Текст книги "Павлик Морозов (пьеса)"

Автор книги: Виталий Губарев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

КАРТИНА ШЕСТАЯ

Таежное озеро. Величественный северный лес, которого уже чуть коснулось дыхание осени. Тлеет костер. Рядом с ним хлопочет Клава Ступак– она варит уху. Яковсвернулся у костра и сладко спит. В отдалении Павелу самого берега ловит из лодки рыбу.

Павел. Яшка! Яшка!

Клава. Он спит...

Павел. Вот соня! ( Подходит к Якову и толкает его легонько. Яков не просыпается – только замычал что-то.)

Клава( со смехом). Его мать жаловалась в прошлом году: утром, говорит, в школу не добудишься. Вот что ни делай с ним, все равно не проснется.

Павел. Сейчас проснется! ( Привязывает к его ноге котелок на длинной веревочке, напевает.)

Зыбаю, позыбаю,

Пошел отец за рыбою,

Мать пеленки полоскать,

А я за волосы таскать!

( Дергает Якова за волосы и отбегает.)

Яков вскакивает, ничего не понимая. Гремит котелок. Сонный мальчик испуганно мечется по сцене.

Яков( протирая глаза). Пашка-а!.. ( Сообразил наконец, что над ним подшутили, ворчит, отвязывает котелок.)

Павел и Клава высовываются из кустов, смеются.

Ну, знаешь, это самое, за это можно и по шее дать!

Павел. Вот здоров спать!

Яков( потягивается). Это люблю! Эх, перебил ты мне, Пашка, сон интересный!

Клава. Какой?

Яков. Будто мать клюквенное варенье варит... А сахару, сахару положила!.. И пенка так и накипает! Мать говорит: «Кушай, Яшка, пенку». Я ложкой-то зачерпнул, а съесть так и не успел: ты как раз тут за волосы дернул!

Клава. А на болоте уже клюква розовеет. Видимо-невидимо!

Павел. Айда, сходим в воскресенье? Как раз дозреет.

Яков. Сходим... ( Зевнул.) Люблю я клюквенное варенье... Постой! Нельзя в воскресенье.

Павел. Почему?

Яков. В пятницу первый день занятий. В субботу – второй, а в воскресенье – третье сентября.

Павел. Ну так что ж?

Яков. Зоя Александровна говорила, что третьего сентября утренник в честь нового учебного года.

Павел. Если на зорьке встать, то к утреннику как раз поспеем.

Яков. Не люблю я на зорьке вставать! ( Смотрит на озеро.) Смотри, народищу сколько! И все удят. А костров-то, костров сколько!

Клава. Небось, со всех деревень сошлись люди!

Павел. Каждое воскресенье так на озере... Со всех деревень сходятся и на всю ночь. Красиво, правда?

Яков( зевнул). Угу... Давайте уху есть, ребята?

Клава. Ухи не дам, пока Мотя не придет.

Яков. А если она, это самое, только через час придет?

Клава. Все равно не дам!

Яков. Беда с девчонками!

Павел( вдруг). Клава, смотри, белка!

Клава. Где, где?

Павел. Вон, вон, на березке... Видишь?

Клава идет к березке. Павел дергает Якова и жестом зовет его к костру. Мальчики хватают ложки, торопливо хлебают уху.

Клава. Где белка-то? Я не вижу.

Павел. Правее, Клава, правее.

Яков. Ага, правее, правее...

Клава. Да нет здесь никакой белки! ( Оборачивается к мальчикам и, возмущенная, бросается к костру.)

Мальчики со смехом разбегаются в разные стороны.

Как не стыдно?

Вбегает Мотя.

Мотя. Ребята!..

Яков. Пришла! Давай уху есть!

Мотя. Ребята, за мной Петька длинный идет!

Яков. Опять Петька!

Павел. Ну, я ж ему!..

Мотя( удерживает его за рукав). Паша, не надо...

Павел. Пусти! Все равно драться будем.

Яков. Пашк, а ты не бойся... Если что, я помогу...

Входит Петр. Он настроен явно не воинственно. Больше того, он смущен и глядит растерянным.

Павел. Ну?.. Чего стоишь?.. Ну?..

Яков. Ну?..

Петр( тихо). Вы меня за человека не считаете... а я вот... пришел... ( Неожиданно всхлипнул.)

Павел( недоверчиво). Чего это ты?.. Петька!? Да ты что?.. ( Смягчаясь.) Петьк, ты чего молчишь? Слышишь?

Петр. Ты... про записки знаешь?

Павел. Про какие записки?

Петр. Ну, что в Иерусалиме бог против колхозов выступал... Голос его, что ли, был слышен...

Павел( насторожился). А что?

Петр. Эти записки наша соседка с Кулукановым сочиняла...

Павел. Врешь?!

Петр. Право слово... Меня мать послала к нему хлеба одолжить, я вошел в сени, да все и услышал. Потом Кулуканов увидал меня и говорит: «Молчи, а то голову оторву!»

Мотя. Вот вредный!

Петр. Тут нищенка ходила. Так они и научили ее эти записки бросать!

Павел( восторженно хлопнул его по спине). Петька! Дружище! Ох, Петьк!

Мотя. Петя... садись!

Яков. Садись, Петька, у костра! Ешь!

Петр. Ребята, а вы меня к себе примете?

Павел. Ну, ясно, примем!.. Вот узнает народ про записки!

Яков. Сколько смеху будет!

Клава. А ты сомневался, думал, что правда?

Яков. Кто-о? Я?.. Да я, это самое, и в бога совсем не верю! Это ж курам на смех! Бог речь о колхозах держал! Тоже мне оратор! ( Увидел, что ребята едят уху.) Эй, дайте же мне ухи!

Клава. На тебе самую большую миску.

Яков. Вот это правильно!

Мотя. Паш, иди сюда... ( Отходит с Павлом в сторону.)

Клава. Паш, Моть, уха остынет.

Павел. Сейчас...

Яков. Заговорничают... Секреты от товарищей завелись. ( Вдруг негромко запел.)

Тили-тили тесто,

Жених и невеста!..

Мотя( голос ее задрожал). Сам ты жених! Я... я... домой пойду!

Клава. Брось, Моть. Да он же просто так, балуется!

Павел. Дурень ты, Яшка!

Мотя. Он думает, как сидим рядом, так, значит, жених и невеста... Все пионеры дружить должны!

Яков. Ну, ладно, ладно...

Павел. Вот я тебе дам «ладно»!

Яков. А у тебя, это самое, секреты от друзей завелись!

Павел. Да ты знаешь, про что она говорила?

Яков. Про что?

Павел. Вот нарочно не скажу! Ешь, Мотя, наберемся сил и всыплем ему как следует!

Яков( после паузы). Что-то похолодало...

Петр. Ага...

Павел. Осень... Листья желтеют.

Клава. Конец августа... А на Черном море, Зоя Александровна говорит, еще розы цветут!

Павел. Там и в декабре цветут!.. Ребята, вот я думаю, какая же страна наша большущая!

Клава. Ох, большущая!

Петр. Больше нет!

Павел. На одном конце еще морозы бывают... снег! А на другом уже сеют хлеб и деревья зеленые!

Яков. Мой папанька в Красной Армии был, в этой... в Средней Азии. Там они с басмачами дрались – такие бандиты были... Вот жарища там! Шестьдесят градусов! И песок. Едешь день – песок, едешь два – песок.

Клава. Пустыня...

Павел. А Зоя Александровна говорит, что такое время будет, когда и пустыня родить хлеб начнет!

Клава. Это, если речку провести, орошение сделать.

Павел. А еще, наверно, такие машины сделают, чтобы тучи собирались, и, когда надо, дождь будет итти.

Яков. Вот загнул! Какая же это машина на небо полезет?!

Павел. Может, самолет такой будет!

Яков. Гром ка-ак жахнет – так твоего самолета и нет!

Павел. А может, еще через радио... Знаете, ребята, какое радио, наверно, будет? Сидим в Герасимовке и Москву видим.

Клава. Красную площадь!

Яков. И Кремль?

Павел. И Кремль!

Клава( радостно и мечтательно). И Кремль!

Павел. Обязательно увидим!

Совсем стемнело. Огромная луна всплыла в облаках и залила чудесным светом лес и озеро. Неясно поблескивают огоньки дальних костров. Тихо. Мотя вполголоса запела: «Взвейтесь кострами, синие ночи...» Остальные негромко подпевают. Из темноты к костру подходит Данила.

Данила( прикуривает у костра). Рыбачите?.. Пионеры...

Яков. Рыбачим!

Данила. Ну-ну, рыбачьте... ( Усмехнулся презрительно, поправил на плече куртку, отошел во мрак.)

Яков. Носит его здесь! Всегда он насмехается.

Клава. Ребята, а вы видели, какая у него рубашка?

Мотя. Какая?

Клава. Кулукановская.

Петр. На груди зеленым вышито.

Мотя. Подарил ему, наверно, Кулуканов. Что-то часто Данила стал в гости к Кулуканову ходить... Паш, и дед Серега к нему ходит, я видела.

Павел. Ну и пусть ходит!

Петр. Данила хлеб помогал молотить Кулуканову. Еще и из другой деревни Кулуканов батраков нанимал. Из нашей теперь боится. Ох, и хлеб у него хороший!

Мотя. А в сельсовете сказал – град побил! Хлеб государству сдавать не хочет.

Павел. Ребята, нам очень важное дело поручили. Мотя, дай-ка ту бумажку... Ей в сельсовете список дали, кто не хочет хлебозаготовки выполнять. Так вот... Яшка, ты завтра будешь в избе-читальне объявления писать.

Яков. Что за объявления?

Павел. Тут первым Кулуканов помечен. Вот ты и напишешь: «Здесь живет зажимщик хлеба Кулуканов». Возьмешь старую газету и напишешь чернилами. А потом на кулукановские ворота приклеим. Пусть все знают.

Яков. Здорово! А он не намылит нам, это самое, шею?

Павел. Да ты не бойся! Дальше... ( Запнулся, посмотрел на Клаву, переглянулся с Мотей.) Дальше одна фамилия помещена... Слышь, Яшк? Второе объявление будешь так писать: «Здесь живет зажимщик хлеба Ступак». ( Пауза.)

Клава( вдруг заплакала). Не хочу я... не хочу!

Мотя. Из-за деда разревелась... Вон Паша про отца сказать не побоялся, а ты...

Павел( вскочил, голос сорвался). И чего вы все – отец да отец! ( Быстро отошел в сторону, сел спиной к ребятам.)

Яков( Моте). Нужно тебе было?

Мотя. Да я...

Яков. Да ты...

Клава( сквозь слезы). Паша... Паш... я сама уговорю дедушку хлеб сдать... Вот честное пионерское, уговорю.

Яков( подошел к Павлу). Пашка...

Павел. Отстань!

Яков. Давай не будем про Ступака писать...

Павел. А мне что за дело?

Яков. А то Клавка ревет... Она сама деда уговорит хлеб сдать. Хорошо?

Павел. Хорошо.

Яков( Клаве). Не плачь... не будем писать... Пашка, идем еще ухи поедим?

Павел. Не хочу, я спать буду.

Яков. Спать так спать. Это тоже дело хорошее. Ложись, Петьк, возле костра.

Устраиваются у костра.

Клава( шепчет Моте). А Паша?

Мотя. Ладно, не тревожь его. Спи.

Тишина. Догорает костер. Павел свернулся на пригорке у самого берега. И вот пионеры уснули. Из темноты крадется Данила. Он берет из костра горящую головню, подходит к Павлу. Прикасается головней к спящему мальчику. Павел вскрикнул и вскочил.

Данила( тихо и хрипло). Что, жарко, пионер? ( Схватил Павла за горло, опрокинул в озеро. Плеск воды.)

Петр( вскакивает). Ребята, Данила Пашку топит!

Шум, крики. Дети бросаются к озеру. Из воды выходит Павел. Яков и Петр держат Данилу за руки, Мотя и Клава вцепились ему в волосы.

Мотя. Гад! Гад!

Данила. Пустите... пошутил я... Ну, пустите...

Мотя. Гад! Гад!

Яков. Вот мы тебя сейчас самого утопим!

Данила. Пустите... ( Вдруг рванулся и побежал в темноту.)

Пионеры. Держи! Держи!

Клава. Убежал...

Петр. Разве его удержишь?!

Мотя. Да что ж это такое?! Да чего ему надо от тебя, Паша?!

Яков. Ты скажи завтра отцу, Мотя! Пусть он Данилку в сельсовет вызовет!

Павел. Нельзя, ребята!.. Никому не говорите...

Петр. Почему?

Павел. Маманька узнает – беспокоиться будет сильно. Жалко мне ее, ребята!

ЗАНАВЕС

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

КАРТИНА СЕДЬМАЯ

Двор Морозовых. Вечереет. Мотяи Клавапротянули по двору разноцветные флажки.

Клава. Мотя, у меня готово.

Мотя. Вот сюда еще флажок надо.

Клава. Не надо, здесь и так густо.

Мотя. Да нет, здесь отлетел.

Клава. Ну, давай приклеим... Ох, какой завтра утренник будет!

Во двор вошел Павелс ворохом елочных веток.

Мотя. Уже нарубил?!

Павел. Уже... А вы успеете гирлянды сделать?

Мотя. Успеем, Паш... Как здорово, ребята! Никогда еще в школе так красиво на утреннике не было!

Павел. А у нас еще никогда и пятого класса не было!

С улицы во двор с подушкой вбежал Яков.

Яков. Пашка! А подушку нужно?

Павел. Зачем подушку?

Яков. Так я ж кулака буду на утреннике представлять! Толстый живот-то ему надо сделать? Гляди-ка! ( Засовывает подушку под рубаху.)

Все хохочут.

Федя( из окна). Паш, а Яшка совсем как Кулуканов стал.

Павел. Федя, учи уроки!

Федяскрывается.

Яков. Можно?

Павел. Можно, я думаю... А борода у тебя есть?

Яков. Ой, про бороду забыл!

Павел. На возьми, я сделал... ( Достает самодельную бороду из мочалы и, прежде чем передать ее Якову, примеривает себе. Затем берет у Якова подушку и засовывает под рубаху.) «Данилушка, человек человеку – волк».

Все хохочут.

Яков. Здорово! Пашка, а за клюквой пойдем завтра?

Павел. Только на зорьке вставать надо, чтобы к утреннику поспеть!

Яков. У, на зорьке я просплю...

Федя( из окна). Я тебя разбужу, Яшка.

Павел. Учи уроки!

Федяснова скрывается.

Яков. Паш, а правда разбудите?

Павел. Разбудим, разбудим...

Яковубегает.

Мотя. Клава, а вы басню к утреннику выучили?

Клава. Не очень хорошо...

Павел. Когда же вы успеете? Вам еще гирлянды делать надо.

Мотя. А ты сам-то Некрасова выучил?

Павел. Нет...

Девочки. А-а!..

Павел. А мне Зоя Александровна другое стихотворение дала. ( Декламирует.)

За море синеволное,

за сто земель

                    и вод

разлейся, песня-молния,

про пионерский слет.

Идите,

         слов не тратя,

на красный

                 наш костер!

Сюда,

        миллионы братьев!

Сюда,

        миллион сестер!

Клава. Хорошо-то как!

Павел. Это поэт Маяковский сочинил про пионерский слет, который в Москве был... ( Спохватился.) Мотя! А занавес для сцены?

Мотя( вздохнула). Не достали...

Павел. Так я и знал! Что же ты так пионерское поручение выполняешь? А еще член совета отряда!

Мотя. А где его достать?

Павел. Надо брезент у Федора Тихоновича взять.

Мотя. Ой, я не догадалась! Пошли, Клава!

Павел. Ладно! Брезент я сам возьму, а вы в школу идите, а то не успеете гирлянды сделать.

Девочкисобирают флажки, елочные ветки и уходят. Входит Федяс тетрадкой в руке.

Федя( капризно). Ничего у меня не получается...

Павел. Что не получается?

Федя. Ничего не получается!

Павел. А ты подумай!

Федя. Подумай, подумай, а помочь не можешь? Да? Петьке, Яшке, девчонкам – всем помогаешь! А мне не можешь? Ничего я не понимаю! Какие-то тракторы, автомобили...

Павел. А ты не кипятись! Повтори-ка условие задачи.

Федя. «Трактор прошел десять километров. Автомобиль прошел в три раза больше. Спрашивается, сколько километров прошел автомобиль?» Надо к автомобилям прибавить тракторы...

Павел. Постой. Там же сказано «в три раза больше».

Федя. Это как?

Павел. Ну, вот давай побежим с тобой до угла наперегонки!

Федя. Давай! Только ты все равно перегонишь!

Павел. Это я к примеру... Ты десять шагов сделаешь, а я в три раза больше.

Федя. Десять умножить на три!

Павел. Ну вот!

Федя. А как с автомобилями?

Павел. То же самое.

Федя( после паузы). Понял... Понял!

Павел. Чего ж ты так долго думал?

Федя. А ты бы сразу сказал, что наперегонки.

Павел. Да ведь никакой разницы нет.

Федя. То мы с тобой, а то автомобили да тракторы. Я их в глаза никогда не видал.

Павел. Скоро увидим! Дымов говорит, весной у нас в районе тракторы уже будут!

Федя решает задачу.

Сядь как следует! И язык убери!

Федя( пишет). Тридцать... ( Павлу.) Тридцать?

Павел. Тридцать.

Федя. Решил! А что – сам решил... да, Пашк?

Павел. Сам, сам...

С улицы во двор входит Татьяна.

Татьяна. Ребятки, спать надо.

Федя. Маманька, мне Паша уроки помогал делать.

Павел. А ты сама почему так поздно?

Татьяна. Конюшню для колхоза строим. Ну-ка, пошли в избу.

Павел. Маманька, а мы на болото пойдем за клюквой.

Татьяна. Когда?

Федя. Завтра. Ты разбуди нас на зорьке.

Татьяна. Разбужу, разбужу.

Федя. Нам надо в школу к утреннику поспеть.

Татьяна. К утреннику не поспеете.

Павел. Поспеем. Мы быстро.

Уходят в избу. Взошла невидимая луна, косые тени легли на землю. Слышен шум подводы. Где-то рядом она остановилась. В соседнем дворе появился Данила.

Данила( озирается, громким шопотом). Можно...

Дед Серега, Кулуканов, Данилатаскают в соседнем дворе мешки с зерном. На крыльцо выходит Павел. Следом за ним выскользнул Федя.

Федя. Ты куда, Паш?

Павел. За брезентом к Федору Тихоновичу сбегаю.

За сценой голос Кулуканова: «Тпру! Но балуй!»

Федя. Паш, а конь-то кулукановский.

В тени проскользнули фигуры деда Серегии Кулуканова.

Чего там, Паш?

Павел( всматривается). Прячут зерно в яму!

Федя. Ох, как много! У дедуни нет столько хлеба.

Павел. Ну, ясно, нету. Зерно-то кулукановское! Вот подлые, сгноить хотят!

Федя. А зачем они прячут?

Павел. Чтоб не отобрали... А Дымов говорил – хлеб для государства сейчас самое важное!

Федя. Вот я им сейчас крикну! Хочешь?

Павел. Ступай спать!

Федя. Паша...

Павел. Ступай, ступай!

Федявозвращается в избу.

Павелпомедлил несколько секунд и скрылся за калиткой. Услышав стук щеколды, к забору подбегает Данила. Затем к нему торопливо подходят дед Серегаи Кулуканов.

Дед Серега. Кто там?

Данила. Вроде Пашка...

Кулуканов. Опять он?!

Данила. Похоже...

Кулуканов. Слышь, Серега? У Сидорова закопанный хлеб нашли, а у Шитракова оружие! Тоже Пашка устроил со своими босяками!

Дед Серега. Трофима выдал...

Данила. Не дал хозяйства объединить, Арсений Игнатьевич.

Кулуканов. Когда-то Трофим приходил, кланялся: будь у сына крестным отцом. Согласился крестить... Кабы знал тогда, сам бы своими руками в церкви, в купели утопил бы змееныша!

Данила. Утопить никогда не поздно!..

Кулуканов. Если какой уполномоченный из района приедет – не страшно: приедет и уедет. А тут свои глаза! Под боком! От них никуда не скроешься!.. Слышь, Серега?..

Дед Серега молчит.

Слышь?!

Дед Серега( тихо и четко). Убью!

Кулуканов. Я тебе давал, Данила... и еще дам... Выследить его надо и... конец!.. А сейчас быстрее зерно прятать...

Носят мешки. Пауза. Во двор быстро входят Павел, Потупчики Ивановс фонарем в руке.

Павел. Вот они! В сарае закапывают.

В соседнем дворе проходит дед Серегас мешком на спине.

Потупчик. Гражданин Морозов! Чем занимаетесь? От народа кулацкий хлеб прячете?

Иванов. Ишь ты! По ночам в прятки играть начали!

Потупчики Ивановскрываются в соседнем дворе. Голос Потупчика: «Гражданин Кулуканов!» Голос Иванова: «Батюшки! Хлеба-то сколько!»

Дед Серега( тихо). Ну, Пашка, не сносить тебе головы!

Павел. Не пугай, дедуня! Не боюсь! Не для того я этот галстук надевал! Молчать никогда не буду!

Затемнение.

Медленно рассветает. Тишина, только где-то далеко перекликаются петухи. Татьянавыходит на крыльцо.

Татьяна. Ребятки! Вставать!

Голос Павла. Встаем, маманька!

Татьяна. И солнышко уже встает...

Из избы быстро выбегает Федя.

Ты куда?

Федя. За Яшкой! ( Исчезает за воротами.)

Татьяна колет дрова. Выходит Павелс полотенцем в руке.

Павел. Маманька, я сейчас поколю.

Татьяна. Давай, сынок! ( Уходит в избу.)

Павел колет дрова. Татьяна возвращается с крынкой, хлебом и двумя кружками. Ставит крынку на стол под березкой, на которой в свете загорающегося дня видны теперь желтые поредевшие листья.

Паша!

Павел. Чего, маманька?

Татьяна. Вы до поздна не ходите только.

Павел( шутливо). Мы в Тонкую Гривку махнем и у тетки переночуем.

Татьяна. Вот я вам махну.

Павел. Да я шучу, маманька. Мы к утреннику вернемся.

На улице возникает далекая и звонкая девичья песня.

Татьяна. Вот и за мной, кажись, девки идут.

Павел. А ты куда?

Татьяна. Конюшню заканчивать.

В соседнем дворе появляется Данила.

Паша, ключ под крыльцо положишь... Данила не грозился тебе?

Павел( неопределенно). Нет...

Татьяна. А вчера ничего не говорил, когда ты помешал им кулукановский хлеб закапывать?

Павел. Молчит... Не смотрит даже.

Татьяна. Сколько хлеба загубить хотели, окаянные!

Голос Ксении. Таня!

Татьяна. Иду, иду!

Павел. Маманька, а где мешок?

Татьяна. За печкой. Да тебе зачем мешок-то?

Павел. А мы целый мешок наберем. Клюквы полно на болоте.

Татьяна. Пейте молоко с Федюшкой. Ну, я пошла. ( Выходит за калитку.) Ксеня! ( Скрывается.)

Павел( поднимается на крыльцо, приветливо машет рукой). Маманька-а!

Федя( машет рукой в калитке). Маманька-а!.. ( Подбегает к Павлу.) Паш! Яшка спит – не добудиться!

Павел. Так я и знал! Вот соня!

Федя. Я его и щипал и кулаком под бок – а он только мычит.

Павел. Пойдем вдвоем, братко?

Федя. Пошли... О! Паутина летает!

Павел. Бабье лето...

Федя. А бабья зима бывает?

Павел. Пей молоко!

У стола пьют молоко.

Павел. Хорошее утро! Тепло!

Федя. Ага! А я зиму люблю. Хорошо зимой на санках! Паш, а тракторы по снегу ходят?

Павел. Ну, ясно, ходят... Постой, а ты почему босиком?

Федя. А что?

Павел. Надень сапоги, ноги наколешь. ( Уходит в избу.)

Федя. Жарко... зачем сапоги-то? Паш, не надо сапоги!

Павел( выбрасывает из окошка сапоги). Надень, надень!

Федя( надевает сапоги, ворчит). Все ребята босиком еще ходят... а мне – сапоги... Тяжелые – сто пудов!

Павел( запирает дверь, прячет ключ). Надел? Ну вот, пошли, братко.

Федя. Пошли...

Павел подхватывает на спину Федю, который, словно знаменем, размахивает над головой мешком.

Оба. «Мы красная кавалерия, и про нас былинники речистые ведут рассказ...» ( С песней скрываются за воротами.)

Данила, который исчезал и снова появлялся в соседнем дворе, закрыл распахнутую ребятами калитку. Выходят дед Серегаи Кулуканов.

Дед Серега. Ушел?

Данила. На болото пошел. За клюквой.

Кулуканов. В самый раз!

Пауза.

Дед Серега. Данила, нож взял?

Данила молча показывает нож.

Да не этот!.. Тот, горбатый...

Данилаубегает. Пауза.

Кулуканов. Теплынь... Благодатный сентябрь ныне.

Дед Серега( тихо). Да-а...

Данилавозвращается с ножом.

Чего зубами лязгаешь? Иди!

Данила. Он... не один пошел...

Дед Серега. С кем?

Данила. С Федькой...

Кулуканов. Выдаст!

Дед Серега. Обоих! Ну, ступай же!.. Чего мнешься? Иди!

Данила идет к воротам.

Стой! И я с тобой пойду...

Дед Серегаи Данилауходят. Кулуканов медленно снимает картуз, истово крестится.

Затемнение.

Осенний день. За столом под березкой сидят Дымови следователь ГПУ Железнов. Рядом стоит Потупчик. В соседнем дворе с ружьем в руках ходит Иванови еще один крестьянин. У ворот – милиционер.

Дымов. Ах, Железнов, Железнов... Какой это был мальчик!.. А второй – брат его, Федя, – совсем маленький! Только мечтал стать пионером... ( Пауза.) Почему так поздно нарочного прислали, Василий Иванович?

Потупчик. Да кто же мог думать, Николай Николаевич, что такое злодейство произойдет?! Ведь дети!.. Ушли в воскресенье третьего сентября по ягоды... и не вернулась!.. Думали сначала – заблудились... к тетке в Тонкую Гривку посылали – нет! Три дня всей деревней искали... И нашли... в лесу, на полянке...

Железнов. Убийцы задержаны?

Потупчик. Данила и дед здесь, в сарае. Наши мужики сторожат. Ребята, конечно, первым делом на Данилу показали – угрожал он и раньше Павлу... Пошли сегодня с обыском и обнаружили нож, рубашку в крови... Данила затрясся и указал на деда и Кулуканова...

Железнов. А Кулуканов?

Потупчик. Простить себе не могу, товарищ начальник! Проворонили! Как узнал он, что на него Данила указал, так и скрылся!

Железнов. Эх, что же вы?!

Дымов. Звери! Чуют свой конец!

Вбегает Петр.

Петр. Василий Иванович! Товарищ Дымов! Скорей!.. Разыскали мы Кулуканова!.. В амбаре прятался! А как вы приехали, так он задами, по огородам побежал!

Железнов( вскакивает). Показывай, мальчик, где он!

Петр. Быстрей! За мной!

Петр, Железнов, милиционерубегают. На крыльцо выходят учительницаи плачущая Ксения.

Дымов. Зоя Александровна! Ну, как Татьяна Семеновна?

Учительница. Плохо Татьяне Семеновне... Не знаю, выживет ли...

Дымов. Сердце?

Учительница. Да, сердце.

За сценой раздаются два выстрела и крики: «Стой, стой!». Потупчик и Дымов бросаются к воротам.

Дымов. Ну что?

Потупчик. Ведут! Поймали!

Пауза. Входят Кулуканов, Железнов, милиционер, дети, колхозникии колхозницы.

Железнов( Потупчику). Приведите задержанных.

Потупчикуходит в соседний двор.

Яков( учительнице, тихо). Чуть-чуть не убежал...

Мотя. А мы за ним следом... Ой, Зоя Александровна!..

Потупчики Ивановвводят деда Серегуи Данилу.

Данила( увидев Дымова и Железнова). Не я это... не я... они научили... они!

Кулуканов( презрительно). Не так сработали... Нужно было в болото под колоду... Тогда бы и ворону костей не сыскать!

Иванов. До чего дошли в своей злобе! ( В ярости вскидывает ружье на Кулуканова.)

Гул голосов.

У-у, гадина!

Потупчик( останавливает Иванова). Не надо, Федор! Не марай руки!

Кулуканов( в страхе). Товарищ Дымов!.. Товарищ Дымов!..

Потупчик. Нет тебе здесь товарищей.

Дед Серега( крестится). Господи... господи...

Ксения( гневно). А ты не крестись! Не поможет тебе твой бог! Убийца!

Железнов( милиционеру). Ведите арестованных!

Кулуканова, деда Серегуи Данилууводят.

Потупчик. Будет их судить народный суд!

Дымов. Сметет народ с лица земли всю нечисть! И расцветет на очищенной земле жизнь, во имя которой погиб Павлик Морозов! Пройдут многие годы, но память о его подвиге сохранят советские люди!

Из затемнения возникает ярко освещенный памятник пионеру-герою Павлику Морозову.

Торжественно звучит музыка. Тихо идет занавес.