Текст книги "Разведка. Вымыслы и правда"

Автор книги: Виталий Чернявский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 27 страниц)

Штурмбаннфюрер СС раскрывает тайну

Повседневные хлопоты заставили меня забыть об этом случае. И лишь спустя полгода, весной пятидесятого, я вспомнил об эсэсовце Зеппе и его шефе из Главного управления имперской безопасности штурмбаннфюрере СС Вильгельме Хёттле, когда обнаружил на прилавке в книжном магазине новый бестселлер «Тайный фронт. Организация, личный состав и операции немецкой разведки» некоего Вальтера Хагена, только что выпущенный венским издательством «Нибелунген ферлаг». Вполне понятно, что меня сразу заинтересовала глава «Дело Тухачевского», где подробно излагалось, как Райнхард Гейдрих с благословения самого фюрера устроил провокационную акцию, на которую клюнул кремлевский диктатор и уничтожил самых способных советских полководцев и более тридцати тысяч человек из командного и начальствующего состава Красной Армии. Это позволило вермахту через четыре года успешно развязать молниеносную войну против восточного гиганта, осадить Ленинград, занять ближние окрестности Москвы и поставить Советский Союз на грань поражения.

Вот что писал Вальтер Хаген:

«В 1935 году Райнхард Гейдрих решил использовать свою Службу безопасности против Советского Союза. Его агент установил связь с главной в те времена белоэмигрантской организацией в Париже Русским общевоинским союзом и стал получать информацию от одного из руководителей этой организации, бывшего белого генерала Николая Скоблина. Его жена, знаменитая певица Надежда Плевицкая, была агентом советской внешней разведки. Она привлекла мужа к сотрудничеству с Лубянкой…»

Из архивной справки. Русский общевоинский союз (РОВС), антисоветская организация, объединившая русские эмигрантские военные и военно-морские структуры во всех странах в 1924–1940 годах. Во главе РОВСа стояли великий князь Николай Николаевич (1859–1929), генерал от кавалерии, верховный главнокомандующий и главнокомандующий Кавказской армией в Первую мировую войну, и главнокомандующий Крымской армией и правитель Крыма в Гражданскую войну генерал-лейтенант барон Петр Николаевич Врангель (1878–1928). Вначале РОВС объединял до 100 тысяч человек. Печатный орган – «Часовой» (1929).

В 1929 году после смерти П. Врангеля и великого князя союз возглавил генерал от инфантерии Александр Павлович Кутепов (1882–1930). Он был в Париже похищен агентами ОГПУ и умер по пути в Новороссийск на советском пароходе. Должность Кутепова занял генерал-лейтенант Евгений Карлович Миллер (1867–1937), в 1918 году после высадки английских оккупационных войск в Архангельске занимавший посты генерал-губернатора, главнокомандующего войсками Северной области и начальника края и возглавлявший так называемое Северное правительство. В 1936 году был вывезен сотрудниками НКВД из Парижа в Москву и в 1937 году расстрелян. После этого западные спецслужбы перестали доверять руководству РОВСа и лишили его материальной поддержки. Деятельность союза была свернута, а в 1940 году он прекратил свое существование.

Заметки на полях

Скоблин Николай Васильевич (1894–1938). Оперативный псевдоним – Фермер. Генерал-майор (1920).

В годы Гражданской войны командовал корниловской дивизией белой армии. После разгрома врангелевской армии в Крыму жил в эмиграции – Турции, Болгарии, Франции. В 1921 году женился на эмигрантке, известной русской певице Н. В. Плевицкой. Стал одним из руководителей РОВСа.

В сентябре 1930 года завербован советской внешней разведкой на патриотической основе. Вербовка была проведена с помощью его жены Н. Плевицкой, которая уже сотрудничала с Иностранным отделом ОГПУ. Активный участник похищения председателя РОВСа Е. Миллера. После этого бежал в Испанию, где погиб при неизвестных обстоятельствах. (Одна из версий – стал жертвой бомбежки, проводившейся немецкой авиацией.)

Плевицкая Надежда Васильевна (1884–1940). Агент советской внешней разведки.

Известная русская певица (меццо-сопрано), исполняла народные, главным образом городские, песни. После 1920 года поселилась за рубежом. Гастролировала в странах Западной Европы и США.

С 1930 года вместе со своим мужем генералом Н. Скоблиным сотрудничала с Иностранным отделом ОГПУ. В 1937 году арестована французскими властями и осуждена за участие в похищении руководителя РОВСа генерал-лейтенанта Е. Миллера агентами НКВД. Скончалась в тюрьме в 1940 году во время гитлеровской оккупации Франции.

Но вернемся к книге Вальтера Хагена. «Через своего агента, – повествует дальше автор, – Гейдрих к концу 1936 года сумел получить от Скоблина сведения о том, что Тухачевский хочет захватить власть и избавиться от Сталина и большевистского режима. Была ли эта информация правдивой, остается вопросом, поскольку шеф НКВД Николай Ежов, который передал Генеральному прокурору Алдрею Вышинскому свидетельства против Тухачевского, вскоре сам был арестован и казнен. Вообще невозможно точно определить, когда Гейдриху пришла в голову мысль о чудовищной интриге, которая должна была вызвать падение Тухачевского. Но она, возможно, родилась даже до решающего разговора с Гитлером и Гиммлером в канун рождества 1936 года, когда начальник Службы безопасности впервые сказал своим руководителям о намерении советского маршала захватить власть. Фюрер и верховный шеф эсэсовцев ухватились за мысль, что раскол в коммунистической империи дал бы возможность нанести мощный удар по СССР. Было два возможных варианта действий. Берлин мог бы поддержать Туха-невского и таким образом помочь ему ликвидировать большевизм, либо выдать «красного Наполеона» Сталину и благодаря этому нанести невосполнимый ущерб мощи Советского Союза…»

После долгой дискуссии уверяет Хаген, Гейдрих сумел убедить Гиммлера и, самое главное, Гитлера, что Германия должна выступить на стороне Сталина. Тухачевского и его сподвижников надо представить как изменников, и Красная Армия, помимо всего прочего, лишится своих наиболее способных генералов и офицеров. Все, что для этого требуется, следует сделать так, чтобы в руки Сталина попали доказательства изменнических связей Тухачевского с германским Верховным командованием.

И все пошло как по маслу. Операция была подготовлена в обстановке строжайшей секретности. Она продолжалась с 1936 по 1937 год. Гейдрих, не входя в детали, сообщил о ней только своим непосредственным подчиненным. Позднее группенфюрер СС Вильгельм Берендс рассказал автору, как он разрабатывал технические детали операции. Кроме Гиммлера, Гитлера и, конечно, самого Гейдриха, лишь Берендс знал все секреты…

Заметки на полях

Берендс Вильгельм (1907–1946). Группенфюрер СС и генерал-лейтенант полиции. Доктор юридических наук.

В 1938 году – руководитель Берлинской службы безопасности. С декабря 1933 года – на руководящих постах в имперском руководстве СС. Один из организаторов нацистского террора на территории бывшей Югославии. С 1943 года начальник штаба имперского комиссара по укреплению германской нации. Апрель – октябрь 1944 года – высший руководитель СС и полиции в Сербии, Санджаке и Черногории. Руководил карательными операциями против партизан и гражданского населения.

В июле 1945 года сдался в плен английским властям. Передан Югославии как военный преступник. Повешен по приговору народного трибунала.

Кстати, Хаген столкнулся с Берендсом в Белграде, когда тот был начальником войск СС и полиции. Заметив это в скобках, полистаем дальше страницы его «Тайного фронта…». А там говорится, что поначалу Гейдрих попытался привлечь к заговору против Тухачевского руководителя абвера Вильгельма Канариса. Он попросил адмирала разрешить ему взять любые документы, находившиеся в распоряжении этого ведомства и касающиеся переписки германского Верховного командования с русскими относительно военного сотрудничества в двадцатых годах, и в особенности подлинные письма Тухачевского и других советских военачальников. Но Канарис, хорошо знавший Гейдриха, сразу заподозрил, что шеф Службы безопасности затеял какую-то нечестную игру, нашел благовидный предлог и отказал. Тем не менее Гейдрих и Берендс получили то, что хотели, и без помощи адмирала. Как это было сделано, не совсем ясно, но известно, что по меньшей мере один раз Берендс взломал помещение архива немецкого Верховного командования и похитил ряд документов. Получив, что ему требовалось, Берендс в апреле 1937 года стал готовить фальшивки в изолированном от внешнего мира подвале здания гестапо на Принц-Альбрехтштрассе в Берлине. Для этой цели он оборудовал лабораторию со всеми необходимыми техническими приспособлениями и лично позаботился о мерах безопасности. Лаборатория была полностью изолирована от остальной части здания. В нее могли входить только те, кто непосредственно там работал, а у входа стоял специально подобранный охранник.

Короче говоря, документы были изготовлены быстро, и через несколько дней, в начале мая, Гиммлер мог передать досье, вполне объемистую папку, Гитлеру. Кроме нескольких подлинных писем в ней были самые разнообразные сфальсифицированные бумаги, включая расписки русских генералов в получении весьма значительных денежных сумм, будто бы врученных им германской секретной службой в обмен за предоставленную информацию. Гитлер высоко оценил качество документов и санкционировал передачу дела русским. Далее Гейдрих действовал по специально разработанному плану продвижения фальшивки. Досье собирались переслать в Москву через генеральный штаб чехословацкой армии, который, как известно, находился в тесном контакте с Генеральным штабом РККА. Связь была установлена через агента, направленного Берендсом в Чехословакию под вымы-шлейным именем для того, чтобы подготовить почву. Однако чехи отказались раскрыть каналы, по которым документы будут посланы Сталину. Таким образом, не было гарантии, что досье по пути не попадет в руки кого-нибудь из друзей Тухачевского. Гейдрих отверг этот план как слишком рискованный и предпочел прямо обратиться в советское полпредство в Берлине. Он установил контакт с одним из его сотрудников, о котором гестапо было известно, что тот в действительности служит в русской разведке, и открыто предложил передать информацию в его распоряжение. Псевдодипломат немедленно вылетел в Москву, откуда вскоре вернулся в сопровождении специального представителя Ежова, народного комиссара внутренних дел. Гейдриху никогда не приходилось вступать в сделки с советскими властями. Еще труднее ему было вообразить, что придется им продавать фальшивки собственного изготовления. Однако он все быстро прикинул и потребовал сумму в три миллиона рублей. На следующий день Берендс вручил папку гонцу из Москвы и получил в обмен увесистый пакет с банкнотами…

Запущенный Гейдрихом механизм сработал без помех. Тухачевского с единомышленниками сразу же арестовали. Судебный процесс против них начался в десять часов утра 10 июня. К девяти вечера этого же дня все было кончено. Слушание началось с речи Ворошилова о военном заговоре, за которой последовали допросы обвиняемых. Согласно советским сообщениям, обвиняемые, подавленные массой улик, столкнувшись с письмами, выполненными их собственными почерками и адресованными германскому Верховному командованию, сломались и признали свою вину. Заключительное выступление Ворошилова продолжалось чуть более двадцати минут. Он потребовал изгнать обвиняемых из рядов Красной Армии и приговорить их к высшей мере наказания. Через несколько минут огласили приговор – смертная казнь. С обвиняемых сорвали знаки отличия и ордена, и через двенадцать часов вердикт был приведен в исполнение. Расстрельным взводом, как говорят, командовал по приказу Сталина маршал Блюхер, который через несколько лет сам стал жертвой сталинских репрессий. А вообще за исключением двух маршалов, Ворошилова и Буденного, все члены суда над Тухачевским и его сподвижниками рано или поздно кончили свою жизнь насильственной смертью.

И последнее, о чем пишет Хаген: «Гейдрих с гордое-тью думал, что его фальшивка сыграла решающую роль в осуждении русского маршала. До последнего дня жизни он (Гейдрих. – В. Ч.) был уверен в важности своей операции. Но группенфюрер СС Берендс не был убежден в этом. Правда, поначалу он разделял оценку своего шефа, но по мере того, как русская армия все ближе подходила к Белграду, он, Берендс, все чаще говорил мне о своих сомнениях. Сработанная им фальшивка преследовала его. Решающее поражение, которое Германия потерпела от русских, заставило его размышлять: не лучшим ли вариантом было бы поддержать заговор Тухачевского по свержению Сталина. Падение маршала, заявил в 1944 году группенфюрер СС, лишь на очень короткое время задержало строительство русской армии, и большевистский режим остался нетронутым и не сталкивался с каким-либо вызовом внутри страны. Сталинские энергия и организационное чутье быстро устранили небольшую заминку в развитии советской военной техники, вызванной делом Тухачевского. Живой маршал, поучал Берендс, был бы ценнее для Германии, чем десять Власовых. Даже если активная поддержка приписываемых планов путча оказалась бы неосуществленной, поскольку Скоблин уже предал их, Германия должна была бы сделать все возможное, чтобы спасти жизнь маршалу и вывезти его из страны».

Книга Вальтера Хагена вызвала большой интерес. В ней впервые с большим знанием дела повествовалось об операциях Службы безопасности гитлеровской Германии в предвоенный период и во время Второй мировой войны. Ясно, что автор был непосредственным участником многих эпизодов. Значит, его нужно было искать среди сотрудников разведывательных и контрразведывательных структур Третьего рейха. В конце концов удалось установить, что Вальтера Хагена в природе не существует. Это – литературный псевдоним, за которым скрывался не кто иной, как начальник балканского отделения внешней разведки Главного управления имперской безопасности штурмбаннфюрер СС Вильгельм Хёттль.

Загробные мемуары

Вскоре множество других дел охладили мой интерес к бывшему штурмбаннфюреру Вильгельму Хёттлю. я вспомнил о нем в 1954 году, когда вышли в свет мемуары его начальника, руководителя VI (разведывательного) управления главка имперской безопасности бригадефюрера СС Вальтера Шелленберга. Автор, выдающийся немецкий разведчик, не смог увидеть свое детище: он ушел из жизни двумя годами раньше. Все послевоенное время до своей кончины Шелленберг сотрудничал с английской разведкой. Поэтому не зря его мемуары впервые появились в 1954 году на английском языке, а не на родном немецком, на котором писал бригадефюрер СС. И конечно, британские спонсоры автора внесли в его рукопись немало того, что им хотелось.

«…Β июне 1937 года, – читаем мы в главе «Дело Туха-невского» книги мемуаров Шелленберга, – агентство ТАСС сообщило, что заместитель наркома обороны предстал перед военным судом и по требованию генерального прокурора Андрея Вышинского приговорен вместе с восемью другими обвиняемыми к смертной казни. Приговор был приведен в исполнение вечером того же дня. Обвинение гласило: «Измена Родине в результате связи с воен-ными кругами одного государства, враждебного СССР».

Сообщение об этом приговоре принадлежит к наиболее интересным страницам одной из самых загадочных глав истории последних десятилетий, подлинная подоплека которой до сих пор освещена недостаточно ясно. И в Советской России, и в национал-социалистической Германии прилагалось немало усилий, чтобы окутать дело Тухачевского тайной. Я попытаюсь, опираясь на прошедшие через мои руки документы и на основе событий, очевидцем и участником которых был я сам, внести свой вклад в выяснение этого дела…»

Посмотрим, как выполняет свое обещание Вальтер Шелленберг. «Когда в Германии пришли к власти национал-социалисты, – пишет автор, – руководство компартии (разумеется, немецкой. – В. Ч.), получило из Москвы указание считать врагом номер один не национал-социалистическую рабочую партию, а социал-демократическую. В политическом руководстве национал-социалистов Сталин видел тогда попутчика в достижении собственных революционно-политических целей в Европе, причем он рассчитывал, что в один прекрасный день Гитлер обратит свое оружие против буржуазии Запада, борьба с которой должна истощить его силы».

После такой идеологической артподготовки бывший бригадефюрер СС переходит к сути дела: «Гейдрих получил от проживавшего в Париже белогвардейского генерала Скоблина сообщение о том, что маршал Тухачевский во взаимодействии с германским генеральным штабом планирует свержение Сталина. Скоблин не смог представить документальных доказательств участия германского генералитета в перевороте, однако он, Гейдрих, усмотрел в его сообщении столь ценную информацию, что счел целесообразным принять фиктивное обвинение командования вермахта, поскольку использование этого материала позволило бы приостановить растущую угрозу со стороны Красной Армии, превосходящей по своей мощи германские вооруженные силы… Информация Скоблина была передана Гитлеру. Фюрер стал перед трудной проблемой, которую необходимо было решить. Если бы он высказался в пользу Тухачевского, Советам, возможно, пришел бы конец, однако неудача вовлекла бы Германию в преждевременную войну. А разоблачение маршала тоже было нежелательным: оно влекло за собой укрепление советской власти.

Гитлер решил вопрос не в пользу Тухачевского. Что его побудило принять такое решение, осталось неизвестным ни Гейдриху, ни мне. Вероятно, он считал, что ослабление Красной Армии в результате «децимации» советского военного командования на определенное время обеспечит его тыл в борьбе с Западом.

В соответствии со строгим указанием Гитлера «дело Тухачевского» надлежало держать в тайне от немецкого командования, чтобы заранее никто не мог предупредить маршала о грозящей ему опасности. Было предписано и впредь поддерживать версию о тайных связях Тухачевского с командованием вермахта, чтобы выдать его Сталину как предателя. Поскольку не существовало письменных доказательств таких тайных сношений, в целях заговора, по приказу Гитлера (а не Гейдриха) был произведен налет на архив вермахта и служебное помещение военной разведки и контрразведки – абвера… В результате этой операции обнаружили несколько подлинных документов о сотрудничестве рейхсвера и Красной Армии. Чтобы замести следы ночного вторжения в помещение архива, там устроили небольшой пожар… Теперь полученный материал, – продолжает раскручивать «дело Тухачевского» мемуарист, – следовало надлежащим образом обработать. Для этого не потребовалось грубых фальсификаций, как утверждали позже: достаточно было ликвидировать «пробелы» в беспорядочно собранных подлинных документах. Уже через четыре дня Гиммлер смог представить Гитлеру объемистую кипу материалов. Подборку документов предполагалось передать по агентурным каналам чехословацкому генеральному штабу, который поддерживал тесные контакты с советским партийным руководством. Однако Гейдрих избрал более надежный путь. Один из его доверенных людей, штандартенфюрер СС Берендс (позже он стал группенфюрером СС. – В. Ч.), был послан в Прагу, чтобы там установить контакт с одним из близких друзей тогдашнего президента Чехословакии Бенеша. Опираясь на полученную информацию, Бенеш написал личное письмо Сталину. Вскоре после этого через президента Бенеша пришел ответ из России с предложением связаться с одним из сотрудников русского полпредства в Берлине. Так мы и сделали. Сотрудник полпредства сейчас же вылетел в Москву и возвратился с доверенным лицом Сталина, снабженным специальным документом, который был подписан шефом ГПУ Ежовым. К всеобщему удивлению, Сталин предложил деньги за материалы о «заговоре». Ни Гитлер, ни Гиммлер, ни Гейдрих не рассчитывали на вознаграждение. Гейдрих потребовал три миллиона золотых рублей, чтобы, как он считал, сохранить лицо перед русскими. По мере получения материалов и беглого их просмотра специальный эмиссар Сталина выплачивал установленную сумму. Это было в середине мая 1937 года».

Далее события быстро идут к концу. «4 июня, – хладнокровно заключает бывший шеф нацистской внешней разведки, – Тухачевский после неудачной попытки самоубийства был арестован и против него по личному приказу Сталина начали закрытый судебный процесс. Как сообщило ТАСС, маршал и остальные подсудимые во всем сознались. Через несколько часов после оглашения приговора состоялась казнь. Расстрелом командовал маршал Блюхер, впоследствии сам ставший жертвой очередной чистки.

Часть «иудиных» денег я приказал пустить под нож после того, как несколько немецких агентов были арестованы ГПУ, когда они расплачивались этими купюрами в России. Сталин произвел выплату крупными банкнотами, все номера которых были зарегистрированы советской контрразведкой…

…Дело Тухачевского по своей сути, – заканчивает Вальтер Шелленберг, – явилось как бы прологом будущего альянса Сталина с Гитлером, который после подписания договора между Москвой и Берлином 23 августа 1939 года стал событием мирового значения».