

– Сидите, сидите, это же не заседание. – говорит он и жестом руки отсылает бейлифа прочь. Садится за стол, некоторое время грузно ворочается в кресле устраиваясь поудобнее. Поднимает взгляд и обводит им присутствующих. Оби опускается вниз, она заметила, что несмотря на замечание судьи о том, что мол можете сидеть, чего вскочили – и госпожа Юн и присутствующие юристы корпорации – не сели до тех пор, пока не сел сам судья. Вежливость? Нет. И госпожа Юн и юристы корпорации ведут себя естественно. Никто не дернулся во время «сидите, сидите». Значит – просто ритуал. Что-то вроде того, как старая бабушка говорит «ну что вы, не стоило такие дорогие подарки покупать», но на самом деле так принято. И чтобы подарили, и чтобы она потом – отказывалась. Небольшой ритуал, который дает понять кто на самом деле хозяин в этом кабинете. Иначе, зачем тут находился бейлиф? Смотрел чтобы они ничего не стянули? Смешно.

– Итак. – говорит судья, складывая ладони вместе и оглядывая присутствующих: – я пригласил вас в свой кабинет накануне заседания, потому что это моя прямая обязанность. Уточнить у вас, не желаете ли вы закончить это дело миром. И прежде, чем вы откажетесь от этого предложения, я хотел бы напомнить вам про некоторые моменты. Для начала – сегодня мы с вами сидим, так сказать, наедине, без представителей прокуратуры, все что происходит в данном кабинете не является процессуальным действием, запись не ведется и не протоколируется. Все, что вы скажете здесь и сейчас – никогда не будет использовано против вас в суде. Тем не менее я бы попросил воздерживаться от… чрезмерно ярких выражений эмоций, или признаний в совершении уголовно наказуемых деяний. – он сухо откашлялся, поднеся кулак ко рту и продолжил: – И второй момент – если вы все же выберете судиться до конца, то нет никакой гарантии что решение суда вас устроит. Любую сторону. Но после того, как суд уже примет решение – назад дороги не будет. Я выражаю свои глубокие соболезнования госпоже Кан в связи с потерей родителей, однако напоминаю, что вина корпорации в данном событии не доказана. Если мы говорим про убийство, то доказательством вины является надлежащим образом проведенное следствие и, соответственно – приговор уголовного суда. В случае если вы настаиваете на прямой вине корпорации в гибели ваших родителей, вам следует выбрать надлежащий способ защиты своих интересов, обратившись в органы следствия с заявлением, а не принуждать гражданский суд исполнять несвойственные ему функции.

Оби смотрит на судью и понимает, что она в первый раз встречает человека, который даже не пытается сделать вид, что сочувствует ей. Дежурная фраза «глубокие соболезнования в связи с гибелью твоих родителей» – все произносят ее, опуская глаза вниз, никто на самом деле не испытывает никаких соболезнований, но всем – неловко встречаться с ней взглядом. Все делают вид, что опечалены, что им не все равно. Однако судья не утруждает себя даже таким вот дежурным выражением чувств, даже не старается. Сухо произносит «выражаю глубокие соболезнования», всем своим видом показывая, что ничего не выражает и что ему все равно. Его гораздо больше интересует процедура, чем живые люди перед ним. Оби – подобралась. Если здесь, в суде нет настоящих соболезнований, значит нет и осуждения? Она представила, как стояла бы перед этим же судьей, который бы так же сухо зачитывал то, кем она по мнению общества является, что работала «кофейной девушкой», обслуживая мужчин за деньги, что вытворяла в классе, что подменила таблетки и фактически убила свою маму и отчима… и на лице у судьи точно так же не было бы никаких эмоций. Он бы просто перечислил все ее грехи, не давая оценки… или же дав ее – но также равнодушно. Кан Оби, ты убийца и проститутка, а ведь ты еще только в школе учишься, так бы и сказал, но не вложил бы в свои слова ни грамма настоящих чувств.

Оби подумала, что ей нравится в суде. Здесь не было чувств, один холодный расчет. Да люди делали вид что они якобы что-то чувствуют, но на самом деле не чувствовали ничего. Единственные кто испытывал настоящие чувства были истцы или ответчики, люди которые пришли в суд со своими личными интересами. В данном случае это она. А все остальные… судья, бейлиф, прокурор, секретарь, юристы другой стороны, и даже госпожа Юн – были бесстрастны как напольные часы с гирями на цепочках – пока поднята гирька – тик-так-тик-так, но не более.

Он продолжает слушать судью, который говорит монотонным голосом, перечисляя все последствия судебного процесса.

– … и вы тоже. – поворачивает он голову к юристу корпорации, некоему господину Пак Вон Су, неприметному человеку в очках и сером костюме: – не думайте, что решение, которое примет суд будет вас удовлетворять. Не хотелось бы предварять события, но в том случае если суд встанет на сторону госпожи Кан, удовлетворив ее притязания даже частично… вас может ожидать волна подобного рода исков. С вашей стороны было бы мудро пойти навстречу госпоже Кан и договориться полюбовно. В противном случае… – он разводит руками: – даже если вы выиграете сражение, то рискуете проиграть войну.

Оби слушает. Она понимает, о чем идет речь. Нет, никто ей не объяснял, никто не садился с ней за стол, рисуя схемы на бумаге и разложив учебники по праву, но она слышала, что обсуждают госпожа Юн и старшая сестренка Чон Джа, она умеет слушать и делать выводы. Для корпорации не так важна сумма иска, деньги для нее пшик. Особенно в той сумме, в которой обычно выносит окружной суд. Жалкие гроши. Суд никогда не удовлетворит иск на миллиарды… а все что меньше – не имеет значения. Для корпорации. И с точки зрения технической юрист корпорации может просто дождаться решения суда и выйти из здания, присвистывая и покручивая портфельчиком, потому что он – больше годовых бонусов получает, чем она получила бы по иску. С этой точки зрения любое решение суда – уже победа для корпорации. Вот только… выиграв сражение они рискуют проиграть битву. Настоящая опасность для «Xi-Tien Group Korp.» – вовсе не сумма иска и не решение суда. Это решение откроет ящик Пандоры. Покажет уязвимость корпорации, с этим решением сотни, если не тысячи других людей обратятся с подобными же исками, все неминуемо попадет на страницы СМИ, большая шумиха может принудить политиков отказаться от сотрудничества, а волна хайпа даст возможность конкурентам нанести удары по чувствительным местам и самое главное… в этом случае рано или поздно правда про конструкцию автомобиля «Road Star» вылезет наружу. А это все. Там можно так серьезно пострадать… что и миллиардами не откупишься. Причем миллиардами не в вонах. Конечно, это не является стопроцентной вероятностью, корпорация огромная и ее сила – колоссальна. Они могут купировать шумиху в прессе, могут что-то сделать с расследованием, могут многое… но все же есть вероятность, что это – обрушит акции компании. Как же, одна из крупнейших корпораций знала о критической уязвимости в своей продукции и ничего не сделала, сэкономив деньги на безопасности потребителей! А что, если это ее привычный образ действий? Как можно после такого – доверять ее продукции? Виар-гарнитурам, обуви, умным очкам и часам, телефонам и смарт-браслетам? Скутерам и мотоциклам? В конце концов – газированным напиткам? У «Xi-Tien» есть государственный контракт, по которому они поставляют питание в муниципальные школы и Вооружённые Силы… могут и там вопросы встать. Да ладно питание! «Xi-Tien Group Korp.» делает и противокорабельные ракеты! И даже танки! А что если и там? А ведь это уже саботаж, это уже заговор против национальной безопасности, тут уже молчаливые ребята в темных костюмах придут и не спасет ни служба безопасности с разрешением на ношение автоматического оружия, ни многомиллиардные активы, ни связи в администрации президента и в парламенте. Да, сейчас она рисует апокалиптический сценарий, но он – вероятен. Маловероятен, но все же вероятен. А когда закрутится воронка катастрофы… будет уже поздно. Именно поэтому корпорация и решила заключить мировое соглашение с ней. Потому что риски были… не такие уж большие, но были. Иначе никто бы не стал с ней разговаривать, даже несмотря на то, что Старший и этот большой дядюшка Ван – встали на ее сторону. Они не рассказали ничего, но она сама работала в кофейне и знала кто такие братья Ву и про подпольную империю их заведений. Весть от знакомых о том, что порядки в заведениях теперь меняются и что девочки будут работать сами на себя, что снижается процент «за защиту», становясь процентом «за удобство», а также о том, что Ву-старший исчез, добровольно передав все некоему сыну Сирасони… она поняла правильно. Это Су Хи могла бы поверить, что Ву-старший исчез. И что «добровольно передал». Оби умела читать между строк и в самой глубине спокойных и веселых глаз большого и добродушного «дядюшки Вана» она видела сталь. Она уже видела это раньше, но никогда – вот так. У нее был постоянный клиент из бывших, весь покрытый татуировками и шрамами, он смотрел так же. Всегда вежливый, безупречно ведущий себя с девушками, всегда спокойный. Но рядом с ним по ее спине всегда пробегали мурашки. Такой же взгляд бывал и у Бон Хва, тогда, когда за руль садился Старший – спокойный, уверенный, иногда – веселый, порой серьезный, но всегда на самом дне – сталь. Когда такие люди встречаются с препятствиями и препятствия вдруг исчезают и «добровольно передают» все имущество – ты же знаешь, что на самом деле произошло с препятствием, да? И тем не менее, несмотря на таких союзников – корпорация нипочем не пошла бы навстречу, если бы не вероятность встрять в настоящую войну. С чувствительными даже для них потерями.

– Так что я еще раз предлагаю сторонам подумать о заключении мирового соглашения. – продолжает тем временем судья: – вы всем нам сделаете одолжение. Я не буду рассматривать это дело, которое грозит затянуться на несколько месяцев, а вы избавите себя от лишних затрат ресурсов и нервотрепки. Теперь же перейдем к подготовке. Судебный процесс пройдет в следующую среду и мне… вы что-то хотели сказать? – он поворачивает голову к юристу корпорации, который откашливается.

– Ваша честь. – господин в сером костюме и с темно-синим галстуком встает со своего места: – за прошедшее с последнего заседания время стороны провели переговоры и достигли соглашения.

– В самом деле? – судья откидывается в своем кресле: – это очень хорошие новости. Госпожа Кан и ее представитель – это так?

– Ваша честь. – со своего места встает и госпожа Юн, она застегивает пуговицы на пиджаке: – да это так. Мы… достигли взаимопонимания.

– Госпожа Кан?

– Да. То есть… да, ваша честь! – поправляется Оби, вставая.

– Да садитесь, садитесь, мы же не в заседании… – машет рукой судья: – что же… отлично. Я полагаю, вы подготовили текст мирового соглашения?

– Конечно. – юрист корпорации протягивает бумаги судье: – три копии, как и положено. Одна вам и по копии каждой стороне.

– Хм. – судья принимает бумаги, поправляет очки и погружается в чтение. Оби садится на место рядом с госпожой Юн и задумывается о том, чтобы работать юристом. Потому что в суде на самом деле нет осуждения, никто тебя Красным не хлещет. Интересно, а сколько стоит обучение в том университете, который госпожа Юн закончила? И… как бы к ней подобраться поближе? К своему стыду, Оби подобрала ключик почти ко всем членам этой странной группы, ко всем, кроме Юны Юн. Если эта Юна Юн была мужчиной, то Оби легко бы пролезла в ее ближний круг… но она девушка, которую не интересуют другие девушки, а кроме того – адвокат. Профессиональный морально-этический кодекс впрямую запрещал адвокатам иметь личные отношения со своими клиентами и да, конечно же это не всегда соблюдалось. Но все же это был дополнительный барьер на пути к сердцу госпожи Юн. А если Оби захочет стать юристом, ей нужна Юна-нуна. Хочет ли она? Сейчас они подпишут бумаги и в течении двенадцати часов на ее личный счет в банке поступят деньги. Большие деньги даже для работающего взрослого, для менеджера выше среднего уровня, огромные для школьницы. Она сможет купить квартиру в хорошем районе и оплатить учебу. Купить машину, хотя у нее нет прав, есть права только на мотороллер. Хорошо, купить электрический скутер, такой на котором сможет вместе со Старшим – уехать за город, наконец оставшись с ним наедине. Но что потом? Стать юристом… хм…

Она смотрит на строгий профиль госпожи Юн. Почему бы и нет? Она – умная, хладнокровная и умеет просчитывать людей. Нет, даже скорей «чувствовать» их. Это наверняка пригодится в работе. Кроме того, она никогда не представляла себя офисным работником, со всей этой рутиной от рассвета и до заката, с подчинением старшим, с обязательными пьянками по пятницам, во время которых обязательно нужно подлизывать начальству зад. А вот работа вместе с сестренкой Чон Джа и госпожой Юн… там весело. И они ее не бьют Красным наотмашь… а если она будет еще и в суд ходить, то тут и вовсе безопасно. В суде всем все равно, кто ты такой, тут главное кто выиграл.

– Хорошо. – судья заканчивает изучать документ: – сторона истца, госпожа Юн, госпожа Кан – вы ознакомились с текстом соглашения? Или вам дать время, чтобы ознакомиться?

– У нас есть было время для ознакомления, ваша честь. Разрешите сверить эти копии с тем текстом, что сторона ответчика нам выслала? – госпожа Юн встает и принимает копии документа из рук судьи. Оби думает, что Юна – продуманная. Даже она, Оби, наверное, сказала бы что «да мы уже читали и все согласовали», но Юна – проверяет, не внесла ли сторона ответчика изменения в документ в последний момент. Нет, определенно, она должна стать юристом, стать такой же как Юна… значит ей нужно подружиться с госпожой Юн. Но как? Она равнодушна к девушкам… в прошлый раз все только из-за алкоголя произошло. Все время ее поить? Не вариант… и к сексу она тоже вроде как равнодушна, из-за какого-то случая и ее болезни… так, стоп. Она слышала, что у госпожи Юн какие-то претензии к своим родственникам. Эти чувства – просты и понятны ей. Если госпоже Юн нужна жилетка чтобы поплакаться – она ей поможет. Если госпоже Юн нужен кинжал, чтобы отомстить – она сможет стать таким кинжалом. Потому что есть одна вещь, в которой Оби хороша уже сейчас.

– Да, ваша честь, это то самое соглашение. – говорит Юна, закончив чтение: – мы согласны на его подписание.

– Предупреждаю обе стороны, что после подписания соглашения указанное дело считается законченным. Вы не сможете обжаловать данное соглашение, потому что оно подписано обоими сторонами без принуждения, в здравой памяти и трезвом рассудке. А также утверждено судом. Это ясно? – судья обводит присутствующих взглядом.

– Совершенно ясно, ваша честь. – кивает Юна.

– Сторона ответчика осознает все последствия подписания указанного документа. – говорит юрист корпорации, вставая и поправляя галстук.

– Тогда… подписывайте соглашение, ставьте дату. – судья следит за тем, как стороны – подписывают соглашение. Оби – склоняется над бумагами и ставит три подписи на трех копиях документа. Передает их госпоже Юн. Та – передает юристу корпорации и тот молча ставит свои подписи. Передает документы судье. Судья – быстро пробегает документы глазами еще раз, ставит свою подпись и передает секретарю, которая тут же шлепает печать сверху и заносит номер в большой синий журнал. Оби думает что это – победа. На месте Юны тут танцевать нужно, кричать и пиджаком над головой размахивать, а она – делает вид что спокойная, хотя все равно видно, что ее трясет немножко. А юрист с той стороны – тоже делает вид что ему все равно, но тут как не делай, а кислую морду не скроешь…

– Ну вот и все. Не поверите, как я рад, что стороны все же пришли к соглашению. Худой мир лучше доброй ссоры. – говорит судья, а Оби удивляется что и на этот раз он на самом деле не испытывает никаких эмоций. Определенно, она должна стать юристом! В конце концов все данные у нее уже есть, она жестокая, циничная и продажная, из нее получится отличный юрист!

Глава 6

Глава 6

Ё Син, третий брат в семье Син.

Он задумчиво ковырял вилкой в салате не слушая того, о чем говорили его старший брат Хи Сии и помощник окружного прокурора. Сегодня его все раздражало. Его старший брат, которые всегда вел себя так, будто он прав. Помощник окружного прокурора, который вел себя так, будто он беспристрастен и неподкупен. Персонал ресторана «Сорока Этажей», который вел себя так, будто они не в ресторане, а во дворце китайского императора. И собственная глупость, конечно же… повелся на чувства, как последний мальчишка, совершил самое последнее что мог – отдал свои голоса в фирме этой Юне! Почему? Наверное потому, что все еще испытывал какие-то чувства к ней? Неважно! Вот он, сидит тут, сожалея… но он всегда сожалел! Что толку…

Он переводит взгляд на Хи Сина, который сидит с прямой спиной и о чем-то вещает своему собеседнику. Всегда думает, что он прав, думает Ё Син, всегда. А ведь тогда он был неправ. Какого черта он и Су Син вместе решили наказать его за связь с Юной? И как наказать… словно нашкодившего щенка мордой в лужу… воспользоваться тем, что она лиц не распознает и сделать с ней такое… вот оно, думает он, вот. У меня всегда внутри сидела вина перед ней… она ведь после того случая в больницу попала. И хорошо, что никакого Ю Джина не существовало, он бы не смог ей в глаза потом смотреть. Но… в конечном результате все же прошло? И все – хорошо. Неужели было бы лучше, если бы его братьев и его самого в тюрьму посадили, да еще и по такой позорной статье? Нет. Конечно нет. Он испытывал угрызения совести, но недостаточные чтобы провести пять лет в тюрьме. Не говоря уже о том, что после тюрьмы ни у него, ни у его братьев не было бы уже фирмы и средств для существования. Да и сама Юна – жива и здорова, все у нее в порядке, даже с ресепшена ушла и теперь сама свой собственный кабинет открыла. Говорят даже получается у нее в судах выигрывать, народ к ней потянулся. Да, с самых низов, там и денег немного и репутацию не наберешь, но все равно лучше, чем на ресепшн стоять в «Yoon Yang», улыбаясь словно кукла. При всем своем цинизме смотреть на ее улыбку с утра ему всегда было тяжело.

– А ты что скажешь, младший братец Ё? – обращается к нему Хи Син. Обращается так, как он привык, немного свысока, в своей покровительственной манере. Он тут старший, а этот Ё Син – всего лишь младшенький неумеха, который и не соображает толком и ложку мимо рта пронести может.

– Да, конечно. – тут же отвечает Ё Син. Он уже давно знает своего старшего брата, его манеру разговаривать, его манеру снисходительно обращаться за подтверждением своего мнения к младшим, утверждая свою позицию и придавливая всех младших к земле. Так что «да, конечно, сонбэнним» и «как скажешь, старший брат Хи» – вот правильные ответы на все вопросы и во всех случаях.

– Вот видишь? – улыбается Хи Син: – Ё Син всегда видит где его ждет кормушка. И никогда не будет выступать против семьи.

– Конечно не буду. – подтверждает Ё Син: – что я дурак что ли? Не знаю с какой стороны у монеты герб? «Yoon Yang» сейчас на взлете, у нас контракты с «KG Group», пока временные, на пять лет, но уже в этом году они станут бессрочными. Мы расширим штат до сотни квалифицированных сотрудников… почти в два раза. С таким клиентом мы можем вовсе отказаться от всех остальных и сосредоточится только на аутсорсинге проблем «KG Group», но не собираемся этого делать. Диверсификация и стабильность – вот наш лозунг. Если бы мы сейчас вышли на IPO, то подняли бы миллиарды. К сожалению, юридические фирмы такого не делают… да мы бы и не стали впускать акционеров со стороны.

– Вот именно. – подхватывает Хи Син и – хмурится. Ему не нравится то, что я перехватываю инициативу, думает Ё Син, он должен тут блистать, мне придется заткнуться. И это несмотря на то, что темой «KG Group» все это время занимался я, а не он! Но когда у старшего брата Хи появляется этот нездоровый блеск в глазах – лучше придержать лошадей. И заткнуться. Никого не интересует его мнение. Ему вдруг – становится весело. А что бы подумал Хи Син, если бы узнал, что он – отдал свои голоса внутри «Yoon Yang» этой Юн? Да он бы своим кофе тут подавился бы! Выпучил бы глаза и его бы порвало от злости! Ё Син послушно замолкает и думает о том, что при всей… неловкости нынешней ситуации, все же времена, когда он был тем самым Ю Джином, возлюбленным Юны – было лучшим временем в его жизни. Или ему просто так кажется?

– … так что никакой проблемы тут нет. Все под контролем. – продолжает говорить Хи Син, исполняя свою любимую роль: – как видишь, причин для беспокойства нет.

– Отлично. Как я и ожидал от «Yoon Yang», флагманов на поле конкуренции среди всех прочих юридических фирм. – говорит помощник окружного прокурора: – но ты меня успокоил. Кстати, я тут недавно вашу сестру в суде видел… и против нее выступал. Зубастую девчонку вырастили, а?

– Ты видел Юну? – встрепенулся Ё Син: – и даже выступал против нее? И… как? Сильно ей досталось? Сможет дальше работать, как думаешь?

– О чем ты? – искренне удивляется помощник окружного прокурора: – она выиграла. Заключила соглашение с «Xi-Tien Group». Я сперва думал, что это ваша тень за ней стоит, вы все же с «KGGroup» сотрудничаете, а она на процессе здорово их конкурентов прижала. Соглашение секретное, но сумма там явно немаленькая, я корпоратов с такими кислыми рожами лет десять не видел.

– Погоди. – поднимает руку Хи Син, подаваясь чуть вперед: – эта… девчонка – заключила мировое соглашение с «Xi-Tien Group»? Секретное соглашение о выплате денежных средств? То есть фактически победила?

– О чем я и говорю. – пожимает плечами помощник окружного прокурора: – я к ней подошел после заседания, а она оказывается с вами «больше не работает». – он обозначает воздушные кавычки, показывая, что не поверил этому ни на грош: – но я-то вашу манеру «разделяй и властвуй» сразу узнал. Создали прокси-фирму и поставили туда бедную девочку, чтобы «KG Group» атаковать, а самим в сторонке остаться, а? – он грозит пальцем Хи Сину.

– Это не так. – отвечает Хи Син: – и любые слухи на эту тему не отражают действительности.

– Ой, да брось. Ваш почерк. Это же ваша манера создать прокси, а? – помощник прокурора качает головой: – вот только… мне ваша сестренка еще в институте нравилась. А вы ее волкам на съедение бросили. Хорошо, что выиграла, а кабы нет? Слышал я краем уха, что бело-голубые в средствах не стесняются, в прошлом году парочка свидетелей против «Xi-Tien Group» пропала с концами. Ну, это когда подозревали что фильтры для воды, поставляемые в Африку некачественные и пропускают всякую заразу, да еще и с тяжелыми металлами… так вот – пропали люди и все. Не жалко свою сестренку, пусть и двоюродную – вот так под поезд кидать? Все-таки безжалостные вы люди, семья Син…

– Это инсинуации. – произносит Хи Син: – эта Юна Юн бросила семью и во всеуслышанье заявила, что порвала с нами. И создала свой собственный кабинет.

– Вот как. – прищурился помощник прокурора: – вы даже спектакль разыграли. Ладно, мы с вами союзники, так что мне все равно в общем. Вот только… мой тебе добрый совет, Хи Син, дружище, если хочешь, чтобы вам поверили, что эта Юна Юн больше не в одной упряжке с вами – вы ее хотя бы из Совета Директоров выведите. А то любой желающий зайдет на сайт, а там… ба, совершенно независимая Юна Юн имеет почти четверть голосов в вашем учредительном органе.

– … ясно.

– О, как время быстро бежит. Пожалуй, мне пора. Вот он, недостаток работы на государство, все расписано по минутам. – помощник прокурора вскакивает на ноги и поспешно прощается с ними. Уходит. Ё Син задумчиво смотрит ему в спину и думает о том, что он – прав. Никто не ожидал что Юна, получив свободу действий – в самом деле сделает что-то стоящее. Например – выиграет иск, закончив дело секретным соглашением с «Xi-Tien Group»! Он в этой теме вот уже столько лет варится и понимает, что секретным соглашение с корпорациями становится только тогда, когда они проигрывают. Они не могут допустить такой утечки, падения своего имиджа или тем более – возникновения прецедента. Подобное откроет дорогу для сотен таких же исков. Так что секретное соглашение с корпорацией фактически означало «больше не бейте нас, возьмите наши деньги! Мы просто кинем в вас деньгами, чтобы вы исчезли и не причиняли больше проблем!». И никто в фирме не мог предположить что маленькая Юна сумеет такое. Черт, да всю свою практику и историю существования «Yoon Yang», никто и никогда не добивался такого. Была парочка историй… но все они – почти легендарные и забытые. А тут – девчонка Юна победила монстра! Невероятно! Даже он не мог поверить, а ведь он из всех братьев – относился к ней лучше всех и видел в ней потенциал. Но вот так…

– Нам необходимо выбросить госпожу Юн из Совета Директоров. – говорит Хи Син: – срочно!

– Старший брат, но это же нарушение слова, данного ее отцу нашим отцом! – вступается за Юну Ё Син: – как же репутация нашей семьи?

– Напомни мне, насколько тебя волновала репутация нашей семьи во время той аферы с ней? Когда ты представлялся ее парнем? – поворачивает голову Хи Син: – вся эта ситуация произошла по твоей вине, Ё Син.

– Прошу прощения. – склоняет голову он. Если бы у него было достаточно силы воли, достаточно смелости, он бы сейчас выкрикнул в лицо Хи Сину, что да, он виноват, что вот так пытался завоевать ее доверие, стать к ней ближе, виноват в том, что хотел ее… но уж это не он ее насиловал! Не он давал этот жестокий урок! Если вы хотели наказать меня… так и наказывали бы, а она тут при чем⁈ Но он – привычно склонил голову. Он знал, что ответит его брат на последний вопрос. Почему досталось именно ей? Да потому что так тебе было больнее, младший Ё Син. Быть младшим братом… худшая роль. У него есть апартаменты в небоскребе, два этажа. Есть несколько спортивных автомобилей. Есть счета в банке. Есть небольшая яхта у причала яхты-клуба. Но это все – не его. Это все принадлежит семье. И в любой момент, как только семья решит, что он не справляется со своей ролью младшего брата – он станет нищим. Беднее чем самый последний босяк на улице, потому что у «Yoon Yang» есть еще и именные векселя на его имя. То есть последний босяк имеет в кармане ноль вон, а он, Ё Син будет иметь минус миллионы долга перед семьей. И никуда не устроится. И никем не сможет работать. Разве что милостыню просить. В любой момент, как только семья решит… а сейчас фактический глава семьи – это Хи Син, отец уже слишком стар. Поэтому он стиснул зубы и склонил голову. В очередной раз. Он никогда не считал, сколько именно раз ему приходилось перешагивать через свою гордость и уязвленное достоинство, сколько раз ему приходилось выслушивать обвинения в том, к чему он даже не был причастен. Даже если бы он считал – он наверняка бы сбился со счета.

– … если мы этого не сделаем, то каждое ее действие будут связывать с нашей фирмой. – говорит Хи Син, хмурясь: – мне и самому было бы проще, если бы эта дура по-прежнему стояла на ресепшн, у нее там зарплата была выше, чем у обычных работников на такой должности. Чего ей еще нужно было?

Уважения, думает Ё Син. Уважения и самореализации. Осознания того, что ты делаешь что-то значимое… ну и потом, оклад девушки на ресепшн, пусть даже и удвоенный – едва ли большие деньги. Но вслух… вслух он ничего не сказал.

– Неблагодарная тварь. Ее пригрели, дали ей возможность работать в семье, а она – мало того, что нас бросила, так еще и в неприятности с «Xi-Tien Group» втравила! Бездарь! Тупая девка! Надо было в тот раз ее покалечить, чтобы в больнице так и осталась. – Хи Син, бросает на стол салфетку: – я собираю Совет Директоров. Мы вышвырнем ее на улицу как бездомную дворнягу!

– Как скажешь, старший брат. – Ё Син склоняет голову, но на этот раз не только потому, что должен, но и для того, чтобы Хи Син не увидел его улыбки. В первый раз он думает, что не зря передал свои голоса Юне. Пусть у этого самодовольного индюка голова лопнет, как он узнает! Правда вот что делать потом? Может быть все же – Юне позвонить? Как выяснилось, она вовсе не такая уж и беспомощная и о себе позаботиться может… если они выработают совместную стратегию… хотя бы спасут его активы. Тогда он избавится от тирании старшего брата, но попадет в полную власть Юны, стоит ли игра свеч. Говорят, что дьявол которого знаешь – всегда лучше неизвестного, однако есть и другие мудрости. Например, что лучше ужасный конец, чем ужас без конца. Ё Син все же решает попробовать поговорить с Юной. В этот момент тихий зал «Сорока Этажей» взрывается от смеха и криков ликования. Будто болельщики после матча, думает Ё Син, кто с кем играл и какая игра? Бейсбол?

– А это еще что такое? – лицо Хи Сина идет пятнами, а голова вздергивается от возмущения: – как можно себя так вести⁈

Ё Син поднимает голову, прослеживая его взгляд и натыкается на источник шума. Компания из разношёрстных девиц и двух мужчин, среди девушек он с удивлением узнает Юну Юн – веселую, с расстегнутой рубашкой и без пиджака, с бутылкой в руке, которую она поднимает над собой.

– За победу! Кампай! – кричит она на весь ресторан и люди, тихо сидящие за своими столиками – оборачиваются на них.

– За нашу Юночку! – подхватывает вторая девица, в бело-черной мотоциклетной куртке: – Кампай!

– Выкусите, корпорации! У нас – победительница! Инженер Ли! Иди сюда! И ты, ты тоже победитель! Тебя же взяли на должность, чтобы исправить все недочеты, ты тоже победил! А ну – выпей с нами! Кампай! Да не бойся, я ее на поводок посадила, не придет она за тобой ночью, я ее на ночь привязываю… – веселится девица в мотоциклетной куртке, пытаясь напоить худого мужчину из своей бутылки. Тот отнекивается, а к ним уже бежит администратор, чтобы угомонить развеселую компанию.

Ё Син смотрит на них. Победила, думает он, никто не верил, а она – победила. Может быть ей боги помогают? Может она сможет и их вытащить, вернее – его? Они уже в одной лодке, он признался, он покаялся, он ей передал свои голоса на Совете, что ей еще нужно? В любом случае, как только это откроется… а это откроется – его сразу же вышвырнут на мороз. А Юна – она же добрая, она его не оставит, ведь так? Так что может быть он и выплывет… и тут его взгляд сталкивается с другим взглядом. Холодным, смотрящим прямо в душу. Наверное, так на человека смотрят демоны, выбирая его участь. Самое странное, что так на него смотрела молодая девушка в белом платье, невысокая, худощавая и с короткой прической типа «каре». Они встретились взглядами всего лишь на долю секунды, но за это короткое время он успел увидеть в этих глазах что-то… он не знал определения, но ничего хорошего этот взгляд ему не сулил. Он поспешно отвел глаза в сторону, чувствуя, как про спине пробежала струйка холодного пота. Кто она такая⁈